Немчиновка 14

Вскоре их всех начали вызывать на допросы в Следственный отдел города Одинцово. Следователь Алёхин, к которому явился Денис, оказался вполне вежливым пожилым уже человеком с честным советским лицом. Он дорабатывал до пенсии.


– Где вы были двадцать первого июня между семнадцатью и девятнадцатью часами? – начал он со стандартного.
Денис ответил.
– Извините, – Алёхин состроил профессионально деликатное выражение лица, как будто ему было неловко за вопрос, – вынужден вас спросить: в каких отношениях вы состоите с Екатериной Юрьевной Клёновой?
Денис немного подумал и сказал:
– В дружеско-любовных с акцентом на дружеские.
– Понятно.
– А с погибшим?
– Мы с ним друзья детства.


Денис без утайки рассказал Алёхину о встрече с полузабытой старой компанией.
– Понимаете, мы, конечно, развлекались вместе каждое лето, но это было почти двадцать лет назад. Я ведь и тогда ничего толком не знал ни об Игоре, ни о других. Разве что об Екатерине Юрьевне и то лишь потому, что моя семья снимала дачу у её родственников.
– Хорошо-хорошо, – спокойно сказал Алёхин, но, возможно, в те выходные, когда вы приехали в гости, вы заметили что-либо подозрительное? Слова или действия?
– Да нет, ничего, – сказал Денис, как ему показалось, уверенно.
– Вы успели понять, какие у Игоря Валентиновича отношения с другими членами вашей компании?


Денис замялся. Несколько секунд он размышлял, нужно ли рассказывать Алёхину о странном разговоре у пруда между Игорем и Сашкой, но быстро решил, что лучше не стоит.  Ведь, по сути, он не имел представления, о какой именно денежной проблеме говорили Сашка и Игорь, да и насчёт Сашки и Аньки всё тоже не выглядело понятным. Денису не хотелось ни подводить друзей, ни лезть не в своё дело.


– Вообще-то не очень, – сказал он, – мы, в основном, вспоминали детство, а о том, что у кого сейчас, почти не разговаривали.
– Екатерина Юрьевна куда-то отлучалась в момент смерти Игоря Валентиновича?
Денису вопрос не понравился, но тут он отвечал честно. Рассказал, как Катька попросила посидеть с Агашей, как ушла к клиентке, как прибежала назад в полувменяемом состоянии.
– Это ведь она и обнаружила тело, верно? Но в милицию сразу не позвонила?
– Она, кажется, разбила телефон.


Денис внутренне напрягся. Ему показалось, что Алёхин что-то имеет против Катьки. Однако тут следователь объявил, что, пожалуй, всё, подпишите протокол, если понадобятся уточнения мы вас повторно пригласим.

 
Вроде бы допрос закончился. Денис подписал бумаги, но видел, что Алёхин хочет спросить ещё о чём-то, только ему трудно решиться. «Странный какой-то, – подумал Денис, – следак, а мнётся». Алёхин ещё немного помедлил, потом подошёл к Денису поближе, на доверительное расстояние, и немного нервно выдал:
– Денис Сергеевич, не для протокола, а так, просто от себя: вы не замечали в Немчиновке чего-нибудь экстраординарного? Такого что… кхе-кхе… как бы выразиться… выбивается за рамки обыденного?


Денис несколько раз непроизвольно моргнул.
– Простите, я вас не совсем понял.
Конечно, он помнил обо всех странных пугающих вещах, замеченных в Немчиновке, но от вопроса Алёхина стушевался. Куда это тот гнёт? Подо что копает? И потом, если Денис ответит: да вот, видел утопленницу у пруда, собаку, сдохшую сто лет назад, и ещё всякую хрень, как среагирует Алёхин?
– Если не для протокола, – осторожно сказал Денис, – то почему вы об этом спрашиваете? Что конкретно вы имеете в виду?
Настала очередь смутиться Алёхину.
– Подруга моей дочери проживает в Немчиновке и утверждает, что иногда поздно вечером или ночью наблюдает… ну… видения что ли… Я знаю её с детства, и, честно говоря, мы с дочерью давно беспокоимся о её здоровье. Я бы списал всё на него, да вот только недавно услышал нечто подобное ещё от одного человека.
– Видения? – Денис похолодел, но сделал вид, что страшно удивлён. – Нет, я ничего такого не наблюдал.


Денис испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он встрепенулся, осознавая, что, по всей видимости, всё-таки не сходит с ума, и оказывается есть люди, возможно, видевшие то же, что и он или во всяком случае нечто подобное. С другой – рассказывать об этом постороннему совсем не хотелось.
– Раньше, до гибели Игоря Валентиновича на заброшенный участок не заходили?
– Нет.
– На качелях качаться не пробовали? Ну, мало ли, чтобы поностальгировать, вспомнить детство?
– Нет-нет. – Тут уж Денис отвечал совершенно искренне, и слова его прозвучали твёрдо.
Алёхин взглянул на Дениса искоса и, перейдя на рабочий следовательский он, сказал:
– Хорошо, я вас понял. Вы свободны, Денис Сергеевич.


Обратно Денис возвращался на электричке. Он пытался смотреть на пробегающий за окном пейзаж, толком не замечал того, что проезжает, читал вывески магазинов и других заведений на станциях, тут же забывая прочитанное. Да и саму Немчиновку чуть было не пропустил, выскочив из вагона в последний момент.


