Куин. Райские птицы

 

_________&
Автомобильный кондиционер забился пылью еще два дня назад. Стелла морщилась и периодически сдувала с влажного лба непослушную прядку волос. Тушь текла по щекам. Стелла торопливо стирала ее гигиенической салфеткой. В зеркальце был виден краешек раскаленного горизонта и далекие синие горы.
Красный форд мустанг летел по дороге.
Рауль вел машину небрежно одной рукой вторую высунув по локоть в открытое до отказа окно. Горячий даже на такой бешеной скорости ветер трепал на заднем сиденье пыльные старые журналы и шелестел промасленной бумагой.

Рауль говорил, что когда жарко нужно пить горячий кофе, -подумалось Стелле, но выпить хотя бы кружечку обжигающе черного варева, да к тому же без сахара было выше ее сил.
- Ну и когда будет Элдридж? – Капризно сказала она, комкая салфетку, - мы едем уже наверное целый месяц и нигде как следует не помылись.
- Потерпи. Через шесть или восемь миль он появится. Сначала будет Куин, потом заправка с мотелем, там остановимся и дозаправимся.
- Значит, через полчаса? Ну хорошо, тогда я посплю. Разбудишь, когда будет Куин, хорошо?
- Хорошо, Мариэлла.
- Почему ты постоянно зовешь меня этим дурацким именем?!- Взвинтилась Стелла, - ты не можешь ее никак забыть?
- Хорошо, Стелла. Поговорим потом. У меня и так голова раскалывается. Нужно остановиться в мотеле и как следует отоспаться.
- Хочешь, я поведу?
- Нет.
- Ну как хочешь. Просто ты никогда ничего мне не доверяешь.
- Помолчи.
- Ну и пожалуйста. – Стелла отвернулась и стала смотреть в окно. Вдоль дороги ветер гнал в обратную сторону красноватую пыль. Еще дальше и до самого горизонта ничего, только одна выжженная солнцем глиняная пустыня.
Рауль завихлял рулем, будто прислушиваясь к чему то. Ей показалось, что как то стало необычно тихо. Не слышно монотонного рокота двигателя, вот что. Только шуршат горячие шины, касаясь раскаленного асфальта.
- Вот черт, - сказал Рауль, раз за разом поворачивая ключ зажигания. Стартер звонко скрежетал,неохотно крутанул двигатель и наконец, дробно звякнув, встал окончательно.
- Приехали,  вот дерьмо, - пойду посмотрю, что там сломалось.
Стелла не стала выходить. Дорога  наверное расплавилась, стала как серое желе,  наступишь и провалишься как в асфальтовое болото. Выглянув в окно посмотрела назад. Шоссе было пустынно. Желтая полоса тянулась посередине. Какая то зеленоватая ящерица вылезла на дорогу и усевшись посередине уставилась на Стеллу.
- Фу. Гадость какая! Рауль, посмотри, что за гадость живет здесь.
- Не слышу! – Крикнул Рауль, - Чего?
- Я говорю, что здесь… да ну тебя. Я с тобой в ссоре.
Слегка измазанный машинным маслом Рауль выглянул из-под раскрытого капота и снова исчез.
Стелла посмотрела в другую сторону там тоже самое. Бескрайняя красноватая пустошь и на самом краю голубые горы.
А что если мы здесь надолго? – Подумалось Стелле. Она вдруг вспомнила, что кофе осталось всего полтермоса и воды взять негде. Здесь нет озер как в их родном штате, нет леса. Да, здесь нет вообще ничего. Кроме этой ужасной пустыни. И вот этой ящерицы гревшейся на солнце.
- Брысь!
Ящерица недовольно дернула хвостом, но все же убралась с дороги . Правда, на обочине остановилась и вновь уставилась на Стелу.
Нужно посмотреть, что там случилось, - подумала Стелла, Рауль уж слишком долго копается.
Снаружи было не так уж и жарко. По крайней мере, не так как в металлической коробке форд мустанга.
Стелла обошла автомобиль кругом еще раз прикрикнула на ящерицу и подошла к Раулю.
- Ну и как дела? Мы скоро поедем?
- Боюсь, мы застряли здесь надолго.
- Не может быть! Ты хорошо все посмотрел, Рауль? Подергай еще раз эти проводки, может что то открутилось, или бензин закончился?
- Я уже все посмотрел. Бензин пока есть. По крайней мере до Куина хватит. Но вот что. Здесь нам ее не починить. Можем дойти пешком до Куина, это всего несколько миль.
- Несколько миль? Сколько точно нам предстоит пройти по этой ужасной жаре?
- Мили четыре, не больше, - недовольно сказал Рауль. Но если хочешь, можешь оставаться здесь. Я найду эвакуатор и вернусь за тобой.
- С чего ты так решил? Я пойду с тобой! Если хочешь, то сам оставайся и жди пока тебя не сожрут эти ящерицы.
- Тогда пошли. Нечего рассусоливать. Через час будем там. Ты останешься в мотеле, а я вернусь сюда за машиной, идет?
- Выбора ведь нет, верно? - Стелла со вздохом достала с заднего сиденья коричневую сумку и повесила на плечо.
Кофе осталось мало, - предупредила она. А чизбургеры сильно соленые.
- Это всего лишь огурцы, - сказал Рауль, - соленые огурцы. Соль в жару даже полезна. Она не дает сильно потеть. Следовательно, и воду пить будешь меньше.
- Да, но пить то все равно хочется, - сказала Стелла. – Ах как бы я хотела выпить целую банку ледяной пепси, эх…
- Не ной. Если хочешь, можешь выпить кофе. Он немного бодрит. К тому же тебе будет легче идти. Ты вроде как выспалась.
- Сам виноват. Я предлагала повести.
- Ну все. Идем. – Сказал Рауль. Если поторопимся, то займем в мотеле лучший номер. И даже с кондиционером.
Ящерица привстала на короткие ноги, словно вглядываясь во что то.
- Смотри, - сказала Стелла, там город!
- Где? Да, действительно… Это мираж. Обычный мираж.
- Разве? Он выглядит совсем не как мираж. Он настоящий. Смотри!
- Ну и что. Это просто марево, короче я сам не знаю. Говорили на прошлой на прошлой заправке. Там был сумасшедший индеец, он приставал со своими побрякушками, купи, купи.
Ясно, я отказал ему.
Там были такие обереги или как он их там называл уже не помню.
Он говорил купи, на пути будет этот чертов город призрак... Эй эй не ходи туда. Там придурковатых баб распинают и насилуют. Или что похуже. Слышишь? Вот чертова баба.
Город призрак. Это точно он, - сказал сам себе, его не существует, нет на этой чёртовой карте. Она врёт все. И Куина теперь нет. Стой же тварь, мы можем идти целый день и ни на шаг не приблизиться к нему. Так что, ну куда ты пошла?!
- Но Рауль, а вдруг этот город существует на самом деле? Что если мы сходим и посмотрим.
- Если мы пойдем туда, то не сможем дойти до Куина, навсегда останемся там и умрем.
- Не пугай меня так, Рауль. Все-таки я схожу посмотреть. Вдруг там вода. Оставайся здесь, нет, подожди меня пять минут, хорошо? Я скоро вернусь.
Стелла перешла на другую сторону и стала удаляться.
- Ну что за… ругнулся Рауль и пошел следом.
- Рауль! – Крикнула Стела, - видишь, город стал намного ближе!
- Подожди, Стелла,- глупая ты баба
Он бегом вернулся к машине. В бардачке был кольт. Черт. Как назло выпала обойма. Латунные пули он торопливо сунул в карман. Оглянулся. Стелла была уже далеко.
Но вот какая штука. Ему было странно видеть Стеллу, которая не удалялась. Он пошарил в бардачке в надежде найти ещё что нибудь. Библия в зелёной обложке. Пусть. Он сунул ее в другой карман. Ещё. Еще там был кулон. Да, кулончик Стеллы. Ее мать дала ей в дорогу.
Стелла, крикнул он, вернись, ты забыла кое что.
Вернись, чертова баба. Упрямая как сто быков. Или что  баранов?
Жара раскалила салон, воздух горячий, вот в чем дело. Мозги плавятся. А Стелла не взяла шляпу. Ей напекло голову, если так, то привести ее в чувство будет сложно. Если только нассать ей на голову. Воды то ведь нет.
Мариелла была так же упряма. И ее так и не удалось довезти до Куина.
Он вспомнил как назвал этот город призрак индеец. Райские птицы.
Моронийтаун. Черт бы его побрал.
-Мариелла, крикнул он в последний раз, стой. Я иду за тобой.
Надо ее простить. Она всего лишь любопытная баба. Всего лишь.
