Из -за черепахи - война?!

    "Из-за тебя чуть не началась война между нашим государством и Республикой Острова Зеленого Мыса, Вы что  в телевизоре передачи  "Вокруг света" не смотрели?" - именно так прозвучала одна из первых фраз, сказанных моим директором при встрече  нашей группы из загранкомандировки в эту экзотическую страну, расположенную чуть ли не в центре Атлантического океана и в шестистах километрах от западного побережья Африки.
    Конечно, фраза не была случайной, суть ее сводилась к следующему сюжету. В 1982 году Советский Союз проектировал   в в этом государстве ряд гидротехнических сооружений. Институту, где я тогда работал, было оказано большое доверие представлять нашу родину на стезе инженерных изысканий и проектирования, для чего была создана мобильная экспедиция из двенадцати человек и заброшена Аэрофлотом в  эти,  полузабытые  богом, края.  Конечно, все  было  необычно –  и  тропики,  и  перевернутая  луна,  и  доброжелательные  креолы,  и  еще многое, многое  другое.
    Прошло  несколько месяцев проживания, мы  уже  привыкли к  состоянию выполнения  интернационального  долга,  солнышко  нас  обласкало, а купание в лазурных водах Атлантики до работы и после вошло в привычку, что и сыграло главную роль  в описываемых событиях. Работали мы на острове Боа Вишта в очень небольшом городке Сал;Рей. В  конце  июля  в  один  день  случился  день  рождения  у  трех  членов  нашего  небольшого  коллектива. Естественно, такое событие не могло пройти незамеченным, вернее не отмеченным – и отмечено оно  было  так, как мы умеем  делать  это  у  себя  на  Руси.  Был  организован  стол в  лучших  традициях  того  времени  с  использованием  всех  наших  возможностей.
    Празднование  было  назначено  на  поздний  вечер, когда спадает жара, а плеск волн и стрекот цикад составляют музыкальное сопровождение. Естественно троекратная здравица сказалась самым губительным образом практически на всех участниках застолья.
    Ранним утром, а солнце там всегда встает и садится в одно и тоже время шесть часов утра - день,  после восемнадцати часов -  ночь. Едва первые лучи... короче, меня разбудила привычка начинать день с купания. Привычка она же традиция, и уж никуда тут не денешься, но что - то мне помешало отправиться одному  и я стал искать попутчика. Перебудив и опросив всех потенциально желающих, я осознал, что потенциал на нуле и, скорее всего, придется идти одному. Неожиданно на мои негромкие, но достаточно  навязчивые призывы, откликнулся наш океанолог Игорь, а нужно отметить, что он был самым молодым  и атлетически первенствовал по мускульному сложению в  составе  нашей  экспедиции. Он всегда  прохладно  относился к  этой  невредной  привычке лишний раз окунуться. Мы не спеша собрались и, еле ворочая еще одурманенными мозгами и ногами, отправились за пределы деревушки в совершенно безлюдные места, чтобы  там раскрепоститься и, сбросив все одежды, отдаться ритуалу купания.
    Стояла идиллически - библейская тишина, мы медленно брели по побережью, пройдя, где-то около мили, с расчетом скрыться из виду. Вдруг наш путь пересекла очень необычная, ни на что не похожая борозда. Она тянулась, глубоко пропахивая песок, из воды на берег и была достаточно свежа, волны не успели стереть и рассеять этот след.  Мы  остановились,  как  вкопанные,  и  начали  понемногу  вживаться  в  ситуацию,  оглядываться  и  пытаясь  понять  причину,  породившую это странное след - явление. Еще не разобравшись, я разродился, риторическим вопросом:
         - Они что тут мебель разгружали?
    Вскоре все стало ясно. Там, где  кончалась  эта мини канава,  на  спине  в   совершенно беспомощной позе лежала-валялась не просто большая, а гро-о-о-мадная  морская  черепаха  и  шевелила  почти  метровыми  ластами, пытаясь найти опору. К  тому  времени  черепаха  не  была  для  нас  диковинкой,  мы  видели  их в большом количестве на  рынках.   Подошли  поближе,  и  тут  наши  сердца  окончательно  размякли. Почти под хвостом этой  гигантской  пресмыкающейся  лежало  яйцо. Вот это уже была диковинка!  По  величине,  чуть  больше  куриного, но мягкое на ощупь. Быстренько, пока оно не сварилось, тут же закопали его, и а что дальше.  С другой стороны этого круглого гигантского стола крутилась голова  величиной  с  хорошую  кастрюлю, она была  приподнята, а из  глаз катились  самые натуральные  слезы. И  тут в  наших мозгах  произошло  короткое  замыкание,  от  сложения  зачатков  христианской  благодетели  с  похмельным  синдромом - родился вывод: "Это ж надо, столько сотен миль проплыть, что бы продлить род, и вот... совершенно беспомощная, пропадает животина..."
