Эквивалент. Главы 1-9

Фантастика XXI века. Литература альтернативной реальности.

Валерий Шалдин

Эквивалент
           «…невероятное растрогать неспособно. Пусть правда выглядит всегда правдоподобно: мы холодны душой к нелепым чудесам, и лишь возможное всегда по вкусу нам. И то, что в жизни нам казалось бы ужасным, под кистью мастера становится прекрасным...»               Н.Буало




           Главный Герой, которому всего 15 лет, как и все герои его возраста, совершает героический, но глупый поступок, приведший его в реанимацию. Передовая российская медицина, пытаясь спасти нашего героя, подключает его к суперпередовой системе лечения – к виртуальной реальности. Хотели как лучше, но, увы, вмешалась Система из Высших слоёв реальности, перехватившая сознание героя и отправившая его прямиком в параллельный мир в локацию, где ведутся боевые действия.  Иномирная Система, наобещавшая герою множество плюшек, потребовала от него красивых кровопролитных действий, над которыми любят наблюдать существа из иных реальностей: видишь ли, мало у Высших существ эмоционального напряжения. Вот тут наш герой натерпелся от своих приключений в различных слоях реальности и нереальности.
           Подлинность событий, изложенных в книге, подтверждена соответствующими официальными документами и рассказами очевидцев, проживающих в различных уголках Вселенной.
       
Глава первая.
            Трудно ничего не делать, но мы не боимся трудностей. Такой незамысловатой парадигме Димка Юрасов следовал всю свою долгую сознательную пятнадцатилетнюю жизнь. Как-то получалось так, что пацану всё давалось легко и непринуждённо. Зачем тогда прикладывать усилия и суетиться? Вот он и перестал напрягаться после десяти лет своей жизни, если всё идёт как надо. Родился Димка в нулевые годы в Воронеже в семье врачей. Отец – Алексей Юрасов, работал патологоанатом, а мамка Лидия трудилась в поликлинике участковым врачом-терапевтом. У папки, надо полагать, в его патологоанатомическом бюро работы всегда навалом, да и мамка не скучала на работе. Мамка произвела Димку на свет в 227 день года по григорианскому календарю, то есть 15 августа в День археолога. Вскоре младенца крестили в одной из православных церквей города Воронежа и наградили церковным  именем - Димитрий. Новоявленному православному даже нашли ангела-хранителя, которым стал великий князь Дмитрий Донской. Соответственно День Ангела надо праздновать первого июня. Сынок рос умненьким мальчиком: научился читать, писать, считать в пять лет. Спросите, когда он материться научился? Так в шесть лет и научился. Пить и курить? Нет, это Димку не интересовало. Его интересовало исследовать окружающий мир, а к пятнадцати годам он стал посматривать с интересом на девочек. Так как Димулечка, как называла его мамка, рос любознательным, развитым и здоровым ребёнком, то его семилетним отдали в среднюю школу. До одиннадцати лет Димулечка учился очень хорошо, а потом просёк, поняв службу, что особо напрягаться не надо, ведь кроме учёбы есть ещё много всяких соблазнов, например, компьютерные игры, велики и девочки. К пятнадцати годам пацана из всей школьной программы интересовала только математика, ну, ещё химия немножко, а зубрить остальные предметы он благополучно забросил, превратившись в патентованного кое-какера. Такова жизнь - одни двигают прогресс, другие - влипают в неприятности.
        - Деградируем, - скорбно констатировал папка, когда однажды взял в руки дневник сыночка. Раньше его чадо училось строго на пятёрки, а сейчас уже и трояки появились. Причём, даже по физике. – Вот те раз, тебе же физика раньше нравилась, - удивился папка.
       - Училка дура, - сообщил папке новость отрок. – В физике не петрит. У меня с ней конфронтация появилась, когда я ей сказал, что её физика полное фуфло. Обосновал ей, что физика может существовать только как экспериментальная, а не теоретическая. Не надо превращать физику в математику, которая исследует абстрактные модели и объекты. Ну, нет в природе объектов, точек и абстракций. Объяснил дурочке, что Ньютон со своими законами совсем не прав, особенно с третьим законом и с понятием гравитация. Высказал ей прямо в лицо, что никто так и не может внятно объяснить силы в природе, даже количество сил не могут определить. А ОТО и Теория Большого Взрыва вообще создана мошенниками для дебилов. Вот училка и взъелась, двояки и трояки мне сыпет. Трудно нам гениям в этой жизни.
        - Если мы, будучи гениями, получим низкий балл по ЕГЭ, то в мединститут не поступим, - огорчился папка.
       - Ничего, - бодро ответил сынок. – Дело-то житейское. Пойду тогда в медучилище на фельдшера, ага. Там девчонок много. А эта дурацкая официальная физика мне совсем не сплющилась – для себя я буду учить настоящую физику. Физичка наша дурочка – не понимает, что всему, что необходимо знать, научить нельзя, учитель может сделать только одно - указать дорогу и не мешать.
        Вот и поговорили. Папка не знал, что и думать. Его Димка оказался тем ещё демагогом. Какие-то сейчас молодые люди не такие, как мы в молодые наши годы. Вот мы – это да! Огонь! А эти – отстой. Только и могут, что на великах гонять и в стрелялки играть. Хотя, с другой стороны, к Димке у папки особых претензий нет: не пьёт, не курит, не нюхает бензин – вполне нормальный парень. Вот только самоуверенности у него вагон, да нервы, как канаты. Что, впрочем, неплохо. Алексей Юрасов вспомнил, как показывал сыну свою работу в бюро. Думал, что Димка обрыгается, как увидит расчленённые трупы в разной степени сохранности. Оказалось, что Димка нисколько не боится ни трупов, ни крови. Даже специфический запах, витавший по всему бюро, сыночка не огорчил. Он с интересом наблюдал над работой отца, а на лице парня даже гримасы отвращения не появилось. Железные нервы.
         Дальнейшая жизнь Димки оказалась ещё тем жестоким экзаменатором. Увы, но желания парня  пойти после школы туда, где много девочек, то есть учиться на фельдшера, со звоном накрылись медным тазом. И отцу его, тайно мечтавшему, что сын пойдёт по его стопам, судьба тоже преподала кровавый урок. Неведомые Высшие Силы по-своему распорядились дальнейшей судьбой парня, и теперь его программой минимум стало желание просто выжить, перенеся все физические и психические страдания. Программы максимум не имелось за ненадобностью.
           Валяясь на больничной койке, обколотый до бровей обезболивающими веществами, мозг Димки, сквозь жёлтый туман продирался к свету. Вот, как так получилось, что он поддался на провокацию жирного Юрчика,? Сейчас Димке стало очевидным, что подлянку ему подстроил именно Юрчик, который с виду герой, а душа с дырой, ведь именно жирдяй  предложил пацанам покататься на новой «заброшке». Группа пацанов, увлекающихся дерт-джампингом, в которую входил и Димка, благосклонно отнеслись к предложению Юрчика. Это же ещё один способ выплеснуть адреналин и показать пацанам свою крутизну, молодецкую удаль и ловкость в управлении небольшого ВМХ-велосипеда. Банда пацанов дерт-джамперов уже освоила много трюков и прыжков на своих великах, хотелось большего. Почему-то в эту банду затесался Юрчик из девятой школы, хотя парень совершенно не походил на ловких и сухощавых парнишек, катающихся на великах. Юрчик потный, рыхлый и жирный, ему трудно угнаться за шустрыми пацанами. Юрчик тоже хотел выглядеть стройным крепким парнем, а не рыхлой тестообразной массой, но грех пожрать никуда от него не делся. Наверное, жиробасу  надоело выслушивать подколки пацанов, и он удумал нагадить в тапки лидеру банды, коим считался Димка.
        Жирдяй сблатовал банду прокатиться до обнаруженной им «заброшки» и совершить трюки там.
         - Будем трюки снимать на видос, - намекнул он. – Не  ссы пацаны, на стройке даже сторожа нет и забора нет.
        Банда сгоняла на заброшенную стройку и там приуныла: ссыкотно трюкачить на таком суровом полигоне. Например, жирдяй предлагал проехать по кирпичной стене, выложенной толщиной в два кирпича, вот только высота стены точно метров пять. А под стеной куча строительного мусора, ощетинившегося ржавой арматурой. Снизу стена казалась ещё не такой страшной, а когда полезли проверить качество кладки, то стало страшно: казалось, что надо ехать на огромной высоте, а внизу острые скалы. Чуть ошибёшься – и привет. Димка считал, что преодоление своего страха – это то, что делает BMX настоящей пацанской субкультурой. Надо уметь  управлять не только своим телом, но и своим верным великом в экстремальных условиях, поэтому любой новый трюк является неизведанной вершиной.
          Прощупав кирпичную кладку, пацаны решили, что кладка вроде крепкая, а значит, проехать по ней можно: с одной стороны - нафиг надо, с другой стороны - адреналин. Вот завтра и начнём здесь прыгать: лезем с великами на самый верх здания, потом с плит перекрытия катимся до стены, потом пятнадцать метров едем над пропастью, затем прыгаем на нижний ярус, а с него на землю. Трюк обещал стать зрелищным. Естественно, предложили Юрчику первому совершить подвиг, как первооткрывателю такого интересного полигона, но жирдяй проявил скромность и отказался, сославшись на то, что он принесёт видеокамеру для съёмок трюка. Он вначале побудет оператором, ага. Получается Димону, как лидеру банды, надо первому опробовать трассу. Вот Димон и попробовал на следующий день, как и договаривались, обкатать  намеченную трассу. Сегодня уже хватит чилить: пора го домой домашку крафтить, а то олды донат порежут – с них станется.
        Безумству храбрых поём мы песню, ведь они каждый день доказывают себе и миру, что жить без мозгов  можно, но не долго. «Слабоумие и отвага» - вполне приемлемый девиз для любителей дерт-джампинга.
        Тёплый, ясный осенний денёк. Ласковое Солнце висело над городом, и жечь своими лучами горожан явно не торопилось. Осенью оно людей не хлестало злыми потоками фотонов.
        Димка бодро поехал под восхищёнными взглядами пацанов и под их одобрительные пожелания. Сначала всё шло хорошо: Солнце светит, ветерок обдувает, шило в заднице колит, велик едет. Всё шло пучком до середины стены, а потом пошло  «как всегда» с незапланированными неожиданностями и неучтёнными нюансами. Ровно посередине пути возникли какие-то пертурбации в каменной кладке, поэтому вся эта «мягкая конструкция на бобах» начала стремительно разрушаться. Под колёсами велика верхние кирпичи кладки вдруг ожили, и как крабы со скользкого волнореза, заскользили вниз. Почему-то сегодня кирпичи  держались на соплях и честном слове, хотя ещё вчера лежали на стене очень крепко – Димка сам проверял. Правда жизни оказалась неприглядна, как раздавленное кроссовкой собачье дерьмо. Пока Димка летел вниз на кучу строительного мусора, то чувствовал  пустоту и отчаяние. Страха он не чувствовал, только мелькнула мысль, как без него теперь жить мамке с папкой и какой лысый бес дёрнул его попереться на заброшку? Увы, но сразу помереть не получилось, пришлось страдальцу помучиться несколько суток, пока его готовили к большой операции. Изредка приходя в себя, он видел суетящихся врачей, заплаканную мамку, бледного папку и ощущал неимоверную боль. Димку гуманнее следовало пристрелить, чем смотреть на его мучения, но врачи-садисты продолжали суетиться и только что не по потолку бегали.  Сам Димка давно сдался и желал помереть или сойти с ума, чтобы не чувствовать жуткую боль. Он не знал всего перечня своих травм – список ущерба знали только врачи, но не афишировали. И этот список впечатлял даже видавших виды докторов: открытый перелом ноги, сотрясение мозга, кирдык селезёнке, осколки двух рёбер пробили лёгкое, плюс дыра от арматурного штыря, плюс значительная кровопотеря. Ну, и «по мелочи» много чего. Короче говоря, врачи понимали, что пациент не жилец, но за него бились со Смертью до последнего, благо, что та как-то вяло себя вела и особо не быковала.



        Раз в столетье грайи и парки собирались вместе, чтобы обсудить насущные вопросы высшего небесного правопорядка. Дино, Порфредо и Энио с одной стороны, Децима, Нона и Морта с другой стороны. Под чарующие звуки небесных сфер не грех и кубок божественной амброзии употребить, а то и другой-третий кубок. Кто осудит существ, от настроения которых зависит судьба мироустройства? Вращение мирового веретена не остановится, если по чуть-чуть амброзии употребить. За целостность мировых структур они не опасались.
         - Ну, что, девки, вздрогнем за нас красивых, - предложила Морта – ответственная сущность над прерыванием нити жизни смертных существ.
         - И за нас умных, - проскрипела  грайя Энио – олицетворение вселенского ужаса.
         Вздрогнули. И снова вздрогнули. И не беда, что с похмелья не уследили, как некоторые нити человеческих судеб немного запутались и даже переплелись в невообразимый клубок. Надо распутывать, но лень устранять следы своего кощунства. Так и появляются новые фигуры на шахматной доске Вечности.
        - Да Цербер с ним, - махнула рукой Морта. – Ой-ой-ой. Можно подумать, можно подумать, беда какая приключилась. Фигня, по сравнению с Великим  Аттрактором. Кто нам слово против скажет? Давай, девки, что ли песню споём…
        И парки затянули песню: «Ах, зачем на свет появилась я, ах, зачем меня мама родила….»



          Перед очередной, но уже большой операцией, Димка пребывал в сознании и понимал, что с каждой секундой призрачная тень надежды выжить неумолимо тает. На кого надеяться? На Бога? Хм…Это, получается, что надо срочно просить Высшие силы об ниспослании здоровья себе любимому. Но, наверное, в это же время тысячи людей обращаются к Богу с этой же однообразной просьбой. Странные люди. Как будто они не понимают, что Бог создал их смертными, и нет смысла надоедать Высшей Сущности с такими просьбами. Если и просить Бога, то надо просить не о собственном исцелении, а о даре, что смог бы помочь людям исцеляться самим и лечить других.
       Все документы перед операцией подписали Димкины родители, как опекуны несовершеннолетнего пациента.
        - Держись Димон, - подбадривал Димку улыбающийся врач-анестезиолог. – За время операции ты никакой боли не почувствуешь, обещаю. Знаешь, какие у меня вещества имеются мощные? У-у-у-у, брат – слона на раз усыплют, ага. Кроме того мы к тебе подключим новый аппарат, военная разработка, отвечаю. Ты, братишка, не просто спать будешь во время операции, а ещё мы тебя с помощью этого космического аппарата подключим к компьютеру с игрой типа «меча и магии». Будешь не просто валяться в отключке, а играть в игру. Новые прогрессивные технологии. Пациентам нравится. Мне тоже. Прикинь чучу к носу: ходишь ты по красивой цифровой природе, гоняешь оглоблей медлительных зомбаков, или просто сидишь на берегу тёплого озера и ловишь рыбку, а в это время тебя в реале штопают. Игра, доложу тебе, просто зашибись об стенку. Сам бы сыграл, но некогда. Операция по плану длится четыре часа, а в игрушке субъективно ты проведёшь четверо суток. Час операции – сутки в игре. Тебе понравится, по глазам вижу. Давай братец улыбнись, тебя снимает скрытая камера.
            Димка вместо улыбки выдал вымученную гримасу, подходящую улыбке голодного бомжа, живущего под мостом, и почувствовал холод, проникающий скользкой змеёй в грудь. Или это от кислорода? Знают же знахари, что врут, а всё равно приятно, когда они убеждают, что всё под контролем. Вон у доктора какое честное-пречестное лицо. Научился врать пациентам чистую правду. Врачам веры нет: они никогда не скажут, что финал близко, даже если тебя уже понесли вперёд ногами.  У всех врачей давно выработался здоровый цинизм: иначе в их профессии нельзя. Доброта подходит врачу, как лисий хвост подходит крокодилу. Димка это всё прекрасно знал, живя со своими родителями-медиками. Циники эскулапы: они видят мир таким, какой он есть, а не таким, каким он должен быть, по мнению некоторых товарищей. За несколько лет работы в больнице они успевали пропитаться цинизмом, и на окружающую действительность смотрели без розовых очков.
         Сейчас что-то у докторов особого воодушевления на их лицах не наблюдается. У каждого на морде свой букет эмоций. А уж какие переживает эмоции Димка, морально и физически выжатый насухо, то словами не передать. С одной стороны ему хотелось быстрее сдохнуть, но с другой стороны ему жалко мамку и папку. Но, здесь опять засада: выживешь – только и останется, что   инвалидом сидеть на мамкиной и папкиной шее. Вот и думай, что лучше. Наверное, лучше всё-таки сдохнуть, ведь они ещё молодые – нового ребёнка себе сделают. Зачем им, право слово, инвалид на плечах?
            Улыбчивый анестезиолог не обманул Димку: на операционном столе боль окончательно перестала чувствоваться от манипуляций доктора, впрочем, сознание тоже помахало ручкой и покинуло тело, при этом фрагменты мыслей ударялись друг о друга и разлетались в разные стороны кусочками пёстрой мозаики. Димка только и успел осознать несколько этапов, произошедших в его сознании. Никакого света в конце туннеля не показали. Всё это враки! Вначале жёлтая пелена боли рассеялась, но появилась белая пелена, которая, в свою очередь, постепенно превратилась в непроницаемую ночь. Сколько так продолжалось, разум, естественно, не уловил, так как решительно впал в прострацию. Но внезапно Димка осознал себя сидящем на земле, покрытой мягчайшей травкой. Это самое настоящее чудо: ничего не болело, руки и ноги находились там, где им положено находиться, дышалось легко, в голове эйфория гуляла среди мыслей. Димка разглядывал светло-голубое небо со сплошной пеленой белоснежных облаков, которые чуть перемещались. Телу не жарко, но и не холодно, а в самый раз. Поверхность, где уселся Димка, являла собой слегка выпуклый холм, покрытый густой травой, радовавшей глаза своим цветом. Невдалеке росли цифровые деревья с замечательными свойствами, ибо разработчики сделали их весьма плодоносящими. Даже издалека видно, что  деревья в этой локации усыпаны плодами, а те, что не имеют плодов, радовали зрителя своими цветами. И плевать, что такой флоры не может существовать в природе: в этой локации всё сделано для эстетического наслаждения наблюдателя. Зрителю как бы намекали, что недавно здесь прошёл дождь, и теперь солнечные зайчики прыгали по небольшим лужицам, весело бликовали в дождевых каплях на траве. Зелень яростно демонстрировала свою силу, соревнуясь в насыщенности цвета. Красовались плодовые деревья, прельщая зрителя своими плодами или кружевной разноцветной пеной из лепестков. Цветы и травы не отставали от деревьев и кустарников: красовались среди обычной травы нарциссы, тюльпаны и незнакомые растения  всяких разных сортов. Жёлтые одуванчики конкурировали своей простой красотой с более вычурными цветами, такими как орхидеи, умудрившиеся вырасти на обычной лужайке. Димка наслаждался ароматом  цветочного мёда с терпким запахом различных трав. На цветы пикировали огромные шмели, своим гулом соперничая с щебетанием многочисленных разноцветных пташек. Димка сорвал первую попавшуюся травинку и сунул её в зубы. Рецепторы почувствовали травяной вкус. Да, научились делать виртуальную реальность так, что от настоящего мира не отличишь. Конечно, понятно, что мир цифровой из-за неимоверного буйства растений, причём совершенно не наблюдаются засохшие растения или завядшие. Здесь всё нарисовано идеально. Он этого идеального мира, а может от отсутствия боли, Димкино настроение пришло в норму, стало тёплым и приподнято-радостным. Что ещё бедному инвалиду надо: птички поют, плывут в небе облака, ласковое Солнце светит, как в последний раз. Действительно, что ещё надо? Наслаждайся четверо суток окружающими видами и смотри изредка на активную ячейку интерфейса, на которой идёт обратный отсчёт времени. Как отсчёт закончится, активируется кнопка выхода из игры. А если похулиганить и не нажимать потом на выход? Нет, не получится: выкинут в реал принудительно. А в реале пробуждение окажется очень тяжелым и разочаровывающим, как и любой переход от приятного сна к неприятной реальности, где придётся решать насущный вопрос бытия – как жить дальше ущербным калекой, и до смерти  чувствовать себя, как не пришей кобыле хвост. Только грандиозный оптимист с хорошими розовыми очками на носу начнёт утверждать, что теперь всё хорошо, и не надо переживать из-за текущих обстоятельств нынешней жизни.
           Врач говорил, что здесь водятся очень медлительные зомби. Наверное, зомбей здесь поселили для того, если вдруг игроку надоест слоняться между деревьями и захочется немного подраться со слабосильными мобами. Тоже развлечение, но не сейчас. Сейчас – решил Димка – он добросовестно несколько часов посидит на травке, потом прогуляется по окрестностям. Надоест гулять – пойдёт искать зомбей, чтобы прибить парочку. А для этого надо пойти и выломать здоровенную дубину, а то без дубины игрок сейчас в местной пищевой цепочке находится на ступеньке рядом с зайчиками.
          Так происходило субъективно несколько часов. Димка валялся на траве, ловил возмущающихся шмелей и каких-то симпатичных козявок, рассматривал цветочки, следил, как меняют свою форму облака. На губах игрока играла ничем не обоснованная улыбка. Торопиться некуда, поэтому не надо нам бежать впереди катафалка.
            Когда надоело валяться на траве, то он пошёл рассматривать деревья с целью дегустации плодов. Плоды игроку понравились своим вкусом и лёгкостью добывания: даже не надо на дерево карабкаться – протянул руку и схватил плод сладкий, как поцелуй подружки. Здесь плоды даже мыть не требовалось – бери их и сразу грызи. Красота: здесь даже микробов нет. Это в реале страшные микробы всегда готовы напасть на человечка  и сожрать его в ближайшем овраге.
          Вот только внезапно с красотой стало твориться что-то непонятное. Мир периодически норовил покрываться рябью и блекнуть. Димка отнёс это явление на несовершенство техники: надо думать разработчики ещё не обкатали свою технику на должном уровне. Потом Димку стало раздражать всё участившееся появление назойливой ряби. Что, интересно, случилось? – сварливо бормотал Димка. «Коза на еже женилась» - популярно объяснил внутренний голос. Вот же напасть: не погиб на заброшке, так попаду от плохой работы новой техники на стол к папкиным коллегам-патологоанатомам.
        - Халтурщики вы господа разрабы, - бурчал Димка. – Рукожопы. Так можно через вас и белые тапки примерить.
            Но, от его бурчания лучше не становилось: картинка как подёргивалась периодически рябью, так и продолжала подёргиваться, даже ситуация ухудшилась.
          - Всё не слава Богу, - стал раздражаться парень.
         Непонятки закончились, когда мир окончательно поблёк, и перед глазами выскочила тревожная надпись «СИСТЕМНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО». Потом эту надпись сменило сообщение «ПРОИЗВОДИТСЯ ПЕРЕНОС В ИНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ».
            - Эй, вы там, наверху! Что значит в иную реальность? – воскликнул удивлённый и раздосадованный Димка. -  Нихрена себе глюки! Козе понятно, что у вас ошибки на ошибках. А дальше то что?
           Вместо разъяснения мир окончательно погрузился в тревожную тьму.
          Если первое погружение в цифровой мир происходило плавно и приятно для тела, то перенос в «иную реальность» почему-то произошёл неожиданно грубо и весьма болезненно. Хардкор, однако. Они, там что, грибами несвежими объелись? Это, как же, вашу мать, такое обращение с еле живыми пациентами понимать? Димку шмякнуло о твёрдую поверхность Земли пребольно. Мля, сука, обещали, что боли в виртуале нет! А это тогда что? Трава, сука, колючая; земля, сволочь, сухая и твёрдая, как бетон. И вот по земле этой негостеприимной локации его и приложило резко и больно. Да ещё и грохот стоит, мама не горюй. У них тут что, войнушка? Не успел Димка начать возмущаться и качать права из-за того, что его здорово протащило по кочкам и колючкам, как бабахнуло, и неведомая сила опять швырнула его метра на три вперёд, хорошенько поддав ему комьями земли по спине, мягкому месту и бедру. Очумелая Димкина тушка скатилась в ровик и там затихла, переваривая новые неприятные обстоятельства. Пока он кубарем катился на дно ровика, ему опять пришлось прочувствовать на своей шкуре твёрдость сухой земли. Что за хня: голова трещит, во рту сушь как в Каракумах. Почему-то, онемели ноги, словно их долго били. Хотя, действительно, их били. И не только ноги били, а всё тело тоже.




              Старшина Дубинин скомандовал остаткам роты начать героическое отступление на исходные позиции. Сначала героически наступали, теперь героически отступаем. Почему старшина дал команду роте на совершение такого манёвра? Всё потому, что командиров, старше его по званию не осталось в живых – все сгинули под пулемётными очередями фашистов. Старшина, числящийся командиром первого взвода, таким образом, оказался самым старшим командиром. Вот потому Дубинин и распорядился геройски драпать обратно, чтобы спасти остатки роты, которая только вчера получила пополнение свежими бойцами и командирами. Нового комбата так и не успели назначить: его обязанности пока выполнял командир первой роты в звании младшего лейтенанта. Впрочем, опытных командиров дали явно недостаточно, из-за чего роту лично повёл в атаку новый младший политрук. Вот так вот взял и повёл в атаку без разведки и какой-либо подготовки. ИО комбата побоялся возразить. И где теперь этот младший политрук? Там же где полегли все оставшиеся командиры и большинство бойцов. Младшего политрука, имя которого старшина даже не успел запомнить, убило на его глазах. Да как не погибнуть, если он повёл людей прямым ходом на  пулемёты? Штыки примкнуть и вперёд с криками ура! И это на второй год войны? На дурничка с немцами нельзя воевать. Они ошибок не прощают. А наошибались мы уже до Дона, скоро до Волги докатимся.
         Старшина смачно и забористо выматерился в голос, испоганив белый свет тяжелыми тёмными выражениями: ему до слёз жалко тех своих бойцов, с которыми он уже год воюет против фашистов. Пришёл один дурак и положил хороших бойцов за просто так. Что может быть хуже, чем враг, который воюет лучше, чем ты? Теперь старшина мог сказать, что хуже врага - тупой начальник. Теперь, укрывшись в ровике, старшина гадал – сколько бойцов осталось в роте и что теперь делать дальше. Прямо сейчас переместиться из подвернувшегося ровика на исходные траншеи не представлялось возможным: немец метко кидался минами. Сволочь, не жалеет боеприпасов. Хуже всего, что немец не дурак: сообразит, что впереди красноармейцев мало, и сам попрёт в атаку. А кем и чем отражать нападение? Старшина даже не знает, сколько бойцов осталось в живых, сколько раненых, сколько уцелело пулемётов и расчётов противотанковых ружей? У самого старшины осталась верная винтовка Мосина, до сотни патронов, и три лимонки. До полного счастья в ровике вместе со  старшиной оказался невесть как попавший  под миномётный обстрел парнишка. Гражданских старшина не любил: вечно они под ногами болтаются. Дисциплины не знают, заполошные и горластые. Вот и это чудо в перьях оказалось на свою голову и голову старшины там, где стреляют и убивают. Старшина видел, как парнишку, наверное, укрывавшегося в кустах, шандарахнуло миной. Приложило комьями земли пацанёнка знатно. Вот теперь он валяется на дне ровика, тупо лупает глазками и тихонько мычит. Однозначно, парень контужен и ничего не понимает. Кроме того, он весь до крови исцарапан колючками и сухой землёй. Штанина на правой ноге разорвана, рукава на рубахе порваны в лоскуты, морда вся в кровавых царапинах  и в синячищах. Парнишке на вид от тринадцати до пятнадцати годков стукнуло. Нет, скорее до четырнадцати – больно уж он щуплый и нескладный. Что за мужики нынче пошли? Где их таких делают? Измельчали вконец, как голодные блохи на худом барбосе. Острижен наголо, только волос начал пробиваться, из носа кровь стекает струйкой на бороду, взгляд на распухшем лице совсем дурной. Откуда же ты чадо появилось здесь? Возись теперь с этим чудом. Тут надо к атаке противника готовиться, а не с гражданским возиться.
         У парнишки в руках ничего не наблюдалось, только на плече весела небольшая матерчатая торба, да и то, от взрыва мины и превратностей жизни она напрочь разорвалась, и из неё вывалились какие-то бумаги и кусок хлеба. Старшина, морщась, подобрал вконец запылившиеся бумажки: может, пацану они ещё пригодятся, когда он в себя придёт. Парнишка пока никак не реагировал на старшину и в себя приходить не торопился. Он просто сидел, тихо мычал и смотрел на мир глазами снулой рыбы. Да в глазах селёдки, которой вчера кормили бойцов, разума находилось больше, чем во взгляде этого парнишки.
         Миномётный обстрел внезапно стих. Видать немец сейчас начнёт осматриваться, подсчитывать свои и чужие потери и решать, что делать дальше. Фактически, он решает сейчас судьбу старшины – жить ему ещё немного или пора помирать. Бежать в траншею к бойцам, расположенную за сотню метров от укрытия, рискуя получить осколок в задницу,  старшине не очень хотелось. Да и из этого места очень хорошо просматривается вся округа. Торопиться не надо – решил старшина и стал рассматривать бумажки парнишки. Тэк-с, что тут у него имеется? Ага, справка из поселковой школы, что некто Половинкин Дмитрий Дормидонтович, 1927 года рождения окончил пять классов школы в посёлке Синие Липяги. Вот и выписка о достижениях ученичка. Ого, сплошные трояки. Свой парень в доску, прямо гигант мысли. Ты гляди, осилил-таки пять классов. Даже имеется сложенная в четыре раза грамота от школы за рвение в сборе макулатуры. Грязненькая немного грамота, но, ничего, сойдёт. Что ещё у него есть? Вот это номер! Справочка из психиатрической больницы города Старый Оскол и выписка из истории болезни. Так-с, означенный Половинкин Д.Д. с лета 1940 года пребывал в вышеназванном заведении, где проходил курс лечения по поводу…тэк-с, какой-то заумный до непонятности диагноз врачи ему придумали. Судя по документам, сбрендил наш парнишка на почве алкоголизма. О как! Значит, ты Дормидонтович у нас псих со справкой. Однако! Такой молоденький, а уже запойный до такой степени, что белую горячку словил. Плюсом к диагнозу «алкоголизм» шли ещё какие-то замысловатые психические достижения парня в виде осложнений от основного диагноза. Ага, дал Бог людям психику - дал и её расстройство. Получается этого фрукта-Димку надо подальше от людей держать, желательно в доме с решётками и лечить порошками, а он по стране бодро бегает. Парнишка психический, да ещё и Дормидонтович. Круто.
          Глядя на этого малолетнего Дормидонтовича, хотелось его покормить. Вот это отчество себе псих отхватил! Мля, каких только имён, фамилий и отчеств не придумают. Служил у нас в роте боец, призванный с Кавказа – так у него отчество было Сухуевич. Это как же его батьку тогда звали?
         Старшина покосился на своего соседа по укрытию от осколков и пуль: ага, в чьей-то колоде избыточное количество валетов. Так вот почему у тебя такое придурашное выражение лица и странный взгляд – из-за того, что в голове шарики за ролики зашли. Вон оно что, Михалыч! Теперь ещё и с этим психом надо возиться – горько подумал старшина. Вот такая коллизия, ёшкин кот. Откуда только вы такие берётесь? Дураков у нас вроде не сеют - они сами рождаются и под ногами у людей болтаются. Единственный юмор в том, что этот псих родился, судя по его бумажкам, 15 августа, то есть в один и тот же день, что и сам старшина. Года только разные. Символично. Больше смешного ничего нет, зато есть сплошная историческая трагедия.
         Остальные бумажки, принадлежащие знатному дурдомовцу Половинкину, уже не очень интересовали военного. Что там смотреть? Потрёпанную школьную тетрадку, в которой ущербное на голову дитятко  рисовало цветными карандашами непонятных зверей? С бодуна, наверное, ему такие звери привиделись. Старшина рассмотрел пару фотографий, где этот Половинкин изображался со своими сверстниками, когда ему было гораздо меньше лет, чем сейчас. Но и тогда, судя по фото, он отличался от сверстников глупым выражением лица. Да-с, лицо, не обезображенное интеллектом. Настоящий деревенский дурачок, охотно откликающийся на обращение «эй, ты, придурок, поди сюда». Как только пять классов осилил?
         Сложив бумажки полоумного или совсем неумного пацана в его же мятую тетрадку, старшина поместил их в свой командирский планшет: пусть пока здесь полежат; отдам потом кому-нибудь, когда сдадим этого психа куда-нибудь. Тут о здоровых людях некогда думать, а приходится о психах заботиться. Тьфу! Вон в трёх метрах один такой обосновался: сидит и куда-то смотрит перед собой, как будто он с Луны проездом; похоже, совсем не вкуривает, что вокруг происходит. Немцы здесь происходят! Сейчас убивать нас полезут.


          Димкино сознание проскочило все стадии модели Кюблера-Росса, когда принятие решения проблемы разделяется на пять стадий – отрицание, гнев, торг, депрессия и, наконец, принятие сложившейся ситуации такой, как она есть. Димка действительно не очень понимал смысл происходящего. Ведь красиво всё начиналось – как в кино. Потом стало кисло. Его до соплей возмущала некая «новая реальность», куда его каким-то дурным ветром занесло. Здесь больно и непонятно. Потом его от грустных мыслей отвлёк появившийся интерфейс, в информацию которого Димка вчитался. Система, или кто его сюда затащил, на информацию не поскупилась, подробно объяснив попаданцу рельеф и глубину той задницы, в которую его угораздило провалиться. Читай, хоть зачитайся. Система предлагала Димке выжить в течение четырёх суток в этой замечательной локации, пока ему в его мире делают сложные операции. Предлагалось Димке отыграть роль воина-стрелка, а для этого на нескольких тысячах страниц давались советы, как это ловчее сделать. У нас всё по-честному, без обмана. Ограничения, конечно, есть, но они так – плюнуть и растереть для такого умного существа, как игрок Димка. Кроме того, ограничения с улучшением прогресса резко ослабнут. Ещё игроку Система пообещала постоянно отваливать щедрые бонусы за хорошую и активную игру. Правда, здорово! Конечно, здорово, особенно, когда делать нечего, кроме как воевать. Не снимать же штаны и заполошно бегать под вражескими пулями. Интересно, что за война и кто с кем воюет?
          Что оставалось делать Димке: включать мозги и думать. Димон ты в курсе, что значит думать? Это значит творчески «обрабатывать информацию» по имеющимся, то есть непонятно кем заданным начальным параметрам. От начальных параметров зависит результат, ага. По мнению Системы самое интересное только начинается, поэтому погнали  усиленно думать. Вот только в военном деле мы разбираемся примерно так же, как в сортах съедобных лишайников.
          Тысячи страниц парень не стал тщательно изучать: уяснил основные требования Системы и свои исходные параметры. Например, сейчас он мог на себе таскать всякого барахла и оружия весом 30 кг. Хоть на грамм больше, и он встанет. Предлагалось  развиваться путём убивания врагов, тогда Система с радостью подкинет бонусы. Система – она, как мать родная – добрая, но справедливая. Если что не по ней, то вломит люлей, как следует. Но она не забывает давать вкусные плюшки, а то и целые рояли в кустах. Она даже расщедрилась Димке на пространственный карман, он же инвентарь, в котором он мог хранить вещей на целый килограмм. Зацени воин-стрелок нашу доброту.
           Бегать игрок мог со скоростью 8 километров в час на расстояние 5 километров, потом откат на сутки. Ага, бег наше всё - быстрые ноги кулаков не боятся. Короче говоря, в сутки можно набегаться на пять километров. Не густо. Зато пеше можно ходить целых 20 километров. Потом свалишься и будешь лежать пластом, изображая выжатую тряпочку. Покидать игровую зону, радиусом 15 километров, Система не разрешала. Ни-ни. Покинешь, считай погиб, а наработанный тобой непосильным трудом прогресс обнулится к ****ям. Центром игровой зоны Система назначила старшину Дубинина, находящегося в нескольких метрах от игрока. Димка присмотрелся к старшине. В целом, мужик обладает обычной славянской внешностью. Глаза серые, волосы русые – коротко стриженные, нос картошкой. Обычный физически крепкий русский мужик, одетый, вроде бы, в военную форму. А если старшину…того, враги убьют? Тогда Система новый центр определит. Вообще Системой настоятельно рекомендовалось бойцов своего  подразделения беречь от вражеских пуль и прочих происков неприятеля. От состояния здоровья своих соратников зависела карма игрока. Чужих поощрялось убивать любыми способами. Чего их жалеть. Для этой миссии  Система дала игроку орлиное зрение на два километра днём и сто метров ночью. Слух замечательно работал на 200 метров. Обоняние можно регулировать и оно действовало на 20 метров: можешь ищейкой работать. Очень много чего Система предлагала и советовала, но Димка главным считал то, что он имел опцию изучения любого оружия, любого предмета и мог совершенствовать свои навыки в соответствии с огромной веткой развития. Это радовало, вот только исходные навыки равнялись нулю. А нуль – он и в Африке нуль. Ладно – решил свежеиспечённый воин-стрелок – пора начинать сражаться и возвышаться на  пути постижения Силы. «Сила эта покориться тебе должна, юный падаван» - так, кажется, говорил один специалист, обладающей Силой. Посмотрим, что получится. Как-нибудь четверо суток субъективного времени он продержится, а когда попадёт домой, то всё выскажет, не выбирая выражений горе-врачам, или, кто там придумал такое издевательство. Ладно, теорию слегка усвоили, осталось теперь подкрепить её практикой. Сам Мичурин говорил, что теория это девяносто процентов успех. Или, наоборот, практика – девяносто процентов успеха. Здесь Димка немного запутался.
          Ячейка с часами, отсчитывающими обратное время, успешно работает: тик-так - уходят секунды в вечность. Осталось всего ничего – начать и кончить эту миссию. А потом активируется значок выхода и привет этот злой мир. На этой мажорной ноте Димка перестал пялиться в интерфейс и ввалился в игровой мир. Такой большой задницы дикобраза он не  ожидал: игровой мир напомнил о себе болью во всём теле, особенно беспокоила голова. Димка вспомнил, что щедрая до безобразия Система, ему аптечку не дала, но поместила в его пространственный карман две белые таблетки. Наверное, как раз для такого случая. Сожрать их что ли? Димкина рука достала из невидимого хранилища таблетку с выбитым на ней номером один и закинула её в рот. Тут же появилась надпись: «Таблетка малого исцеления номер один. Какой орган желаете исцелить?» Появилась таблица с названиями органов. Посчитав свою голову за главный орган, требующий исцеления, Дима ткнул в ячейку с надписью «Голова». Практически мгновенно головная боль исчезла, а в мозгах появилась кристальная чистота. Вместе с наступившей ясностью в мозгах Димка почувствовал прилив решимости.
        - Вторую таблетку жрать не хочу, - буркнул игрок. – Остальную боль как-нибудь перетерплю.




           Старшину Дубинина в это время больше интересовало поведение чертей-немцев, чем состояние малолетнего психа. Что с психом станется? Что-то бормочет себе под нос, машет руками, что-то жуёт, хотя старшина не видел, чтобы у парня имелось что-то съедобного, кроме куска чёрного хлеба. А вот противник беспокоил: у него началось очередное бурление говна. Вспомнишь чертей - они и появятся – бурчал старшина, наблюдая над приготовлениями противника.
           Лето выдалось жарким. Полуденное солнце жгло нещадно. Над поверхностью хорошо прогретой земли дрожал нагретый воздух. Ветер отсутствовал. Почувствовав, что со лба пот заливает глаза, старшина провёл рукой по мокрому лбу, оставляя на нём грязный след, но шлем, водружённый на голову, снимать не стал.
          Немецкий командир, подсчитав тела убитых красноармейцев на поле боя, скорее всего, сообразил, что при таких потерях Красной Армии на этом участке, сейчас перед ним практически никого нет, следовательно, почему бы не продвинуться ещё на несколько  километров. 
         Со злостью смотрел старшина, как противник готовится, для начала, совершить разведку боем.  Всё по науке. Вон, как гады забегали. Судя по их приготовлениям, немцы для разведки боем выделили бронетранспортёр, пару мотоциклов и пехотный взвод. Даже особо не скрываются сволочи. Совсем обнаглели. Для разведки на нашем участке тех сил, что готовят гитлеровцы хватит вполне, а то и за глаза. Если они бросят на нас пехотный взвод, то это одних только стрелков до сорока двух рыл.  Плюс четыре лёгких пулемёта. Во взводе у них и миномётный расчёт имеется в составе трёх бойцов при одном миномёте калибра 50 миллиметров.  Со стрелками в атаку пойдут унтера и офицер, да и из ротных миномётов нас обстреляют. 
          Опытный и обстрелянный старшина прекрасно видел рисунок предстоящего боя. На что он надеялся? На себя и остатки роты. Но трудно сейчас придётся нашим бойцам – всё-таки семь пулемётов против двух наших, это сурово. Нашим козырем станут два противотанковых ружья да суровая пролетарская злость. Доотступались. Уже даже за Дон перешли. Это что, до Урала драпать будем? Хватит! Натерпелись! Хотя здесь, на конкретном участке, дела у нас швах. Старшина на месте немцев сам бы организовал атаку, если бы перед этим расколошматил целую роту, уничтожив две трети её бойцов. А чего? На плечах деморализованного противника легче ворваться в его траншеи. Вот немцы и не стали валять дурака, а решили покончить с недобитой бандой большевиков на этом участке.
           Глядя на приготовления немцев, старшина скрипел зубами: твари немцы  конченные, мразь человекоподобная, нет им места на земле. Их надо в землю закапывать без крестов, чтобы выросли в том месте  красивые сорняки.
          Наконец, немец организовался, развернулся в боевой порядок и бодро пошёл в атаку с расстояния в два километра. Мля, имелись бы у нас под рукой миномёты, фашист, мля, так бодро себя не чувствовал бы. С расстояния в километр противник начал поливать позиции красноармейцев из тяжёлого пулемёта, установленного на бронетранспортёре, ему вторили пулемёты на мотоциклах. Тут и мины ротных миномётов стали рваться на позициях красных так, что носа не высунешь. Чётко фашист действует. Мотоциклы ловко маневрировали в складках местности и прикрывали огнём своих пулемётов  наступающих пехотинцев. Хрен этих юрких засранцев на мотоциклах поразишь. Ещё метров четыреста и пехота развернёт уже свои пулемёты и тогда совсем кисло станет. Под прикрытием пулемётов вражеские стрелки доберутся до траншей и закидают их гранатами, а потом ринутся в рукопашный бой. Вот только воевать им будет особо не с кем, ибо к тому времени наши бойцы окажутся либо мёртвыми, либо ранеными.
         Старшина решил, что пора и ему начать воевать из своего отличного укрытия. Для начала он предполагал обстрелять шустрых ребятишек взводного миномётного расчёта, которые покинули бронетранспортёр и начали устанавливать свою 50-и миллиметровую пукалку. Далековато до них, но напугать врага уже можно. Или пристрелить вон того телефониста - ещё того шустрилу, вознамерившегося тянуть связь. Старшина лихорадочно искал глазами наблюдателя-дальномерщика, но тот, как всегда, хорошо маскировался. Вот бы кого шлёпнуть первым. Целей для стрельбы мелькало много, вот только высунуться из укрытия трудновато, но надо. Хорошо, что сегодня фрицы спешат и не установили свои пулемёты на регулируемых станках на дистанции в два километра. Имея на MG-34 трёхкратный оптический прицел, они и с двух километров освоили прицельную стрельбу. Старшина ошибался: такие пулемёты на станках уже стояли  готовыми к бою, но пока прятались, хорошо замаскировавшись.  Немецкий командир эти пулемёты развернул на случай лихого ответного удара полоумных русских. С них станется. Он уже несколько раз видел, как вроде бы обессилевший враг вдруг поднимался и пёр напролом в смертельную для него атаку.
         Дубинин мужик рослый и крепкий. Когда он поднимался в укрытии в полный рост, то ему удобно целиться и стрелять из природой сотворённого ровика. Старшина порадовался, что сейчас воевал из удачного укрытия замаскированного кустарником и травой. Это значит, что его сразу не обнаружат. Самое то, из такого места выцеливать врага. Он успел выстрелить два раза по пять патронов из своей мосинки, когда его расположение заметили. Скорее всего, его стрельбу засёк клятый дальномерщик или командир фрицев, а потом стало, как всегда – мины и пулемётные очереди полетели в гости к старшине: осколок взорвавшейся невдалеке мины черканул по стальному шлему, и почти одновременно, прилетела пулемётная пуля, прилично оцарапав правое плечо на всю длину. Старшине пришлось скатываться в укрытие, тряся контуженой головой и матерясь от боли в руке. Ранения так себе, но не сейчас, когда надо головой думать. А тут и в голове шумит и рука в крови. Очень плохо, что пострадала правая рука, на которую приходилась основная нагрузка при стрельбе, да и в голове звенят колокола и птички щебечут.
           Кое-как раненый младший командир достал перевязочный пакет и попытался левой рукой сделать перевязку. Получалось плохо. Но, тут ему пришла помощь с той  стороны, с которой он помощи совсем не ожидал. Страдающий кучей заковыристых психических расстройств парень, до сих пор смирно сидевший на дне рва, молча взял из трясущейся левой руки старшины перевязочный пакет и ловко обмотал правое плечо старшины бинтом прямо по гимнастёрке. Старшина сначала думал, что у парня ничего не получится, так как тот вначале несколько секунд крутил перевязочный пакет перед глазами, недоумённо на него пялясь. Только потом он ловко стал орудовать бинтом, конечно, не так ловко, как это делает санинструктор, но вполне приемлемо.
        Небольшая задержка в оказании помощи раненому старшине случилась у Димки по причине появившегося сообщения от Системы, которая радостно ему поведала, что теперь Димка, оказывается, изучил основные параметры предмета  под названием «Перевязочный пакет» и получил навык, равный одной единице, в использовании этого предмета. Излучающая счастье Система на радостях тут же выдала такому замечательному игроку бонус в виде ещё одной белой таблетки малого исцеления.
        Тут же в голове у Димки закрепились знания по полевым аптечкам, имеющимся у бойцов и командиров в период Великой Отечественной войны. Нужны Димки такие знания или не очень, но Система доходчиво сообщила, что индивидуальных аптечек у советских бойцов в означенный период не имелось, потому что в случае ранения бойца первую помощь ему должны оказывать санинструкторы и санитары. Однако, у ушлого старшины этот предмет оказался под рукой.
        Вообще добрая Система вознамерилась информировать игрока о каждом игровом предмете, оказавшемся в руках игрока. Стоило Димке случайно дотронуться до стального шлема старшины, как выскочило сообщение, что игрок изучил основные параметры предмета «Стальной шлем СШ-39» и получил навык равный одной единицы в использовании этого предмета. Зашибись, какая удача подвалила - вот он, самый полезный для меня сейчас предмет, ведь я, блин горелый, всю жизнь о такой прелести мечтал.
        - Да, чтоб тебя, - чертыхнулся Димка. – Теперь  что, постоянно эти сообщения начнут выскакивать, когда не до них?
       - Нет, конечно, - удивилась Система. – Игрок может покопаться в настройках и отключить эту замечательную услугу или фильтр поставить.
       Димка так и сделал, включив фильтр на эту опцию, ибо Система до печёнок уже достала своими сообщениями по всякому незначительному поводу: теперь она пусть беспокоит игрока только касательно оружия. И так ясно, что он в этой локации изучает предметы и получает минимальные навыки, только дотронувшись до предмета. Одними навыками и знанием о предметах сыт не будешь: Система даёт баллы прогресса только за вред, нанесённый врагам. Сейчас у нас нулевой прогресс, наверное, он у нас таковым и останется, ибо нас сейчас прибьют фашисты, которые уже подкрались на расстояние метров в пятьсот. А я их могу, разве что только отборным матом покрыть. Воодушевляет только то, что после гибели игрока с нулевым прогрессом, полученному прогрессу некуда обнуляться, а навыки и знания особенностей предметов останутся с игроком. Но, мля, здесь помирать наверняка больно. Тогда чего сидим и глазками лупаем? Вон старшина отложил свою винтовку и в левую здоровую руку взял наган. Раз винтовка ему уже не очень нужна, то мы ей воспользуемся, чтобы продать свою жизнь дороже. Хрен с ним, что погибнем, зато хоть постреляем от души из мосинки, но сперва жалом поводим, присмотримся к обстановке.
          Димка уже понял, что попал на Великую Отечественную, что воюет за своих – за русских против фашистов.
         - Шайка гейропских пидорасов, - выматерился Димка в голос. – Мне на вас глубоко положить. Вы черти мне ещё за ваше голубое Евровидение ответите и за Гербалайф, ага, ещё и за Чубайса…и за Ксюшу Собчак. Щас я вам БДСМ с патефонными иголками устрою.