Сегодня что... Верно, воскресенье. Прощённое к тому же. Библию взять в руку вот что. Так будет спокойнее. Зелёная шершавая обложка.
Раскрыть наугад. Да, то что нужно.
Он шел, постепенно увеличивая шаг, но она, Мариелла не приближалась к нему, как бы он ни старался увеличить шаг.
Зато город и в самом деле стал намного ближе.
...Должно быть было прощенное воскресенье.
Эрл не мог сказать это наверняка, но если верить Строму Джозефу то сегодня как раз оно.
Знамение! Знамения повсюду, - как любит приговаривать старик.
Да, и еще вдобавок на барную стойку упало деревянное распятье разбив бутылку "Джонни Кью"
Стало быть такое оно - знамение?
Эрлу конечно же убыток, но по крайней мере свинья Фил не напьется до скотского состояния. И у жены Фила завтра будет на пару синяков меньше.
Эрл молча разведет руками, потому что правила бара всем известны: четыре бутылки "Джонни Кью" в месяц, шестьдесят четыре пинты "Эрчер и Найлз" плюс двадцать восемь ящиков пива в жестяных банках.
Фил за это всю неделю вкалывает в ниодимовой шахте. Воскресенье для него день отпущения грехов. Спуск их в унитаз, если быть точнее. Бывает так: трезвый как стеклышко Фил приходит в бар и молча выкладывает на барную стойку четверть недельного заработка. Получает бутылку и так же молча садится в прохладной глубине зала.
Те кто сидят поблизости пересаживаются от греха подальше.
"Джонни Кью" стоит дорого. Безумно дорого. Но Фил готов за него платить. Эрлу на это наплевать. Лишь бы платил. Зато после, когда разбушевавшийся Фил разломает парочку столов и стульев, вот тогда то Эрл и вытащит из-под барной стойки свой шестизарядный ремингтон образца 1870-го года, небрежно вставит патрон с красным капсюлем и так же неспешно выстрелит в стальную крышу.
Дым после коромыслом, толстый Фил испуганно зажимает руками лопатами уши и как-то весь сдувается и виновато волочет свое тело к стойке. Покорно отдает оставшуюся четверть своей зарплаты за поломанную мебель и убирается к черту.
Потом как по заведенному сценарию старик Воткинс начнет читать свои трижды никому не нужные здесь молитвы и Эрл, гормко так что бы все слышали, перекрывая скрипучий голос скажет оставшимся, что бы все тоже оправлялись к черту. И старого Джозефа пусть забирают.
- Сегодня как раз прощеное воскресенье, - сказал вслух Эрл, разглядывая как чуть дымящаяся жидкость растекается по барной стойке. Джозеф Воткинс по такому случаю наверняка прочел бы какой нибудь стих из бог знает какого священного писания.
Где он, кстати? - Эрл прищурившись оглянулся, вглядываясь в полутемные углы бара.
Вот черт. ведь еще пару минут назад он был здесь. А вот и его библия в зеленой подложке. Над ней жужжит зеленая муха никак не решаясь сесть на священное писание.
Назойливое гудение трансформатора.
словно бы издалека послышался голос. Он нарастал, нарастал, словно крутили ручку громкости:
Однажды на землю спустился бог и сказал, что все это чушь собачья.
Эрл глубоко вздохнул и потряс головой.
В баре было душно. Эрл дернул ручку окна распахнув настежь. Пейзаж до самого горизонта уныл и однообразен. Серый бетон шириной пару десятков футов, а дальше красноватая глиняная пустыня. И так до самого края света с низко висящим стальным солнцем.
Здесь сутки намного короче, черт бы их побрал, вот в чем дело, - подумал Эрл вдыхая насыщенный искусственным кислородом воздух.
В трех милях отсюда шахта где прямо из-под земли бьет белый туман. Кислородная фабрика. Смесь льда, углекислоты и бог знает чего еще превращается в обычный воздух. Пропорция неизвестна и мало кого волнует. Главное что бы дышать можно.
- И разверзнутся небеса и отпущены на свободу будут райские птицы.
Эрл хмыкнул.
Райские птицы, черт бы их побрал! Шесть лет он здесь и шесть лет эти твари с противными голосами бродят по пыльному бетону.
Это всё Бригитта, черт бы ее побрал, заставила его приобрести их. Ездили за ними к черту на кулички в этот трижды гребанный Моронтаун.
Черт возьми, да все это знают. Что она, мать их, спит с каждым встречным! Все знают, кроме Эрла. Он до сих пор в это не верит. ОН Делает вид, что все в порядке.
У Бри... как это... бешенство матки. Можно вылечить, наверное..эээ в Моронийтауне...
Да только она сама не хочет. Точно. Похоже ей просто наплевать. Ей плевать на Эрла, на общественное мнение и на всех этих чертовых куриц ушедших неизвестно куда.
- Твоя жена грязная шлюха
Да? Не ваше дело, вы...
Эрл сделал вид что смотрит на яркую синюю точку на горизонте. Должно быть почтовый. Космодром в шести милях отсюда. И там не слишком много народу.
- Твоя жена грязная шлюха... ха ха!
Голос словно из-за стены, такой глухой.
-Да заткнись же, мать твою!
- Но простишь ли ты ее?
Эрл хмыкнул.
Простить Бри? Ха! Да он ей в отместку переспал со всеми женщинами в округе, благо это не так уж трудно. Пока их мужья днем на работе, эти скучающие шлюхи частенько наведываются в его бар. И там, позади барной стойки есть такая маленькая комнатка... точно, скорее похожая на чулан с плотной серой мешковиной. На ней намалеван здоровущий красный бык с кольцом в носу.
За окном гундосо заорала одна из птиц. Ей ответила вторая. Потом третья.
- Черт бы вас всех побрал!!! - Заорал Эрл.
Все-таки хороший у него дробовик. Отделанный серебром, с витиеватой надписью, Эрлу, победителю... дальше гравировка стерлась отполированная от частого использования... хотя конец надписи ясно читаем: 18 июня 2134-го. Влазит целых шесть патронов плюс седьмой в стволе.
Эрл демонстративно тряхнул дробовиком передергивая затвор.
Очень хотелось перестрелять всех этих бесполезных ярких птиц.
- И город Мороний будет сожжен и все жители его, и Моронтаун будет также погребен под толщей земли и все жители его...
Голос вроде как похож на Джозефа...
- И распнут на деревянном кресте пророка его и тьма после это окутает все вокруг
Отчетливо послышался скрип дерева о дерево. Словно деревянными киянками бьют.
- Бар закрыт, - сказал Эрл.
Он опять встал у окна, посмотрел на площадку перед баром, где опять не было никаких птиц.
И деревьев тут тоже нет, - напомнил он себе, и реки в которой отражается купол голубого с золотом храма, ее тоже здесь нет.
- И что с того что ее нет? - Спросил сам себя Эрл, - ведь ты ЭТО ВСЕ ПРОСТО НАПРОСТО ВЫДУМАЛ. Нет там его... тебе все это говорили, кого бы ты там ни спросил об этом.
Никто не видел... кроме него...кроме тебя.
- За все ваши прегрешения вы будете казнены. - Донеслось опять откуда то со стороны угла там, где оставляют вездеходы работники шахты.
Низко висящее солнце блестело как полированная десятицентовая монета.
Может, старик Джозеф потому и ослеп, что увидал в небе что-то более яркое нежели чем солнце.
Эрл оглянулся. Темный прямоугольник бара. В углах тьма. Над барной стойкой косо висит крест. На серой шторке колыхается красный бык. Вот-вот сейчас отдернется занавеска и оттуда выйдет еще один Эрл. И в руках у него хромированный ремингтон 870. Очень славное оружие если ТАК поглядеть.
Эрл мотнул головой словно бы отгоняя видения. Глубоко вздохнул перешагнув через порог.
На горячем бетоне валялось красное перо. Прилетевший с голубой пустыни горячий ветер шевелил его словно бы никак не мог поднять и унести куда то далеко далеко за эту бесконечную пустоту, к той самой реке в которой отражается золотой золотой храм.
Перещелкнул затвором дробовика.
Где же эти чёртовые райские птицы... Он был зол. Казалось подойди к нему со спины и он выстрелит в ту же секунду не раздумывая.
Позади него раздался хруст гравия.





