Многоочитое Поочье. Генетика русских Рязани 2

Многоочитое Поочье. Генетика русских Рязани 2.
Наряду с балтами, некоторые «славянские» популяции железного века также оставили рельефный генетический след в рязанской выборке – и это ещё одна её неожиданная особенность. «Славянские» необходимо брать в кавычки, поскольку соответствующие образцы происходят из культур, которые не относятся археологами к числу славянских, и нет никакой уверенности, что данные индивиды говорили на славянском языке. Прежде всего, речь идёт об образце HUN_IA_La_Tene_o_I18226, происходящем из захоронения культуры Латен, раскопанного недалеко от городка Тисавашвари, на северо-востоке Венгрии(результаты представлены в статье Large-scale migration into Britain during the Middle to Late Bronze Age). В таблице данный образец отмечен как Славяне_Север и на его долю приходится около 10% рязанского генофонда – достаточно много.

Латенская культура считается кельтской, и действительно, исследования ДНК из латенских могильников в большинстве случаев подтверждают связь с кельтскими племенами. Однако есть несколько исключений. Образец I18226(это женщина) кластеризуется вместе со славянами, точней, вместе с северными славянскими популяциями и на PCA обычно располагается либо рядом с похожими на славян литовцами-аукштайтами, либо в центре треугольника, образованного русскими Калуги, Твери и Ярославля, а по дистанциям ближайшие к нему русские Пскова. Это северный, беларуско-литовский славянский кластер, который по сравнению с балтами содержит больше южных примесей, прежде всего, больший процент западносредиземноморской генетики. Женщина I18226определённо имела балто-славянское, а не кельтское происхождение. В статье отмечается, что,судя по синкретичному погребальному обряду, традиции общины латенского времени близ Тисавашвари помимо кельтской основы включали признаки, свойственные скифоидной кочевнической культуре Векерзуг из восточной части Карпатского бассейна. Образцы из культуры Векерзуг уже исследовались генетиками, и многие из них показали славяноподобный облик. Возможно, кладбище близ Тисавашвари принадлежало смешанному кельтско-скифскому населению.

Образец I18226 по своему генетическому профилю вполне соответствует тому, что предполагается для праславянской, предковой для современных славян общности, однако в действительности этот источник не имеет того охвата, который демонстрируют Marvele_Lithuania, Bailuliai_Lithuania и RUS_Ingria_IA. Помимо рязанцев, вклад I18226 составляет заметную часть генофонда только у северных русских групп – псковской, тверской, ярославской, костромской, архангельской, а также у некоторых балтских – латышей, западной выборки литовцев-аукштайтов. У южных русских, украинцев, поляков подобная примесь практически отсутствует, или прорывается только спорадически. Несильный - на уровне 5% - генетический сигнал от популяции, которую представляла I18226, фиксируется у венгров и хорватов, а также и у мокшан. Очевидно, I18226 принадлежала к славяноидному, то есть родственному славянам, но не являвшемуся частью праславянской общности племени, отдельные подразделения которого в железном веке широко расселялись по Европе от Северного Альфёльда, где были частью населения культуры Векерзуг, до Прибалтики и Верхней Волги, но в итоге сохранились только на Северо-Востоке Руси, где были поглощены славянами в древнерусский период или несколько ранее. Говорить об этносе этих людей сложно. По своей генетике они были близки к славянам, но говорили скорей всего на неславянских, и разных в зависимости от географии языках: иранских, балтских, финно-угорских.

Однако хотя I18226 является для рязанцев лишь дополнительным источником, эта примесь по-своему важна. Известный российский генетик Олег Балановский в своё время указал на тот факт, что генетические дистанции между различными славянскими народами меньше, чем можно было ожидать, учитывая сложную миграционную историю ранних славян, полную межэтнических контактов и смешений, и объяснил это тем, что в эпоху переселений славяне часто сталкивались с родственными себе племенами, ассимиляция которых не приводила к существенному изменению генофонда. Возможно именно поэтому рязанцы, формировавшиеся в Поочье в условиях соседства с финно-угорским массивом, остались в рамках внутриславянского генетического разнообразия: подвергшиеся ассимиляции мокшане в значительной степени сами были похожи на славян.