         Дубинин с интересом слушал матюки пацана и непонятные слова, что тот произносил. Бредит, наверное. Оно и понятно: после контузии многие заговариваются.
         Старшина с удивлением заметил, что парнишка потянулся к его мосинке и решительно взял её в руки. Ещё, чего доброго, сломает оружие. Хотя старина Мосин заложил в свою винтовку повышенную прочность исходя из знания психологии военных, способных сломать всё, что ломается, и с некоторым усилием испортить то, что принципиально не ломается.
          Секунд пять случайный напарник тупо глядел на винтовку, а потом, под удивлённым взглядом, старшины ловко зарядил её новой обоймой из пяти патронов. Снаряжённые обоймы старшина выложил на свой ранец, чтобы патроны не испачкались пылью, вот парнишка их и взял. Заряжая винтовку, пацан  произносил вполне понятные слова:
            - Винтовка Мосина модели М91/30, вес - 4,13 кило с патронами, патронов пять штук; эффективная дальность 800 метров; прицельная – 2000 метров, но с лысого хера мы попадём в цель на таком расстоянии. Заряжаем ружжо. Поворачиваем рукоять затвора влево, отводим затвор до отказа, вставляем обойму в пазы ствольной коробки, утопляем патроны и удаляем пустую обойму; досылаем затвор вперёд; поворачиваем рукоятку затвора вправо. Готово. Можно жать на спусковой крючок.
       Как по писанному шпарит – с удовольствием констатировал старшина. Хоть парень и псих, но запомнил, как в школе его учили обращаться с винтовкой. Ты смотри, даже модель правильно определил. Только старшина не очень понял, почему пацанёнок говорит, что стреляя на 200 метров, он обеспечит сто процентные попадания, а с двухсот метров до восьмисот метров вероятность попаданий плавно снизится до десяти процентов. Не смешите мои портянки – в горячке боя и на двести метров трудно попасть в цель: руки подрагивают, глаза пот застилает, очко играет. Это, какие нервы надо иметь, чтобы спокойно целиться, когда рядом рвутся мины и летают пули. И каждая пуля может стать твоей.
       Но, не станет же Димон объяснять старшине, что так распорядилась Система, одарив его сразу третьим уровнем владения стрелковым оружием, так как Система Димку зачислила в стрелки. Лучше бы, конечно, снайпером, но чем богаты.
         Старшину очень удивила манера стрельбы пацанёнка: он перезаряжал винтовку, спрятавшись в ров, потом чуть водил стволом мосинки, как бы примериваясь, куда намечает стрелять, затем резко вскакивал и посылал пулю в цель. А может, пулял в белый свет, а не в цель. Как проверить? Вот только старшину поражало проворство парня, его необычная ухватка оружия и тот факт, что мосинка вела с ним, как послушная лошадь. Она не лягалась, не норовила выскочить из рук, да и звук при стрельбе, казалось, издавала тише и удовлетворённее. Винтовка имеет длинный и тяжёлый спуск без «предупреждения», но в руках парня спуск вёл себя необычайно мягко. Пацану даже не мешал при стрельбе длинный игольчатый штык, крепящийся на стволе, а не на ложе. Обычному стрелку всегда неудобно пользоваться короткой и прямой рукояткой затвора. Но этому пацану такая конструкция рукоятки затвора ничуть не мешала, и для него не являлось затруднением открывать затвор, даже когда гильза туго сидела в патроннике.
         - Обоймы давай, - прикрикнул парень на старшину.
         Тот засуетился. Действительно, чем он сейчас сможет помочь парню, кроме как снаряжать обоймы, чтобы стрелок не тратил время на их снаряжение. Надо отдать должное, отметил старшина, что у этого парня при действиях с винтовкой нет лишних движений. Все движения рациональны и быстры. Да и винтовка ведёт себя, как хорошо смазанный механизм. Впрочем, так и должно происходить, ведь за этой винтовкой старшина очень хорошо ухаживал лично.
         Дубинин, хоть и страдал от шума в голове, но продолжал упорно набивать обоймы к винтовке. Хотелось выглянуть из укрытия и оценить сражение, но попытка подняться приводила к сильному головокружению. По прикидкам старшины жить ему и малолетнему алкоголику оставалось минут десять, если чуда не случится в виде внезапного артиллерийского обстрела по наступающим немцам. Или помощь придёт от командира полка. Хотя, откуда взяться помощи от полка? Скорее всего, полк уже давно превратился по численности бойцов в роту. Вся помощь подразделению старшины состоит вот из этого больного на голову пацана, да из оставшихся гранат, которыми старшина собирался подорваться, желательно вместе с немцами. В плен Дубинин сдаваться не желал.
         Помирать старшине страсть как не хотелось. В такой день жизнью надо радоваться, а не воевать. Небо сегодня красивое - бирюзовый фон с редкими тучками, спешащими по своим тучкиным делам. Где-то в вышине завис жаворонок. Безмозглая пташка не понимает, что внизу гуляет смерть.
         Немец, судя по интенсивности стрельбы, уже подобрался метров на четыреста, а то и триста. Старшина думал, что пацанёнок начнёт впадать в панику, но, покосившись на стрелка, увидел, что тот невозмутимо продолжает бой в своей интересной манере стрельбы. Вот же у пацана крепкие нервы – подумал старшина. Это всё от того, что он псих. Говорят, психи плохо понимают реальную опасность. Они могут психануть на ровном месте, а на настоящую опасность – ноль внимания, фунт презрения.
         Димка запретил Системе беспокоить его по пустякам, но по поводу оружия он разрешил Системе давать советы. Та, естественно, не замедлила выдать вполне развёрнутые советы. Перед глазами появлялись графики, таблицы с вероятностями стрельбы. Система заверила стрелка, что на расстоянии в 200 метров он всегда днём попадёт в цель с вероятностью ста процентов. Только стреляй. Это выглядело следующим образом, и эту опцию Димка очень даже заценил: получалось так, что при стрельбе до 200 метров Димка видел всё кристально чётко, причём если он выбирал цель, то казалось, что цель находится на расстоянии пяти метров от стрелка и на цели появляется подвижная яркая маленькая жёлтая точка в зависимости, куда стрелок наводит ствол оружия. А вот дальше двух сотен метров всё значительно хуже: яркая жёлтая точка расплывается в жёлтое пятно и величина пятна тем больше, чем дальше цель. Рядом мелькают числа процентов вероятности попадания. На восемьсот метров вероятность всего десять процентов. На пятьсот – пятьдесят процентов. На триста метров – вероятность восемьдесят процентов. Кроме этого огромную пользу Димке оказывала подробнейшая карта игровой зоны, которая в его случае составляла окружность с радиусом 15 километров. Центром окружности являлся старшина Дубинин. Смотришь на карту, масштабируешь её до приемлемого уровня и видишь всё, что делается на поверхности земли. Вот виден ровик и в нём видно Димку, перезаряжающего винтовку. Так и написано возле человечка «Игрок Димка». Вот видно старшину Дубинина. Над старшиной надпись «Центр игровой зоны». Фигурки старшины и Димки обведены ярким зелёным цветом. И все, кто сражается за наших обведены зелёным, даже гражданские. А фашисты щеголяют ореолом из красного цвета, что говорит о том, что это враги и их надо нещадно отстреливать, что Димка и делает в меру своих возможностей, подаренных Системой. Правда сейчас враги на расстоянии 400 метров и дальше, поэтому стрелок мажет, так как вероятность 70 процентов. Но это неплохая вероятность. Димка сумел завалить всё-таки солдатика из обслуги взводного миномёта. Какая-никакая, но помощь нашим бойцам. Теперь игрок перенёс огонь на пулемётчика, находящегося на бронетранспортёре. Пятьсот метров до него и машина медленно движется, переваливаясь на кочках и пуская сизый дым. Тяжёлый пулемёт, установленный на этой машине – одна из самых главных опасностей. Впрочем, этих опасностей здесь слишком много. Десять патронов стрелок потратил на зловредного пулемётчика на машине. Наконец, зацепил его. Так получилось, что одновременно машине прилетело от расчёта противотанкового ружья, и она встала. Но для фашистов остановка машины и потеря пулемётчика не критично. Прикрываемые густым пулемётным огнём солдаты противника грамотно двигались к траншеям красноармейцев. Но старшина слышал раздававшиеся выстрелы и из наших траншей, что радовало. Окопавшаяся рота держалась и больно огрызалась.
          Только один Димка видел всю картинку боя целиком, и она его не очень воодушевляла. Слишком много надо поразить целей, чтобы уцелеть. Просто так стрелять, и даже попадать в солдат противника не выход. Надо противника чем-то поразить неприятным для него. А чем? Например, пристрелить командира и унтер-офицеров. Тогда солдаты прекратят атаку. Ищи Димка на карте офицера и унтеров. Храбрый гитлеровский офицер оказался на расстоянии 620 метров, а это тридцати восьми процентная вероятность. Вот он спрятался за холмиком, только голова и фуражка торчит. Любуется гадюка на нас в бинокль. А невдалеке от него укрылся дальномерщик. Здесь же расположился ушлый телефонист.
         Офицеру совсем не понравилось, что пули большевиков стали вдруг выбивать фонтанчики пыли рядом с ним. Что он мог подумать? Что по нему пристрелялся кто-то меткий. Вместо того, чтобы спрятаться за холмик, офицер решил сменить свою позицию, переместившись на двадцать метров левее в густые кусты. Это он так считал, что его никто не увидит в густых кустах. Димка же прекрасно знал его расположение, а кусты для пуль не препятствие – главное правильно вычислить направление и послать туда пулю. Уже вторая пуля поразила цель. Вон как всполошился телефонист: схватился за свой телефон, наверное, хочет доложить командованию, что начальник вышел из строя. Вот это нам не надо, поэтому Димка сосредоточился на телефонисте, и уже с третьей пули попал в него. Общайтесь теперь голосом, свистками и ракетами. Тут наглого стрелка заметили, и опять пришлось прятаться от града пуль и молиться, чтобы мина не влетела прямо в их укрытие. Немец мин и патронов не жалел - сыпал щедро. Оставалось только сидеть в укрытии и думать, сколько килограмм металла сюда прилетело. Может, начать собирать пули и осколки, а потом сдать их в скупку металла? Замутить, типа бизнес. Увы, в СССР на бесхозном металле частное лицо не обогатится. Это когда в результате госпереворота либерасты пришли к власти в России, вот тогда они разрешили всем сдавать в скупки «бесхозный» металл. И поплыло национальное достояние в чужие страны, ага, дела мутятся, бабки крутятся. Димка где-то читал, что собственные либерасты нанесли вреда стране больше, чем немецкие фашисты.
            Минут десять Димка смирно сидел на дне впадины и наблюдал по карте над передвижением противника и вычислял, какой это радужный гоблин добадался до их укрытия. Такой нехорошей сволочью оказался левофланговый пулемётный расчёт фрицев. Под прикрытием прицельного огня своих пулемётов немецкие стрелки уже оказались на расстоянии 200 метров от укрытия. С одной стороны это и хорошо – мины перестали прилетать, но скоро начнут прилетать гранаты. Димка ждал того момента, когда пулемётчику придётся менять ствол своего пулемёта. И дождался. Первый номер пулемётного расчёта, вооружился специальными асбестовыми перчатками и приступил к замене ствола. Вот тут Димка с первой же пули насмерть раскритиковал солдата противника. Неужели этот солдатик не знал, что пулемётчики всегда самая лакомая цель? Их все хотят пришибить. Хотел отличиться и получить медальку? Теперь только посмертно.
        Система скрупулёзно подсчитывала результативность стрельбы игрока. На счету у Димки сейчас имелось два убитых пулемётчика, один раненый офицер, один раненый унтер и четыре раненых рядовых. Это когда я умудрился подстрелить унтера? – удивился Димка. Он не знал, что в пехотном взводе у немцев обычно шесть унтеров, но один командует миномётным расчётом. Вот его и подстрелил Димка невзначай. Теперь надо подумать над выведением из строя остальных унтер-офицеров. И началась охота на этих зверей. Сначала надо по карте определить, где они водятся. Вот этим и занялся стрелок, дав себе задание найти и покарать унтеров, а рядовых не убивать. Он с любопытством наблюдал, как суетятся враги над шестью своими подстреленными Димкой камрадами. На каждого раненого отвлеклось минимум два здоровых бойца, что резко сказалось на уровне обстрела наших позиций. Плюс красноармейцы застрелили и ранили с десяток врагов. Димке, наконец, удалось обнаружить унтера, ловко использующего складки местности. Унтер уверенно руководил рядовыми при этом, не подставляясь под пули противника. Опытный гадюка. Обстрел настырного унтера дал неплохой результат. Тот, поняв, что дела стали плохие, решил заканчивать этот бой и драпать. Подав условные сигналы своим бойцам к отступлению, унтер ловко стал совершать этот героический манёвр. Прикрываемые, вступившими в бой пулемётами, пехотинцы разбросали дымовые гранаты и повернули назад, но не все. У некоторых ещё имелся зуд совершить подвиг.
          Димка, увлёкшись охотой на унтеров, поздно заметил подкравшегося к их со старшиной ровику пехотинца врага. Да и то, заметил врага не глазами на поле боя, а взглянув на карту. Этот солдат вермахта оказался ловким умельцем маскироваться на местности и достаточно храбрым, чтобы попытать счастье добраться почти до расположения противника.
         Старшина Дубинин охнул, когда заметил, что в их укрытие прилетела осколочно-фугасная М-39. Он даже испугаться не успел, когда Димка схватил гранату, похожую на яйцо и отправил её обратно. Не повезло в этот день гитлеровскому солдату – его самого убила своя же граната. А всё из-за задержки взрыва этой модели гранат от 4,5 секунды до 7,5 секунд.
         - Вот же радужный неформал, - заругался Димка на немецкого солдата, чуть не убившего их гранатой. – Фак тебе от советской власти.
        Стрельба и обстрел стали постепенно стихать. Гитлеровцы откатились назад, забрав своих оставшихся раненых и утащив с собой оружие убитых. Эвакуировать трупы своих камрадов и подбитый броневик они намерены ночью. Собственно, они провели довольно удачную разведку боем: вскрыли расположение и силы противника, потеряв при этом приемлемое количество личного состава. Приемлемое количество, естественно, для русского фронта: в Европе такие потери считались бы колоссальными.
        - Куда попёр, чертяка глупый!? – зашипел старшина Дубинин на Димку, когда тот, отложив винтовку в сторону, вылез из ровика и пополз к трупу вражеского солдата. Но, парень старшину не слушал, ведь лут с врага надо собирать всегда – законы жанра.
         Главной Димкиной добычей, как он сам считал, стала замечательная магазинная винтовка Kar98k и значительное количество патронов к ней. Кроме того, он уволок всё, что только находилось на трупе, кроме одежды, а сапоги убитого врага утащил. Не бегать же стрелку в своих еле живых ботинках. Обыскивая труп врага, Димка, естественно, дотрагивался до него, хоть труп и был вымазан в крови. Граната взорвалась рядом с солдатом и несколько осколков нанесли человеку смертельные ранения: Димка тогда не просто так выбрасывал из ровика гранату, а зная точное расположение противника. Да уж, с помощью Системы воевать значительно легче. Дотронувшись до погибшего солдата, игрок узнал из сообщений Системы, что он убил обершутце Вернера Энгеля, двадцати лет от роду, уроженца города Мюнхена. Отличный был солдат – земля ему стекловатой. Игрока особо не интересовало досье на убитого им вражеского стрелка, поэтому оно отправилось в архив раздела «Результаты боёв».
        Вскоре Димка, навьюченный добычей, скатился в ровик к старшине. Тот уже не шипел на него, поняв, что вроде вылазка полоумного пацана удалась, да и предъявлять претензии гражданскому парню, только что спасшему старшине жизнь не хотелось.  Кроме того воспитывать психа та ещё неблагодарная задача. Старшина умел воспитывать молодых солдат, а воспитывать спившихся психов его не учили, да и в Уставах об этом ничего не говорилось. Лучше молчать и терпеть, а при случае сдать психа на руки медикам или ещё куда, лишь бы подальше.
          Наступило время передышки…
          Висящее над горизонтом солнце, окрасившись в красный цвет, уже не так жгло русских солдат, но оно ещё слепило глаза воинам. Это немцу хорошо – он на восток вечером смотрит. Низкие грозовые тучи клубились где-то на севере в районе Воронежа, но дождя пока они не обещали. Может, и не пойдёт дождик, или пойдёт только ночью. Димка особо не переживал, так как теперь у него есть трофейный дождевик, а простудиться он не боялся. Здесь надо бояться не простуды, а врагов, которые так и норовят прибить Димку. Тучи на севере застыли на месте, как выстроенные на передовой войска, готовые к атаке. Но, то ладно, главное выдержать атаки вермахта ещё трое с половиной суток. А для этого надо содержать оружие в исключительном порядке. Несмотря на некоторую усталость, Димка только выпил из трофейной фляжки немного воды и переместился к старшине, чтобы забрать у него причиндалы для чистки, прежде всего мосинки. Сначала надо обиходить верную мосинку, а потом почистить Kar98k – это теперь основное Димкино оружие. И пусть только посмеет старшина или кто другой отобрать у него винтовку.
        Старшина молча отдал парню набор для чистки оружия: если воин ухаживает за своим оружием, то мешать ему не надо. Нечищеная после стрельбы винтовка, это явление в Красной Армии из ряда вон, оно как бутерброд с салом на тарелке раввина. Только старшина посоветовал чистить винтовку не на земле, а на трофейном дождевике, чтобы детали не пылились. Потом он с уважением наблюдал, как парень ловко и тщательно протирал ствол оружия и смазывал каждую деталь. То же самое пацан проделал с трофейной винтовкой. Как-то очень уж ловко у него получалось ухаживать за немецким изделием. Где это он видел немецкую винтовку, что так ловко с ней управляется? Маузер Kar98k, конечно, вещь очень даже неплохая. Старшине уже приходилось брать его в руки. Вес ружья 3,7 кило; винтовка удобная, скорострельная, вот только патроны к ней исключительно трофейные, поэтому много с этим оружием не навоюешь.
        Пока Димка чистил винтовки, а старшина Дубинин наблюдал над его работой, представитель ставки ВГК и одновременно командующий войсками Воронежского фронта генерал Николай Фёдорович Ватутин изучал Директиву Ставки ВГК № 170489. Директивой предписывалось не позднее утра 11 июля 1942 года нанести решительный удар между рекой Дон и рекой Воронеж из района Севрюковки, Рамони на юг, в направлении  на Подгорное, Малышево, с задачей в течение 11 и 12 июля совершенно очистить восточный берег реки Дон в районе Подклетное, Семилуки, Малышево, Воронеж и всё пространство между рекой Дон и рекой Воронеж от противника.  Прочно закрепиться, перейти в наступление, очистить от противника междуречье рек Дон и Воронеж, обеспечив за собой переправы через реки.
       Ставка устанавливала жёсткие и нереальные сроки. Только 16 июля 1942 года на 390-й день войны, выполняя Директиву Ставки ВГК, части сороковой армии начали активные наступательные действия по очистке правого берега  реки  Воронеж в районе Шилово. А ранее, с десятого по шестнадцатое июля       Войска Воронежского фронта продолжали вести бои в самом городе Воронеже и его окрестностях. Войска же Юго-Западного фронта с тяжелыми арьергардными боями отходили за Дон. Бои в районе Воронежа велись в этот период с всё возрастающим ожесточением. Вермахт уже сам не справлялся с Красной Армией на Воронежском фронте, поэтому, не от хорошей жизни, бросил в бой венгерские и итальянские войска, а те вскоре жидко обгадились. Особенно отличились венгры: вместо того, чтобы воевать они занялись террором местного населения, перещеголяв в жестокости даже вермахт. В издевательствах над населением они весьма  преуспели – это же не с Красной Армией воевать. В конце концов, из-за своей патологической жестокости, венгры здорово поплатились, вынудив бойцов Красной Армии не брать уродов в плен. В результате, практически вся венгерская армия утилизировалась под Воронежем.


        Система посчитала, что бой кончился, поэтому разразилась выдачей плюшек. Димка получил квитанцию, в которой подробно указывалась его результативность, и разъяснялось, почему он получил девять баллов прогресса. За двух убитых пулемётчиков и одного обычного вражеского стрелка Система отвалила пять баллов, а за шестерых раненых врагов многим меньше. Девять баллов прогресса принесли Димке увеличение стопроцентного радиуса поражения врагов с 200 метров до 209 метров. Это замечательно. Приятно узнать, что теперь Димка мог на себе таскать не 30 килограмм, а целых 30 килограмм и пятьсот грамм. Больше плюшек Система не отвалила, посчитав, что и так сойдёт. Даже оздоровительных таблеток не дала. Пришлось Димке на вражеском трупе искать аптечку. Однако, труп врага не одарил аптечкой, так как у немцев с этим делом обстояло только чуть лучше, чем у бойцов Красной Армии. У них тоже считалось, что первую помощь раненым должны оказывать санитары. Кроме одного перевязочного пакета и мази от ожогов Димка ничего толкового из медицины не добыл. Кстати о толковом. Что-то бледность старшины стала беспокоить Димку. Как бы воин совсем не расклеился и не вышел из строя. Вон как старшина закатывает глаза и норовит в обморок отправиться. Здорово ему по голове прилетело; начнём сейчас лечить воина специальными средствами.
        - Старшина, жуй таблетку, - стал совать таблетку в рот Дубинину Димка. Тот вяло отмахивался:
        - Это от чего?
        - Это от головы, ага, - уверял Димка недоверчивого служаку. – Передовая советская медицина.
       - Поможет? – сомневался старшина, что советская медицина передовая. Ему совсем не улыбалось глотать таблетки, полученные от психа. Добыл  окаянный, значит, их в своём дурдоме, теперь раздаёт. Конечно, от головы. От чего ещё там дают порошки, не от жопы же.
        - Глотай, - настаивал игрок, - Гадом буду, поможет. Как египетский конь прыгать будешь.
       Димка, чуть ли не насильно, скормил старшине белую таблетку номер один, велев Системе лечить пациенту голову, а не руку.
       Системе всё равно, что и кому лечить, если игрок решил потратить бонусную таблетку. Через десять секунд Дубинин почувствовал резкое облегчение: голова перестала болеть, исчезло головокружение, и пришла ясность мышления. С ясностью разума пришла мысль, что этот окаянный псих накормил старшину лютой дурью из психушки. Так можно и присесть на марафет. Нет, надо помалкивать, что псих накормил старшину своими таблетками, а то коллектив осудит.
         Если к старшине Дубинину пришла ясность мышления, то к оберлейтенанту Зигмунду Пфайфферу - командиру стрелковой роты вермахта, взвод которой вернулся из разведки боем, наоборот, пришло понимание, что мозг надо конкретно затуманить. Для этой цели отлично подходил шнапс и дрянной русский samogon, конфискованный у местных. Под шнапс и samogon легче пишется рапорт вышестоящему командованию, особенно в плане потерь роты. Провели разведку боем: семеро стрелков шутце убито, шестнадцать ранено, в том числе сильно ранен в голову лейтенант Людвиг Зауэр, которого хотели с взвода поставить на роту. Теперь неизвестно – поправится лейтенант или станет инвалидом. Из убитых стрелков ротному командиру особенно жалко обершутце Вернера Энгеля. Хороший солдат этот Энгель. Был. Но погиб под этим проклятым Воронежем. Раненых камрадов солдаты смогли эвакуировать под прикрытием дымов, а трупы пока остались на поле боя. Придётся ночью посылать рядовых шутце доставать своих мёртвых камрадов, а техникам эвакуировать подбитый броневик. Хорошо хоть, что после выхода из строя лейтенанта Зауэра, командование на себя взял опытный штабфельтфебель Рупперт Кюн. Унтер-офицер Кюн доложил, что большевики сегодня дрались, как черти, и их в траншеях засело минимум тридцать-сорок человек. Особенно отличились их снайпера и пулемётчики.
         Приняв ещё стакан напитка под названием samogon, и отметив, что samogon не такой уж и плохой напиток, оберлейтенант написал в рапорте, что выявлены позиции большевиков в количестве трёхсот…нет, до пяти сотен человек, причём поголовно фанатики; все, как один, морально отпетые личности, беззаветно преданные своему фюреру Сталину. Иначе чем объяснить наши потери личного состава. Подумав, Пфайффер усилил в рапорте геройские действия лейтенанта Зауэра, который лично убил около двадцати большевистских фанатиков. А всего противник бесславно потерял убитыми восемьдесят…нет, сто двадцать человек. Чего большевиков жалеть? Хотя samogon у них получается хороший – туманит мозги и отвлекает от мыслей о будущем, которое, судя по всему, скоро совсем швах. Samogon великий утешитель, он же великий разрушитель и соблазнитель. С русским samogon надо кончать, а то он потихоньку начинает овладевать сознанием и проводит агитацию в свою сторону. С каждым стаканом всё сильнее тянет  вступить в их большевистскую партию… Вместо того, чтобы затуманить мозги, русский национальный напиток заставил думать: в первую очередь, о нынешнем скверном положении вермахта под Воронежем. Да что там скверном! В этой дремучей России вермахт только смерть свою найдёт, но никак не победу. Результат последних боёв для вермахта, говоря обтекаемо, несколько «специфический». Уйма погибших германских солдат только за один сегодняшний день - чертовски плохая примета. Приметы – приметами, но рапорт начальству писать надо. Оберлейтенант Пфайффер решил, как всегда, творчески применить метод написания рапортов, присущий вермахту, а именно, всё плохое делить на два, а всё хорошее умножать на десять. Добавить что ли, что мы сожгли пару танков и сбили самолёт? Нет, с самолётом намечается перебор, а два сгоревших большевистских танка смотрятся в рапорте красиво.
        Samogon, помогавший в написании рапорта,   благосклонно соглашался с оберлейтенантом, что два сгоревших дотла танка противника, это яркое украшение рапорта, и этот факт ст;ит отразить в рапорте. Гадом буду – шептал samogon – начальству понравится. Ещё надо непременно отметить для начальства, советовал samogon, что солдаты вермахта вкуривают без перекуров, но «гранаты у нас не той системы» и «тачку - надо на прокачку». Вот поэтому у нас такие потери.
         Оберлейтенант Пфайффер, под диктовку samogon, старательно записывал умные слова непрошенного советника до тех пор, пока его не осенило вдуматься в смысл того, что он пишет. Что означает совет «тачку - надо на прокачку»? Пфайффер покосился на бутылку с русским напитком. В бутылке ещё на два пальца имелось жидкости, которая как бы намекала, что её непременно надо выпить, и тогда мы совместными усилиями напишем грандиозный рапорт.
         Не надо усугублять – грозно нахмурил брови оберлейтенант. Про тачки и прокачки писать не стану, но напиток допью. И он решительно опрокинул в себя остаток напитка.  Вместо закуски почесал нос.



        Когда начало слегка смеркаться, старшина почувствовал себя несколько лучше. Не только голова перестала болеть от таблетки малолетнего алкоголика, но и в руке боль поутихла. Как стемнеет, надо скрытно пробираться в основную траншею, надеясь, что немецкий дежурный пулемётчик прозевает перемещение противника. Дубинин только удивлялся действиям своего собрата по несчастью: тот не сидел на месте, а постоянно, что-то делал. Почистив оружие, пацан аккуратно сложил в трофейный ранец добытое имущество и начал начищать сапоги, снятые с немца. Старшина благосклонно отнёсся к тому, что боец не сидит без дела, а постоянно занят чем-то полезным. Вот только у убитого немца не нашлись свежие портянки, пришлось старшине пожертвовать парню свои запасные чистые портянки, которые он носил в своём ранце. Старшина решил, что хорошего бойца надо как-то поощрить. Кроме того, старшина хотел устроить пацану своеобразный экзамен: проверить, так сказать, сельский он житель, как написано в его бумагах, или городской.  Боец с удивлением покрутил портянки перед своим носом. Видно, что он впервые видит этот предмет и не знает, как ими пользоваться. Или…он псих, у которого проблемы с памятью. Старшина чуть усмехнулся в усы: сейчас покажу парнишке, как портянками пользоваться, а потом спрошу, почему он ничего не знает о портянках. Пора разъяснить этого приблудного фрукта. Но, к изумлению старшины, парень ловко и быстро накрутил ткань на ноги и обулся в трофейные сапоги. Значит, всё верно – парнишка сельский житель, типа деревенский дурачок. Однако, о портянках знает.
         Вдруг со стороны наших траншей что-то зашуршало. Старшина встрепенулся и выхватил наган, но быстро засунул его обратно в поясную кобуру, когда увидел, что к ним в укрытие скатился ефрейтор Мойша Цак. Молодой напарник на ввалившегося бойца внимания не обратил, а продолжал ковыряться со своими трофеями.  Вот, что значит ненормальный: он думает, что если с нашей стороны кто-то появился, то это всегда друг. Старшина не мог и подумать, что Димка давно засёк движение в их направление человека с зелёной аурой. Если это наш воин, то чего, спрашивается, суетиться? Правда, на лице этого бойца крупными буквами написано, что он прохвост.
         Дубинин обрадовался появлению Цака, хоть, бывало, этот Мойша доставал старшину до печёнок своими вопросами и разглагольствованиями. При желании Мойша мог легко присесть на уши любому. Всем хорош этот сорокапятилетний солдат, но говорлив до безобразия. ****ит, как то радио. Ой! Хорошо, что это старшина вслух не сказал, а то можно и под трибунал за такие слова загреметь. Пришьют дискредитацию Советской власти. Мойша любит много поговорить, особенно дуть в новые уши, но сражается хорошо, да и удачлив он в бою: уже полгода воюет, а пока ни разу, тьфу-тьфу, не ранен. Ему присвоили ефрейтора и поставили командовать отделением. В бою Мойша совершенно неразговорчив, сосредоточен и спокоен. Бойцы удивляются его неимоверному спокойствию во время боя, но когда бой оканчивается, этого обормота пробивает на болтологию так, что всем от него тошно.
         - Мойша? Живой! – встретил ефрейтора старшина.
        - Обгадится жидко всякая политическая проститутка Гитлер Мойшу убивать, - весело произнёс ефрейтор. - Шатал я трубу его дома! Миня так просто не возьмёшь! Не околпачишь! Ну, огородный овощ хрен на этого шлимазла Гитлера. Миня, старшина, на минуточку, волнует, что дальше нашей боевой роте делать?
        - Что делать? К морде Гитлера *** приделать, что же нам ещё делать, - глубокомысленно произнёс старшина. – Воевать будем до нашей победы, а не хлебалом щёлкать.
        - Таки я и все наши видели, как ви красиво с этого укрытия воевали, - кивнул Мойша, соглашаясь, что Гитлера надо продолжать мордовать. Вот только как? Как говорил мой мудрый папа: «Если тебя Мойша вдруг укусит какой-нибудь лесной медведь, то ты укуси его в ответ. Возможно, ты умрёшь молодым, зато медведь охуеет».
       - Я мало воевал, - скривился старшина. – Почти в самом начале контузило меня знатно, и пуля плечо поцарапала. Еле в себя пришёл. Это вон тот Димка воевал, - кивнул старшина на занимающегося своим делом парнишку. - Руки у него торчат оттуда, откуда надо.
        Мойша с интересом пощупал вмятину на шлеме старшины. Да, уж знатно прилетело. Потом он с таким же интересом посмотрел на парнишку, вцепившегося в немецкую винтовку, как голодный кот в мышку:
        - Что-то слишком он молодой для бойца, - протянул ефрейтор. – А кто он, на минуточку, такой? И как здесь оказался?
        - Тут такое дело, - замялся старшина. – Потом расскажу. Ты, это, давай ефрейтор Мойша доложись, как у нас дела в роте.
         Из доклада ефрейтора выяснились печальные подробности. От их роты в строю осталось двадцать человек, считая со старшиной. В результате последней атаки гитлеровцев рота потеряла убитыми ещё семь человек, плюс столько же ранеными, которых отправили в тыл. Из ротного начальства остались только старшина Дубинин и ефрейтор Цак. В остальных двух ротах батальона дела ещё хуже: в левофланговой роте осталось всего 14 человек во главе с младшим сержантом Сказкиным, а за нами окопалась третья рота в количестве 17 человек. Командиром там сейчас сержант Иванов. Вот и весь батальон. Командовать батальоном командование полка прислало младшего лейтенанта Егорова, он обосновался в третьей роте во второй линии траншей. Вот только батальон стал меньше роты. Егоров приказал старшине через Мойшу, чтобы этой ночью Дубинин булки не расслаблял, так как немец может и ночью полезть, ведь он по всему фронту лихорадочно ищет дыры в нашей обороне. Если найдёт, то просочится и пойдёт гулять по нашим тылам – это его любимая тактика. Надо отдать должное Егорову – он организовал доставку боеприпасов в роту и горячий обед, но толком не сказал, что делается справа и слева. Обстановка всё время резко меняется, но Егоров сказал, что надоело отступать.
         - Вот только о подмоге командир скромно промолчал, - вздохнул Мойша. – Сказал – людей нет, но вы держитесь.
         - Вон она сидит подмога наша, - кивнул в сторону Димки старшина. – В единственном числе, зато стрелять умеет.
         - Где ж тебя стрелять научили? – затронул Димку ефрейтор.
        - Дык, я же этот, как его, хрущёвский стрелок, - бодро отрапортовал Димка, отвлёкшись от изучения трофеев.
        Ефрейтор и старшина переглянулись.
        - Может-таки ворошиловский стрелок? - с любопытством уточнил Мойша.
       - Ага, точно, - не стал запираться Димка. – Как есть ворошиловский. Белку в глаз могу зафигачить.
       - И не страшно тебе было под обстрелом сидеть? – продолжал допытываться Мойша. – А когда немцы попёрли не уссался?
       - Чуть такой грех не случился. Я вообще дураков и психов боюсь, - не стал скрывать Димка.




         - Какой-то он у тебя немного странный, - прошептал старшине Мойша, имея в виду пацана. Старшина только вздохнул:
       - Потом расскажу, а сейчас пошли к нашим. Вроде уже потемнело. Только ты, Мойша, тащи моё барахло, а то меня ещё штормит не по-детски.
       - Придём, старшина домой, там примешь законные наркомовские сто грамм спиртомицина, и полегчает, - весело намекнул ефрейтор. – Мой мудрый папа всегда говорил, что хорошо всё то, благодаря чему мы, несмотря ни на что.
       - Тихо ты, - шикнул на Мойшу старшина. – Тут такое дело…можно сказать с душевным оттенком.
        Но, было поздно. Димка услышал о спирте и встрял в разговор мужиков. С2Н5ОН, как он знал, очень хороший антисептик. В хозяйстве не помешает.
       - Мне тоже нужен спирт, - заявил он.
       Мойша непонимающе уставился на старшину, а тот стал уточнять у пацана, зачем ему понадобился спирт.
        - Струны надо протереть, - неуклюже пошутил Димка.
        - Какие струны?
        - Струны души…
        Старшина огорчённо промолчал, но подумал: «Начинается. Надо в расположении всех предупредить, чтобы от пацанёнка прятали спиртное. Вот горе. Нам ещё на переднем крае пьяных разборок недоставало после протирания струн души спиртом. Что за радость себе добровольно водкой мозги набекрень делать?»
        - Ладно, пошли отсюда бойцы, хватит тут торчать как зайцам на проводах, - скомандовал старшина.
        Троица добралась до своих траншей благополучно, не нарвавшись на обстрел немецких  пулемётов. Немцам в это время не до беспокойства противника: им надо спокойно заняться эвакуацией подбитой машины и трупов камрадов.
        В красноармейской траншее Димку и старшину, прежде всего, накормили остатками от обеда. На свежем воздухе Димка быстро смолотил предложенную ему кашу с куском хлеба и занялся изучением действий противника по карте Системы, а старшина и Мойша уединились в небольшом блиндаже, где при свете масляной лампы, сделанной из гильзы, Мойша просмотрел бумажки, показанные ему старшиной.
        - Так он, что - псих? – сообразил Мойша, бегло просмотрев бумажки. – Вот это подкрепление к нам прибыло – прямиком из жёлтого дома. То-то он мине странным показался. Может у него винтовку забрать, а то мало ли что …
        - С одной стороны он, конечно, псих и малолетний алкоголик, - начал старшина. – Но с другой стороны отлично стреляет и жизнь мне спас. Мы пацанёнка завтра-послезавтра обязательно сдадим куда-нибудь в тыл, а сейчас не до него. Тащить его в тыл, это людей уставших отрывать. А вдруг немец заметит и стрелять начнёт? Приставь, на всякий случай, к нему пару надёжных бойцов, чтоб присматривали, да не вздумайте для смеха парнишке спирт предлагать, а то случится у нас концерт без заявок. Ладно, Мойша, некогда мне тут с тобой лясы точить - дел у нас за гланды. Иди на левый фланг, я - на правый. Проверяй бойцов. Половина бойцов пусть спит, а остальные службу несут. Раз командир сказал, что враг вылазку устроит, то пойду готовить пятёрку бойцов для торжественной встречи фрицев.
          На этом ефрейтор и старшина разошлись по траншее в разные стороны. Димка с помощью своего особого слуха слышал этот разговор и вычленил ключевые фразы: могут явиться фрицы, и что Димке нельзя давать спирт. Почему нельзя? Он же не пить его собирается, а использовать в качестве антимикробного средства. Надо со старшиной поговорить на эту тему и ещё надо ему помочь разобраться с фрицами, ибо Система с меня не слезет. Это Димка видит, что делается в стане врага, а старшина только предполагает. А враг, действительно, не дремлет. Димка чётко видит на системной карте, как пятёрка немцев намылилась на наш правый фланг. Немецкий командир профессионал и опыт имеет: он давно вычислил расположение противника и выслал усиленный разведывательный дозор в самое незащищённое место. Разведчики тихо, на цыпочках, проберутся через линию фронта, хорошо всё разнюхают, может, поймают зазевавшегося бойца-красноармейца, а то и командира захватят. Опыт в этом деле у фрицев большой. Этот разведдозор непременно надо уничтожать. Вот только поверит ли старшина советам Димки? Старшину надо как-то убедить, и Димка, видя на карте, где находится Дубинин, пошёл по траншее навстречу старшине. По пути парень присматривался к оружию красноармейцев. Перебросившись парой фраз с дежурным пулемётчиком, он как бы невзначай дотронулся до пулемёта. Ещё его заинтересовало противотанковое ружьё и ППШ. Система довольно заурчала. Она поощряла такие действия, да и Димка давно понял, что чем больше он узнает об оружии, тем лучше. Хороший у него бонус от Системы – только дотронулся до оружия – уже основные характеристики знаешь и даже кое-какой навык получаешь в обращении с оружием. Да и третий уровень Стрелка, полученный Димкой от Системы, соответствует очень хорошему воину-стрелку, почти снайперу.
         - Ты чего это не спишь? – спросил старшина, когда наткнулся на Димку. – Бессонница заела?
         - Не, не бессонница, - Димка стал подбирать слова, чтобы популярно донести до старшины мысль об выдвигавшихся немецких разведчиков. – На Луну смотрю и слушаю…
         - Голоса слышишь? – уточнил старшина. – Спать мешают? А чего хоть вещают?
         Оно и понятно - вздохнул сокрушённо старшина,  - в полнолуние, как говорят, у психов обострение. Вот голоса и явились к пацану и принялись его допекать. А тут ещё весь день прошёл на нервах: у нормального-то человека крыша протечёт. Как бы у пацана винтовочку-то  отнять без драки. Может всё и обойдётся, ведь Луна сегодня не такая уж и яркая, постоянно скрывается за облаками, наверное, дождь скоро начнётся.
         - Да без переводчика и не поймёшь, что говорят, - сообщил парень. – Языкам не обучен. Но и без перевода понятно, что пятеро немцев ползают перед  нашим правом флангом. 
         - Ты, это, - посоветовал старшина. – Пристройся где-нибудь, да отдохни. А мы немца сами прищучим. Отдыхай, давай.
        - Не, старшина. Немец не дурак. Он прямо сюда не полезет. Он намылился на неохраняемом фланге просочиться в тылы. Просто я хорошо слышу, особенность у меня такая. Вот сейчас, например, слышу, как ефрейтор Мойша на левом фланге треплется с пулемётчиком. Говорит тому очередное изречение своего мудрого папеньки: «Мойша, запомни. Никогда не суй пальцы в мясорубку и обручальное кольцо». Старшина, точно тебе говорю, что немцы недалеко ползают – метров четыреста до них всего. Ловить их надо, а я помогу. Я не только хорошо слышу, я и вижу в темноте неплохо. Давай я их разведку немножко подстрелю, а наши бойцы фрицев спеленают.
        Ночью звуки разносятся далеко, но старшина, разговаривающего Мойшу где-то за двести метров от этого места не слышал. Накрыло парнишку знатно. Вот уже и видеть стал в темноте. И слышит за 500 метров. Как-то надо деликатно его успокоить и заставить поспать.
        - Что, старшина, не веришь? – набычился парень.
        Старшина не знал, что и сказать.
        - Давай старшина так поступим, - предложил настырный псих. – Отойдёшь на левый фланг, а там что-нибудь тихонько скажешь или прочитаешь вслух с какой-нибудь бумажки, а я потом сообщу, что ты сказал. Чтобы непоняток не было, ага.
           Чтобы психа не расстраивать старшина согласился на эксперимент. Зачем лишний раз раздражать больного человека. Всё равно придётся проверять левый фланг. Он шёл на левый фланг роты и немного костерил себя, что поддался на уговоры этого ушлого молодца, у которого дури на трёх генералов хватит. Кому скажи, так засмеют, что на поводу у дурачка пошёл.
          В этих траншеях рота сидела уже четвёртые сутки. Хлебнувшие фронтового лиха солдаты давно поняли истину – чем глубже зароешься, тем лучше. Опытные бойцы начинали даже в траншеях создавать уют и необходимые удобства. Тут тебе и оборудованные сортиры организованы, и вошебойки сварганены, ибо нет зверя страшнее и злее окопной вши; и норы нарыты, и блиндажи начинают возводиться. В блиндажах появляются примитивные печки, на которых подогревается чай, а то и каша с тушёнкой. Многие считают русского солдата ленивым. Это далеко не так. Русский солдат вместе с русским народом преодолел такие климатические и географические препятствия, а также  политические потрясения, каких не знает ни один народ в истории. Конечно, и у других народов случались потрясения, однако, масштаб совершенно не тот. Кроме того, сейчас идёт поистине отечественная война, когда весь народ думает только о победе.
          Старшина переместился уже метров на сто пятьдесят и решил, что для эксперимента хватит. Чтобы тебе такое сказать? Хотелось произнести матерный загиб, но это совершенно непедагогично. Хорошие слова, как назло, все вылетели из головы. Тогда старшина из планшета достал небольшую книжечку «Боевой устав РККА (БУП-38)». Из кармана вынул фонарик с почти севшей батарейкой, открыл устав на странице 31. Ага, что мы тут имеем. Имеем мы тут пункт 55, в котором говорится следующее.
          Дубинин откашлялся и стал внятно, но не сильно громко читать пункт 55. В это время к старшине подходил ефрейтор Мойша. Ефрейтор, услышав бубнёж старшины, сам двинул к нему на голос, узнать, что желает начальство. Ефрейтор прислушался, присмотрелся и обомлел. Начальство, почему-то стояло, повернувшись задницей к немцам, и уверенно читало вслух боевой устав. Ага, самое время изучать уставы: ночь на дворе, темно, никого нет рядом, но устав надо повторять – он кровью написан. Мойшу жутко потрясла такая странная картина: святые Маркс и Энгельс – это что же тут такое творится.
        - … дозор высылается в разведку с определённой задачей, в которой указывается, что ему сделать и к какому сроку. Дозор должен своевременно обнаружить противника и предупредить о нём своего начальника, - бубнил старшина.
        Мойша тихонько вздохнул. Всё понятненько – сегодня для старшины случился тяжёлый день, очередную контузию получил и руку пулей задело. Да ещё и пообщался с психическим гражданским, с которым он, так получается, переопылился. Душевные болезни, они такие, люди говорят, что заразные.  Главное - не надо впадать в отчаяние. Мудрый папа  всегда говорил: если твой нос почуял дым, не спеши вопить о пожаре, а вдруг твой нос захотел над тобой подшутить. Мало ли что захотелось товарищу старшине ночью. Вполне естественное желание – почитать перед сном устав. У всех свои недостатки. Так с чего грусть-тоска? Старшину надо понять. Все проблемы в жизни, как говорил мой мудрый папа, происходят от недопонимания.
         - Кхе-кху, - чуть кашлянул Мойша, давая знать старшине, что он рядом.
        - Мойша, чтоб тебя! - встрепенулся старшина. – Что за манера к людЯм подкрадываться с тыла? К своей Симе будешь так подкрадываться!
      - Скажу откровенно, чтобы не плодить недопонимания, - шмыгнул носом Мойша. – Мы что, дозор отправим на разведку? Интересуюсь вслух в таком ключе за эту тему, типа любопытствую за сценарий.
       - Нет, - чуть не зарычал старшина. – Мы немецкий дозор пойдём ловить. Неужели, не понятно! А ты мух не ловишь. И вообще, больше молчи, за умного сойдешь.
       Не объяснив Мойше, в каком месте тому надо  ловить мух, старшина развернулся и отправился на правый фланг, бормоча под нос нечто неразборчивое, в чём понимающий человек смог бы определить слова из малого казацкого загиба. Дубинина разбирала злость на себя, на немцев, на полоумного пацана, на поводу которого он пошёл, теперь на Мойшу, что тот услышал не то, что следует. И вообще, не злите меня: когда я злюсь, я жуть каким справедливым становлюсь.
       Дозор так и так придётся отправлять, раз комбат сказал, что возможна активность противника.
       Пацана Дубинин заметил мирно беседующим с дежурным пулемётчиком Федей Кошкиным.
       - Ну, - насупился старшина. – Как обстановка?
       - Вроде, тихо, тащ старшина, - отрапортовал первый номер пулемётного расчёта. – Но, пацан говорит, что слышит, как немцы ползут. Вроде триста метров правее и двести в их сторону. Скажу, что такое возможно: там кусты и складки местности. Засранец фашистский может и проползти к нам в тыл.
       Старшина задумался над обстановкой, потом вспомнил: «Димка, говори, что услышал, когда я находился на левом фланге». К удивлению старшины, пацан бойко повторил то, что написано на 31 странице боевого устава. Потом он добавил: «Мойша, чтоб тебя! Что за манера к людЯм подкрадываться? К своей Симе будешь так подкрадываться!»
       - Тащ старшина, а матерные слова, что вы себе под нос бурчали, говорить?
       Дубинин хмыкнул. Вроде всё так, да и Федя Кошкин подтвердил, что пацан всё время находился с ним. Именно Кошкину и второму номеру Юре Нефёдову ефрейтор Цак приказал присматривать над гражданским пацаном. Ефрейтор даже намекнул бойцам, что у пацана немного того…не все дома. Кошкин, правда, пока никакой дурости от парнишки не заметил, наоборот, этот Димка рассуждает вполне здраво. То, что он, якобы, слышит, как за сотни метров ползают немцы, то, конечно, не очень понятное явление. Однако, чего только на войне не случается. Здесь такая мистика водится, что мама не горюй. Бывалые солдаты и не о таком расскажут.
        Старшина вдруг успокоился. А давай поверим этому Димке. Предположим, немцы сейчас действительно ползут в нашу сторону. Что, собственно, нам мешает это дело проверить и встретить их? А ещё лучше даже не встретить, а запустить их на нашу территорию, а потом обстрелять. Прибьём, так прибьём, а если кого живым захватим, то тоже неплохой результат.
         Мойша, которому старший указал, что он мух плохо ловит, чуть приотстал от старшины, но потом решил всё же топать за ним. Начальника он заметил, разговаривающего с пулемётчиком Кошкиным. Тут же крутился гражданский пацан Димка. Мойша даже услышал обрывок разговора, где пацанёнок почему-то говорил про Мойшу и Симу и, что к ней надо подкрадываться.
         - Чего это моя Сима им сдалась? Шо они имеют против Симы?   - насторожился Мойша. – Надо это дело разъяснить.
          Мойша почувствовал непреодолимое желание к общению:
        - Стесняюсь спросить, тащ старшина, - появился перед старшиной ефрейтор. – Мы чего-то затеваем?
        - Чтоб тебя, - нервно обернулся старшина.
        Опять этот Мойша подкрался незаметно. Вот же талант у человека незаметно подкрадываться. Надо его в разведку сдать.
         Старшина решился, а с решением пришло полное спокойствие. Теперь он стал уверенно распоряжаться.
         - Кошкин поднимай своего второго номера Нефёдова. Будете нас прикрывать. А ты Мойша прыжками тащи сюда Абрамова, Родионова и Юсупова. Сделаем вылазку по поимке вражеской разведки. Отставить. Вместо Родионова поднимай Мишу Белых. Вместо мосинок возьми два ППШ. Мойша – ты ещё здесь?
         Пока бойцы готовились к вылазке, старшина уточнял у Димки, как ведут себя немецкие разведчики.
         - Красиво ползут, - доложил тот. – Минут через пятнадцать заползут на нашу территорию.
         Старшина скривился от боли в плече: тут на вылазку надо идти, желательно самому, а правая рука болит. Этот жест старшины заметил Димка. Надо думать, старшина решил тоже поучаствовать в вылазке, но с больной рукой трудно ему воевать. Димка решил, что надо скормить старшине последнюю таблетку Системы, а то раненый старшина только обузой станет.
       - Михалыч, на таблетку – полегчает, - протянул Димка белую таблетку старшине.
       - Опять от головы? – посмотрел на таблетку Дубинин.
       - Не, это от руки, - убеждал Димка.
        Старшина положил в рот таблетку. Кисленькая и приятная на вкус. Как ягода малина. Ладно, решил старшина, учитывая обстановку, приму Димкину таблетку. Конечно, это специальная химия для лечения психов, но обстановка такая, что и с чёртом начнёшь дружбу водить, лишь бы польза получилась.
        Химия начала действовать практически мгновенно: боль в плече прошла, рука двигалась нормально.
       - Вот и на марафет я подсел, - с грустью подумал старшина.
        Особо переживать старшине стало некогда из-за прибежавших бойцов, которым надо чётко ставить боевую задачу
        - Выдвигаемся скрытно вон в том направлении, - старшина показал бойцам, куда надо двигаться. – Предположительно на нашу сторону пробирается группа немецких разведчиков. Отрезаем им путь назад и пытаемся их поймать. Будут сопротивляться – уничтожаем на месте. Прикрывают нас Кошкин и Нефёдов с пулемётом. Впереди идут я и Димка. Стрелять только по моей команде. Если глупых вопросов нет, то начали благословясь. Попрыгали и вперёд.
        Бойцам такие вылазки не впервой осуществлять, опыт уже имелся. Удивляло только то, что старшина потянул в бой малолетнего пацана, но сейчас не время устраивать дискуссию. Даже Мойша молчал. Он всегда преображался, когда выполнял боевую задачу. Тихо, без шороха группа ушла в ночь. Где ползком, где на цыпочках начали подбираться к противнику. Димка молча показывал старшине, куда надо двигаться. Наконец, он толкнул старшину в плечо и продемонстрировал ему раскрытую ладонь, означавшую, что впереди пять вражеских солдат. До врага, по мнению Димки, теперь оставалось метров сто, но старшина пока не видел и не слышал врага. Хотя…в указанном Димкой направлении вдруг чуть переместилась тёмная кочка…вот, и другая кочка чуть сдвинулась с места. Старшина отполз к основной группе бойцов и приказал быть готовым действовать в том направлении. Трое бойцов и ефрейтор стали расползаться для охвата вражеской группы, а старшина подполз к Димке. Кивок парня означал, что он взял на мушку вражеских солдат. Почему-то старшина верил, что этот парнишка, как и обещал, со ста метров попадёт из Маузера куда угодно. Так чего ждать? И старшина дал команду Димке на стрельбу. Сам старшина вооружился ППШ и наганом, но надеялся на снайперскую стрельбу Димки.
         Димка видел ночью на сто метров, как днём, чего не скажешь о других людях. Но немцы тоже люди и у них пока нет приборов ночного видения, а ночь довольно тёмная. Как раз для совершения диверсий и пересечения линии фронта. Вот только охотник внезапно превратился в дичь.
         Разведчики противника расположились перед взором Димки, как на ладони. Тихо перемещаются один за другим: ни звякнет ничего, не скрипнет. Но то для слуха обычного человека. Димка же даже дыхание немцев слышит и знает, кто из них уже сильно устал, а кто ещё способен долго ползти. Упорные твари. Стрелять решил в самых шустрых и крепких. Стрелять надо быстро, чтобы не дать немцам схватится за свои автоматы. Трое из пятерых вооружены автоматами, а двое только гранатами и пистолетами.
       Для самоуспокоения игрок выпятил челюсть и нахмурил брови, подражая Брюсу Уиллису, снявшемуся в кино про орешки.
      Димка решил, что вон того, самого здорового фрица валить надо наглухо, а остальным метить в ноги. А там, как пойдёт. Для него эта стрельба намечалась, как в условиях тира. Ну, Маузер, давай, послужи теперь правому делу, а не фашистам.
      Маузер не подкачал. Пулю за пулей он посылал в бывших своих хозяев, и каждая пуля находила свою цель. Впереди раздались вопли боли и ярости. Один, самый хладнокровный немец, несмотря на рану в ноге, успел дать очередь из автомата на звуки выстрелов Маузера. Вот только старшина Дубинин тоже врезал по немцу из своего ППШ. Стрелял старшина на свет вспышек от стрельбы немца. Тут и Димка успел перезарядить Маузер и сделал ещё пару выстрелов по самым шустрым врагам. Мойше и другим бойцам так и не удалось пострелять в темноте, ибо старшина закричал, что берём гадов живыми. Живыми – это громко сказано, вязали немцев полуживыми.
        При захвате в плен трое еле живых разведчиков  сопротивления не оказали, а двое и не могли сопротивляться, ибо умерли от передозировки металла в организме. Разведчиков врага ловко освободили от оружия, перевязали ещё живым по-быстрому раны и потащили волоком в расположение. Сейчас немцы поймут, что их разветгруппа попала в засаду, и начнут кидаться минами и шпарить из крупнокалиберных пулемётов.
         Бойцы быстро волокли пленных, а старшина и Димка навьючились трофеями. Ничего нельзя оставлять. Оставили только два трупа, предварительно хорошо их обшманав. Тащить трупы сил не оказалось.
        Противник, услышав стрельбу на переднем крае, всё же начал миномётный обстрел, но как-то вяло: фрицы бросили мин двадцать куда попало и успокоились. Так что, можно считать, что вылазка красноармейцев прошла вполне удачно, а противник потерял разветгруппу.
       По прибытии в расположение роты, старшина в приказном порядке велел Димке отправляться отдыхать, а всех участников вылазки строго предупредил, чтобы всем говорили, что в вылазке участвовало только три наших бойца под руководством ефрейтора Цака, и никак иначе. Никакого старшины, а тем более гражданского парня в вылазке не участвовало. Всем понятно? Особенно говорливому Мойше?
         - Старшина, ты говоришь обидно! Я открываю свой рот, только чтобы сказать что-нибудь из области вселенской мудрости, - начал плести словесную паутину ефрейтор. - И не надо на миня так буржуазно молчать и устраивать мине скептицизм!
         - Тебе Мойша поручаю докладывать командованию по нашей вылазке в свете моего приказа. Включай на полную катушку своё красноречие и вешай им лапшу на уши килограммами, как ты умеешь. Надеюсь, ты понял всю свою персональную ответственность?
          Старшина знал, что победить этого монстра в говорильне не сможет никто на всём Воронежском фронте.
         Такова проза жизни: ефрейтора в армии, каждый дятел норовит построить для удобства клевания ефрейторского мозга. А Мойше оно надо?
        - А чего сразу Мойша? - заныл ефрейтор. – Чуть что, сразу старый и больной Мойша. А вдруг миня через этот подвиг к ордену представят? Тогда как быть? Я со стыда таки тогда весь сгорю, как свечка из парафина. Получить орден за просто так, типа за красивые глазки Мойша не хочет. В кругах, в которых я вращаюсь, это mauvais ton!  Старшина – где в этой жизни справедливость? Чё делается?
        - Чё, чё – пулемёт через плечо. Терпи Мойша и не пыли на ровном месте, - не стал сочувствовать ефрейтору старшина. – Господь терпел и нам велел. Может орден не дадут, медалькой отделаешься. Теперь давай, быстро Димку прячь в расположении и готовься встречать начальников. У меня на Димку теперь имеются большие виды. Чувствую, он нам здорово пригодится со своими правильными голосами в голове. Это у тебя Мойша в голове тараканы, а у Димки в голове полезные нам голоса. Голова, Мойша, это дело тёмное и исследованию не подлежит – сам товарищ Мичурин сказал. А теперь прыжками изыди, а то перекрещусь наотмашь.
      - Усегда готов! – промямлил ефрейтор и пошёл вместе с бойцом Кошкиным устраивать пацана на ночлег: пусть хоть остаток ночи парень поспит в «нормальных условиях».
         Кошкин предложил устроить пацана в отрытую им лично замечательную «лисью» нору. А что? Тепло и сухо, подстилка из свежей травки. Пусть отдыхает. Не «лисья» нора, а восьмое чудо света. А сам Кошкин в обычном блиндаже перекантуется.


Глава вторая.

         Как говорил мудрый папа ефрейтора Цака: «Наполняй сын мой свои мысли и душу спокойствием и безмятежностью. Всё проходящее и это пройдёт». А ещё он говорил, что главное у человека – это большая душа. Тогда жить хорошо. А с большой душой и тугим кошельком жить ещё лучше. Тогда самый цимес. И не стесняйся делать гешефт. А на чём тут в армии сделать гешефт? Прежде всего, на трофеях. Поэтому ефрейтор, привыкший колхозить все вещи, попавшие ему в руки, повернул свой длинный нос в сторону трофеев, что добыли сегодня с немецких разведчиков. Вроде бы образовалась большая куча трофеев, но начальство, как пить дать, наложит свои загребущие ручонки на наши трофеи. Три германских автомата точно заберут. Ну, немецкие автоматы и даром не нужны. Говно, а не оружие. Только на коротких дистанциях воевать. Пусть забирают. Амуницию разведчиков тоже заберут. Ну, это понятно. Эти вещи пригодятся тем отчаянным парням, кто ходит в тыл к немцам. Теперь короткоствол? Должно находиться в наличие пять пистолей, а осталось четыре. Кто-то из наших уже ноги приделал пистолетику: вот четыре Walther Р.38 в кобурах, а одна кобура пустая. И зачем нашим сдался этот пистолет?
          От греха ефрейтор спрятал пустую кобуру. Теперь ножи фрицев. Хорошие ножики, но лучше начальство не раздражать и сдать их. Пусть начальники задавятся.
          Зато, мы точно не отдадим, а заныкаем две пары сапог с убитых и все сухпайки, ибо боец вооружённый сухпайком, практически бессмертен. Ещё Мойша точно знал, что старшина, покопавшись в груде трофеев забрал в пользу роты три гранаты М24, которые называют колотушками и интересную приблуду для метания гранат на сто метров. Это, так называемый, гранатомётный пистолетный комплекс Sturmpistole и к нему четыре пистолетных гранаты  361-LP.
         Рано утром, как и предполагал старшина, в расположение первой роты лично заявился ещё один очередной новый ИО комбата младший лейтенант Егоров с бойцами из третьей роты. Бойцы утащили в тыл раненых пленных немцев и трофеи. Понятно, что этими фрицами заинтересуются не только в полку, но и в дивизии. Егоров пребывал в отличном настроении, так как именно бойцы его батальона поймали разведчиков противника. Героям надо лично пожать руки и поблагодарить за службу. Ну, и узнать детали ночного геройского происшествия, чтобы красивее написать рапорт начальству. Немного Егорова смущало то, что командир первой роты старшина Дубинин Владимир Михайлович сказал, что он знает о событии только в общих чертах, так как сам в разведку не ходил и немцев не ловил. Командовал тремя героями ефрейтор Цак, вот его и спрашивайте. Сам старшина приходил в себя после контузии, так что все вопросы к героическому Цаку. В полку о старшине Дубинине младшему лейтенанту говорили только хорошее. Да и имя у него хорошее – революционное. Староват, конечно, старшина для войны, но, как говорят, старый конь борозды не испортит. Он только воздух портит.
        Ефрейтор Цак предстал перед ИО комбата с видом лихим и слегка придурковатым. Цак по возрасту в два раза старше Егорова, но с придурковатостью вполне справился, даже несколько  переборщил. Младшего лейтенанта вынужденно поставили на этот батальон, и он ещё плохо знал свой личный состав, но этот ефрейтор точно с тараканами в голове. Какой-то он слегка одичалый и чрезмерно говорливый.
          Цак сразу просчитал этого младлея, чуть ли не с первого взгляда, ведь тот только недавно из училища «откинулся». Про таких лейтенантов говорят: «только с дерева». Главная заслуга Егорова не в том, что он грамотный товарищ, а в том, что он умудрился выжить в течение месяца на передовой. Лейтенанты на переднем крае, зачастую жили пару-тройку дней, а потом погибали в мясорубке войны. Как Егоров умудрился выжить целый месяц, то неведомо, хотя он являлся даже не кадровым командиром, а пошёл добровольцем на фронт с четвёртого курса физического факультета МГУ, где Егоров учился не просто так, а на результат. Студент физфака – он кто? Он малёк учёного физика. Но вместо изучения физики пришлось идти на войну. Грамотного добровольца не направили сразу на фронт в составе какого-нибудь истребительного батальона, а командировали на краткие командирские курсы, где он вскоре получил первое командирское звание. От фронта Егоров не прятался, а наоборот, стремился проявить своё мужество в битве с фашизмом. Так и попал Денис Валерьевич Егоров на Воронежский фронт в качестве командира пехотного взвода. За месяц боёв он побывал и командиром взвода, и командиром роты, вот теперь до комбата дослужился. Только в батальоне осталось 52 человека, это вместе с молодым комбатом. Начальство клятвенно обещало дать в батальон подкрепление и командиров, но пока говорило, что людей нет, но вы держитесь. Батальон и держался, зарывшись в землю по самые ушки. В составе батальона воевали много раз обстрелянные бойцы, но самое главное, что эти бойцы чрезвычайно злые на немцев и прочую нацистскую шваль. Как они умудрились взять в плен троих немецких разведчиков, убив только двоих? Солдаты сейчас такие озлобленные, что могли и оставшихся  раненых фрицев уничтожить. Вот о деталях вылазки и хотел узнать комбат, но нарвался на Мойшу, который завернул опешившему комбату, целую речь в духе незабвенного Остапа Бендера.
         Мойша решил докладывать младшему лейтенанту  голую правду – всё, как есть, ведь голая правда делает смешной любую серьезность. Пусть знает командир, как с дураками связываться.
         На просьбу командира изложить подробности, Мойша стал излагать все подробности, вытаращив на Егорова глаза с видом белочки, страдающей от запора:
       - Я имею вам много сказать за подробности, - начал он. – Почему не сказать, мы же не поссорились? Это когда я ссорюсь со своей Симой, то мы молчим в тряпочку целый день, а то и два дня. Но это редко. Сима любит расчёсывать мине нервы по всяким пустякам, полировать мозги на предмет своей женской придури и крутить мине мои фаберже, но когда провожала миня в армию, то бежала за мной, на минуточку, вдоль всей длинной улицы имени товарища врага народа Бабеля, переименованную потом в улицу Комсомольскую, и лила свои горькие слёзы в цинковое ведёрко. Последний раз она так плакала, вы не поверите, когда мы хоронили нашего любимого хомячка.
        - Товарищ ефрейтор, - поторопил Мойшу Егоров. – Давайте ближе к теме и покороче. В сжатой форме.
         В сжатой форме Мойша говорить не умел.
        - Если хотите кратко, то получится много нецензурного, - заверил командира Мойша. – Мы же с вами культурные люди: зачем нам портить свою тонкую душевную организацию. Давайте я начну с самого главного, что случилось вчера….с изучения боевого устава РККА.
       - Товарищ ефрейтор, причём здесь устав РККА? – стал нервничать Егоров. – Вы мне о событиях рассказывайте. Мне ещё рапорт писать. Подробности хочу знать.
       - Как причём устав? – ещё больше вытаращил глаза ефрейтор. – Он нашей пролетарской кровью написан. Вот поэтому мы со старшиной вчера ночью и стали читать боевой устав. Чтобы ещё больше проникнуться.
       - Так вы утверждаете, что инициатором ночных читок устава стал старшина Дубинин? – изумился младший лейтенант. – Контузия так подействовала?
       - Таки да, устав читали, но через контузию или ещё по какой причине, то мине неведомо, - закивал ефрейтор. – Старшина лично, находясь в траншее, открыл устав, на минуточку, на тридцать первой  странице, повернулся к противнику тылом, чтобы тем самым выказать ему своё глубочайшее презрение, и стал читать пункт 55, что написан на этой странице. Уяснив смысл написанного, мы приступили к боевой работе. А чего тянуть кота за причиндалы? Кроме воплей ничего хорошего не получишь. Дальше вы уже всё знаете.
        - Что я знаю!? Что-то я не совсем улавливаю связь между причиндалами  кота и изучением устава ночью, - совсем озлился Егоров.
        - Таки что написано на странице тридцать один? – поднял указательный палец правой руки вверх ефрейтор. – Конкретно в пункте 55?
        - Что? – переспросил Егоров. Он, к своему стыду совершенно не помнил, что говорится в уставе на этой странице. – Почему такая важность?
        - Таки там говорится о высылке дозора в разведку, - напомнил ефрейтор командиру. – Поэтому мы, руководствуясь мудростью устава и вашим предупреждением о том, что враг может сделать попытку проведения разведки на нашем участке фронта, предприняли все меры к недопущению. Всё остальное вы уже знаете.
        - Что я знаю? – переспросил Егоров.
        - Дальше всё случилось, как по писанному, - радостно сообщил ефрейтор. – Мы выставили свой дозор в то место, где вы и предполагали, что там полезет коварный враг.
        - Я предполагал? – удивился Егоров.
        - А кто же? – развёл руками Мойша. – Сразу видно опытного командира: я вам скажу, шо таки да, мы такое мнение о вас сделали себе спокойно. Другой бы всему батальону спать не дал бы, а вы чётко указали, где нам ловить немцев. Вот мы вчетвером и обезвредили немецких разведчиков. Как два пальца облизать. 
        - Ага, - понял Егоров, хоть он мало чего понял.
       Вот и поговорил младший лейтенант с ефрейтором. Если от пожилого ефрейтора, страдающего словесным недержанием, трудно чего-нибудь внятного добиться, то от рядовых Абрамова, Белых и Юсупова, он вообще ничего путного не добился. Мужики на все вопросы отвечали «Дык» и жутко смущались, а Юсупов вообще сделал вид, что плохо понимает по-русски. Хорошо хоть, что Егоров не знал о том, что Юсупов до призыва в армию трудился школьным учителем в городе и мог изъясняться на литературном русском языке. Кроме русского и татарского языков Юсупов мог говорить матом – учитель всё же. На фронте Юсупову служилось хорошо и воевалось отлично, ибо любой учитель, проработавший в школе пару лет, способен убить живого человека самым изуверским способом.
        В своём рапорте начальству, Егорову пришлось самому придумывать подробности захвата немецких разведчиков. Он старательно героизировал своих подчинённых, подбирая самые интересные слова и эпитеты. Кашу, как говорят, лишним кусочком масла не испоганишь. Когда дело дошло до трофеев, то Егоров, вздохнув, уменьшил количество трофеев на один пистолет и нож разведчика, посчитав, что эти вещи пригодятся лично ему. Оказалось, что эти пистолет и ножик очень красиво смотрятся в личных вещах лейтенанта, поэтому он решил трофеи оставить себе.
          Прибывшие за пленёнными немцами и трофеями парни из разведроты полка претензий не предъявляли, наоборот, отблагодарили молодого комбата литром коньяка. Литр коньяка – это дело хорошее, вот только Егорову больше хотелось получить из полка пополнение и, наконец, сдать должность более опытному командиру: Егорову и командиром взвода хорошо служилось. А командуя батальоном, приходится сутками бегать, как дизентерийной кошке по двору.
          Это генералам и полковникам в дивизии хорошо.  Генералы и старшие командиры умными людьми командуют, а Егорову приходится командовать всякими, от кашевара до ефрейтора Цака и старшины Дубинина. Пообщаешься с Цаком, потом голова болит от его трёпа: у ефрейтора красноречие выкручено на сотку. Да и со старшиной не всё ладно. Сказались контузии и ранения. Егоров поморщился, вспомнив, как еле отделался от говорливого ефрейтора. Тот на прощание обещал своему комбату, что сегодня ночью продолжит вместе со старшиной изучать боевой устав. Как стемнеет, так и начнут читки, а потом будут стоять на своём рубеже, как неприступный Малахов курган. В довершение ефрейтор добил комбата, сообщив ему о своём намерении после победоносной войны прибыть домой и непременно написать устав для своей супруги Симочки. Пусть Сима тоже поживёт с уставом, как все нормальные люди. Симочка женщина мудрая - она сразу поймёт, что жить без устава совершенно не comme il four.
        Боюсь даже представить подробности личной жизни Симочки – подумал Егоров.


