Гром, не грянувший над Ялтой

               

История знает о нескольких покушениях на Сталина, ни одно из которых не привело к убийству или даже ранениям вождя — его охрана и безопасность были на очень высоком уровне. Но был случай, когда, по всем признакам, даже охрана не могла бы спасти диктатора – спасло его нечто неведомое…

В начале семидесятых годов прошлого века бывший офицер имперской службы безопасности Третьего Рейха, а в те годы – незаметный пенсионер, Теодор Рейнгольд Этт, нарушил обет молчания и поведал о своём участии в тайной операции СД в феврале 1945-го года.
К нему, сотруднику одной из берлинских разведшкол, прибыли двое эсэсовских офицеров в немалых чинах. Было приказано построить личный состав, порядка 120 человек. Один из эсэсовцев, с железными крестами на груди, рассказал собравшимся об освобождении Бенито Муссолини из отеля «Кампо императоре» парашютистами оберштурмбаннфюрера Отто Скорцени. Выступавший призвал агентов вступить в группу особого назначения. Согласилось сорок человек, среди которых был и Этт – служба в Берлине была рутинной, да и кормили в конце войны почти одним эрзац-супом, а тут прозвучали обещания новой жизни в других странах, что для молодых людей всегда заманчиво.
Из сорока добровольцев выбрали, включая рассказчика, пятерых, знавших иностранные языки, в том числе русский, и награждённых за ранее выполненные задания. Через три дня агентов привезли в старый замок Фриденталь, около Ораниенбурга. Там располагался штаб Скорцени. «Впервые за время войны,-вспоминал разведчик,-я увидел настоящее мясо и макароны…»
Готовилась операция в Карпатах. Требовалось оказаться в горах раньше наступавших советских войск и взрывать проходы и тоннели, по которым проложены дороги, чтобы сделать их непроходимыми для техники. В день отъезда карпатской группы Этт увидел Скорцени, высокого улыбчивого крепыша-австрийца, увешанного орденами, со шрамом от левого уха до рта. Подполковник поздоровался с каждым из агентов, расспрашивал о семейных делах и занятиях до военной службы.
В декабре 1944 стали говорить о совместной операции с чинами русской РОА. На западе в то время шли бои в Арденнах, на востоке советские войска энергично наступали, чтобы помочь союзникам. Агенты усиленно изучали советское оружие, рации и технику, полагая, что будут выполнять задания в красноармейских тылах. Однажды вечером Этту удалось подслушать разговор Скорцени с прибывшим в замок высоким чином СС.
-Это безумие,-говорил оберштурмбаннфюрер.-Мы даже не знаем, состоится ли конференция. А если узнаем, то в последний момент или позже. Какие у нас шансы на успех?
-Фюрер уже решил,-безапелляционно ответил прибывший эсэсовец.
-Хорошо, тогда позвольте сделать это мне самому.
-Ни в коем случае. Вы нужны здесь. Но будьте уверены: если Сталин исчезнет, его режим затрясётся и русские начнут терпеть поражения…
Этт осторожно выглянул в окно и увидел во дворе чёрную длинную машину, на радиаторе которой был маленький штандарт рейхсфюрера СС – Генриха Гиммлера. Приказной голос принадлежал ему.
7 февраля 1945 года приказали общее построение. Требовалось десять добровольцев. Через неделю к ним прибавились пятеро бывших советских офицеров и политических комиссаров из военнопленных. Агентам сообщили, что 10 февраля в Ялте соберётся конференция с участием Рузвельта, Черчилля и Сталина. Группа получила задание пробраться на место проведения конференции и уничтожить советского лидера. К немалому изумлению агентов, которое они, разумеется, постарались тщательно скрыть, ни Черчилль, ни Рузвельт ни в коем случае не должны были пострадать, как и ни один американец или англичанин из состава делегаций, чтобы это не отразилось на начавшихся сепаратных переговорах Германии с западными союзниками.
