Тетрадь воспоминаний - 4. Дикий лес

Когда до рассвета оставалось совсем чуть-чуть, я бросила попытки уснуть, отключила заведенный будильник и по холодному деревянному полу дотанцевала до тапочек. Тетя уже гремела на кухне, а значит там тепло от включенной печки. Я быстро расчесала волосы, накинула домашнюю кофточку и сильно зевнула.

Завтракали мы в полной тишине. Тусклое свечение утреннего неба проникало сквозь обветшалую оконную раму, падало на отрезок безвкусного хлеба с крошечным кусочком сыра на нем. Я сделала несколько укусов и окончательно потеряла аппетит. От запаха свежесваренной каши стало дурно. По неведомой причине организм отторгал всю кухню целиком.

Вскоре мы вышли и направились по мирно спящему городу к ближайшей железнодорожной станции. Пустынные улицы с каждым шагом пробуждались, а серые крыши домов расцветали золотистым сиянием. На дворе конец лета. Утренняя прохлада знобила, от чего я прыгала, со всей силы хватала первые лучи рассвета. Дорога петляла меж домами, поднимаясь по склону все выше и выше.

Мимо нас проходил рыбак с утренним уловом на плечах. Он улыбнулся, слегка поклонился и горячо поприветствовал тетю. Заметив меня, плетущуюся следом, его лицо погрубело. Своим плевком он чуть не попал в меня. Грубиян. За спиной послышались смешки. Смешки переросли в заливной гогот. Я не выдержала и возмущенно обернулась. Рыбины, висевшие на плече, указывали на меня плавниками и смеялись что есть сил. Ах, вы! Чтоб вас съели! Заживо! Рыбак обернулся, нагнулся и, схватив камень, с руганью кинул его в мою сторону. Неужели я произнесла все в слух? Потупив взгляд, побежала к тете, от которой успела подотстать.

Пустынная дорога пересекала бескрайние луга и уходила далеко за горизонт. Я улеглась на ближайшей деревянной скамейке, вытянула руки, растянулась под согревающим солнцем. Локомотив неторопливо плыл в неизвестность. Ни людей, ни животных, лишь безмятежность за окном. Однообразный пейзаж утомлял, и я задремала. Чух-чух.

Меня разбудил порыв холодного ветра. За окном пролетал лес. Настоящий, дикий, пугающий. Поезд замедлился, и мы сошли на тропу, которая поднималась на глиняную горку. Там начиналась узкая таежная тропа, которая то появлялась, то исчезала из виду. Я не понимала, как тетя здесь ориентируется и сможем ли мы выбраться из этой глуши, поэтому старалась не отставать ни на метр.

За очередным поворотом показался деревянный забор. Толстые бревна, всаженные в землю, переплетенные ветками и прутьями преградили нам путь. Тетя раздвинула высокую траву, сошла с невидимой тропинки и отворила скрытые ворота. Мы вышли на ухоженный участок, вдали которого виднелся невысокий деревянный домик.

Здесь жил охотник. Просто охотник. Старичок в темно-зеленом одеянии и ружьем на плече. Тетя сама не знала, как его зовут и, мне кажется, никто не знает. Даже он сам. Тетя по пути говорила, что обычно он не живет в домике, а по многу дней, недель бродит по глухому лесу, выслеживая добычу. Затем, зимой, переезжает в город на продажу шкур, орехов, целебных трав. Сегодня нам повезло. Наверное, тетя с ним как-то условилась о встрече.

Привязав огромную сетку на вершину сосны, сложив в нее шишки, охотник сидел на земле и с силой тряс свободный конец. Трава, опилки, сор и пыль облачком оседали за землю. Прямо за его спиной, с другой стороны от каменистой дорожки к домику, находился деревянный столб. Подняв глаза и раскрыв челюсть, я завороженно смотрела на отрубленную заячью голову. По столбу стекала кровь. Из лба торчал длинный гвоздь. Живые глаза, переливались и поблескивали на солнце. Услышав окрик, я обернулась. Мне запретили смотреть на голову.

Пиная камушки вокруг дома, я ждала пока взрослые договорят. Скука. Бродила по огороженному участку, любовалась цветочками, поиграла с ветряками, сломала найденную калитку. Случайно. Отворив засов, запрыгнула не нее сверху, немного прокатилась, но она накренилась и застряла. Я оглянулась по сторонам и, пока никто не заметил, побежала обратно к почерневшему от времени домику.

Тетя взяла два пустых ведра. Охотник поправил ружье на плече. Меня загнали внутрь дома, а сами отправились к ручью за водой. Я пыталась напроситься с ними, но меня даже слушать не стали, только захлопнули за собой массивную деревяную дверь.