   

              Димка завалился спать в предложенную ему «лисью» нору без всяких  душевных терзаний в духе героев Достоевского, умеющих лихо убивать топором старушек. Димка считал всё происходящее игрой, поэтому здорово не переживал, что убил несколько цифровых людей. Он сейчас в реале валяется в больнице, подключенный ко всяким аппаратам, в том числе к аппарату имитации реальности. Вот куда научный прогресс дошёл! Умеет он удивлять. Судя по обратному отсчёту времени, из 96 часов Димка уже проторчал в игре 14 часов. Осталось всего ничего - 82 часа этой суперреалистичной игры. Система сообщила, что надо в сутки спать не менее пяти часов. Иначе прочувствуешь на себе все прелести падения характеристик организма. Следуя совету Системы, Димка выставил галочку на ячейке «Беспробудный сон» в количестве пяти часов и попытался отрубиться под пожелание Системы хорошо отдохнуть. Конечно, рискованно так поступать на передовой, но играть на урезанных возможностях не очень и хотелось. Да и сон, можете спросить у любого бойца - самый ценный ресурс на фронте. Его всегда не хватает.
         У Системы имелось своё понимание термина «хороший отдых». Она лучше знала, что молодому человеку надо для отдыха. И это никак не сон без сновидений. Сон тоже должен приносить опыт игроку.
          Выбросив игрока из военной локации, Система перенесла его сознание в мирную локацию. Вот только что Димка чувствовал, что лежит на жухлой и колючей травке в норе, а теперь он находится «на природе». Очень удивило Димку поведение стрелки часов, имеющихся в интерфейсе: минутная стрелка бежала со скоростью почти как секундная. Получалось, что пять часов пролетят очень быстро. Вот и весь отдых. И где это мы? Димку встретил чудный денёк, вернее быстро наступавшее утро на опушке чудесного светлого леса. Первые лучи Солнца уже ласкали горизонт, окрашивая дымчатую серо-зеленую даль в разноцветные яркие тона. Солнышко начало ласково жмуриться с лазоревых небес, а ночной мрак охотно отступал под натиском света. Небеса с каждой минутой светлели. Ветерок нёс радостную свежесть нового дня. Вместе со свежестью в воздухе ощущались десертные запахи ароматного кофе и свежих бисквитов. Сам воздух хотелось нарезать ломтиками и есть, как бутерброд  с куском сала, чесноком и солёным огурцом. Чем не курортное счастье? Для удовольствия игрока Система выставила стол, ломящийся от всяческих закусок и напитков, а перед столом можно сидеть на вычурных деревянных стульчиках. Если есть еда и напитки, то почему бы их не употребить? Только Димка с огромным аппетитом съел первую порцию бутербродов, как из леса появилась его лучшая подружка Рая из параллельного класса. Девчонка с обаятельной улыбкой уверенно устроилась на стульчике рядом с парнем, с радостным изумлением осмотрела стол, схватила кусочек какого-то экзотического фрукта и с удовольствием его слопала. Потом стала осматривать стол на предмет, чего бы ещё схватить.
           - А ничего так у тебя здесь, - похвалила Рая ошеломлённого Димку. – Хорошо устроился. Ты, как тут ваааще? – Рая говорила, но и не забывала поедать сочные фрукты. – Думал спрятаться от меня? Не мечтай. Пришла тебя проведать и развлечь, а то, понимаешь, улёгся в свой госпиталь, как пострадалец. Долго ещё собрался здесь валяться?
          - Рая, ты как тут оказалась? – удивлённый Димка с удовольствием рассматривал свою симпатичную подружку, в сторону которой он давно не ровно дышал. Эта девчонка всегда нравилась ему: худенькая, стройненькая, с приятного вида небольшими сиськами и радующей взор попкой. Не девочка, а картинка: она такая вся трогательная, что её хотелось потрогать. Ростом чуть ниже, чем Димка, улыбчивая и вообще красавица с озорными глазами и чувственными губками. Одна причёска чего стоит.  Как тут не влюбиться в эту девчонку? Обязательно надо влюбиться, что Димка давно позволил себе сделать. Да и одевалась Рая стильно, беря не вульгарной дороговизной одежды, а природным шармом. Вот только у парня билась мысль: он сейчас убогий инвалид. Зачем он сдался здоровой девчонке? Один процент из ста, что она захочет с ним общаться, когда он «выйдет» из госпиталя. А вдруг всё-таки наша дружба сохранится? Вдруг этот один процент выстрелит? Ведь чувства коварны, а сердечные увлечения подобны водовороту в мощном потоке: затянет эта пучина, и не выберешься.
         - Да вот так! – засмеялась девчонка. – Наука не стоит на месте. Захотела и пришла к тебе, вот. Проведать пострадальца. Надо же тебя развлекать, а то совсем закиснешь в своей больничке. Или тебя, такого проказника, тут молоденькие медсёстры развлекают? – Рая в шутку погрозила парню пальцем, а сама при этом улыбалась довольной улыбкой кошки, что ловко стырила рыбку со стола хозяина.
        - Не, лежу вот в гордом одиночестве, - заверил подружку Димка. – Ээээ…Рая, ты чего делаешь?
        Димка уставился на Раю, а та с ослепительной улыбкой стала медленно расстёгивать пуговки на своей беленькой блузке. У парня даже ком в горле застрял, когда последняя пятая пуговка оказалась  расстёгнутой, а блузка распахнулась, под лёгкий смех подружки, явив на обозрение замечательные прелести. Вскоре блузка полетела на траву, а девчонка приподнялась со стула и медленно стала стаскивать со своей попы коротенькую юбочку. Ага, зачем она ей. Без юбки живётся лучше.
          Парень не знал, куда ему деть глаза, но и не смотреть на такое чудо он не мог. Оставалось только, под учащённое сердцебиение, наблюдать над тем, как красавица эротично извивается. Юбчонка полетела вслед за блузкой в траву: чудо предстало перед Димкой во всей своей откровенной, голой красоте.  Собственно на подружке осталось только лёгкое кружевное бельишко, практически ничего не скрывающее. Как оказалось, на лапках подружки не наблюдалось обуви и носочков. Да и зачем они в этой местности? Здесь и босиком хорошо.
        Димке чуть не поплохело, когда Раечка опустила бретельки с той тряпочки, что слегка прикрывала её два небольших достоинства. Ловкое движение руками и эта тряпочка летит на землю, оставляя девушку топлес.
        - Ну, как я тебе? – проговорила девчонка и покрутилась на месте, подняв обе руки за голову. Потом левая рука опустилась. Этой рукой она провела по своему боку снизу вверх до груди. Хоть левую грудь подружка чуть прикрыла ладошкой, но правое достоинство вызывающе торчало перед носом друга.
       - Гхмы..я..хмы, - пытался выдавить из себя комплимент Димка. Растаял, сахарок под действием аргументов девушки, даже двух аргументов!
       Рая пару раз покрутившись на месте, демонстрируя другу свои прелести, перешла к более решительным действиям. Она уселась попой на колени парня и руками обняла его за шею, прижавшись голыми сиськами к телу друга. Димка сразу же почувствовал биение её сердца и теплоту тела подружки. Его руки сами, без ведома хозяина, стали исследовать тело, усевшееся ему на колени. И этот процесс, надо полагать, нравился не только ему. Димка окончательно словил нирвану, когда горячие и чуть влажные губы девчонки впились в его губы, отчего пацан разомлел, как подвяленная рыба сазан. Сколько времени продолжалось это сладкое безумие, Димка не помнил. Помнила Система, начав выводить парня из блаженства. Она резко погрузила окружающую обстановку в туман и Димка стал приходить в себя.
     Поему-то, растворяющаяся в тумане Рая стала говорить голосом ефрейтора Цака, объявив Димке, что он самый лучший, но при этом назвав его Мойшей.
       - Как понять, братцы, что моя Сима, с которой мы совместно создали ячейку общества и тому подобное, как-то сказала мине: «Ты, Мойша – самый лучший»? - услышал голос ефрейтора, приходящий в себя Димка. Он успел прийти в себя настолько, что уже способен различать мелкие, но печальные подробности, например, что спит он в обнимку с винтовкой, а не с голой Раечкой. Ага, в руках его винтовка, а в сердце доблесть. От осознания этого грустного факта так горько стало на душе, словно проглотил полную горсть лекарств, заев их лимоном.
       - Это что же получается, братцы, - продолжал разоряться Мойша, с выраженьем на лице, напоминавшим физиономию Отелло, застукавшего жену с любовником на своей любимой койке.
       – Таки можно понять, шо где-то случилось соревнование… теперь моя чуйка бьёт мине копытом по лбу. Вот скажите, братцы, положа руку на все сакральные места своего организма, как мине не переживать по этому поводу? Миня терзают смутные сомнения. От переживаний у миня пропадает аппетит, и появляются мысли неситуативно контекстные обстановке.
       - Чтоб тебя! Куррра ди райс… – чертыхнулся Димка на Систему, с ловкостью опытного экзорциста изгнавшую девочку из сна игрока, заменив прелести Раи фронтовыми  буднями. – Где справедливость? Вместо созерцания Раечки приходится слушать разглагольствования Мойшы.
        Ответа, естественно, не последовало. Поэтому Димка напустил на себя независимый и равнодушный вид с принятием позы трагической фигуры, сравнимой по масштабу с принцем датским Гамлетом, не меньше. Игрок несколько обиделся на коварную Систему, превратившую его законный пятичасовой сон в каких-то пятнадцать минут счастья. Хотелось продолжения отношений с Раечкой, но случился такой грандиозный облом на самом интересном месте, когда нефритовый стержень уже готовился  войти в рубиновую пещеру.
       Система ещё издевательски сообщила, что хорошенького всегда немножко. А то может случиться так, что девушка понравилась, а дядя доктор говорит – триппер. Хорошее надо заслужить. Даже смерть хорошую надо заслужить. Как? Например, совершить подвиг. Что, слабо? Возмущение Димки от проделок Системы быстро перешло в пессимизм и меланхолию из-за раздумий о подвиге. Теперь придётся вступить в интимные отношения со своими мозговыми  извилинами, чтобы заставить их думать. Нет в мире тяжелее работы, чем думать! Особенно, когда нечем! От думанья последние мозги внутри черепушки чешутся и колются. Но, что не сделаешь ради прелестей своей подружки. Система оказалась та ещё шантажистка: поманила инвалида прелестями Раечки и намекнула на совершение подвига. На войне подвиги совершаются, в большинстве своём, когда дурные командиры наделают ошибок. Вот тогда солдату приходится совершать подвиги. Война – это очень тяжёлая рутинная работа: чтобы совершить подвиг надо попасть в совсем уж отчаянную ситуацию.
         Когда отходишь ото сна, то надо проявлять осторожность - одно неловкое движение, и снова погрузишься в сон.  Но Димка проявил силу воли. Включение мыслительной деятельности принесло свои плоды. Димка вспомнил, что не проверил плюшки от Системы за ночное приключение по поимке разведчиков. Чем же нас одарила Система? Не очень-то она нас и закидала плюшками. Жадноватая оказалась Система. Теперь Димка мог переносить на себе 31 килограмм грузов; ночью стал видеть на 110 метров; инвентарь увеличился до одного килограмма двести грамм; радиус игровой зоны расширился до 15,1 км; стопроцентное поражение противника теперь стало равняться 212 метрам. Появилась и новенькая плюшка: Система расщедрилась на двадцать  специальных патронов к Kar98k. Патроны должны были появиться в инвентаре, но, так как там лежал трофейный Walhtеr P.38, весящий 880 грамм, да ещё к нему два магазина с патронами, то часть из двадцати специальных патронов к винтовке рассыпались в траве, на которой спал Димка. Пришлось патроны тщательно собирать и помещать в отдельную патронную сумку. Что это за патроны с чёрными продольными полосками, нанесёнными на пулю? Система сказала, что это патроны с разрывными пулями. А разве выпускались такие патроны? Или это бонус от Системы? Скорее всего, это бонус, как и выдача третьего уровня умения маскироваться. Что это значит? Да, практически ничего. Всего лишь один раз в час на три секунды Димка выпадает из вида, заметившего его противника. Причём он выпадает из вида не по своей воле, а автоматически. Чтобы регулировать маскировку, надо её совершенствовать и совершенствовать.
        Что касается медицины, то Система порадовала одной белой таблеткой номер один и двумя новыми белыми таблетками номер два. Таблетки номер два – это практически такие же, как и номер один, только лечат уже два органа, а не один.
         Димка, закончив собирать патроны, вылез из норы и оказался перед взором бойцов Кошкина, Нефёдова и ефрейтора Цака. Бойцы, извещённые ефрейтором, что с молодым гражданским парнем надо вести себя осторожно, ибо он немного… того…только из психдома, задумчиво смотрели на Димку, но завтрак ему выдали отличный. Хоть Димкин желудок и чувствовал себя прекрасно после ночного поедания деликатесов, но не отказался от перловой каши с салом и куском хлеба. Это же  вкуснотища, да ещё на свежем воздухе. Кто от таких кулинарных изысков откажется? Конечно, надо было ночью сунуть в инвентарь со стола деликатесы и принести бойцам, но в инвентаре болтался этот несчастный пистолет, занимающий почти весь вес. Вот куда его деть? Вещь практически бесполезная, только место занимает. Но и оставить его без присмотра нельзя: сразу приделают к пистолетику ноги.
       Раз Димка включил усиленное мышление, то мысли стали крутиться быстрее, рассматривая проблему со всех сторон. Как бы сделать так, чтобы в инвентарь помещалось больше вещей? Понятно, что надо развиваться, тогда и инвентарь Система увеличит. Так развиваемся: уже имеем не девять баллов прогресса, а двенадцать. Баллы прогресса можно обменять на что угодно, только мало этих баллов, а цены Система устанавливает конские. Все баллы прогресса можно обменять на расширение инвентаря, но он тогда станет вмещать не 1,2 кг, а всего 2,4 кг. Не густо. Лучше баллы тратить на увеличение силы, ловкости, на восстановление здоровья. А ещё лучше ни на что их пока не тратить.
         Димка уже хотел раскидать полученные баллы, но потом одумался. А мало ли что произойдёт в будущем? Вот тогда он и поменяет баллы, а пока не очень капает на голову.
          Димка с умным видом пошёл слоняться по траншее и ходам сообщений. Мысли продолжали крутиться вокруг инвентаря, особенно возбудилась одна мыслишка, которую надо подробно обсосать, но в уединённом месте. Такое место, вскоре, Димка нашёл и стал проводить эксперимент с инвентарём. Всё, вроде, просто и понятно. Инвентарь – это призрачное хранилище вещей. Его можно перемещать в любое удобное место: хоть перед носом помести. Протяни руку и можно взять предмет, лежащий в инвентаре. Предмет сразу же становится ощутимым в руке и его все видят. Клади предмет в инвентарь – предмет не видно, но он есть. А что, если в инвентарь поместить длинный предмет, например, вот эту ветку от дерева длиной метра полтора. Такими ветками бойцы маскировали свои позиции. Ветка сухая, весит грамм восемьсот. Взяв ветку за толстый конец, игрок поместил её в инвентарь. Как там и была. Только пистолет пришлось спрятать в рюкзак. Теперь берём ветку за конец и достаём. Упс! Так как Димка стоял на два метра ниже уровня земли, то ветка материализовалась у него в руке, но почти вся оказалась в стенке траншеи. Просто так теперь её не вытянешь из стенки: крепко засела. Это что же получается? Если бы сейчас перед Димкой стоял ефрейтор Цак, то в нём бы образовалась дырка от ветки? Это же имба, читерство в чистом виде. Бесшумное оружие. А как ветку убрать из стенки? Если она не идёт в инвентарь, то инвентарь легко идёт к ветке. Вот она уже в инвентаре, а в земляной стенке дырка.
         Несколько раз Димка проделал это упражнение и уставился на дырки в стенке траншеи. Как из пулемёта прошили. Ладно, то ветка. А если, предположим, верёвку применим. Обыкновенную верёвку. Только растянем её поверх бруствера, чтобы она лежала ровно в линеечку. Для проведения эксперимента верёвки под рукой не нашлось, но нашёлся бинт. Жалко его, но для эксперимента пойдёт. Сделав из бинта верёвку и разложив её на поверхности земли, Димка взялся за конец верёвки из бинта и пометил приблуду в инвентарь. Никакого отличия лёгкой верёвки от ветки. Также делает дырки в стене. Надо полагать, что материал стены верёвкой будет игнорироваться. Хоть бетон, хоть танковая броня. Точно это имба. Теперь надо достать хорошую длинную верёвку. А кто может найти хорошую верёвку? Однозначно, ефрейтор Цак. Евреи – они такие – чего хочешь найдут и где угодно.
         Жизнь полна нюансов, мог бы сказать ефрейтор Мойша, когда его настиг Димка.
       - Имею желание поговорить на важную тему, - сообщил ефрейтору пацан.
       - Излагайте сюда, и я отвечу, - вежливо кивнул ефрейтор. Почему бы не поговорить за важную тему с хорошим человеком?
       - Мне нужна верёвка, - сказал парень. Вот только его светящиеся азартом глаза настораживали ефрейтора.
         Хотя у всех свои насекомые в голове и свои особенности. Кто такой Мойша Цак, чтобы критиковать людей за их мозговые настройки. Он не психиатр, чтобы по полочкам раскладывать все человеческие психопатии: один считает себя Наполеоном, другому вдруг верёвка потребовалась. Этот мир только могила исправит. Ну, потребовалась срочно-обморочно человеку верёвка, таки и что такого? Странно прозвучит, если к верёвке он мыло попросит.
         - Верёвка - это дело серьёзное, - согласился Цак, напустив на себя важность. – Так просто её не достать. Стесняюсь спросить, сколько вам надо той верёвки?
         - Желательно полтора килограмма, - ответил парень. – Точнее, килограмм и двести грамм. Самое то.
        Ага. Ну, конечно, верёвки в килограммах измеряются. В чём же ещё? Точно парень сегодня не выпил свои порошки, вот его и несёт по кочкам. Но, где мы ему тут порошки от головы найдём? Легче верёвку найти, чтоб не нервировать молодого человека.
        - Нууууу, - протянул Мойша. – Полтора килограмма верёвки просто так на земле не валяется. Так сразу и не найдёшь, – он выразительно поднял одну бровь.
         - Я понимаю намёк за ваш гешефт, - не унимался парень, испорченный двадцать первым веком. - Размеры моей благодарности будут бесконечны…в разумных границах моих возможностей.
        - Нуууу, - опять протянул Мойша. – Всё-таки полтора килограмма верёвки, это не кот начхал. Мы, конечно, не какая-то Греция, у нас всё есть, но надо искать, – весь вид ефрейтора говорил о размере его гешефта для ускорения поисков.
        - Пистолет «Вальтер П38», - намекнул парень.
       Ага, вот кто спионерил пистолетик – подумал ефрейтор, но вслух сказал: «А патроны к нему?»
       - Два магазина полные, - заверил партнёр по коррупционной сделке.
       - Таки давайте пистолетик и я пойду искать верёвку, - протянул руку Мойша.
      - Так дела в культурном обществе не делаются, - охладил его парень. – Сначала стулья, потом деньги. Экономические законы рынка: сам товарищ Маркс об этом писал в своём великом труде «Дас Капитал».
          Ефрейтор осуждающе покачал головой, но ничего не сказал, отправляясь искать верёвку настырному парню: с Марксом, Энгельсом и психами лучше не спорить. По пути он встретил бойцов Кошкина и Нефёдова и опять намекнул им, чтобы они не забывали присматривать над парнишкой, у которого детская психика трагически исказилась, а неустоявшееся мировоззрение вывернулось наизнанку. Мало ли что может отчебучить пацан с нарушенной системой смыслов и ценностей.
        Мужикам как-то особо не стучало присматривать над психом, но их разбирало любопытство – как там ему жилось в психушке. Интересно же! Тема такая волнительная и пахнет загадочностью. Если общественная жизнь в СССР ещё как-то понятна Кошкину и Нефёдову, то о жизни в жёлтом доме никто им не рассказывал, даже лектор с дивизии, не говоря о политруках. Чёрт его знает, что там у них творится за забором? Черти, если допустить их существование, вообще-то тоже оказались не большими специалистами по психическим недугам, хотя считалось, что именно некоторые сорта бесов сводят народ с ума. Однако марксистская наука категорически отвергает существование чертей и бесов. Но, всё-таки интересно, что делается в жёлтом доме в свете сложной текущей жизни.
          Чем лучше всего заинтересовать пацана? Конечно ручным пулемётом, что Кошкин с Нефёдовым и сделали. Димка, наверное, этот пулемёт знал уже лучше самих пулемётчиков, но пока Цак ищет верёвку, почему бы не пообщаться с хорошими мужиками – дядей Федей и дядей Юрой.
         - Так ты, говоришь, откуда сам-то будешь? - начал издалека расспросы Кошкин. С чего же ещё начинать разговоры «за жизнь» с незнакомым человеком, как не с определения, кто и где жил. А вдруг земляки?
         - С Воронежа я, - честно признался Димка.
          Кошкин и Нефёдов незаметно переглянулись: вот она дурь пацана и проявляется. Так-то на вид он здоровый, но заговаривается и глаза блестят - здорово же его по жизни жмыхнуло. Мужики от Цака знали, что пацанёнок жил в задрипаном поселении Синие Липяги, на дурке чалился в Старом Осколе. Плохо его там лечили, если он считает себя городским жителем. Видно же, что в реалиях плохо разбирается.
         - Ну, и как жилось в…городе, - продолжал расспрашивать Кошкин.
         - Неплохо жилось, но скучно, - Димка старался говорить обтекаемо, потому как людям сороковых годов прошлого века реалии двадцать первого века будут решительно непонятными.
         - Отчего ж скучал? – удивлялся Кошкин. – Ведь в городе всего интересного много. Можно по  парку погулять, а то и в кино сходить. Фильму посмотреть.
         Димка даже скривился. За каким хреном ходить в кинотеатры, когда интереснее посмотреть фильм по интернету, если найдёшь интересный фильм. Да и чего эти фильмы смотреть? Показывают за деньги откровенную низкопробную лажу. Да и телек Димка практически не смотрел по той же причине. Что там смотреть – истерические шоу, рекламу про крылышки, запредельную олигофрению, типа Дома-2, фильмы про ментов или иностранные фильмы про голубых? Плюс непрерывное смакование кровавых происшествий и нагнетание политических дрязг. Нет, зомбоящик лучше не смотреть и радио не слушать - упаси меня Фортуна от настырных СМИ. Но Кошкину и Нефёдову это не понять. Как не понять им, что прямо дома можно посмотреть интересное кино с голыми тётками. Здесь у них сейчас бородатые времена.
       - Не понимаю я эти фильмы, - буркнул он. – Потому и не смотрю.
         Кошкин понимающе кивнул. Нефёдов покачал головой.
         - А папка с мамкой хоть у тебя есть? – интересовались мужики. – Или беспризорничал?
        - Зачем беспризорничал? – прояснял свой семейный статус Димка. – И папка есть и мамка есть. Врачи они у меня. Вернее мамка врач, а папка наполовину врач.
        - О, как! Так у тебя семья, значит, интеллигентная, - протянул Кошкин. – И как в такой семье жилось?
        - Да дурдом, как ещё! - признался Димка.
          Мужики опять со значением переглянулись. Не скрывает пацан, что в дурдоме жил. Получается и родители его тоже…того…рядом с ним проживали. Только в разных палатах. Ну и семейка. Хотя чему удивляться: голова – дело тёмное, особенно когда самогоном злоупотребляешь. Беда, однако. Даже мамка пацана, хоть и врачиха, а конкретно спилась. А может, никакая его мамка не врачиха, а гонит пацан пургу и примазывается к интеллигенции. Вон папку почему-то называет наполовину врачом. Это как?
        - А как это наполовину врач твой папка, - уточнил Кошкин. Лучше бы он не спрашивал.
       - Ну, как вам объяснить, - попытался популярно рассказать Димка о патологоанатомии. Скорее всего, его собеседники и слова такого не знают. Поэтому Димка старался подбирать простые понятия. – Вот мамка у меня тихая женщина, она людей лечит. А папка мужчина резкий, он людей не лечит. Он их режет.
         Нефёдов чуть отодвинулся от Димки. Кошкин недоумённо переспросил:
        - Как это он людей режет?
        Димка, как мог, так и объяснил, даже показал – помахал перед бойцами правой рукой, в которой якобы зажат ножик:
         - Чик-чик и все дела. Был целым человек, а он его на кусочки порезал. И меня к этому делу хотел приучить. Но меня что-то в такую медицину не тянет.
        - И много он зарезал? - Кошкин чуть побледнел.
        - Говорил, что почти с половину кладбища нарезал, - признался Димка. – Но, думаю, что это он так шутил и преувеличивал. Он у меня с юмором.
         - А с расфасованными трупами он что делал? – шёпотом спросил Кошкин. – На пирожки пускал? – Федя помнил, как в голодный год у них в районе нашли людоедов, которые из мяса людей делали пирожки.
         - Зачем пирожки, - вот же фантазия у Кошкина – подумал Димка. – Он потом порезанных людей замораживал.
         - Замораживал? – прошептал Кошкин. – Просто брал и замораживал?
        - Нет, мля, со спецэффектами, - отмахнулся Димка. - Вот такие братцы пироги с котятами, их едят, а они мяукают. 
           Димке этот непонятный разговор стал надоедать. Вот же бойцы добадались. Договорились до пирожков из людей.
         Кошкину стало жутковато, а Нефёдов вообще смотрел на Димку с вытаращенными, как у рака,  глазами. Да уж, юморной у Димки папка. Не повезло пацану, что появился на свет в такой семейке. Мамка вконец забитая женщина, спившаяся до синьки от такой жизни. А папка настоящий сумасшедший душегуб, которого и в тюрьму сажать нельзя, потому как в голове у него не все дома. Вот папку и лечат, скорее всего, в буйном отделении, а мамку поместили в тихое отделение, как тихушницу. Потом и сыночка туда же определили, когда он белочек начал ловить, но не поймал. Поняли, наверное, что сыночек, если его не закрыть, то может по папкиной дорожке пойти …с острым ножиком в лапках.
          Кошкин уже и не рад, что затеял такой мутный разговор, но всё-таки поинтересовался:
         - А ты-то как здесь оказался?
         Вот что сказать этому бойцу? Димка сам не знает, как он тут оказался. На пальцах такое не объяснишь. Система его сюда закинула, но не скажешь же этим людям о Системе. Подумают, что псих. Поэтому Димка стал импровизировать:
         - Немец разбомбил наш дом. Шарахнул бомбой -  дом наш в дребезги и напополам. Кто самостоятельно смог выбраться из-под завалов, тот разбежался в разные стороны. Завал никто не разбирал, даже МЧСников я на развалинах не видел. Меня контузило, наверное, совсем не помню куда пошёл. Вот так здесь и оказался.
        - А кто такие эмчеэсники? – поинтересовался Кошкин. – Буйные психи?
        - Не, это…, - Димка почесал затылок. – Это, кто первую помощь оказывает… санитары, во!
           Кошкин представил такую жуткую картину. Старооскольский жёлтый дом разбомбили немецкие самолёты. Психи, кто уцелел, разбежались в разные стороны. Санитаров в белых халатах и врачей побило нахрен. Поди уже и психов, что спаслись, много погибло, так как они сдуру могли и к немцам почапать, а немцы психов сразу расстреливают. Скорее всего, осиротел наш Димка. Зря мы затеяли с ним этот разговор, ещё возбудится и нас за немцев посчитает, а стреляет этот пацан метко. Вот, спрашивается, чего старшина с ним возится? Давно бы сдал его куда следует, где его бы лечили порошками. С другой стороны, пацан на немцев дюже злой за то, что они разбомбили его родной жёлтый дом и пришибли родителей с санитарами. Хоть родители у него и жуть сплошная, но тут поневоле окрысишься и пить начнёшь литрами.
        От дальнейших расспросов любопытными бойцами Димку спас ефрейтор Цак, притащивший ему верёвку и сообщивший бойцам свежие новости. Командование от своих щедрот усилило взвод расчётом противотанкистов и расчётом станкового пулемёта, так как опасается, что на этом участке фронта немцы опять полезут в атаку. Гадам фашистским всё неймётся.
         Димка убежал искать укромное место, чтобы начать химичить с верёвкой, а Цак завязал разговор с пулемётчиками. Что-то их вид ему не очень понравился: совсем не бравый вид у бойцов.
         - Заботится о нас начальство, подкрепление дало, - начал издалека Цак. – А вы чего такие смурые сидите? Первый раз, что ли нам от немца отбиваться.
         - С немцем нам не впервой биться, да, нам тут Димка такие страсти про себя рассказал, только держись, а то упадёшь. Лучше бы мы его не расспрашивали. Теперь, чтобы забыть не хватит и четверти самогона. У меня до сих пор поджилки трясутся не меньше, чем руки нашего поселкового зубодёра, как представлю, что пережил парнишка с таким папкой.
        Ефрейтор печально покачал головой.
        - Ведь предупреждал вас не лезть к парню в душу с расспросами. А вы? – ефрейтор погладил себя по щетинистому подбородку, вздохнул и заплевался на бойцов желчью. Его реплики пропитались едким сожалением. – Теперь какими-то страхами обуялись. И это бойцы героической РККА? Детский лепет, ей богу! Строят тут из себя Клару Цеткин на приёме у гинеколога!
          Цак пристально посмотрел на притихших и осознавших Федю и Юрика. С ними надо провести строгую профилактическую беседу. Не пристало бойцу РККА впадать в тоску и всякие печали, а страхи у красноармейца, вообще, не должны присутствовать.
         Какие могут иметься страхи у отчаянного храбреца Феди Кошкина, потомственного пролетария, у которого школьное образование не оставило заметных следов на челе? Свой человек и Юра Нефёдов, храбрый до безумия, из крестьян, простой, как сибирский валенок в мороз. Всему верит, даже газетам. И мир вокруг него простой и понятный.  Белое - это белое, а чёрное - это чёрное, полутонов нет. У него всё, что сложнее таблицы умножения, просто не существует. Как говорится, неведение - высшее благо. Ему школа тоже только нервы потрепала. Придётся провести среди бойцов разъяснительную работу на примерах, понятных даже им. Для этого и существуют мудрые ефрейторы, как старшие товарищи. А о чём с ними вести беседы? Не о Пушкине же? Они его «Муму» в жизни никогда не читали, а если прочтут, то ничего не поймут.
          Ешь - потей, на службе мёрзни, на ходу немножко спи - хотел донести истину до разума подчинённых ефрейтор, но сообразил, что надо воспитывать подчинённых тоньше – издалека и с примерами из своего богатого жизненного опыта, а то их нервы не выдержат полную правду. Да и зачем она в реальной жизни?
          - Жизнь наша, товарищи бойцы, - начал профилактическую беседу ефрейтор, - по сути, как баба: как выпьешь, вроде ничего. И в этом состоит стержень вашей проблемы.
          От слов о бабах и стержне в глазах бойцов ефрейтор обнаружил некоторые проблески понимания, поэтому продолжил с воодушевлением воспитательную работу с подчинёнными.
          - Димка наш приблудный, рос, конечно, как придорожный лопух в пыли и мог завянуть, как непроданный вовремя тюльпан. Но, как видите, не завял, а сражается с врагами. А вы, вместо того, чтобы настроить пацана на борьбу, стали копаться в его проблемах, как те мухи в…нечистотах. С психическими личностями надо вести себя просто. Вот, как я поступил. Попросил у меня Димка верёвку, я её ему и нашёл. Теперь парень бегает с ней весело, нагуливает аппетит и пребывает в хорошем настроении.
         - Зачем ему верёвка? – недоумённо поинтересовался Нефёдов.
         - А ХЗ, - развёл руками ефрейтор. – Мало ли, для чего нужна верёвка больному человеку. Вас это не должно трогать: вас должен трогать только ваш ручной пулемёт и патроны к нему. Вот мы со старшиной проонанизировали сложившееся положение и решили, что надо к парню, учитывая его природную чёкнутость, относиться спокойно и снисходительно, как к мебели. Хочет верёвку – на тебе верёвку, хоть задавись. Мало ли у кого какие жизненные потребности возникли. Вот, братцы, вспоминаю я один случай. На нашей весёлой улице жила гражданка Ривка. Помимо природного очарования, имелось у Ривки, как минимум, два таланта. И оба стремились выскочить наружу, но на сибе показывать не стоит. А улица тогда ещё носила имя писателя Бабеля, когда он ещё не стал врагом народа. У гражданки Ривки, кроме двух талантов, имелся, вы не поверите, муж Александр, типа Сашка, а просто говоря, Шурик. В один прекрасный момент её Шурик сошел-таки с ума от Ривкиных прелестей и её сволочного характера. Взял и вообразил себя не каким-то вшивым Наполеоном Бонапартом, а самим Исааком Маньевичем Бабелем. После очередного отчаянного скандала с Ривкой он начал всем  рассказывать, что именно в его Шурикову честь назвали улицу, потому как он таки и есть Бабель. Что с безумца возьмёшь? И, как всякий безумец, он проявил талант изворотливости. Требовал уважения и почестей к своей персоне. Если почести не оказывали, он размахивал руками и грозился самоубиться. Орал прилюдно: «Я прям тут щас покончу в сибя, я щас наложу сибе в руки». Психоз сибе подобрал товарищ Шурик занятный и относительно безопасный. Так происходило до тех пор, пока настоящего Исаака Бабеля не объявили врагом народа и не забрали куда следует. Улицу нашу быстренько переименовали, а Шурика вскоре отправили не то в психдом на лечение, не то вслед за настоящим Бабелем неизвестно куда. А не надо сибе придумывать психозы с буржуазным оттенком. Хотя лично я считаю, что выставлять себя Наполеонами, пролетариям тоже невместно.
          Ривка, доложу я вам подробно, к тому времени достигла того возраста, когда люди говорят, что женщина созрела. В этом возрасте, обращаю ваше внимание мужики, женщина наиболее опасна для культурного общества, так как уже склонна на эксперименты, чтоб вы знали. А я в те времена жил  как сейчас весь красивый и в фас и в профиль, вот Ривка и взглянула положительно на миня со стороны такой геометрии. Ох, и любила эта Ривка во время своих экспериментов подменять глубинные понятия на наносные. Но, это личное…предостерегал же миня внутренний голос: «Мойша, а оно тибе надо», но кто бы его ещё слушал. Азохен вэй, говорил мне внутренний голос: «Мойша, одумайся, ты же уже взрослый и должен знать, шо можно с дамочками, а шо таки нельзя. Ты молодой и красивый - тибе об этом твоя любимая бабушка говорила». Но я отвечал, что таки прекрасно знаю, как можно, когда нельзя.
           Продолжу глубокую мысль, пока вспомнил её и ещё не забыл. В Ривкином дворе жила собачка, похожая на мочалку. Живой полигон для блох.  Гавкучая сволочь, как и Ривка. Эээээ….помню, как однажды мы с ней в очередной раз близко припочковались для совместного интереса, типа ступили на скользкий лёд порока.
         - С собачкой на скользкий лёд? - воскликнул непонятливый Нефёдов. Его круглое простецкое лицо выражало неподдельное изумление таким резким развитием сюжета.
        - Зачем с собачкой, - стал пояснять Мойша непонятливому бойцу. – С Ривкой, а собачка сволочь. Собачка нас и спалила. Моя Сима тогда долго напрасно возмущалась и целую неделю верещала, чтобы я потерялся в диком ужасе и не трогал её достоинства, своими жалкими недостатками. Запомните мужики, что женщина в растрёпанных чувствах подобна цунами и пыльной буре в одном флаконе.
        - А дальше-то что происходило? - навострил ушки Кошкин, надеясь на подробности.
         - А дальше всё. Что случилось – то случилось: обделался я только лёгким испугом. Ривка после того небольшого недоразумения через собачку устроилась буфетчицей на вокзале. Говорят, вскоре отравилась своими же котлетами, - хмуро махнул рукой ефрейтор. – Это я к чему вас учу уму-разуму. Учитесь думать своими мозгами – на войне пригодится. Главное в нашем мужском деле – это маскировка и выдержка, а у вас запасные позиции не оборудованы. Поэтому товарищи бойцы, замкнитесь, как банковские сейфы; возьмите лопаты и идите с пролетарской ненавистью оборудовать запасные позиции. С лопатами я уже договорился. Когда приступите к работе, то вспоминайте слова моего папы: «Когда нечего делать – берись за дело, при этом будь безмятежен, как цветок лотоса у подножия Храма Истины». Так что, хватайте лопаты мужики и вперёд, раз мы с вами обратно договорились насчёт позиций и их маскировки. И больше не вздумайте миня разочаровывать, как миня разочаровала Ривкина собачка.
       Бойцам ничего не оставалось, как отправляться изображать из себя в поте лица цветы лотоса у Храма Истины. Работа по устройству запасных пулемётных позиций не волк, в лес не убежит, потому её, окаянную, делать надо.
      


         Димка, вооружившись верёвкой, пошёл искать место, где без лишних глаз можно провести эксперимент с новым оружием. Его идея с верёвкой требовала проверки эмпирическим путем, то есть на опыте. А уже опыт, сын ошибок трудных, покажет, что да как. Парня здорово интересовали тонкости игровой механики. Почему Система воспринимает верёвку, как предмет? А если к верёвке прилипнет трава, то и траву Система посчитает за один предмет? Нет, Система так не считала. Ели игрок дотрагивался до предмета, даже лежащего на земле, то именно предмет считался предметом, а не в связке с планетой Земля. Для удобства пользования новым длинным оружием Димка приспособил к концу верёвки деревянную рукоятку, сделанную им из ветки. Затем разложил верёвку на бруствере и убрал её в инвентарь. Верёвка, выданная ему ефрейтором, конечно, стрёмная, но дарёной лопате на заточку не смотрят. Хотя за пистолет можно бы ефрейтору постараться найти более прочную верёвку. Проведя ряд экспериментов, он пришёл к выводу, что самое удобно в его случае, это три вида длинномерного оружия. Первый предмет – верёвка длиной 24 метра с примитивной ручкой. Второй предмет – верёвка длиной 2,5 метров, тоже с ручкой и третий предмет – это метровая тонкая, но ровная ветка. Всё, больше в инвентарь ничего не помещалось, за исключением нескольких ценных таблеток. С длинной верёвкой оказалось всё не так просто. По идеи она должна всегда находиться в вытянутом виде, однако, ровно вытянуть верёвку не получалось. Так и появлялась она из инвентаря в той форме, что и помещалась в него изначально. То есть, после каждого появления из инвентаря она провисала и принимала несуразную форму. Абсолютно ровную форму она принимала только тогда, когда игрок догадался сделать на другом конце верёвки петлю и захватывать этой петлёй вбитый в землю колышек. Тогда оружие принимало почти ровный вид. Но каждый раз к колышку во время боя не набегаешься, поэтому надо искать длинный стальной стержень, но, увы, вес предметов в инвентаре совершенно незначительный. Приходится исхитряться.
       Манипуляции Димки с верёвками и ветками явно поставили Систему в тупик. Системе пришлось задуматься над происками шустрого игрока. Только поэтому она некоторое время не реагировала, но потом, когда Димка наигрался с новым оружием,  изобразила дикий экстаз, выразившийся в ряде плюшек от благодарности за выявленный игровой просчёт. Система не стала отнимать у игрока имбу, но сообщила, что пропишет ограничения для некоторых классов игроков и откорректирует правила пользования инвентарём. Если игрок «Стрелок», то изволь развивать стрелковые навыки. А Димка, вместо развития стрелкового навыка, стал универсалом: то он гранатой убил врага, то теперь придумал длинномерный холодняк. За использование ручной гранаты и за всё хорошее игроку опять прилетели новые двадцать разрывных патронов к маузеру, теперь в патронной сумке бренчало 40 разрывных патронов. Система добавила силу игроку: теперь Димка мог носить 33 килограмма. Ещё игрок получил новое интересное умение, не относящееся к стрелковому делу, но в бою могущее и пригодиться. Это метание ножа и малой сапёрной лопатки. Сейчас выходило, что Димка мог метать ножик или лопатку со 100 процентной удачей на расстояние шести метров. Это типа подарок ему такой от Системы. Резких и вкусных подарков Система делать не стала, наверное, обиделась за читерство, но отвалила Димке боевую химию не в виде отдельных таблеток, а в виде аптечки. Димка с большим любопытством заглянул в аптечку и увидел в ней свои богатства. Теперь у него имелись не только белые таблетки малого исцеления, но и серые – восстанавливающие утраченные органы. Кроме того имелось несколько красных – усиливающих органы на два часа в два раза по выбору игрока. Правда, красных имелось всего два вида по две штуки, а серых - три вида, но только по одной штуке. Ладно, решил Димка – и то хлеб, могло получиться и хуже, если бы Система возмутилась читерством. А так получается, что растём без штрафов, правда, не на дрожжах, но всё у нас впереди. Развиваемся, понимаешь, в рамках тех ценностей, которые приняты в данной локации.




            11 июля 1942 года, около пятнадцати часов. Судя по обратному отсчёту, Димке надо продержаться ещё 70 часов, но немец ведёт себя вызывающе.
            - Старшина, - обратился Димка к командиру взвода, когда тот с задумчивым видом проходил мимо него по своим командирским делам. Рядом со старшиной семенил ефрейтор Цак.
          - Чего тебе? – буркнул Дубинин.
          - Секут за нами конкретно, - наябедничал Димка на немцев. – Одна гадюка с расстояния в 250 метров наблюдает, плюс снайпер с шестиста метров к работе готов. Ещё расчёт со станкачём хорошо устроился в  километре от нас. Хорошо маскируются гады.
         - Это тебе опять голоса брешут? – спросил старшина.
         - Зачем голоса? Сам смотри. Я покажу куда. Только смотри осторожненько – Солнце уже в нашу сторону, могут заметить блик от бинокля.
         - Не учи учёного, - нахмурился старшина. – Куда смотреть?
         Димка описал ориентиры, где устроились снайпер, пулемётчики и наблюдатель. Старшина предельно аккуратно стал рассматривать позиции противника, стараясь не потревожить устроенную Димкой маскировку. Минут десять он внимательно рассматривал указанные пацаном позиции, наконец, высказался:
         - Цак, надо наших наблюдателей обматерить, что не видят пулемёт и снайпера. А наблюдателя, хоть убей, и я не вижу. Димка, может тебе показалось?
        - Не, дядька Вова, точно там дальномерщик сидит со своей приблудой. Спрятался знатно гондурасец.
       - Кто такой гондурасец? – переспросил старшина.
       - Да, это матюк такой. Мой папа такими словами заправлял, когда возмущался.
       - А ещё, какие матюки говорил твой папа? – встрял в разговор Мойша. – Надо новыми словами обозвать наших горе-наблюдателей.
       - Да, по-всякому он ругался. Больше всё медицинскими терминами. Бывало, как завернёт загиб, так уши вянут. Например: «Чтобы избавиться от негатива, надо снизить в организме уровень кортизола и адреналина; чтобы почувствовать спокойствие и позитив, надо добавить дофамин и серотонин».
       - Щас запишу, - достал блокнотик Мойша. – Говоришь «Засратотонин и кортижоп» и как там дальше. А шо, вполне проникновенные слова.
       - Давай Мойша, двигай на левый фланг и укажи бойцам лёжки гадов, и погоняй наблюдателей наших – пусть секут лучше. А я на правый фланг.
         Старшина задумался. Снайпер и станковый пулемёт, чуть ли не в прямой видимости, это говорит о том, что немцы скоро опять попрут. Может и с дальномерщиком Димка не врёт. Старшина достал из своего планшета лист бумаги и на нём карандашом нанёс новые цели.
       - А карты нет? – удивился Димка.
       - Карту не дали, - сказал старшина. – Кроки дали. Да, нам и кроков достаточно.
       - Тогда надо точнее позиции фашистов нанести и отметить все их огневые точки, - Димка пальцем стал показывать на листе, где он засёк пулемётные точки, где располагаются блиндажи, где у фрицев стоит взводный миномёт; в каком месте они устроили склады с боезапасом и так далее. Даже, где фашистская кухня стоит и то указал.
         Старшина сопел и рисовал карандашом новые данные, но возмутился, когда Димка начал рассказывать ему, что творится в глубине немецких позиций и на флангах.  Он говорил о расположении штаба батальона и полка, о местах, где фрицы начинают скапливаться для атаки, причём говорил, сколько там бойцов и какая техника готовится к атаке. Мог сказать с точностью до солдата и обозной лошади.
          - Ты, брат, ври – да не завирайся, - отложил карандаш старшина. Дубинин вспомнил, с кем дело имеет: мало ли чего ему малолетний псих напоёт, а он верит и рисует на кроках. Кто увидит, скажут и старшина того…немного с ума съехал.
          - Что, дядька Вова не веришь? – спросил парень.
         - Мало ли чего тебе «голоса» напоют, - дипломатично отвёл глаза старшина. – Война – дело серьёзное. А твои «голоса» советская наука отвергает.
         - А если я тебе докажу, - напыжился Димка.
         - Опять устав читать продолжим? – стал злиться Дубинин. – И так уже Мойша на меня, как на дурака глядит. Надо же было додуматься: ночью устав читать.
         - Зато, ты тогда мне поверил, и мы поймали кучу фашистов, - продолжил спокойно Димка. – Давай так поступим. Проведём чистый научный эксперимент. Завяжешь мне глаза, а я отвернусь в другую сторону. Ты пойдёшь на левый фланг и, например, проведёшь ружейные упражнения с мосинкой. Я потом тебе точно скажу, где ты стоял, кто рядом стоял и какие именно упражнения ты проводил. Тогда мне поверишь?
        Старшина насуплено молчал, но мысль разоблачить Димку с его «голосами» пересилила. С психами, изначально пребывающими в своей, особой реальности, надо включать логику.
        - Ладно, - хмуро согласился старшина. – Только за тобой назначу следить Федю Кошкина. Если ты жидко опарафинишся, то обещай, что своим ходом пойдёшь в тыл и не станешь больше трендеть, как говорит Мойша – «за голоса».
          Сказано – сделано. Федя Кошкин и Юра Нефёдов очень удивились, когда старшина привёл к ним на позицию Димку, велел завязать пацану глаза, усадить в сторонку и следить, чтобы парень никуда не делся, а он, старшина, пойдёт заниматься строевыми приёмами с винтовкой. Куда пойдёт? Куда надо – туда и пойдёт, что ещё за дурацкие вопросы.
         Кошкин и Нефёдов обалдело смотрели в спину удалявшемуся старшине. Потом мужики переглянулись между собой, посмотрели на Димку, сидящего спокойно на дне окопа и начали строить различные дурацкие версии:
        - Может грибами нас в обед кормили? – предположил Нефёдов. – Помню как-то соседка в голом виде по нашей деревне бегала, когда наелась неправильных грибов. Еле её поймали уже около леса.
         - Или махорку выдали забористую, - вставил свои три копейки Кошкин.
         Между мужиками даже возник небольшой спор на предмет, от чего лучше забирает – от грибов или если накуриться до одури. Пришли к выводу, что и от самогонки тоже голове хана, как и от некоторых баб и начальников.
          В блиндаже старшина взял свою винтовку и отправился искать уединённое место для проведения серии ружейных приёмов. Как назло постоянно попадались бойцы, при виде старшины начинавшие бодрее нести службу. В конце концов, старшина, поблудив по траншеям и ходам сообщения, нашёл такое место, где можно развернуться с винтовкой и никого поблизости не наблюдается. Димка, сидящий под присмотром Феди Кошкина, никак не сможет увидеть, какие ружейные приёмы здесь начнёт  демонстрировать старшина.
         - Приём «на руку» выпол-няй! – дал сам себе команду старшина.
         - Приём «к бою» делай!
         - Приём «на плечо» делай!
         - Удар прикладом «вперёд» выпол-няй! - сделал старшина страшную рожу, полагающуюся при выполнении этого приёма.
         - Отбив «вправо» делай!
         - Помнят ещё ручки-то, - удовлетворённо пробурчал Дубинин. Ещё он подумал о том, что его отработку ружейных приёмов никто не видел. И это хорошо, а то подумают бойцы невесть что о старшине. Бойцы они такие – могут такого напридумывать, что диву даёшься. Это же люди. А у людей, у каждого, свои заморочки. Например, некоторые бойцы совершенно не понимают, как обращаться в бою с ручными гранатами. Беда прямо. Вроде всё объяснишь подробно, покажешь, а как до дела, то происходит не правильное обращение с гранатой, а какой-то похабень. Некоторым бойцам старшина даже запретил выдавать гранаты, ибо страшно.
         Старшина, остыв от выполнения ружейных приёмов с винтовкой, перестал изображать лицом переспелый помидор. Вытерев пот с лица он двинулся к Димке, чтобы того красиво разоблачить. Вот только ефрейтор Цак опять оказался не там, где надо и когда не надо. Опять, получилось, что он подкрался к старшине, а командир этого не любит. Вот только зачем командир в гордом одиночестве занимается отработкой ружейных приёмов? То устав читает по ночам, теперь занялся штыковым боем. Это уже информация к размышлению. Пахнет человеческой трагедией. Тут над своими размышлениями голову ломаешь, а ещё старшина норовит подкинуть странностей. В последние несколько минут, перед тем, как некстати наткнуться на старшину, ефрейтор задумался над некоторыми неясностями в дисциплинарном уставе. Отругав наблюдателей, прошляпивших немецкий пулемёт и снайпера, Цак задумался над проблемой. Дисциплинарный устав велит наказывать рядового бойца вынесением ему замечания. А какова формула этого замечания? Как-то совсем просто, если сказать бойцу: «Товарищ боец, выношу вам замечание». Ни то, ни сё получается, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан. А если матом приправить? Тоже плохо, даже отвратительно. Ведь матом надо крыть только врагов, а наши бойцы не враги, а просто немного нерадивые товарищи, которых надо взбодрить. А взбадривать надо крепким словом, но не матюками. Вот поэтому ефрейтор отругал нерадивых бойцов словами Димкиного папаши, это который душегуб. Вовремя он подсуетился и крепкие слова записал в блокнотик. Ругая бойцов, ефрейтор применил-таки слова, характеризующие степень морального падения товарищей бойцов на текущий исторический момент. Пришлось называть их кортизлыднями, засратонами, серожопами и даже, прости Господи, гондурасами. Бойцы прониклись. Конечно, кому хочется числиться  непонятным засратоном. Да и гондурасами ходить тоже обидно. Вроде и не мат, а доходчиво. Почему в уставе нет разъяснения по этому поводу?
           Раздумья ефрейтора на этом месте прервали бодрые выкрики старшины об ударах прикладом «вперёд» и «отбив вправо делай»! Стало кристально ясно и отчетливо видно, как муху на белой стене, что у старшины наметились проблемы после очередной контузии.
        Со взглядом исполненным вселенской скорби, ефрейтор тихонько поплёлся вслед за старшиной, обдумывая, как ловчее оказать тому помощь, при этом окончательно не травмировать уважаемому Михалычу психику.



         - Ну, великий фокусник рассказывай, - старшина добрался до Димки и двух бойцов. Здесь всё оставалось нормально: пацан сидел с повязкой на глазах, а Кошкин и Нефёдов бдили, чтобы он не убёг.
          Не снимая повязки с глаз, Димка подробно описал перемещения старшины. Рассказал, с какими бойцами он повстречался, в какой отнорок шмыганул и какие ружейные приёмы старшина выполнил. Всё оказалось так, как рассказывал пацан, но старшине не верилось. Как так-то? Может бойцы Димку проворонили? Или он просто вошёл с кем-то из бойцов в сговор?
          - А скажи, мил человек, - стал допрашивать старшина. – Когда я занимался с винтовкой, кто стоял рядом со мной?
          - А никого рядом не стояло, дядька Вова, - отрапортовал Димка. – За исключением ефрейтора Цака.
        - А вот и нет, - обрадовался старшина. – Вот ты и попался. Не стояло рядом никакого Цака.
       - Как же таки нет, если таки да, - в стиле Цака ответил Димка. – Умеет ефрейтор подкрадываться незаметно. Да вы сами можете у него спросить. Он сейчас вон за тем поворотом топчется и не решается, почему-то сюда подойти. Стоит там и уши греет.
          Дубинин заглянул за поворот в траншеи и схватил за шкирку ефрейтора. Притащив ефрейтора к обществу, Дубинин очень ласковым голосом констатировал:
         - Таки опять подкрадывался ко мне братец? А, может, вы тут все сговорились? А, фокусники?
         - Никак нет! – пошёл в отказ ефрейтор. – Ничего не видел и ничего не слышал, своей Симой клянусь.
         При этом Мойша косился на сынишку матёрого душегуба, сидящего почему-то с повязкой на голове. Зачем ему замотали глаза? Ефрейтор лихорадочно соображал, в какие игры здесь играют старшина и бойцы, но разум отказывался понимать происходящее.
         - Чего не слышал? – переспросил старшина.
         - А ничего, - признался Цак. – Не слышал никаких читок уставов по ночам. Но одобряю.
        Старшина пристально уставился на выкручивающегося Мойшу. Тот вдруг стал подмигивать старшине одним глазом и приподнимать многозначительно брови, намекая старшине, что хочет что-то сказать ему наедине.
        - Отойдём, - понял пантомиму старшина.
        Отошли метров на десять.
       - Товарищ старшина, - жарко зашептал ефрейтор. – Я только «за» всеми фибрами моей истерзанной души.
       - Чего фибрами, «за»?
       - Чтобы бойцы разучивали ружейные приёмы в любых условиях. А как же. Сам хотел предложить. И с уставами надо постоянно работать. Помню, в нашей учебке служил командиром роты капитан Башмаков. Душевный был человек. Так он мине говорил: «Я разбужу вас боец Цак ночью, а вы мине должны рассказать устав без запинки». Вот я и говорю, как стемнеет надо повторять устав и тренироваться в штыковом бое. Я «за».   
         Старшина смотрел на говорливого ефрейтора и ему хотелось сотворить с ним чего-то нехорошее, ибо от этого Мойши у старшины внезапно начал дёргаться глаз.
        - Мойша, ты приболел? – спросил старшина. – Какие к святым помидорам уставы и ружейные приёмы, когда сейчас на нас немец полезет. У бойцов сейчас одна задача – поглубже зарыться, определить расположение противника да стойко обороняться. Быстро спустись со своей Луны на Землю.
        - Так вы же сами… - начал Мойша.
        - Для приболевших сообщаю отдельно, - наставительно сказал старшина. – Я знаю, что делаю, а ты нихрена не знаешь. Не путай мизинчик с буддизмом. Я научные эксперименты проводил, причём совершенно секретные, а ты болтологией занимаешься, как последний нудист. Пятый десяток идёт, а ума не нажил. Давай быстренько принимай умный вид и иди к бойцам - сейчас жарковато будет. Драться придётся. Немец уже скопился для атаки, а мы ему сейчас немножко малину-то обосрём.
        - Каким образом обосрём? – включил мыслительный процесс ефрейтор.
        - Думаю со станкача рубануть по снайперишке, сразу же из ручника по их выдвинутому пулемёту, а Димка пристрелит наблюдателя-дальномерщика, раз говорит, что он его видит. Всё сделаем быстро и чётко, в одну секунду. Немец, конечно, обозлится и начнёт кидаться минами, но нам не привыкать. Зато основные глаза мы ему поотшибаем. Давай, Мойша, иди к бойцам – пусть готовятся к отражению атаки. Чувствую, опять жара случится, как в пустыне Кара-Кум. Куда побежал? Я ещё не всё сказал. Не забудь бойцам дать команду выдвинуть на позиции макеты пулемётов.
          Это было ноу-хау старшины. Его как-то осенило поручить бойцам, сгандобить макеты станковых пулемётов типа «Максим». Рукастые бойцы вырезали из снарядных ящиков детали, изображавшие щитки, как на «максимке», а из брёвен – рыла пулемётов. Получились изделия, которые легко спутать с пулемётом. Даже с двадцати метров трудно определить, что эта каркалыга, просто обманка, а не грозное оружие. Молодой комбат положительно оценил макеты пулемётов и приказал командирам других рот изготовить такие же приблуды: всё лучше, когда немцам придётся тратить боеприпасы на уничтожение макетов, а не на обстрел настоящего оружия.
 