Дика Парстонса разбудил вой полицейской сирены.
Когда живешь в небольшом коттедже в тихом маленьком городке где ни-будь на окраине Колорадо, рев полицейских машин не слишком часто нарушает твой покой. Совсем не часто.
- Дик Парстонс! Мы настоятельно требуем чтобы вы покинули ваше жилище и вышли с поднятыми руками. В противном случае мы будем вынуждены применить против вас огнестрельное оружие.
Слова усиленные мегафоном потрясали окрестности и, должно быть все ближайшие соседи уже сбежались, что бы  увидеть как преступника Дика Парстонса выведут из дома в наручниках, под охраной двух дюжих полицейских с дробовиками.
Или что еще лучше, это завязавшаяся перестрелка в которой загнанный в своем логове преступник убивает пяток другой полицейских и в конце концов истекающий кровью пускает последнюю пулю себе в лоб и вот тогда еще долго будет о чем поговорить скучными унылыми вечерами за кружечкой пива в одном из таких же унылых барах, где единственное развлечение - вечно молодая Пегги Роуз исполняет возле шеста свой излюбленный танец с подскоком, от которого сосало под ложечкой даже у давно отжившего свое Томми Хаммока.   
Томми наверняка будет говорить своим скрипучим надтреснутым голосом, как самолично здоровался за руку с эээ да вот, с этим самым Парстонсом, когда ни он да и ни кто другой не помышляли о нем ничего плохого.
Обычный такой паренек, вот как вы или чуть старше, тихий такой, неприметный, сядет где ни будь в сторонке и молчит. Верно замышляет что то. Не зря ведь говорят, что в тихом омуте...
- Дик Парстонс!
- Иду, черт. - Парстонс споткнулся пытаясь попасть в штанину потрепанных джинсов. - Да иду же черт.
- Выключи сирену, - попросил напарника Семюэл, - и так тошно. После вчерашнего голова раскалывается. Выключи.
Олдридж кивнул и потянулся к тумблеру и вдруг резко выпрямился ударившись о разогретую полуденным солнцем усиленную раму джипа
- Черт! Вот и он. Приготовься. Держи его на мушке.
- Да брось, - сказал Сэмюэл, - это же Дик Парстонс, - тихий мальчишка с соседней улицы. Что он может нам сделать?
- Он преступник, - сказал Олдридж, - только и всего. Нарушил конституционный закон всего один раз. За что и должен понести соответствующее наказание.
Дик шел с поднятыми руками то и дело оглядываясь. Дом казался теперь чем то вроде крепости. Ага, он видел в фильме как красавцы Бонни Элизабет Паркер и Клайд Бэрроу отстреливались от дюжины разъяренных полицейских. И в конце концов их изрешетили словно сито.  Дику никогда не нравился этот момент. Вот казалось бы еще живые мгновение назад, еще мечтали о чем то, и все кончено. Глупо как.
- Не вздумай совершить глупость, - сказал Олдридж. Мы держим тебя на мушке. - Его голос многократно усиленный эхом вернулся от дальних домов и неприятно стеганул словно оплеуха.
Мушка, - подумал Парстонс, - что это. Это когда мушка, есть такая мелкая, залетает в окно и если укусит, то след останется будь здоров. Должно быть впрыскивает яд или анестетик.
- Улитки, - сказал Сэмюэл, - это все из-за них сыр бор.  Однажды, когда на нашем ранчо объявились улитки, я было рассмеялся. А отец мой врезал мне как следует. Ей богу я не понимал за что ? А потом он закрыл вот так лицо руками и стал всхлипывать. Вот. А потом стал задыхаться. Астма, ничего не попишешь. Пока нашёлся чертовский баллон со снадобъем, он чуть было богу душу не отдал.
Ну и конец был  нашему урожаю. Ничего не осталось. Ничегошеньки, понимаешь? Улитка хуже саранчи. Размножается почти мгновенно и нет от нее спасения. Разве что застрелиться. Через неделю отец  достал со стены карабин с серебряным прикладом и стал его полировать. Мать заплакала и сказал, что выкрутимся как ни будь.
Ничего не останется, сказал отец, а дом и все остальное пойдет с молотка.
Я прихожу, а в доме полицейские. Вот как мы с тобой сейчас. Деловито записывают в книжечку показания матери. Она как увидела меня, так...

