Тетрадь воспоминаний - 2. Черная волна

Я осталась одна. Клубок невидимых нитей ослаблен. Он медленно, незаметно, необратимо начинает спадать. Что же найду я под ним? Кого я найду? Никогда прежде не покидала дом на столь продолжительное время. Интересно, как изменится моя комната, школа за время отсутствия? Смогу ли измениться сама?

Простившись с тетей в холле пятиэтажного кирпичного здания, я шла по коридору третьего этажа. Очередная больница. Какая же по счету? Цифры разбегались в голове не желая складываться. Когда-то математика давалась легко. Я умело жонглировала цифрами и никогда не встречала сложностей. А теперь все что не посчитать пальцами рук начинает сливаться в кучу. К деньгам вовсе прикасаться перестала. Они превратились в разноцветные бумажки и только запутывали меня. Почему они все одинаковой формы?

В груди учащенно постукивало сердце. Во мне рождалось волнение, надежда, предвкушение чего-то нового, неизвестного. На самом деле я до ужаса страшусь новых мест, вещей, людей. Ни при каких условиях, никогда не ходила в неизвестные места. Если одна. Не покупала ничего в магазинах. Если одна. Не разговаривала ни с кем без необходимости. Если одна. Но здесь, в больнице, все иначе. Как рыбка, выпущенная в аквариум, я расслабляюсь в ее стенах. Становлюсь сама собой.

Крепко сжимая в руках небольшую сумочку личных вещей, я с нерешительностью зашла в свою новую крошечную комнату. Потрескавшиеся синие стены, коричневый пол и прогнившее деревянное окно. По центру у стены стояла койка, по-видимому, собранная из кусков нескольких кроватей, накрытая пожелтевшим однотонным постельным бельем. Под скрип матраса, присела на самый краешек и с грустью вздохнула. Как же здесь отвратительно. В прежних было несравнимо лучше и на весь день, тем более на ночь, оставаться не приходилось. Смогу ли я на этом заснуть? Пока спорила сама с собой, мой взгляд блуждал по комнате и сером пейзаже за окном. Хотя бы тепло.

Тумбочка с поломанными ножками качалась от малейшего прикосновения. Потыкав в нее пальцем, еще раз огляделась. Массивная батарея отопления, свисающая лампочка в углу потолка, небрежно заклеенная дыра в стене, клеймо больницы на подушке и других постельных принадлежностях. Хочу домой.

Подушка воняла лекарствами. Едва затолкала под нее сумочку, когда услышала шаги за спиной и резко обернулась. Никого. Я смотрела на дрожащие руки, на которых только недавно рассосались синяки и кровоподтеки от бесконечных школьных побоев. Сцепила ладони, закрыла глаза. Они далеко. Они не знают. Никто из одноклассников не знает где я. Внутри стен больницы я в безопасности. Глубоко вздохнула, поправила одежду и последовала данным мне указаниям - направилась на второй этаж.

Ступая по пустому коридору, я слегка поеживалась - ни скамеек, ни окон, только двери и голые серые стены. Жутковато. Вскоре нашла нужную табличку и постучалась. Дверь заперта. Эх. Придется ждать. Присела на пол рядом с дверью и увидела девочку примерно моего возраста. Она шла за мной следом. Вот значит чьи шаги мне мерещились за спиной.

Большие глаза, короткие темные волосы, красивая фигура. Полная моя противоположность. Одетая в рубашку с крупной коричневой клеткой и синие джинсы, она уселась на против и сцепила руки за шеей. Она улыбалась, сводила и разводила полусогнутые ноги и неотрывно смотрела на меня. Так смущает, ведет себя как мальчик. Я опустила взгляд на вышарканный пол и, сжав кулачки, завидовала ее сохранившемуся с лета загару. И не только загару. Нечестно.

Эй? Она окликнула меня? Нет, нет. Не хочу даже смотреть в сторону этой любительницы небывало, невероятно развратных поз. Интересно смогу стать похожей на нее? Ну, хотя бы через пару годиков? Нет, нет. О чем я только думаю? О ее розовых кроссовках? Что они делают возле меня? Схватив за ладонь, она рывком потянула меня к себе, поднимая на ноги. Близко. Ее губы поблескивали бесцветной помадой и медленно раскрывались. Слишком близко. Зардевшись, я отскочила и ударилась спиной о раскрытую дверь. Больно.