 


            Оберлейтенант Зигмунд Пфайффер воевал на восточном фронте уже целый год, с самого начала кампании, с четырёх утра 22 июня 1941 года. Для Пфайффера тогда приказ фюрера об открытии восточного фронта оказался шоком. Фюрер попёр наперекор всему – интересам собственной страны, желанию народа, здравому смыслу. А как же пакт о ненападении? Мало фюреру западного фронта? Один раз уже Германия воевала на два фронта. Что получилось, все знают. То же самое опять повторяется! Получается, что фюрера какие-то «голоса» подтолкнули к войне с Россией. И эти «голоса», скорее всего, сидят в Лондоне и в Вашингтоне, а не в голове у фюрера. В голове у него злые тараканы сидят. Но вести разговоры на скользкие политические темы опасно. Только общаясь наедине с самим собой, Зигмунд мог говорить откровенно. Упаси нас Боже и святая свастика. Иначе никак нельзя – можно попасть в концлагерь или в штрафной батальон. А немецкие штрафные батальоны – это не русские штрафбаты, служа в которых грех можно смыть кровью. Из штрафных батальонов  вермахта можно попасть только в могилу.
        Тогда, перед самой войной с Россией, фюрер разъяснил вермахту, что Германия вынуждена атаковать эту страну, ибо жидо-большевистская власть советов уже собрала монгольскую орду для нападения на Германию. Монголы спят и видят, как бы гнусно надругаться над истинными человеческими ценностями, присущими немцам, как высшей расе. Фюрер объяснил нации, что монголы и всякие славяне – это даже не люди. Есть высшая исключительная раса, есть животные, и есть монголо-славянская орда. Они хуже животных, поэтому их всех надо уничтожить, а их земли забрать себе. Всё ясно, понятно и справедливо. Очередное гениальное прозрение великого фюрера. Как-то он быстро забыл, что Российская империя, наверное, самое мощное государство в мире. Если сейчас в Империи большевики, то, что поменялось?
          Война на восточном фронте планировалась в течение трёх-четырёх недель. А дальше только собирай в кучу миллионы пленных и корми их пищей, которую они любят, то есть помоями.
         Уже через месяц нахождения на восточном фронте оберлейтенант Зигмунд Пфайффер (тогда ещё просто лейтенант) подсел на перветин (метамфетамин). Иначе с ума здесь можно сойти. А от перветина не сойдёшь? Сойдёшь – но то потом, а сейчас чем нервы лечить? Шнапс уже не помогает.
        То, что скоро Гитлеру, а вместе с ним и Зигмунду Пфайфферу придёт «капут» оберлейтенант понял в октябре 1941 года. Только сначала сдохнет Пфайффер, а потом Гитлер.
           Однако, в Берлине относительно перспектив  Вермахта считали иначе. В Германии 10 октября даже вышли газеты с броскими заголовками «Кампания на восточном фронте окончена!»  Пфаффер читал эти газеты и с ужасом думал – всё только начинается и на Германию скоро обрушатся тридцать три несчастья, ибо ловушка захлопнулась. Оказалось, что вермахт не готовился воевать зимой. Почему-то фюрер решил, что управится с Россией за несколько месяцев. До зимы. Осеннюю распутицу он тоже не учитывал.
          Если летом войска ещё бодрились, то к осени на Пфайффера и весь вермахт посыпались несчастья, как из рога изобилия. Вдруг оказалось, что Россия – это огромные расстояния, это тяжёлый климат, это русские солдаты, норовящие убить представителей высшей расы; это артиллерия и русские танки, которых оказалось очень много.
         Еще вчера войска жили в удобных казармах, а теперь ночевали в антисанитарных условиях, где только придётся. Осенью вермахт накрыло грязищей. Потом пришли морозы, аж до семи градусов ниже нуля. Надо продолжать наступать, но нет топлива. Грузовики со снабжением утонули в грязи где-то в тылу. Солдаты простужаются, болеют желудком и завшивели. Бои становятся всё ожесточённее и страшнее. Вместо того, чтобы сдаваться и идти есть вкусные помои в концлагерях, русские дерутся всё яростнее и изобретательнее. Они каждый день учатся воевать, и у них это получается всё лучше. До Москвы вермахт вместе с Зигмундом Пфайффером всё-таки добрался, совершив невероятное, но какой ценой: множество солдат убито, обморожено, простужено, в госпиталях огромное количество раненых. Раненые, что попали в госпиталь – тем повезло, в отличие от тех, кого не смогли эвакуировать. На раненых, валяющихся в ближнем тылу, смотреть без тошноты нельзя: лежат в грязи, часами и днями ожидая эвакуации в тыл, раны гноятся, гангрена расползается по всему телу. Вонь и смрад разложения. И вши. Этих насекомых можно назвать настоящими жидо-большевиками, ибо они намертво вгрызаются в кожу представителей высшей расы и вдоволь пьют их исключительную кровь.
          Под Москвой Пфайффер получил серьёзное ранение, но каким-то чудом его смогли вывезти в Смоленск, где он провалялся до середины января сорок второго года. Об изменении положения на фронте зимой 1941-1942 годов Пфайффер понял из общего лейтмотива сообщений фронтовых корреспондентов: от «непобедимая немецкая армия скоро войдёт в столицу варварской России» до «доблестные войска успешно отбивают бесполезные атаки большевиков». Ну, да, типа того: «Сильно потрёпанный враг продолжает трусливо наступать». Короче говоря, под Москвой Гитлеру здорово наваляла монголо-славянская орда.
           Валяясь в госпитале, оберлейтенант хотел обратиться к психиатру с жалобами на психику, но вовремя одумался, так как в Рейхе психов не жаловали. Он наверняка получил бы какой-нибудь красивый диагноз в мирное время, а для войны его отклонения в психике – это нормальное явление. На восточном фронте в вермахте нормальному человеку делать нечего: здесь даже нормальный быстро оскотинится и деградирует, или застрелится, как делали многие солдаты и офицеры.
          Крах под Москвой не отрезвил фюрера: он, игнорируя Москву, повернул войска на юг, надеясь захватить Кавказ. Гитлер, как все одержимые, был упорен в достижении цели, точно носорог, вступивший в брачные игры, и солдат вермахта не жалел. Очень хорошо эту особенность Гитлера просчитали англичане и американцы: теперь он руками немцев ослаблял Россию – главного противника англосаксов.
           Опять Пфайфферу пришлось сутками топать по необъятным азиатским просторам. Хотелось каким-то образом прервать это унылое однообразие, пусть даже боем с русскими, чёрт бы с ними, лишь бы хоть какое-то разнообразие. Солдат пугали и деморализовывали огромные расстояния и постоянное напряжение от козней противника.
          Так оберлейтенант с боями дошёл до Дона и форсировал его в районе Воронежа. Южнее Воронежа фронт двигался вглубь России, а около Воронежа движение вермахта застопорилось намертво. Река Дон в этом месте не поражал воображение. Река, как река, хотя оберлейтенант знал, что Дон, он же Танаис, это, по мнению древних греков, приток Стикса. Здесь мы все и подохнем – думал Пфайффер – вместе с союзниками: венграми, румынами и итальянцами. В своём пророчестве он угадал судьбу венгерской армии, практически в полном составе похороненной под Воронежем.
          Пфайффер когда-то давно, уже и не вспомнить когда, здорово интересовался древней историей. Он знал, что Дон не всегда назывался Танаисом. Ещё Дон звался Ахеронтом, а реку Кубань называли  Пирфлегетоном.  Совсем недалеко протекает ещё одна речка, носящая когда-то зловещее имя Коцит.  Сейчас это или река Ея или Челбас. Вот он  вход в царство мертвых. По крайней мере, древние греки, были уверенны, что вход в загробный мир именно здесь. Получается, что Вермахт, вместе со своими «верными» союзниками, сам притопал к своей погибели. Здесь мистика уже зашкаливает. И все таинственные явления не ведут Рейх к победе, а, наоборот, здесь мы все сдохнем. И монголов много погибнет, потому что Хранителям Царства Мёртвых всё равно кого умерщвлять, лишь бы больше душ забрать себе.
              Надо бросать курить – решил оберлейтенант – когда его дрожащие пальцы не смогли удержать сигарету, и та упала на землю. Курение – вредно для здоровья. Зеркало не даст соврать. Сегодня на оберлейтенанта из зеркала смотрел зелёно-серый красноглазый монстр, у которого из обаяния остались только светлые волосы. Небритость, помятость и перегар обаяния не прибавляли. Хотя, перед кем тут его демонстрировать?
             Командира роты с утра отчаянно мучило похмелье от злоупотребления русским «samogon». Кошмар с похмелья – это святое дело. Надо лечиться, но командир пехотного батальона капитан Аделхард Шрайбер своим нудным голосом поставил задачу атаковать позиции русских в 16 часов. Ставя задачу Пфайфферу, капитан Шрайбер зло смотрел на оберлейтенанта. Длинное лошадиное лицо капитана и его блёклые глаза ничего хорошего оберлейтенанту не обещали. Не нравится, видишь ли, господину капитану, что от Пфайффера несёт перегаром и он щеголяет небритой мордой и измятым мундиром. Год тому назад за такие проступки офицеру вермахта здорово бы влетело, но сейчас капитан даже замечания не сделал: понимает, сволочь, что оберлейтент может в этой атаке погибнуть. А где нового командира стрелковой роты найти? То-то и оно! Убежденный сторонник порядка во всем, капитан раньше добивался его наведение любыми методами, но уже давно не обращает внимания на множество недостатков у своих подчинённых. Только сверкает своими рыбьими глазами, да изредка шипит что-то себе под нос. И чего шипит? Ну, выпил оберлейтенант «чуть-чуть». Раз мы находимся в России, то это «чуть-чуть» русских размеров. Чего ему непонятно?
          На каждый обороняющийся взвод русских Шрайбер бросал по роте, кроме того атаку поддержат танки и полковая артиллерия. Русским точно хана.
          - Ага, очередная им хана, - прошипел оберлейтенант, разглядывая позиции противника. Стратеги безмозглые. Вместо того, чтобы бежать назад со скоростью ошпаренного зайца, мы лезем вперёд. – Сволочь этот Шрайбер – всё утро мне испортил. Тут и так паранойя чешется до крови. Да ещё ночные кошмары… В этой местности не то, что воевать – по этой земле и ходить-то страшно, зная всю её зловещую историю.
          Теперь у оберлейтенанта появилась ещё одна проблема – ночные кошмары. Мало дневных. Перветин дело такое: быстро к нему привыкаешь. Под воздействием наркотика можно прошагать десятки километров, смело идти в атаку, но и последствия плохие. Появляется привычка к препарату, и приходят кошмары. А тут ещё свою разлагающую агитацию ведёт русский «samogon». Хороший напиток, как оказалось. Но, сволочь, ведёт большевистскую агитацию. Напиток на пальцах объясняет, что воевать с русскими – это надо записаться в полные идиоты. Так и говорит, но сначала погружает сознание в сиреневый туман. А из тумана, особенно под утро, лезет всякая гадость. Сегодня всей толпой пришли погибшие сослуживцы и продемонстрировали командиру свои раны: оторванные ноги и руки, вывалившиеся кишки из пробитых животов и мозги из развороченных черепов. Явился сегодня и облитый кровью обершутце Энгель Вернер. Этот-то зачем явился? Ведь только вчера погиб. И этот погибший камрад решил своим видом воздействовать на нервы командиру? Энгель обиделся, плюнул в командира кровью и убрался, но зато, появились русские покойники самого зверского вида. Они зловеще демонстрировали остро отточенные сапёрные лопатки, а некоторые держали в руках бутылки с горящими фитилями. В бутылках плескался коктейль имени наркома Вячеслава Молотова. Отвратительное оружие. Мертвецы, как русские, так и немцы, почему-то здорово ладили друг с другом. Сговорились и теперь все вместе злобной толпой смотрели на оберлейтенанта. Какая-то абсурдная, наизнанку вывернутая деформация отношений.
        После таких приходов, конечно, руки начнут дрожать. И в животе тревожно булькает и предъявляет за употреблённый перветин, помноженный на нервы и залакированный русским «samogon» без закуски. Об аппетите и речи нет. Но после принятия пары глотков «samogon» руки почти не трясутся, а в голове прояснилось, что дало обрелейтенанту некоторое время, чтобы заняться своими профессиональными обязанностями. Он уже видел рисунок предстоящего боя и предпринял ряд мероприятий для победы. Русским действительно хана. Это в отчёте он писал, что перед их батальоном  стоят сотни русских бойцов, чуть ли не дивизия. На самом деле на полтора километра фронта хорошо, если насчитается с сотню русских. И танков у них здесь нет. И пушек нет. Может, есть парочка миномётов, но пока их миномёты себя не проявили.
          В бинокль оберлейтенант рассматривал как позиции русских, так и свои сюрпризы для противника. Он видел, как замечательно замаскировался дальномерщик Мартин Шульте – очень опытный солдат. К его позиции протянут телефонный провод, и Мартин докладывает обо всех выявленных огневых точках противника. Сюрпризом для большевиков будет и снайпер Улрич Хаас. Этот солдат из Баварии прирождённый стрелок. Хорошо, что он служит в их роте, а не попал в егеря или горные стрелки. Хороший снайпер – это здорово для нас и печально для противника. Хорошо стрелять полезное умение. В училище один мудрый офицер говорил Пфайфферу: «Когда оса сядет тебе на член, ты поймёшь, что точность лучше, чем сила». Это точно: баварец сегодня здорово огорчит русских. Вон справа от снайпера устроился расчёт со станковым  7,92-мм пулемётом «Шварцлозе». Дальше за ними есть небольшое поле, засеянное противопехотными минами: русским здесь не пройти. Другая наша рота знает об этом поле: при атаке на русских она минует минное поле стороной. Хорошо, что у нас много пулемётов, а у русских, по сообщению Шульте, пока выявлено только три станковых пулемёты. Хм, будем тогда считать, что пулемётов у русских штук шесть. Но, у нас пулемётов  больше и качеством они лучше. Как там говорят проклятые изменники англичане в таком случае: «На каждый вопрос есть чёткий ответ: у нас есть пулемёт, а у вас его нет». У нас для огорчения русских ещё и танки есть. Вот только любое планирование в России обладает смыслом только вчера. К сегодняшнему дню оно не имеет никакого отношения. Хоть планируй, хоть не планируй, но как сложится реальность в России, то неведомо. Здесь что-нибудь да случится: любой солдат вермахта знает этот парадокс. Однако, когда где-то за спиной у себя оберлейтенант услышал рокот танковых моторов, он возликовал! Теперь точно русским хана! Ликуя, забыл он старинную мудрость - гордыня к паденью приводит.
         Сколько уже раз случались такие бои? На русские позиции выдвигались танки, артиллерия обрабатывала их передний край. Пехота сопровождала танки и заливала большевиков пулемётным огнём. Противнику не помогали не ДОТы, ни ДЗОТы. Если эти долговременные точки не могли уничтожить танки и пушки, то их подрывали сапёры или сжигали огнемётчики. Если большевики в своих опорных пунктах держались стойко, то прилетали самолёты и мешали их сооружения с землёй. Вермахт работал, как хорошо смазанная машина. Но, не долго, и не везде. В Европе такой фокус проходил на высший балл, а в России механизм начал сбоить. Что приходилось делать? Валить всё на погоду, расстояния, на вшей, но не на людей и, упаси боже, не на фюрера. Нельзя признаваться, что люди, считающие себя очередной исключительной нацией, не способны победить жалкую орду, сплошь состоящую из унтерменшей. Вот только слово «орда», как знал грамотный Зигмунд Пфайффер, переводится, как порядок. С чего Гитлер объявил немцев арийцами, тоже Пфайфферу решительно непонятно. Арийские племена всегда жили на востоке, поэтому современные туркмены и те же русские гораздо большие арийцы, чем немцы. Немцы даже колонии себе не смогли завоевать: все земли на планете поделили между собой англичане, французы, испанцы, португальцы и русские. Сплошное унижение для немцев. Да ещё после Великой войны, англичане и французы здорово унизили Германию. Тут, хочешь - не хочешь, а объявишь себя исключительной нацией, чтобы хоть как-то выделиться среди себе подобных, но богатых. Фашизм, как очень притягательное учение, сплотил нацию, но это явление временное. Всё время в напряжении нацию держать нельзя, ибо тогда она сгорит. Кстати, фашизм, как и коммунизм, придумали в Англии и подсунули эти учения своим соседям, считающимися геополитическими соперниками Туманного Альбиона.  Англичане, конечно, молодцы, но американцы гораздо умнее. Зигмунд Пфайффер считал, что именно американцы получат грандиозную прибыль от мировой войны. И больше никто. Остальные обречены долгие годы восстанавливать руины и зализывать раны после войны. Придётся идти на поклон к американцам. Зигмунд Пфайффер ни к кому на поклон не пойдёт – он сдохнет, скорее всего, здесь, под Воронежем. В этой войне погибнут самые  лучшие люди. Останутся в живых слизняки, слабаки и извращенцы – вот они пусть и строят новые государства на руинах великих империй. Даже думать не хочется, чего настроят эти подонки.
         Оберлейтенанта, как всегда, перед боем охватила эйфория. Вдохновляюще звучал лязг гусениц танков и рёв их моторов. Сейчас железные монстры покажутся из-за холмов и двинутся на противника. Подключатся звуки взрывов снарядов и мин на позициях большевиков. Тогда оберлейтенант даст команду своим пехотинцам атаковать противника. К величественным звукам современной войны подключатся звуки работающих пулемётов и выстрелы из винтовок. Среди этих величественных звуков будет носиться сама Смерть, выискивая ещё живых людей. О, у неё сегодня намечается богатая жатва!
        С небес на землю оберлейтенанта спустили русские. Почему-то они не стали дожидаться появления танков и обстрела своих позиций артиллерией, а начали первыми.
          На позициях большевиков заработали пулемёты. Уши оберлейтенанта уловили сухой звук от работы русского станкового пулемёта. Звук слышался отчётливый, издали напоминающий стук швейной машины. К нему присоединился лязгающий лай ручного пулемёта и послышался одиночный выстрел из немецкого Маузера. Станковый пулемёт, типа «Максим», при стрельбе издавал звук бездушной машины, а ручной пулемёт звучал с истерическими нотами. Это стрельба из винтовок, всегда индивидуальна. Пулемёт же лишён души. Это равнодушная машина смерти. Интересно, куда это большевики вздумали стрелять?
          Оберлейтенант перевёл бинокль в направлении своих позиций и непроизвольно сжал губы в тонкую линию. Плохо, очень плохо, оказывается, устроили  маскировку его люди, на которых он очень надеялся. Русский «Максим» потратил всего пару десятков патронов, чтобы убить снайпера Хааса. Ручной пулемёт русских тоже не подкачал. Их пулемётчик оказался опытным воякой, если смог всего с пары очередей убить расчёт немецкого, вернее австрийского станкового пулемёта «Шварцлозе». Скорее всего, и пулемёту тоже капут. Над позициями немецких пулемётчиков и снайпера ещё клубилась пыль, поднятая ударами русских пуль о землю, а оберлейтенант уже проверял позицию Мартина Шульте. И здесь русские  преподнесли сюрприз, умудрившись попасть в бедного Мартина. Наверняка Мартин убит. Даже с такого расстояния в бинокль можно рассмотреть, что с головой у солдата непорядок. Разумеется, непорядок, ведь Димка, записанный немецким командиром роты в монголы, стрелял патроном с разрывной пулей, которая разнесла голову наблюдателю.
           Такое начало боя – это очень нехорошая примета, но оберлейтенант уже не мог отменить атаку. Из-за холмов показались танки: две двойки и одна тройка, а на позициях большевиков начали  рваться первые снаряды. Орудия танков били по русским окопам, а пулемётные очереди из бронированных машин не давали большевикам носа высунуть из окопов. На PzII стоит отличный MG34, автоматически отметил оберлейтенант, вот только танкисты что-то уж больно щедро тратят боеприпасы. В танке всего 1400 патронов к пулемёту, а до траншей ехать ещё с километр. Через пару минут надо отправлять роту в бой. Русские ведут себя не очень активно, да им никто активничать и не позволит. Выявленные станковые пулемёты русских молчат, миномётов у них тоже не оказалось. Периодически они, конечно, огрызаются, но сразу прячутся в свои норы. Ничего, скоро артиллеристы, миномётчики и танки уничтожат их оборонительные сооружения. Останется только подойти и добить раненых.
           Оберлейтенант дал команду к атаке. Командиры взводов и отделений бросились выполнять команду своего командира. Атаки такого рода неоднократно отрепетированы ещё в мирное время, а также в скоротечную кампанию в Европе, да и в России – это не первый бой. Рядовые шутце, под руководством унтеров, бодро перемещались вслед за танками. Часть пулемётов уже работали с дальнего расстояния, а часть пулемётчики тащили ближе к противнику. Наступать сегодня легко, ведь в этой местности позиции красных располагались чуть ниже немецких позиций, да и холмистая местность способствовала скрытному перемещению. Шутце уже опытные: они знают, как надо укрываться от ответного огня, при этом самим наносить сокрушительный урон врагу.
           Оберлейтенант дал команду ротным миномётчикам перебраться на триста метров вперёд для обстрела вторых линий траншей красных. Скорее всего, в первой линии уже никого живого нет. Так и вторую линию займём к вечеру. Командир роты решил сам двинуться вперёд, для более чёткого руководства боем.
         Через пару минут плохая примета, случившаяся в самом начале боя, дала о себе знать с самой нехорошей стороны. Убитый наблюдатель не успел вычислить расположение двух противотанковых пушек русских: хорошо они замаскировались, и сейчас практически с дистанции в полтора километра обстреляли танки. Плюс русские применили свои проклятые противотанковые ружья. Все три танка, в том числе и тройка, остановились. Обе двойки загорелись и из них выскакивали танкисты, а тройке большевики перебили гусеницу и она, повернувшись, стала к ним боком. Это уже совсем не хорошо, но храбрые танкисты продолжали стрелять в противника из танковой пушки. Артиллеристы также перенесли свой обстрел вглубь русских позиций, чтобы не поразить своих солдат, а танк вступил в успешную дуэль с противотанковыми пушками противника. Вскоре они замолчали.
         Когда до позиций большевиков оставалось метров триста, то монголы с татарами, скорее всего, подгоняемые пинками своих жидо-комиссаров оживились. Их пулемётчики работали короткими очередями и часто меняли позиции. Научили мы их  воевать – горько подумал оберлейтенант. Очень неприятно действовали русские стрелки. Пфайффер с сожалением отметил, что уже человек двадцать шутце валяется на поле боя, а русские всё не унимаются. Наоборот, точность стрельбы противника резко усилилась. Каждые несколько секунд, падал очередной солдат фюрера, но хуже всего, что русские выбивали унтеров, пулемётчиков и миномётчиков.
         Оберлейтенант встал на колено за очередным холмиком и осмотрел позиции противника в бинокль. Он видел, как один мелкий татарин, высунулся из окопа и выстрелил в бежавшего шутце. Выстрелив, татарин сразу же спрятался. Странно, но голова шутце взорвалась, как арбуз, если в него выстрелить из крупнокалиберного пулемёта. Оберлейтенант успел заметить ещё одну странность: этот вражеский солдат стрелял из Маузера. Но почему тогда взорвалась голова у солдата? Прошло секунды три и этот же русский стрелок, а может и не тот же, чёрт их разберёт, они все на одно лицо, высунулся из окопа и выстрелил, практически не целясь. Ещё один немец, теперь уже унтер упал. Из спины поражённого воина вырвалась струя крови, как будто его убили из крупнокалиберного пулемёта.
          Да, что это такое? Ещё и пулемёты русских никак не заткнуться. Артиллеристы уже перестали долбить по русским окопам, боясь поразить своих камрадов. Остался только один рывок на расстояние броска гранаты, но этот бросок русские и не давали сделать. Они расстреливали солдат вермахта, как в тире. Кто-то из унтеров догадался бросать вперёд дымовые гранаты, и вскоре, передний край погрузился в дымку, но таких гранат явно мало. Русским, почему-то дым не очень мешал убивать храбрых шутце, уже практически добравшихся до русских траншей. Вот враг подкинул ещё одну неприятность, выстрелив в заплечный рюкзак огнемётчика. Оберлейтенант поморщился от страшной картины, когда его храбрый солдат заживо сгорал в огне взорвавшейся огнесмеси. Осталось всего метров сто, но атака, как видно, захлебнулась – слишком много солдат роты валялось убитыми и ранеными. Самые опытные и шустрые стрелки знали, что надо преодолеть эти несчастные сто метров и забросать русских гранатами, но получалось немного не так. Русские применили оружие, бросавшее гранаты на сотню метров: несколько взрывов раздались среди наступавших стрелков. Взрывы не очень сильные, но несколько раненых добавилось. И ещё эти гнусные русские снайпера: каждые несколько секунд кто-нибудь из солдат или унтеров фюрера геройски умирал. Чем они стреляют, что стрелков разрывает на части?
          Оберлейтенант видел, что его ротой уже никто не управляет: весь младший командный состав вышел из строя. Он кенгурячьими прыжками рванул к своим солдатам, чтобы поднять их на последний рывок, но вдруг почувствовал, как пуля прошлась ему по рёбрам, и бок стал мокрым от крови. Пришла резкая боль и Пфайффер упал на землю в жесткую траву. К нему метнулось несколько стрелков, чтобы оказать раненому командиру помощь. Корчась от боли оберлейтенант видел небо России, которое на глазах темнело. Или это у него в глазах темнеет?
         Однажды, кто-то из генералов отметил, что по какому бы сценарию ни начиналась битва, вскоре она превращается в обычное побоище, где решающую роль играет уже не мастерство командира, а стойкость, умение и сила духа простого солдата. У противников имелось и то и другое. Бойня продолжалась бы ещё некоторое время, до полного взаимного истребления, но тут вмешалась природа.
       Ничего не предвещало такого резкого изменения погоды. Светило Солнце, по голубому небу ветер гнал белые стада туч, и только на горизонте клубились грозовые тучи. Они не мешали людям спокойно убивать друг друга. Вдруг всё поменялось за несколько минут. Тёмно-серое небо нависло над полем боя, намекая людишкам, что оно готово пасть каменным грузом на их горячие головы. Дующий с самого начала дня ветер стих. Вместе с ним стихли и звуки, издаваемые природой. Только люди внизу шумели своими железяками. Перед грозой острее стали ощущаться запахи. Теперь ветра не стало и раскалённые волны, поднимавшиеся с земли, не уносились прочь, а оставались на месте. В воздухе повис наэлектризованный аромат пыли, смешанной с запахом сгоревшего тротила и с чадом догорающих дымовых гранат. По земле стелился неприятный дым от сгоревших танков и бедолаги огнемётчика, превратившегося в чёрную, дурно пахнущую кочку. Трава, выгоревшая под аномальными лучами Солнца, отдавала сеном, отчего опытным солдатом казалось, что они вдыхают сладковато-влажный фосген, своим флёром отравляющий их лёгкие. Запахи словно соревновались в паскудстве и силе воздействия на людишек каждый по отдельности, но постепенно запахи смешивались в единый, совершенно непереносимый аромат места, где совершено массовое убийство. Оберлейтенант ещё находился в сознании, когда ливанул дождь, охладивший порыв солдат продолжать убивать друг друга. Прошло каких-то пять-шесть минут, и, вот грохочет гром и сверкают одна за другой молнии в рано наступивших сумерках. Дождь лупил с первобытной злобой, вдалбливая тугие струи в землю, бил по листве кустарников и по жухлой траве, яростно пытался достучаться до мозгов немцев и русских. Ливень закончился также стремительно, как и начался, только продолжала с неба падать холодная морось, но её интенсивность не сравнить с силой ливня. В сумрачном воздухе повис запах мокрой растительности и мерзких испарений в добавление к другим неприятным запахам. Образовавшаяся влажность, смешавшись с гарью, хватала людей за горло и душила, уменьшив количество кислорода в атмосфере. Бой между людьми стих сам собой. На участке роты оберлейтенанта Пфайффера немцам пришлось отступать, утаскивая на свои прежние позиции раненых камрадов. Русские не мешали шутце тащить своих раненых, но метко стреляли в тех, кто обстреливал позиции красноармейцев. Так погиб ещё один пулемётчик, не понявший в горячке, что бой уже надо прекращать, и что русские дают стрелкам противника шанс утянуть в свой тыл раненых. Такая обстановка оказалась на участке роты Пфайффера, но сам оберлейтенант не мог знать обстановку на фронте, ибо счастливо пребывал в бессознательном состоянии. Гораздо успешнее немцы действовали на своём правом фланге, где они навалились двумя своими стрелковыми ротами на остатки второй роты батальона Егорова. Имея десятикратный перевес в живой силе, они смогли занять траншеи второй роты, убив тринадцать красноармейцев из четырнадцати бойцов, что оставались в роте. Погиб и младший сержант Сказкин. Он только отправил к комбату с запиской одного самого молодого своего бойца, посчитав, что пусть этот паренёк ещё денёк поживёт. Заняв траншеи русских, немцы дальше не пошли, отложив дальнейшие атаки на другое время.
         Потери в батальоне Егорова в результате вечерней атаки гитлеровцев были колоссальные. Батальон и так имел численность личного состава меньше, чем в обыкновенной роте, так теперь он превратился во взвод. Вторая рота исчезла окончательно. От третьей роты, в которой воевал сам  комбат, осталось всего лишь восемь бойцов, считая раненого в руку Егорова. Сержант Иванов и три бойца роты погибли, пятерых пришлось отправлять в тыл из-за ранений. Погибли почти все приданные батальону противотанкисты. Более-менее хорошо дела обстояли в хозяйстве Дубинина: четверо бойцов рота потеряла безвозвратно, а шестерых отправили в тыл по ранению. Теперь у Егорова осталось в подчинении всего двадцать два бойца. Если в полку и дивизии ничего не придумают, то жить остаткам батальона только до следующего утра.



          Димку трясло от нервного возбуждения и усталости. Руки, мля, трясутся, как у алкаша. Поджилки тоже трясутся. Забыл боец в горячке боя надеть на себя немецкую накидку, теперь стоял в траншее мокрый, как мышь. Правой рукой он опирался на винтовку, а левой пытался стереть с лица пот и дождевую воду. Под ногами хлюпала вода, превратившая дно траншеи в скользкую грязную дорожку. Под Солнцем вода, не впитавшаяся в землю, высохла бы давно, но сейчас тучи не пропускали солнечный свет. Так скоро бойцы в окопах превратятся в комочки грязи. Сразу же стало несколько прохладней, но душно от испарений. Это сколько же времени мы провоевали? Казалось, что бой длился вечность, но, на самом деле воевали чуть меньше двух часов. Это если считать с того момента, когда старшина дал команду на начало стрельбы по  разведанным целям. Условились, что как только, заработает «Максимка», то сразу же подключится Кошкин и Димка. Сработало, как по нотам: все три цели уничтожили. А затем начался собственно бой на широком участке фронта. Немцы лезли не только на роту Дубинина, но интенсивная стрельба шла и на флангах. Хорошо хоть, что батальону придали две сорокопятки против танчиков. Артиллеристы геройски сожгли две двойки и разули тройку: вон она стоит раскоряченная. Но герои-артиллеристы и сами полегли на этом поле почти в полном составе. Наши  тоже стреляли из своих противотанковых ружей, но особо не преуспели под минами и снарядами фашистов. Один расчёт мы потеряли в полном составе, а второй отправился в тыл на носилках. Немецкая тройка хоть и остановилась, но экипаж не покинул танк, а развернул башню и садил по нашим позициям из пушки и пулемёта. Попробуй голову подними из траншеи. Страшно! Вот тогда Димка здорово напрыгался, бегая от одной стрелковой ячейки до другой. Молодцы бойцы – хорошо оборудовали позиции ячейками и хорошо их замаскировали. Стрелял игрок в своём фирменном стиле: сначала с помощью карты высматривал цель, только потом высовывался и стрелял. Бил разрывными пулями, считая, что так правильнее. А чего жалеть эти особые патроны? Лучше потратить на врагов, а то в любую секунду прилетит снаряд и хана. Снаряды, как назло, летели очень даже точно. Они разносили в клочья позиции бойцов, убивали и ранили людей. Димка на системной карте всё чаще замечал, как исчезают зелёные метки наших воинов, превращаясь в серые или жёлтые точки. Это означало, что боец или убит или ранен. Красные точки противника тоже убывали, но атакующих немцев что-то многовато для остатков батальона Егорова.
           Когда Димка, шныряя по траншее, приблизился метров на десять к Феде Кошкину, то очередной немецкий снаряд разорвался, чуть ли не в метре от позиции пулемётчика. Пулемёт замолк.
          Повернув голову вправо, Димка заметил, что взрывом накрыло весь пулемётный расчёт. Скорее всего, прилетел фугасный снаряд. В пыли и дыму от взрыва, как видел стрелок, люди валялись изломанными манекенами. Хана – подумал Димка, но всё равно ринулся посмотреть, что с бойцами. С Кошкиным и Нефёдовым дела обстояли очень плохо. Они умирали от ран. Кошкин находился в беспамятстве, а Нефёдов ещё стонал, несмотря на разбитую челюсть, вдавленный нос и выбитый глаз. Вид у Нефёдова ужасный: весь в крови и грязи. Боец, как раз перед взрывом, достал из мешка очередной диск к пулемёту и тащил его первому номеру. Тут взрыв. Тяжёлый диск швырнуло бойцу в лицо, и вот результат. Бросив взгляд на Кошкина, Димка прочитал сообщение Системы: «Осколок в районе сердца. Контузия. Смерть наступит через две с половиной минуты». О состоянии  Нефёдова Система тоже кратко поведала: «Сломана челюсть. Сломаны кости носа. Выбит глаз. Нарушение дыхания. Смерть наступит через 15 минут».
         Димка, совершенно не задумываясь, полез в карман за своей аптечкой. У Кошкина считай два поражения, поэтому парень достал единственную серую таблетку номер два. Эта химия, как он знал, заточена на восстановление органов. Игрок освободил таблетку от бумажной обёртки и, без всякой брезгливости всунул её в окровавленный рот Кошкина. Он надеялся, что вещество во рту пострадавшего бойца как-нибудь да рассосётся и начнёт действовать. А что прикажете делать? С Нефёдовым ещё хуже. Вместо морды у мужика месиво из кожи, костей, крови и грязи. В изуродованный рот Нефёдова Димка поместил серую таблетку номер три, чтобы системная химия восстановила три повреждённых органов человека. Нос, челюсть и глаз у человека – это органы, или нет? Вот и посмотрим вашу хвалёную химию! Такая уж она  волшебная!? Система не подвела. Её зелья действительно оказались с феноменально волшебными свойствами. Всё без обмана. Технологии Высших слоёв реальности. Уже на первых же секундах Димка мог увидеть, что восстановительный процесс пошёл, но ему некогда наблюдать над процессом восстановления организмов бойцов, ему сражаться надо. Желательно, конечно, медицину почитать, поучиться. А то Димка в этом деле темноват, несмотря на то, что предки его медики.
        Димка осмотрел пулемёт, потом откопал мешок с дисками. С оружием, на первый взгляд, всё нормально, только запылилось. Наскоро протерев железяку, стрелок вставил новый диск и прикинул, куда надо стрелять. Вот это вещь – не надо затвором водить туда-сюда, только на спусковой крючок нажимай. Теперь Димка прыгал по ячейкам с пулемётом. Он не менял свой фирменный стиль стрельбы: это обычному человеку надо сначала всмотреться в цель, оценить обстановку, а потом стрелять. У Димки огромное преимущество. Игрок ситуацию наблюдает  на системной карте, поэтому пускал короткие, но губительные для противника очереди, туда, где противник подставлялся. Таким образом, он расстрелял два диска, а потом Федя Кошкин, отнял у него пулемёт, промычав, что дальше он сам. Вид у Феди ужасен: весь в крови, гимнастёрка порвана в клочья, взгляд сумасшедшего человека. Почти зомби из фильма ужасов. Такому разве откажешь? Пришлось Димке опять брать в руки свою верную немецкую винтовочку, к которой он уже прикипел всей душой. Винтовочка тоже отвечала взаимностью. Казалось, что в его руках она оживала и сама выискивала цель. После каждого выстрела винтовка радостно хмыкала и вроде как говорила: «Ну, что, командир? Всё я правильно делаю?» Димка после каждого успешного выстрела гладил винтовку по стволу и прикладу. Винтовке это жутко нравилось. Характер у этого оружия как у ласковой кошки, которая позволяет себя гладить, но может и коготки показать.
          - Я же лучше, чем пулемёт? – после очередного меткого выстрела сказала винтовка.
         - Ты самая лучшая! – заверил верную боевую подругу Димка, а то она что-то заревновала хозяина к пулемёту. – Буду теперь тебя звать Раей, как мою верную подружку из того мира.
          Винтовка польщено заурчала, а Димка подумал, что точно начал сходить с ума, раз уже с винтовками разговаривает. Не осталась и Система без соответствующих комментариев: «Вы присвоили оружию Kar98k имя. С этого момента оно становится системным с уровнем, соответствующим уровню стрелка. Открывается ветка развития оружия. Открывается дополнительный особый инвентарь для хранения «Раи», деталей апгрейда и ста патронов. На вашем уровне иное огнестрельное оружие сделать системным нельзя».
          Вот это плюшка прилетела от Системы. Целая плюха. Конечно, лучше бы сделать системным оружием пулемёт или автоматическую винтовку, а ещё лучше танк или линкор. Но и так замечательно. Через тысячу уровней эта винтовка, наверное, в бластер превратится. Осталось всего-то 997 уровней. Но, то потом когда-нибудь случится, если случится. Сейчас надо думать о том, как умудриться продержаться двое с половиной суток, и при этом не «обнулиться». Прежде всего, надо найти старшину и сообщить ему неприятную новость, что в траншеях бывшей второй роты сейчас скопилось 122 немецких рыла, и напротив нас ещё сидят в своих траншеях тридцать три гаврика. И это не считая того, что у немцев дальше от фронта стоит куча войск. С нашей стороны тоже войска имеются, причём их довольно много, но наши чего-то выжидают. Эх, знать бы хорошо историю Великой Отечественной войны. Хотя, что это знание особо даст, если Димка сидит не в Москве в Генеральном штабе, а в грязной траншее на самом переднем крае и не может далеко удалятся от старшины Дубинина. Вместо подачи умных советов Сталину, надо советовать старшине, может, тогда дольше продержимся.  Советовать надо умно, да где ж ума-то взять? Хотя, вот эти самые рубежи под Воронежем, где красноармейцы бьются с гитлеровцами, станут рубежом, через который Гитлер так и не пройдёт. Он ещё на юге продвинется к Волге, завоюет пол Кавказа, но здесь он потеряет сотни тысяч своих солдат и солдат своих союзников убитыми, ранеными и пленными, но дальше Воронежа ходу вермахту нет. 
            Летний ливень вроде закончился, однако, всё небо отгородилось от людей свинцовыми тучами, так что дождь мог начаться ночью заново в любой момент. Надо идти искать старшину. То, что старшина жив, Димка знал достоверно: вон, как его метка мечется по карте, а рядом со старшиной командир Егоров. Только метка у командира не зелёная, а зелёно-жёлтая. И у ефрейтора Цака метка зелёно-жёлтая. Надо, решил игрок, оставшееся лечебное зелье раздать тем раненым бойцами и командирам, кто не отправился в тыл. Таковых Димка насчитал несколько человек. Командование полка не спешило отводить разгромленный батальон в тыл, оно только направило из резерва в траншеи третьей роты, как наблюдал Димка по карте, более-менее свежую роту, состоящую из почти ста бойцов с командиром в звании капитана. Ну, хоть что-то. Немцы тоже на месте не сидели, а маневрировали свежими силами. Это значит, что с утра опять начнётся рубилово. В таких боях Красная Армия проведёт ещё почти год, пока окончательно не вымотает противника.



Глава третья.

       Вот такая у нас у мужественных и героических стрелков судьба – вздохнул Димка – воюй и воюй, стреляй да стреляй. Однако, надо идти и помогать раненым бойцам. Первым из раненых, отказавшихся отправляться в тыл, но кому требовалось помочь, оказался ефрейтор Цак. Димка даже не глядел на карту, чтобы определить его местонахождение, а шёл на живописные вопли ефрейтора, от которых краснело даже небо. Тот так выражался, что парень заслушался многоэтажными конструкциями, которыми Цак поливал Гитлера, всю его банду и ближайших родственников фюрера. Когда Димка добрался до места, где пожилой санинструктор из полка работал над ранением ефрейтора, тот уже дошёл до бабушек и дедушек Гитлера, обвиняя их в противоестественных связях со всеми грязными животными, иначе, откуда тогда мог на свет появиться такой вы****ок, как Адольф Алоизович. Логично.
         Осколком или пулей Цаку прилетело во время боя по правому уху, отчего от уха мало что осталось. И это здорово разозлило ефрейтора. Когда шёл бой, он молчал, а вот после…уже после боя, нервы ефрейтора сдали и он матерился, как пьяный сапожник в пивной, встретившийся с пьяным конюхом. Мойшины матюки и проклятия надо записать для истории, ведь такими проклятиями не клеймили даже расхитителей своих гробниц египетские фараоны: ефрейтор насылал на гитлеровских вояк столь витиеватые проклятия, что Тутанхамон умер бы от зависти.
         Дедушка санинструктор спокойно промывал и обрабатывал какой-то фигнёй рану на голове ефрейтора, а крепкий боец Семёнов из первой роты, жёстко фиксировал руки Цака, так как тот норовил своими грязными пальцами залезть в рану. Старый медик видел на своем веку трагедии и похлеще, чем оторванное ухо. Анестезии никакой не предусматривалось, а в качестве обеззараживающего средства вынужденно выступал медицинский спирт. Естественно, спирт в рану не лился - им медик обрабатывал кожу вокруг раны, но боль от этого никуда не девалась. Цак дёргался от боли, но Семёнов держал его верхние конечности крепко. Димке боец Семёнов нравился: спокойный, обстоятельный и молчаливый дядька, для которого война вроде привычной  тяжёлой работы в колхозе. Этот боец казался двужильным: всё время обустраивал стрелковые ячейки и отменно ухаживал за своим оружием. Вот на таких молчаливых бойцах и держалась армия. Цак же молчал только в бою, а сейчас цветисто выражался. В его речи не только союзы и местоимения, но даже знаки препинания приняли нецензурный вид:
          - Чтоб египетский ишак с Гитлером намертво совокупился! – темпераментно всем присутствующим сообщал ефрейтор. При этом вид у бойца был ещё тот – весь залит кровью и измазан в траншейной грязюке. Сколько там того уха, но кровищи оно дало обильно. – Ой, мля, как больно! Сесть, не встать! ***ня из под коня этот шлимазл Гитлер, изумруды ему в почки! Я его рот через наоборот, а мамку его говномешалкой в зад и в ухо граблями. Вай, моё ухо! Чтоб Гитлера ишак копытом в зад и по самые бакенбарды. Клал я с прибором на его усатую морду через требуху и налево. Чтоб он кюисс де гренуй всю жизнь жрал, да ослиной мочой запивал.
            - Эх, рябина кудрявая, вэйзмир, мать твою… братцы, - жаловался ефрейтор. – Что скажет мине моя Симочка, когда я весь вернусь с такой войны? Знаете, как кошерно она умеет заплетать мульки? Она сразу спросит: «Мойша, ты куда дел своё ухо? Куда теперь я буду в тебя говорить умные слова?» Сима моя, братцы, лучше всех знает, как мине жить в нашем субстрате культуры. Ей не скажешь: «Не учите мине жить», но я был бы дико ей благодарен, если бы Сима свои знания сделала сакральными для миня. Ой, братцы, держите миня семеро, иначе я за сибя не отвечаю: азохен вей, я сейчас начну материться на весь Воронежский фронт.  И чего я тогда Симе скажу? Что эта падла и перхоть лобковая Гитлер мине ухо отгрыз? Факом ему в ухо и грязный памперс на голову – самое цимес.
         - Что такое фак и памперс? – заинтересовался санинструктор, но не прекратил бинтовать раненому голову. Постепенно ефрейтор становился похож на древнюю мумию, только живую и матерящуюся.
        - Точно не знаю, но это совсем непотребное дело, - признался ефрейтор. – Это так наш молодой боец Димка на немцев ругался.
         - Ну, вот! – полюбовался санинструктор на свою работу. – Подлатали тебя, теперь так и ходи, товарищ ефрейтор.  Как новый скоро воевать станешь, но не сразу. И руки мой перед едой. Народный комиссариат здравоохранения фигни не посоветует.
          Видавший виды санинструктор знал, что бойцы с такими ранами, как у Цака только злее к врагу становятся. Сейчас этого ефрейтора, вооружённого одной малой сапёрной лопатой, можно смело пускать сражаться с танком. И ещё неизвестно, кто кого победит.
         Санинструктор с Семёновым отправились помогать другим раненым, а Димка остался наедине со страдающим Цаком, морда которого приняла цвет государственного флага, обёрнутого в белый бинт. Ефрейтор страдал, но уже потихоньку начинал привыкать жить без одного уха, а именно, грустно, плохо и несчастливо.  Парня ефрейтор заметил, как заметил и то, что правый ефрейторский сапог вдруг стал «просить его накормить». Это совсем расстроило Мойшу.
         - Вы мине теперь ещё и за сапог ответите, - зашипев от очередного прилива боли, погрозил Мойша кулаком в сторону немецких позиций. - Толстое дышло вам в вонючее гузно через семь портянок.
         - На обезболивающую таблетку, - протянул Димка ефрейтору серую таблетку номер один. Будем считать, что ухо – это нужный орган. Как же другу Мойше жить без уха? Ухо ефрейтору непременно нужно. Иначе куда ему Сима будет говорить умные слова. А Сима у Мойшы не такая и дура. Нет, конечно же, она натуральная  дура, но не такая уж. С логикой у Мойши относительно Симы выходило плохо: она у него одновременно считалась и дурой и умной. Новый вид женщин – умные дуры, или дурные умницы.
        Мойша на рефлексах схватил предложенную ему таблетку и закинул её в рот.
        - Кисленькая, - он прожевал Димкину химию. – Это что?
        - Трофейная, ага, - не стал распространяться Димка.
        – Молодец, что живой остался, - похвалил Димку Цак. - Ладно, воин, пойду, посмотрю, как там бойцы превозмогают трудности службы.
        На том и разошлись. Мойша побрёл на правый фланг, узнать, как поживают пулемётчики, а Димка отправился искать других раненых. Цак с удивлением почувствовал, что боль в ухе перестала долбить дятлом его бедную голову. Сейчас только под повязкой слегка щипало, щекотало и происходило непонятное. Может под повязкой завелись вредители? Снимут повязку и все увидят, что вредители остатки уха  окончательно догрызли: в мире так много несправедливости. Но, сейчас ефрейтору не до того, чтобы прислушиваться к своим ощущениям – надо выяснить состояние дел у оставшихся в живых бойцов.
            По небу тянулись дождевые облачка, а Солнце полностью скрылось за горизонтом. Пока ещё что-то видно надо проверять бойцов, а не торчать на одном месте, как шпала посреди пляжа. Наступило затишье. Относительное безмолвие нарушала лишь трескотня ночных насекомых да нервные пулемётные очереди, звучавшие где-то вдали.
         Димку постепенно сгущающаяся темнота не смущала: на сто метров он и ночью прекрасно, хвала Системе, видел. Поэтому он быстро нашёл всех раненых рядовых бойцов и каждому скормил белые таблетки малого исцеления. Командира Егорова он стеснялся и остерегался, поэтому действовал через старшину Дубинина, вручив тому иномирный препарат. Для Егорова он решил потратить препарат номер два, чтобы исцелить сломанную руку командира и убрать головокружение от усталости. У командира должна работать голова, а в голове должны водиться светлые мысли. Плохо, что дефицитные серые таблетки на Егорове закончились, но, чем богаты.
         Ефрейтор Цак уже в сумерках добрался до позиции Кошкина и Нефёдова. Состояние бойцов поразило ефрейтора. Их видом только психику впечатлительных людей травмировать. Впрочем, у самого Цака вид ещё тот. Бойцы Кошкин и Нефёдов щеголяли в напрочь изорванных гимнастёрках и разодранном исподнем белье, буквально насквозь  пропитанном кровью, потом и грязью. Сквозь лохмотья такой одежды проглядывало их «пролетарское происхождение». Несмотря на кровь и грязь, бойцы, сидя в траншее, ели тушёнку, выковыривая её из жестянки своими боевыми ножами. Грязь и кровь их совершенно не смущала.
        Странненько – подумал ефрейтор – даже не обмылись и руки не вытерли. Едят, как будто голодали две недели. Вскрыли НЗ, не дождавшись, когда подвезут горячую еду.
        - Чего это с вами? – поинтересовался ефрейтор. – Все в крови, как на бойне побывали. Ранения получили?
         - Царапина. Котёнка с дерева снимал, - глухо ответил Кошкин и неопределённо пожал плечами, - вот этот котёнок и поцарапал мне морду.
         - Угу, - прошипел Нефёдов в лицо Цаку. – На себя посмотри.
         - Ага, до свадьбы заживёт, - невпопад сказал ефрейтор, дотронулся до своих повязок на голове и принюхался.
           В нос ефрейтора от соседства с пулемётчиками шибануло жутким смрадом, поэтому его обоняние оказалось не в восторге от таких впечатлений.  Словно с помойки вонью повеяло. Хорошо хоть глаза в сумерках не все прелести видели.
       - Вы, это, обгадились что ли с перепуга? – сморщил нос ефрейтор.
          - Никак нет, только с лютой ненависти, - не переставая жадно заглатывать пищу, прошипел Нефёдов, - А то, что штаны мокрые – так это дождь виноват. А когда пожрать притащат? Жрать надо много, потому как в здоровом теле – здоровый уйх.
         Пообещав, что пожрать скоро притащат, ефрейтор удалился, пребывая в сомнениях. Странно. Обычно сразу после боя бойцы не в состоянии  принимать пищу, ибо легко могут обрыгаться от нервных впечатлений. А эти наворачивают тушёнку, даже руки не сполоснув. Вот война что с людьми делает, будь она неладна. Дичаем: происходит возврат к природе.
          Кошкин и Нефёдов сами не очень понимали, что с ними такое происходит. Федя хорошо помнил взрыв и темноту. А потом он вдруг очнулся и ничего особо и не болит. Руки целы, ноги целы, только гимнастёрка с исподней  рубашкой изорваны в клочья. Почему-то одежда вся в крови, а ран никаких на теле нет. Чудеса. И есть очень хочется. Не есть, а жрать, жрать и жрать. Всё равно что, лишь бы пожрать, а немцы продолжают лезть. Пришлось у Димки отнимать пулемёт и сражаться. Почему-то зрение резко улучшилось. С Нефёдовым дела ещё хуже. Он периодически трогал пальцами свою пострадавшую челюсть, горло, зубы и нос. Почему-то его раны зарастали на глазах. И боли не ощущалось, только кожа немного зудела.  Да и глаз, хоть и весь заплыл, но чувствовалось, что он сидит в глазнице. Чешется, но особо и не болит. Тогда чей глаз валялся в грязи? Нефёдов сам чей-то выбитый глаз с ошмётками окровавленной плоти засыпал грязью, чтобы не видеть этот ужас. То, что они на пару с Федей обгадились, то факт. Сроду с ними такого на фронте не происходило. Поэтому все странности, что произошли с ними, лучше с другими бойцами не обсуждать, ибо тогда выяснится, что они обгадились. Хотя на войне это часто случается, но не с бывалыми же мужиками. Откуда тут дерьмо взялось? Да само насралось! Вот только голос никак не восстановится: голосок стал каким-то глухим с шипящими нотами. Не говоришь, а шипишь, как змея.
         Юра Нефёдов посмотрел на искорёженный диск, что валялся тут же в грязи. Поглядывал на мир Юра единственным глазом, так как другой глаз пока ещё болел и чесался в результате недоразумения между глазом и пулемётным диском. Боец точно помнил, что эта тяжеленная железяка здорово звезданула ему по морде. Железяка, мля, погнулась, а морда цела. Как так-то? Может, я в упыря превращаюсь? Старики говорили, что упыри боли не чувствуют, жрут всё подряд и кровь христианскую любят пить вместо самогонки. Вот и меня тянет сожрать что-то с кровью, ведь от неё такой приятный запах. Цака что ли сожрать, хоть он и нехристь иудейская? Будет знать, как углубляться в зону нашего с Федей комфорта. Ходит тут, понимаешь, туда-сюда, гудит, как трансформатор. Да ну его, этого обрезанца – ещё отравлюсь. Кроме того он наш боец, а своих боевых товарищей жрать впадлу. Да чего тут думать – надо немцев ловить и жрать! Чего на них смотреть. Их не жалко. Это называется - побаловать себя человеческой едой, в смысле едой из человеков.
        Юра очень удивился своим странным мыслям и желаниям, но отнёс это на счёт контузии от взрыва. Это же, ёжику понятно, что из-за взрыва мысли в голове оторвались от реальности и улетели далеко к звёздам, минуя Луну и Солнце. Раз понятно, то панику в организме успокаиваем и чистим пулемёт. Разговорчики гасим и терпеливо ждём от кашеваров блюдо под названием «Жричёдали». Опс! Кузнечик попался. Вкусный оказался даже с крылышками.



