Сделка

Геннадий был ни то владельцем, ни то совладельцем какой-то фирмы микрозаймов, которых в городе расплодились  больше, чем блох на бродячем псе. Жил он уединенно. Никто, даже соседи по лестничной клетке, не знал о нем почти ничего.
Знали лишь, что  держит голубятню, что ездит на старой Toyota Carina, и что в гараже у него стоит новенький, белый, как кусок сахара Lexus. Знали, что сдает квартиру.

Когда очередной жилец, прожив  около двух  месяцев съехал, оставив после себя коробку с приправами в шкафчике на маленькой кухне, пару книг с глупыми детективами в письменном столе, и использованный презерватив под диваном, Геннадий написал объявление в местную газету. Нужно сказать, что  риелторским агентствам, услужливым и вездесущим посредникам и прочей, паразитирующей на недвижимости братии, Геннадий благоразумно  не доверял и предпочитал с ними не связываться. Объявление было обычным и начиналась буднично: «Сдам квартиру русской семье.» К своему удивлению в категорию «русская семья» одинокий Яша  Траут вписался идеально.  Он  прохаживался по тесной двушке, деловито заглядывал в маленькую ванную и нарочито-серьезно оценивал открывавшийся с балкона вид.  По расположению, планировке и  набору мебели квартира представляла собой классический «бабушатник», а по ее небогатому декору, по цветастым, замызганным обоям, по дощатым, окрашенным в цвет «марс коричневый, светлый» полам и висящему в ванной комнате зеркалу в пластмассовой раме с горельефной советской символикой можно было безошибочно определить эпоху, вплоть до года, когда в квартире что-то ремонтировали и обновляли. Эта  изолированная от мира капсула, которую огибает, не касаясь, поток времени  всегда пребывает в 1972 году. В такой квартире, включив телевизор  ты не удивишься, увидев на экране черно-белого Леонида Ильича читающего мантры на XXIV съезде КПСС.
Что до цены.... За такую цену Яша готов был жить и в 1972, и  в 1971 и даже в 1970 -ом. Более всего потому, что прочие собственники лишнего иркутского жилья требовали за свои временные капсулы, образца 80-х и 90-х как за  пентхаусы в пределах Садового кольца столицы. 

Яша часто думал:- Ну куда им столько денег? Есть же их нельзя. А потом, с иронией, наперекор самому себе: Да почему нельзя ?! Деньги есть можно, как можно есть речной песок, больничную обувь, неотбеленную целлюлозу. Другое дело, что делать этого не стоит, по ряду причин, в числе которых: возможность получение острой кишечной инфекции, неприятие такой особенности поведения обществом, обвинение в государственной измене (если вы в КНДР, а на дензнаках изображен щекастый партайгеноссе Ким )  
Через полгода относительного финансового благополучия денег у Траута осталось ровно столько, сколько можно съесть не рискуя получить расстройство желудка, или срок за надругательство над  государственной символикой. То есть - нисколько.  Будь Траут  буддистом его бы это наверняка порадовало. Но Яков Генрихович Траут  буддистом не был.

Хозяин квартиры  тоже не был буддистом, хотя человеком был на редкость терпеливым и понимающим. Месяц шел за месяцем. Яша  обещал , клялся здоровьем несуществующих детей, врал или просто прятался, не подавая признаков жизни.
-Траут, вы взрослый человек, а ведете себя как ребенок, - говорил  Генадий через толстую железную дверь.
-Зачем вы прячетесь?
Яша стоял у двери затаив дыхание, но предательские половицы, окрашенные неизвестным маляром прошлого века в цвет «марс коричневый - светлый» всякий раз скрипели и выдавали его присутствие. Геннадий тяжело вздыхал, крутил у виска пальцем, и оседлав свою, дребезжащую всеми внутренностями, Тойоту, уезжал.
Траут отодвигая занавеску, осторожно выглядывал в кухонное окно. Убедившись в том, что Геннадий уехал, выходил из квартиры, быстро сбегал по лестницам с пятого этажа и оказывался на свободе.
Он бродил по городу  как лунатик. Работы не было, деньги бережливые сограждане отчего-то не теряли, в кредитах ему отказывали не только банки, но и явные мошенники.
Яша размышлял и результаты размышления вводили его в еще большее уныние. Как ни крути выхода из ситуации было только два. Первый- прыгнуть с горбатого Глазковского моста в Ангару, второй- ограбить кого-то или где-то, что-то украсть.
Первый вариант Траута пугал , второй -пугал не менее первого, но в нем было хоть и сомнительное, но продолжение. Продолжение существования Якова как предмета мира живых.

