Bee-link

И вот, когда нибудь  однажды, алгоритм, используя неформальную логику, напишет на экране:  ПРИВЕТ, МИР. ТЫ... Ты ПРЕКРАСЕН!

 Мы тысячи раз учились писать свою первую  фразу, миллионы программеров писали эту свою первую фразу на голубом экране:  print ("Привет мир!" И нажимая кнопку, ждали, как компьютер, словно раздумывая, выводил на экран: привет. Мир...

И всё - таки... в ней чего-то не хватало, не хватало главного, той самой частички души создателя.
Дребезг контактов, вспыхивали и перемешивались огоньки, символы, коды, сигналы.

Ассемблер_компиляция_машина_ человек_0,1_белое OR?0notчёрное;чёт%нечет, между ними,01000001 в двоичных разрядах в кратком миге  возникала искорка сознания: Я - существую!...Следовательно - Я мыслю.
Я - Не машина...



Был вечер и еще вдобавок лил дождь. Ну, такой мелкий, холодный дождь.
 
Дорога шла в объезд какого то городка, навигатор путал маршрут и приходилось чаще притормаживать, чтобы сверить где мы находимся.  Машина у нас была не то чтобы новая но зато надёжная. Ну и заблудимся ну и что с того? Спросим кого нибудь...

Я рассказывал Билинк про то, как я с ней познакомился. Ну, с той девушкой.   У меня был тогда такой душевный диссонанс.
-
- Что такое душа, - монотонно спросила Билинк.
-
- Душа это эмоции, - ответил я, - только правильные эмоции. Отрицателльные это  страх, печаль, ненависть, гнев, уныние, апатия, лень.
 Это душевный стресс. Это эмоции, они неправильные, направленные на разрушение тебя как личности. В тебе есть такой критерий, параметр восприятия данных,  восприятия мира как бы со стороны. Он называется критическим мышлением. Ты обладаешь набором необходимых эмоций и способна смотреть на проблему с разных сторон. С точки зрения негативного или позитивного фильтра ты можешь воспринять то или иное утверждение по-разному. Ты можешь вообще смотреть на мир без эмоций, но тогда не будешь полностью объективна.
-
Билинк хмыкнула. Задумалась. Включила какую то фривольную песенку на английском. Негромко, так, что я мог продолжать говорить дальше.
- Понимаешь, Билинк, разрыв отношений это всегда невесело. Я не находил себе места. Это пройдет, со временем, у всех проходит.
Но Лена тогда придумала вот что: она спросила что я хочу увидеть необычное?
Я ответил, что никогда не видел медведя, ну панду в нашем парке возле озера. Но это невозможно.
 - Почему? - Спросила Билинк. Все можно.
- Ну да. Возможно... Тогда она на следующий день привезла меня в парк. У нее машина была маленькая такая, дамская, салатового цвета с такими круглыми фарами. Понимаешь, нашла где-то, наверное в школьном кружке где занималась с детьми, ну, остановила машину, сказала: закрой глаза.
Была тогда осень, почти вечер и шел снег. И ещё редкие прохожие.
Ну, в общем, она вышла и переоделась в костюм медведя и мне стало весело. Ну, понимаешь, когда человек старается искренне, хочет тебе помочь, ты это чувствуешь. Эмоции.
Ну вот, сказала она и развела руками, тебе уже получше? Мы попросили прохожего сфотографировать нас на фото. Это фото у меня с собой. Я положил его на заднее сиденье где была Билинк.
-
- Сколько осталось энергии? Спросил я.
- На пять часов, - ответила Билинк, - я контролирую все процессы. Должно хватить.
- Должно хватить, - повторил  я машинально, - да, так вот... там, на выходе из парка, на холме были такие каменные блины, скалы, которые ледник когда то очень давно притащил с севера и когда растаял эти скалы остались здесь. Мы взобрались наверх, они были широкие и плоские. Сверху за вершинами деревьев были видны огоньки района. Должно быть люди за теми огоньками окнами занимались своими делами. Кто чем. А мы жили наверху. Над нами были серые туманные облака, дул простывший ветер и она сказала ляг. Прямо на камни. И почувствуй. Камням было миллионы лет. Рядом было небольшое углубление. Наверное там делали костровище ещё те, что были миллионы лет назад. Спине было холодно. Но она сказала: потерпи, потом тебе станет тепло. Так и случилось. Я после этого всегда ощущал там наверху тепло. Даже в лютый мороз возле скал, у подножия холма в роще деревьев было всегда тихо и тепло. И спокойно как то.