Ах, отвлеклась и забыла про кабинет, изнутри которого доносился пригласительный голос. За столом сидела приветливая пожилая женщина, с фигурой похожей на набитый до отказа тряпичный мешок. Она достала из стола карточку с моим именем, передала мне ее и, ничего не объяснив, указала на выход.

Преградив дорогу, девочка-бесстыдница выхватила у меня карточку и начала сравнивать со своей. Кажется, на ней указано расписание и очередность посещения неизвестно чего. Довольно кивнув, она сказала, что все расскажет и покажет. Может зря о ней так плохо думала? Наверное, стоит извиниться. Пока решала, что мне делать, она подошла ко мне вплотную, крепко обняла и что-то прошептала. Не в силах удержать взбудораженное сердце, я робко попыталась вырваться, но она не отпускала. Приятно. Ее лицо расплылось в широкой улыбке. Она схватила мою ладонь и потянула в сторону ближайшей лестницы. Она слишком красивая.

День пролетел как во сне. Чехардой сменялись этажи, коридоры, здания, большие и малые лифты. Неизменным было только одно - неугомонная девочка, не отпускавшая до самой ночи и затискавшая меня до полного изнеможения. Засыпая на сырой и холодной постели, я думала только об одном - сможем ли мы подружиться? Распаляя жаром лицо, ее образ снился всю ночь.

Разбудил меня невыносимый звон из коридора. В полусонном состоянии я поднесла ладонь к раскалывающейся от боли голове и прикрыла глаза от утреннего света. Так и не смогла нормально заснуть. Перевернулась лицом в подушку. Мне хотелось спать, хотелось бежать. Все она виновата. Вдобавок вчера пропустила ужин. Одним махом я откинула одеяло и села. Дверь в комнату плыла перед глазами. Хочу есть.

Столовая располагалась на моем этаже, в конце коридора. Ребята по очереди подходили к кухарке, показывали свою карточку, а взамен получали заранее приготовленный набор еды. Наборы немного различались, и я начала гадать, какой же достанется мне. Решительно показав свою карточку, получила один стакан воды. А где остальное? Застыв в недоумении, еще раз протянула карточку. Кухарка прикрикнула, ударила меня тяжелой ладонью по затылку и отпихнула в сторону. Я вцепилась руками в едва не разлившийся стакан и отошла к стене, молча наблюдая как пируют остальные. Есть хочу.

Оставив свой завтрак не тронутым на ближайшем столе, я собиралась бежать ко вчерашней девочке, живущей на четвертом этаже, но вход на лестницу был закрыт крепкими деревянными дверьми. Сидевшая рядом женщина в белом халате, собирала и записывала на большом листке новоприбывших постояльцев этого причудливого дома. Два мальчика, на вид чуть старше меня, и девочка лет семи, возможно меньше. Вписав мое имя последней, она достала ключ, приоткрыла дверь и повела нас на первый этаж, и ниже, в подвал.

Темно. Не отставая ни на шаг, мы двигались по бескрайнему лабиринту, ведущему в соседнее здание. Лестницы, лифт, длинный зеленый коридор. Я была здесь вчера. Снова все мои мысли только о той девочке. Интересно, что она сейчас делает? Мы остановились перед ничем не примечательной дверью. Злодейка сказала входить по очереди и возвращаться в палаты самостоятельно, после чего ушла. Изнутри доносились крики. Там брали кровь.

Пропуская всех вперед, я в панике массировала ладони и пальцы. В прошлый раз, после прокола, кровь решила не показываться. Не хочу. Не хочу, чтобы опять искололи все пальцы. Пискнув, я с облегчением наблюдала потекшие красные капельки. Вид собственной крови меня не пугал. Наверное, привыкла.

Дальнейший мир слегка качнулся, накренился в бок и потемнел. Меня штормило. Медленно плывя по коридорам, я проходила кабинеты со всевозможными странными штуками. Нечто с опутывающими все тело проводами, гудящие штуки размером со шкаф, штуки слепящие глаза, огромные страшные штуки, снова гудящий шкаф, попросили надеть отвратительный шарф. Последней каплей стала шапочка с бесчисленным количеством железячек, которую рассержено стянула с головы, кинула на пол и забрала у врача карточку. В столовой уже наступило время обеда.

Чудесный аромат еды. Стоило только потянуться к ближайшей тарелке, кухарка шлепнула меня по рукам и отправила на пятый этаж. Видите ли отстала от расписания. Вытирая слюнки в уголках рта, я поднималась в кабинет, который мне будет сниться все последующие ночи.

