Сейф

     Из цикла “Страдания юного мэнээса”

     Нам в лабораторию привезли сейф для документации.
     Хороший такой сейф… С полочками.
     Большой и совершенно несгораемый, но тяжелый, аж жуть!
     Лаборатория наша на четвертом этаже, а сейф выгрузили на первом. Неувязочка в доставочке образовалась.
     Исправлять естественно приходится нашей группе, плюс присоединившийся под нажимом Геннадий – лестница у нас узкая, большему количеству народа на ней все равно не разместиться.

     – Ну… Взяли…
     – Ээээээ…
     – Сколько, говоришь, весит?
     – Двести пятьдесят. Уф–ф–ф…
     – Так. Пошел, пошел, пошел…
     – Фунтов?
     – Стоунов!
     – Это который “Муки и радости”? Микеланджело–то, небось, свои глыбы сам не ворочал. Никаких мук, одни радости.
     – Ну, причем тут Буанароти? Стоун американская мера веса. Один стоун четырнадцать фунтов. Ээээээи–и–и–и…
     – Так, так…  Правей…
     – Ерундит, блин, угол приподними – не видишь, что ли? Ступенька мешает…
     – Значит где–то семь кило стоун ваш будет. Угол, говорю, поднимай! Угол!
     – Не семь, а двести пятьдесят! Сейф родной, отечественный, а потому меряется килограммами в системе СИ–и–и–ы–ыыы… Ух!
     – Был бы сейф американский, был бы в стоунах легче. Ибо их меньше! Андрей, палец от перил убери!
     – Стоп. Площадка. Поднимай!
     – Аа–а–ааа–у–у–ууу…
     – Так и знал, что придавит.
     – Говорили же береги пальцы… Иди, под воду засунь.
     – Перекур!

     Все достают из карманов медицинский Беломор и дружно дымят.
     Савин, поддерживая одну руку другой, тихо завывая и прыгая через ступеньку бежит наверх в родную лабораторию.
     – Еще три этажа. Хорошо хоть, на площадках можно немного кантовать.
     – И перекуривать.
     – Помрем мы, коллеги, под этим сейфом, как тараканы под ботинком.
     – Вот я раньше во второй профпатологии маялся, так там у нас свои грузчики были. Квалифицированные и сильные!
     – Эх… Мечты, мечты.
     – Вон, у Геннадия на его пароходе под началом сотня моряков была. И что? А теперь стоит, потом обливается и волком на сейф смотрит.
     – Хорошо стоим… Пока…
     – Все хорошее когда–нибудь кончается.
     – Ну и где наш раненый? Без него мы неделю будем этот сейф затаскивать.
     – Вон, ташшится… Андрей, ты где застрял?
     – Заскочил в лаборантскую, девчонки пластырь налепили.
     – Ладно, будете с Геннадием снизу толкать. Для этого пальцы не нужны.
     – Нагибайте на нас, тихонько… Иии–и–и… Раз! Иии–и–и… Два!
     – Уфффф… Еще тридцать шесть ступенек и золотой ключик у нас в руках!
     – Слушайте, а может, под сейф какую–нибудь доску подложить?
     – Точно! И лаборанточку эту, новую, сверху привязать.
     – В неглиже!
     – А тянуть будем за резинки на ее поясе с чулками.
     – Скажи спасибо, что веревку к сейфу дали. А то бы тянули сейчас за рукава на твоем халате.

     Сверху с перил свешивается Герасюта:
     – Вы что это тут, коллеги, развиваете физической нагрузкой чувство локтя и коллективизма? У меня по этому поводу имеется предложение блещущее новизной.
     – Александр Михайлович, шли бы Вы отсюда со своим предложением. Нам не до портвейнов. Лучше бы помогли каким–нибудь образом…
     – Понял. Вспылил. Испаряюсь…

     – Я в прошлый раз, когда шкаф для платиновой посуды тащили, заявил Баранихе, что больше грузчиком не буду.
     – А она?
     – Сказала есть вариант.
     – Это еще какой?
     – Сократить ставки двух мэнээсов и взять в лабораторию вместо нас двух грузчиков. И по зарплате государству экономия и в рабочее время они свой персональный диссер кропать не будут.
     – Понятно дело. Смешно было бы от профессуры ожидать всплеск мэнээсолюбия. Вот стану завлабом и никогда не буду мучить погрузо–разгрузочными работами подающую надежды молодежь.
     – Ты сначала стань. Тоже мне, Томмазо Кампанелла.
     – Наклоняй! И–и–и–и раз! И–и–и–и два! Взяли…
     – В наклончик его, в наклончик…