Через два часа пятнадцать человек в штатском уехали на аэродром Деберитц, а в час ночи 8 февраля самолёт советского производства поднял группу в воздух. Этт успел перевести своей матери 3200 марок. В иллюминатор разведчик видел Вену, всю в тучах дыма от бомбёжек.
На австрийском аэродроме Ашперн им выдали советское обмундирование, пищу, оружие и географические карты Крыма. В кузове грузовика агенты доехали до берега Дуная. Там их ждали два гидросамолёта советского образца МБР-2, с русскими пилотами, и для прикрытия – истребитель «Фокке-Вульф 190». Над Будапештом «фоккер» сделал вид, что атакует гидропланы. Советские истребители сцепились с ним, защищая «свои» машины – хитрость удалась…
Вот под крылом и дельта Дуная, за ней - Чёрное море, безлунная ночь, прорезаемая лишь вспышками разрывов да лучами прожекторов на крымском берегу. Пилот, бывший советский лётчик по имени Василий, ранее служил на таких же самолётах и хорошо знал местность. К немцам он перелетел добровольно. Он ненавидел Сталина и признавался немцам, что готов любой ценой убить его.


С потушенными огнями гидроплан сел на крупную зыбь. Сильный толчок… Аппарат рисковал перевернуться каждую минуту, несмотря на широкие поплавки сбоку фюзеляжа. Спустили две надувные лодки, подвязанные под крыльями. Отвязывая их, радист группы упал в воду и погиб. Диверсанты надели спасательные пояса и начали прыгать в море, освещаясь карманными фонарями. Лётчик достал капсюль и разбил его; вытекшая кислота стала разлагать корпус гидросамолёта, без взрыва и пожара. Аппарат бесшумно исчез под водой.
Стали грести, волны помогали. К берегу приближались в густой мгле, гребля заняла часа четыре. Нервы были напряжены до крайности. Вторая лодка куда-то пропала в тумане… Наконец, показался крымский берег.
В укромном закрытом месте, на прибрежных скалах, развели маленький костёр, дым которого смешивался с утренним туманом. Подсушили промокшую форму. Вблизи оказалась пещера, куда втащили надувную лодку и запас провизии.
Вдали послышались моторы самолётов. Группа сидела в пещере, притаившись, до утра. Лётчик решил идти пешком в Севастополь, чтобы узнать, где именно, в каком месте, соберётся конференция. Он надел ещё влажную форму советского офицера и пошёл через утёсы. Когда он через несколько часов вернулся, то рассказал, что конференция уже началась 4-го числа и Большая Тройка собралась в Ливадийском дворце под Ялтой.
-В городе все военные носят жёлтые повязки на рукаве. Мне удалось достать три штуки.
Справились по карте. До Ялты было 60 километров. Но нужно было спешить. Наступило 9 февраля.
Диверсанты надели кобуры с пистолетами ТТ и пристроили к телу, на грудь под мундиры, плоские, похожие на тарелки, мины. Лётчик надел форму политработника, Этт и ещё один агент были в солдатских гимнастёрках.
Через два часа ходьбы добрались до первого полуразрушенного дома. Так как Этт говорил по-русски с сильным акцентом, его решено было выдать за раненого, для чего забинтовали ему голову и руку, положив её на повязку.
По дороге шли «студебеккеры». Встретился старик, который группу приветствовал – значит, внешний вид не вызывал никаких подозрений. Встречная девушка сказала им, что до Ялты можно добраться к вечеру.
В Севастополе на группу никто не обратил внимания. Василий отправился на разведку. «Солдаты» уселись на выступе скалы, и им приходилось часто вставать, чтобы отдать честь проходящим офицерам.
Но вот появился «замполит» и позвал их. Вошли на двор, где стоял грузовик с ящиками в кузове. Грузившие их солдаты помогли «раненому» Теодору Этту подняться на него и пристроиться под брезентом. «Студер» двинулся в Ялту, иногда останавливаясь, чтобы подобрать попутных солдат – у всех на рукавах были жёлтые повязки. Агенты постоянно курили, так как нервы у всех были страшно напряжены.