В нерешительности я стояла на пороге и вглядывалась в полумрак коридора ведущего вглубь. Осторожными шажками, борясь со своим страхом, подошла к первой дверце, расположенной справа, и потянула за ручку. Заперто. А может наоборот? Дверь не поддавалась. Сдалась и направилась дальше, к дверям, расположенным друг на против друга. Левая дверь легко приоткрылась, за ней показались кости, шкуры, перемазанные кровью ножи. Вскрикнув, рывком влетела в противоположенную комнату и со всей силы захлопнула за собой дверь.

Обтекая потом, сидела на стульчике и неотрывно смотрела на пустой стол перед собой. Сердце билось как сумасшедшее. Стараясь прийти в себя, начала осматриваться: лежанка, печка, стол, пара стульев, засушенные травы, свисающие с потолка, несколько книг и множество раскиданных по разным местам мелочей: спички, ложки, нож, линейка, топор, зеркальце, пробки, крышки, бутылки и еще много всякой всячины.

Скучно. Делать нечего. Сложив руки на стол, опустила голову и начала наблюдать за мухами, вьющимися у окна. За стеклом показалось два зеленых глаза. Я прищурилась. Рыжая мордочка. Лис! Я подбежала к окну и прислонилась к нему вплотную. Рама легко отворилась, и я неожиданно выпала наружу. Лис посмеялся, вильнул хвостом, оббежал вокруг меня несколько раз и прыгнул в кусты. Я побежала за ним сквозь высокую траву.

Запнулась за каменный бортик и чуть не улетела в колодец, затерянный и заброшенный в глухом лесу. Только мои ноги остались над поверхностью. Со дна доносилось оглушающее эхо. Виднелась зеленоватая тина. Я кричала и старалась удержаться за скользкие деревянные стенки. Если упаду меня никто и никогда не найдет. От ужасной мысли, изо всех сил оттолкнулась, отскочила от колодца и упала спиной на коренья, огнем полоснувшими спину. Из глаз брызнули слезы, я зажмурилась и старалась отдышаться.

В пятый раз обошла колодец по кругу. В пятый раз убедилась, что не помню с какой стороны пришла. Когда приподнялась с земли, за моей головой росла широкая сосна, значит упала не совсем в обратную сторону. Вообще не помню, чтобы обходила ее черный ствол. Меня начала охватывать паника. Как я вернусь? Как далеко я ушла? Краем глаза заметила посмеивающегося лиса. Мерзавец. Я бросилась за ним в кусты, за которыми оказалась тропинка. Хватит с меня леса, возвращаюсь.

За очередным своротом показалось очертание домика. Ни за что больше не пойду в лес. Здесь слишком страшно. Даже лис куда-то сбежал. Я в последний раз обернулась, подбежала к домику и залезла обратно в окно. Меня встретили разломанные остатки мебели, обрушенные стены, отсутствие потолка и дверей. Я застыла и помотала головой. Что случилось? В голове звенело, я не понимала, где нахожусь. Знакомый коридор, знакомый входной проем. Вышла на крыльцо, где стопкой лежали новенькие доски, еще пахнущие лаком, оконные рамы, двери без ручек, рядом стояли стекла, накрытые плотной тряпкой.

Нет дом не был разрушен, он недостроен. Дошла до забора, отворила калитку и вышла на широкую дорогу, тянущуюся по среди леса. Справа и слева располагались такие же домики. Одни полностью достроенные, другие на половину. Обернулась, дом точь-в-точь как охотника. Возможно, он строит еще один, новый, точную копию старого. А остальные? Лис, куда ты меня завел? Лис пропал.

Перебегая от одной не запертой двери к другой, я стучала, кричала, била по найденному железному ведру. Под громкий звон, оглядывалась, заглядывала в окна, украдкой входила внутрь домов. Никого. Никого нет. Устала. Упав на лужайку у одного из домиков, обессилено смотрела на черные облака, запутанные ветви деревьев, первые опавшие листья на ветру. Хозяева должны вернуться, хоть кто-нибудь. Я заблудилась.

С наступлением сумерек в некоторых домах зажегся свет. Вернулись. Наконец-то. Надеюсь, меня проводят. Я не могла слишком далеко убежать. Вбежав без стука в коридор, ощутила жар растопленной печи, заметила тусклую догорающую свечу и почувствовала головокружительный запах еды. Никого. На столе еще дымилось жареное мясо. Схватила куриную ножку и с жадностью начала ее кусать. От жара и разочарования у меня потекли сопли, за которыми хлынули слезы.

Бой барабанов отдавался в груди. Я подбежала к окну. Ночь, ничего не видать. Осторожно приоткрыла входную дверь, выскользнула наружу и застыла в изумлении. По лесной дороге шла факельная процессия. Дети, взрослые, старички. Все одетые в белые одеяния, весело кричали, смеялись и несли на руках огромные бревна. Мне хотелось вскрикнуть от радости, подбежать к калитке, распахнуть ее, но я не могла. Среди толпы я заметила девочку.

Вместе с родителями, я переехала в общину. Мы строили дом, сажали огород, устраивали странные ритуалы. Начали жить в гармонии с природой и новыми соседями. Близилось окончание лета, а значит наступало время великого праздника. Праздника алых огней.