         - Завязывай скакать как сайгак, помогай, давай, -
Димку припахал ефрейтор Цак, попросив разносить по траншее бойцам поступивший с тыла ужин, он же обед. А чего здоровый пацан без дела ошивается? В роте сейчас все пахали, как черти, даже легкораненые. Несколько человек хоронили убитых, для чего им пришлось выкопать братскую могилу в отнорке одного из ходов сообщения. Потом стаскивать туда тела погибших товарищей. Другие обустраивали свои позиции, удаляя жидкую грязь путём её засыпания грунтом. А ещё требовалось принести боеприпасы и вычистить оружие. Да и себя надо хоть немного почистить.
          Количество порций повара притащили в расположение роты без учёта раненых и погибших, поэтому Димка доставил Кошкину и Нефёдову каши несколько больше, чем положено. Ефрейтор Цак не возражал: всё равно  многие бойцы после этого боя аппетита совсем не имели. От наркомовских ста грамм поголовно все уцелевшие бойцы отказались наотрез, что говорило об опытности бойцов. Поэтому Дубинин стеклянную ёмкость со спиртом  оставил в одном из блиндажей, где у него хранилось не очень богатое имущество роты. Имущество, в основном это одежда и амуниция, у старшины хранилась в мешках. Имущество-то имелось, но оно убывало, что раздражало старшину. Но что делать, если некоторые бойцы сидят сейчас в траншее чуть ли не в голом виде. Вздохнув, старшина выдал Цаку поношенную форму для Кошкина и Нефёдова, да и Мойше расщедрился на почти новые сапоги, пошитые из кожи молодого кирзача.
        - На Мойша, носи сапожки. Почти новые. Муха не сидела, а если и сидела, то в тапочках. Зацени фасончик.
        - Ценю, старшина. Сочтёмся на том свете уголёчками, - ответил ефрейтор, переобуваясь в «новьё».
          А чего сейчас имущество беречь? Вон в трёхстах метрах немец засел в наших же траншеях и завтра опять на нас полезет. Поэтому об имуществе старшина уже особо и не переживал. У него больше голова болела  от слов командира Егорова, который передал слова вышестоящего командования, что надо стоять здесь насмерть. Зарыться в землю и дальше немца не пускать. Это значило, что теперь в тыл отступать не получится. Следовательно, надо решать вопрос с дополнительным количеством боеприпасов. Этот вопрос взял на себя Егоров, почувствовавший себя значительно лучше. Конечно, он не относил улучшение состояния поломанной руки от употребления какой-то там таблетки, что скормил ему старшина, но факт налицо – рука перестала беспокоить. Значит, рука заживает, и мы ещё повоюем.
       Егоров с несколькими бойцами отправился за боеприпасами на полковой склад; старшина Дубинин думал, как ловчее отбиваться от немцев; Цак тащил несколько поношенное обмундирование Кошкину и Нефёдову, а Димка наблюдал над зверским аппетитом этих самых Кошкина и Нефёдова. С мужиками творилось что-то странное. Они почти не разговаривали, а только быстро работали ложками, до блеска вычищая свои котелки. И смотрели на парня мужики как-то подозрительно, как будто он у них собирался отнять еду. Мужики бросали периодически на Димку взгляды исподлобья, что-то между собой шипели и вроде даже принюхивались к Димке. Как животные в самом-то деле. Сам Димка отключил своё обоняние практически полностью, ибо окружающие ароматы Димкин нос никак не вдохновляли. А без ощущения запахов жилось значительно лучше. Димка видел, что серая химия Системы работает исправно по восстановлению органов бойцов, но решил ещё и общее самочувствие их поправить. Поэтому скормил Кошкину и Нефёдову белые таблетки лёгкого исцеления: Кошкину таблетку под номером один, а Нефёдову – под номером два. Всё равно единичек уже не осталось в наличие. Прожорливые бойцы слопали предложенные таблетки, не спрашивая, что это такое. Вроде бы повеселели.
          Как только Димка скормил иномирное зелье бойцам, так внезапно оживилась Система с сообщением о подведении итогов очередного игрового эпизода. То есть Система готова сообщить о прогрессе и раздавать бонусы. На Димку обрушился водопад информации, и посыпались бонусы. Для начала уважаемая Система проинформировала игрока, что над его действиями наблюдает не только она, но им уже заинтересовались несколько тысяч разумных существ с разных слоёв реальности. Если конкретно, то взирали над сражением с участием игрока уже около ста пятидесяти тысяч разумных, причём одобряют Димкины действия девяносто тысяч, а не одобряют – шестьдесят тысяч.
        - С чего это они не одобряют? – удивился Димка. – Чего им не так?
        - Считают, что ты слабак, соплежуй, нерешительная личность, писюганец в натуре, и вообще совершаешь мало героических поступков, несмотря на то, что у тебя куча преимуществ перед обычными бойцами в этой локации. Где кровавые побоища? Где геноцид врагов? Где расчленёнка и зверские пытки? Где проявление несусветной решительности? С тобой со скуки помрёшь, пока дождёшься от тебя решительных действий. Хотя имбу с верёвкой многие оценили положительно, посчитав это хоть и читерством, но оригинально-с. Но где кровопролития с верёвкой? Так что игрок, имей в виду, что количество бонусов зависит и от рейтинга просмотров твоих сражений. Ценится драйв, море крови, горы костей, вёдра адреналина и красивая картинка. Как это понимать? Это, когда убиваешь врага самым зверским образом, но при этом улыбаешься самой ослепительной улыбкой. Желательно комментировать свои действия шутками и анекдотами. Если шуток не знаешь, и умных мыслей в голове нет, то, на худой конец, можно матерную частушку красиво спеть.
        Впрочем, Система не стала комментировать худость Димкиного конца, а продолжила политинформацию.
       Итак, какие итоги последнего боя. Имеем шесть убитых стрелков противника и четырёх раненых. Убитых унтеров, миномётчиков и пулемётчиков мы имеем четыре единицы и двоих унесли ранеными. Эти убийства повысили системный уровень игрока до четвёрки, а баллы прогресса увеличились до двадцати пяти. Кстати, игрок, ты, что собираешься делать с баллами прогресса? Наблюдатели задают вопрос: «Почему он не использует баллы?» Ты их что, солить собрался? Вбухай их хотя бы в увеличение расстояния уверенного поражения цели. Сейчас оно уже достигло 225 метров. А если вложиться в этот параметр, то он будет равен 250 метров. Ну, что, вбухиваем?
           Димка ничего не ответил, сохраняя интригу. Он чувствовал пятой точкой, что торопидзе с распределением баллов не надо, ибо обязательно есть  подвох. Нам тарапысь не нада. Ладно, что там у нас дальше из плюшек.
         Димка вчитывался в сообщения о бонусах и офигевал. Нет, конечно, система отсыпала много хорошего, но и непонятной фигни отсыпала тоже кучу. Из хорошего, прежде всего, пришло сообщение о бонусном увеличении системного уровня винтовки «Раи». Обновилась аптечка. До двух килограмм увеличился инвентарь и, естественно, с повышением уровня незначительно увеличились все основные параметры игрока. А вот дальше Система начала чудить. Как понять такой бонус, что ефрейтору Цаку на тридцать процентов повысился параметр «Матершинность»? Теперь Цак, по мнению Системы, в этом деле достиг уровня «Виртуоз». Этот Виртуоз теперь со своей говорливостью окончательно всех достанет: будет верещать, как чайка на помойке. Несколько понятен системный бонус на увеличение регенерации организмов Кошкина и Нефёдова на двадцать пять процентов. И при этом, Система дала им интересную способность «Всеядность второго уровня». Что бы это значило? Мужики и так лопают всё подряд.
        А чем хорошим, в смысле вещественным, Система порадовала самого игрока? Возле своей ноги Димка обнаружил две патронные сумки. Одну с уже известными ему разрывными патронами типа 7,92х57 к его винтовке, а вот в другой оказались гранаты типа 361-LP к гранатомётному пистолетному комплексу Sturmpistole. Фигня эти гранаты, да и метаются всего на сто метров, но пусть валяются. Надо их старшине отдать и забыть о них. Но Димка, догадался прочитать свойства системных гранат. Его даже пот прошиб от того, что он чуть не фраернулся и не отдал гранаты старшине. Система немного пошутила в своём стиле – так же, как и с разрывными патронами. На  гранатах 361-LP имелась дополнительная маркировка: Х и ХХ. Это означало, что они разрывались с мощностью взрыва, равному 10 кило тротила и 20 кило соответственно. Десяти килограммовых имелось десять штук, а двадцати килограммовых – целых двадцать штук. Очень плохо, что они летели всего на сто метров. Это значит, что ими швыряться надо строго из укрытия, так как взрывы от этих гранат уже опасны для самого стреляющего.
         Надо же – кому-то скучно наблюдать над Димкиными приключениями, а ему что-то совсем не скучно. Система говорит, что некоторые наблюдатели недовольны имеющимся кровопролитием. Изобразим  им сегодня ночью кровопролитие – усмехнулся Димка. Станем решительными, как падающая на голову наковальня. Только старшину надо уговорить на ночное применение нового оружия. Да и верёвку в инвентаре надо опробовать. Вот только время сна подходит – это значит, что проигнорируешь сон, начнут резаться параметры. Придётся использовать красные таблетки из аптечки. Может, ну его - устраивание ночного кровопролития. Лучше завалиться спать и во сне встретиться с любимой подружкой. Это же всяко лучше, чем ползать по полю боя, натыкаясь на смердящие останки людей, и устраивать кровопролития. Однако, немец засел уже в траншеях бывшей нашей второй роты, да и перед нами стоит практически целый танк троечка. Ночью немцы обязательно тягачами его утянут за ближайший холмик и опять обуют. Танчик станет, как новенький. Наши артиллеристы остерегаются обстреливать его из миномётов, чтобы не выдать до поры расположение миномётных батарей. Решено. Надо поговорить с Дубининым на предмет сползать до танка и уничтожить его храбрый экипаж. Танкисты так и не покинули свою боевую машину. Димка видел, что один танкист сторожил, спрятавшись за машину, а двое торчали внутри танка. Сидят и ждут эвакуаторов.
         Димка уже собрался отправляться к Дубинину, чтобы сообщить тому свои стратегические изыскания, но взгляд зацепился за бонусы, пожалованные Системой его любимой винтовочке «Рае». Вчитался…
         …винтовка Mauser Kar98k; системное оружие с именем «Рая».
         …начальные параметры: вес без патронов 3,7 кг; неотъёмный двухрядный магазин на 5 патронов 7,92х57 Mauser; длина без штыка 1100 мм.
         Димка активировал специальный системный инвентарь для хранения «Раи» и залюбовался винтовкой и прочим содержимым инвентаря. Сама винтовочка щеголяла уже пятым уровнем, а это значило уже многое.
        …точность стрельбы «Исключительная» (соответствует способностям игрока, в настоящий момент это 225 метров);
        …игрок ощущает вес винтовки, как два с половиной килограмма. Ого! Теперь Раечка у нас стройняшка и худышка. Весит меньше, чем Калашников.
        …включена система самоочистки оружия. Ага, то-то Раечка так сияет. Сейчас она сама себя очищает. Тогда зачем в инвентаре хранится полный набор для чистки оружия? Но, пусть будет – он кашу не просит.
         Что ещё в инвентаре при винтовке? Система одарила игрока новеньким штыком клинового типа марки SG84/98 длиной 38,5см. Штык покоился в ножнах и мог носиться на поясном ремне. Ещё есть винтовочный ремень. Но не простой, а системный. Ремень оборудован антабками, и если его активировать, то с помощью этих антабок он прилипал к винтовке. А так, без ремня, она волшебным образом лишилась своих двух антабок за ненадобностью.
        Но, больше всего Димку поразили патроны, которые Система поместила в специнвентарь к винтовке. Сто штук! Но, зато каких! Из ста патронов 50 штук – это обычные 7,92х57 Mauser. А вот остальные – это супер. 30 штук разрывных. Действие пуль с таких патронов Димка уже мог наблюдать. Б-р-р-р. 10 штук – это новые кумулятивные. Написано, что пробивают броню в 500мм. Это как понять? Можно не ползти к танку, а отсюда расстрелять его? Опупеть не встать! Нет, это не наш метод. Наблюдателям нужен драйв и зрелищность, а просто наблюдать над стрельбой игрока из траншеи их уже не торкает.
       Оставшиеся десять патронов оказались фугасными. Мощность хлеще, чем у мины – мощность эквивалентна шести килограммам тротила. Теперь мы с Раей не просто стрелки, а практически артиллеристы. Особых патронов, конечно, маловато: с таким количеством войну не выиграть. Зато у Димки теперь на боку висят две патронные сумки, да в инвентаре у Раи 100 патронов.
        Последнее, что отметила Система – это то, что у винтовки появились собственные системные баллы в  количестве пяти. Система сразу же предложила потратить их на какое-либо усиление винтовки, но Димка отложил это мероприятие до лучших времён.



          Когда они случатся эти лучшие времена? Так думал Димка, вглядываясь в карту: он ещё раз пересчитал количество врагов и с помощью карты прокладывал самый оптимальный путь к «разутому» танку. Со стороны казалось, что парень стоит и тупо куда-то пялится.
         - О чём задумался детина? – к Димке подошёл, чуть пригибаясь, усталый старшина. Особо выглядывать из укрытия нельзя: немец периодически прочёсывает позиции из станковых пулемётов, чтобы большевикам жизнь мёдом не казалась.
        - …ночной пожар зловещий отблеск льёт. И в шуме боя, чёткий и печальный, стучит, как швейная машинка, пулемёт и строчит саван погребальный, - выдал старшине Димка непонятным образом сформировавшиеся в его голове строки. – Товарищ старшина, боец Димка докладывает вам лично. Перед нами сидит в траншеях 33 немецких рыла, да в траншеях второй роты засело 122 стрелка. Но у немцев близко расположены резервы, в том числе куча танков и артиллерии. Могу рассказать обо всех танках и даже лошадях.
        - Голоса подсказали? – вздохнул старшина. Он уже верил Димкиным голосам. – А что у нас в тылу творится?
       - Ага, голоса, - согласился Димка. – В тылу у нас революционный порядок. Войска копятся. Подтягивается много артиллерии, танков и реактивных миномётов. Бойцов тоже прибывает много, но нам от этого ни холодно, ни жарко. Надо, старшина, ночью немцу чучу отчебучить.
       - Ага, - горько сказал старшина. – Нас сейчас 23 человека, часть ранено. Как тут твою чучу отчебучишь?
       - Со мной уже целых 24! – поправил старшину Димка. – Да нам много народа и не надо. Я, да ты, да возьмём бойца Семёнова и пойдём ночью пощупаем немца за его первичные половые признаки, или за вторичные. Начнём щупать с танка. Там, старшина, засели три храбреца и ждут. Вот с них и начнём. Сползаю к ним и замочу всех в сортире. А вы с Семёновым и Кошкиным прикроете если чё.
       - Бутылками с огнесмесью закидаешь? – уточнил старшина.
       - Не, - отмахнулся Димка. – Тихо их сделаю. Один час делов.
        Старшина с сомнением смотрел на Димку: вот же он стрекозёл упёртый.
       - А потом мы втроём поползём к позициям немцев. Там их много скопилось. Чем больше, тем лучше. Ещё полтора часа потеряем, а потом спать пойдём.
       - Почему, чем больше, тем лучше? – не понял старшина. Да, и как понять этого Димку.
       - А вот почему, - сообщил пацан. – Смотри старшина сюда. Видишь у меня патронную сумку?
       - Ну?
       - В ней вот чего есть. Зацени, - Димка предъявил старшине гранаты 361-LP.
          Старшина идею с гранатами «заценил», но энтузиазма не проявил:
       - Херня эти гранаты Димка, рыльцем они не вышли,  - разочаровано покрутил в руках гранату старшина. – Летят на сто метров, мощность маленькая. Пару раз выстрелим, нас обнаружат и расстреляют. Или подползут и гранатами забросают.
        - Нет, старшина, - не согласился Димка. – Свети сюда фонариком. Видишь на этой гранате букву Х, а на этой два Х. Так это не Х, это римская цифра 10 и 20. Что это значит? Это значит, что одна граната равносильна 10 кг тротила, а другая двадцати кило. Въезжаешь? Новое оружие. Даже не спрашивай, где я его добыл. Эксклюзив. Подползаем к противнику на расстояние 50 метров и обстреливаем их позиции. Голоса мне помогут корректировать стрельбу. Фактически это будет выглядеть, как артиллерийский обстрел, только очень точный. Оттолерантим европейских пидоров по-чёрному. Ты в деле, старшина?
         Старшина долго не думал. Он готов хвататься хоть за соломинку, лишь бы протянуть ещё несколько дней на фронте. Димка с его голосами хоть и вызывал мистический ужас, но пацан до сих пор не подводил, наоборот, только из-за его появления в роте мы ещё и живы. Да и сам старшина уже давно бы гнил на поле боя, если бы не появление Димки. Тут хоть в кого поверишь, лишь бы польза имелась. Конечно, болтать на эту тему не надо, особенно с начальством.
       - В деле, как ты говоришь, - кивнул старшина. – Вот только…
       - Понимаю. И ты и Семёнов, хоть он и двужильный, устали, поэтому вот вам немного химии. С одной таблетки будете лучше видеть и слышать на два часа. Вот вам каждому по две таблетки.
        Старшина уже не удивлялся, что Димка из воздуха достал оранжевую коробочку, сделанную из непонятного материала, и в свете фонарика достал из неё четыре таблетки. В коробочке старшина заметил белые пилюли, серые, красные, желтые и даже чёрную.
        - Тоже новые военные разработки? - усмехнулся старшина.
       - Старшина, как ты догадался? - кивнул Димка.




             На этом разговор закончился. Старшина пошёл предупреждать посты, чтобы не подстрелили нашего разведчика, отправляющегося немного пошастать по переднему краю. Ещё надо проинструктировать Семёнова и Кошкина, чтобы те, в случае непредвиденных обстоятельств постреляли немного в сторону противника для отвлечения от нашего разведчика.
        Димка решил отдать старшине на хранение сумки с гранатами и патронами, а самому двигаться к танку налегке. В инвентаре лежали верёвки и ветка, а также новая аптечка с кучей препаратов. Инвентарь уже приличный, целых два килограмма. Теперь ценнейшей аптечке не надо лежать в кармане штанов, теперь она хранится там, где никто, кроме игрока её не сможет достать. А химия в этой аптечке такая, что Димке лучше бы служить в госпитале и поднимать на ноги израненных солдат. Сейчас в Димкиной аптечке хранилось, от щедрот Системы, 15 белых таблеток, 21 серая, восемь красных, пять жёлтых и две чёрные. Жёлтые – это вообще мощь: они усиливают на 10 часов весь организм. Чёрные таблетки – это уже жуткая некромантия, так как они заточены на подъём мёртвого, пролежавшего не более трёх часов. Ага, теперь я ещё и некромант – подумал Димка, когда с помощью карты проложил самый оптимальный путь к танку. Теперь он видел жёлтую дорожку, ведущую к танку по самым незаметным для немецких наблюдателей местам. Установленные противопехотные мины он тоже хорошо видел.
       - Ну, с Богом, - перекрестился Димка на православный манер, когда они со старшиной ещё раз обговорили все детали.
       - Ты что - верующий? – с удивлением поинтересовался Дубинин. Хотя на фронте, почему-то получалось так, что все атеисты становились верующими. Дубинин однажды видел, как перед боем даже политрук бормотал молитву.
      - Не, в Бога я не верю, - пояснил Димка. – Только я Его боюсь.
      - А бойцы РККА все атеисты, - пробормотал старшина. – Политрук говорит, что Бога нет и всё в руках человека.
      - Ага, - почесал затылок Игрок. Если Бога нет, то есть Система, а она страшнее всякого божества. Но старшине такие страсти лучше не рассказывать.
      - А какие вы атеисты? – поинтересовался Димка. – Католики-атеисты, или буддисты-атеисты?
      - Ты что, с ума сошёл? – возмутился старшина. – Мы все самые настоящие православные атеисты. Кроме мусульман, конечно, ну и кроме нашего Мойши – он иудейский атеист. А мусульмане – исламские атеисты.
      - Ага, - понял Димка. – Ну, тогда я к танку пополз благословясь. Нехер кота за причиндалы тянуть.
        Димка канул в ночи, а старшина украдкой перекрестил его. Дай Бог, которого официально нет, чтобы у пацана всё получилось, как задумано. Старшина видел над собой огромный небосвод, который вдруг, несмотря на тучки, засветился звёздами исключительной яркости. Глядя на небо, старшине становились понятны те мистические переживания, которые испытывали люди, глядя в эту сумасшедшую бездну.



         Вот кого сейчас не интересовало его место во Вселенной, так это Димку. Сейчас его больше интересовал танк и как ловчее до него добраться. Тенью перемещаясь по только им видимой жёлтой тропинке, Димка лавировал между оставшимися после ливня небольшими лужами, не успевшими впитаться в грунт. Дождь, к счастью, закончился, но он развёл на поверхности планеты грязюку, а она хлюпает, когда в неё влетишь. Незаметность и тишина – наше всё.
         Обычная июльская ночь, когда облака норовят спрятать от взора людишек яркие звёзды. Ветерок приносит долгожданную прохладу всему живому. Однако, на нейтральной полосе всякая умная зверюга затаилась и старалась не нарушать унылой картины бывшего поля боя. Даже Димка, с его обострённым слухом, не слышал криков и шорохов, издаваемых зверями и ночными птичками. Только глупые кузнечики понемногу стали подавать свои сигналы, да слышались техногенные звуки со стороны немецких позиций. Игрок сосредоточился на мониторинге этих звуков и контролировал красные точки на карте. Пока всё шло хорошо: немцы панику на глобусе не разводили.
         Около танка ситуация оставалась прежней: один фриц сидел в засаде, спрятавшись за машиной, а двое так и сидели внутри танчика. Люки водителя и командира открыты настежь. Это понятно – в танке жарковато сидеть. Надо отдать уважение мужеству этих танкистов – танк не покинули, а ведь его легко обстрелять из миномётов и противотанковых ружей. Правда, тогда прилит ответка по выявленным позициям, а нам шума сейчас не надо.
          Димка подкрался к сторожившему танк немцу таким образом, чтобы между ними находилась туша машины. Для суперверёвки броня танка не помеха, а куда запускать её игрок знал, ведь на карте немецкий танкист чётко выделялся красным пятном. Ещё два пятна безмятежно торчали внутри машины.
           Лёжа за танком, Димка активировал инвентарь таким образом, чтобы длинное оружие проходило сквозь танк и сквозь танкиста, сидящего за танком. Ну, понеслась родимая! И Игрок активировал верёвку через инвентарь. В ночи от этого действия игрока никакого шума не произошло, только Димка услышал стон умирающего вражеского танкиста, и заметил на карте, как метка противника посерела. Танкист - первая жертва нового Димкиного оружия. Оставшихся танкистов Димка хотел ликвидировать одной активацией, прицелившись в немцев так, чтобы они находились на одной линии. Оружие действовало совершенно бесшумно, только слышались стоны раненых немцев. Пришлось добивать их несколькими активациями. Теперь длинная верёвка оказалась ненужной, и игрок протестировал на танке короткую верёвку и ветку, громя бедный танк. Он наделал много дырок в двигателе машины, испортил пулемёт и пушку. Не забыл и о приведении в негодность ходовой части. Не танк получился, а решето. Песец супостату во славу Божию. Мля, как они вообще на этой железяке воюют? Морда у танка вроде крепкая, а бока фуфло, да и люки такие, что тяжёлый пулемёт может этот танк обидеть.
         В качестве сувенира Димка забрал себе автомат убитого танкиста, пистолет, патроны и снял с трупа обувь. На этом мародёрка закончилась, и Димка отправился обратно. Как он и предполагал, вся рискованная вылазка закончилась в течение часа. Он успел вовремя вывести танчик из строя, до того момента, как услышал, что немцы вознамерились подгонять к нему тягач. Собственно, тягач и сопровождавшие его специалисты не такие уж противники для Димки, но зачем лишний раз испытывать судьбу. По плану - не битва с тягачами, а обстрел траншей с засевшими там немецкими стрелками. Одно доброе дело я сделал – удовлетворённо отметил Димка: когда я творю добро, я злой и беспощадный.
       Вскоре Димка тихо докладывал старшине о проведённой разведке и отдал трофеи с немца. Старшина осмотрел трофеи: автомат, конечно гавно, но пригодится хотя бы для разведчиков, отправляющихся в тыл. Пистолетик можно задарить нужным людям - поварам, медикам, кладовщикам. Крепкая обувь тоже пригодится. Но это сейчас не главное. Главное – это ночной обстрел позиций противника. Вдруг Димкины гранаты плохо себя покажут? Что тогда? Тогда каюк приснится и пацану, и старшине с бойцом Семёновым. Старшину бил мандраж, кололо в висках и холод страха расходился по телу: если вылазка получится, то немец точно на пару дней их оставит в покое, а если не получится, то старшина и не узнает, что произойдёт дальше в истории. Немецкое командование наверняка начнёт разбираться, что случилось ночью такого, что так много потерь. Это значит, что поживём ещё пару дней, до того, как немцы определятся, что дальше делать на этом участке фронта.
        Старшина и Семёнов вооружились автоматами ППШ, а у Димки имелась только сумка с гранатами и Sturmpistole.
        - Таблетку сгрызите, - напомнил Димка старшине. – И двинем.
        Дубинин и Семёнов зашуршали фантиком таблетки. Через несколько секунд старшина заметил ошеломляющий эффект от Димкиного угощения. Зрение и слух резко обострились. Старшина тёмной ночью вдруг стал видеть, как пасмурным днём, а слышать за пару сотен метров.
         - Два часа эффект будет длиться, - предупредил Димка красноармейцев.
         Старшина кивнул, что всё понял, а невозмутимый Семёнов промолчал, следуя правилу Горация о золотой середине: он не любил плодить сущности и воспринимал мир таким, каков он есть со всеми его вывертами. Ведь всё действительное – разумно, а всё разумное - действительно! Зачем тогда чему-то удивляться?
         Трое бойцов отправились к позициям немцев, провожаемые только бойцами, дежурившими на наблюдательных постах. Димка вёл небольшой отряд по самому оптимальному пути: где по полуразрушенным ходам сообщения, где ползком по поверхности земли или по неглубоким воронкам от мин и снарядов. Он постоянно сверялся с картой, проверяя, как ведут себя немецкие наблюдатели и сколько метров осталось до противника, смотрел, чтобы не нарваться на мины.
       …210 метров…180 метров…160 метров…В одном из естественных углублений он сделал короткий привал, так как его бойцы слишком уж громко сопели. Вдруг у немцев окажется наблюдатель с хорошим слухом. Дальше ползли гораздо медленнее.
      …140 метров…120 метров…Вражеский наблюдатель засел в очень хорошем месте, вынесенном метров на 50 от немецкой траншеи. Вот там и решил обосноваться Димка для ведения обстрела позиций противника. Но, сначала надо выкурить наблюдателя. Сейчас мужики и пацан сидели в полуразрушенном ходе сообщения, но дальше по нему не проползёшь. Немцы предусмотрительно засыпали ход и установили противопехотные мины. Ещё дальше они установили сигналки в виде проволоки с пустыми консервными банками. Дёшево и сердито. Димка решил, что дальше мужиков тащить за собой не следует. Дальше, как мышка, пролезет только он. Бойцы мины не заметят и напорются на них, а нам такого авангардизма не надо. Пусть сидят здесь, и если что, то палят в два ствола.
        - Щас я долбану по наблюдателю, что засел в семидесяти метрах от нас, - прошептал Димка товарищам. – Очень уж у него удобное место. Вы сидите тут, а я метнусь кабанчиком к немцу, когда пришибу его.
          Придётся тратить на одного немца гранату вида «Х». А что делать? Слишком уж у него удобная позиция.
          Зарядив Sturmpistole гранатой «Х», Димка стал сверяться с картой о направлении выстрела и угла подъёма метателя гранаты. На карте место, куда упадёт граната, подсвечивалось жёлтым кругом.
          Старшина, затаив дыхание, смотрел, как парень определяется с направлением стрельбы. Вот он, поводив оружием по горизонтали и вертикали, наконец, определился. Димка недовольно скривился: от дрожания руки жёлтый круг чуть колебался. Это плохо. Желательно чтобы граната влетела в логово наблюдателя, а не разорвалась рядом. Парень глубоко вздохнул, затаил дыхание и решительно нажал на спусковой крючок Sturmpistole. Вот он момент истины.
        Оружие не подвело. Капсюль взорвался, и пороховой заряд вытолкнул гранату из ствола. Полёта гранаты слышно практически не было, а через секунду рвануло, да так знатно. Система поясняла, что мощность гранаты соответствует десяти килограммам тротила, но система не говорила, что за взрывчатка спрессована в этой конкретной гранате. Взрыв произошёл крайне необычного вида для всех наблюдателей противоборствующих сторон. Вместе с непривычно оглушительным звуком произошла ослепительная вспышка, сродни той, что происходит при сварке металла. Следом за вспышкой и ударной волной образовался огненный шар диаметром метров в пятнадцать. Земля заходила ходуном, а огненный шар, цвета спелой черешни, стал подниматься к чёрным небесам. Зрелище получилось слишком завораживающим и шокирующим. После вспышки, мир погрузился, на контрасте, в чернильную темноту и Димка воспользовался этим обстоятельством, чтобы ринуться вперёд. В темпе вальса он миновал все хитрые немецкие ловушки и плюхнулся рядом с местом взрыва. Всё бы ничего, но место взрыва ещё сочилось жаром, поэтому Димке пришлось устроиться не в самом эпицентре, а на некотором отдалении от него, благо есть куда спрятаться. Т;ла немецкого стрелка Димка так и не обнаружил. Скорее всего, взрыв или испарил бедолагу, или отбросил очень далеко. Во всяком случае, на карте метка живого человека отсутствовала, зато в траншеях отмечалось бурное копошение красных меток. Покойный наблюдатель сидел в очень удобном месте. С этой точки можно обстреливать добрую половину немецких позиций.
          - Щас мы с вами разберёмся по-мужски, по жёсткому сценарию. Будет вам даст ист фантастиш!
         Теперь Димка зарядил свою приблуду гранатой «ХХ». Определив, где скопилось больше всего стрелков противника, он произвёл второй выстрел. Земля содрогнулась. Зная, что сейчас последует слепящая вспышка, парень закрыл глаза. Впрочем, он мог стрелять и с закрытыми глазами. Они ему нужны только при зарядке Sturmpistole.
        В траншеях гитлеровцев развёрзся кромешный ад, который, впрочем, они заслужили. Через каждые десять-пятнадцать секунд там происходила жуткая вспышка, а затем очередной огненный шар поднимался к небесам, унося в себе плоть когда-то живых людей. Наверное, большинство вояк противника временно потеряло зрение и слух от света и грохота. Много сгорело от жара и погибло от ударной волны. «Глупый мотылек догорал на свечке. Жаркий уголек, дымные колечки» - пробормотал Димка песенку. Нервишки пошаливали…
           Расстреляв все до последней гранаты, Игрок отправился обратно к старшине, и обнаружил, когда грациозно плюхнулся в укрытие к мужикам, что Дубинин и Семёнов находятся в полушоковом состоянии. Из-за системной химии у них на два часа улучшалось зрение и слух, однако, произошло неучтённое обстоятельство. Свет от вспышек и звук от взрывов на мужиков воздействовал, соответственно, с удвоенной силой. Мужиков Димка увидел практически слепыми, глухими, дезориентированными. Они плохо ориентировались в пространстве и не могли говорить, только что-то мычали и держались за голову. Глушануло их капитально. Пришлось срочно скормить пострадальцам по белой таблетке номер два, иначе мужиков не дотащить до своих позиций. Хорошо ещё, что бойцы не подползали ближе к немецким позициям, обошлось, считай, малой кровью.
         Волшебная химия не подвела и вскоре трое храбрецов вернулись в расположение роты.
         - Димка….ты это…, - сказал старшина пацану. – Двигай ногами к Кошкину и спрячься в их блиндажике. Думаю, скоро к нам набежит много начальства, поэтому сиди там серой мышкой и не отсвечивай. Нет тебя, и никогда у нас в роте не существовало. Уловил умную мыслю? Боец Семёнов проконтролирует, как ты спрятался. Говорливого Цака я сам приструню, чтобы много не болтал, а то любит он выдумывать себе лишнего.
          Старшина вдохнул «свежий» ночной воздух, хорошо сдобренный какой-то химией, уже долетевшей до наших позиций, махнул рукой жестом, будто отгонял  назойливое насекомое, и быстро зашагал по своим делам. Ночь окончательно вступила в свои права: поверхность земли, где воевали люди, постепенно окутывалась сизым, неприятно пахнувшим, туманом, сквозь который едва видишь предметы.
        В сопровождении Семёнова Димка добрёл до своих знакомых пулемётчиков. Кошкин и Нефёдов обладали талантом обустраивать места своего обитания и зарываться в землю: то блиндаж устроят, то лисьих нор нароют и о запасных позициях для стрельбы не забывают. Соседство с Димкой их особо не напрягало: сказал старшина, чтобы присматривали над пацаном – будем присматриваться. Будем прислушиваться и принюхиваться.
         Нефёдов указал пальцем на лежанку, выделенную Димке, и принюхался к пацану. Пацан вполне съедобный, пахнет аппетитно. Мясо молодое. Жаль нельзя его съесть, потому как боец из нашей стаи. Семёнова тоже есть нельзя. Так с голодухи протянутся ноги, руки и ухи. Придётся ждать утра и ждать завтрака, что притащат горе-кашевары. Они опять кашу притащат диетическую, приготовленную из злаков и без кусков кровоточащего мяса. А ты что хотел, чтоб на завтрак подали устриц, шампанское и бутерброды с красной икрой? Нахер устриц. Хотелось  мяса с кровью. Но, о свежем мясе с кровью остаётся только мечтать.
            Крестьянский сын Юра Нефёдов чувствовал, что с ним происходит после последнего боя что-то мутное и непонятное. Какая-то чёрная энергия стала переполнять его организм. Обострился слух, запахи он стал ощущать лучше, да и новый глаз вырос. Этот глаз, как только полностью раскрылся, так стал давать картинку в мозг даже ночью. По ночам надо спать, Юра это точно помнил, но что-то не спалось. Вон и Кошкин тоже не спит. С Кошкиным тоже не всё ясно. Изменился Кошкин резко. Говорить стал очень мало. Вместо слов стал шипеть, но Юра его шипение прекрасно понимает. Вообще, Кошкина Юра научился понимать с полуслова. Вот этого пацана Димку Юра тоже понимает, а остальных бойцов стал хуже понимать. Какие-то они все заторможенные. Спят что ли на ходу? Вот пацан Димка молодец – резкий, как газировка. Только часто заговаривается, потому как псих с дурдома. Наверное, он и библиотеки никогда не видел. Вот и сейчас, он перед тем, как устроиться на лежанку, пробурчал непонятное: «Я на фаянс, мужики, и под корягу. Пойду мультики смотреть. Мля, чувствую себя грязной ветошью. Меня пять часов не кантовать. Кто меня разбудит, того покусаю».
        Сон сморил уставшего Димку почти мгновенно. Спать он собирался часов шесть до десяти утра, в надежде, что немец не полезет. Игрок даже не стал смотреть, что ему отсыпала Система за вылазку к подбитому танку и к позициям немцев. Во сне, несомненно, придёт к Димке любимая Раечка, поэтому немцы пусть подождут и не портят парню встречу с девчонкой в стиле восемнадцать плюс.
        В этот раз Система закинула Димку на тропический остров в океане. Да, скорее всего это остров, но робинзонить по нему не надо. Будем ждать появление Раечки в вот этом симпатичном бунгало, продуваемом лёгким ветерком. Зачем куда-то плестись по чистейшему песку, когда в бунгало есть чудесный деревянный стол, на котором чего только нет. Вот бы мужикам гостинцев набрать, да жадная Система дала инвентарь на два килограмма. Ладно, выброшу верёвки, а взамен инвентарь набью деликатесами от щедрот Системы. Вот это что такое? Ага – это мраморная говядина, а это какая-то рыбка, зажаренная в кляре, бутерброды с икрой и истекающие капельками сока ломтики буженины. Ещё немного колбаски и…и всё, больше в инвентарь не лезет.
            Тут Димка почувствовал, что его сзади обнимают чьи-то симпатичные и нежные ручки, а чей-то знакомый голосок весело спрашивает:
           - И чем это мы тут занимаемся в гордом одиночестве. Ага, понятненько, объедаемся цифровыми деликатесами? И не замечаем лучших друзей.
           После этих слов лучшие друзья бодро забрались Димке на колени и начали склонять его к поцелуйчикам. Увы, но дальше жарких поцелуев дело не зашло. Слишком быстро текло время в этой локации: шесть часов сна превратились, по воле Системы, только в быстротекущие двенадцать минут блаженства.
          Чрезвычайно раскормленная жадность, не позволяла Системе дать Игроку хоть немного счастья. Просыпайся Игрок и иди воевать!
 




            Война войной, но обед это дело святое. И это святое дело решительно испортили подчинённые командира пехотного полка вермахта Франка Крауса, принеся своему командиру неприятные вести. Сволочи принесли свои рапорта перед обедом. Вот, кто они после этого? Теперь полковник Краус сидел в своей землянке, считавшейся штабом полка, и дулся, как жаба перед спариванием. С рапортами надо что-то решать. И с обедом надо решать. Но аппетит полностью испорчен, а это плохо. А ведь, как всё шло хорошо, особенно в стрелковом батальоне капитана Шрайбера. Ну, почти всё хорошо по меркам Восточного фронта. Потери, конечно, особенно в последнее время резко увеличились. Но вермахт продолжал давить большевиков и скоро, как обещал великий фюрер, мы их додавим, загнав за Урал в Тартарию. И тут, на тебе, сразу три сюрприза. И именно на участке Шрайбера.
        Полковник Краус с раздражением опять взял в руки листы бумаги. Нацепил очки и опять вчитался в строчки. Читать документы полковнику мешала большая, жирная, зелёно-чёрная муха. С большевицкой настырностью она атаковала  белые листы бумаги и свирепо жужжала. Норовила устроиться на белую бумагу, где она сразу бросалась в глаза. Муха явно ждала пищу, что принесли бы полковнику, но сейчас не до еды. Полковник терпит – муха тоже потерпит. Бороться с русскими мухами нет никакой возможности: одну прибьёшь – три прилетят. Бороться с этими мухами всё равно, что пытаться толочь воду в ступе. Вечером мухи улетают спать, но им на смену прилетают комары и начинают донимать арийцев. Так и с русскими войсками. Уже сколько большевиков убито в боях, а их только больше становится. Так у фюрера и народа не хватит. Фюреру уже приходится гнать на войну не только арийцев, но  и всякую шваль в виде венгров, хорватов, украинцев, прибалтов и, прости Господи, румын. Славян, конечно, не жалко сжечь в топке войны, но как же неприятно смотреть на этих «союзников».
          Судя по рапортам, русские совсем обнаглели. Ещё и природа им помогает. Отменно начавшуюся атаку на позиции большевиков прервал сильнейший ливень. Впрочем, атака на некоторых участках и так захлебнулась по причине выхода из строя танков. Но две стрелковые роты Шрайбера героически овладели русскими траншеями, где сидела, окопавшись пара батальонов большевиков. Не меньше. Большевиков поголовно истребили, но потом начались неприятности и непонятности. Скорее всего, русское жидо-большевистское командование на этот участок фронта нагнало своих фанатиков из НКВД и ВКПб. Иначе, как объяснить, что накануне пропала разведгруппа, состоящая из опытных солдат вермахта. И это только первый звоночек. Как говорят русские – это только соцветия на кустах и деревьях, а созревшие плоды появятся потом. Дурацкие у них поговорки.
           Теперь командиру полка надо думать, как обойти вставшую на пути вермахта проблему. И что докладывать начальству? Мудрое начальство потребует предложений, как решить проблему. А как проблему решить, если решительно непонятно, что это такое произошло сегодня ночью на фронте. Собственно выход один есть: если не можешь ничего придумать, действуй. Потом разберёшься. Сначала надо пообедать, но, шайзе, из головы не выходят эти рапорта. Сначала медики сообщили, что в стрелковой роте оберлейтенанта Пфайффера большой процент от попадания в стрелков разрывных пуль. Осмотр трупов показал, что в шутце попадали не крупнокалиберные пули, а именно разрывные. Это точно установлено. Пули отрывали конечности бедным стрелкам, выворачивали кишки и разносили головы. Самое неприятное оказалось то, что найденные в телах солдат исковерканные пули, определялись как пули к немецкому маузеру. Вот именно, к обычному Kar98k. Большевики каким-то образом обычные патроны к маузеру трансформировали в разрывные. Это нарушение всех конвенций о ведении войны. Мы же не нарушаем правила ведения войны! Не обстреливаем большевиков химическими снарядами. А эти варвары применили разрывные пули. Мы ведём войну честно, а они подло, как унтерменши. Хм, ну, ладно…почти честно мы воюем. Если не считать несколько незначительных эпизодов, когда солдаты вермахта немного сожгли русских баб и их детей в сараях. Так эти бабы с детьми сами виноваты: не надо  помогать раненым красноармейцам. Вот солдаты и озлились. А евреев и цыган поголовно расстреливаем только из-за того, что они вне закона. Фюрер знает, что делает. И вообще, не унтерменшам говорить нам о рыцарстве. Они должны бежать в свою Тартарию за Урал и там сидеть, а не кидаться в свои бестолковые атаки на доблестных солдат фюрера. Теперь придётся разбираться – где изготавливаются патроны к маузеру в варварском разрывном исполнении.
        Но проблема с появлением на фронте разрывных патронов, это ещё только  начало неприятностей. Как объяснить то, что ночью русские сотворили с танком и его героическим экипажем? Доблестные ремонтники, несмотря на огромный риск, утащили подбитую машину в тыл из-под носа русских, а утром, при осмотре танка вдруг выяснились странные обстоятельства, требующие тщательного расследования. Судя по словам, написанным в рапорте, большевики применили особое оружие против танка и его экипажа. Почему-то ночью. Может, писавшие рапорт перепились шнапса или объелись перветином, ибо то, что они понаписали, не укладывается в голове. Надо самому идти и осматривать этот танк. Хорошо, что танк не относится напрямую к пехотному полку, но происшествие случилось в зоне ответственности полка. Подчинённые перестарались и примазали к событию своего командира полка. Лучше бы командование от танкистов разбиралось со своей проблемой, а не пехотный полковник. Каким образом пехотный полковник должен определить, чем это большевики умудрились продырявить танк вместе с экипажем. Судя по рапорту, теперь это не танк, а решето. Весь в дырках, причём в странных дырках. Есть дыры более-менее ровные, а есть извивающиеся в броне танка. Как будто червяк прогрыз яблоко. Спрашивается, чем можно просверлить такие дырки в броне? Да ничем! И прожечь нельзя. Можно, конечно, предположить, что это какое-то насекомое прогрызло броню, но таких насекомых в Фатерлянде не водится. А в России, получается, водятся такие паразиты, что грызут сталь. Если это так, то вермахту в этой России капут. Русские насекомые, обожающие грызть танковую броню, сожрут всю немецкую технику, да и солдат поедят, ведь в трупах танкистов тоже нашли странные сквозные отверстия. Вот такие рапорта почитаешь, и аппетит пропадает начисто. Как в таких условиях воевать? Солдат на фронте заедают русские вши, обожающие арийскую кровь. Так тут ещё приползли какие-то совсем уж страшные насекомые, которые жрут не только солдат, но и танки. Одну машину уже сожрали, плюс в трёх танкистах проделали сквозные отверстия. Жуткая смерть. Кроме того, ночью кто-то из большевистских фанатиков крутился возле танка, так как у одного танкиста отсутствует оружие и обувь. 
         Оберлейтенант Пфайффер отделался в последнем  бою ранением. Он что-то там говорил, что река, которую с боями форсировал вермахт, называемая Дон, является притоком Стикса и в местах этих водится мистический ужас. Допился Пфайффер русского самогона до того, что ужас ему стал мерещиться. Полоумный Пфайффер теперь отдыхает в госпитале, а его бредовые слова стали пророческими. Тут, хочешь - не хочешь, а поверишь во всякий бред.
        Если с дырками в танке придётся больше разбираться танкистам, а не пехотинцам, то, что прикажете делать с ночным обстрелом позиций, захваченных накануне мужественными стрелками Шрайбера. Тут придётся заниматься лично Краусу, а полковник Франк Краус, значит, великий специалист в новом оружии. Но не отбрыкаешься, так как ночью сам полковник лично мог  наблюдать чудовищные вспышки и гром от непонятных взрывов.  Артиллеристы, ведущие контрбатарейную борьбу, клянутся, что со стороны русской артиллерии  обстрел не вёлся. Их пушки молчали. Самолёты противника тоже не летали, даже их тихоходные фанерные ночные У2, чтоб они все сгорели. Шайзе, а что тогда взрывалось на позициях Шрайбера с таким светом и грохотом? Докладывают, что от русских прилетели не менее тридцати-сорока снарядов, перемешавших с землёй сорок пять стрелков. Ещё столько же стрелков пришлось тащить ранеными в тыл. Много обгоревших и с оторванными конечностями. Оставшиеся в живых солдаты пребывают в полной прострации. Никто из стрелков, оставшихся в живых, толком не может объяснить, что взрывалось на позициях, но говорят, что им было неимоверно страшно. Хуже, чем попасть под обстрел русских реактивных миномётов. Вот только есть нюанс. Мины, летящие с установок реактивных миномётов, ложатся в определённом эллипсе. Сидишь себе, зарывшись в землю, и редко какая мина прилетит точно в траншею. Плохо, когда русские реактивные миномёты накрывают пехоту в чистом поле или на марше. Вот тогда ужас. А здесь, судя по рапорту, русские добились феноменальной точности, попадая точно в траншеи. Вот отчего столько потерь. Вопрос: как они умудрились это сделать? Ответ: скорее всего они заминировали траншеи, и отошли к себе в тыл. А мы купились на их уловку. Точно так купился Наполеон, когда ему подсунули Москву.
        Какие же выводы можно сделать? Предварительно можно сказать, что перед нами стоят специальные русские части, состоящие из фанатиков и вооружённые новым неизвестным оружием. Получается, что на этом участке фронта противник заманивает вермахт в ловушку с целью нанесения мощного удара. Или здесь происходят испытания нового варварского оружия, созданного большевиками, у которых нет ни чести, ни совести. Нет, это надо додуматься – вывести насекомых, жрущих немецкие танки.
          Франк Краус решил, что со своей стороны  посоветует командованию о проведении тщательной разведки этого участка фронта с привлечением специалистов из дивизии и даже армии.