Молодая девушка перевязала руку в районе плеча и достала шприц с длиннющей иглой. Я сидела перед ней на стуле и сжимая-разжимая кулачок левой руки, умирая от страха. Она проколола мою руку в локте, пошевелила иглой под кожей из стороны в сторону и вынула острый кончик. Проделав совсем рядом новую дырочку, она повторила все заново. Потом еще и еще. Только с четвертого раза шприц наполнился частичкой крови.

Холодок пробежал по всему телу и заставил вздрогнуть. Пошевелила рукой. Не в силах удержать хлынувшие потоком слезы, я смотрела, как девушка заново вынимала и прицеливалась иглой. Холодок сменился болью во всем теле. Покрываясь испариной и хватая воздух ртом, наблюдала, как перед глазами сгущались маленькие мрачные тучки.

Она вынула шприц из иголки. Иголка по-прежнему торчала из меня. Что она делает? Зачем отвернулась? Меня ждал второй укол. Спасите. Со всей силы сжав челюсть и закрыв глаза, я думала только о вчерашней девочке. Почему мне досталось такое никчемное тело? Нечестно.

Сползла по лестнице на этаж ниже, потирая левую ягодицу, куда напоследок вонзили еще несколько игл, и направилась в комнату своей новой подруги. Как давно у меня не было друзей? Как долго ни с кем не общалась? Глядя на луч света озаривший горизонт, я отбросила все черные мысли, легонько улыбнулась и вошла внутрь комнаты. Пустой комнаты. Куда? Куда она делась? Она же звала, уговаривала прийти к ней сегодня. Покачнувшись, схватилась за дверной проем. Выписали. Ее выписали сегодня утром, подтвердили проходившие мимо ребята. В беспамятстве расталкивая всех на пути, я побежала в свою комнату. Я даже не спросила ее имя.

Нет. Нет ее. Снова одна. Обманщица. Все они. Друзья не нужны. Предатели. Не хочу знать никого. Уйдите из головы. Пусть все исчезнут. Вечно одна. Буду одна. Как всегда. Я лежала на одеяле, уткнувшись лицом в мокрую подушку, и бесшумно ревела не переставая весь день.

К вечеру головная боль немного успокоилась, ко мне вернулась способность мыслить. Я вскрикнула от попытки резко встать на ноги. Разминая окаменевшую ягодицу, медленно добралась до столовой к ужину. Бесцветная каша не лезла в горло. Гнетущий ужас настенных стрелочных часов отсчитывал время до вечерних процедур. Сколько не откладывай, подниматься все равно заставят. Мертвым взглядом глядя на перепаханный локоть, я принимала новую порцию лекарств.

Горячая, обжигающая волна хлынула по всему телу. Тяжело дыша, я чувствовала, как забилось сердце, как загорелось лицо, как блаженство окутало и затуманило голову. Перед глазами все поплыло. Второго укола не последовало. Придерживаясь руками о стены и чувствуя расползающееся в улыбке лицо, спустилась в свою комнату, упала на койку и моментально уснула.

Очнувшись от невыносимого звона, я поднесла ладонь к изнывающей от боли голове. Новый день копия старого. Почти. Завтрак сменился на булочку, стакан компота и пригоршню разноцветных таблеток. Кажется, я смирилась с не проходящими болями. Новый день ради вечернего укола. Горячего укола. Хотя организм настолько невероятно на него больше не реагировал, шприц с красновато-розовой жидкостью это все, о чем могла думать. Все, о чем хотелось думать.

В воскресение вечером как обычно легла спать. Едва погрузившись в сон, почувствовала, что на меня кто-то наступил. Я раскрыла глаза и увидела группу смеющихся мальчиков, окруживших кровать. Не успела закричать. Ближайший из них закрыл рукой мой рот, другой схватил за шею и начал душить. Остальные запрыгнули на койку и не давали пошевелиться. Озноб прокатился по телу, прикрытому лишь тоненьким одеялом. Меня начало трясти. Во рту привкус крови и уксуса. Изо всех сил пыталась сделать хоть один вдох. Тщетно. Тело не мое. Не видя ничего широко раскрытыми глазами, чувствовала, как мир покидал меня. Я теряла сознание.