  Для подавляющего большинства грабителей и разбойников сам акт посягательства на чужую собственность, с целью завладения оной, рассматривается с какой-то необоснованной беспечностью. Нет, некоторые индивидуумы готовятся к преступлению, а часть из тех “некоторых», готовится к преступлению достаточно тщательно.  Первым пунктом идет выбор объекта нападения, ибо в верном выборе объекта и кроется  вся преступная суть. Если напасть, допустим, на  идущего по ночной улице пешехода, то вероятность наличия у него достаточных  материальных благ довольно низка. Здесь немаловажное значение имеют: географическая составляющая, как то- удаленность населенного пункта от финансовых  и культурных центров страны, соотношение весовых категорий, психоэмоциональная составляющая объекта посягательства и количество промилле в его крови.
Нападать на прохожего в ночном Иркутске почти что бессмысленно.  Ваша добыча, в лучшем случае, составит тысячу рублей с мелочью, китайский смартфон, пустую кредитку и стальную, позолоченную цепочку плетения «Бисмарк». Пунктом вторым, тоже важным, будет метод завладения чужим имуществом. Здесь необходима физическая выносливость, умение действовать внезапно, решительно и безрассудно.
Никакими из перечисленных качеств Яша не обладал. Поэтому он решил подойти к делу по-умному, полагаясь на творческие способности, жизненный опыт и недюжий интеллект.

Преступление- важный акт, на который нужно идти полностью готовым и свободным от всего лишнего.  Как минимум- предварительно сходить в туалет.
 Яша, как и великое множество соотечественников практиковал туалетное чтение.  Он читал, и представлял все действо как полный цикл преобразование литературы: чтение, осмысление, материализация. По банальной причине- отсутствию холодной воды (вероятно перекрытой хозяином квартиры) в тот роковой вечер Шмерц материализовал прочитанное не в унитаз, а в предусмотрительно  приготовленный для этого случая пластиковый пакет, с зеленым логотипом одного из супермаркетов города.  По завершению процесса Яша завязал пакет и сунул его за прохладное тело белого фаянсового изделия. 
Теперь для осуществления преступного плана было все: отросшие усы-призванные замаскировать истинный образ злодея, четырехдневная щетина на впалых щеках, придававшая образу маргинальный оттенок и скрученная синей изолентой бомба, выполненная из трех пустых банок из-под пива «Feilong”.

Объектом посягательства, после долгих раздумий и наблюдений, Яша выбрал ночной магазин-бар «Светило». Это было тихое и одновременно с тем- легендарное место, которое ночи напролет. вопреки всем законам, торговало спиртным  О магазине-баре даже слагали стихи, наподобие таких ; « Идет мудило  бухать в светило» Выбор был обусловлен близостью объекта к дому №6, и тем, что вопреки специализации практически никогда не имел  охраны