- Долго мне так стоять, мистер Сэмюэл? - Дик стоял в пяти метрах с поднятыми руками и честно смотрел своими голубыми глазами. - Скажите,  что я такого сделал?
- А то будто не знаешь! - Сказал Олдридж, - ты держишь у себя дома улиток только и всего. За пяток пять лет как минимум огребешь.
- Но они они в стеклянной банке и не причинят никому зла, уверяю вас, сказал Дик и вдруг осекся под направленным в грудь дулом пистолета.
- Руки за голову, парень, - скомандовал Сэмюэл, - Гарри, да  выключи уже ты этучертову сирену.
В тот вечер, в тот день, точно также завывала сирена. А наш пес, его звали Дик. Дик Трейси, по моему, его звали как героя серии комиксов Честера Гулда, И вдруг Дик, наш большой и рыжий Дик завыл как дикий койот. И звук этот смешивался с воем сирены и уносясь в небо накрепко впечатался в память. 
Странный скрежет раздался где то сбоку и едва не придавив собою старого Томми Хаммока через поваленный забор выползла серая масса. Двухметровая склизкая субстанция была покрыта панцирем с красными и голубыми спиральными широкими полосами.
Звук, похожий на завывание смешался с завыванием сирены. Сэмюэл схватился за голову. Раскаленный на солнце металл кольта обжег кожу лба. Хлопнул выстрел.   
Томми Хаммок поперхнулся и стоял вытянувшись по стойке как солдат. Влажная масса переплыла чуть левее ощупывая усиками полицейский джип.
Видно решив, что через него можно перебраться, чудовищных размеров улитка очень плавно взобралась на крышу, слегка  промяв ее посередине. 
Сидящий за рулем Олдридж еще успел сделать пару выстрелов вверх, когда улитка очутилась с другой стороны машины.