Не знаю сколько прошло времени, но бледное голое тело осталось нетронутым. Я прижалась спиной к стене, согнула ноги в коленях, сжалась в комок. Всхлипывая и испытывая чувство невероятного отвращения, пыталась унять дрожащие руки, дрожащее тело. Вытирая пальцами непрекращающиеся слезы, прогоняла вспыхивающие и по долгу не исчезающие образы мальчиков. Звон их голосов, грязные пальцы, чувство удушения. Меня вырвало прямо на койку. Неподвижно смотря перед собой, закричала.

Черные облака проплывали за окном. Тоскливо колыхались серые ветви деревьев. Я не могла заснуть и неотрывно смотрела куда-то вдаль до самого восхода. Санитарка выругала меня, сменила перепачканное постельное белье и оставила рядом пустое ведро. Пустое как мои чувства. Подрагивающие пальцы больше не казались моими. Тело не мое. Мысли не мои. С опустошенными глазами, встречала новый день. Старая я куда-то пропала.

Я больше не задумывалась. Перестала нарушать расписание. Начала отвечать врачам ровно то, что они хотят услышать. Шла куда направляли, делала что скажут. Болючие уколы и заборы крови больше не вызывали у меня никаких эмоций. Где-то по средине недели, заблудившись в бескрайних подземельях, вышла в морг. Спросив как мне выбраться, я развернулась и направилась к ближайшему лифту, оттуда через два перехода между зданиями вышла к своему корпусу. А кто мне ответил? Должна ли была испугаться? Шлепнув себя по лицу, отбросила первые появившиеся за сегодня мысли. Какая разница.

Единственное что вызывало у меня хоть какие-то чувства — это мальчики. Я больше не могла находиться рядом с ними. Будь они старше или совсем маленькие. Ощущая невыносимую тошноту, все мое тело сжималось, внутренние органы скручивались, я начинала задыхаться. По этой причине больше не могла есть в общей столовой. Хватала свою порцию чего бы то ни было и бежала обратно в комнату, где обязательно прикрывала дверь. Закрыть ее было невозможно, замок или щеколда отсутствовали. Но как бы не старалась, встреча с ними была неминуема. Не все врачи были женщинами. В очередной раз выливая и омывая внезапно наполнившееся ведро, я набивала желудок водой из-под крана. Как же хочется кушать. Ведро пригождалось слишком часто.

В один из дней, посмотрела в отражение туалетного зеркала и с трудом узнала человека, смотрящего на меня. Красные глаза, впалые щеки, растрепанные волосы. Когда я перестала расчесываться? Не важно. В столовой меня ждал ужин второго воскресения. Сегодня вновь большая часть ночных дежурных разойдется по домам.

Сидя за одним столом со всеми, я старалась не смотреть по сторонам, не обращать ни на кого внимания. Терпеть. Терпеть со всех сил. Впихивая в себя еду, украдкой поглядывала за кухаркой, пристально смотрящей за происходящим в столовой. Вот оно. Отвернувшись всего на минутку, она предоставила мне полную свободу действий. Большего не требуется. Я соскочила со стула и бесшумно подбежала к столу девочек намного старше меня. Они увлеченно общались и не обратили на меня никакого внимания. Протянув ладонь между ними, схватила нож, который нам держать не разрешали, спрятала его под одеждой и вернулась на свое место. Судя по довольному виду кухарки, оценивающую мою пустую тарелку, она ничего не заметила. В своей комнате я долго рассматривала поблескивающее лезвие. Не раздеваясь, легла на койку, накрылась одеялом, затаилась.

Когда за окном полностью стемнело, послышался тихий скрип. Пришли. Сжимая нож в левой руке, наблюдала за долгожданными гостями. Четыре мальчика и... Девочка? Они кого-то волокли за собой. Посмотрели на меня, обошли койку и бесшумно столпились у окна. Кажется, смотрели в сторону соседнего дома. Посмеиваясь, девочка начала обниматься с животными. Выжидая момент, я медленно опустила ноги на пол и приготовилась к атаке.

Страх перерастал в ужас. Больше не могу. Уходите. Прошу, уходите! Они обернулись и громко рассмеялись. Не подходите! Слышат ли меня? Понимают ли мои слова? Проскользив по чей-то руке, нож брызнул на пол крупными черными каплями. Я снова замахнулась лезвием и отбила летящий в меня кулак. Послышался стон и топот у двери. Мальчики в рассыпную бежали из комнаты. Девочка прижалась к подоконнику и не шевелилась. Я подошла к ней, надавила слегка закругленным острием ей в живот и ощутила себя совершенно другим человеком.