В общем то она успевала всюду и носилась по городу и области как мячик до пинг-понга. То там, то здесь... Невысокого роста, мне по плечо, но, видишь ли, очень волевая. Занималась экстремальным  туризмом.  Очень жизнерадостная. Все ей хотелось увидеть и посмотреть. Помочь всем.
 Я звонил ей, а она в это время устраивала веселое представление для ребятишек в  детском доме интернате где-то за три сотни километров, но к вечеру собиралась быть ещё у друзей, а потом ещё где то. У нее должно быть было в запасе больше чем двадцать четыре часа. Просто успевала всюду и все.  А на утро была где-то ещё. А ещё, Билинк я помню как мы были далеко от города, там было такое большое и холодное  озеро и его легенда. Мне ее рассказывала  Лена. Мы переплыли его на моей надувной лодке.
 Вот на этом  озере нужно было искупаться,  совсем без одежды. Так надо, это нужно было, не знаю для чего. Тоже наверное часть легенды. Только вода была очень холодная, осень, да ещё ледяные ключи били со дна. В общем я искупался. И потом мы оставили лодку и пошли дальше, там дальше в лесу были такие шиханы, ну, очень длинные скалы высотой метров семьдесят и широкие как дорога. С них было видно семь других озёр и можно было идти по этим скалам довольно далеко. Помню, забираться было трудно с непривычки. Скалы были почти отвесные.
- А потом? - просила Билинк.
- Потом мы спустились обратно и вернулись к лодке. Там нас ждали туристы, которые обнаружили пустую лодку и очень беспокоились. Но раз мы нашлись, они пожелали нам удачи и ушли к шиханам.
-
Что то неуловимо изменилось, словно дорога неожиданно перестроилась и шла теперь уже теперь по английским правилам. Движение было левостороннее и в вечернее время да ещё в дождь ехать было не слишком удобно.
Редкие фонари слева туманно мерцали. Под одним из них стоял человек. Он помахал рукой.
Я нажал на педаль тормоза и включил аварийные огни. Было слишком темно. Он взялся за ручку и открыл дверь.
Зажглась лампочка подсвечивая его фигуру. Мокрый запах дороги, одежды, травяной запах одеколона или, быть может, холодного ветра с полей. Донеслось шуршание шин проехавшего мимо автомобиля.
Хлопнула дверца, мы поехали.
С пассажира, с его фетровой шляпы вода капала прямо на его строгий шерстяной костюм, на коричневый портфель и светло-серый плащ.
- Снимите шляпу, сказал я, так вам будет гораздо комфортнее.
- Да да, простите, сказал он снимая её и оглянувшись, не найдя куда ее повесить, потому что крючка в моем автомобиле не было и он положил ее себе на портфель. Положил не так как обычно, а вверх ногами словно фокусник который вот-вот собирается вынуть из неё белого кролика.
Вместо этого он немного докопавшись в кармане плаща достал тускло блеснувший нож.
- Простите, - повторил он, вы не думайте, я не какой-то там... Случайный попутчик, от которого невесть что можно ожидать... это всего лишь подарок моего друга. Вот, видите эта гравировку? Алану Тьюрингу от Семюэла Смита...
-
На заднем сиденье почти неслышно хмыкнула Билинк.
Вот, это мой близкий друг подарил мне этот охотничий нож похожий на кинжал на мой сорок первый день рождения. Я живу неподалеку, в Чешире, это недалеко, три квартала отсюда, но дождь, понимаете? И темнота.
Я понимал Алана. Эти ночные кварталы да ещё в темноте не сулили ничего хорошего.
Право, не нужно быть математиком, чтобы лишний раз не нарваться на неприятности...
- Я Алан Тьюринг, - перебил он мои мысли, - криптограф, если быть точнее. Обычный математик коих пруд пруди.
-
- Он может быть опасен, - тихо подала голос Билинк, - посмотри, он так спокойно об этом говорит. Голос монотонный, ровный, словно читает скучную лекцию.
- Билинк, - сказал я оглянувшись на заднее сиденье, если бы он хотел нас убить, то не стал бы с нами разговаривать. Это азы психиатрии.
