Поздний звонок

               

           В эту ночь отставной офицер бельгийской полиции долго не мог заснуть. Выпитое снотворное сделало свое дело меньше чем наполовину.  Вместо сна  Винсент Ван Дер Гесс получил тяжесть в голове, и какую-то смутную тревогу, природу которой ему не удавалось раскрыть. Махнув рукой на последнюю надежду не чувствовать себя разбитым уже сегодняшним утром, он сел на кровати и включил висевший на стене телевизор. По новостному каналу в сотый раз повторяли одно и то же, две бегущие строки сообщали обывателям цены на акции и сырье, словно эти знания могли, что либо изменить в их повседневности. Винсент долго не мог нащупать левый тапок, и ему пришлось нагнуться вниз, вытаскивая его из-под кровати. Дома он чаще ходил босиком, но здесь в парижском отеле у него невольно возникло чувство брезгливости после созерцания  мусора и нищих, заполонивших некогда самый красивый город мира.
        Комната, освещенная мерцающим светом голубого экрана, была совсем крохотной. Сделав не более пяти шагов, Винсент зашел в ванную комнату. Все так же, не зажигая свет, он приоткрыл кран с холодной водой, и, зачерпнув ее пригоршней, сполоснул лицо. В последние годы его не покидало ощущение неминуемого старения, и он все чаще замечал, что ему неприятно смотреть на себя в зеркало. Возможно, поэтому ему больше нравилось проделывать все необходимые процедуры в полумраке.
        Сегодняшний вечер, проведенный им в обществе старых клиентов, которых он консультировал по “специфическим вопросам романского права”, отложился в его памяти, как тягостное и неприятное по своей сущности событие. Да и можно ли было назвать этих людей клиентами? Сами они наверняка удивились и возмутились бы, узнай происхождение, а стало быть, и скрытый посыл, зашифрованный в таком обозначении человеческих взаимоотношений.
         Шкафчик минибара располагался на самом полу, и Винсент был вынужден присесть на корточки. Широко разведя колени в стороны, он долго перебирал тот скудный выбор спиртного, что менеджеры сервисной службы отеля соизволили поместить внутрь, дабы не потерять возможности дополнительного заработка. Наконец, выбрав стограммовый флакон с виски  Johnny Walker red lable, бывший инспектор решительно отвернул жестяную головку и сделал первый глоток, даже не закрыв дверку. Все его мысли крутились вокруг глупости, которую прошедшим вечером учинил его молодой протеже. Отказ от бриллиантов, которые ему предложили в качестве оплаты их совместных услуг, гангстеры расценили как оскорбление, хотя и не поспешили высказаться открыто. Теперь даже  собственное будущее  Ван Дер Гесса представлялось ему самому не так очевидно гарантированно европейской моделью социального благополучия привилегированного сословия.  Одновременно с последним глотком из бутылочки засветился экран мобильника, поставленного перед сном в беззвучный режим. Когда-то, много много лет  назад он, так же страдая от бессонницы, поднял трубку домашнего телефона, навсегда поменяв стороны баррикад.
         В начале восьмидесятых Винсент Ван Дер Гесс возглавлял отдел криминальной полиции в Брюгге. Жизнь в уютном, буржуазном городке с непременным католическим собором  и узкими улицами, приспособленными только для одностороннего движения, была скучна и однообразна. По крайней мере, так пытались ее представить местные и национальные газеты, да и все остальные средства информации, создающие голограмму  благоденствия в  социальной матрице, задаваемой населению ментальности. Родившись не вчера, он прекрасно понимал свою миссию, заключавшуюся в том, что бы делать все для сохранения этого образа.   Среднему европейцу совсем необязательно знать, сколько жаждущих удовольствия обслужила за прошедшие сутки проститутка.  Зачем предавать огласке, сколько килограммов разного вида психотропных средств было продано за последние выходные на дискотеках и в ночных клубах? Это все неизбежные издержки и не следует добавлять ложку дегтя в бочку с медом. Такие неурядицы, как сведение счетов между наркодиллерами, сутенерами и прочими дельцами андеграунда должны оставаться за кадром.  Его мало  волновали судьбы этих людей. Он никогда не лез в те дела,  которые его не затрагивали. При этом, аккуратный и исполнительный Винсент в свои тридцать два года прекрасно понимал, что должность начальника полиции Брюгге, не самое лучшее место для реальных заработков. Кстати, следует отметить, что поддерживаемый теми же газетчиками миф о том, что европейские полицейские не берут мзды, это нечто из серии  анекдотов про наивность и сверх наивность. Там просто все происходит цивилизованно и централизованно. Деньги с мелких и средних преступников, или правильнее выразиться, людей живущих по своим правилам, собирают доверенные лица, имеющие “welcome” в кабинет к шефу местной полиции. Большой бизнес стоит в стороне, о нем заботятся политические и профсоюзные лидеры.  Приблизительно такая картина мира, твердо укрепившаяся в сознании тогда еще молодого Винсента Ван Дер Гесса, помогала ему крепко спать, каждый день пить хорошее вино за обедом и за ужином, терпеливо ожидая признания его заслуг и неминуемого в таких случаях повышения.
          Вежливость и предупредительность человека, раз в неделю приходившего к нему в кабинет, граничила с подобострастием, что несколько раздражало, но одновременно сладким ядом разливалось в душе молодого начальника полиции Брюгге. Однажды, уже убирая пухлый конверт с бельгийскими франками в служебный сейф, Винсент впервые за два года знакомства с этим человеком услышал от него слова, которые ему совсем не понравились. Суть дела сводилась к жалобе на действия одного из инспекторов, слишком сильно распереживавшегося по поводу трафика живого товара. Проблема, по мнению самого Винсента, не стоила выеденного яйца, и он торопливо пообещал ее уладить в самое ближайшее время. 