Звонок будильника никак не мог разбудить паренька Дика Парстонса. Лишь завывание полицейской машины проехавшей мимо заставило его открыть глаза. Луч раскаленного полуденного солнца проходя сквозь дырочку в зеркальной  пленке на окне переломился сквозь стеклянную банку и уперся в картину висящую на стене.
Акварелью, красными и голубыми спиралями была нарисована улитка и, видно, что масштаб был явно неправильным, потому что дома на ее фоне казались несоразмерно маленькими и довольно ненастоящими   









ps
Законы некоторых американских штатов запрещают держать дома каких бы то ни было улиток и наказание в таком случае предусмотрено в виде лишения свободы минимум на пять лет не считая огромного штрафа за причиненный ущерб если улитки каким ни будь образом окажутся на свободе.




Райские птицы-должно быть павлины(но может быть и нет, на самом деле райские птицы не такие)Вообще это из религии. Там из ада выпущены на свободу райские птицы и начинается форменный бедлам. Только они крикливые.
Куин  -городок в пустыне Невада,
Моронийтаун это уже другая реальность, не наша.

Прим.автора





_________&

Автомобильный кондиционер забился пылью еще два дня назад. Стелла морщилась и периодически сдувала с влажного лба непослушную прядку волос. Тушь текла по щекам, и Стелла торопливо стирала ее гигиенической салфеткой. В зеркальце был виден краешек раскаленного горизонта и далекие синие горы.

Рауль вел машину небрежно одной рукой вторую высунув по локоть в открытое до отказа окно. Горячий даже на такой бешеной скорости ветер трепал на заднем сиденье пыльные старые журналы и шелестел промасленной бумагой. Они только что съели по чизбургеру.

Рауль говорил, что когда жарко нужно пить горячее кофе, -подумала Стелла, но выпить хотя бы кружечку обжигающего черного кофе, да к тому же без сахара было выше ее сил.

- Ну и когда будет Элдридж? – Капризно сказала она, комкая салфетку, - мы едем уже наверное целый месяц и нигде как следует не помылись.

- Потерпи. Через шесть или восемь миль он появится. Сначала будет Куин, потом заправка с мотелем, там остановимся и дозаправимся.

- Значит, через полчаса? Ну хорошо, тогда я посплю. Разбудишь, когда будет Куин, хорошо?

- Хорошо, Мариэлла.

- Почему ты постоянно зовешь меня этим дурацким именем? Взвинтилась Стелла, - ты не можешь ее никак забыть?

- Хорошо, Стелла. Поговорим потом. У меня и так голова раскалывается. Нужно остановиться в мотеле и как следует отоспаться.

