Жизнь, которая хочет жить

В населенном пункте Александровский пост малочисленная родня провожала после летних каникул Трофима в совершенно другой новый учебный год. Деятельный подросток всегда хорошо учился и теперь готовился получить духовное образование.

Вася пришёл в гости к старому другу.
- Я знаю, как сделать так, чтобы мы не расставались, - воодушевленно сообщил Трофим. - Я поговорю с наставником в семинарии, и мы вместе будем учиться в Токио.
- Твой отец учитель поэтому, наверное, как-то смог выхлопотать тебе там место, куда уж мне, - вздохнул Вася.
- Не забывай, я такой же сын каторжанина, как и ты. За тебя всегда говорили, что ты способный. Значит, меня не подведёшь. И кстати, у нас по программе обучения будет дзюдо, - легонько толкнул в плечо друга Трофим.
- Да ладно! Тогда конечно, я тоже хочу учиться на священника, - потёр ладони Вася.
Друзья ещё какое-то время обсуждали перспективы совместного проживания, а потом мальчик побрел домой, натыкаясь на рабочих, возвращавшихся после трудового дня из угольных шахт самой большой каторги в Российской империи.
Татарский пролив переливался сотней оттенков синевы, полученной от вод Охотского и Японского морей. Вася присел на берегу, уставившись на закат помечтать о будущем.

Прошло несколько лет. Вася всё ещё жил на Сахалине. Некогда обнадёживающий разговор пока грел душу. Тогда что-то в нём произошло. Заставило увидеть жизнь. Другую жизнь. Он не хотел. Он уже не мог быть прежним.
Вася часто приходит на этот берег. Горизонт казался ему таким близким. И вот он, снова подобрав камни, следил взглядом за проплывающим пароходом.
«Всё живое ищет свет. Ищет тепло. Пусть скудное, но тепло. Ищет, где лучше. Ничто не в силах остановить жизнь. Жизнь, которая хочет жить. Жить несмотря ни на что» - размышлял юноша, который в свои не полные пятнадцать, оставшись несколько лет назад и без отца и без матери, понимал значительно больше чем его ровесники.
Бросая один за другим голыши, он опять вспоминал разговор с приятелем. Паренёк чувствовал, что выпавшие на его голову немалые испытания, дарованы ему свыше. Он искренне хотел вырваться с острова, порвать границы своего безрадостного существования.
Вестей от Трофима всё не было. И вот, не желая более докучать опекунам, Василий решился на побег.
«Русская Православная миссия в Токио, при которой открыта семинария не оставит бедного сироту» - думал подросток, пробравшись на японский пароход, где было предостаточно русских матросов.

- Стой! Кто идёт! – гаркнул седоусый работник парохода.
- Свои, - улыбнулся Вася.
Просидев, скрючившись два дня пути, он вышел размять ноги в темноте ночи и тут же напоролся на одного из членов экипажа.
- Все свои по каютам сидят, - усмехнулся в усы моряк.
- Как видите не все, меня забыли. Но я могу и без каюты. Я готов на любую работу. Я могу даже не есть. Воды с собой я припас. У меня полная бутыль.
- Восемьсот миль это не прогулка. Таких припасов не хватит. Однако найдётся для тебя и вода и еда, если помогать мне будешь. На пароходе бездельники не нужны. Что умеешь?
- Отец уважаемым столяром был. Но я не успел ничему научиться. Помер он. И мать тоже померла. Вы покажите, что надо, я смекалистый.
- Работа разная найдётся. Справишься, - похлопал Васю по плечу пожилой мужчина. - В Токио тебе зачем? Кому ты там нужен?
- Я сам себе нужен. Учиться еду.

Послесловие
В известной притче один лягушонок продолжал барахтаться в молоке и взбил его в масло, что позволило ему, выбрался из кувшина, а второй, который бездействовал, утонул. Так и в жизни. Одни идут на поводу ситуации и опускают руки, а другие ищут возможности.
История жизни легендарного разведчика, первого российского мастера дзюдо Василия Ощепкова невероятна и больше похожа на приключенческий роман, хотя как у сироты, рождённого в тюремном браке, у него не было никаких шансов вырваться из обстоятельств.