Технология

  Стихи " на постоянной основе " я не писал.
 Записывал, что нашептывала Муза, приходящая совсем неожиданно.
 И именно тогда, когда под рукой не было ни бумаги, ни карандаша.
     Стоило только мне вооружиться блокнотом с ручкой, которые всегда носил
 с собой, то можно было про рифмы вообще забыть.
   Словно Муза чувствовала расставленные сети и не желала впутываться...

       Был период, когда по дороге на работу стихотворение рождалось сразу и
 целиком, но не имея возможности тут же записать его, я повторял строчки по сто
 раз, боясь позабыть.
    Добравшись до места, сломя голову бежал к себе в поисках бумаги и карандаша,
 даже не здороваясь с сослуживцами.
   Чтобы не перебили !
   А записав и успокоившись, отправлялся поприветствовать всех только что
 проигнорированных.
 Про меня, наверное, думали - " сумасшедший "...

       Муза, словно собутыльник, приходила, принося с собой напиток, после
 которого развязывался язык.
 Говорят, при влюбленности, организм выделяет какой-то химикат, действующий на
 мозги.
   Вот бы научились синтезировать его в больших количествах !
  И продавать как водку или вино.
  Выпил стакан-другой, посидел, подождал начала реакции - и вот ты уже классик,
 почти признанный гений пера !
 Куда смотрят ученые и промышленность ?!

     Нет, конечно, я мог написать что-то и без участия Музы, даже на заказ.
  Но положенное на бумагу, оно не нравилось мне самому.
        В алкоголе есть что-то от того таинственного напитка, которым угощает
  Муза, но, во-первых, бесплатной водки не бывает, а во-вторых, быстрее
 сопьешься, чем станешь знаменитым.
  Чарлз Буковски много пил и много писал.
  Как правило, по ночам.
  А утром блевал и проклинал все на свете, топча раскиданные рукописи, но к
 вечеру брался за старое.
   Известным-то он стал, прожив по моим понятиям, весьма своеобразную жизнь.
   Он не оглядывался на жену, детей и внуков, не считая это ценностью.
   Что ж, это его выбор.
   Но и его книги важны далеко не для всех.
      Кто-то и вообще о нем не слыхивал...

       Так что поэтом с большой буквы назвать меня никак нельзя, и если бы
   Муза однажды попутала адрес, остался бы я вообще ни с чем.
          И все-таки я ей надоел.
   Она разочаровалась в моих способностях успевать за ней записывать, смотреть
  ей в рот и лебезить при каждой встрече, а потому при первом удобном случае
 передала меня " с рук на руки " своей подруге.
    Оказывается, у них такой закон - единожды попавшегося в их лапы, не
 отпускать.
        Ее коллега оказалась более степенной дамой и не такой летуньей.
   Она расположилась где-то рядом, напевая про себя тексты.
   Вслушавшись, я обнаружил, что это не стихи...
    В них не было ни ритма, ни рифм.

    Но благодаря ее приятному тембру голоса я невольно " развесил уши ".
   Так появилось первое произведение в прозе.
   А за ним и второе, и третье.
      И я, продолжая писать под ее диктовку, понял, что Музы, придя однажды,
   не уходят насовсем.

                *****