                Если немецкое командование только начинало вникать в проблему, то советское командование особо не парилось, так как не знало, что произошло с танком и о разрывных пулях оно ничего не знало. Командира полка и командира дивизии утром поставило в тупик сообщение, что на позициях немцев, которые им удалось захватить, уничтожив роту красноармейцев, ночью что-то взрывалось с оглушительным грохотом и световыми эффектами. Немцы, что, совсем ополоумели, что вознамерились  самих себя взрывать по ночам? Комдив распорядился узнать, что там произошло. Командир полка сказал «Есть» и потребовал от командира батальона  разобраться с данным фактом. ИО комбата пока ещё числился младлей Егоров. Командир Егоров, как известно, недоучившийся физик, поэтому Егорова самого заинтересовало, что это такое у немцев взрывалось со спецэффектами. Выяснял Денис Валерьевич путём опроса своих подчинённых, но совершенно не преуспел. Старшина Дубинин пожимал плечами и делал глупое выражение лица; многие бойцы, оказалось, ничего не видели и не слышали, так как крепко спали, а кто не спал и службу тянул, те  отвечали: «Дык, бабахнуло, чуть не обосрался». Вот и всё расследование. Только ефрейтор Цак сподобился подробно рассказывать командиру о том, что произошло, так как старшина опять поручил ему просвещать молодого комбата.
        - Про всё ему обскажи, - насуплено посмотрел на Цака старшина. – Но без фанатизма. Ситуацию уловил? Мысль поймал? С чего-то наш командир в этом вопросе непреклонный, как хрен с бугра.
         Ефрейтору пришлось срочно мысль ловить и въезжать в ситуацию. «Про всё» обсказать – он всегда, пожалуйста.
         - Эх, житие мое! Придётся опять включать клинического оптимиста и плести очередную пару лаптей про Симочку.
        Цак, замотанный в чалму, как индус, начал уверенно говорить лейтенанту так, чтобы командиру стало понятнее, то есть издалека, затронув философские темы о смысле жизни, о загадках египетских пирамид, и о светлом будущем, которое, как говорят мудрые руководители, не за горами.
         - Ви не поверите, но мой папа говорил мине, - проникновенно глядя на командира, вещал Цак. - Сынок мой запомни фишку, что самое главное в этой жизни - это не катиться по наклонной плоскости и не ходить по кривой дорожке, ибо тогда встретишься с самыми большими неудачами и разочарованиями в своей жизни. «Всё это мелочи жизни, прах и зацепки за материальное» - говорил мой папа.
         - К чему вы это мне говорите? – спросил Егоров. – Вы о событиях рассказывайте.
         - Таки я и рассказываю о событиях, как у миня случились разочарования в жизни, особенно, когда я встретил свою Симочку. Ви скажите мине, это высокие отношения. Таки ви будете правы. Но, я вас умоляю. Общаться с Симочкой – это умолкнуть и охрипнуть. Вот ви, надеюсь, ещё не женились? Таки я вас опять сто раз умоляю – и не женитесь, иначе попадётся вам такая прелесть, как моя Симочка и у вас может приключиться нервный срам и даже хуже. От Симочкиных мулек я начинаю истерить с такой силой, что все собаки Баскервилей впадают в глубокую печаль. И знаете, что я тогда делаю? Как родному говорю. Я тогда смотрю на Симочку с лёгкой улыбкой, стараясь не озвереть, и говорю ей снисходительным тоном: «Обоснуй, чего тибе не хватает?»
         - А про взрывы вы, что можете сказать? – терпеливо спрашивал лейтенант. Он всё ещё надеялся, что Цак расскажет что-то умное. - Было бы чрезвычайно интересно узнать вашу точку зрения.
        - О, про взрывы я могу много чего сказать, - продолжил лить словеса Цак. – У моей Симочки характер всегда был взрывной, даже немножко бешеный. Настоящая чумная астролябия. Чуть что, атас – спасайся, кто может. Когда Симочке перестают нравиться мои незначительные недостатки, она начинает прогонять миня с нашей совместной кровати с гнусными намёками, типа, смазывай лыжи и греби отсюда баттерфляем.
        - Что-то я логику вашу не улавливаю, - вежливо признался Егоров, выслушав проникновенные рассказы Цака о своей Симочке.
        - Таки шо, ви тоже? – вытаращил глаза Мойша на командира. – Я тоже перестал верить в логику, когда миня больно укусила соседская коза. А у вас с чиго это началось? Согласитесь, что на самом деле в этом событии есть некая вселенская несправедливость. Какая-то коза и укусила, через чиго я чуть не стал пессимистом и мизантропом.
        - Подождите, - нахмурился лейтенант. – Бросьте рассказывать о ваших отношениях с козой и Симочкой. Вы расскажите о ночных взрывах, что вы лично видели и что слышали.
         Ефрейтор с печалью посмотрел на командира. В глазах Мойши читалась вся историческая грусть его племени:
         - Лично я ничего не видел. Спал я ночью в блиндаже, - сообщил Мойша. – А слышать я не мог.  Таки ухи у миня доктор бинтами перевязал через ранение. А что случилось? Отчего такой хипишь?
         Командир Егоров только махнул рукой и отправился по своим делам. Дел не так уж и много, ввиду того, что  батальон давно превратился во взвод, а командовать взводом Егорову привычнее. Вот только люди во вверенном ему подразделении какие-то поголовно странные. Нет, конечно, воюют они отменно, не придерёшься, но все…кхм…с особенностями. Старшина Дубинин недалёкий служака – он уставы даже ночью изучает; у ефрейтора Цака полно в голове диких тараканов. Конечно ефрейтор личность героическая, но не пристало советскому красноармейцу трёхэтажно и изобретательно материться на свободно выбранную тему. Уши вянут от его разговоров и матершины. Русский язык и так богат на эпитеты и метафоры. Зачем многоэтажные конструкции возводить в стиле петровских загибов? Другие бойцы под стать своим  горе-командирам. Боец Семёнов только одно слово знает - «Дык», а бойцы Кошкин и Нефёдов вообще непонятные личности.  Егоров пытался поговорить с Кошкиным и Нефёдовым. Не получилось. Его встретили угрюмые небритые мужики с диким взором в глазах. Другого слова не подберёшь – в их глазах светится лютая злоба. Мужики, как кроты копошились на своих позициях, превратив свой участок оборонительных сооружений в хитросплетение ходов, нор и огневых точек. Позиции, устроенные этими бойцами, конечно, великолепные. Вот только сами люди чрезвычайно странные. Говорить оба бойца не могут, только шипят нечленораздельно. Старшина сказал, что это у них после ранения приключилось. Зато оба бойца обладают неимоверной физической силой – гимнастёрки на них трещат от рвущихся наружу мышц. Окончательно доконало Егорова поведение этих бойцов, когда они не роют землю. Кошкин на глазах у командира ловко поймал крупного кузнечика и съел насекомое, а Нефёдов, своим носом начал принюхиваться к Егорову. Зачем он это делает? Вот как с такими индивидуумами разговаривать: они только в ответ шипят, едят кузнечиков и нюхают командира. С этими бойцами находиться рядом как-то неуютно. Они ни разу не интеллигенты: чешутся прилюдно и в платок не сморкаются. Будущего потрясателя  физической науки такое поведение подчинённых напрягало.
          Боевые позиции подчинённые Егорова нарыли хорошие, вот только придётся эти позиции оставить другим подразделениям. Командование решило из оставшихся в живых бойцов батальона сформировать отдельный взвод, под командованием Егорова, а батальон фактически заново сформировать из бойцов и командиров, прибывающих в составе маршевых рот. Взвод Егорова отводился на пять километров в тыл на отдых. В том же месте, по задумке командования, будет размещаться и новый батальон. Пять километров от фронта – это ни о чём. Артиллерия противника легко обстреляет их новые позиции, если разведка врага узнает о сосредоточении прибывшего пополнения. О самолётах и речи нет – они сверху всё видят. Поэтому командование под «отдыхом» взвода понимало выполнение им комплекса мер по маскировке прибывающего на следующий день личного состава и техники. То есть Егорову предлагалось «отдыхать» путём оборудования новых позиций. И чтобы эти позиции враг не увидел сверху. Перебазироваться предполагалось после обеда, о чём Егоров поставил в известность старшину Дубинина.
         Бедному собраться – только подпоясаться. Осталось только собрать манатки, что скопил старшина; распределить их каждому бойцу; дождаться, когда свежее подразделение займёт их траншеи; наскоро пообедать, что притащат кашевары и топать в тыл, используя ходы сообщений, а потом складки местности. Сначала пойдут восемь человек вместе с командиром Егоровым, а следом двинутся гуськом бойцы старшины Дубинина.
        - Нам собраться легко. У нас как у латыша…, - обнадёжил командира старшина.
          Всего у старшины в подчинении осталось пятнадцать человек, да восемь бойцов пойдёт с командиром Егоровым. Вот, что осталось от всего батальона в результате непрерывных боёв. Плюсом шёл приблудный Димка.
        Егоров дал пообедать своим бойцам и повёл их в указанное командованием место, а старшина собрал своих бойцов на позициях, устроенных Кошкиным и Нефёдовым. Осталось только съесть то, что приволокли на позиции кашевары и скрытно двигаться по ходам сообщения, разбившись на боевые двойки и тройки. Димка приготовил старшине очередной сюрприз, достав из инвентаря два килограмма системных деликатесов. Старшина уже перестал удивляться Димкиным фокусам, поэтому даже не спросил, где он эти деликатесы добыл. Меньше знаешь – крепче сон. Он только велел Цаку разделить вкусняшки поровну среди бойцов. Получилось немного на один солдатский нос, но как добавка к осточертевшей каше деликатесы пошли на ура.
        Цаку достались бутерброды с чёрной и красной икрой. Ефрейтор с некоторым недоумением рассматривал их, прежде чем употребить, а потом тщательно их сжевал, наслаждаясь вкусом, предварительно согнав с бутербродов каких-то настырных козявок, вознамерившихся украсть пару икринок для собственного употребления. Рядом с Цаком работали ложками Кошкин и Нефёдов. Выданную порцию деликатесов эти бойцы, уподобившись чайкам, проглотили за одну секунду, даже не заметив порцию. Цак с подозрением смотрел на скорость работы ложками этих двух бойцов. У них так пулемёт работает – подумал ефрейтор. Вот и они едят со скоростью своего пулемёта. Только что Мойша получил втык от старшины за внешний вид этих бойцов. Совершенно несправедливый втык. Дубинин обвинил Мойшу, что тот зажал для бойцов нормальные б/у гимнастёрки, а выдал им какие-то совсем ветхие и маленького размера. Иначе как объяснить, что форменная одежда на этих бойцах трещит по швам. Бойцы от этого выглядят, как оборванцы. Хватит нам одного Димки, которого приодели в красноармейскую форму, чтобы замаскировать его от глаз начальства, но парень выглядит в ней, как огородное пугало против ворон. Гимнастёрка и штаны на Димкиных телесах болтаются, как на вешалке, отчего у бойца вид несколько предосудительный. Думали верёвками придать хоть какой-то приличный вид, но получилось ещё хуже. Учитывая глупое выражение морды лица Димки и отсутствие у него всякой выправки, получается цирк, а не боец Красной армии. Увидят враги Димку в такой форме – поумирают со смеху. А если начальство его увидит? Оно не станет умирать со смеху, а обязательно обратит на такого оригинального бойца внимание. Начнутся вопросы. Димку даже от Егорова надо прятать, а от других начальников тем более. Отдавать Димку в тыл никак нельзя. Он стал талисманом нашего подразделения. Сколько он уже со своими фантастическими голосами пользы принёс старшине. Много!
        Ефрейтор Цак также разделял мнение старшины относительно пацана. Он не разделял слов старшины относительно персон Кошкина и Нефёдова. Мойша, видит Боженька с небес, честно и благородно выдал бойцам одежду. В каком месте Мойша виноват, что этих бойцов зачем-то сильно раздуло? Были люди, как люди, а стали внезапно гигантами. Ситуация, как с ревматизмом в ранней юности. То есть, совершенно непонятная: с чего бы это. Старшина, почему-то не хочет видеть, что эти два охламона вдруг захотели походить на атлетов из погорелого цирка. Это с каких таких харчей они так разъелись? На кузнечиках? И где я им рожу гимнастёрки, подходящие скорее тёткам последних размеров? В мешках старшины такой страшной одежды нет, если только сами мешки им не выдать вместо одежды. И чехлов на танки у нас нет. Придётся одевать этих бойцов в плащ-палатки или заматывать маскировочными сетями. Командование будет ругаться плохими словами, как увидит выправку таких бойцов, которая курам на смех. Так ведь ефрейтор вам не главный генерал, он не умеет добывать гимнастёрки всех чудных размеров, находясь в траншее на передовой. Короче говоря, ледокол возможностей Мойши приодеть этих бойцов, лихо напоролся сразу на два айсберга и затонул.
        Мойша посмотрел на Кошкина и Нефёдова. Те уже умяли свои порции каши и оба начали внимательно смотреть на котелок ефрейтора. В котелке ещё оставалось половина каши, но под голодными взглядами бойцов у Мойши пропал аппетит. Он подвинул свой котелок Кошкину, а то смотрит оголодавший боец на чужую кашку, как кот Васька на хозяйскую котлету. Слюни, вон, текут на землю. Боец  кочевряжиться даже не подумал, а что-то прошипел Нефёдову и они стали по очереди запускать в котелок Мойши свои ложки. Семёнов тоже половину своей порции отдал этим проглотам. Некоторые бойцы последовали примеру Семёнова. И всё это в тишине, как так и надо. Наконец, кое-как накормив голодное подразделение, старшина скомандовал подъём и начал отправлять бойцов, нагруженных имуществом роты, в ход сообщения, ещё раз предупреждая, что идти надо максимально скрытно от наблюдателей противника.  Этих людей, проведших на фронте год, уже и предупреждать не надо, кроме того Димка подсказывал старшине, как максимально скрытно передвигаться.
         Через два часа все люди младлея Егорова собрались в точке сбора. Старшине Дубинину будущие позиции не очень понравились. Он не любил, когда командование приказывало размещаться в местах, где хорошо видны ориентиры. Это около дорог, у лесопасадок, около опушек леса и около других приметных ориентиров. Такие места дислокации только облегчают немецким артиллеристам обстреливать позиции наших бойцов. Располагаться надо там, где нет ориентиров. А сейчас Егоров остановился около рощи. Справа холмистая степь, перед рощей в трёхстах метрах овражек.
           Зря плохо думал Дубинин о командире. Хоть Егорову и приказали создавать укрепления в этом районе, но он, под свою ответственность, перенёс центр будущего батальонного опорного пункта ближе к овражку, который показался младлею удобным местом для обороны. Этот овражек, хоть и не глубокий, зато знатно ветвился на местности. И грунт в нём удобен для рытья траншей. Кроме того в овражке обнаружился ключ с чистой водой, а это большой плюс.
       Егоров накидал на листе бумаги будущее расположение опорного пункта и передал листок старшине.
      - Вот здесь устраиваем ротные опорные пункты, - пояснил он свою схему старшине. – Вот в этих местах оборудуем ложные позиции. Здесь устраиваем основной и запасной командные пункты. Вот точки, где расположим наблюдательные пункты…
        У старшины глаза полезли на лоб, когда он рассматривал эти весёлые картинки. Одним не полным взводом создать батальонный опорный пункт и позиции для миномётчиков, это задача очень сложная. И это называется «отдыхом»?
       - Сколько сделаем, столько и сделаем, - развёл руками Егоров. - Больше усердия товарищ старшина, и тогда горизонт вашего успеха засияет, как изумруд в золотой оправе.
         О, как! Егоров вдруг заговорил в стиле ефрейтора Цака.
        Пока начальство рисовало схемы расположения будущих сооружений, бойцы отдыхали в тени деревьев, а часть бойцов изучали овражек. В овражке сидел и Димка, чтобы не попадаться лишний раз на глаза Егорову.
        - Вот и отдохнули бойцы, - подумал старшина, когда Егоров вручил ему листок бумаги со схемой.
       Сам командир отправился в штаб полка, а Дубинину надо организовывать работы. Солдату деться некуда, надо работать, а не отдыхать. Немцы подтянут резервы, и как долбанут, что мало не покажется. Тут и вспомнишь, что плохо закопался в землю. Надо идти и работать: сейчас не время репу чесать. Да хоть что чеши, хоть мудя, траншеи сами не выроются.
          Вскоре, бойцы, попив родниковой водички и сняв гимнастёрки, приступили к работе, а Димка, наконец, решил посмотреть, что ему отсыпала Система за последние подвиги.
          За ночные приключения Система повысила уровень игрока до пяти с увеличением баллов прогресса до 127. Как всегда, увеличилось содержание аптечки. Вот за волшебную химию  Системе огромное спасибо. Теперь у Димки много белых и серых таблеток, красных существенно увеличилось, жёлтых стало 15 штук и в два раза увеличилось количество чёрных. Теперь их четыре штуки. Димка теперь силач – он может поднять 52 килограмма барахла. Игровая зона увеличилась до 17 км; маскировка достигла 10 уровня; ночное зрение увеличилось до 150 метров, а сто процентное попадание в цель стало равняться 270 метрам. Почти снайпер. Инвентарь, как был, так и остался в два килограмма, ладно, не два, а чуть больше, но всё равно Система жадничает. А чего она в него накидала? Оказалось, Система накидала бонус в виде гранат для Sturmpistole. Вот только гранаты эти имели специфическую маркировку. Шесть штук маркировались римскими цифрами «ХХХ», шесть штук – «L» и одна «С». Ага, это чтобы самоубиться, да? Гранаты летят всего на сто метров. Тут от ХХ тошно всем стало, а применение этих уже смертельно для самого стреляющего. Это так Система шутит. Вместо того, чтобы увеличить дальность стрельбы этой дурацкой приблуды, она увеличила мощность гранат и забила основной инвентарь.  Хорошо хоть есть инвентарь для винтовки, а в нём лежит симпатичная Раечка и патрончики. Сколько у нас партрончиков для Раечки? Упс! Система ровно в два раза увеличила количество патронов, в том числе и фугасного действия. Теперь фугасок 20 штук. И зачем теперь нам Sturmpistole? Гранаты для него лучше использовать как мины. Правда, мины несколько  избыточной мощности.
         Отдам лучше я эти гранаты старшине – решил Димка – пусть Дубинин решает, куда их притулить. Интересно, а мне хватит для боя патронов к Раечке? Наверное, хватит. В её инвентаре 200 штук, плюс в патронной сумке остались ещё обычные патрончики и разрывных немножко. Пробьёмся как-нибудь.
         Старшина бегал весь «в мыле». Димка еле успел его ухватить за гимнастёрку.
        - Тебе чего? – нетерпеливо сказал старшина.
        - Хочу сдать тебе тринадцать гранат к Sturmpistole, - заявил Димка. – Вот только гранаты плохие.
        Старшина осмотрел маркировку гранат:
        - Да уж, знатно еба…хм…взрыв произойдёт  мощный. Ладно, давай их, а сам спрячься подальше. Вон там, поближе к Кошкину, а я побежал.
        - Стопэ, старшина, - уцепился в старшину Димка. – Ещё тема есть.
        - Какая тема? – остановился Дубинин.
        - Смотрю, бойцы очень устают землю рыть, - сказал очевидное пацан.
        - И что теперь, сесть на жопу и сидеть? – удивился старшина. – Такая у бойца доля – глубже в землю зарываться. Больше пота сейчас прольют – меньше крови потом потеряют: квинтэссенция опыта в чистом виде.
         - Всё равно, таким количеством бойцов батальонный опорный пункт не построишь, - констатировал Димка.
         - Само собой. Ты-то чего предлагаешь? – торопился старшина. – Говори, если есть придумка.
        - Специальная химия, - заявил Димка старшине. – Жёлтые таблеточки: усиливают мощь организма на десять часов. Видел старшина машину, называемую экскаватор? Наши два бойца заменят эту машину.
        - А потом они упадут и сдохнут, – сказал старшина. – После такого напряга боец станет слабым, как двухнедельный котёнок. Нам такого не надо.
        - Не, не сдохнут. Фирма гарантирует, - гордо заявил Димка. – Только Кошкину и Нефёдову эти таблетки не давай. Им и так хорошо. Всех кузнечиков и ящериц подъели около себя. Старшина не боись. Проверь, если хочешь, эффект на некоторых бойцах. На, вручаю тебе пять таблеточек для проверки. Если захочешь, выдам потом оставшиеся десять штук.
       - Ага, мы уже однажды твоими красными пилюлями наелись, глаза и уши потом долго болели, - напомнил старшина Димке небольшой конфуз с красными таблеточками, но пять жёлтых у пацана взял. Чем чёрт не шутит.
       - Старшина, - стал спорить Димка. – Красненькие будем давать тем, кто пойдёт в ночной дозор. Но имей в виду, их у меня не очень много – всего 18 штук.
       Дубинин побежал смотреть, как идут дела. Вначале, бойцы рыли стрелковые ячейки не полного профиля, потом рыли позиции для наблюдателей и «секреты». Работа шла, но тяжело. Боец – не экскаватор. Это Кошкин и Нефёдов уже успели нарыть себе замечательных позиций. Другие бойцы не обладали такой бычиной силой, как у этих двух обормотов. И с чего это у них такое случилось? Хотя понятно с чего. Это всё проделки Димкиных голосов.
       - Боец Абрамов, на, кушай витаминку, - вручил старшина пилюлю бойцу Паше Абрамову и проследил, чтобы тот её употребил.
         Таким Макаром он обошёл Мишу Белых, Васю Родионова, Расиха Юсупова и Ваню Семёнова. Эти пять бойцов стали у старшины подопытными кроликами. «Кролики» съели по таблетке и через пять минут почувствовали себя экскаваторами. Ого – поразился старшина в перемене, произошедшей с бойцами. Сейчас у нас уже 16 часов. До двух часов ночи эти хлопцы тут такого нароют. Надо ловить Димку и остальную его химию реквизировать на борьбу с мировым фашизмом. Следующую пятёрку бойцов накормлю жёлтыми пилюлями часов через четыре-пять, следующих – через 10 часов. Так у нас образуются и экскаваторы и дозорные. Этак мы к утру тут много нагородим. Командование оху…удивится и начнёт нам всегда давать самые сложные задания. И что делать? Вот же Димка подкузьмил нам.
       В это время Димка думал, куда деть заработанные потом и кровью 127 баллов прогресса. На них можно заказать у Системы нужные вещи или усилить свои параметры. Вот только неизвестно, что важнее. Система – девушка хитрая, у неё всё с подвохом. Игрок, подумав, пришёл к выводу, что надо  использовать баллы прогресса в самом крайнем случае, когда они потребуются особо срочно. Может сейчас сожрать жёлтую таблетку и превратиться в экскаватор? Не, лучше сейчас отправиться спать на позициях, устроенных друзьями Кошкиным и Нефёдовым, ибо чувствую, что ночью потребуется холодная голова. Точно! Отправляюсь лучше на боковую, часиков на пять. Пусть друг Кошкин стережёт мою тушку. А вон и старшина бежит ко мне. Сейчас начнёт отнимать оставшиеся десять жёлтых. Димка немного ошибся: старшина отнял у него для нужд РККА не только десять жёлтых, но и десять красных.
           Проснулся игрок в 22 часа, как и предполагал.  Вышел в ночь и не узнал территорию. Бойцы устроили до сотни стрелковых ячеек и с десяток наблюдательных пунктов; сделали несколько блиндажей. Брёвна для блиндажей добывали в роще, валя деревья. Пока Димка дрых командование подвезло полевую кухню, несколько палаток и много маскировочных сетей. Увеличилось и количество народа: прибыли кашевары с кухней; взвод сапёров, которые сразу же побежали ставить минно-взрывные  заграждения, появились представители от медсанбата и прибыли артиллеристы-противотанкисты со своими пушчонками. Скоро прибудут, как сказал старшина, миномётчики. Всем надо помогать с обустройством позиций и маскировкой, иначе враг быстро определит чего и сколько войск находится перед ним. Правда противотанкисты сказали, что сами устроят себе основные и запасные позиции. Просили только сделать несколько ложных позиций.
        Старшина, надо понимать, скормил своим бойцам волшебную химию, вот они и работают, как «Энерджайзеры» даже ночью. Кошкин, Нефёдов и временные «Энерджайзеры» выполняли с помощью русских напевов самую тяжёлую работу, а остальные бойцы более креативную, типа установки палаток в овражке и устройства ложных позиций. Несколько человек дежурило в «секретах».
        Стояла духота и штиль. Поэтому комары досаждали людям. От мелких летучих вампиров не скрыться, но ветерка, способного отогнать их не предвиделось. Никак не напьются, сволочи, христианской крови. Как фашисты. Димка пришиб несколько особо активных комаришек, но Система за их убийство ничего не дала. Жадность – второе её имя.
          Поверхность Земли подсвечивал лишь призрачный свет зависшего в небе спутника. В воздухе тянуло запахом пыли, сорной травы и свежевырытой земли. Вокруг стояла бы полная тишина, если бы не люди, продолжающие суетиться в ночи: в суете своей мы разгоняем вращение планеты. Людская суета порождала несвойственные природе звуки.
        Бойцы работали. Димка слонялся без особого дела, стараясь не попасться на глаза Егорову. Так смотришь, через пару дней стрелковые ячейки разовьются в несколько линий траншей с ходами сообщений. Овражек оказался очень удобным для укрытия людей. Он не очень глубокий, но ветвистый. Бойцы дорабатывали грунт в этих разветвлениях для устройства блиндажей или для установки палаток медикам. Всё, что можно перекрывали маскировочными сетями и ветками: скоро под этими сетями будут лежать ящики с минами, снарядами и взрывчаткой. Хорошему  разведчику любой шум – это источник информации. Даже мусор, ящики от боеприпасов, их количество, многое могут сказать разведчику. Конечно, если он сюда доберётся живым.
          Наконец Димка засёк, как из немецкого тыла в сторону расположения войск Красной Армии отправились три разведгруппы. Эти враги не какие-то обыкновенные пехотные дозорные, ведущие разведку переднего края противника, а серьёзные товарищи. Димка даже видел, что эти группы одеты в красноармейскую форму и вооружены советским оружием, что говорило о серьёзных намерениях разведчиков. Пора предупреждать старшину, а то пропустим этих ушлых ребятишек в наш тыл. В нашем направлении движется самая маленькая группа: всего шесть боевиков. Правее на восемь километров настроилась переходить фронт группа из восьми человек, а левее от нас на три километра, группа тоже, состоящая из восьми немцев. В правой группе разведчики тащат рацию, значит, в этой группе командир всей банды.
         - Как я доложу командованию о разведгруппах? – тихо говорил Димке старшина, когда тот доложил ему что происходит на той стороне. – Меня просто не поймут, понимаешь.
         - Тогда надо обязательно кого-то из «нашей» разведгруппы взять живьём. Скажем, немец признался на допросе, а потом помер. С кем не бывает, - развивал свою мысль Димка.
         - Не, братец, - сообщил старшина. – Если пленного убьём, то под трибунал загремим. Кроме того, у нас никто не знает немецкого языка. Как мы будем разговаривать с пленным?
         - Расих Юсупов немного шпрехает, - высказался Димка. – Будет переводчиком. А может немец русский язык знает, ведь они все переодеты в нашу форму.
         - Хоть бы они на минное поле, что ли забрели, - стал предполагать Дубинин. – Сапёры до ночи возились, пока у них мины не кончились.
         - Не, не забредут, - уверенно сказал Димка. – Правее минного поля чешут. Да что там этого поля. Сапёры в основном противотанковые мины раскидали. Несколько штук на неизвлекаемость установили. Противопехоток мало, да и само поле меньше гектара.
       - Ладно, как предлагаешь гадов брать, - стал уточнять у Димки старшина. – Засаду устроим?
       - Думаю, засаду они срисуют, - задумался игрок. – Там, надо полагать, те ещё волчары. Много наших потеряем в ночной перестрелке.
        - Тогда как? – спросил старшина. – Война без жертв не бывает. Разведку обязательно надо уничтожить.
        - Вот мы её и уничтожим, - задумчиво сказал Димка. – С расстояния полтора километра. Командованию скажешь, что услышали взрывы. Думали, кто-то подорвался на минах. Пошли проверить, а там люди в нашей форме валяются и все поголовно без документов. А может, и найдутся у них какие документы, только липовые.
        - А взрывы как получатся на расстоянии полтора километра? – удивился старшина.
        - Тут старшина такое дело, почти интимное, - пришлось признаваться Димке. – Есть у меня немножко патронов к моей винтовочке с немножко фугасными пулями.
        - Это как, с фугасными пулями? – опешил старшина. – Как те гранаты к штурмпистоле? Кстати, я что-то не видел, чтобы ты нёс свою винтовку. Посеял её что ли?
         - Чего бы я её терял, свою прелесть, - улыбнулся Димка. – Вот она.
         С этими словами Димка протянул руку в темноту и вытащил из темноты винтовочку.
        - Вот моя прелесть, - продемонстрировал стрелок винтовку Дубинину. – А вот и те самые фугасные патроны. Они не такие, как для твоей трофейной приблуды. Мощность пули эквивалентно всего шести  килограмм тротила, но для фрицев, думаю, две-три пули подойдут как раз. К бабке не ходи. Шесть кило – это приличный взрыв.
         Тут же винтовка Димки опять исчезла в темноте. Старшина уже ничему не удивлялся, но задумался…
        - Нет, старшина, не задумывайся так, - понял мысли Дубинина Димка. – Нет у меня пары танковых дивизий под рукой. И атомной бомбы тоже нет. Винтовочка, моя прелесть, есть у меня и немного патронов к ней. Ещё штык имеется в закромах.
        - А атомная бомба, это что? – спросил любопытный старшина. – Хорошая штука?
        - Забудь, - ответил стрелок. – Даже не вздумай кому-то об этом говорить. Тебя, только за эти два слова мгновенно к стенке прислонят. Потом в сорок пятом сам узнаешь, что это такое, если доживёшь.
          Вскоре, после некоторых обсуждений деталей, старшина в целом согласился с простым, как три копейки, планом Димки. А чего выдумывать излишества, если Димка, наслушавшись своих голосов, предлагает самый оптимальный метод уничтожения разведгруппы врага. Голоса врать не будут. Для захвата раненых немцев, если таковые окажутся, Димка предложил кандидатуры Кошкина и Нефёдова, потому что эти два бойца ночью немцев,  если и не увидят, зато унюхают. Логично.
        - Ну, а мы вдвоём с тобой и Юсуповым подстрахуем наших бойцов. Юсупову, конечно, после трудового дня придётся повоевать, ну, а кому сейчас легко? Так что, старшина, отправляйся отдыхать, а то на тебе самом лица нет. Как разведчики подойдут на два километра, разбужу тебя.
         На том и порешили. Старшина пошёл вздремнуть хоть пару часов, а Димка остался отслеживать медленное передвижение разведчиков противника. Плохо, что Система не даёт пилюли, чтобы не спать, а воевать.
        С прежним пятичасовым сном у Димки вышел некий казус, отчего пацан пребывал в немного расстроенных чувствах. Он уже настроился на романтическую встречу с подружкой, но Система на все десять минут субъективного времени на сон наслала на его мозги какой-то серый шум. От расстройства Димка даже не захватил «из сна» вкусняшки, и вообще, что делается братцы! Это как понять, что вместо тёплой Раечки на Димку обрушилась серая лавина слов. Но у Системы имелась своя логика, как поступать с игроком. Она обещала ему, что закидает бонусами, вот и начала закидывать. А что такое? Пусть игрок радуется, что в его мозг за десять минут загружены знания четырёх языков: немецкого, английского, японского и китайского. Странно, что игрок Димка не радуется своему счастью, и даже не изучает сообщения о таком выдающемся достижении. Стоит себе в траншее, вырытой Кошкиным и Нефёдовым, и чего-то ждёт. Чего ждать? Пойди и убей кого-нибудь самым кровавым способом, порадуй наблюдателей.
        Немецкие разведчики начали переходить рваную линию фронта в самое неприятное время, в три часа утра. Игроку приходилось отслеживать успехи всех трёх разведгрупп. А они все делали успехи, особенно крайне правая группа, где находился командир. Эта группа, несмотря на свое немаленькое количество, уже фактически тихо просочилась в тыл Красной Армии на этом участке фронта. Конечно, по дальним тылам они не пойдут шастать – их интерес находится именно в этой зоне, но и здесь они могут наделать кучу нехороших дел. Левая группа тоже бодро переходит условную линию фронта, только самая мелкая группа идёт очень осторожно и бесшумно.
          Тишина стояла, как в глубоком космосе.
          Всё! Скоро разведчики подойдут на расстояние полтора километра. Местность здесь такая, что прятаться есть где. Дозорные если и заметят врагов, то хорошо, если на расстоянии до трёхсот метров, а в утреннем мареве, вообще не заметят. Дозорные люди и они устают.
         Димка растолкал Дубинина и Юсупова. Те бодро вскочили, понимая, что началось. Дубинин лично поставил задачу Кошкину и Нефёдову. Те в ответ прошипели «Ишшиг», означавшее, что они поняли, что надо делать. То есть, когда поступит команда, пробежаться полтора километра в указанном направлении вместе с Димкой и связать раненых, если таковые окажутся. Потом пленных тащить в траншею, где Юсупов  проведёт «допрос» немцев, потому как он человек учёный и языками владеет. Юсупов почему-то так не считал. Как можно считаться знатоком немецкого языка, если знаешь всего слов двадцать из этого языка, но старшина сказал не ссать и этих слов, что знаешь, вполне хватит. Чай не бином товарища Ньютона.
         После проведения инструктажа с бойцами, старшина посмотрел на Димку. Типа – начинай, бойцы проинструктированы до слёз, дозорные предупреждены об ответственности, так чего тянуть кота за подробности.
       - Угу! Понеслась! – кивнул Димка и из воздуха достал винтовку.
         Старшина уже привычный к таким фокусам, а Юсупов вдруг вспомнил немецкий язык и произнёс на чистом немецком «Вай шайтан». Теперь стрелок сосредоточился на работе. Перед делом он думал, по какой схеме зарядить винтовку: три патрона фугасных и два обычных или, наоборот, два фугасных и три обычных. Остановился на схеме – три фугасных, так как между разведчиками расстояние достигало метров восьми-двенадцати. Идут гуськом, а не толпой. Димка стал сосредоточенно водить стволом винтовки, определяя оптимальную траекторию полёта пули. Жёлтое пятно зоны поражения на таком расстоянии имело приличный размер, но мы и не обычными пулями пуляем, а фугасами. Типа, по площадям.
          Первый фугас прилетел почти под ноги пятому разведчику, разметав его грешное тело на кусочки. Капитально досталось шестому и четвёртому. Метки пятого и четвёртого быстро посерели.  Метка шестого стала жёлтой, что говорило о сильном ранении. Второй и третий фугас прилетели к первому разведчику и третьему. Третий погиб сразу, а первого ударной волной отшвырнуло на несколько метров. Метка второго окрасилась в оранжевый цвет. Это говорит, что  этот типчик живучий. Так думал Димка, глядя на карту. На самом деле второй разведчик чувствовал себя очень скверно: сломана нога, не работает правая рука, шум в голове от контузии.
         - Вперёд, - махнул рукой, показывая направление Димка. И тут же сам выбрался из траншеи и ринулся к поверженным вражеским разведчикам. Убившие и покалечившие врагов взрывы фугасных пуль не походили на взрывы системных гранат с их неимоверной вспышкой. Зато эти взрывы давали высокую температуру с выделением густого и жирного дыма от продуктов горения. От огромной температуры рвались боеприпасы разведчиков, добавляя грохота. Дым от взрывов расходился по поверхности Земли  вонючими чёрными волнами, как при горении нефти, но при этом ещё и пачкал липкой сажей всё, к чему он прикасался.
            - Нихрена себе спецэффекты, - пробормотал стрелок.
        Две размытые в воздухе тени обогнали игрока  очень скоро. Кошкин и Нефёдов неслись к добыче с грацией носорогов и также быстро, как бегает это с виду неповоротливое животное африканских саванн. Оружия в руках бойцов не имелось, не считая остро заточенных малых сапёрных лопаток. Скоро Кошкин и Нефёдов обогнали Димку метров на сто, а то и больше. Вот же олени двужильные.
          Димка понимал, что все планы, даже самые продуманные, существуют только до начала боя, а потом начинаются нюансы. Неладное дело Димка засёк, когда до врагов оставалось ему пробежать метров двести. Не учёл он резвость разведчика номер два, а тот умудрился оклематься от взрывов и начать стрелять из пистолета по Нефёдову с расстояния метров в пятнадцать. Пришлось Димке резко становиться на одно колено и стрелять во врага.
        - Мля, только бы не убить гада, - подумал Димка, посылая пулю в немца. Целился он в пистолет, из которого ушлый немец вёл стрельбу по Нефёдову. После выстрела игрока, а игрок на таком расстоянии не мог промахнуться, немец затих. Вот только метка Нефёдова стала приобретать оранжевый цвет. Получается этот фашистский гад ранил нашего бойца.



            Фельдфебель Йоханнес Зайдель попал в армейскую разведку за свои подвиги в период службы в егерском полку. Зайделю стукнуло уже 42 года, родом он происходил из Южного Тироля, в егерях отличился особой жестокостью в обращениях с местным русским  населением, а не только с умелым выслеживанием партизан. За эти заслуги фельдфебеля перевели в разведку, где его стали считать довольно опытным следопытом-разведчиком. Если бы не Димкины пули и фугасы, то Зайдель воевал на Воронежском фронте до самой зимы. А зимой в боях за Воронеж он бы получил тяжёлое ранение, поставившее крест на его военной карьере. В 1945 году его бы снова призвали в спецподразделение «Вервольф» и он бы до марта 1946 года портил бы кровь людям в Южном Тироле. Подразделение «Вервольф» создавалось из детей и стариков для ведения партизанской войны, поэтому бывшему фельдфебелю, преданному фюреру, там оказалось  самое место. Служил бы он в так называемой ауфклерунгсгруппен, то есть в разведке «Вервольфа», где бесславно погиб бы 1 марта 1946 года при участии в одной из террористических акций. Но Система решила руками Димки несколько переиначить историю в этом слое реальности, поэтому фельдфебель попал в плен к русским уже в 1942 году, но события попадания в плен оставили в памяти фельдфебеля неизгладимый след, напрочь отбив у него желание воевать ещё когда-нибудь, особенно с русскими. Да и вспоминать подробности своего пленения он не хотел, ибо с этими воспоминаниями приходил жуткий страх, и даже руки тряслись. Но, ещё многие годы к Зайделю, особенно ночью, приходили воспоминания о той злосчастной ночи на Воронежском фронте, и тогда Зайдель не мог спать, а только дрожал, потел и лил слёзы.
         До этой ночи Зайдель считал себя хорошим солдатом фюрера и сверхчеловеком, долг которого уничтожать унтерменшей во славу Германской империи. Переоценка ценностей произошла всего за одну ночь, когда разведгруппа, в которой находился фельдфебель, при переходе рано утром линии фронта нарвалась на минное поле русских. Наверное, русские применили новый вид мин, взрывающихся с выделением большой температуры, огня и едкого жирного дыма. Практически все разведчики группа Зайделя оказались сразу убитыми, а сам фельдфебель получил перелом ноги и ощутил, что и правая рука не работает. Вот и пришёл момент истины, когда придётся отдавать жизнь за фюрера. Зайдель нисколько не сомневался, что он сейчас мужественно покажет унтерменшам, как погибают великие чистокровные арийцы. Левой, работающей рукой он достал пистолет и лёжа на земле начал выцеливать очень быстро приближающиеся к нему фигуры русских солдат. Никто из его камрадов не подавал признаков жизни, и сражаться не собирался. Приходится сражаться одному за всех. Что ж, героически погибнуть за фюрера – это большая честь, поэтому Зайдель открыл огонь по очень уж быстрым русским солдатам. Он успел сделать два выстрела в одну из фигур и, как он понял, даже попал, так как русский зарычал от боли, но продолжил бежать к фельдфебелю. Третий выстрел разведчику произвести не удалось. Зайдель с ужасом увидел, как его пистолет отлетает в сторону вместе с оторванным большим пальцем левой руки. Пришла ещё одна боль в добавление к боли от сломанной ноги и поражённой взрывом правой руки. Всё – промелькнула мысль в голове фельдфебеля, когда подбежавший русский солдат замахнулся на него лопаткой. Но, почему-то добивающего удара не последовало, а начался ужас.
         Зайдель вдруг понял, что к нему подбежали не люди, а непонятные существа, ибо люди себя так не ведут и так страшно не выглядят. На доблестного фельдфебеля смотрели своими красными глазами чудовища, получившиеся, скорее всего, от распутства человеческой самки с медведем, а может, с кем и похуже. Они совершенно не устали от бега, а только слегка рычали. Одно чудовище ткнуло лапой в бок Зайделю, отчего он застонал от боли, а другое метнулось к раненым камрадам. Оно быстро притащило тела раненых разведчиков, к своему счастью пребывающих без сознания, ближе к Зайделю. От чудовищ омерзительно пахло, а одеты они в какое-то рваньё. Их красные глаза светились нечеловеческой злобой, клыки торчали из пасти, а носы шумно принюхивались к телам разведчиков. Дальше произошло то, что Зайдель хотел бы забыть, но не получалось. Он считал, что к их подорвавшейся  на минах группе должны набежать большевики, которые или сразу добьют раненых арийцев, или начнут подвергать их нечеловеческим пыткам. Йоханнес Зайдель, конечно, мужественно перенесёт все пытки и умрёт достойно. Он ничего не скажет большевикам, как истинный воин фюрера. Даже имени своего не скажет. Так и умрёт, громко прославляя фюрера и Германию. Большевики увидят, что такое истинный арийский дух.
          Налетевшие на разведчика два чудовища, служившие большевикам, почему-то добивать его не торопились, как не стали подвергать его жутким пыткам. Вместо этого они вдруг метнулись к трупам камрадов и начали своими лопатами отрубать от трупов куски мяса и жадно пожирать плоть. В утреннем тумане это смотрелось особенно жутко. Мясо, вырубленное из трупов,  представляло собой чёрные от копоти куски прожаренной плоти без следов одежды, так как материал формы на трупах истлел от высокой температуры, поэтому чудовища поедали запечённое мясо с аппетитом. Только рычали от удовольствия. Зайдель понял, кем были эти существа, что сейчас поедали его камрадов. Это же настоящие ликантропы, о которых в детстве в Южном Тироле юному Йоханнесу взрослые рассказывали страшные сказки. Одно дело слушать сказки и трястись  от страха в тёплом доме, а другое дело смотреть, как ликантропы с чавканьем поедают твоих товарищей. Тот ликантроп, которого фельдфебель подстрелил, вдруг перестал жевать свою окровавленную пищу. Он медленно повернулся в сторону лежащего на земле Йоханнеса, принюхался и облизнулся. Он же захотел свежего мяса – оформилась умная мысль в голове раненого разведчика – поэтому сразу и не убил меня. Сейчас он меня начнёт жрать заживо. В заднице видал Йоханнес такую героическую смерть за недоделанного фюрера нации. Йоханес вспомнил даже о Боге, о котором много лет не вспоминал:
          - Господи, убереги меня от злой участи, отведи взор порождений ночи от меня.
          Наверное, Господь отвернулся от плохого христианина, так как ликантроп никуда не делся. Сидел и внимательно принюхивался к фельдфебелю. Наверное, решал с какой стороны начинать жрать истинного арийца.
          Здраво осознав, что его сейчас съедят, ополоумевший Зайдель стал оглашать округу мужественным визгом на высоких ультразвуковых частотах и резко героически выполнил расслабление сфинктера. Ага, когда тебя собираются есть живьём, то обгадится даже самый бравый вояка, ибо облик приближающегося к Зайделю ликантропа столь ужасен, что забудешь об этом австрийском ублюдке Шикльгрубере, отправившего их сюда на корм русским оборотням. Да пошёл он козе в трещину! Наши тела здесь для них вроде шведского стола. От убедительного визга тирольца, переходящего в ультразвук, чуть присели даже ликантропы и где-то вдалеке завыли волки, или это уже слуховые галлюцинации. Зайдель, захлёбываясь от ужаса и вытаращив глаза, орал, что расскажет всё, что знает; что Гитлеру капут вместе со всем вермахтом и люфтваффе; что он всегда голосовал за коммунистов и сам настоящий пролетарий, грудью стоящий за «Рот фронт» и весь мировой пролетариат, да и бабушка у Зайделя еврейка.   
        - Товарищ, не ешь меня, - орал в нос ликантропу Зайдель.
        - Баварский волк тебе товарищ, - вдруг откуда-то сбоку послышалась немецкая речь чистого  берлинского диалекта, а не на каком-нибудь диалекте австрийских козопасов.
          Из-за ран, потери крови и ужаса от вида ликантропов, собравшихся его схарчить, Зайдель, наконец, потерял сознание. Димка же удивился, что почему-то стал понимать немецкую речь и сам что-то сказал этому раненому фашисту на немецком языке.
          Улов состоял из трёх тяжелораненых и обгоревших фрицев, которым Димка даже не думал оказывать помощь. Сначала надо заняться ранами Нефёдова. Фашисты подождут, не сдохнут, а сдохнут, то земля им стекловатой. Чище воздух станет.
        - Ыыхуу, - жаловался Нефёдов Димке, показывая на сочившуюся из плеча кровь. Юра пытался её слизывать, вот и вся самопомощь.
        - Понятненько, - кивнул Димка, осмотрев рану товарища. Игрок достал восстанавливающую серую таблетку номер один и скормил её Нефёдову, потом подумал и скормил тому белую таблетку. Хуже точно не будет. Рану, перевязал бинтом, хотя знал, что скоро от этой раны и следа не останется.
         Затем Димка скомандовал Кошкину и Нефёдову тащить раненых немцев в тыл, а сам остался у трупов собирать уцелевшее оружие и документы. Димка сам удивился, когда осознал, что начал командовать бойцами, а те беспрекословно ему повиновались. Документы, не считая карты, он не нашёл, зато нашёл у командира группы отличную карту местности, на которой позиции РККА командир довольно подробно нанёс.



            Судя по жаркому утру, день обещал летний  зной. Тучки куда-то разлетелись, поэтому небо представляло собой синюю бездну, и в этой небесной синеве невидимый жаворонок изливал на грешную землю свой непрерывный дрожащий звон. В воздухе чувствовалось что-то животворящее, раз эта птичка рассыпается в воздухе своими неугомонными трелями. Димка, с помощью особого зрения, приблизил взор к висящей в небе птичке, заливающейся в вышине колокольчиком. Птичке, замершей на одном месте в вышине, было решительно пофиг, что творится на поверхности земли – она в вышине оживляла обманчивую тишину знойного летнего дня. Димка привычно определил расстояние до птички и подумал, что убил бы её с одного выстрела. Но зачем? Пусть себе этот комочек жизни радостно встречает Зарю. Или жаворонок  встречает Денницу - светозарного сына Зари? Кто его знает, почему в Высших сферах любят устраивать на Земле кровопролития. Или таким образом они стирают свои ошибки? Логика Высших сфер не подвластна разумению человека, живущему на Земле всего пятьдесят тысяч лет в виде якобы разумного существа. Выяснить, кто прав, а кто виноват в резне себе подобных, длящейся всё время от появления разумного человека, не представляется возможным. Один человек на белое говорит белое, другой на белое говорит, что оно чёрное. И кто прав? Скорее тот, кто на белое говорит, что оно белое. Увы, но в человеческом обществе прав тот, кто победит, а не тот, кто правильно говорит. А победить можно в случае, если у тебя под рукой найдётся больше атрибутов. Каких атрибутов? Всяких: здоровье, знание, оружие, решимость его применять, хитрость и тому подобное. Так что, Димка, давай не философствуй, а применяй свои фантастические атрибуты в войне. Как сказала Система – с улыбочкой, чтобы всё было красиво и как можно кровавее. Наблюдателям кровопролитие нравится. Может, с криком «Ура» ринуться сразу на Берлин и поймать фюрера? Мля, далековато придётся бежать, да и Система сама ограничила радиус игровой зоны. Придётся кровопролитие продолжать здесь, в конкретно этой локации.
       - Кстати, о птичках, - ещё раз Димка посмотрел на заливающегося трелями жаворонка. – С двумя остальными командами разведчиков надо решать радикально. Игра намекает, что их надо обязательно изничтожить. Но, непременно с улыбочкой.
        Димка изобразил улыбку, но она скорее походила на оскал ликантропа.




          - Так вы товарищ Юсупов утверждаете, что немецкий разведчик успел рассказать вам, что на нашу сторону перешли ещё две разведгруппы противника? – пристально смотря на Юсупова, допытывался от него сведений прибывший утром вместе с Егоровым какой-то крепко сбитый капитан из полка, а то и дивизии. Капитан не представился. Егоров стоял тут же и мялся с ноги на ногу. Капитан даже в окопах щеголял военной выправкой. У мужика седина на висках, взгляд строгий: такой взгляд только у больших начальников. Скорее всего, это никакой не капитан, а маскирующийся под капитана высокий чин. Как ни жёг своим взглядом капитан рядового Юсупова, тот так и не задымился и не раскололся.
         Юсупов, с лёгкой руки старшины Дубинина записанный в полиглоты, докладывал то, что ему велел говорить старшина.
          - Так точно товарищ капитан, - уверенно докладывал боец. – Как я понял, он сказал: «Zwei Gruppen links und rechts». Эти слова я понял. Другие немецкие слова, что говорил пленный, я не понял, а эти понял.
            Сколько ни пытался капитан ещё чего-нибудь выведать у Юсупова, тот только, как попугай,  повторял пять немецких слов. Странно, что пленный вообще сказал что-то вразумительное бойцу Юсупову, потому что после оказания медпомощи, этот немецкий фельдфебель понёс такую околесицу, что никакие переводчики не могли понять, что он говорит. Немец, плача навзрыд, просил его живьём не есть, ведь он всё расскажет, что знает. А что он знает?  Наверное, он или умом тронулся, или ловко имитирует сумасшествие. На любой вопрос радостно твердит «Я-я», да «Я-я»...мля, головка от поршня;. Утверждает, что готов к любому сотрудничеству, что переосмыслил всю свою жизнь, переступил стальную ограду гордости и отказался от прежних ценностей.  Других пойманных немцев уже не допросишь, потому что умерли от ранений, не приходя в сознание. К нашим бойцам претензий тоже не предъявишь. Кто же знал, что немцы подорвутся на минном поле? Но, скорее всего они подорвались на собственных боеприпасах, а не на наших минах. При обыске, в вещах фельдфебеля нашли мятую бумажку с кроками местности, на которой отмечался путь их разведгруппы и путь остальных групп. Вся бумажка испещрена немецкими словами. Эта бумажка чуть обгорела и имела кровавые пятна. Наверное, фельдфебель пытался сжечь компромат, но, будучи раненым, не преуспел. Странно всё это. Почему фрицы проявили такой непрофессионализм? Не наши же бойцы, знающие всего несколько немецких слов, подсунули немцу эту бумажку?
          Конечно, это не бойцы РККА подсунули компромат фрицу. Это Димка наскоро сочинил такую бумажку, чтобы хоть как-то помочь командованию с определением места расположения остальных разведгрупп.
           Вскоре капитан и Егоров ушли, а Расих Юсупов отправился к Цаку, пожаловаться тому на нелёгкую солдатскую долю. С какого перепуга старшина назначил его полиглотом? Ещё, не дай Аллах, заберут меня в дивизию допрашивать пленных, а мне и здесь хорошо воевать.
           - А кому сейчас легко? - словами Димки ответил ему Цак. - Ты мине скажи, если тибе есть шо за это сказать по-хорошему. Может ты, товарищ Юсупов, где-то нагрешил: устав не доучил или приёмы с винтовкой не все разучил. Вот судьба тибя и карает.
           - Да какой я тебе грешник? – отмахнулся Юсупов. – Я в школе до войны работал. Скорее, я мученик, потому как школа тот ещё лабиринт с чудовищами, и чудовища никак не учителя. До войны я даже не грешил. На мою зарплату и не согрешишь как следует.
           Сам Цак пребывал сейчас в некой прострации. Его даже ночные события не так взволновали, как собственное ухо, которое вдруг выросло на месте оторванного уха. Вот это фокус! Что это за секреты природы такие? Пойду к знакомым медикам копать под истину. Одну фигуристую медичку Мойша давно приметил и зауважал: молодец тётка – такую себе жопку отожрала, наверное, у медички хорошие зубы
          Ранним утречком ефрейтор решил воспользоваться блатом с медиками, которым он вчера помогал ставить палатки. Его беспокоило раненое ухо, которое невыносимо чесалось – может его новое ухо изнутри жрут вредители, а Мойша и не ведает об этом.
         Плотненькая тётка из медсанбата, куря беломорину, сняла повязку, осмотрела ранение и сказала:
         - Хорошее ушко, розовенькое. И зачем его так сильно замотали бинтами?
          - Чешется, – пожаловался Мойша медику.
          - А ты его не чеши, - почему-то усмехнулась тётка.
          Хорошо хоть Мойша догадался не ляпнуть, что вчера ещё у него этого уха не существовало - отстрелили нахрен враги. А то бы прослыл среди этой тётки паникёром и трусом. Мойша поблагодарил тётку и удалился в расположение взвода, утирая по дороге слезы радости, текущие по его небритым щекам.
        Теперь, разговаривая с Юсуповым, он постоянно тёр новое ухо пальцами и улыбался дурацкой улыбкой. Юсупов, глядя на ефрейтора, понял, что и этот боец слетел с катушек. Да, у нас весь взвод вместе с приблудным Димкой какой-то странный.
          - А я нормальный? – спрашивал себя Расих. – Сожри меня Иблис! Вон уже в полиглоты записали. Вписался, значит, в коллектив.
           Система отследила, что ночной бой повысил рейтинг игрока на 0,06 процентов. За это полагаются плюшки. Но без фанатизма и суеты. Суета на локации  нам не нужна. Система задумалась, и откорректировала психоматрицу бойца Юсупова, вбив в неё знание немецкого, венгерского и турецкого языков. А что? Неплохая помощь игроку по имени Димка. Теперь у союзников Димки-игрока есть свой знаток некоторых вражеских языков. А игроку сам Великий Аттрактор велел знать языки противников. Рейтинг с повышением на 0,06 процентов понравился наблюдателям от вида двух ликантропов, поэтому в психоматрице этих персонажей также увеличим параметр «регенерация» ещё на 20 процентов.
         



Глава четвёртая.

         Когда настроение хорошее, то хочется совершать высоконравственные поступки - переводить бабушек через дорогу, кормить бездомных кошечек, дарить любимым девушкам цветочки, Луной любоваться и звёздным небом восхищаться. С чего бы настроению захорошеть, если осталось находиться в игре до пяти утра завтрашнего дня, а планы ещё не все реализованы. Скоро Димка отсюда бодро цигель-цигель ай лю-лю. Бойцы, приютившей его роты, останутся одни, без фантастической помощи игрока. Надо, напоследок, помочь нашим бойцам хоть с уничтожением разведгрупп противника.
       Отбросив негативные мысли в сторону, Димка волевым усилием заставил себя думать о хорошем, что есть в жизни – о девушках. Психологический настрой на войне очень важен. Женоненавистник  ефрейтор Цак утверждает, что все беды от баб. Спорное утверждение. Моя Рая не такая, она меня не бросит в тяжёлую минуту. Хотя, с другой стороны, нахрен я ей инвалид сдался? Ладно, посмотрим, что произойдёт дальше: в данном случае только практика является критерием истины. Сам дедушка Мичурин сказал.
         Настроение Димки совсем испортилось. В этой локации хоть и война, но он здесь ползает, ходит и даже бегает, а там, в реальности его ждёт только боль, страдания и любимая кровать, от которой далеко не отойдёшь, вернее не отползёшь. Там он только по кровати научится ползать. И врачи его там ждут, говорящие в глаза, что всё хорошо, когда всё очень плохо. Лучше уж в этой реальности торчать, хоть здесь местами больно и грязно.
        Таким игрока увидел старшина, бегающий по позициям и следящий над работами, выполняемыми бойцами. Дубинин с утра находился в мыле: вчера день прошёл тяжело; ночью разведчиков ловили; с утра хлопот по горло. Тут ещё Димка насупленный стоит, как будто он находится на самом дне мрака и отчаяния.
        - Ты это чего надулся, как сыч на крупу? – поинтересовался старшина.
       - Думаю, как ликвидировать две разведгруппы немцев, - не стал скрывать Димка. – А то мало времени у меня осталось.
       - В каком смысле у тебя мало времени осталось? – заинтересовался Дубинин.
       - Уйду я завтра утром от вас, - объявил Димка.
       - Куды это?
       - Туды, - показал рукой в небо игрок. – Типа вознесусь. Вот думаю, как напоследок, вам помочь. Хочу обе оставшиеся разведгруппы напоследок разгромить, а то они чересчур борзые.
         Старшина пристально посмотрел на небо. Вознесётся, значит, Димка туда. В небе только жаворонок что-то щебечет радостное, даже облачков не видно. Эк, Димку торкнуло, что возноситься собрался.
        - Как ангел собрался возноситься? – спросил старшина.
        - Нет. Скорее, наоборот, - неопределённо пожал плечами пацан.
         Что значило «наоборот» старшина не понял, а только пристально уставился на парня. Вид у «бойца», конечно, затрапезный. Вкупе с придурковатой мордой, получается вообще один смех. Однако, он собрался уничтожить две вражеские группы. Это, конечно, дело хорошее, только не по Сеньке шапка.
        - Не получится Димка нам гоняться за немчурой по всему фронту, у нас другие задачи, - наставительно стал объяснять парню прописные истины старый вояка. – У каждого подразделения свой участок фронта, своя ответственность и свои задачи. Покидать нам свой участок никак не полагается, за такие дела сразу трибунал и стенка. Отведут в поле к ближайшей стенке нерадивого бойца, что вздумал покидать своё расположение и вложат в дурную голову хоть немного ума. Девяти граммов обычно достаточно. Так что пусть за немцами другие подразделения гоняются, заточенные на это. У нас своих дел до макушки. А твоих немцев положено ловить комендачам и полковым разведчикам с приданными  им бойцами. Обычно на прочёсывание выделяют одну, а то и две пехотные роты полного состава.
       - Старшина, ты не забыл, что я не боец твоего подразделения, - напомнил старшине свой статус Димка. – Поэтому мне можно немножко походить налево и направо. Налево надо пройти всего-то полтора-два километра и можно обстрелять разведчиков фугасами. Это направо минимум шесть-семь километров надо пройти.
       - Это в мирное время, как ты говоришь, можно пройти несколько километров, - охладил пыл пацана старшина. – А на войне даже километр пройти практически невозможно. Тебе же придётся идти не по нашим тылам, а днём по прифронтовой зоне. Просто так шаблаться здесь не полагается. Это значит, что любой дозорный, часовой или патруль может тебя подстрелить. Откуда они знают, кто ты такой есть? Если не подстрелят, то задержат и сдадут особистам. И будешь долго рассказывать  НКВДешникам, кто ты такой и какого хера тут делаешь. Объясняй потом дознавателям, что за дивный замысел тебя осенил  слоняться по переднему краю. Там в пыточной такие спецы работают, что расскажешь им даже то, чего не знаешь. Давай, лучше мы тебя завтра сдадим в медсанбат, типа нашли контуженого пацана. И поедешь в тыл... на лечение.
        - Не, старшина, - отказался Димка от бесплатного лечения. – Никак мне в тыл нельзя. Да и не доеду я никуда, ведь до пяти часов завтрашнего утра у меня в эту локацию  командировка... а потом вознесусь, ага. Поэтому пойду я «налево» разведгруппу мочить. Не боись, пойду тихо, как мышка в тапочках. Авось не заметят. Натворю делов и залягу в тину: я не я и лошадь не моя. 
        Старшина понял, что с психом, обладающим  мистическими способностями бесполезно спорить. Если ему втемяшилось что-то в голову, то так и сделает. Пойти-то он, бляха, пойдёт в одиночку, вот только его обязательно поймают наши бойцы из другого подразделения. И хорошо, если сразу не прибьют.
        - А когда тебя поймают, что станешь говорить? – спросил старшина.
        - Молчать буду, как партизан. Скажу, что с психдома сбежал и ничего не помню. Сам, типа, себя не узнаю.
        - Ну, тогда, - засуетился старшина. – Держи свои документы, что мы у тебя нашли, когда ты от контузии отходил. – Может и помогут, когда поймают тебя. Агась.
         Старшина достал из планшета и сунул Димке его грязненькую тетрадку с некоторыми документами. При этом Дубинин старательно отводил от Димки глаза. Собственно, кто я ему? Да и некогда подтирать сопли всяким взбалмошным психам, тут дел слишком много. А так, может этот Димка и выживет, если наши его поймают и сразу не прихлопнут. Дубинин не возьмёт грех на свою душу, сдавая подозрительного пацана. А так всем хорошо: ушёл и ушёл. Как пришёл, так и ушёл. Мы его не видели, и знать не знаем.  И вообще, если неделю ещё удастся пожить, то это уже свершится чудо. Потом и спрашивать о Димке не с кого станет.
        - Ладно, пошли хоть до нашего фланга провожу, - сказал старшина и почувствовал, как немного срывается его голос. Непутёвого Димку он очень жалел, да и себя и своих бойцов тоже жалко. Но, что поделаешь, если жизнь такая. Вот же война проклятая. Чтоб этот Гитлер облез.
         


         Димка навстречу с противником шёл налегке. Ни патронных сумок на нём не наблюдалось, ни в карманах он ничего не держал. Всё его богатство лежало в инвентарях. Если и поймают, то ничего у него не найдут, ибо гол он, как сок;л. Игрок с помощью Системы проложил самый оптимальный путь до точки, с которой откроет стрельбу по немецким разведчикам. Те на светлое время суток замаскировались капитально, сымитировав из себя небольшое подразделение РККА. Они уже успели вычислить, какие кругом них войска и даже подключились к телефонному проводу. Умеют работать.
           Ступая по «жёлтой» тропе мягкой, бесшумной поступью, Димка шёл, стараясь не задеть сухих веток у себя под ногами, но, главное, не попасть на глаза дозорным. Приходилось постоянно смотреть на карту и отслеживать активность уже не немцев, а своих бойцов и командиров. Чуть что, и Димка приседал, прячась в складках местности, за кустами или падал в траву. Часто приходилось пережидать в укромном месте и двигаться не по прямой линии, а зигзагами. Полтора километра превратились минимум в четыре километра, да ещё с постоянными приседаниями, а то и перемещением ползком. Приходилось огибать островки скрипучего гравия, лавировать между растущими кустарниками и пучками пыльной колючей травы. Вроде и дождь недавно прошёл, а трава опять вся в пыли.
            Игрок во время такого перемещения постоянно сам себе внушал мысль, что он невидимый для глаз дозорных бойцов и сугубо мирный человек. Гуляю – никого не трогаю. И вы меня не трогайте, тогда я буду белым и пушистым. Точнее, серым и невзрачным.
         На карте отмечалось множество зелёных меток советских бойцов. Димка даже видел ту роту, что направили на прочёсывание территории. Задумка у командования неплохая, но действовало командование фактически вслепую, поэтому рота, нацеленная на поимку разведгруппы врага, двигалась несколько в стороне от реального расположения противника, давая немцам шанс пробраться далеко в тыл, как только стемнеет. Неплохой шанс у них на это имелся, но фактор присутствия игрока из другой реальности смешал им все карты. Джокер кроет даже туза.
           Наконец, Димка нашёл небольшую, но длинную канаву, где присев, чтобы наверняка скрыться из глаз дозорных, можно произвести выстрелы по немцам. До немцев оставалось около 1400 метров, вот только плохо то, что рядом находилось много наших войск: с одной стороны, в четырёхстах метрах располагался секрет РККА, с другой стороны, в пятистах метрах стояли артиллеристы; недалеко территорию шерстила поисковая рота бойцов, ищущих разведчиков. Слово «плохо» здесь неправильное. Конечно, хорошо, что  наших войск много, но только Димка сделает несколько выстрелов, как его лёжку обязательно засекут свои же бойцы. А после взрывов на месте, где укрылись немцы, начнётся движуха. Как стрелку незамеченным скрыться после стрельбы? Вариантов, как ни крути, нет. Придётся сдаваться в плен своим же бойцам. Что объяснит Димка особистам, которые потом вознамерятся его допрашивать? А ХЗ. Скажу, что рогатый попутал, сам не знаю, как сюда забрёл. Искал, типа, кустики, чтобы в них носик попудрить. Интересно, такую версию местный пипл схавает? Правду говорить бесполезно, а что-то объяснять – это как костёр бензином тушить.
           Получается, что особого выхода и нет. Сейчас он произведёт четыре или пять выстрелов в сторону разведчиков, потом его поймают наши бойцы. И приплыли. Изловив Димку, они его куда-то поместят, откуда ему надо обязательно смыться и успеть до пяти утра найти третью группу фашистов и обстрелять её.
         - Не ссы в трусы, Димка, - сам себя стал подбадривать игрок. – Семён Семёнович! Некогда тормозить! Передвигай лапками энергичнее. Шевели поршнями веселее и продолжай искать приключения на свою заднюю точку опоры, раз тебе спокойно сидеть неймётся. Будем считать, что по гороскопу на сегодня - день хороший выдастся: Сатурн в Козероге ошивается, а Юпитер на Венере завис. Это значит, что всё пройдёт удачно, хотя в гороскопах всегда всё норм. Кого удача озарит, люди говорят, у того и конь родит, ага. Канава тут довольно глубокая, нас с Раечкой не видно. Глубокая – это хорошо. Рыба ищет где глубже, а человек - где лучше. Нет, сейчас не так. Сейчас  пусть рыбы ищут где лучше, а мы ищем где глубже. Надеюсь, что нас в этой канаве не заметят. Ещё бы густой туман клубился, и проливной дождь лил – совсем бы хорошо стало. 
          На свет из инвентаря появилась Раечка во всей своей красе. Винтовку Димка быстро и ловко зарядил сразу пятью патронами с системными фугасными пулями. Погладив винтовку по ложу, стрелок изготовился к стрельбе, определяя угол подъёма винтовки. Глубоко вздохнув, Димка задержал дыхание и произвёл первый выстрел. Дождался падения пули и оглушительного грохота и быстро послал в цель остальные четыре пули. Всё! Он основное дело сделал. Теперь смываемся отсюда. Ласково погладив Раечку, Димка отправил винтовку в инвентарь. Немного посидим в канаве и определимся, куда бежать. С немецкими разведчиками покончено почти наглухо. Судя по меткам на карте, только двое из восьми остались живы, но получили ранения. Да и х… член с ними.  Сейчас к месту серии необычных взрывов, изменив свой курс движения, направились бойцы роты прочёсывания и особисты. Минут через пятнадцать они обнаружат шесть трупов и двоих раненых.
           Кажется - мы накосорезили. Плохи наши дела, а голова наша – декоративное приложение к жопе.  К укрытию Димки бегут двое красноармейцев. Всё-таки засекли, откуда вёлся огонь. Видеть они не видели, как стрелок работал со дна канавы, а слышать они могли. Вот и заинтересовались. И куда теперь бежать? Пора начинать наматывать сопли на кулак и грозить небу и Системе.