- Хочешь, я поведу?

- Нет.

- Ну как хочешь. Просто ты никогда ничего мне не доверяешь.

- Помолчи.

- Ну и пожалуйста. – Стелла отвернулась и стала смотреть в окно. Вдоль дороги ветер гнал в обратную сторону красноватую пыль. Еще дальше и до самого горизонта ничего, только одна выжженная солнцем глиняная пустыня.

Рауль завихлял рулем, будто прислушиваясь к чему то. Ей показалось, что как то стало необычно тихо. Не слышно монотонного рокота двигателя, вот что. Только шуршат горячие шины, касаясь раскаленного асфальта.

- Вот черт, - сказал Рауль, раз за разом поворачивая ключ зажигания. Стартер звонко скрежетал,неохотно крутанул двигатель и наконец, дробно звякнув, встал окончательно.

- Приехали, - сказал Рауль, - пойду посмотрю, что там случилось.

Стелла не стала выходить. Асфальт должно быть как желе, подумалось ей. Выглянув в окно посмотрела назад. Шоссе было пустынно. Желтая полоса тянулась посередине. Какая то зеленоватая ящерица вылезла на дорогу и усевшись посередине уставилась на Стеллу.

- Фу. Гадость какая! Рауль, посмотри, что за гадость живет здесь.
- Не слышу! – Крикнул Рауль, - Чего?
- Я говорю, что здесь… да ну тебя. Я с тобой в ссоре.

Слегка измазанный машинным маслом Рауль выглянул из-под раскрытого капота и снова исчез.

Стелла посмотрела в другую сторону там тоже самое. Бескрайняя красноватая пустошь и на самом краю голубые горы.

А что если мы здесь надолго? – Подумалось Стелле. Она вдруг вспомнила, что кофе осталось всего полтермоса и воды взять негде. Здесь нет озер как в их родном штате, нет леса. Да, здесь нет вообще ничего. Кроме этой ужасной пустыни. И вот этой ящерицы гревшейся на солнце.

- Брысь! .- Ящерица недовольно дернула хвостом, но с дороги все же убралась. Правда на обочине остановилась и вновь уставилась на Стелу.
Нужно посмотреть, что там случилось, подумала Стелла, Рауль уж слишком долго копается.

Снаружи было не так уж и жарко. По крайней мере, не так как в металлической коробке форд мустанга.
Стелла обошла автомобиль кругом еще раз прикрикнула на ящерицу и подошла к Раулю.

- Ну и как дела? Мы скоро поедем?
- Боюсь, мы застряли здесь надолго.

- Не может быть! Ты хорошо все посмотрел, Рауль? Подергай еще раз эти проводки, может что то открутилось, или бензин закончился?

- Я уже все посмотрел. Бензин пока есть. По крайней мере до Куина хватит. Но вот что. Здесь нам ее не починить. Можем дойти пешком до Куина, это всего несколько миль.

- Несколько миль? Сколько точно нам предстоит пройти по этой ужасной жаре?

- Мили четыре, не больше, - недовольно сказал Рауль. Но если хочешь, можешь оставаться здесь. Я найду эвакуатор и вернусь за тобой.

- С чего ты так решил? Я пойду с тобой! Если хочешь, то сам оставайся и жди пока тебя не сожрут эти ящерицы.

- Тогда пошли. Нечего рассусоливать. Через час будем там. Ты останешься в мотеле, а я вернусь сюда за машиной, идет?

- Выбора ведь нет, верно? - Стелла со вздохом достала с заднего сиденья сумку и повесила на плечо.

Кофе осталось мало, - предупредила она. А чизбургеры сильно соленые.

- Это всего лишь огурцы, - сказал Рауль, - соленые огурцы. Соль в жару даже полезна. Она не дает сильно потеть. Следовательно, и воду пить будешь меньше.

- Да, но пить то все равно хочется, - сказала Стелла. – Ах как бы я хотела выпить целую банку ледяной пепси, эх…

- Не ной. Если хочешь, можешь выпить кофе. Он немного бодрит. К тому же тебе будет легче идти. Ты вроде как выспалась.

- Сам виноват. Я предлагала повести.

- Ну все. Идем. – Сказал Рауль. Если поторопимся, то займем в мотеле лучший номер. И даже с кондиционером.

Ящерица привстала на короткие ноги, словно вглядываясь во что то.

- Смотри, - сказала Стелла, там город!

- Где? Да, действительно… Это мираж. Обычный мираж.

- Разве? Он выглядит совсем не как мираж. Он настоящий. Смотри!

- Ну и что. Это просто марево, короче я сам не знаю. Говорили на прошлой на прошлой заправке. Там был сумасшедший индеец, он приставал со своими побрякушками, купи, купи.
Ясно, я отказал ему.
Там были такие обереги или как он их там называл уже  не помню.
Он говорил купи, на пути будет этот чертов призрак... Эй эй не ходи туда. Там  придурковатых баб распинают и насилуют. Или что похуже. Слышишь? Вот чертова баба.

Город призрак. Это точно он, - сказал сам себе, его не существует, нет на этой чёртовой карте. Она врёт все. И Куина теперь нет. Стой же тварь,  мы можем идти целый день и ни на шаг не приблизиться к нему. Так что, ну куда ты пошла?!

