Дао Дэ цзин. Толкования. Глава 33

Л А О – Ц З Ы

Д А О   Д Э   Ц З И Н
          
               
Т О Л К О В А Н И Е
ДЛЯ
ДОМОХОЗЯЕК


Посвящается:
Великому коту Косте и
Великим Пекинесам Ян Чжу-цзы и Чун Чун-цзы.


Записано со слов Великого Пекинеса Ян Чжу-цзы
с безразлично-молчаливого благословения Великого Пекинеса Чун Чун-цзы
в год плодовитой свиньи – 2007 от рождения Иисуса Христа.
(16. 02. 2007 – ……… )


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДАО

Глава 33
 

(1)           Кто знает других, умен.
                (чжи жэнь чжэ чжи е)
(2)           Кто знает себя, видит Ясно.
                (цзы чжи чжэ мин е)
(3)           Кто побеждает других, обладает силой.
                (шэн жэнь чжэ ю ли е)
(4)           Кто побеждает себя, могуч.
                (цзы шэн чжэ цян е)
(5)           Кто знает достаток, богат.
                (чжи цзу чжэ фу е)
(6)           Кто применяет силу, устремлен к цели,
                (цян син чжэ ю чжи е)
(7)           [Но] долговечно [лишь] то, что на своем месте.
                (бу ши ци со чжэ цзю е)
(8)           Умер, но не забыт – [вот это] долгая жизнь.
                (сы эр бу ван чжэ шоу е)



«I can’t as yet «know myself», as the inscription at Delphi enjoins,
and so long as that ignorance remains it seems to me ridiculous to inquire into extraneous matters»
                Plato, Phaedrus

              Эта глава так же, как и глава 28 являет собой восхитительный экспонат древнекитайского философского фольклора. Почему? Да в науке о Дао нет, и никогда не было, такой кухонной дисциплины, как углубленное познание всего себя, любимого, вплоть до полной над самим собой праздничной победы. «Сам, себя, собой» – это набор обусловленных со всех сторон ментально-эмоциональных конструкций, накрепко засевших в пушистой голове вздорного эго-субъекта, всерьез полагающего себя за центр мироздания. Какую секретную информацию промеж сих скучных умопостроений, в принципе, возможно обнаружить и твердо разузнать? Специфические преференции? Ужимки и прыжки, как индивидуальные реакции организма на внешние раздражители? А побеждать самого себя – это как? Преодолевать одни мыслеобразования с помощью других, кажущихся по тем или иным причинам в данный момент более предпочтительными? Или тупо закаляться как сталь во имя процветания очередной лицемерной идеи всеобщего благополучия? Уй? Даже террористически мыслящие соседские куры и те нипочем не станут участвовать в этой неприличной борьбе нанайских мальчиков. Кроме того, монументальная глава 22 информирует любознательных домохозяек, что Дао-философ не видит себя, поэтому ясный или Видит Ясно (бу цзы цзянь гу мин). Здесь же мы читаем, что «цзы чжи чжэ мин е» или Ясным Видением («мин» – ясный, светлый, мудрый, зоркий, отчетливо видеть) обладает тот, кто сам себя знает. В результате несложных арифметических действий получается, что «бу цзы цзянь» (Нет; Себя; Видеть) равно «цзы чжи» (Себя; Знать). Если все это насочинял один мудрофилософ, то для него не было разницы между тем, кто страдал мучительным самопознанием и тем, кто не видел себя в просветленном самозабвении. Мы, с Великим Пекинесом, не захотим уверовать в такую «геометрию». «Бу цзы цзянь» и «цзы чжи» – развлечения диаметрально противоположные. Ведь дабы собрать о самом себе полезную информацию, надо тщательно себя разглядывать сквозь мутные очки двойственного мировосприятия: тот, кто «делает» знание, прибавляет день ото дня (гл.48). «Не видеть себя» – это бесстрашно все очки снять и перестать мельтешить перед собственным носом: тот, кто «делает» Дао, теряет день ото дня. Ох-ох. Похоже, Дин Лау был на двести процентов прав: вопреки общенародному китайскому поверью «Дао Дэ цзин» – это «an anthology, compiled by more than one hand» (Lao Tzu: Tao Te Ching, D.Lau, 1963).
                Знак «мин» частенько переводится как «просветление». Малявин В. В.: «Не имеет «своего взгляда» и потому просветлен». Рихард Вильгельм: «He does not want to shine, therefore will he be enlightened» (Он не желает сиять, поэтому быть ему просветленным). Поскольку Лао-цзы не был знаком с Учением Будды Шакьямуни, мы из-под буддийской терминологии предпочитаем выскальзывать, переводя «мин» как Ясное Видение, а не Праджня или Бодхи. Конечно, принципиальной разницы нет, но «Ясное Видение» представляется нам более мощным детерминантом для описания рассматриваемых процессов, нежели расплывчатое со всех сторон «просветление» (Что, собственно, становится светлее и пушистее?) Вот товарищ Ян Хин-шун тоже за «ясное видение», правда, с красногвардейской позиции доминирования здорового коллектива над чахлым индивидуумом: «Совершенномудрый исходит не только из того, что сам видит, поэтому может видеть ясно».
              На наш самурайский нюх, в этом пламенном стихотворении противопоставляются два стандартных направления, вдоль которых способно растекаться внимание двуногой зверюшки. Или наружу, «от себя» – знать и побеждать других, применять силу и устремляться к цели, потакая своему желанию исполнять свои желания, или «внутрь» – узнавать о себе все больше пикантных подробностей и в угоду этому знанию дрессировать себя строго и без устали. Признаться, знание, что про себя, что про других – это в любом случае зыбкие и насквозь обусловленые умофантазии; они ни гроша не стоят на фоне прямого Видения Дао-реальности. Лао-цзы в главе 27 так и говорит: «Знание – это великое заблуждение» (суй чжи ху да ми). Собственно, кроме трех заключительных строчек разжевывать в этой главе особо и нечего.