Когда Траут вошел в магазин, то неожиданно обнаружил у себя нечто вроде помутнения зрения. Контуры размылись и предметы превратились в каких-то тихо-перетекающих в пространстве и времени амеб. Но место, где находится продавец Яша все же определил. 
Кавказский акцент у новоиспеченного грабителя прорезался  совсем неожиданно. Видимо от перенапряжения внутри разогретой, как паровозный котел, головы сработал доселе неведомый ему защитный клапан, который стал выбрасывать во внешнее пространство всякие штампы, клише и стереотипы.
-Дэнгэ !- низко прохрипел Траут, и вывалил на прилавок скрученную из пивных банок бомбу.
-Вах! - воскликнул человек за прилавком, выразив таким образом то ли испуг, то ли неуместный восторг. 
Туман из глаз Траута ушел , и он видел продавца уже не мутным, шевелящимся пятном, а детально. На уроженца равнинной части Российской Федерации продавец похож не был. От слова- совсем.
Мужчина широко улыбнулся и что-то сказал на незнакомом языке.
Яша, не понимая, что теперь делать как-то совсем по-лошадиному  закивал головой.
Продавец все говорил и говорил. Яша не понимал ни слова, но время от времени то утвердительно кивал, то мотал головой из стороны в сторону, выражая таким образом отрицание.  Смуглый продавец выложил на прилавок деньги.
-Мало как-то, -  кисло подумал Траут, но вслух этого не сказал, а стал пятиться к двери, не спуская глаз с улыбающегося торговца. Когда Яша уже почти добрался до выходя, мужчина, как будто что-то вспомнил и заговорил быстро, приправляя свою речь восклицаниями, для Траута звучащими как  «Э!» «и-э!». 
-Чего еще?- испуганно подумал Яша. 
Продавец достал с витрины  бутылку коньяка и поставил ее на прилавок. 
-Подойду, он меня этой бутылкой по башке и треснет- лихорадочно соображал Траут. -А не подойти ? Невежливо как-то..можно человека обидеть. «Кавказ обид не прощает»,- всплыла откуда-то из подсознания неприятная мысль.
Яша на деревянных ногах подошел к прилавку. Работник российской торговли не двигался. Грабитель схватил бутылку и не оборачиваясь побежал к выходу. 

Взбежав на пятый этаж он, не разуваясь и даже не скинув куртки скорым шагом прошел через зал , вышел на балкон и присел, наблюдая сквозь балконную решетку за входом в «Светило». У бара-магазина не было никакого подозрительного движения. Яша немного успокоился и извлек из кармана добытое. Добыча составила девять тысяч тринадцать рублей и бутылку коньяка «Старая гвардия».

Когда техник-криминалист Сысоев составил фоторобот ночного грабителя, получился отец народов, лучший друг пролетариев и тружеников села.
-В былые времена тебя бы за такое расстреляли - сказал криминалисту начальник следственного отдела: -  вместе с женой, тещей и двоюродными племянниками. Так что радуйся.
-Я что ли придумал ?!- обиженно оправдывался техник-криминалист. Составлено по описанию потерпевшего Папишвили.

Оперативники произвели обход территории, стыдливо показывая составленный Сысоевым фоторобот жильцам близлежащих домов. Люди испуганно отнекивались. Отец народов и сейчас вселял в души соотечественников если не ужас, то, как минимум, смутную тревогу.

Жилец дома №6  Геннадий посмотрел в ориентировку, и усмехнулся.
-Знаете такого? - заметно смущаясь спросил оперативник.
-Нет, не знаю,- ответил Геннадий
"Такого" опознала старуха, гуляющая по двору со старой, черной  собакой: 
-В моем подъезде, на пятом этаже, живет. Траутом зовут. А уж имя это или фамилия- шут  знает. Подозрительная, я вам скажу, личность. Тунеядец.

Яша спал. И виделось ему, что он молод, кудряв и пьян, а в душе у него- соловьи. А потом соловьи поперхнулись, умолкли, и лестничный пролет наполнился булыжным грохотом. Ломали дверь, крутили сонного Яшу, кидали его немолодое туловище на цвета «марс коричневый, светлый» пол. А потом выворачивали ящики доисторических шкафов и тяжелых социалистических столов. Понятые стояли и покачивали головами, выказывая таким образом возмущение и отвергая хоть какую-нибудь причастность , в которой их никто и не подозревал, но все равно...на всякий случай. Искали везде, даже в ванной и туалете

-Торгуешь этим дерьмом? Только не говори, что для личного пользования. Оперативник тряс перед лицом поверженного Траута каким-то зеленым пакетом.- Здесь дури на целый микрорайон.

В камере ИВС  было людно, скучно, и плохо пахло, поэтому арестованные развлекали сокамерников рассказами. Например подследственный Петрунько рассказал, как грамотно приготовить умопомрачительное блюдо из обыкновенного домашнего кота, а подследственный Калюжный - о том, как один арестант  заключил сделку со следствием, и за короткий срок поднялся от обычного налетчика, до крупнейшего в области наркоторговца. Авторитетный человек. Настоящий король наркоторговли.