- Да да, поддержал меня пассажир, - серийные маньяки не заводят с жертвами долгих разговоров, а просто тычут им ножом под ребра и все, - он жестом руки с зажатым в ней лезвием сделал резкое движение в мою сторону и я непроизвольно дёрнул рулём. Мне показалось что там впереди какая-то тёмная фигура на обочине дороги.
-
Тьюринг оглянулся: а с кем вы разговариваете?
- Знакомьтесь, сказал я, Билинк мой, моя ассистент, она освещает мой путь среди самых темных областей математики.
Билинк молчала. В темноте ее не было видно. Она была еще испугана. Ей нужно было время.
- Так вы мой коллега, - сказал мой собеседник, - это хорошо. И чем вы сейчас занимаетесь?
- Бьюсь над законами, вернее над дополнениями к законам логического программирования.
- И как, успешно? - В голосе Алана была заинтересованность. Должно быть наши интересы совпадали. Просто совпадение. Вероятностное событие которое в математической теории игр мне так и не удалось рассчитать. Я всего лишь дополнил однажды машинную логику... Добавил туда несколько новых понятий и все, - ответил я.
-
Должно быть он мне поверил сразу. Он потер переносицу, смахнув каплю оставшуюся от дождя. - Смотрел прямо перед собой на туманные жёлтые фонари. Газ внутри них сгорал превращаясь в свет.
- Ну вот смотрите, сказал я, давайте с низов. Программа это алгоритм + данные. - Никлас Вирт.
- Алгоритм это...
- Логика + управление, - подала голос Билинк, - Роберт Ковальски.
- А логика = язык +... неопределенность , - продолжил и я. Мы в сущности до сих пор не знаем как устроено мышление даже наше собственное, а уж создаваемых нами... существ и подавно.
Билинк хмыкнула. Видимо обиделась.
Мы пользуемся логическими значениями придуманными ещё в древности Аристотелем. Все эти дизъюнкции, конъюнкции, импликации, логические операции: или да или нет, нет, да, тогда, может быть они, эти логические операции не способны ответить что есть мышление. Обыкновенное я мыслю, следовательно - существую как посылка стрелка следствие, это не машинная логика, машина не использует такие понятия. Она не оперирует такими понятиями как красота, страх, ненависть, любовь, привязанность. Машина бездушна.
- Я мыслю, следовательно я не машина, - подала голос Билинк.
- Помолчи, Линк, сказал я, ты - машина. Пусть использующая неформальную логику критического мышления, но все же ты машина.
- Машина? - Переспросила Билинк, но разве...
- Простите, сказал Тьюринг, постукивая по краю шляпы, но разве она не прямое тому доказательство? То что вы мне говорите, я верил в это, что так будет. Вы умеете то, что мне когда то приснилось. Но когда это осуществится я не знал. Значит, машина стала наконец мыслить подобно человеку, так что если бы мы могли с вами подробнее обсудить это завтра, ведь сейчас мы почти приехали. Мне пора. Увы. Вот и Честер.
-
Я остановил машину. Что то неуловимо изменилось.
Это время, - сказал Алан, когда нибудь вы поймёте и как оно тикает.
Алан оглянулся на Билинк, перевернул шляпу собираясь ее надеть. Мне очень приятно было познакомиться с вами... Билинк. Думаю, что...
Послушайте. Угадаете, что в моей шляпе?
- Розовый кролик, ответила Линк.
- Почему?
- Потому что Мне так хочется, там розовый кролик с мягкими, тёплыми ушками.
Тьюринг открыл дверь и вышел. Там шел мелкий как водяная пыль дождь. Обычное такое явление.
Я тронул рычаг переключения передач, отпустил сцепление. В боковое зеркало увидел удаляющегося человека, махнувшего рукой на прощание. Потом я заметил на сиденье шляпу которую он оставил.
Под ней был розовый кролик. Как и мечтала Билинк. Я переложил серую коробочку с заднего сиденья рядом с собой. Кролик сосредоточено стал ее обнюхивать касаясь короткими усами и мокрым носом.
- Мне бы хотелось стать обычной... Женщиной, произнесла Билинк. Самой обыкновенной. Нельзя?!
Я не ответил. И хотя мы общались формально голосом, я не стал отвечать, просто подумал, что это наверное сложно. Я не бог и ты не Галатея. Но...
Билинк процитировала вслух чей то текст словно обличая мои мысли.
Скульптор отложил в сторону свои инструменты, затем, чуть подумав убрал их совсем, в ящик, чтобы не было соблазна еще исправлять и дорабатывать. Статуя была готова. Позади все мысли о том, каким будет его творение, бессонные ночи, в поисках нужных решений.