(6). (7).     На годянском бамбуке глава отсутствует, а в остальных текстах рассматриваемые строки записаны почти одинаково («цян син чжэ ю чжи» и «бу ши ци со чжэ цзю»). Основное отличие мавантуйских копий и текста Фу И – это частица «е» в конце каждой строки, придающая им ярко выраженный характер определения. Роберт Хенрикс отмечает следующее: «The grammatical «yeh» at the end of each line in the Ma-wang-tui texts, signaling the equative sentence pattern (X, Y yeh = X isY), adds strength to the interpretation of this lines as definitions, but reading the lines as «the one who» sentences (e.g., «The one who understands others is knowledgeable») is still possible». То есть, «цян син чжэ» («цян» – сильный, могучий, насильничать, упорствовать; сочетание «цян син» – принуждать, заставлять) равно «ю чжи» («ю» – обладать, обретать; «чжи» – желание, воля, устремление; бином «ю чжи» – быть амбициозным, to have aspirations) или, по-простому, тот, кто действует силой, полон решимости в достижении своих целей. Соответственно, «бу ши ци со чжэ» – то, что не теряет своего места, равно «;цзю» – тому, что длительно и очень продолжительно. Дин Лау ощущает создавшуюся ситуацию так: «He who perseveres is a man of purpose; He who does not lose his station will endure» (Тот, кто упорствует, человек целеустремленный, а тот, кто не теряет своего положения, тот надолго). Роджер Эймс и Дэвид Холл: «To act resolutely is to hаve purpose. To stay one’s ground is to be enduring». Роберт Хенрикс: «To go forward with strength is to have ambition. To not lose your place is to last long». Ян Хин-шун: «Кто действует с упорством, обладает волей. Кто не теряет свою природу, долговечен». Или вот Малявин В.В.: «Кто действует решительно, имеет волю. Кто не теряет того, что имеет, долговечен». В примечаниях профессор тоскливо сетует, что «в строке 7 не указано, чего именно не теряет мудрый». Ох-ох. Ну, коли не указано, то с каких же кислых щей объявлять доверчивым домохозяйкам, что кто-то не растерял свою природу или то, что имеет? Любая трезвая хомоособь, не страдающая буйными подергиваниями задних лапок, действуя вокруг себя силовыми методами, применяет их умышленно и целеустремленно. Кроме того, в строке (7) очень даже все указано: «бу ши ци со чжэ» дословно звучит, как «Тот, кто (чжэ); Нет (бу); Терять (ши); Свое (ци); Место, положение (со)». Не терять своего места значит элементарно на своем месте и быть. Все же, что не на своем месте – это «не Дао», которое по завету главы 30 всегда заканчивается скоропостижно и безрадостно (бу дао цзао и). Артур Уэйли: «He that works through violence may get his way; But only what stays in its place сan endure» (Тот, кто применяет насилие, может добиться своего, но только то, что на своем месте может быть долго). Мы, с Великим Пекинесом, распушив хвостик, следуем за ним в наивной убежденности, что именно под таким углом обнюхивания строка приобретает свою максимальную смысловую насыщенность.