Я смотрела сквозь стекло на движущиеся образы и, слушая писклявый голос, узнавала о единственном развлечении в этой чокнутой больницы. О полузаброшенном доме напротив, где каждое воскресение поздней ночью собирались развращенные парочки. Они включали приглушенный свет, раздевались и ночь на пролет предавались безнравственности. Постояльцы больничного дома еще затемно занимали свободные места на подоконниках. К несчастью, моя комната оказалось одной из ближайших к тем вожделенным окнам. Если правильно расслышала, с наилучшим видом. Просто не повезло. Я слышала глухой звон выпавшего ножа. Быстрый топот выскользнувшей из комнаты девочки. Черное пятно растекалось по полу. Оно вобрало в себя всю ненависть, всю злобу, копившуюся во мне. Я должна от него избавиться.

Где? Где? Где? В полуночном сумраке металась по комнате в поиске большого платка. Помню, что брала его с собой. Ну где же? Точно помню. Вечером, перед отъездом, складывала его. Потеряла? Не может быть. Украли? Отбросив подушку в сторону, я перевернула сумку, высыпала все ее содержимое на постель и яростно раскидывала свои вещи по сторонам. Пятно все росло. Нет его. Я рухнула на колени. Что делать?

Стянув левый носок, подползла к пятну и начала со всей силы тереть. Белая ткань быстро темнела, намокала, становилась липкой. Проглотив отвращение и разные мысли, я подняла нож, завернула его в носок и залезла на подоконник. Из распахнутой форточки в комнату ворвался морозный ветер. Со всей силы замахнулась и выкинула мерзость в темную даль.

Мир изменился. Небывалый разврат приковал мой взгляд. Мое дыхание участилось и белесый туман опустился на стекло. Мои пальцы оставляли разводы. Они сливались. Пробуждались. Зазывали меня. С каждым ударом моего возбужденного сердца неведомые голоса приближались все ближе. Не хочу их слышать. Не могу устоять. Незваные. Желанные. Они уже часть меня.

Потеряла равновесие, и необъятная волна накрыла меня с головой. Бескрайняя, темная, удушающая волна. Не умею плавать. Я беспомощно шевелила руками в тщетной попытке плыть или ухватиться за чудо. Изо рта вырвались светлые пузырьки. С невероятной тоской и печалью расслабила тело. Больше нет меня. Черная волна поглотила пустую оболочку. Я погрузилась в бездонную неизвестность.

Очнулась на койке. Переодетая. Укрытая одеялом. Далекий звон из коридора. Чистый, странно пахнущий, пол. Моя сумочка с аккуратно собранными и сложенными в нее вещами. Давящие стены. Хочу разбить окно. Я сглотнула густую слюну и сцепила руки в ладонях. Дышать как обычно. Все как обычно. Сначала поем.

Два перебинтованных мальчика столкнулись со мной в коридоре и испуганно убежали. И не только они, все в столовой с самого утра странно посматривали на меня. Они знали. От горечи была готова разрыдаться, но глаза пересохли. Головная боль, тошнота и пустой желудок сводили с ума. Подошла к столу и с криком швырнула в них ближайшую тарелку. Наслаждаясь воплями, схватила следующую, но не смогла пошевелиться. Кухарка схватила и крепко сжала меня в своих объятиях. Я посмотрела на ее лицо и почувствовала, как по щекам побежали слезы. Больше не могу здесь находиться. Я схожу с ума. Превращаясь в мусор, начинаю ненавидеть сама себя. Свое тело, свое лицо, свой голос. Голос, верни мне мой голос! Я вжалась лицом в широкую грудь, пропитанную жиром, запахом кухни, и не могла остановить слезы. Больше не могла ничего.

Потолок. Белый чистый и прекрасный. Я больше не выходила из своей комнаты. Врачи приходили, что-то записывали и уходили. Некоторые пытались заговорить, поиграть, читать книжки. Смотря сквозь них, думала только о потолке и горячем уколе. Больше мне ничего не надо. Помню капельницы. Каких-то людей, не похожих на докторов. Замок появившийся на моей двери. Однажды услышала, что мальчиков окончательно изгнали с нашего этажа. Помню ночь третьего воскресения и горящие огни дома напротив. Как вернулась домой совершенно не помню.

Без уколов стала плохо спать. Ночные кошмары заставляли вздрагивать и просыпаться в холодном поту по нескольку раз в течении ночи. Лежа на кровати и сжимая в зубах краюшек одеяла, я всей душой мечтала лишь о скором выздоровлении. Утром из ноздри побежал красный ручеек.