              Сержант Митрофан Бочкарёв и боец Руслан Касимов с самого раннего утра заступили в усиленный дозор, так как начальство приказало пребывать начеку, ибо есть сведения, что намечается активность разведгрупп врага на этом участке фронта. Бочкарёв с Касимовым вместе в одной команде смотрелись несколько курьёзно, ибо Митрофан мужчина гораздо выше среднего роста, но жилистый и рукастый, а боец Касимов ростом не вышел: его рост - ниже среднего. Бочкарёву из-за своего роста приходилось пригибаться, перемещаясь в траншеях, а мелкому Руслану, наоборот, надо подпрыгнуть, чтобы увидеть, что делается вне траншей. В усиленные дозоры пришлось идти даже сержантам, так как ситуация складывалась тревожная. Начальство наказало бдеть непрерывно, вертя головой на все 360 градусов, и если заметите что-то странное, то реагируйте незамедлительно. От немцев можно ожидать любого коварства, даже удара с тыла. Сейчас двое дозорных находились в специальной замаскированной ячейке, отнесённой в тыл от первой линии траншей на сотню метров: их зоной ответственности являлся тыл подразделения. Нельзя дать врагу подкрасться с тыла, ну, и с боков тоже. Бочкарёв, прицепив к своему шлему веточки и траву, выглядывал из ячейки, стоя прямо, но чуть сутулясь, а низенькому и щуплому Руслану пришлось сделать в земле ступеньку, чтобы вести наблюдение, стоя на этой ступеньке. Узкоглазое азиатское лицо Касимова  ничего не выражало. Вообще-то он человек флегматичный, но внимательный, а сержант мужик излишне темпераментный, непоседливый, любящий грубый солдатский юмор и знаток уставов. Сержант Бочкарёв боевого опыта имел поболее, чем имелось опыта у Касимова, потому как он воевал уже год, а Руслан только три месяца.
         Перед отправкой в дозор, Бочкарёв, как более опытный воин, инструктировал Касимова:
         - На посту внимательно секи Русланчик на все пять сторон света и если чё странное заметишь, то сообщай мне.
        - Так, вроде, сторон у света всего четыре, - сомневался Касимов.
        - То у вас в деревне стороны четыре, - вздохнул сержант. – А в бою бывает и до восьми доходит.  Бери свою мосинку и пошли. Эх, надо бы тебя по уставам погонять, а то так и помрёшь тёмным валенком.
        - В смысле – валенком?
        - В коромысле! Уставы – это главное на войне. Хотя и валенки тоже вещь нужная.
         Вся мудрость и тонкость уставов Касимову пока ещё не зашли. Касимов не очень любил изучать уставы и наставления, поэтому, когда бойцы перемещались к месту  дозора, вслух усомнился, что уставы якобы нужны во всех случаях жизни. Пришлось Бочкарёву произнести краткую воспитательную лекцию на тему уставов.
        Митрофан Бочкарёв считал, что уставы святы, как в общем случае, так и в частном.
           - Ну, ты и сказанул боец Касимов, - начал свою воспитательную работу сержант. - Чтобы тебе, боец Касимов, стать настоящим бойцом, надо со всею скрупулезностью и аккуратностью овладеть уставами. Знать их, как «Отче наш», хоть ты и татарин. «Отче наш» выучи, хотя бы пару строчек, потому как на войне творится крутая чертовщина. Короче, Русланчик. У нас главное - это ответственность за результат. Поэтому без уставов на войне никуда. Это тебе не девок на сеновал тащить в своей деревне. Хотя и с девками надо поступать строго по уставам. Уставы не для понтов придуманы. Учиться надо постоянно, боец Касимов. Как сказал товарищ Леонардо да Винчи, природа так обо всём позаботилась, что повсюду ты находишь, чему учиться. Вкурил мудрость?
       Касимов вроде бы мудрость «вкурил», но связь между девками и уставами не очень улавливал.
       - Тут всё очень просто, боец Касимов, - разъяснил Бочкарёв. – Ты заметил, что ваши деревенские девки настоящие дурочки с переулочка. А почему так? Разъясняю. Потому, что они уставов не знают и строем не ходят. Не дружи боец Касимов с такими девками. Такие дурочки тебе, правильному бойцу, даже «на полкарасика» не облокотились, потому как они необразованные дурочки и не понимают потребности справного мужика. Так что боец Касимов не суй в таких девок что попало, а то возможны неожиданности.
        Боец Касимов впитывал жизненную мудрость в изложении бравого младшего командира, как морская губка воду. Наставления сержанта надо отливать в граните и бронзе, настолько они совершенны. Для того и существуют сержанты, чтобы, как старшие товарищи, наставлять неопытных бойцов на правильный путь. На кривой путь – они и сами встанут. Вот только использовать полученную житейскую мудрость Касимову, да и самому Бочкарёву, вряд ли удастся – слишком уж кровопролитные бои идут на Воронежском фронте. Выжить в этой мясорубке практически невозможно.
        Первым из дозора, состоящим из двух бравых бойцов, заметил странность маленький Касимов, а не длинный Бочкарёв.
         - Тащ сержант, - тихонько сказал Руслан. – Кажется, там кто-то ползает.
        - Кажется – креститься надо, - проворчал сержант. – Где, говоришь, ползают?
        - Ориентир – отдельно стоящий столб – право сто пятьдесят, - доложил Касимов.
         Расстояние до места, на которое указал боец, где-то с полкилометра, поэтому Бочкарёву как-то не очень улыбалось вылезать из хорошо замаскированной стрелковой ячейки и идти проверять, кто это там ползает. Вылезти из ячейки означало попасться на прицел немецкого снайпера, который не дремлет. Большой риск шастать по полю на виду у немцев. Кроме того, в том месте, где указал Касимов, начиналось минное поле.
        - Смотрим, наблюдаем, действуем по ситуации, - решил мудрый сержант. Лично он пока никаких странностей не замечал. Но, чем чёрт не шутит. Немец коварный. Подкрадётся с тыла и захватит двух зазевавшихся бойцов РККА. И не останется от них ни вестей, ни костей, ни слуху, ни духу.
          Через несколько минут начали происходить громкие события. В подозрительном месте раздался выстрел из винтовки, и практически одновременно с ним, на расстоянии в полтора километра прозвучал приличный взрыв. Потом опять послышались винтовочные выстрелы, но их заглушила серия из новых четырёх взрывов. Что-то знатно рвалось в небольшой рощице. А выстрелы точно принадлежали немецкой винтовке: Бочкарёв эти звуки уже давно не путал.
         - Придётся побегать, - скривился сержант. – Кажись, диверсанты пробрались, и наш склад с боеприпасами взорвали.
           Конечно, надо бы сообщить командованию, а потом бежать проверять, но Бочкарёв сам младший командир. Да, и некому особо докладывать. В живых осталось несколько младших командиров, да лейтенант Молчанов, который скажет, что Бочкарёв перестраховщик и не проявляет инициативу.
        - Не отстаём, не отстаём, проявляем инициативу, - подбадривал сержант Касимова, бежавшего с мосинкой. – Булками шевелим, копытами передвигаем, до дембеля ещё далеко. И под ноги смотрим, а то понарыли тут ям да канав как в тундре.
          Сам сержант держал в руках ППШ.
          К не очень глубокой канаве подбежали, несколько запыхавшись, постоянно ожидая обстрела снайпером, но снайпер, наверное, спал или посчитал их тушки не очень важной целью.
          Бойцы спрыгнули в канаву, держа оружие наизготовку, и начали двигаться по ней, внимательно всматриваясь и вслушиваясь. Вскоре они наткнулись на совершенно странного персонажа. 
         - Это ещё что такое? – наставив на обнаруженную непонятную личность автомат, спросил сержант. – Это ещё что за пресноводная креветка здесь поселилась? А ну-ка, сюдой ползи хороняка, - распорядился военный. – Ты хто таков? Тьфу на тебя!
         Хороняка, а выглядел он лет на четырнадцать, на слова сержанта не реагировал. На его глупомордом лице читалось полная бестолочь. Однако, хороняка одет в форму бойца РККА, но обут в немецкие сапоги. Сапоги хорошо сидели на его ногах, а, что касается формы, то здесь всё выглядело очень печально – гимнастёрка висела на пацане, как на пугале. Вместо ремня пацан обвязался верёвкой, но та не очень улучшала натюрморт.
          Сержант ещё раз окинул обнаруженного пацана  взглядом потомственного стоматолога и ему этот экземпляр решительно не понравился. От пацана резко несло сгоревшим порохом, да и немецкие сапоги настораживали.
          - Касимов, - распорядился сержант. – Вяжи этому гаду лапы, чтобы не дёргался. Верёвку с него сними.
           Боец ловко стянул с задержанного пацана верёвку и его же верёвкой тщательно связал ему кисти рук. Пацан не реагировал, а только тупо моргал своими глазюками. Он так и не произнёс ни одного слова, абстрагировавшись от этого мира до такой степени, что его ничего не способно отвлечь. Димка молчал, руководствуясь поговоркой, что каждое лишнее слово это лишняя боль в почках, поэтому резко преисполняться искренностью не торопился.
         - Сдаётся мне, что это диверсант, - зло проговорил Бочкарёв. – Смотри боец на этого фрукта: сапоги вражеские; гимнастёрка снята с убитого бойца – видишь заштопанные дырки от пуль; весь порохом пропах; глянь на его указательный палец правой руки – видно, что стрелок. А ну-ка боец задери ему на голову гимнастёрку. От это красавец – всё плечо в синяках. Значит, стрелял недавно этот фрукт.
         Обыск пацана ничего не дал. В карманах у того ничего не обнаружилось. А зачем диверсанту лишние вещи?
         - Где его оружие? – недоумённо спросил Касимов. И куда он стрелял?
         - Ясно где, - бросил сержант. – Выбросил винтовку в траву или зарыл. Искать надо, но сейчас некогда. А куда стрелял и что он здесь делает, он мне сейчас подробно расскажет. С диверсантами нам церемонии разводить не с руки; мы действуем по законам военного времени.
         С этими словами сержант перехватил автомат в левую руку, а правой рукой заехал пацану по носу, капитально его расквасив. Диверсант не признавался, а только хлюпал разбитым носом. Пришлось ещё залимонить ему в ухо, и поставить синяк под глазом. Такого поворота Димка от «честной драки» не ожидал, когда двое здоровенных на одного мелкого и связанного верёвками.
        - Молчит гадёныш, - констатировал Касимов. – Не признаётся, кто таков.
        - И так понятно, кто он такой, - высказался сержант, перестав избивать пацана. – Или вы****ок белоэмигрантов или западенец. Ничего, в особом отделе он всё расскажет. - Всё это сержант говорил, чтобы жути нагнать на задержанного.
        - Куда его сейчас? – поинтересовался Касимов.
        - Куда… – подумал сержант. – Сдадим нашему Молчанову. Пусть командир решает, куда этого вражину отправлять дальше. По мне, так расстрелять и все дела.
        - Ну, чего встал столбом? – двинул Димку прикладом Касимов. - Хорош клювом щелкать: давай, двигай окороками в темпе вальса.
        Приняв окончательное решение, бойцы РККА погнали Димку в сторону передовой сдавать его лейтенанту Молчанову. Не в тыл же его тащить. Пусть особисты сами возятся с диверсантом, а простым бойцам надо отражать атаки врага. Пришлось Димке смирно следовать со своими вооружёнными конвоирами. Он знал, что капут ему придёт, если он дёрнется в сторону. Правильные мысли появляются, когда заглянешь в дуло огнестрельного оружия: как в зеркале жизни увидишь свою незавидную судьбу.
         Вот уж кому сейчас нет никакого дела до какого-то мелкого и непонятного диверсанта, так лейтенанту Молчанову. Командиру наблюдатели только что доложили о шевелении на немецких позициях, что говорило о скорой атаке со стороны фашистов. Молчанову сейчас не до всяких проходимцев: надо готовиться к атаке, согласовывать свои действия с начальством, а не заниматься допросами диверсантов. Не «щёлкает» командиру от них.
          - Тащ лейтенант, я тут подумал…- начал сержант.
          - Это ты зря, - отмахнулся лейтенант. Его лицо имело такое характерное выражение, какое появляется у людей, несущих неподъёмный груз на плечах. - Заприте его куда-нибудь и сторожите, - приказал командир, посмотрев на задержанного диверсанта, как бык на матадора. – Сообщу в батальон, пусть там решают.
          Бочкарёв задумался. Куда же этого задержанного запереть? Здесь в траншеях отдельных камер с дубовыми дверями и крепкими запорами не наблюдается. Придётся сунуть этого вражину в блиндажик, где хранился боезапас, сейчас раздаваемый бойцам для отражения атаки.
          Лейтенант свалил заботу о задержанном диверсанте на сержанта Бочкарёва, а сержант доверил сторожить вражину рядовому бойцу Касимову. Касимов расстроился. Накатила на бойца тяжёлая печаль, как печаль евнуха из гарема султана: все другие бойцы готовятся к сражению, а ты тут стой и охраняй вражину. Может его…того…при попытке к бегству?


         Блиндажик, куда отконвоировали связанного по рукам Димку, представлял собой небольшой перекрытый брёвнами в один накат Г-образный отнорок в ходе сообщения. Теперь этот блиндаж превратился в камеру предварительного заключения для игрока; соответственно обстоятельствам Димка почувствовал себя зеком, чалящимся по расстрельной статье. Прежде всего, игрок, как и всякий сиделец, осмотрел свою «хату». «Хата», честно говоря, так себе: низенькие потолки, с которых сыплется за шиворот земля; теснота; часть стен отделаны горбылём; на полу тоже есть немного плохоньких досок; вместо входной двери весит плащ-палатка. Совсем не номер в пятизвёздочном отеле: душа нет, кровати нет, даже параши и то нет. Зато рядом с блиндажом на свежем воздухе тащит службу вооружённый вертухай. Этот  Цербер охраняет вход в блиндаж, как вход в Аид. В блиндаже душно и грязно, присесть некуда и темно, как у негра в желудке. Темнота, правда, Димке побоку – он и в темноте прекрасно видит. Но то, что он видит, ему не нравится. И собственный вид ему совсем не нравится. Получается, что удача повернулась к Димке своей очаровательной задницей. Но горестно выть белугой мы не станем.
          С помощью своей способности наблюдать за всем как бы со стороны, Димка рассмотрел своего аватара. Ну и видок. Вот это морда лица. Левый глаз у игрока заплыл, на скуле синяк, губы разбиты, нос расквашен, ухо, как лопух, весь в пыли и грязи. Мордой игрока, доведенной до безобразнейшего состояния, только детей пугать. Если учесть, что у аватара вконец дебильная внешность, то картина получается весьма неприглядная.
        - Да уж, народ здесь простой, сразу по лицу норовит пнуть, - подумал Димка, разглядывая свои ранения. – Злые они. Уйду я от них. Вот только освобожусь от верёвок и уйду.
          Особых сложностей с освобождением от верёвок, перехвативших запястья Димки, не имелось: пальцы-то имели подвижность, а в инвентаре лежал остро отточенный штык. Несколько минут возни, и вот Димкины руки уже свободны. Хотя – подумал Димка – от верёвок и без ножика можно освободиться, если просто отправить их в инвентарь. Но мы что-то растерялись и пошли по длинному пути. Теперь надо достать аптечку и употребить белую таблетку номер три, ибо после избиения остался сильный дискомфорт.
        Через пару минут игроку значительно полегчало, и он не стал походить на упыря, пришедшего с охоты. Теперь осталось обдумать, как из этого узилища «делать ноги». Варианты, конечно, имелись, но все связанные с риском. Димка в самом зародыше задавил в себе авантюрный порыв прорываться с боем. Риск, конечно, дело благородное, но только если он оправдан. По этой причине Димка и не дал своему пламени решимости разгореться до безобразия.  Прорываться с боем – это значит, что придётся стрелять в своих, а за ущерб своим Система назначит штраф. Нет, надо уходить тихо и незаметно. Например, сделать подкоп с этого блиндажа до соседнего хода сообщения: всего-то надо прорыть лаз длиной в два метра. Вертухай стоит так, что он не заметит, как игрок выползет из  прорытого лаза в соседний ход сообщения. А там уже надо тихонечко, на цыпочках, покинуть это негостеприимное место.
        Чем рыть лаз проблем не возникало. Димка нашёл на полу кусок горбыля, весом около двух килограмм и поместил доску в инвентарь. Учитывая интересный эффект от появления из инвентаря вещей, то рыть лаз можно совершенно бесшумно и быстро. И темнота совершенно не мешает.
         Только Димка приступил к метростроевским работам, как начались события на фронте. Немного не учёл Димка фактор мерзопакостности немцев. А те решили сегодня покончить с большевиками на этом участке фронта. Очень уж хотелось немецкому командованию разъяснить ситуацию с дырявым, как решето танком, разрывными пулями и непонятными взрывами.
          Как всегда, перед атакой, немцы обработали передний край снарядами своей артиллерией. Били по уже разведанным позициям и весьма точно. Затем они бросили в бой на довольно узком участке фронта восемь танков и четыре бронемашины, ползущие вслед за танками. Пехота бежала, прячась за танками. Короче говоря, всё, как всегда. Большевикам выдержать такой напор, имеющимися силами, очень трудно, практически невозможно.
        Димка чувствовал, что катастрофически не успевает смыться: ни наши ему не дадут, ни немцы. Насчитав количество сил нападающих, и сравнив их с силами обороняющихся, Димка несколько приуныл. Получается перекос в сторону врага. Собственно, при атаке так и должно случиться. На участках «соседей» слева и справа, немец тоже начал активные действия.
        В ответ загрохотала советская артиллерия. Орудия били с закрытых позиций по бронетехнике вермахта. Довольно точно, но опытные немецкие танкисты, несмотря на обстрел, маневрировали по полю и не отказывались от своих намерений намотать большевиков на гусеницы своих танков. Только один танк и один броневик потеряли ход от обстрела, а остальные как пёрли, так и продолжают переть. Только кое-где залегла вражеская пехота, напуганная обстрелом, но это ненадолго. Пехоту старались отсекать от машин пулемётным и винтовочным огнём, но как это эффективно сделать, если по тебе лупят с десяток крупнокалиберных пулемётов, рядом рвутся мины и снаряды. Тут нос невозможно высунуть из стрелковой ячейки, а надо. Один за другим замолкали советские пулемёты, да и обычным стрелкам прилетало немало смертельных гостинцев.
         Пробегавший мимо Касимова сержант Бочкарёв крикнул бойцу, чтобы тот отправлялся вторым номером к пулемёту. Надо заменить убитого второго номера.
        - Тащ сержант, - крикнул Касимов, стараясь перекричать грохот от взрывов и стрельбы. – А с этим что делать?
         Бочкарёв долго не думал, а продемонстрировал  Касимову жест ладонью поперёк горла: «Сделай и вали к пулемёту». Приговор диверсанту этим жестом  вынесен окончательный. На обжалование приговора времени не выделили. Не до гуманизма к врагам сейчас бойцам РККА.
          Димка видел, как рядовой Касимов кивнул сержанту и достал нож. Мосинку он отставил в сторону. С ней в тёмном и узком блиндаже как-то не очень сподручно действовать, а нож самое то в уничтожении диверсанта. У врага руки связаны, он избит и деморализован, значит, зарезать его, как барана, не сложно.
         Димке страсть как не понравилось такое решение сержанта Бочкарёва и рядового Касимова. Но и убивать простого бойца РККА не дело. Себя позволить зарезать Димка тоже не собирался, значит, намечается драка.
          Касимов отвёл руку с ножом за спину, чтобы диверсант не заметил, что его идут резать. Левой рукой боец сорвал с входа в блиндаж плащ-палатку и, пригибаясь, вошёл в сооружение. Глаза бойца при переходе со света во тьму видели плохо, поэтому Касимов на пару секунд остановился у входа, всматриваясь в темноту. Всмотреться ему не дал сильный удар по лбу, от которого боец завалился в проходе.
         Хоть внутренний голос и провоцировал Димку швырнуть в Касимова штык лезвием вперёд, чтобы убить бойца, но игрок не поддался на провокацию, а применил своё системное умение метать ножи так, как ему надо. Метнул он в лоб Касимову штык от винтовки, но так, чтобы в лоб бойцу прилетело рукояткой тяжёлого штыка.
          - Неужели убил, - обеспокоенно подумал Димка, глядя на лежащего навзничь бойца. – Нет, вроде дышит. На тебе тогда таблеточку, может, оклемаешься и встанешь за пулемёт.
         Скормив раненому бойцу волшебную таблетку, Димка ринулся в ход сообщения, чтобы убраться из этого места. Но не тут-то было. Дальше начался такой ад, которого Димка ещё на фронте не видел. Система, свинина филейная, подкинула Димке ещё одно суровое испытание. Многие люди боятся свиста пуль. Практически все боятся разрывов мин и снарядов. А бомбардировка с воздуха доводит до нервного срыва всех, какой бы храбрый человек не был. Ударная волна и звуковые колебания очень негативно действуют на весь организм, в том числе на психику.
          Немцы поставили себе цель сегодня прорвать оборону русских на этом участке. Действовали строго по науке. Даже авиацию привлекли для этого дела.
          Ещё танки двигались к позициям большевиков, когда начался налёт бомбардировщиков. Димка насчитал три самолёта, пикирующих на них, и ещё три бомбёра полетели утюжить позиции советских артиллеристов, которые своей стрельбой открыли  своё расположение.
          Димку здорово приложило взрывной волной от разорвавшейся вблизи него бомбы. Вообще-то ему казалось, что все бомбы летят строго в него. Однако, взрывы бомб разрывали землю по всему участку фронта. Казалось, после такой мощной бомбёжки никого в живых не останется и время как будто остановилось. Игрок, затаив дыхание и зажмурясь, ждал последнего прямого попадания бомбы в его укрытие, но пока его долбило только ударными волнами, да комья земли, прилетая со всех сторон,  больно били его тело: Димку судорожно трясло, а адреналин скоро у него из ушей польётся.
         - Да когда же вы падлы пернатые улетите!? – в панике думал Димка. – Бойцу Касимову точно кирдык вместе с блиндажиком. Да тут всем кирдык пришёл. И что делать?
          Лёжа в укрытии, и с ужасом ожидая прилёта бомбы, Димка начал выражаться матерными словами, пытался вспоминать молитвы и просто считал секунды до окончания бомбёжки. Такое впечатление, что налёт длился вечно. Но, вдруг самолёты улетели, оставив на земле кучу дымящихся воронок и пыль, которая медленно оседала на поверхность. Не, нам такой спорт не нужен. Разве можно вытерпеть, когда взрывы у тебя трясут душу так, что она хочет выскочить из тела, а голова не варит.
         Игрок всмотрелся в карту, стараясь определить ущерб, причинённый налётом вражеских бомбёров и где уже находятся атакующие наши позиции танки. Ситуация оказалась печальной: от роты практически никого в живых не осталось. Димка насчитал сейчас только тринадцать бойцов, способных оказывать сопротивление и несколько раненых. Раненых оказалось мало, так как в основном бомбы убивали людей.
         Оставшиеся бойцы практически не сопротивлялись наступавшей стальной лавине. Просто нечем им обороняться. Расчёты противотанковых ружей и пулемётчики погибли все, как один, а винтовками против танков много не навоюешь. Немецкие танки медленно двигались на позиции большевиков, когда эти позиции обрабатывались бомбами, а когда самолёты улетели, танки ринулись на полной скорости на позиции красных.  Следом дымили броневики с пехотой, оставляя за собой массивный углеродный след, и негативно влияя на окружающую среду. Эти машины сейчас страшнее танков, так как пулемётчики этих машин, стоящие за крупнокалиберными пулемётами, чётко видели ситуацию и стреляли на любое движение.
         - Твою мать, - выругался Димка, заряжая винтовку системными кумулятивными патронами. Система подкинула игроку очередную подлянку, и выхода из ситуации Димка не видел, кроме как начать драться. Придётся теперь воевать с танками, а у него всего 20 кумулятивных патронов, подаренных Системой. Фугасных оставалось всего 12 штук, но их он планировал потратить на уничтожение третьей разведгруппы противника. Чтобы очистить мозги от последствий бомбардировки, игроку опять пришлось употребить иномирное зелье, иначе стрелять не получалось: руки тряслись, голова кружилась, мучила  тошнота. Как в таком состоянии воевать? От бомбардировки игрок получил незабываемый заряд бодрости: тело ощущало, что его долго-долго били, а затем ему бегемот делал массаж ногами, при этом бегемот дико орал Димке в уши. От таких приключений настроение игрока рухнуло в ноль и вплотную приблизилось к отрицательному значению. Немного бы исправил ситуацию вкусненький обед, состоящий из сочного  стейка с гарниром из овощей, апельсинового сока и десерта, но обед Система не предусмотрела.
         Вскоре, когда зелье подействовало, Димка прекратил ползать по траншее беременной каракатицей и собрался с силами. На секунду высунувшись из укрытия, игрок выстрелил в самый шустрый танк, лихо ползущий к нашим окопам. Выстрелил – и тут же скрылся, затем быстро поменял позицию для следующего выстрела. Ещё недавно Димка задерживал дыхание перед тем, как нажать на спусковой крючок. Теперь он понял, что это всё ерунда. Главное, дышать нужно размеренно, спокойно и ровно. И отрешиться от всего, кроме стрельбы в цель.
        Игрок не знал, что такое кумулятивные заряды, но знал, что они предназначаются для пробития брони танков. Наверное, это снаряды, создающие огромную температуру, что броня танка плавится. Димка так и предполагал. Однако, кумулятивный эффект не создавал большую температуру: он основан на других физических явлениях.
          Димкины системные пули не очень походили на существующие в 1942 году кумулятивные заряды. У немцев такие снаряды уже имелись, а в РККА они появились в 42 году. Система одарила игрока более совершенными кумулятивными зарядами, чем имелись у враждующих сторон. Системная пуля, выпущенная Димкой для поражения танка, летела к бронированной цели с «небольшой» скоростью и, не вращаясь, чтобы не разрушить кумулятивную струю, в которую пуля превратилась после вылета из ствола оружия. Когда струя достигла танка, она создала на поверхности его брони колоссальное давление, отчего сталь начинала течь. Проделав в броне аккуратное отверстие, струя создала внутри танка резкий перепад давления и поразила экипаж «паром», состоящим из расплавленной стали. От перепада давления немецких танкистов спасли открытые люки, но от поражения металлическим «паром» их не спасло. Димка метил в водителя танка и, конечно, он поразил живую цель. Кроме того, что сразу же погиб водитель, прошитый насквозь, кумулятивная струя ударила по укладке снарядов. Вот это уже стало фатальным для танка, ибо взрыв боекомплекта разрушил машину в дребезги и напополам. Димка не наблюдал, как красиво летала по воздуху башня танка - он вычислял, в какие цели стрелять дальше. На таком расстоянии игроку попасть в танк из винтовки довольно легко – как два байта переслать. Это вам не шустрого человека поразить. Танк – цель довольно крупная и неповоротливая. Следующие четыре выстрела, произведённые стрелком, остановили ещё четыре машины. Танки не дымили, не горели, не взрывались – они просто встали, как вкопанные и стояли, а экипажи в них, кто уцелел, пытались прийти в себя. Оставшиеся два танка попали под фланговый обстрел из противотанковых ружей «соседей». Самый «левый» танк остановился из-за смерти  водителя, а последний красиво закрутился на месте. Видно, что-то у него противотанковая пуля повредила в управлении. Оставшиеся в живых бронемашины немцев спрятались за тушами подбитых танков и стали разбрасывать дымовые шашки и гранаты. Немцам пришлось соображать, что делать дальше: продолжать атаку на зубастых большевиков, или ну его к чёрту – и лучше пятиться на исходные позиции. Судя по всему, атака захлебнулась из-за выхода из строя основного оружия. Штурмовать позиции большевиков пехотой и оставшимися броневиками, конечно, можно, но чревато и ссыкотно. У русских вдруг заговорили миномёты, а может и ещё что-то козырное есть в рукаве красных комиссаров. Нет, лучше, опять обработать передний край бомбами, а только потом идти в атаку.
           Димка по карте продолжал мониторить обстановку. Здесь, как говорится, коса нашла на камень. Русское командование не хотело отдавать врагу территорию, поэтому к передовым позициям уже двигалось подкрепление в виде пехоты и противотанкистов. Следовательно, Димке надо быстренько отсюда сваливать по направлению ветра.
           Игрок дал команду своему организму посчитать до десяти, успокоиться, дышать ровнее, а затем решить, что делать дальше, ибо в этом месте планеты политическая обстановка явно нестабильная. Раз так, то надо из этого места, где на тебя кидают бомбы сверху и пугают танками, бежать в сторону своей родной роты. Там хоть кормят и дают отдыхать в почти люксовских условиях. До своей роты, превратившейся во взвод бежать несколько километров по пересечённой местности, при этом уворачиваясь от каждого встречного. Просто так не добежишь. А вот если употребить системную химию, то побежишь, как птица страус. Потратив на своего родного аватара красную таблетку, Димка не стал долго рассиживаться в укрытии, а рванул по направлению к своей роте. Но бежал он не прямо, а зигзагами, как та бешеная собака, которой крюк в десять километров – не расстояние. Приходилось частенько падать в укрытия, ползать между кустами и всячески маскироваться. Понимая, что жизнь аватара висит на тонком волоске, Димка  выдавливал из организма всё возможное и невозможное. Организм не подводил и пёр, как ледокол «Челюскин». Путь исчезал под ногами, словно лента беговой дорожки.
          Вскоре Димка наткнулся на полевой медицинский пункт, состоящий из нескольких плохо замаскированных палаток с красными крестами. Вокруг палаток, где очумелые медики оказывали первую помощь  раненым, лежали, сидели и стонали раненые бойцы. Зрелище ужасное. Игрок, стиснув зубы, и ощущая себя полнейшей сволочью, не стал помогать именно этим раненым. Более того он стырил медицинскую сумку с красным крестом и прихватил брезентовые носилки. Сумку он повесил через плечо, а носилки держал в руках. Теперь он походил на санитара, если, конечно, здорово не всматриваться в его облик. У него весь расчёт на этом и состоял. Кто ещё, как не санитары могут перемещаться возле линии фронта? На него теперь меньше станут  обращать внимания: бежит себе храбрый санитар и бежит.
        С грехом пополам, прибежав в бывший свой батальонный опорный пункт, и нырнув в знакомый овражек, Димка не узнал местность. Немец и это расположение наших войск достал из дальнобойной артиллерии. Кругом куча воронок от разрывов снарядов, горят чадящим пламенем две полуторки, раскиданы раскуроченные ящики от снарядов, да и сами снаряды разбросаны взрывной волной по поверхности земли. Валяется на боку повреждённая противотанковая пушка, даже трупы лошадей из обоза валяются невдалеке. Мощный обстрел выдержал опорный пункт, но трупов людей Димка не увидел. А вот раненые бойцы попадались на каждом шагу. Как оказалось, убитых бойцов только начинали собирать в нескольких местах сбора трупов в овражке. Впрочем, ещё велись работы по откапыванию засыпанных землёй бойцов и, самое страшное, собирались фрагменты тел.
            К своему великому огорчению Димка не видел на карте живого старшину Дубинина. Это значило, что старшина возможно погиб или Димка никак не найдёт его на системной карте. Метки Кошкина и Нефёдова он увидел. Хорошо, что эти бойцы остались в живых. Вот зелёная метка ефрейтора Цака, но она с оранжевым отливом. Значит, Цак опять получил ранение.
          Недолго думая, стрелок отправился искать ефрейтора, чтобы расспросить того об обстоятельствах  случившегося. Цака он нашёл сидящего на снарядном ящике около склада боеприпасов. Опять ефрейтору прилетело в ухо, только уже в другое. Теперь он сидел, уставясь в землю, с перемотанным бинтами ухом и тихо матерился, наверное, костерил немцев. Димку Мойша не узнал – только окинул того мутным взглядом. Контузия или нервный срыв. Нахлобучило ефрейтора конкретно.
        Система уточнила диагноз пострадавшего и порекомендовала выдать ему свою химию. В диагноз Димка особо не вчитывался, так как слов таких заумных не знал, но волшебную таблетку освободил от обёртки. Чуть ли не насильно он скормил раненому системную химию и стал ждать результата. Через несколько минут  ефрейтор пришёл в себя и узнал Димку.
       - Вот такие дела боец, - развёл ефрейтор руками. – Погиб наш товарищ старшина. – При этих словах в глазах ефрейтора появилась влага. – И Юсупов помер. На моих глазах они оба погибли. Снаряд вблизи разорвался. Потом сильно ранило командира Егорова. Его в тыл отправили.
       - Где старшина? - прохрипел Димка. – Покажи мне его тело. Когда он погиб?
       Цак, кряхтя, поднялся с ящика и повёл Димку к трупам погибших товарищей. Он шёл и молчал, что было непривычно.
      - Вот они, - показал он рукой на два залитых кровью тела, лежащих в овражке. Рядом ещё лежали фрагменты тел других погибших. – Всего час или два прошло, как они погибли. Я что-то во времени потерялся. Димка, я пойду к бойцам, а ты прощайся с ребятами. Скоро мы их закопаем в братской могиле, как положено.
         Когда ефрейтор удалился, игрок осознано решил стать некромантом. У него от щедрот Системы есть четыре чёрных таблетки, которые, по уверению Системы поднимают и мёртвых, если мертвецы не пролежали больше трёх часов. Зачем ему хранить эти таблетки? Для чего? Хорошо, что у трупов старшины и Юсупова руки и ноги имелись на месте, а то оживут бойцы, а ноги нет. Зачем, спрашивается, тогда оживлять человека? Чтоб потом помучился? Это явная недоработка Системы. Если оживлять людей, то с полной комплектностью  органов.
        Чёрная таблетка вела себя несколько странно. Как только Димка поднёс её к губам трупа, то она сразу же зашипела и стала впитываться в тело убитого. Дальше начались эффекты не для глаз нервных зрителей: тут как бы штанишки не испачкать. Димка думал, что поседеет от страха, но вспомнил, что находится в игре, а в игре всё возможно. В конце концов, некромант он или где! Прежде всего, из трупов начали выходить осколки вместе с густой чёрной кровью. Потом кровь окрасилась в красный цвет, но течь вскоре прекратила. Раны затягивались на глазах. Вот тела начали дышать и задёргались, как припадочные. А вдруг старшина и Юсупов восстанут из мёртвых какими-нибудь идиотами, или из них получатся безмозглые монстры-зомби или упыри? Что делать в случае восстания зомби? Куда бежать? Зомбоапокалипсис начнётся, или всё будет чики-пуки? «Скоро придётся сражаться ещё и с зомбями» - подлил масла в огонь внутренний голос замогильным тоном, проиграв Димке ноты из траурного марша. Мысли у Димки зашкаливали: как быть, если он сейчас поднимет парочку упырей? Вон Нефёдов с Кошкиным превратились от системной химии в чудовищ с бешеной регенерацией. Теперь ещё два ужастика воскреснет. Так скоро полвзвода из нелюдей будет состоять. Хотя мне какая печаль – подбадривал себя Димка – мне осталось здесь совсем немного потусить и полечу домой мучиться на больничной койке. Останется потом только вспоминать военное приключение. Всё это происходит только в моём воображении, а не на самом деле. Это только мой сон, созданный хитрой аппаратурой. Во сне я могу почувствовать себя даже древним египетским жрецом, продвинутым в вопросах загробной жизни.
         Пока он так думал, с телами убитых происходили метаморфозы. Их корчило, корёжило, всяко изгибало, трясло, но вскоре всё устаканилось и старшина первый открыл глаза. Потом и Юсупов начал смотреть на пацана широко открытыми глазами.
        - Димка, ты вернулся? – констатировал старшина, продолжая лежать на земле. – А тут у нас такой сильный обстрел случился. Думал, что кирдык пришёл.  Меня что, ранило? Почему я весь в крови? Что-то меня трясёт и жрать хочется. Состояние, словно с хорошего бодуна.
         - Начинается, - подумал игрок. Кошкин и Нефёдов тоже после системной химии есть любят: налетают на еду, как две голодных саранчи. Жуют всё подряд. Но вслух сказал.
         - Нет старшина. Вас только немного волной задело. Типа контузия, ага. Вот Мойше опять ухо оторвало.
        - Херня, - махнул рукой старшина, легко вставая на ноги. – У Мойши сколько ухов не отрывай, они у него опять вырастают. Странные у него ухи. И Мойша странный.
       - Да уж, - согласился Димка, косясь на старшину. Конечно, тут много чего странного имеется. Интересно, а этого Мойшу со странными «ухами» Кондратий не хватит, когда он увидит живых старшину и Юсупова? Надо как-то подготовить Мойшу к виду живых товарищей. А старшину и Юсупова надо срочно переодеть в новые гимнастёрки, а то в этих только народ пугать.
       - Старшина, - начал издалека Димка. – С Мойшей действительно что-то не то. Имеют место некоторые нюансики в поведении. Наверное, опять контузию поймал – теперь заговаривается и у него, ты не поверишь, завелись в голове бредовые идеи.
       - Что у него завелось? – озадачился Дубинин. – Надо вошебойку раскочегарить.
       - Говорю, - продолжил Димка. – Мойша почему-то считает, что ты погиб от взрыва бомбы. И Юсупова считает погибшим.
        - С чего это у него? – проворчал Дубинин.
       - Думаю из-за  пережитых личных драм на фоне  объективного положения дел и дьявольского рока  обстоятельств. Обстоятельства появляются типа из ниоткуда и полностью подчиняют некоторых  личностей.
       - Чего? – возмутился старшина. – Я ему в ухо дам за его рок обстоятельств. Он на войне или где? Что ещё за личные драмы?
       - Мойшу по голове нельзя бить, - напомнил Димка. – Она у него помутилась.
       - По ухам ему можно кулаком двинуть, - начал остывать старшина. – Они у него всё равно отрастают со скоростью паровоза. Юсупов, хватит валяться, пошли отсюда.
       - Стопэ старшина, - встал на их пути Димка. – Вы в таком виде пойдёте к бойцам? Давай я принесу вам новые гимнастёрки, а то в этих вид у вас несколько непрезентабельный.
       - Чего? – опять переспросил старшина.
       - Говорю, вид у вас, как у оборванцев, что недостойно вида советского бойца.
       - И то так, - согласился Дубинин. – Давай Димка – лети мухой за гимнастёрками, мы здесь подождём. Где их взять – знаешь. Только скоренько давай, а то жрать хочется. Я сейчас такой голодный, что Мойшу могу съесть.
         Димка шумно выдохнул и побежал за одеждой.
         По пути Димка встретил потомственного пролетария Федю Кошкина. Тот, как всегда, возился в земле и что-то жевал. Увидев Димку, Федя радостно заулыбался, скаля свои крепкие зубки.
        - Шшшшррр? – приветливо проговорил Кошкин.
        - Федя, - распорядился Димка. – Пошли искать старшине новый прикид, а то старый совсем износился. Я видел у старшины мешки с формой, может, что-то товарищам подберём. Хотел об этом Мойшу попросить но, понимаешь, ефрейтор Цак стал на голову скорбным после контузии – считает, что старшина и Юсупов погибли, а они вполне себе живые, только гимнастёрки их порвались.
       - Ширрр бр наххх? – нахмурил свои густые брови Федя.
       - Точно тебе говорю, что они живые. Пошли, подберём старшине и бойцу наряд, а ты им отнесёшь шмотки. А я попробую с контуженным Цаком тему перетереть.
            Дубинин мужик запасливый: у него всегда имелось несколько мешков с неучтённой формой и обувью, ящики с гранатами и патронами. Само собой, и шанцевый инструмент старшина трепетно собирал сверх установленного лимита. Он знал на собственном опыте, что с обмундированием в армии дела обстоят не очень хорошо. Ходила в войсках даже шутка, что бойцам выдают обмундирование в случаях, когда обмундирование ещё не нужно, и когда уже не нужно.
         В мешках у старшины одежды оставалось мало, но Димка выбрал более-менее справные гимнастёрки и вручил их топчущемуся рядом Феде. Пусть товарищи переоденутся в чистое, а знаки отличия потом сам старшина пришьёт к новой форме. Пока и рядовым походит.
         Теперь надо ловить Мойшу и убеждать того, что со старшиной всё в порядке, а с Мойшей не очень в порядке. Надо ему доказать, что старшина жив и здоров, живее даже не будем говорить кого.
         Мойшу Димка нашёл принимающим бидоны с обедом от батальонных поваров. Война – войной, но обеды, случается, подносят в окопы вовремя. Находящиеся в наряде по кухне бойцы из второй роты притащили ёмкости с кашей, борщом и чаем, а Мойша по случаю учил незнакомых мужиков, притащивших еду, уму разуму и всяческим военным премудростям. Те внимательно слушали, так как воевали на передовой ещё не долгое время, а опытный ефрейтор им казался, чуть ли не генералом.
          - Осознайте товарищи бойцы один из главных военных секретов науки побеждать. Как говорил товарищ Александр Васильевич Суворов: «Удивил противника – значит, победил», - Мойша поднял палец в небо, указав им на облака. Мужики заворожённо слушали. - Надо подловить немца, когда он на толчке сидит со спущенными штанами.  Самое то. Тут ему, гниде заморской, и устраивай херосимент по всей его отвратной морде. Что означает - сделай гадость противнику, да побольше и пожирнее.
          - Товарищ ефрейтор, - вдруг рядом с Мойшей нарисовался Димка. – Еды надо бы больше получить, а то может получиться казус с херосиментом, как вы говорите. Хотя, он уже получился.
         - И в чём казус? - обратил на Димку внимание Мойша. 
         - Как же вы не досмотрели, что старшина и боец Юсупов всего лишь получили контузию, а вы их в покойники записали?
        Мойша уставился на Димку. Тот на него.            
        - Ты чего мине сказки рассказываешь для португальских  лошадей? – насупился ефрейтор: его лицо превратилось в остро-недовольное. – Я вот этими глазами видел, как бойцы погибли насмерть. И вот этими ушами слышал, что у них не бьётся их героическое сердце.
          Мойша понял, что парнишку накрыл психический стресс из-за вида погибших бойцов, которых он хорошо знал. Такое случается сплошь и рядом. Увы, ефрейтор за время войны повидал столько смертей своих товарищей, что сбился со счёта. А для психического Димки это шок. Но, не скажешь же психическому парню, что он люто ошибается и говорит кощунственные вещи. Наоборот, этому психу надо всегда говорить, что он парень хороший, можно сказать, что он шикарное украшение своего родного жёлтого дома. Отставить…это не надо говорить. А вот сдавать этого пацана медикам надо и срочно. У нас медицина чудеса творит. Говорят, что пиявками и вытяжкой из лопухов на ноги уже многих поставили, даже тех, у кого совсем плохие анализы.
        - Говорите, своими ушами слышали? – усомнился Димка. – Это которыми? Тем ухом, которое недавно оторвало взрывом, или тем которое у вас выросло, после того, как его оторвало?
       - И тем слышал, которое заново выросло, - фальцетом заорал Мойша. – И тем, которое оторвали недавно подлые немцы, тоже слышал. И что в том такого, что у миня ухи отрастают? Ну, контузило миня немного, так с кем на войне не бывает. Чего причепился к мине?
          Услышав про факт вырастания у ефрейтора оторванных ушей, мужики из наряда переглянулись между собой и засобирались уходить, не ожидая слышать из уст ефрейтора очередные откровения. На своего кумира они стали странно посматривать.
         - Воооот, - протянул Димка. – Вас контузило. А это значит, что?
         - Что?
        - Выходит у вас случились некоторые зрительные галлюцинации на этой почве. По-научному это делириум тременс называется, ага. При контузии такое случается: то двоится, то троится, то всякие чудеса видятся - черти, русалки и прочие фольклорные выхухоли. Вот вы и не разобрались с этой философской подоплёкой, что товарищей немного помяло взрывной волной, но не убило. – Димка подробно объяснял ошибки Мойши. Тот оторопело слушал. – А слышать своим оторванным ухом вы никак тоже не могли, это медицинский факт. И вообще, с чего это вы рассказываете бойцам, что у вас, то отпадают, то вновь вырастают ушки? Думаете, кто-то поверит за  такую хохму?
         Мойша стоял и обтекал: сказывался тяжелый день. Действительно, что-то в последнее время с ним стали происходить странные вещи: и с ушами и с головой. Надо срочно в санаторий. Отдохнуть надо. Ломать голову над странностями откровенно не хотелось - он и так чувствовал, что интеллектуально перегрелся.
         Димка смотрел на Мойшу, стараясь понять, что творится в этот момент у ефрейтора в голове. Смотрел вполне одобрительно, а ефрейтор смотрел на пацана неодобрительно. С чего это он так подвис? Ведь Димка сейчас у него не дорогу в ближайшую библиотеку узнавал и не денег занимал.
        - Чтобы не поднимать лишнего шума на глобусе, - продолжил Димка, - предлагаю вам хорошо накормить старшину и Юсупова. Они очнулись и просят кушать. Говорят, что голодные, как…Кошкин с Нефёдовым. Советую накормить их плотнее, а то они вас съедят. Шутка.
          Мойша поёжился, когда ему напомнили о бойцах Кошкине и Нефёдове: в последнее время этих бойцов, которых он окрестил Цицеронами за их шипения вместо внятного произношения слов, откровенно побаивался из-за их резкой смены поведения и нездорового гастрономического пристрастия. Но спускать пацану наглость тоже нельзя. Хоть Мойша и контуженный, но он точно помнит все обстоятельства гибели товарищей. Или не помнит? Нет, точно помнит, как помогал относить убитых в овражек. Или это у него галюны на нервной почве? Здравствуй, страна розовых слонов. Тьфу ты - сплошная мистика с фантастикой. Как здесь не потерять последние нервы. Теперь нервы у ефрейтора, как некоторые его зубы - совсем расшатаны.
         Ефрейтор хотел сказать Димке пару матерных слов из своего богатого словаря обсценной лексики, но все слова у него застряли в глотке – к нему бодрой походкой подходил вполне живые старшина Дубинин и боец Юсупов.
         - Ик…мля…ик! – произнёс ефрейтор, выпучив глаза, и добавил. – Товарищ старшина, вот обед доставили.
            - Это хорошо Мойша, - одобрительно сказал Дубинин. – А знаешь, какая самая лучшая приправа к еде?
         - Не, - Мойша энергично замотал головой. – Ничего не знаю! Болею я…у меня дилириум приключился…
         - Голод – самая лучшая приправа!   Надеюсь, ты мою порцию не сожрал? А то придётся тебя съесть. Шутка. Гы-гы.
         Ефрейтору стало не до шуток. А ну как эти двое станут такими же, как Кошкин с Нефёдовым, и у них  чувство прекрасного исказится от недостатка пищи? Вот же случится тогда геморрой на мою больную голову. Спрашивается, чем тех и этих кормить? Они же за десятерых бойцов каждый съедает и всё им мало. Учитывая физические параметры Кошкина и Нефёдова, любая порция еды в их зубах мгновенно превращается в снежинку из песенки: «…песня грустная такая слышится далеко где-то. На щеке снежинка тает, вот она была и нету». Двум громилам с некоторых пор всё кажется вкусным, что выглядит чуть аппетитней жёваной подмётки. Да и ту они съедят, если намазать её смальцем.
          Теперь вон и боец Юсупов на Мойшу смотрит оценивающе, как кухарка на ломоть свиного мяса, прикидывая, сколько в нём мяса и сколько костей. А глаза у Юсупова голодные. Ещё и облизывается. «Азохен вэй, Господи, спаси и сохрани!» - пробормотал ефрейтор: я всегда ратовал за то, чтобы все жили долго и счастливо, но при этом, чтобы никто ко мне  не лез, но  мир полон разочарований.
         Мысли ефрейтора начали толпой стремиться в правильное русло: он лихорадочно думал, как прокормить бойцов всего взвода, когда их невозможно прокормить. Одна мысль молнией метнулась до Сатурна и вернулась обратно, обогатившись идеей. От этой идеи немного забрезжил выход: надо топать к знакомым кашеварам и одарить их трофеями и спиртом, может, ребята придумают, как накормить наших проглотов. А то точно схарчат товарищи бедного Мойшу к чертям собачьим, а не человечьим. Курить, что ли начать, чтобы нервы унять и принять действительность в таком виде, как она есть. Теперь нужно больше крутиться, вертеться, да вообще надо во многом разобраться. А может, лучше не начинать разбираться? Какая мине до этих тайн разница? Как сказал мудрый папа: «Многие знания - многие печали». Хотя, это спорное утверждение. А раз оно спорное, то его надо обдумать со всех сторон, а думать ефрейтор Цак умел, и говорить много умел, за что не раз огребал. Его опыт подсказывал, что лишними знания никогда не бывают. Но, лишние знания часто призывают на себя неприятности, это факт. Нормальные люди от неприятностей страдают, а самыми довольными жизнью оказываются умственно отсталые личности, такие как Димка. Счастливого человека – говорили на нашей улице - легко узнать по рубашке, рукава которой всегда завязаны сзади.
 
 



           Ближе к ночи, когда Солнце начало передавать свою смену Луне и ночному мраку, Димка заглянул в интерфейс на предмет узнать, одарила ли его Система плюшками и бонусами. Ведь он за этот день столько настрадался. Оказалось, Система проигнорировала страдания игрока, ибо он ещё недостаточно совершил подвигов. В книге задач Димка прочитал, что ему ещё надлежит уничтожить разведгруппу противника для окончания игрового эпизода. Вот тогда Система отвалит кучу бонусов, а сейчас игрок перетопчется. Что-то такое Димка и предполагал. Нет в мире справедливости! Ну, раз так, то надо готовиться к походу. Мне кажется, Система на меня смотрит и думает: «Этот герой может вести себя шустрее». Если только выберусь отсюда, выскажу Системе всё, что о ней думаю.
           Кстати, а где сейчас ошивается группа врагов? Карта показывала, что немецкие разведчики находятся на расстоянии десяти километров от Димки и прекрасно себя чувствуют. Далеко забрались. Пока разведчики держались все вместе, изображая из себя советское подразделение. И у них это великолепно  получалось: разведчики захватывали зазевавшихся красноармейцев, изучали расположение войск РККА, подключались к телефонным проводам и передавали полученные данные своим начальникам с помощью рации.
         Теперь Димке предстояло превратиться в сайгака и поскакать навстречу врагам до окончания игровой сессии. Скакать придётся ночью по пересечённой местности, поэтому сайгак из игрока получится сугубо ночной. Теоретически, расстояние и ночь большой помехой на пути Димкиных боевых подвигов не должно стать. Лишь бы Система, свинина иномирная, не стала увлеченно вставлять рельсы в колеса нашего велосипеда, а то у неё чувство юмора специфическое.



           В себя Димка пришёл на короткое время, прежде чем в очередной раз отправится в беспамятство. Обрывки воспоминаний в его мозгу кружились алмазными снежинками, возникающими из ниоткуда. Воспоминания складывались в отдельные фрагменты, но никак не желали складываться в цельную картину: мелькал дикий калейдоскоп из причудливой смеси реальности и фантазии. Его мозг, затуманенный химическими препаратами, не позволял сознанию понять, кто он такой и где находится. В голове творилась какая-то фантасмагория, состоящая из обрывков видений: то Димка воевал с кем-то, то блуждал по красивым садам, то гонял на своём велике по городу и попадал в неприятности. После проведённых операций и нахождения в реанимации, Димка пока плохо понимал настоящую реальность: зрение работало плохо, запахов он не различал, осязание тоже не работало. О вкусе и речи нет. Да и самой речи тоже нет. Первым к Димке вернулся слух. Ну, как вернулся: в виде каких-то шорохов, обрывков слов и шумов. Трудно и понять – это звуки, происходящие на самом деле, или слуховые галлюцинации.
         Потом вернулись тактильные ощущения. И хорошо, что они вернулись и дали понять организму Димки, что он лежит на чём-то мягком. Это значит…. Да, чёрт его знает, что это значит! Может Димка попал в госпиталь и его скоро ждут допросы в НКВД? Или он в плен попал? Тогда его ждут допросы в гестапо. Это что получается: Система решила посмотреть, как игрок выдержит пытки? То-то всё тело болит. Значит, его  уже пытали. Интересно, он выдал военные тайны или нет? Как он мог что-то кому-то выдать, если он говорить не может, да и тайн никаких не знает? А может, мог говорить, но его так запытали, что он теперь не говорит, да и видит плохо. Всё в каком-то жёлтом тумане. Короче говоря, превратился от пыток в овощ.
         Паника привела к тому, что Димка опять отправился в бессознательное состояние. Он ещё не знал, что в таком состоянии провёл почти неделю, после того, как его перевели в больничную палату из реанимации. Не в обычную палату, а в, так называемую, ВИП палату. Это папка и мамка расстарались, пользуясь тем, что они довольно влиятельные в городе медики. Особенно папка. С ним все хотели дружить. Конечно, папке пришлось «зарядить» нужных людей для стимулирования процесса. Как же без этого? Шестерёнки надо смазывать.
          Больничная палата, где обитал Димка, хоть и считалась ВИП-палатой, но предназначалась для обычных ВИПов, то есть для людей чем-то нужных, а не просто попавших в больницу с улицы. Олигарх бы в такую палату не лёг, ибо в трёхместную палату нувориши и большие чиновники не ложатся. А для Димки и такая палата нормально смотрится. Тем более, что пока он валялся в этой палате один без соседей. Наверное, а может и не один…
         В очередной раз, придя в себя, игрок заметил рядом с собой свою мамку. Его мозг сразу стал строить логические построения, и эти построения говорили о том, что Димка находится в реале. Причём, он живой, хотя и не совсем здоровый, ибо тело чувствует боль, а его лёгкие, вместо воздуха, пронзает жидкий огонь. Глаза уже стали лучше видеть: вот мамка сидит рядом с его койкой; вот больничные стены; освещение не включено, значит, сейчас день. Чтобы не пугать мамку, больной еле подавил стон от мучительной боли. Димка порадовался, что начал мыслить логически, но его совсем не порадовало то, что на его левой руке имелась какая-то приблуда, от которой тянулась длинная трубка, ведущая к капельнице; а из Димкиного пуза выходили аж две трубки, но они тянулись от его пуза куда-то вниз под койку. Кроме того левая рука загипсована, как и правая нога. Расфасовали его тушку знатно.
          Видя, что Димка очнулся, возбудилась и его мамка, да и врачи забегали около больного. Эскулапы осматривали Димкино тело, крутили его, мяли, изучали состояние послеоперационных швов, что-то бормотали. Кормила Димку мамка: ей, как медику разрешали находиться в палате рядом с больным сыном, поэтому мамка проводила в его палате по нескольку часов в день, ухаживая за сыночком. Приходил и папка, но долго он в палате не находился. Димка, выздоравливая, много спал, но, постепенно, промежутки его бодрствования увеличивались. Поэтому Димка стал больше думать над своей скорбной ситуацией. По всему выходило, что надо привыкать жить покалеченным инвалидом. А это разве жизнь! От таких приставучих мыслей хотелось утонуть в депрессивной слезливости и захныкать, как хнычет маленькая девчонка: страшно до ужаса, до помутнения сознания. Но лить слёзы, как барышня,  Димка постеснялся. Как-то неудобно получится перед соседом по палате, которого сегодня привезли после операции и подселили в палату к пацану. Сосед – сухонький старичок, которому на вид точно стукнуло далеко за девяносто, вёл себя сдержано и не ныл после операции, хотя вид имел бледный. Да уж, время деда доедает нещадно. До знакомства с этим дедом Димка считал, что после пятидесяти лет жизни нет, а после шестидесяти лет практически все люди впадают в маразм, кто до этих преклонных годов, конечно, доживает. Его теорию о маразме на практике опровергал этот дедок совсем преклонных годов, но сохранивший бодрость духа и ясность мышления. Видно, что этому пенсионеру после операции очень больно и неприятно, но он терпел, рассуждал здраво и даже подбадривал Димку. Как перед таким стойким дедом распускать нюни? Особо дед не досаждал парню, даже когда спал, то здорово не храпел, да и спал он редко: что-то постоянно чиркал в своём большом блокноте и возился с каким-то допотопным ноутбуком. Продвинутый дед попался. Вот Димка о своём телефоне вообще не вспоминал, так как боялся, что ему позвонят друзья, а мамка сама каждый день приходит в больницу. Телефон, наверное, так и валяется где-то дома. О чём надо говорить с друзьями и подружками? Разговора с друзьями Димка боялся до усёра, ведь тогда придётся признаваться, что он конченый инвалид. А кому нужны инвалиды? Только самим себе и мамке с папкой. Нет, друзья пока подождут, а я лучше вздремну, а то слабость подкатила.
        На второй день совместного проживания с чужим дедом в одной палате Димка заметил странность, которая его здорово выводила из себя. Нет, дед его не выводил из себя – дед мужик хороший, хоть и доходяга, а вот обитатели соседних больничных палат его здорово нервировали своей дурацкой болтовнёй, стонами и кряхтением. Какой рукожоп делал стены в этой больнице, что слышимость абсолютная? Не дают другие больные Димке забыться сном: то болтают, то кряхтят, то, прости Господи, пердят. Хоть бы говорили о чём-нибудь умном, а то своим ртом всякую фигню друг другу вещают.  Раньше Димка не замечал за людьми такой дури, а в больнице заметил. Даже деду пожаловался. Вспомнил, как деда зовут и пожаловался. Дед, когда вселялся в палату, вроде Денисом Валерьевичем представился.
         - Денис Валерьевич, - обратился парень к товарищу по несчастью. – Вот почему больницы делают с такими тонкими внутренними стенами, что слышишь любой пук больного через  три стены? Как тут заснёшь?
        - Не, я посторонние звуки не слышу, у меня со слухом давно уже не очень, - признался дед и немного покраснел. – А что я сильно громко перданул под одеялом? Ну, прости старого.
         Неудобно получилось: дед принял жалобу Димки на свой счёт. Тогда пацан решил чуть прояснить свои претензии.
         - Я не о том, - стал пояснять свою мысль Димка. – Вот зачем они делают дамские туалеты с такими тонкими стенками? Я же всё слышу, как сидит там какая-то тётка и каааак газанёт. По царски! И все должны слушать это художественное газование. А запахи здесь какие ядрёные – не продышишь!
         Дедок, кряхтя, подорвался со своей койки, и попёрся, шаркая тапочками к окну, горестно приговаривая:
         - Сейчас Димка я форточку открою, и вытянет злой дух. Ой, прости старого, - дед виновато посматривал на пацана.
        Опять дед принял всё на свой счёт. Неудобно получается. Надо бы как-то загладить инцидент, ведь Димка точно не имел в виду поведение деда. Он его уже своим считает: пусть дедок хоть храпит, хоть «газует» сколько хочет. Сколько там этого деда осталось: шейка тоненькая, ручки и ножки худые, на голове волос нет, только пигментные пятна. На коже рук тоже много пятен. Да и страдает дед от болей, а я ему гнусные намёки стал кидать. Дедушка явно нормальный чувак и Димке он показался даже знакомым. Где-то он его видел, но не помнит где.
         Дедушка, хоть и хороший мужик, но с завихрениями: вот зачем, скажите, он на своей тумбочке включил настольную лампу, ведь день на дворе и всё видно. Надо как-то тактично напомнить  деду, что сейчас день, а не ночь.
         - Солнечный сейчас денёк на дворе, - начал издалека Димка. – Только машин мало на улице катается. Выходной, наверное. Что-то я в днях потерялся.
         Дед бросил понимающий взгляд на соседа потом на свой карманный хронометр:
          - Не, не выходной сегодня. Сегодня среда, вернее уже четверг, раз уже час ночи. А ты что-то день с ночью перепутал и перестал по ночам спать. Вот и у меня бессонница уже сколько лет. Сижу - работаю. А, ну как, придёт дежурная медсестра и погоняет нас, что не спим, а нарушаем режим?
           Что-то моросит дедушка – подумал Димка – путает день с ночью. Да и вообще в больнице что-то по коридорам народ стал меньше шастать. Забились по палатам и храпят. И это средь бела дня. С моим дедом всё понятненько: он мог час дня с часом ночи запросто перепутать. Дедушка старенький. И дежурная медсестра не придёт, так как спит в процедурке. Димка всё слышит, как она сладко похрапывает. Во народ пошёл: спать на рабочем месте. Странно, но и врач, почему-то в отделении один, но не занимается больными, а дрыхнет в своём кабинете. Надо обязательно поговорить с лечащим врачом на предмет, с каких это щей у меня вдруг резко улучшился слух. И обоняние. Только врачей тут хрен дождёшься.
         Заполошная мысль начала биться в Димкиной черепной коробке, говоря ему, что это он дебил, а не день на дворе. Причём дебил в квадрате: что ему стоило проверить наличие Системы. Если сохранился у него интерфейс, значит, есть и Система, следовательно…
             Димка скосил глаза на деда, что-то спокойно выводящего в своём альбоме. Старик полулежал на своей койке, опираясь на подушки, чтобы ему удобней было писать. Настольная лампа светила ему в альбом. На носу деда красовались очки. Изредка дед строил на своём лице гримасы: наверное, что-то ему мешало, наверное, боли в старых органах. Димка затребовал от системы отчёт о состоянии здоровья соседа и, к своему изумлению, у него перед глазами появился текст с отчётом. Появление текста ошарашило пацана, как обухом по голове. Это, что же получается? Я нахожусь не в реале, а в иной локации, в которой по своей дури мучаюсь. Получается, Система приготовила игроку новый квест, а он валяется в этой больнице, думая, что находится в реале и вокруг живые люди, а не цифровые неписи. Выходит, что начался второй эпизод игры, а Димка валяется здесь и мучается от болей. Мазохист паршивый. Но, сам виноват, что запретил Системе выдавать сообщения и комментарии, вот она затаилась и не напоминает. Стоило потребовать отчёт о здоровье соседа, как Система заработала. Был бы умным, давно бы понял, что слух, обоняние и зрение, на таком высоком уровне, присущи только игрокам, а не обычным людям. Когда Димку массивно пичкали лекарствами, то все эти три параметра были приглушённые, а теперь раскочегарились. Теперь надо проверить, что Система отсыпала за окончание предыдущей игровой сессии.    
          Когда игрок открыл интерфейс, то сразу заметил огромный текстовой файл, а также два пухлых инвентаря, забитых плюшками. Инвентарь с винтовочкой увеличил свои размеры, как и «обычный» инвентарь, только «обычный» увеличился в два раза и теперь мог вмещать четыре с половиной килограмма всякой всячины. Димка не удержался и заглянул в оба инвентаря и в информационный файл. От понимания ситуации Димка не выдержал и завопил вполне жизнеутверждающе:
        - Вот же бля!!!
         После этого сознание игрока не выдержало очередного стресса и помахало носителю ручкой, отправившись немного погулять в пампасы.
         Пожилой сосед по палате, услышав вопль молодого больного пацана, отвлёкся от своего альбома и повернул голову в сторону соседа. Покалеченный пацанёнок, до сего момента излучавший позитив, вдруг ни с того ни с сего громко выругался и потерял сознание, как кисейная барышня. Пришлось старику заполошно давить на кнопку вызова медсестры. От переживаний за молодого калеку старик сам почувствовал, что его сердце начала сдавливать чья-то холодная рука. Чем помочь пацану старик не знал.
    Через пятнадцать минут прибежала заспанная медсестра, а потом пожаловал и недовольный врач. Вот чего этим больным не хватает? Спали бы ночью себе спокойно. Сон и больничные стены лечат даже без лекарств. Так нет же – некоторые несознательные больные норовят ночью непонятно с чего бренчать нервами и сознание терять. Теперь ставь им уколы, ставь капельницы и всячески успокаивай. Хорошенькое сегодня ночное дежурство случилось: чуть два трупа в одной палате не образовалось, но откачали обоих – и старого и малого.
          Утром и старый и малый кряхтели оба. Старик даже свой альбом отложил в сторону и прислушивался к своим болям. Поглядывал он и на пацана. Тот с утра лежал неразговорчивым и вообще странным: уставился в потолок с глупым видом и лежит. Совсем слабосильное пошло поколение, не бойцы. Вот мы в их возрасте были гораздо живее и сообразительнее. К науке тянулись. У этих сейчас вагон возможностей, но они только и могут, что в телевизор уткнуться и ломать себе мозги, смотря дешёвые иностранные видики. Не понимаю я нынешнее племя. Куда страна катится? Вот раньше в хорошее время мы жили: вода слаще, девушки, знамо дело, давали чаще, трава росла зеленее, а воздух -   чище. Только и надежда у страны сейчас на пожилых людей. Мы, старичьё, не предаемся глупому убийству времени. Мы сражаемся с обстоятельствами и своими болячками. Сражаемся с судьбой, как на войне сражались с врагами, сражаемся с самой смертью. Вот только всё сильнее сердце бьётся об рёбра, сотрясая грудную клетку и грозя выскочить из неё на волю. По мне, конечно, не скажешь, что у меня здоровье не к чёрту, но сердце у меня уже не хочет нормально работать и нервы шалят. Остаётся только терпеть. Так и помереть не долго, а я ещё не дописал статью со своими новыми потрясающими идеями. Хотя, кому нужны мои идеи? Коллегам физикам точно не нужно, чтобы их что-то потрясало. Или вот этому покалеченному пареньку мои исследования нужны? Ладно, как там высказался старина Декарт: «Мыслю, значит, существую». Остальное – суета и происки рогатого.
            