(8).         Стандартный текст, а также версии Хэшан-гуна и Фу И хором сообщают, что тот, кто умер и не погиб, живет вечно (сы эр бу ван чжэ шоу). Иероглиф «шоу» – это «долгая жизнь, вечный, вечность», а «ван» – «погибать, умирать и исчезать», что периодически ведет к переводу этой строки в заколдованно-мистическом стиле а-ля «А кто не гибнет в смерти, живет вечно» (Малявин В.В.).  Рихард Вильгельм: «Whosoever does not perish in death lives» (Кто не погиб в смерти, живет). Мавантуйские шелковые свитки преподнесли множество разных сюрпризов: в обеих копиях кроме частицы «е», замыкающей строку, иероглиф «ван» сдобрен восхитительным радикалом «синь» (сердце) – «сы эр бу ван чжэ шоу е». «Ван» с сердцем – это не гибнуть и тихо исчезать, а забыть и ничего не помнить. Иными словами, вместо интригующего «умер, но как-то не до конца» вырисовывается вполне традиционное «умер, но не забыт».
              Представители научного мудросообщества неуверенно надеются, что автор главы имел в виду «to perish» во всех случаях написания знака «ван». Роберт Хенрикс: «Since the only difference between the two characters is that the heart radical is added to the character meaning «to perish» to give us «wang» (to forget), it is possible that even with the character «to forget» the author intends the meaning «to perish». But «to die but not be forgotten» forms a good definition of «true long life»… Cheng Liang-shu (Cheng, part 3, p.39) feels that the intended word is still «to perish», pointing out that «yao-wang» (to die young) and «shou» (long life) are opposites». Потрясающе! Хотел герой сказать «to perish», но с губ слетело «to forget». Без долгих грамматических затей неожиданно вырисовывается полная неопределенность в том, какое значение мог иметь иероглиф «ван» с эмоциональным радикалом «синь». Конечно, никакой словарь не поручится за полномасштабный перевод иероглифических картинок, нарисованных на горизонте глубины веков, но на наш крестьянский нюх, «ван» с сердцем означает в этой строке именно то, что и прописано во всех уважающих себя словарях – забыть и больше не помнить. Пуркуа? Да, если глава перенасыщена обывательской мудростью, то она и завершается любимым всеми древнекитайцами кухонным поверьем в стиле «никто не забыт, да ничто не забыто». Сейчас уж и не понять, отчего они упорно верили, что пока не прерваны жертвоприношения духу почившего предка, он продолжает жить-поживать в тонких слоях древнекитайской атмосферы, безостановочно нервируя здравствующих родственников шаловливыми проделками. Много интересней, откуда позже мавантуйских текстов взялся знак «ван» без радикала «синь»? Что это: разные ветви эволюции памятника или попытка уйти от общепринятых взглядов на «долгую жизнь», окрасив строку в мистические тона. По нам, так раскраска не удалась. Желай древнекитаец приправить строку мистической пудрой, намекая на возможность умереть, не умирая, он мог бы сказать просто и весело «;сы ;эр ;бу ;сы»? Что здесь делает иероглиф «ван», озадачивая два тысячелетия добрых домохозяек странной игрой слов про то, что кто-то умер, но при этом не погиб?
               Восхитительный иероглиф «сы» символизирует переселение в мир иной во всех возможных вариациях этого грандиозного процесса, но знак «ван» уже акцентирует его насильственную составляющую. Вот как, следуя иероглифу «ван», можно было непредвиденно кануть в Лету в те нафталиновые времена? Например, желтокитаец мог захлебнуться в бурных водах горной речушки, переправляясь сквозь нее в студеную зимнюю пору (гл.15) или пасть на поле честной брани от вражеской шрапнели, ржавого копья и двояковогнутого ятагана. Наконец, никто не мешал ему подскользнуться и угодить под краснопролетарский трамвай, отдав Богу душу в лучших литературных традициях. Соответственно, выражение «сы эр бу ван» (умер, но не погиб) без всяких намеков на даосскую алхимию означает естественную смерть после долгой и счастливой жизни, прожитой до финального выдоха без скоропостижных неприятностей. В этом простейшем биологическом случае строка (8) плавно вытекает из-под строки (7), развивая заложенную в ней мысль о долговременности и непрерывности существования всего, что пребывает за пазухой у Дао на своем теплом месте. Ведь раньше срока сложить храбрую голову так же, как и занимать не предназначенное тебе место под Солнцем – это «не Дао». А то, что «не Дао» – это нехорошо.

P.S.

– А вот скажи, о Мудропушистый!
При остановке сердца, что важнее – вдох или выдох?
– Бог с тобой, о любимый двуногий!
Где ты только такого набрался?
– Да у Лао-цзы между строчек.
– Ах, чем читать между строчек,
Почесал бы меня за ушком, а то испугал вопросом.
– О Пушистомудрейший, ну ответь же, ответь мне скорее,
Что же там за Великим Пределом,
И удастся ли «ЦИ» удержать мне на самом краю Зазеркалья?

– Вот как …
Ну тогда слушай:
Сердце встает на вдохе,
И пока сам собой происходит выдох,
Ты еще можешь вернуться,
Если, конечно, захочешь.
Но лучше забудь об этом.
Лучше гуляй со мной в парке,
Да лапы мне отмывай получше.