В 20 километрах от города грузовик стал – это был первый пост контроля перед Ялтой. Охрана шоссейных дорог района обеспечивалась личным составом семи контрольно-пропускных пунктов в составе более 2 тысяч человек.
Трое автоматчиков оживлённо поговорили с «замполитом» и разрешили ехать дальше. Перед Алупкой контроль был строже: осмотрели весь «студебеккер», потребовали пропуск у шофёра, приподняли брезент и спросили документы, которые у агентов были в порядке – сказывалось немецкое качество.


В Алупке слезли, вежливо поблагодарили шофёра и около одиннадцати вечера добрались до небольшого домика.
-Здесь живёт моя мать,-глухо произнёс Василий.-Отсюда я уходил на фронт почти четыре года назад.
Дверь открылась на осторожный стук. Вышедшая на порог женщина готова была закричать от радости… Но сын лишь обнял её и спросил: «Мама, ты одна?» Никого больше не было, и группа вошла.
Этт снял свои бинты. Хозяйка поставила на стол скудный ужин – кружки с чаем, хлеб с ломтиками сала. Вскоре стукнула входная дверь – вернулась с работы сестра лётчика. Новые объятия, слёзы… Но разговоры и воспоминания длились недолго. Василий уговорил сестру идти с ним в город, чтобы выяснить обстановку. Их ждало рискованнейшее дело: сестра Василия знала, где живёт агент НКВД, работавший в обслуге дворца Ливадия!
В четыре часа утра девушка вернулась и сообщила группе, что брат их ждёт. Этту снова сделали перевязку, и агенты осторожно вышли. Сестра Василия довела их до нежилого дома, где «политработник» держал захваченного им энкаведиста. У того и пропуск был с собой…
В том доме просидели до восьми утра. На задание уходили лётчик и Теодор Этт, третий агент сторожил пленного.
Ялта была полна военных и танков, всюду ходили патрули, но на политкомиссара и раненого солдата не обращали внимания.
На одной из улиц жил связной группы, пожилой человек из «бывших», оставшийся в Ялте со времён немецкой оккупации 1918 года, с тех лет работавший против красных. Он угостил Этта и Василия американской тушёнкой. Лётчик и связной ушли, через некоторое время пожилой вернулся один и передал Этту на словах: «Всё приготовлено в точности, меня не ждите. Храни Вас Господь».
Пришла сестра лётчика и отвела Этта в указанное братом место в другом квартале. Потянулось напряжённое ожидание. Часа через три в двухстах метрах от дома показался полугрузовой «додж», из которого вышел лже-замполит, живой и с виду невредимый. Забыв о конспирации, сестра побежала к нему. Этт был осторожнее и незаметно вышел из дома, направившись к дому матери Василия, но дверь оказалась на замке.
Через короткое время сестра Василия прибежала опрометью и прерывающимся голосом зашептала: «Уходите немедленно, всё пропало, полная неудача… что теперь будет, что будет!» Сквозь её слёзы Этт узнал, что Василий на квартире связника.
Лётчика-террориста он застал раздетым до пояса, вся грудь была багровой и в пузырях от ожогов. Сестра сделала Василию перевязку. Брат настаивал на немедленном уходе всей группы. Пожилой вручил ему пакет с провизией и агенты отправились на адрес, где третий диверсант держал в заложниках агента НКВД… но там не нашли ни того, ни другого.
-Измена,-проскрипел зубами Василий,-уходим, уходим…


Агенты ушли в ближайший лес, где, сориентировавшись по карте и компасу, начали движение к морю, через горы. На второй день провизия кончилась. Шли через лес, рвы и обрывы, останавливаясь каждые десять минут, у Василия страшно болела грудь под прилипшими бинтами.