      Дальнейшее, наверное, напоминало картинку из пионерского журнала "Костёр", где деревенские школьники  ведрами и ещё какими - то подручными средствами переносят из уже пересыхающих лужиц мальков  рыб в реку,  спасают занесённую стихийным половодьем фауну... Мы  подложили под черепаху  связанные полотенца и потом, потянув на себя один конец, попробовали перевернуть. Не так это просто, как кажется на первый взгляд. Мало того, что она размерами чуть ли не с автомобиль "Запорожец", так еще и  ластами машет,  сопротивляется. Ей ничего не стоило одним ударом свалить любого из нас с ног. Был  бы я  один,  ни  за что  бы  не  справился, а  с Игорем мы кое - как  управились. Наконец, покачнувшись на ребре панциря, многострадальное земноводное плюхнулось  на песок, едва не отдавив нам ноги. И сразу же, не приходя в себя, устремилось в противоположную  от моря сторону. Оказывается, перевернуть – это полдела, нужно еще и направить. Это надо видеть, как два полуголых чудака, когда за ласты, когда за панцирь, используя в качестве рычагов  собственные ноги, разворачивали  это  чудо морское  и  подталкивали,  подталкивали  к  воде...
     Стоило  только  брызгам  от  набежавшей волны коснуться кожи морды этого чудища, как картина мгновенно изменилась. Первое впечатление было, что черепаха даже немного изогнулась, так как следующим рывком, которому могли бы позавидовать многие спортсмены, она оказалась целиком в воде, и в следующую секунду о том, что здесь  только что происходило, напоминали лишь мокрые  следы на песке, да чуть помутневшая вода.
      Мы  же, окрыленные собственным благодеянием, благополучно добрались до места купания и наплескались вволю. Освежившись и прогнав хмель, мы не спеша возвращались в наше поселение. На самой  окраине, у берега, в каменных корытах группа женщин стирала бельё. Увидев нас  они на секунду притихли, но только на секунду. В следующую, то ли запричитали, то ли  застрекотали  быстрее,  громче  и, как  показалось,  иногда угрожающе.  К  этому времени мы  уже имели небогатый опыт общения,  знали дежурные фразы,  приветствия, цифры и еще кое - что.
    Вот  этого "кое - чего" как раз и хватило, чтобы понять смысл их разговора, который сводился к следующему: "Эти два придурка  отпустили в море ту черепаху, которую утром нашел Родригес. Ему  было не донести её (еще бы!), так он её с трудом перевернул на спину и пошел за помощью, оповестив по пути всю деревню, что вечером будет пир горой. Теперь пир не только отменяется, но и пропал. А эти  пусть платят  за свой антиобщественный поступок, мы этого так не оставим! До сих пор в ушах их визгливые вопли: "МИИЛЬ ЭШКУДОШ, ТАРТАРУГА, МИИЛЬ ЭШКУДОШ ТАРТАРУГА".  (Тысяча эскудо за черепаху).
      Тогда у многих на устах была песня Высоцкого "За что аборигены съели Кука?" и, естественно, подобные знания раздражали соответствующие  подкорковые  центры,  которые  лучше  всего  влияют  на  ноги,  ускоряя  движение.  Запыхавшись, влетели мы в колонию на территорию нашего дворика и быстро закрыли ворота. "Шеф", он же начальник экспедиции, благодушествовал в шезлонге,  беспечно предаваясь свободной минутке выходного дня и  блаженству незнания случившегося. Внимательно выслушав наш рассказ, он начал действовать – побежал на почту и позвонил в посольство, дабы не искушать судьбу еще каким - нибудь  социально - политическим  ляпом.
     Наш куратор выслушал рассказ с огромным  вниманием, после чего долго и раскатисто хохотал в трубку, зная миролюбивый характер островитян. Вместе с тем, указуя, на свою значимость, он  не преминул потыкать "шефа" носом за не совсем строгую дисциплину внутри нашей маленькой экспедиции.  Потом,  смягчившись,  посоветовал: "Денег  не  давать,  обойтись  мелкими  услугами  –  там,  бензинчик  дать,  движок  починить  и  т.д. Ну  и, естественно,  попробовать  поймать  черепаху,  чтобы  покрыть  наш,  так  сказать, национальный позор". А нас с Игорем до окончания экспедиции, в посольстве прозвали "Юннатами" - юными натуралистами.
    Когда мы вернулись с почты, наш квартал, был  окружен  не всегда сытыми, местными жителями, хотя до вечера было еще далеко. Кто стоял, кто сидел  на  земле, но никто не молчал, все громко – бурлило.  Они  для  чего-то  собрались, что бы выразить свою голодно-отрицательную солидарность.
     К  вечеру,  истомившись под палящим солнцем, толпа  разошлась  по  своим хижинам и  лачугам. Мы же, увидев полную атрофию страстей по поводу несостоявшейся  вечерней  похлебки,  быстренько  побежали  на  берег  океана  искать какую-нибудь, теперь уже другую глупую морскую  черепаху,  чтобы  ею  выполнить  задолженность  по  продовольственной  программе, перед всей деревней.
    Но – увы и ах! – берег был пустынен, и ни в  том месте, ни дальше, ни ближе ничего даже похожего  увидеть  не  удалось.  Если  бы  это  было  так  просто,  то, верно,  все  население  Республики  Кабо  Верде  днем  и  ночью ходило бы по линии прибоя и собирало в лукошки  черепашьи  яйца  вперемешку  с  несушками..
    На  следующий  день  "осада"  была  снята,  а  еще  через  пару  дней мы по плану переезжали на остров Сан - Николау. А  спасенная  нами  большая  морская  черепаха,  вероятно, не читала "Золотого ключика", а то бы давно нашла способ отблагодарить нас с Игорем. Или, может быть, ищет  этот способ до сих пор в бухте Сал Рей.
    Вот что значит ходить со своим  уставом в чужом монастыре. Когда в последствие, мы встречались с Игорем и вспоминали это приключение, то всегда у нас был один и тот же вывод, случись оно еще раз, мы поступили бы так же.