На лисий поляне воздвигался костер. Мы целую неделю рубили, пилили, выкорчевывали деревья и перетаскивали их к алтарю. Я тоже помогала. Родители выдали мне маленький топорик, с вырезанными на рукоятке мишками и красной ленточкой для крепления на запястье, чтобы он не выскочил из руки. Шагая на носочках, я помогала нести очередное огромное бревно к пылающему костру. Языки пламени уже вздымались к небесам.

Отблески огней отражались на красной резной дверце деревянного алтаря, где жила лисица, хозяйка леса. Каждый день я приходила к домику, приоткрывала дверцу и делилась с ней о происходящем вокруг, о своих переживаниях, мыслях и мечтах. Иногда она отвечала, иногда молчаливо слушала, а порой спала и просила не беспокоить. Вся община ходила к ней за советами. Мы подносили скромные дары и просили хорошей погоды, урожая, здоровья.

Мы сидели вокруг большого костра и слушали страшные, смешные, разные истории друг друга. К середине ночи, взрослые разделились на группки, а я осталась около пламени. Гордо подкидывая в огонь собственноручно срубленные ветки, наблюдала, как они шипят и загораются. Мне не хотелось идти к взрослым, других детей не было. Языки пламени завораживали своим танцем. Капельки пота стекали по разгоряченному лицу. Запищав бревно стрельнуло. Я не успела даже вскрикнуть. Кусочек горящей коры прилип к тыльной стороне ладони. Я возненавидела костер.

Крепко стиснув зубы, прижимала правую руку к прохладной земле. На глаза попался алтарь. На четвереньках подползла к лисьему домику с красной крышей, приоткрыла дверцу, схватила деревянную фигурку и собиралась кинуть в огонь. Не смогла. Не смогла приблизиться к огню. Слишком страшно. Рука изнывала. Я развернулась и побежала в темные, холодные заросли леса, где без проблем ориентировалась в темноте.

Поглаживая шрам на правой руке, я вцепилась в забор и наблюдала за родителями, образы которых уже начали стираться из памяти. Хотела подбежать, обнять, не отпускать их больше никогда, но... Что будет со мной? Что будет с девочкой, убежавшей в лес? Куда я побежала? Не помню. Ничего не помню.

Я мчалась меж сосен вверх по склону. Впереди мелькали белесые волосы. Коренья и камни попадали под ноги, я то и дело запиналась и едва не падала. Девочка впереди ловко их перескакивала и убегала вдаль. Вокруг слишком темно. Где я нахожусь? Склон перерос в гору с отвесной скалой. Куда она побежала? Направо или на лево? Я запыхалась и прислонилась спиной к холодной стене. Удар молнии пронзил небеса.

Сверху раздался крик. Подняла голову и увидела себя. Я свисала над обрывом и одной рукой цеплялась за камень, а другой заталкивала сверток в узкую расщелину. Раскат грома заставил вздрогнуть, и я упала. Я едва успела поймать себя в руки. Под вспышкой молнии я погружалась в отражение собственных глаз. Растворялась в безликой темноте.

Я почти ничего не помнила с момента розжига костра. Когда проснулась в своей постели, родители сказали, что я рано ушла спать и не просыпалась до самого утра. С неподдельным любопытством разглядывала свои ободранные ладошки. Из-за окна доносились крики и плачь. Вечером родители наскоро собрали вещи, и мы вернулись в город. Больше в лес не возвращались.

Обожженная рука заживала вместе с моей памятью. Сдерживая боль, наносила крема и перебинтовывала ее каждый день. Со временем кожа затянулась, оставив едва заметное бледное пятно, которое вскоре пропало, как и мои воспоминания.

К утру тучи рассеялись и выглянуло солнце. Я вышла из нашего заброшенного домика. Спустя года на участке по-прежнему росла клубника. Завтракая красными ягодами, горестно посмеивалась сама над самой - как я могла заблудиться? По тропинке вернулась к колодцу, повернула на лево и вышла к потемневшему дому охотника.

Путь мне преградил лис. Я вынула из кармана полусгнивший алый платочек, извлекла из него крохотную фигурку, наклонилась и поставила ее на землю перед собой. Лисица скинула древесное одеяние и подбежала к лису. Они закружились вокруг тропинки, вокруг меня, вокруг деревьев и скрылись в зеленых кустах.

Я залезла обратно в окно, села за стол и стала покорно дожидаться своей судьбы. Каждый удар сердца вонзал новый гвоздь в душу. Ощущала себя зайцем на столбе. Мне не убежать. Опустошение поедало изнутри. При виде входящей тети я вся съежилась и зажмурилась. Извиняются? Задержались от того, что нашли целую поляну созревшей малины? Насобирали два ведра, а про меня забыли? Ничего не понимаю. Я молча кивнула и приняла кружку, наполненную ароматом лесных трав. За окном мелькнул рыжий хвост.