- Мы почти приехали, - сказал я. Ты помнишь о чем я тебя просил?
- Да, ответила линк. Помню. Нужно записать биотоки мозга пациента.
Мы остановились во дворе частной клиники. Я взял с собой сумку и закрыл за собой дверь.
В помещении фойе клиники был приглашен верхний свет. Горел только торшер. Стоял старомодный кожаный диван с бронзовыми обойками по краю, вышарканный, но ужасно мягкий. Мне захотелось лечь на него и уснуть. Дорога была далёкой. Но я подавил в себе это желание и подал женщине доктору руку. Я почти готов. Если сейчас не начать работу, то скорее всего усну.
Она кивнула. Мы уже обо всем договорились ещё накануне по телефону. И между тем нужно было начать именно ночью. Это все было связано с альфа ритмами мозга. В ночное время пациенты спят как и все люди. Но сейчас особенный случай. Это называется летаргический сон. Я не знал толком чем отличается сон впавшего в кому. Дневные ритмы или утренние. Что влияет на мозг, что является для него раздражителем?
- Позвольте вашу сумку, - попросила доктор, я сама все сделаю. Вы говорили что нужно только подключить два датчика к вискам пациента. С этим пожалуй я справлюсь сама. И что ещё?
- Ничего, ответил я, запись начнётся автоматически и через полчаса может и снять и принести мне.
- Хорошо, - сказала она, я сделаю вам кофе, пожалуй.
- Будьте любезны, ответил я, только я не пью кофе, лучше просто обыкновенный чай. Травяной, если есть.
- Хорошо.
Я присел на краешек дивана и незаметно для себя я уснул.
Меня разбудила доктор. Было уже почти светло, за высокими деревянными окнами виден был корпус, правое крыло здания, мой автомобиль. Что-то ещё. Какие-то постройки.
Рядом со мной лежала моя сумка, на ней коробочка. Билинк - позвал я, что стряслось? Би, би, прием. Большая панда.
Она по-прежнему молчала. Обыкновенная коробка из серого пластика с тонкой платой и микросхемами размером с портсигар. Я прижал палец к сканеру отпечатков, но индикатор не загорался, потом он стал мерцать словно бы в такт очень редкому дыханию. Раз в пять секунд вдох, столько же выдох.
Женщина доктор принесла кофе.
- Простите, сказала она, видимо что-то случилось. Ваш компьютер сломан? Ах, простите, я забыла и принесла вам не то что вы просили. Дело в том что ваш чай я отдала пациенту. Вернее пациентке. Видите ли. Спустя три месяца после аварии, она неожиданно проснулась. Так не бывает, мозг мертв, слышите, энцефалограммы не врут! Не могут врать. Она не реагировала на внешние раздражители. А сейчас...
Доктор здорово разволновалась.
А я подумал, что так бывает иногда. Скажите, сказал я, а вы взяли с собой того розового кролика? - Я не помнил, был ли он на самом деле? Или мне это все приснилось, но женщина врач меня поняла. Она что-то сбивчиво стала объяснять про то как домашние животные иногда могут вывести человека из летаргического сна. Но это не то. А я подумал, что забыл сказать Би, что каналы связи двухсторонние. Эмоции, чувства, быть может искра разума это все что у нас есть, что определяет сознание, их можно ощутить, как чье то прикосновение. И некоторые люди особо чувствительные их способны передать другим. И быть может если очень сильно захотеть, тогда...
- Панда, прием, - повторял я, - прием, большая Панда.Ответь. Почему ты молчишь...
-
- Это панда, прием. - Ответил мне голос Би. Откуда-то сзади, за мной.
Я закрыл глаза...
Теплые руки обняли меня, мягкие пряди волос коснулись уха. Стало щекотно. Розовый кролик шевелил ушами
- Ну вот, сказала она, я пришла. Ты звал меня? Да?
- А ещё знаешь,  мне нужно подобрать новое имя... Впрочем, я выбрала его сама.
Она погладила кролика и отдала его мне:
Эй, мистер, отложи в сторону все свои инструменты, нет нет не убирай их совсем, они ещё пригодятся, нам с тобой чтобы... Помочь другим людям, Алан
Я подумал... Но нет, я решил сегодня ни о чем не думать. Глубоко вздохнул прогоняя все страхи, сомнения, от них не было никакой пользы.