- Но Рауль, а вдруг этот город существует на самом деле? Что если мы сходим и посмотрим.

- Если мы пойдем туда, то не сможем дойти до Куина, навсегда останемся там и умрем.

- Не пугай меня так, Рауль. Все-таки я схожу посмотреть. Вдруг там вода. Оставайся здесь, нет, подожди меня пять минут, хорошо? Я скоро вернусь.

Стелла перешла на другую сторону и стала удаляться.

- Ну что за… ругнулся Рауль и пошел следом.

Рауль! – Крикнула Стела, - видишь, город стал намного ближе!

- Подожди, Стелла, - крикнул Рауль.
Он бегом вернулся к машине. В бардачке был кольт. Черт. Как назло выпала обойма. Латунные пули он торопливо сунул в карман. Оглянулся. Стелла была уже далеко.

Но вот какая штука. Ему было странно видеть Стеллу, которая не удалялась. Он пошарил в бардачке в надежде найти ещё что нибудь. Библия в зелёной обложке. Пусть. Он сунул ее в другой карман. Ещё. Еще там был кулон. Да, кулончик Стеллы. Ее мать дала ей в дорогу.

Стелла, крикнул он, вернись, ты забыла кое что.

Вернись, чертова баба. Упрямая как сто быков. Или баранов?

Жара раскалила салон, воздух горячий, вот в чем дело. Мозги плавятся. А Стелла не взяла шляпу. Ей напекло голову, если так, то привести ее в чувство будет сложно. Если только нассать ей на голову. Воды то ведь нет.

Мариелла была так же упряма. И ее так и не удалось довезти до Куина.

Он вспомнил как назвал этот город призрак индеец. Райские птицы.

Моронийтаун. Черт бы его побрал.

-Мариелла, крикнул он в последний раз, стой. Я иду за тобой.
Надо ее простить. Она всего лишь любопытная баба. Всего лишь.

Сегодня что... Верно, воскресенье. Прощённое к тому же. Библию взять в руку вот что. Так будет спокойнее. Зелёная шершавая обложка.

Раскрыть наугад. Да, то что нужно.

Он шел, постепенно увеличивая шаг, но она, Мариелла не приближалась к нему, как бы он ни старался увеличить шаг.

Зато город и в самом деле стал намного ближе.

...Должно быть было прощенное воскресенье.

Эрл не мог сказать это наверняка, но если верить Строму Джозефу то сегодня как раз оно.

Знамение! Знамения повсюду, - как любит приговаривать старик.

Да, и еще вдобавок на барную стойку упало деревянное распятье разбив бутылку "Джонни Кью"

Стало быть такое оно - знамение?

Эрлу конечно же убыток, но по крайней мере свинья Фил не напьется до скотского состояния. И у жены Фила завтра будет на пару синяков меньше.

Эрл молча разведет руками, потому что правила бара всем известны: четыре бутылки "Джонни Кью" в месяц, шестьдесят четыре пинты "Эрчер и Найлз" плюс двадцать восемь ящиков пива в жестяных банках.

Фил за это всю неделю вкалывает в ниодимовой шахте. Воскресенье для него день отпущения грехов. Спуск их в унитаз, если быть точнее. Бывает так: трезвый как стеклышко Фил приходит в бар и молча выкладывает на барную стойку четверть недельного заработка. Получает бутылку и так же молча садится в прохладной глубине зала.

Те кто сидят поблизости пересаживаются от греха подальше.

"Джонни Кью" стоит дорого. Безумно дорого. Но Фил готов за него платить. Эрлу на это наплевать. Лишь бы платил. Зато после, когда разбушевавшийся Фил разломает парочку столов и стульев, вот тогда то Эрл и вытащит из-под барной стойки свой шестизарядный ремингтон образца 1870-го года, небрежно вставит патрон с красным капсюлем и так же неспешно выстрелит в стальную крышу.

Дым после коромыслом, толстый Фил испуганно зажимает руками лопатами уши и как-то весь сдувается и виновато волочет свое тело к стойке. Покорно отдает оставшуюся четверть своей зарплаты за поломанную мебель и убирается к черту.

Потом как по заведенному сценарию старик Воткинс начнет читать свои трижды никому не нужные здесь молитвы и Эрл, гормко так что бы все слышали, перекрывая скрипучий голос скажет оставшимся, что бы все тоже оправлялись к черту. И старого Джозефа пусть забирают.

- Сегодня как раз прощеное воскресенье, - сказал вслух Эрл, разглядывая как чуть дымящаяся жидкость растекается по барной стойке. Джозеф Воткинс по такому случаю наверняка прочел бы какой нибудь стих из бог знает какого священного писания.

Где он, кстати? - Эрл прищурившись оглянулся, вглядываясь в полутемные углы бара.

Вот черт. ведь еще пару минут назад он был здесь. А вот и его библия в зеленой подложке. Над ней жужжит зеленая муха никак не решаясь сесть на священное писание.

Назойливое гудение трансформатора.

словно бы издалека послышался голос. Он нарастал, нарастал, словно крутили ручку громкости:

Однажды на землю спустился бог и сказал, что все это чушь собачья.