На четвёртые сутки достигли своего убежища в прибрежных горах. Собралась вся группа, жадно ждавшая новостей. Первые же слова лётчика повергли диверсантов в глубочайшее уныние. Подкрепившись у костерка кофе, галетами и мясом – агенты из пистолетов с глушителями сумели настрелять кроликов – Василий начал свой печальный рассказ неудавшегося террориста.
-Я был совсем юным студентом в Харькове, когда произошла революция. Как и многие другие, я поверил в перестройку мира и вступил в Красную Армию. Из письма матери я узнал, что мой отец был арестован ЧК и больше домой никогда не вернулся. Для виду я отрёкся от него, чтобы в семье не пострадали и другие. Но это стало поворотом в моей жизни. Я стал раздумывать о большевистской власти, о правителях, об арестах и убийствах невинных людей, о страшной утопии учения Маркса и Ленина, о каторжных лагерях в России, превращённой в тюрьму. Я возненавидел Сталина, главу этих преступников. Всё это заставило меня перелететь к немцам и вступить в РОА, а потом, когда я увидел, что эту армию не бросают в бой, я перешёл в группу особого назначения…
-Ладно, это мы знаем,-сказал Этт.-Расскажи о покушении. Почему не удалось? И как ты ушёл незамеченным?
-Оставив вас двоих ждать меня в Ялте, я направился с взятым у чекиста пропуском ко дворцу. Первый же патруль меня остановил, но я предъявил документы с таким начальническим видом, что «комендач», видя мою форму заместителя командира полка авиации ПВО, вернул мне пропуск, не читая. Но у входа во дворец стоял другой пост, с офицером. Я был от него в полусотне шагов, когда меня обогнали и загородили два автомобиля, из которого вышли генералы и штатские-дипломаты. Я присоединился к ним, и караульные подумали, что я иду вместе с делегацией. Открылись тяжёлые двери, и мы вошли в зал, где было полно старших офицеров и штатских.
В течение четверти часа я находился среди дипломатов и офицеров трёх армий. Из обрывков разговоров я понял, что Сталин собирается дожимать союзников для максимального проникновения Советов в Европу. Везде, где возможно, к власти будут приводить коммунистов. Сталин сейчас силён, как никогда. Если его уничтожить сейчас, можно изменить всю ситуацию в мире.
И тут по лестнице стал спускаться улыбающийся советский вождь, окружённый свитой… Я ощущал бомбу на груди, как часть своего тела. Пользуясь тем, что меня загораживал какой-то генерал и на меня не смотрел, я просунул руку за борт мундира и взялся за предохранитель. Стоит его вынуть, и через пять секунд – взрыв.
Внизу лестницы Сталин остановился, пожимая руки подходивших к нему. До него было шагов десять. Я вытащил предохранитель. Отец, это за тебя! Я сделал ещё шаг к Сталину, как вдруг почувствовал страшную боль от огня на груди, будто раскалённый кусок металла приложили. Взрыва не было. Запал сработал, а взрыва не было!!!
Боль стала нестерпимой, ноги подкашивались. «Сейчас рухну без сознания, заберут к врачам, мундир снимут, а там…» Я вышел из зала медленными шагами – только не суетиться, не обратить на себя внимания! Спустился на площадь, где стояли два автомобиля.
-Браточек, довези до города, в госпиталь надо. Фронтовая контузия обострилась, паршиво очень…
-Не могу, товарищ подполковник, сам генерала своего жду…
Сжал зубы, пошёл кое-как. Сзади другая машина остановилась, офицер согласился довезти. Дальше вы знаете…
Агенты так и не узнали, куда исчез их товарищ, охранявший агента НКВД. На лодке они добрались до Севастополя и ещё неделю искали судно, чтобы дойти до Одессы, а дальше уходить через Бессарабию, в Румынию, если повезёт-в Венгрию и дальше, на Запад…
Им удалось дойти до Чехии, где они узнали о разгроме Германии. Лётчик Василий застрелился, а Теодор Этт сумел пробраться ещё западнее, где он сдался американцам.