Немчиновка 31

Ночью Денису приснился тяжёлый и страшный сон, будто Игорь – Хома Брут, потерянно стоящий посреди сумеречной церкви. Всего несколько свечных огарков освещали пространство. Впереди высился иконостас, только вместо икон – игральные карты. Шестёрки, восьмёрки, десятки выглядели лишь слегка пугающе, зато мрачные взоры валетов, дам и королей наводили настоящий ужас. Они были изо всех известных Денису колод, но все пиковой масти.


Игорь-Хома устремил полный страха взгляд на гроб посреди церкви. «Панночка помэрла, чёрта вспомянул…» – заволновался Денис. В гробу лежала Ника. Бледная мраморная кожа лба и щёк светилась, губы краснели, под глазами залегли тёмно-синие круги. Длинные чёрные волосы (волосы пиковой масти) аккуратно обрамляли лицо, спускались по плечам. На груди, на саване виднелся большой знак пик. Ника – пика. И вовсе не тупая, а острая. Где-то сбоку со свечи капал воск и тихо шлёпался на пол. В углу паук двигался по паутине, нити её скрежетали, словно сделанные из металлической проволоки. Под этот скрежет Ника подняла голову, открыла глаза. Они были такие же странные, словно подёрнутые тиной, как тогда у пруда. Игорь отчаянно замахал руками, пытаясь разогнать видение.

 
Взлетели крылья савана, и Ника уже стояла возле гроба. «Нужен мел, нужен мел…» – вспомнил Денис. Он судорожно искал мел у себя в карманах и не мог найти. «Как же так! Мы ведь недавно рисовали на асфальте, играли в крестики-нолики и в виселицу!» Ника тем временем двинулась в сторону Игоря. Ужас приковал того к месту. Он не мог убежать, как не мог и защититься меловым кругом. Ника подошла совсем близко. Она открыла рот, и изо рта вырвались, нет, не заклинания, но ветер – резкий, сильный, почти ураганный. Свечи задуло, однако тусклый свет всё равно откуда-то лился. Карты срывались со стен, с иконостаса и падали на пол, на стёртые плиты. Всё вокруг кружилось жуткой метелью, только Никин гроб оставался неподвижным, словно приколоченный к своей подставке. Вихрь усиливался, Денис укрылся за колонной. Один из особенно мощных порывов обрушился на Игоря, схватил, закрутил, как ничтожный комок бумаги, и швырнул ко гробу. Точно виском на угол. Пару секунд Игорь простоял на коленях, а затем рухнул на пол и больше не шевелился. Тонкая струйка крови стекала по его щеке подобно слёзной дорожке.