Он медленно брёл вдоль пруда, и ноги сами собой завернули на 2ую Запрудную, а затем и за угол, к заброшенному участку. Тот, как обычно, стоял пустынный. Денис задавался вопросом: почему на нём никогда нет детей? Казалось бы, здесь самое место устраивать какие-нибудь таинственные игры, прятать или искать клады, самим прятаться от родителей или друг друга. И качели тут просто огромные; по крайней мере, нигде в посёлке Денис больше таких не видел. Наверное, всему виной царящая здесь мрачноватая атмосфера. Он пробрался к качелям через малинник, изломанный Катькой, Сашкой и им самим в день Игоревой смерти. Место происшествия уже не было огорожено, так как криминалисты закончили все работы.


Денис подошёл к качелям совсем близко. Постоял возле них минуту-две, затем дотронулся до стойки. Та ответила ледяным металлическим холодом. Денис уселся на старое деревянное сиденье и взялся за ручки. Слегка оттолкнулся ногами от земли. Тяжёлые, ужасно тяжёлые качели протяжно застонали. "Мы стоим тут давным-давно всеми позабытые", – жаловались они. Вверху кроны высоченных деревьев смыкались и вновь расходились, то обнажая голубой кусочек неба, то скрывая его совсем и погружая заброшенный участок в мутные грязноватые сумерки.


Денис попробовал раскачаться. «В юном месяце апреле в старом парке тает снег, и крылатые качели начинают свой разбег…» – зазвенело в голове. Но чёрные качели не разбегались, да и раскачиваться оказалось не очень-то легко. Крепления на перекладине еле двигались. «Заржавело всё, омертвело», – думал Денис, прилагая немалые усилия, чтобы раскачаться хотя бы на половину возможной высоты. Качели опасно шатались, их давно следовало прикопать получше. 


Наконец Денис добился подъёма на приличную высоту. Взлетая, он старался разглядеть выступающий из земли булыжник, рядом с которым обнаружили тело Игоря. Пробовал оценить расстояние, чтобы понять, мог ли Игорь, например, слететь с качелей и удариться о камень, но по всему выходило, что булыжник находится слишком далеко. Да и качели двигались так неохотно, что резко сорваться с них было проблематично. Вспомнил, как в детстве Анька вставала на сиденье ногами и сильно раскачивалась, пугая Дениса. А теперь механизм качелей состарился.
Денис прекратил раскачиваться и затормозил о землю кроссовками, поскорее замедляя ход.  Спрыгнув с качелей, решил обойти участок по периметру. Обошёл, но ничего необычного или подозрительного не обнаружил. Заросли и заросли. Лопухи, репейники, лебеда, в одном углу – семейство бледных поганок, в другом – пухлые склизкие валуи. Денис выбрался обратно на дорогу. Возле дома, располагавшегося напротив заброшки, копошился какой-то пьяница. Весь расхристанный, мутноглазый он махнул Денису рукой, вроде как призывая того приблизиться, но пошатнулся и, промазав мимо вкопанной у ворот скамейки, свалился в траву. Денис вспомнил слова Катерины: «Такой участок хороший, а хозяин – алкаш, ему всё тут дети устроили».
Когда Денис добрался до дома Клёновых, Катьки там не оказалось.
– А где мама?
– Пошла на станцию за продуктами.


Агаша лежала на диване, бледная, очень уставшая и смотрела в какую-то книжку. Она силилась читать, но мысли уплывали куда-то далеко.
– Нога сильно болит? – спросил Денис, раздражаясь тем, что опять должен проявлять внимание к Катькиной и (как недавно выяснилось) Игоревой дочери.
– Не болит, – поморщилась Агаша, – только ходить неудобно.
– Скоро начнёт заживать.


Денис переместился на задний двор и снова уселся под навесом. Здесь Катька сказала ему, что по-прежнему любит Игоря. Сказала противоположное тому, что Денис слышал от неё той серебристой ночью в кровати на втором этаже. Там она говорила «ненавижу», а в глазах её горели угли злости и плескались озера горькой обиды. Сейчас они казались Денису более глубокими, чем слова о любви.
Откуда ни возьмись в голове зашевелились недобрые сомнения. Что если? Да нет. Почему? Ну, мало ли… В конце концов именно она его нашла. Зачем она вообще сворачивала на заброшку? Она что увидела его с дороги? Ещё немного покрутив вопросы в голове, Денис вернулся в комнату, где Агаша уже отложила книгу и теперь просто лежала, глядя на порхание берёзовых серёжек за окном.


– Агат, а что это за знакомая со 2ой Запрудной, для которой мама ушивала вещи? Ты случайно не в курсе?
Агата нехотя оторвала глаза от книги.
– Тётя Наташа. Я ходила к ней несколько раз с мамой. У её кошки сейчас котята. – Агаша говорила настороженно, глядела исподлобья. – Я хотела взять, но мама не разрешает.
– Котята… прекрасно… А номер дома знаешь?
– Ну, зна-а-а-ю, а вам зачем?
– Знакомые как раз попросили подыскать котёнка. Представляешь, какое совпадение?
– Дом номер двенадцать.
– Спасибо. Тебе что-нибудь нужно?
– Ничего мне не нужно! – вскрикнула вдруг Агаша, пронзительно и с болью. – Уходите!


Она, вероятно, чувствовала раздражение Дениса, неискренность его ответов. Денис не стал миндальничать дальше, вскинул руки в знак того, что умолкает, и вышел из комнаты. Лучше и вправду посетить тётю Наташу, чем торчать тут одному с девчонкой. 


Снова идти мимо заброшенного участка не хотелось, и он направился на 2ую Запрудную более длинным путём через пруд. Ближе к водоёму ему повстречались Лёшка с Анькой, бредущие с пляжа домой. Когда они поравнялись, Денис заметил на их лицах уныние и даже отблески злости, будто они только что наговорили друг другу гадостей.


– Привет! – буркнули они почти хором, всем видом показывая, что не хотят останавливаться и терять время на болтовню.
У Дениса такого желания тоже не имелось.