Эрл глубоко вздохнул и потряс головой.

В баре было душно. Эрл дернул ручку окна распахнув настежь. Пейзаж до самого горизонта уныл и однообразен. Серый бетон шириной пару десятков футов, а дальше красноватая глиняная пустыня. И так до самого края света с низко висящим стальным солнцем.

Здесь сутки намного короче, черт бы их побрал, вот в чем дело, - подумал Эрл вдыхая насыщенный искусственным кислородом воздух.

В трех милях отсюда шахта где прямо из-под земли бьет белый туман. Кислородная фабрика. Смесь льда, углекислоты и бог знает чего еще превращается в обычный воздух. Пропорция неизвестна и мало кого волнует. Главное что бы дышать можно.

- И разверзнутся небеса и отпущены на свободу будут райские птицы.

Эрл хмыкнул.

Райские птицы, черт бы их побрал! Шесть лет он здесь и шесть лет эти твари с противными голосами бродят по пыльному бетону.

Это всё Бригитта, черт бы ее побрал, заставила его приобрести их. Ездили за ними к черту на кулички в этот трижды гребанный Моронтаун.

Черт возьми, да все это знают. Что она, мать их, спит с каждым встречным! Все знают, кроме Эрла. Он до сих пор в это не верит. ОН Делает вид, что все в порядке.

У Бри... как это... бешенство матки. Можно вылечить, наверное..эээ в Моронийтауне...

Да только она сама не хочет. Точно. Похоже ей просто наплевать. Ей плевать на Эрла, на общественное мнение и на всех этих чертовых куриц ушедших неизвестно куда.

- Твоя жена грязная шлюха

Да? Не ваше дело, вы...

Эрл сделал вид что смотрит на яркую синюю точку на горизонте. Должно быть почтовый. Космодром в шести милях отсюда. И там не слишком много народу.

- Твоя жена грязная шлюха... ха ха!

Голос словно из-за стены, такой глухой.

-Да заткнись же, мать твою!

- Но простишь ли ты ее?

Эрл хмыкнул.

Простить Бри? Ха! Да он ей в отместку переспал со всеми женщинами в округе, благо это не так уж трудно. Пока их мужья днем на работе, эти скучающие шлюхи частенько наведываются в его бар. И там, позади барной стойки есть такая маленькая комнатка... точно, скорее похожая на чулан с плотной серой мешковиной. На ней намалеван здоровущий красный бык с кольцом в носу.

За окном гундосо заорала одна из птиц. Ей ответила вторая. Потом третья.

- Черт бы вас всех побрал!!! - Заорал Эрл.

Все-таки хороший у него дробовик. Отделанный серебром, с витиеватой надписью, Эрлу, победителю... дальше гравировка стерлась отполированная от частого использования... хотя конец надписи ясно читаем: 18 июня 2134-го. Влазит целых шесть патронов плюс седьмой в стволе.

Эрл демонстративно тряхнул дробовиком передергивая затвор.

Очень хотелось перестрелять всех этих бесполезных ярких птиц.

- И город Мороний будет сожжен и все жители его, и Моронтаун будет также погребен под толщей земли и все жители его...

Голос вроде как похож на Джозефа...

- И распнут на деревянном кресте пророка его и тьма после это окутает все вокруг

Отчетливо послышался скрип дерева о дерево. Словно деревянными киянками бьют.

- Бар закрыт, - сказал Эрл.

Он опять встал у окна, посмотрел на площадку перед баром, где опять не было никаких птиц.

И деревьев тут тоже нет, - напомнил он себе, и реки в которой отражается купол голубого с золотом храма, ее тоже здесь нет.

- И что с того что ее нет? - Спросил сам себя Эрл, - ведь ты ЭТО ВСЕ ПРОСТО НАПРОСТО ВЫДУМАЛ. Нет там его... тебе все это говорили, кого бы ты там ни спросил об этом.

Никто не видел... кроме него...кроме тебя.

- За все ваши прегрешения вы будете казнены. - Донеслось опять откуда то со стороны угла там, где оставляют вездеходы работники шахты.

Низко висящее солнце блестело как полированная десятицентовая монета.

Может, старик Джозеф потому и ослеп, что увидал в небе что-то более яркое нежели чем солнце.

Эрл оглянулся. Темный прямоугольник бара. В углах тьма. Над барной стойкой косо висит крест. На серой шторке колыхается красный бык. Вот-вот сейчас отдернется занавеска и оттуда выйдет еще один Эрл. И в руках у него хромированный ремингтон 870. Очень славное оружие если ТАК поглядеть.

Эрл мотнул головой словно бы отгоняя видения. Глубоко вздохнул перешагнув через порог.

На горячем бетоне валялось красное перо. Прилетевший с голубой пустыни горячий ветер шевелил его словно бы никак не мог поднять и унести куда то далеко далеко за эту бесконечную пустоту, к той самой реке в которой отражается золотой золотой храм.

Перещелкнул затвором дробовика.

Где же эти чёртовые райские птицы... Он был зол. Казалось подойди к нему со спины и он выстрелит в ту же секунду не раздумывая.

Позади него раздался хруст гравия.