- С этим чудаком мы хотим разобраться сами. – голос говорившего, утеряв уважительные интонации, звучал чрезмерно вызывающе.
- Что это значит? – переспросил Винсент, перекручивая колесико, шифрующее код доступа. Увлеченный своими мыслями о сегодняшнем ужине у местного градоначальника он не сразу заметил эту метаморфозу.
-Ты не первоклассник, что бы я разжевывал тебе значения самых простых слов. – сказал человек все тем же вызывающим тоном.
         В кабинете повисла ледяная тишина. По выражению лица Ван Дер Гесса было видно, что он срочно ищет правильное решение для продолжения разговора.
- Это была оплата прошедшей недели? – промолвил он, и не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос продолжил с улыбкой, глядя на визави, – Тогда  мы в расчете. На будущее, я, увы, вынужден отказать вам в своей протекции. Наши отношения зиждились не только на деньгах, но и на уважении и респекте, которые вы так опрометчиво потеряли. Идите пока с миром, но если я увижу вас еще раз, то прикажу арестовать.
- Я понимаю ваше недовольство, - после короткой паузы заговорил развалившийся в кресле мужчина, - Однако, давайте рассуждать трезво. Брюгге - образцовый буржуазный городок, в котором почти нет преступности. А знаете почему? Потому, что вам не положено ее замечать. Все дела ведутся тихо. Если кто-то исчезает, то он исчезает и все. Мы знаем с кем можно так поступать, а с кем нельзя. Вы наверняка слышали, что европейские пенсионеры любят смотреть как на вокзалы приходят поезда?
- При чем тут это? – Винсенту хотелось побыстрее избавиться от визитера, но учитывая пикантность их взаимоотношений, он все еще не решался вызвать подмогу.
- При том, что так они говорят своим домашним, отправляясь в наши публичные дома. Итак, добропорядочные обыватели пенсионного возраста встречаются с девочками с семи до двадцати двух часов вечера, затем к ним приезжают мужчины помоложе: клерки, менеджеры и коммивояжеры. Под утро наступает время сопляков, напрыгавшихся на дискотеках и оставшихся без пары. Ты хочешь это остановить? Попробуй, но на следующий день город захлестнет уличная преступность. Мы просто отпустим  вожжи совсем чуть-чуть, так, самую малость. Ровно настолько, что бы твое начальство, которое также, как и ты получает пухлые конверты, задумалось о твоей эффективности.
- Вы сами уберетесь, или мне вызвать конвой? – ставя точку в разговоре, закончил тогда Винсент Ван дер Гесс.
        Весь вечер, на ужине у мэра Брюгге он думал, как лучше дальше повести дела. Никогда не любивший поспешных движений, он решил на днях съездить в Брюссель для консультаций со своими покровителями, и теми людьми из министерства кто был с ним в хороших отношениях. Выпив немного больше обычного, он не рискнул садиться за руль, уступив место своей жене, очаровательной фламандке из очень хорошей семьи.
         Телефонный звонок разбудил его около часа ночи. Звонили из полицейского участка. В Брюгге произошло нечто небывалое. Полицейский  сбил велосипедистку. Винсент даже не стал спрашивать фамилию злополучного инспектора. Приехав к месту аварии, он, к своей еще большей досаде, увидел не только толпу репортеров, но и постепенно увеличивающуюся массу возмущенной публики. Многие приехали на велосипедах. Какие-то люди не местной внешности, скорее всего арабского происхождения, держали в руках плакаты с требованием запретить движение автомобилей в центре города. Не выходя из машины, он распорядился ехать в участок и оттуда позвонил по известному ему номеру.
- Между нами сегодня возникло маленькое недоразумение, - сказал он после дежурных извинений за столь поздний звонок.
- Ничего страшного, все мы время от времени совершаем ошибки, – дружелюбно ответили ему на другом конце провода.
         Так для него закончился инцидент без малого тридцатилетней давности, о котором он волей-неволей вспоминал каждый раз, когда эти люди присылали ему клиентов, желавших глубже изучить нюансы “романской юриспруденции”. Те,  с кем он общался сегодня, были наиболее опасными по своей сущности и наиболее доброжелательными и веселыми при личном общении.  Их главарь, на нем дорогие костюмы всегда сидели словно на огородном пугале, однажды, смеясь рассказал Винсенту про трюк с велосипедистом, который они не раз исполняли, дурача общественность и простаков. Все было предельно просто: в автомобиль врезался каскадер, и в том момент, когда водитель выскакивал посмотреть, что случилось, его били по затылку. Мероприятие, как правило, приурочивалось к ликвидации проштрафившейся проститутки или должника одного из шейлоков, подконтрольных “организаций”.  Труп, со следами контузий, переодевали в спортивную форму из Декатлона, и оставляли рядом с помятым велосипедом.
        Сейчас, как и много лет назад Винсент Ван Дер Гесс не смог проигнорировать входящий вызов. Ответив утвердительно на предложение прокатиться и еще раз поговорить с молодым адвокатом, не внявшим вчера вечером его советам, он быстро оделся и спустился в холл отеля.
                ***
           Умевший находить позитив в самых мрачных ситуациях, бывший инспектор Бельгийской полиции радовал себя тем, что сегодня ночью он будет пить только самый дорогой виски…