             
           Утром Димка вяло реагировал на суету медперсонала вокруг него и посещение мамки: ему хотелось изучить послания Системы в спокойной обстановке, а тут народ вокруг него только что по потолку не бегает. Прежде всего, игрок залез в журнал заданий, определиться, что, собственно, от него хочет Система. Понятно, что ничего хорошего она не придумает, а завернёт какую-нибудь крутую загогулину. Опять игрока с радостью ждут боль и страдания. Пару раз, конечно, случались хорошие моменты, но и те Система обкакала: вместо романтической встречи во сне с любимой подружкой Раечкой заставила его учить иностранные языки. Нахрена! Например, зачем нам японский язык. Чтобы субботу называть даёби, а заднюю часть человека обзывать усиро какато? Судя по ситуации, мы сейчас находимся именно в усиро какато. Хотя и хорошие слова есть, например, масакацу акацу, что значит – действуя победим. Система любит, когда игроки действуют, а не разлёживаются на койках больницы.
          Итак, что от нас добивается Система? А хочет она от нас какую-то фигню. Как понять, что в журнале заданий написано: «Задание скрыто»? Что это ещё за фокусы? Получается, как по той сказке, где придурашный царь говорит стрельцу-молодцу: «Поди туда – не знаю куда, принеси то, не знаю что». Что значит «скрыто»? Делай, что твоей левой пятке захочется? Али как? Есть же какие-то у Системы приоритеты, почему бы не намекнуть игроку. А так надо самому определяться, что главное в этой жизни. А что у нас главное? Хрен его знает. Прошу помощь зала - что мне со всем этим теперь делать? Надо посоветоваться с умными людьми, вот хоть с соседом старичком, он хорошо пожил. Может старикашка скажет, что в этой жизни главное? Спокойно, Димка, без нервов; правильно формулируй задачу и переадресовывай её умным людям – это уже половина её решения.
        Испортила Система настроение с утра своей скрытностью. Даже внимательно изучить полученный прогресс не хочется. Димка только мазнул взглядом по таблице достижений, особо не вглядываясь в подробное объяснение и советы Системы по совершенствованию своих способностей. Знаем мы её советы! От её советов больно делается. Поэтому углубляться в дебри не станем: чем больше копаешь, тем больше грязи, ага. Хватит с нас информации об основных параметрах. На сегодняшний день мы имеем следующее. Вес: мы можем носить аж 62 килограмма. Ага, это с раздробленной ногой и валяясь на койке. Ладно, ногой чуть позже займёмся, потерпит нога. Далее… В инвентаре у нас теперь может находиться 4,5 кило барахла. Это радует. Баллов прогресса у нас уже 325. Мы их пока копим и не тратим на своё развитие. Хм.
         Следующее: уровень игрока стал равен семи и сравнялся с уровнем винтовки. На десятом уровне Система обещала подарочек. Учтём-с.
         Что ещё из хорошего: вес винтовочки по имени Рая стал ощущаться как два килограмма. Это прелестно. Теперь мы с Раей попадаем во всё, что стоит и движется на расстоянии 310 метров. Это мощно. А вот это что такое? Система пишет, что теперь наша игровая зона не лимитирована определённым радиусом. Получается, можно идти куда хочешь, хоть в Антарктиду. Крупненькая игровая локация получается.
          Так теперь о личном: зрение у нас, как у орла -    днём работает на два с половиной километра, ночью – 150 метров. Слышим мы на 220 метров, как мухи…жужжат. Унюхать можем любой запах на расстоянии 31 метр. Ножик можем метать на девять метров. В скрыт можем уходить уже на три минуты 25 секунд ежечасно, но скрыт включается не от воли игрока, а автоматически при необходимости. Не очень удобная вещь.
          Всё это хорошо, но пока, на время, прикрутим обоняние и слух до приемлемого уровня, а то запахи и шумы сводят с ума. Вот теперь совсем другое дело.  Ещё бы параметр «аппетит» прикрутить, а то он очень смущает игрока. И дар от Системы «Всеядность четвёртого уровня» тоже смущает. Это что? Теперь я, как Кошкин и Нефёдов сподоблюсь есть кузнечиков? Вчитавшись в пояснение к этому «дару» Димка ужаснулся. Всё гораздо хуже: теперь он мог есть не только кузнечиков. Теперь у него желудок типа как у птичек стервятников – даже мясо, зараженное ботулизмом для его желудка приемлемая субстанция, а не отрава: переварит с удовольствием всё.
          Странные у Системы какие-то дары. Вот, например, что это за дар такой: «Внутренний Голос первого уровня»? Судя по объяснению – это игрок получил внутреннего помощника, правда, пока ещё туповатого. Развивать его надо. А вот некоторые параметры, наоборот, лучше не развивать. Например, обоняние и слух.
          Прикрутив параметры «Слух» и «Обоняние», Димка понял, как хорошо не получать лишнюю информацию от ушей и носа. Возрадовался. Теперь, в более спокойной обстановке, он с любопытством и с предвкушением открыл убежище его прелести – винтовочки «Раи». О! Восторг от вида винтовки переполнил эмоции Димки. Его прелесть стала выглядеть ещё лучше, чем прежде. Она сияла. Сказалась самоочистка оружия, повысившаяся до третьего уровня. Теперь винтовка самоочищалась не только с внешней стороны, но и все детали проходили постоянную очистку и смазку. Внешний вид оружия тоже несколько изменился: антабки для ремня исчезли, как исчез шомпол. А зачем они? Ведь если надо, то они появятся, а сейчас ремень с антабками и составной шомпол спокойно лежат в инвентаре рядом с другими приспособлениями для ухода над оружием. Вот только эти приспособы в настоящее время  излишества, но пусть хранятся, кашу они не просят. А вот дополнительных приспособлений к винтовке появилось много. Теперь рядом с винтовкой хранилось целых три штыка клинкового типа в ножнах. Ладно, пусть лежат – штыки действительно приличные, хоть и украшены фашистской символикой. Как убрать эти символы? Система сразу же подсказала: надо потратить один системный балл прогресса. Будем тратить? Всего три балла – и на всех ножиках исчезнет фашистская символика. Стопэ – остановил Систему Димка. Сначала посмотрим, сколько у винтовочки системных баллов. Всего 11. Не, пока тратить ценные баллы не очень хорошая идея, подумаем. Рациональнее потратить баллы на совершенствование самого оружия. А что это за две красивые коробочки? Ого – это два комплекта прицела ZF41 с полуторократным увеличением. Учитывая особенности Димкиного зрения, эти прицелы не очень-то и нужны. Вот дульный гранатомёт GG/P40 может и пригодиться, особенно когда к нему система  приложила двадцать соответствующих гранат мощностью по шесть килограмм в тротиловом эквиваленте. Гранатки-то не простые, а системные. Судя по описанию, они летят на пятьсот метров. Вещь офигенно убойная и разрушительная. Но это ещё не все гранаты: есть ещё 20 штук светошумовых и столько же отравляющих. Димка прочитал ТТХ к отравляющим гранатам: радиус поражения 15 метров фрагментами гранаты с начинённым веществом, называемым батрахотоксин С31Н42N2О6. Фигня какая-то непонятная. А раз фигня, то не стоит и вчитываться. И вообще, поаккуратнее надо с этими гранатами с подозрительными веществами. Далее среди подарков Системы обнаружился зимний спусковой крючок и пять экземпляров глушителей длиной 25,5 сантиметров, надеваемых на ствол винтовки с помощью хомутов. Глушители вещь очень хорошая, так как Рая очень уж громко стреляет.  Стрелять Раи есть чем. В её инвентаре обнаружились пять ящиков с патронами различных типов. Всё очень красиво: патроны не россыпью, а уже снаряжённые в обоймы. Итак, у нас теперь 300 штук обычных патронов; 200 штук разрывных; 50 штук кумулятивных; 60 штук фугасных и 20 штук патронов нового типа, а именно, зажигательных, эквивалентных вспышке пяти килограммам напалма. Не, это вещь зверская. У разумных наблюдателей из иных слоёв реальности, точно садистские наклонности, раз им нравится, когда игроки применяют такое убойное оружие Системы. А Система и рада стараться. Вот только Димка так и не понял, с кем ему предстоит сражаться. Может больничку нахрен сжечь? Или полгорода разгромить? Скорее всего, Система намекает, что надо сразиться с Мировым Злом и желательно победить его самым кровавым способом. Ну, это мы всегда, пожалуйста. Нам не привыкать с утра после завтрака спасать мир. Только встанем с больничной койки и пойдём громить несправедливость направо и налево. Для этого сначала надо встать с койки, а поможет нам в этом содержимое инвентаря. Затаив дыхание, Димка заглянул в инвентарь…
          Заглянув в инвентарь, пришёл в полнейший восторг. А как не возрадоваться, если обнаружил пять предметов: три разноцветных аптечки и два подарка, но не он Системы, а от благодарных зрителей, взирающих над Димкиными похождениями. Впрочем, одна из аптечек, а именно, оранжевого цвета, тоже являлась подарком от наблюдателя номер *****. Сначала рассмотрим подарки от наблюдателей. Первый подарок – это нож, как написано в сопроводительной записке, для расчленения тел противников. То-то у этого ножа вид какой-то маньячный. На первый взгляд нож, как нож, а присмотришься чуть внимательнее и видишь, что с ним не всё так просто. Некоторое омерзение этот ножик вызывает. Это, как хирургический скальпель. Вроде вид у него вполне мирный, но приглядишься и поймёшь, что эта вещица предназначена для очень кровавого дела. Скальпель не холодное оружие, но вид имеет даже страшнее, чем боевые ножи. Вот и этот подарок игроку предоставлен, надо понимать, с намёком. В пояснении сказано, что этот нож сделан из сплава хром-кобальт-никель, причём ударная вязкость сплава при температуре минус 253 градуса составляет около 500 мегапаскалей на квадратный метр. Что это значит, Димка не знал, но понял, что надо уточнить у умных людей. Вторым подарком оказался предмет, похожий на обыкновенный пистолет, только чрезвычайно лёгкий и компактный. Называлось это оружие Малое Благословение Тени. Предупреждалось, что этот пистолет одноразовый с небольшим запасом оперённых стрелок, которыми он швыряется на расстояние в сто метров. Стрелок в рукоятке оружия всего 160 штук. Стрелки пластиковые, имеют плохую пробивную способность и плохое останавливающее действие, но очень коварные. Их не обнаружить рентгеном, а убить они могут, если попадут, например, в сердце или в печень. Оружие слабенькое, но дареному пистолету в ствол не смотрят. К тому же пистолетик стреляет бесшумно и не занимает много места в инвентаре.
           Теперь пришла пора ознакомиться с волшебной химией - самыми жизненно важными дарами Системы и неизвестного наблюдателя. Почему наблюдатель неизвестен? Да потому, что у него вместо имени только ряд цифр. Но, этот неизвестный наблюдатель подарил Димке аптечку оранжевого цвета. И что в этой аптечке? Четыре комплекта по 60 жемчужин с интересными свойствами. Комплект жемчужин мгновенно восстанавливающих повреждения в организме от действия травмирующего оружия. Вот отращивать оторванные конечности эти жемчужины не умели. Ещё имелись комплекты от отравления, от ожогов, от обморожения. Отмечалось в инструкции, что принимать эти волшебные жемчужины следовало сразу, как получишь травму. После часа от момента получения травмы они становились бесполезными для поражённого существа.
         Посчитав, что это потенциально полезный подарок, Димка от комментариев отказался: время покажет. Конкретно для него эти жемчужины сейчас бесполезны, так как травмы он получил давно. Жёлтая аптечка порадовала игрока уже привычным набором волшебных таблеток: белых, серых, красных и жёлтых. Каждого цвета по 120 штук в ассортименте. Особенно порадовали Димку серые таблетки – самое то, что надо в его случае. Да это можно всю больницу на ноги поставить! Да и Система поощряет лечение союзников. Вот только, кто сейчас у Димки союзник? Сосед по палате, наверное, союзник, раз он не прибил игрока ночью больничной табуреткой.
          На чёрной аптечке красовалась надпись «Некромантская», а внутри себя некромантская аптечка демонстрировала всякую жуть. Это уже привычные пилюли для поднятия свежих мертвецов, коих имелось двадцать штук. Здесь же лежало 20 шприц-тюбиков на которых начертана надпись: «Зомбирование – действие трое суток». В пачках находилось 100 штук «Пластыря Правды» и 100 штук «Пластырь Внушения – действие трое суток». В довершение валялся небольшой прибор, названный генератором боли. Эта штуковина предназначалась для пыток болью и могла работать сто часов. Система деликатно намекала, что игроку эти вещи очень даже потребуются для ублажения зрителей сценами зверских пыток. Короче говоря, давай Димка, запытай быстренько кого-нибудь, а потом его расчлени на кусочки. Желательно с улыбочкой под весёлую песенку. Какую песенку? Да, хоть под такую: «Ах, денежки, как я люблю вас, мои денежки, вы в жизни счастье, мои денежки, приносите с собой». Наблюдатели должны наслаждаться эмоциями, которых им в их социуме здорово не хватает. Всякие заумные смысловые построения, философствование и научные изыски существам из Высших Слоёв не интересны. Всего этого у них и так полно сверх всякой меры. Им хочется зрелищ, эмоций и леденящего прикосновения к жути. Обеспечь Димка своим зрителям щекотание нервов, и они тебя засыплют дорогими подарками, способными вызвать у тебя восторженное подёргивание конечностей, а то и стоны радости.
         Димка не стал проявлять стоны радости  и подёргивать конечностями от полученных подарков. Проявил суровую гордость и брутальную суровость. Он с маской скорбной безразличности отказался включаться в диалог с Системой на эти темы. Ещё чего! Мы, суровые воины не размениваемся на мелочи и болтологию: мы больше молчим и действуем. Мы  с арктическим пофигизмом выбираем не направление, а магистральный путь, по которому идём, зачастую, по колено в крови. Только так и никак иначе! Куда ведёт путь – то, всё равно, никто толком не скажет, даже самый умный умник.
         Придумала, понимаешь, Система: стоны радости ей изображай, как в фильмах для взрослых. Могу только стон от боли изобразить, которую купируют только сильнодействующие препараты. Пора уже заняться своим здоровьем, а не терпеть эту постоянную боль, но постоянно кто-то мешает. То медперсонал процедуры всякие устраивает, то мамка приходит проведать, то обед, то сосед рядом крутится, то на горшок надо сходить – то ещё занятие, когда лежишь. Не будешь же при людях доставать из воздуха волшебную химию и есть её на глазах обычных людей? Если хочешь иметь хорошее здоровье, то ешь один и в темноте, чтобы никто не видел. Это народная мудрость выживания в «житейских джунглях». Знакомство Димки с Системой научило его осторожности и осмотрительности, ведь в джунглях водятся зубастые  хищники. Димка решил, что пока проживёт и на больничном обезболе, а лечить себя начнёт этой же ночью. Пока же он поговорит с Денисом Валерьевичем о свойствах металлов. Может дед, что и прояснит. Если не прояснит дедок, то тогда надо попросить его, чтобы он с помощью своего страшного ноутбука  порылся в «тырнете» на предмет сталей. 
         - Денис Валерьевич! – отвлёк Димка деда от карябания в блокноте. – Интересуюсь одной штукой. Может, вы мне подскажите?
         - Излагай, Дима, - отвлёкся дед. – С удовольствием подскажу, если, конечно, знаю. Так что тебя интересует?
          - Вот проясните мне один момент: если изделие из металла  имеет ударную вязкость около 500 мегапаскалей на квадратный метр, это много или мало?
         - О, как! – удивлённо посмотрел дед на Димку. – Ну, сам решай: алюминиевый корпус самолёта имеет 35 мегапаскалей, а лучшая сталь всего 100. Насколько я знаю, у нас сплавы с такими фантастическими свойствами не выплавляются. С чего это тебя заинтересовало специальное материаловедение? Хотя, похвально, что молодой человек интересуется современными техническими достижениями. Я сам люблю исключительно экспериментальную физику, а не теоретическую. Скажу тебе, как коллеге по несчастью, что теоретическая физика – это наука мошенников. Только об этом никому не говори.
        - Ладно, - улыбнулся Димка, смотря на серьёзного деда. – Не буду такое никому говорить. Но, может, вы поищете в интернете о сплаве с таким свойствами. Вдруг уже делают.
       - Где, говоришь, поискать? – опешил дед. – В интернете? Боюсь, что на этой технике я ничего не поищу, хоть мой ноутбук и последний писк моды. Кроме того, молодой человек, возможности интернета изрядно преувеличены. Да, и с чего ты взял, что в нашей больнице можно подсоединиться к интернету?
        Понятненько, дедушка древний, как окаменелые экскременты мамонтов: он знать не знает, как вести поиск в интернете. Почему-то он считает свой убогий ноутбук чудом мысли. Вот только настораживает, что чуткий слух Димки не ловит мелодии смартфонов в этой больнице. Неужели, врачи запрещают здесь пользоваться телефонами, даже сами не пользуются, а говорят только по проводным телефонам. Чудеса. Димка всё слышит, когда включает своё умение на полную катушку, но звуков мобильных телефонов не слышит. Зато он слышит, как бормочет какую-то ахинею мужик, лежащий в мужской палате на третьем  этаже. Врачи между собой говорят, что это к ним попал профессиональный  призыватель духа белой горячки. Две недели мужик беспробудно призывал дух самогоном, вот дух и явился. Теперь его надо изгонять из мужика капельницами, а дух буйствует, и выходить из тела мужика не торопится.
             - Стесняюсь спросить, - продолжил разговор с дедом Димка. – Что это у вас за ноутбук такой странный?
         - Что, понравилась машина? – радостно улыбнулся дедок, поглаживая корпус девайса. – Новьё. Только недавно мне эту машину друзья из Америки привезли. Дорогущая сволочь, три с половиной тысячи долларов пришлось отвалить. Но, зато мощь и крутизна, как молодёжь говорит. ThinkPad 380ED называется. Windows 95. Поцессор 150 мегагерц. Память 16 мегабайт. Диск в два гига.
          Димка не стал расстраивать явно доверчивого деда, которого друзья надурили на несколько тысяч долларов, продав деду какое-то убожество за тройную цену, которое дед по каким-то непонятным причинам обзывает «ноутбуком». Друзья называются, об загривок их дважды. Ничего святого – надо же, принялись старого деда на деньги разводить, как хомячка. Как не стыдно? Может, это Система развела здесь нехорошие порядки, когда стареньких дедушек кидают на деньги, а хорошим игрокам дают справки из психушки? 
        Димка долго возмущался, когда у него «дошли руки» до документов, что ему достались от Системы. Когда старшина Дубинин вернул потрёпанную тетрадку Димке в руки, то тогда у игрока не имелось времени изучить «подарок». Сегодня, лёжа в больничке обратил.  Потом долго матерился, но не вслух, зато употребляя многие слова из лексикона незабвенного ефрейтора Мойши. Димка даже хотел уничтожить «документы», но потом вспомнил, что никакие системные вещи лучше не выкидывать, потому как они имеют свойство развиваться вместе с игроком. Интересно, а в какой документ разовьётся справки из психдома, если её прокачать? Может в диплом МГУ?
          Сегодня ночью, решил Димка, начну себя лечить системными лекарствами, а то от забот местных Айболитов ласты склеишь. Спрашивается, какими вампирскими антибиотиками они меня лечат, что внутри живота крутит, всё тело ломит, в ранах «стреляет», в ушах звенит, переломанные кости ноют. Здесь в больнице Димка познал, что существует туева хуча различных болей: приступообразная, пароксизмальная, пульсирующая, тупая, колющая, режущая, стреляющая, давящая, сжимающая, рвущая, дёргающая, сверлящая, жгучая, иррадиирущая, перемежающаяся, отражённая, реактивная и даже  фантомная. Что хорошее познать бы. Почти все эти боли настырные доктора нашли в теле пациента.  Главное хотеть найти, а умелый Пилюлькин найдёт много болезней даже на здоровом теле человека, что говорить о покалеченном Димке. Теперь Димку начинало трясти только от одного упоминания о хирургах. О психиатрах пацан и думать не хотел, как и о, прости Господи, проктологах и урологах, которых правильные пацаны подозревали во всех тяжких грехах. Страшнее всего, конечно, стоматологи. Эти типы точно проходили интернатуру у Сатаны. Вот так и живём: с одной стороны врачи, со своими садистскими инструментами, от вида которых могут начать сниться кошмары, с другой стороны Система что-то бормочет про расчленения, декапитацию и кромсание тел врагов. Чтобы досадить врачам, Димка сегодня незаметно стырил  в процедурке, куда его возили на очередной осмотр и перевязки, какую-ту длинную блестящую железяку, длиной сантиметров сорок. Штуковина валялась на одном из столов в процедурном кабинете и никого не трогала. Димка исхитрился украдкой дотронуться до неё и…вуаля…теперь эта железяка хранится у него в инвентаре. Спросил у Системы, что это такое он спёр. Оказалось эта штуковина применяется в хирургии и изобрёл её знаменитый импортный Айболит ещё в тысяча семьсот каком-то засратом году. Система даже ойкнула от восторга, когда игрок сообщил ей, что эту железяку он спёр для проделывания дырок в телах врагов и отправки их душ в края, где нет ни слёз, ни воздыханий. Конечно, штукенция коротенькая, но тонких и длинных удочек он в больнице не видел, а то бы обязательно их спёр, чтобы дырявить врагов на большом расстоянии даже через стены. Система одобрительно отнеслась к тому, что игрок уже научился воровать и готовится к кровопролитиям. Но бонусов, учитывая, что игрок тот ещё читер, не дала, зажала.
         Лечить свой полуживой организм системной химией игрок стал, когда в больничное окно, заглянула большая масляно-жёлтая Луна: верный спутник планеты как бы намекал утомлённому свистопляской этого дня Димке, что пора начинать глотать волшебную химию, чего ждать. Дед спокойно сопит на своей койке, так что никто не заметит, как игрок себя излечивает.
         Оранжевая и чёрная аптечки сейчас бесполезны, а вот драгоценная жёлтая аптечка очень полезна. Вернее полезна не сама аптечка, а серые восстанавливающие таблеточки. Однозначно следует применять их. Они, конечно, действуют не так быстро, как белые исцеляющие таблетки, но те и не смогут восстановить повреждённые органы. Ещё у Димки есть 325 системных баллов прогресса, которые можно пустить на укрепление организма. Система постоянно рекомендует их тратить. Конечно, хорошо бы усилить мышцы, укрепить косточки и стать похожим на Шваркеногера, а не на дрыща, но Димка вовремя опомнился, зная, что Система любит подставлять игрока по-чёрному. Ага, баллы потратишь, заказав себе усиление мышц, а где брать материал для их усиления? В больнице кормят плохо. Даже приняв серые таблетки, есть риск появления огромного аппетита. Как объяснить окружающим, что тебя вдруг пропёрло на хавчик? С чего бы это? Димка помнил, как ему постоянно хотелось есть на войне. И это он только употребил немного белых и красных таблеток. Вынужден был их тогда употребить. Он помнил, как от голода страдали бойцы Нефёдов и Кошкин. За всё надо платить. Поэтому, решил Димка, тарапысь не нада… Сейчас употреблю серую химию только для восстановления селезёнки, раны в лёгком и для восстановления сломанных костей ноги и руки. Потом и остальное начнём лечить. И так возникнут у докторов вопросы, с каких таких щей у пациента вдруг с космической скоростью начал восстанавливаться организм. Как им объяснишь появление новой селезёнки? Да и сращивание костей за пару дней – это нонсенс. Поэтому продолжим  маскироваться и прикидываться жутко больным. С этими мыслями Димка уверенно съел серую таблетку. Процесс пошёл, как говорил один известный, но не очень любимый народом политик. И его надо углУбить, в смысле процесс. Но, перед углублением процесса мы отдохнём и морально подготовимся к очередному сложному этапу бытия в этой реальности. А реальность, перефразируя незабвенного Ильича – это то, что дано нам в ощущениях. Вот только  ощущали мы недавно такое, что врагу не пожелаешь, да и сейчас ещё хорошего мало, с гулькин….нос. 
           Уже очень ранним утром Димка почувствовал некий дискомфорт. Некоторые органы, специально не затронутые фантастическим воздействием системной химии, продолжили болеть, а затронутые прекратили посылать сигналы боли. Но больной человек стал ощущать голод. Нет, не так. Он стал ощущать ГОЛОД. Именно так, с большой буквы и всесокрушающий. Организм требовал для своего ускоренного восстановления много килокалорий. А как умудриться их извлечь из больничной еды? Еле дождавшись завтрака, Димка за секунду смолотил порцию еды, по объёму, предназначенную для небольшой птички. Вкус казённой еды он даже не успел прочувствовать. Еле дождался мамку, которая пришла проведывать его. Она принесла немного еды, но количество этой еды курам на смех.
         - Ещё хочу, - пожаловался мамке Димка, и начал перечислять чего он возжелал. Когда список хотелок достиг двадцати пунктов, и в которые вошёл даже шашлык, то мамка запричитала:
         - Димулечка, сыночек, тебе же нельзя есть твёрдую пищу. Только кашку и другую полужидкую еду.
         Димка скрипнул зубами. Как объяснить мамке, что ему уже можно всё есть и в огромных количествах. Она, как врач, конечно не поймёт. Подумает, скорее всего, что у сыночка помутился разум на почве сильных болей и переживаний.
         - Ну, хоть сметанки принеси, - хмуро намекнул он. – Килограмма два...три.
         Хотел добавить, что у него от голода Exitus letalis приключиться может, но не стал расстраивать бедную женщину. Изобразил на морде радостную улыбку. Как мог, так и изобразил.
          Мамка уходила от Димки, утирая украдкой слёзы. 
         Дедушка-сосед Димкины страдания заметил и поступил более гуманнее, чем медики и мамка. Дед поплёлся в больничную столовую и выпросил там пару котлеток на пару, кусочек хлеба и стакан компота, сказав поварам, что это ему для себя. Так-то деда в этой больничке кормили порциями, как для птички воробья, но деду хватало.
         - Однако, - прокомментировал аппетит коллеги по несчастью дедок, когда заметил, что его угощенье Димка смолотил за несколько секунд и продолжал смотреть на мир очень голодными глазами.
         Лютый голод очень трудно терпеть: сейчас съел бы даже пирог с дикорастущим кактусом. Надо как-то отвлечься – подумал Димка. А как лучше всего отвлечься от суровой реальности? Надо думать о чём-то другом, а не о еде, тогда станет намного легче. О хорошем надо думать, о девушках, о милой Раечке. Ага, надо думать о Раечке, причём о голенькой Раечке. О, отвлечение подействовало! Представляем в красках, как Рая встаёт утром со своей кроватки, эротично потягивается и одевается. Стоп, зачем она одевается? Она, наоборот, раздевается и ходит по комнатам исключительно в голом виде. Как она посещает туалет – этот момент мы опускаем, а вот, как она стоит под струями горячей воды, это представляем во всей красе и с подробностями. Ты гляди, и точно, если думаешь о Раиных прелестях, то о голоде почти не думаешь! Зачем о нём думать, если есть Рая! Вот прекрасная Рая идёт на кухню, естественно, в голом виде. Она вообще забыла, что такое одежда. Надо жить ближе к природе. И это правильно, ага! Вот Рая, приняв самую соблазнительную позу, открывает холодильник и достаёт из него большой кусок сала! О, как эротично она это делает! Потом острым ножом отрезает от огромного куска сала ломтик в палец толщиной и кладёт его на ломоть чёрного хлебушка, от которого идёт умопомрачительный хлебный дух. Ломтик сала и сам испускает положительные эманации, особенно если на него покрошить чесночок. Можно немножко и горчички добавить. Но в меру, как сказал индийский товарищ Неру, хотя индийцы те ещё фанаты всяких приправ к пище. А рядом с тарелкой, на которой лежит такой замечательный бутерброд, стоит глубокая миска с варёной картошечкой, на которой ещё видны кристаллики нерастворившейся соли. Картошечка ещё горячая, ибо виден пар, поднимающийся с неё. Крупные куски картошки  непременно надо посыпать мелко нарезанной петрушкой и укропчиком, бросить в неё кусочек сливочного маслица. Можно и растительным маслом её заправить или оливковым. Но, это на любителя. Рядом с картошечкой стоит миска с гречневой кашей, в которую воткнута десертная ложка. Почему десертная ложка в каше? Это неправильно. Ещё бы чайную ложку вставили в кашу. Заменяем её большой деревянной ложкой. Вот это уже красивей смотрится. Эта же ложка пригодится нам для употребления салата, миска с которым стоит тут же. Салат простенький: дольки помидоров, порезанные огурчики, лучок и болгарский перчик. Скромно и со вкусом. В компанию к салатику подойдут соленья, и блюдо с горячим ароматным мясом. Чем запивать будем этот натюрморт? Для этого на столе имеется огромная глиняная чашка с холодным квасом. Он вполне сочетается с сальцем, картошечкой, мясом и гречневой кашкой с салатиком. О вкусах не спорят, но вкус кваса для меня, это одно из приятных вкусовых наслаждений, впрочем, мяса тоже. Итак, берём в одну руку большую деревянную ложку, в другую бутерброд, зачёрпываем ложкой гречневую кашу и подносим всё это к своему, уже разинутому в предвкушении рту. Жмуримся от удовольствия и смыкаем зубы на этой простой пище.
         Живот Димки возрадовался от таких ведений и, проявив энтузиазм, заурчал так громко, что парню стало неудобно перед соседом по палате. Ехидный внутренний голос сказал, что неудобно на люстре, поэтому просто забей.
         Стоп, ****ь! Чуть себе руку не укусил. Смыкнул зубы называется, ага. Нет, о голой Рае лучше не думать; после раздумий о её прелестях руку себе чуть с голодухи не отгрыз. Кто же знал, что думая о девушках у мужчин появляется такой бодрый аппетит? Надо думать не о девушках, а об абстрактных понятиях. О действительных числах, например. Или комплексных. Хорошо отвлекает складывание и умножение в уме чисел. Берём три трёхлитровых ёмкости, в которых молоко. Вычисляем, сколько литров молока имеем всего. Молоко вкусное трёхпроцентное, но мы о нём не думаем. И о сметане не думаем…с творогом и сахарком. И вообще о математике лучше не думать, ибо она только аппетит разгоняет.
          Сука, что бы такое съесть? Сейчас бы немного шашлыка. Вот почему я не додумался в свой инвентарь положить хотя бы килограмм перловой каши? И у деда нет ничего съестного. Или что-то есть? Хитрый дед точно что-то вкусное прячет, а потом под одеялом точит своими вставными зубами,  чтобы я не заметил. Вот какими круглыми глазами он на меня смотрит. Съесть что ли дедушку? Когда ночью он уснёт, подкрасться к нему и вцепиться в его руку или ногу и грызть её, и грызть. Мммм. Что-то с головой у меня совсем плохо. Вот, что значит сотрясение мозга. Надо было волшебными лекарствами лечить сначала голову, а потом всё остальное. Стоп! Так у меня же есть аптечка, в которой лежат вкусные лекарства. Их же можно съесть.
          Хорошо хоть у Димки хватило ума ограничиться поеданием одной белой таблетки для устранения последствий сотрясения мозга.
          Очень быстро подействовала волшебная химия, и Димка ощутил кристальную ясность в своей голове. Думалось легко и приятно, а головные боли исчезли, как утренний туман. Сразу стало понятно, что идея съесть дедушку совершенно контрпродуктивная. С одного старенького и хиленького дедушки разве наешься? Надо съесть жирненькую санитарку, тётку Лену: в ней и веса больше и, надо полагать, женское мясо вкуснее, чем костлявое мясо старенького дедушки. Это совершенно другой крендель.
        Вот только кто из-под лежачего больного сподобится  с радостью выносить его обгаженные памперсы? Тётке Лене дали денег, вот она пока и выносит Димкины, хм, отходы. К лоточку, то есть к судну, Димку трудно приучить по причине его нетранспортабельности, а вот памперсы оказались делом неплохим. Ладно, тётку Ленку не рационально  пока есть, она женщинка полезная. Оставим её кандидатуру на крайний случай. Кроме того тётка Лена уже почти как родная, ибо часто лицезреет голые Димкины прелести в виде его бесценного генофонда. Тётка даже шуточки отпускает по этому поводу, смысл которых сводится к тому, что парень умудрился поломать себе всё, что только можно, за исключением самого главного.
        Морозная свежесть в голове позволила игроку начать мыслить логически и строить различные схемы. Надо исходить из того, что имеем. А имеем мы понимание того, что Димке, как это ни парадоксально, может помочь в настоящее время только дедушка, что валяется на соседней койке: дед хоть и старый, зато немного мобильный – это Димка скакать сайгаком не может, он пока только бьётся свежепойманным сазаном на своей койке. Осталось только убедить деда помочь игроку. Убеждать надо убедительно. Конечно, результат шрайбен вилами по вассер, но надо стараться разжалобить дедушку. Для убедительности сначала надо немного жалобно поскулить, но не канючить, и принять вид немного побитого жизнью помойно-промыслового кота. Сложный квест намечается, в котором главный затык, это заставить деда добыть Димке много еды, плюс узнать от пенсионера, в чём смысл и что главное в жизни.

         
Глава пятая.

           Был бы Денис Валерьевич верующим человеком, то, глядя на своего соседа по больничной палате Димку, перекрестился бы со словами: «Свят-свят!». Но в Бога заслуженный пенсионер не очень верил, так как всю свою жизнь занимался изучением физических явлений, а такое занятие напрочь отбивает веру в мощь отдельных божественных личностей. Слишком уж сама Вселенная огромна и мощна, и в ней нет места для существования всяких личностей, обладающих собственной волей. Хотя был в жизни Дениса Валерьевича период, это когда он в далёкой молодости воевал на фронтах Великой Отечественной Войны, вот  тогда он насмотрелся на такие явления, которые, кроме как происками Высших Сил и не назовёшь. Но, те фантастические события случились давно и уже стали забываться, ибо всякое может привидеться в экстремальных условиях. Война – она штука такая, состоит из множества тайн, покрытых загадками и секретами, и обёрнута непонятками.
        Судя по удивлённым глазам дедушки, сегодняшний вид Димки его удивил, впечатлил, поразил и шокировал. Поразишься тут, право слово, особенно, когда рано утром вынырнешь из ночного кошмара в реальность, а тут с молодым соседом по палате происходят непонятки. Опять деду снилась далёкая война, а война это кошмары, ломающие представления о сути вещей. Кошмары кошмарами, но ранним утром Денис Валерьевич мысленно приказал себе встать и не хандрить. Старая армейская привычка, сработала и на этот раз.
        - Димка, ты как, нормально? – подал голос дед, проявляя сочувствие к калечному пацану.
        - Норм, - прокряхтел Димка. – Только жрать охота, спасу нет. Живем как в сказке: хлеба нет и нет колбаски. Я, наверное, от голода с ума сойду. Или кони двину, - он не стал говорить деду, что никак не может определиться со своими ощущениями: тут колет, тут жжёт, там режет, здесь дёргает.
       - Это ты выздоравливаешь, точно тебе говорю, - попытался уверить пацана в том, что тот вот-вот выздоровеет и побежит. Немножко, типа, осталось. Дед говорил, а сам не очень верил в свои слова: куда побежит этот паренёк, если у него столько жутких травм. Только если по направлению к кладбищу.
       - Я вот помню, как на фронте такое происходило, - продолжил пенсионер. - Некоторые бойцы тоже, вот как ты, после полученных ранений, когда наступало выздоровление, то тоже очень хотели есть. И ели всё подряд и много…
         Пенсионер задумался, вспоминая свои фронтовые будни.
        - Так вы воевали? – встрепенулся Димка. – А где? – ему хотелось во время задушевного разговора направить мысли деда на помощь ближнему, а ближний – это голодный Димка. Задушевный разговор способствует, и если дед ветеран фронтовик, то, конечно, он, как и все ветераны, с удовольствием начнёт вспоминать свои фронтовые приключения. Кроме того за разговорами и голод притухнет.
          Димка ошибался: далеко не все ветераны любят вспоминать войну. Конечно, на войне происходило много курьёзных происшествий и даже смешных, но на один позитивный эпизод приходилось сорок негативных случаев. А вспоминать боль, смерть, страдания, грязь и надоедливых вшей как-то не очень хочется.
       - Да, воевал, - признался дед. – На Воронежском фронте. Вернее, несколько дней на Брянском фронте, а потом его преобразовали в Воронежский. Вот там, было дело, я заметил, такое свойство у некоторых выздоравливающих бойцов.
         Денис Валерьевич напряг память. Как же звали тех странных бойцов пулемётчиков, на которых напал жор в результате ранения. Сразу на обоих. Одного бойца звали Кошкин, а другой не то Никифоров, не то Нифонтов. Как-то так.
        - Помню, - усмехнулся ветеран. – Как бойцы даже ловили кузнечиков, и, ты представляешь, их ели.
       Димка чуть не взвыл. Он бы сейчас употребил вкусного кузнечика вместе с его крылышками. Димку немного трясло, а дед о чём-то задумался.
        - Да. Там, на Воронежском фронте всякие чудеса случались, - очнулся дед, вспомнив все странности, что происходили в тех местах. Многое до сих пор так и осталось тайной.
         - Что за странности? – подал голос Димка. Надо поощрять деда на откровенность и показывать ему, что очень интересуюсь военной темой.
         - О, брат, - не стал скрывать старик. – И с нашими бойцами происходило всякое, и с немцами творилось непонятное. Однажды немцы потеряли в своих траншеях половину ротного состава из-за того, что у них ночью, прямо в их траншеях начало что-то взрываться. Так я и не выяснил, что это взрывалось с такими странными эффектами. Впрочем, через день я получил серьёзное ранение в руку и меня отправили в госпиталь. В госпиталях я провёл больше трёх месяцев. Самое интересное, что перед этим новым ранением я получил ранение тоже в руку, но оно излечилось за пару дней. Вот как это могло случиться: одно за два дня прошло, а другое лечили три месяца? На фронте и не такое случалось. Через полтора года, уже в сорок четвёртом году, меня однажды вызвали в особый отдел армии и выясняли некоторые подробности о том периоде, когда я воевал на Воронежском фронте в то время.
         - И чего они хотели? – спросил Димка, стараясь отвлечься от представления в своём воображении миски, полной каши.
         - Спрашивают, а вы товарищ Егоров, случаем не слышали о таком факте, что на вашем участке фронта немцы возбудились из-за факта появления каких-то насекомых, которые нападают не только на солдат вермахта, но ещё и грызут их танки. Причём, спрашивают меня на полном серьёзе.
         - Насекомые, грызущие их танки? – встрепенулся Димка. Вот же дурость какая. – Так получается, вы тот самый знаменитый комбат Егоров, который, будучи младшим лейтенантом, успешно командовал батальоном.
         Димка, наконец, понял, почему дед показался ему знакомым. Точно – это тот самый командир Егоров в чьём подразделении «служил» игрок. Тогда Димка старался не попадаться командиру на глаза, но издали мог видеть Егорова. Тогда младший лейтенант был совсем молодым, а сейчас совсем старенький, но узнаваемые черты лица сохранились.
        - Ээээ…Дмитрий, - удивился дед. – Откуда ты знаешь такие подробности, что я тогда служил младлеем?
        - Да мемуары когда-то читал, - начал выкручиваться Димка. – Какой-то Кац написал. Он там воевал.
       - Может Цак Мойша? – поправил пацана ветеран. – Знал я тогда одного Цака. Но ему верить…  Очень болтливый товарищ и заядлый матершинник, хоть и герой. Однажды разведгруппу немцев уничтожил. Его даже к ордену представляли за подвиг, только не знаю дали или нет. Этот Цак тот ещё фантазёр и скользкий, как окунь. У него что ни спроси, он всё переводил на свои отношения со своей женой Сарой. Помню, как однажды, он мне сказал, что семейная жизнь, это проза жизни, а не головокружительный роман.
         - Сима у него была жена, - проговорил Димка. - …так Цак писал в мемуарах, - быстро добавил пацан. – Ещё он говорил, что все беды от баб, а любовь – это торжество инстинктов над интеллектом.
         - Ну, тогда точно, это он, - откинулся на подушку дед, чтобы удобней ему разговаривать с пацаном, который, вот интересная новость, интересуется историей. Ветеран даже зауважал Димку, но не стал тому говорить, что тогда командовал он батальоном, в котором по количеству личного состава и роты не наберётся.
         Пацан понял, что контакт налаживается. Теперь надо деда умно подвести к сегодняшнему дню и к текущим проблемам, а именно, к жратве.
        - А после войны, как сложилась ваша жизнь, - поинтересовался Димка.
        Дед не стал скрывать свою биографию:
        - В сорок седьмом меня уволили из армии в звании майора. Отправился в Москву и завершил  обучение в университете. Погрузился с головой в науку. Защитил кандидатскую диссертацию, а потом и докторскую. Из Москвы переехал в Новосибирск, где почти всю жизнь проработал в сибирском отделении АН СССР. Работал до тех пор, пока не случилась перестройка: ну, это когда власть нашу  торкнуло всё ускорить, углУбить и демократизировать. Короче говоря, раздербанили научные учреждения так, как будто мамонты в них резвились. Гитлер не смог, зато сами смогли всё порушить: взяли и бездарно спустили в ватерклозет множество передовых разработок, сделанных за несколько десятилетий.
            На пенсии некоторое время преподавал физику в военном училище, а потом перебрался сюда в Барнаул. Родители жены оставили нам в Барнауле небольшой домик, вот в нём и живу последние десять лет. Увы, но супруга моя уже покинула этот мир. Не перенесла известия о гибели нашего среднего сына. Он стал военным, но, увы, погиб в одной из горячих точек. Такие, брат скорбные дела. Старший мой сын живёт в Ростове, а младшая дочка осталась в нашей квартире в Новосибирске. Из родственников у меня в Барнауле остался только непутёвый внук, сын среднего сына. Проживает в квартире погибшего отца, а мамаша его усвистала куда-то на Урал устраивать личную жизнь. Вот и вся жизнь. Я теперь сам потихоньку небо копчу, в одиночестве. Работаю исключительно для себя, чтобы дома не скучать. Пришла старость и я узнал, что одно из преимуществ зрелого возраста заключается в том, что тебе теперь  плевать на мнение власти и окружающих.
           Мозг Димки зацепился за слова деда, что тот последние десять лет живёт в Барнауле. А как он тогда попал сюда в Воронежскую больницу? Надо прояснить.
         - А в Воронеж-то, как вы попали из Барнаула? – начал прояснять Димка.
        - Да по приказу, и не из Барнаула, а из Москвы, - сообщил дед, думая, что парень спрашивает о фронте. – Как все попадают на фронт. Мне выпал Воронежский фронт, где происходило знатное рубилово с врагами. После войны я в Воронеже так и не побывал, только помню его полностью разрушенным. Сейчас, говорят, хороший город отстроили. Интересно – народ там такой же боевой, как и в Отечественную или уже испортился? Печально смотреть, но западные гнилые ценности разъедают наш народ.
         Димка чуть не выматерился с досады: получается, дедушка считает, что сейчас он лежит в Барнаульской больничке. Вот как с этим дедом иметь дела? Лежим с ним в одной палате, только он лежит в Барнауле, а Димка в Воронеже. И где этот Барнаул? Кажется, где-то на Монгольской границе. Имелась  надежда на дедушку, но видно не срослось: скосила старого человека шиза, растрясло его мозги до полного бунта разума. Ну и фигли? С учёными людьми такое часто случается от большого ума и неустроенности в личной жизни.
         Хоть дедушки и словил шизу, но сообразил принести соседу на завтрак со столовой дополнительную порцию еды. Дед, как ещё ходячий больной, кормился в больничной столовой, до которой добирался своим ходом, хоть и кряхтя. Димку, как лежачего, кормили в палате порциями еды, вызывающими у пацана слёзы. Если бы не дополнительная еда, притащенная дедом, то парнишка точно не дожил бы до мамкиного появления в их палате. А так он кое-как протянул до прихода мамки. Конечно, мамка принесла не три литра сметаны, а маленький пакетик творога, пару булочек и маленькую коробку с молочным коктейлем.  Тут поневоле задумаешься о тщетности бытия и своей жизни в частности. Съев это сиротское угощенье, парень понял, что с этой больнице его увезут в морг или в психиатрическую клинику. Почему он попадёт в морг или к психам? Да потому, что мамка доведёт его до помешательства. Мамка с горя точно сбрендила: утверждает Димке, что дома его уже заждалась младшая сестричка. Типа, надо Димке быстрей выздоравливать, а то младшая сестра здорово переживает, что её любимого братика сбил на автобусной остановке лихач.  Никто больше не пострадал, а братика чуть не убили. Лихача, сбежавшего с места происшествия, кстати нашли. Им оказался офицер милиции. Кто бы мог подумать.
         И кто здесь дурак – думал Димка, слушая мамкины причитания. Какая сестра? Какой такой лихач? Какая милиция? Вон и дед сидит на койке и греет уши. И глаза у него удивлённые, ведь Димка ему рассказал, что сюда попал после падения с высоты, когда он совершал рискованный трюк на велике. Теперь шизанутый дед подумает, что молодой сосед немного ненормальный, раз сочиняет всякие небылицы. Почему он подумает? Да, он уже подумал: вон, как подозрительно уставился на Димку. Наверное, считает его представителем потерянного поколения, как и своего внучка непутёвого.
          Мамка ушла в расстроенных чувствах от вида сыночка. Димка лежал, молчал и злился. Вот он закон Мёрфи в действии: если может произойти что-то плохое - оно непременно произойдёт. Хотел материться, но лишь шипел сквозь зубы. Хотелось пересказать весь запас своего матерного лексикона, но не бедному деду же его высказывать.  Дед тоже молчал, что-то рисовал в блокноте и изредка косо посматривал на соседа. Внезапно парня осенило обратиться вопросом к Системе. Ведь есть же у него карта, показывающая всё, что происходит на локации; и даже показывает всех людей с указанием их «цвета» - зелёным помечает союзников, серым – нейтралов, в блёклые тона окрашивает мертвецов, а красным – врагов. Вот почему Димка такой дурак, что сразу не открыл карту и не изучил ситуацию. Думал, что находится в безопасности. Расслабился, разгубошлёпился. Тэээк-с, открываем карту и видим…И что мы видим? Вот наша палата в больнице. В ней видим игрока, имеющего зелёную ауру и соседа, тоже «зелёненького». Это хорошо. Значит, дедушка нам не враг, а союзник. Прелестно. Меняем масштаб, и что видим? Видим всю больницу, в которой куча народа с «серой» аурой. Это не враги, но и не друзья. Увеличиваем масштаб и видим город. Город большой и называется…Барнаул!!! Вот и река Обь течёт.
            - Пипец, - высказал свое тщательно обдуманное и взвешенное мнение Димкин Внутренний Голос. При этом Голос не дрожал, а дрожали Димкины руки, словно они принадлежали запойному алкоголику. Получается Система, эта зараза космическая, опять гнусно подшутила над игроком, записав его в психи. Прошлый раз на фронт отправила со справкой из жёлтого дома, и сейчас выставила его перед хорошим человеком полным дебилом. Это ещё дедушка терпеливым оказался - не попросился перевести его в другую палату, подальше от соседа-придурка. Слушал Димкины бредни и спокойно кивал. Стыдно-то как, но есть всё равно хочется. Достали шуточки Системы, норовящей любую  историю превратить в драму. От таких шуток погибают люди, а Системе чужое горе только в  радость. Сейчас помру от голода…
         До обеда Димку врачи мучили болезненными процедурами, а перед обедом ему пришлось глушить своё обоняние, ибо терпеть запахи, разносящиеся с кухни, сил не оставалось.
           В жизни даже самого терпеливого разумного наступает момент, когда он больше не в силах сдерживать свои страсти. Неспособность удовлетворить свои желания порождает гнев. Гнев порождает  умопомрачение. Оно лишает человека разума, а когда нет разума, человек  теряет облик, превращаясь в одержимое страстями существо. Всё - решил Димка -  пропади оно пропадом: надо обретать мобильность и валить из этого заведения скорби в болото к чёртовой бабушке. Поэтому, когда дедушка своим ходом почапал на обед, игрок, находясь в одиночестве, наелся своей волшебной химии для радикального исцеления. Вскоре, санитарка приволокла ему обед, который он мигом употребил под её удивлённый взгляд.
         - На поправку иду, - объявил он ей, запивая обед вкусным чаем «Прицесса Дури».
         Интересно, а что скажут врачи, когда увидят, что у их пациента такая бешеная регенерация? Как им объяснить, что отросла новая селезёнка; что затянулась рана в лёгком; срослись переломы; из пуза пациента выпали трубки, а швы стали практически невидимыми? Эти изменения дались игроку большой ценой без притока в его организм органики и минералов: похудел, позеленел и озлобился, ибо все эти положительные изменения произошли за счёт внутренних резервов. Надо больше есть, но не дают. А не станем мы Айболитам ничего говорить, просто свалим отсюда к едрёной бабушке.
        - Слышишь, Голос, - зашептал Димка. - Мы с тобой встаём на путь страшного преступления. Думаю, тебе понравится.
           - Неужели? – с деланным равнодушием поинтересовался Внутренний Голос. - Что ты такое феерическое задумал, из-за чего я должен трепетать?
          - Мы идем грабить продовольственный склад больницы: имидж ничто, голод всё. Надеюсь, мне улыбнётся госпожа Фортуна.

          Димка вскочил со своей койки и, шатаясь, пошёл к двери. Вспомнил, что на нём только майка и памперс, ну, и гипс на левой руке и правой ноге, если гипс считать за одежду. В такой одежде щеголять по коридорам плохое решение. С вешалки игрок снял больничный халат, а на ноги обуть ничего не нашёл.  Так и пошёл босиком, но с худыми телесами, прикрытыми обыкновенным больничным халатом. Где они только этот халат взяли, ведь уже давно в больницах люди щеголяют в собственной одежде. Его путь к цели пролегал таким образом, чтобы повстречать, как можно меньше людей. Зачем народ шокировать своим видом. Системная карта великолепно подсказывала, как проделать такой путь незамеченным персоналом больницы и больными. Как на войне – подумал Димка – опять надо красться и скрываться ото всех. У тебя цель, но весь мир пошёл на тебя войной. Тем хуже для мира. Цель у Димки появилась простая, как перпендикуляр и понятная ему – пробраться до продовольственного склада, расположенного в цокольном этаже больницы и навести там шороху. Не в смысле нашуметь, а обокрасть продсклад. Система добросовестно подсказывала, что в этом складе хранятся сокровища, особенно в холодильниках. Красться босиком по холодному полу не очень приятно, но это мелочи. Зато идёшь бесшумно. Немного мешает идти гипс, присобаченный к его ноге, но снимать эту приблуду игрок пока не хотел. Особо гипс на руке и ноге не мешал.
         Димка уверено крался к цели по коридорам больницы, ловко уходя в сторону от встречных людей, пережидая в укромных местах, благо всяческих закоулков в этом здании  хватало. Так он добрался до цокольного этажа, ловко разминувшись с двумя тётками-поварихами, тянущими огромную корзинку с овощами. Цель приближалась. Пришлось проявить силу воли и не напасть на тёток с целью отнять овощи. Зачем нам овощи, если в хранилище есть мясо! Но это решение далось с трудом, ибо тётки отличались упитанностью, а в корзинке много овощей. Загрызть тёток и подкрепиться их жирным мясом – это самое простое решение. Потом закусить сырой картошкой. Системе и наблюдателям, конечно, такое решение проблемы понравится, но мы не ищем простых решений, хоть крышу от голода уже сносит. Кроме того, тётки, когда их начнём ловить и есть, молчать не будут, а станут верещать. А зачем нам вопли и прочий шум? Нам звуковая реклама решительно не нужна. Конечно, тёток можно сначала тихо пристрелить, благо есть чем, но остатки Димкиного сознания говорили, что так делать почему-то нельзя.
         До двери продовольственного склада оставалось совсем немного. Или Димка расслабился, или его отвлекли специфические запахи в этом подвальном помещении, где пахло отнюдь не розами, но с игроком случилась неприятность. Тело игрока хоть и перемещалось по коридорам и лестницам довольно лихо, но координация в ослабленном организме не та, что надо. Поспешило тело к заветной двери и оступилось на последней ступеньке, отчего-то покрытой скользким слоем какой-то плесени. Подвал, одним словом: пенициллин выращивают. Больная нога, только обзаведшаяся сросшимися костями, взяла и хрустнула в месте перелома. Понятно, что костям не хватило материала для качественного сращивания. Жрать надо больше, но, увы, игрок питался водой, воздухом и благими пожеланиями.
         Дикая боль чуть не погасила Димкино сознание окончательно. Зашипев от боли и покрывшись холодным потом, игрок догадался воспользоваться оранжевой аптечкой с жемчужинами мгновенного восстановления повреждений. Логично. Раз перелом новый, то жемчуг должен подействовать, он и подействовал, мгновенно приведя кости ноги в норму. Игроку оставалось только стереть обильный пот с лица и продолжить путь к цели. Не орать же, и не истерить. Но следует запомнить, что Система на каждом шагу норовит подбросить подлянки. Теперь надо буквально вымерять каждый свой шаг и каждое действие. Это происшествие станет наукой на будущее, но вот и заветная дверь с большим амбарным навесным замком.
          Эти запоры от честных людей – хмыкнул Внутренний Голос. Кто захочет сюда войти, то этот замок препятствием не станет, но кому надо сюда приходить? Даже бомж не покусится обнести продсклад больницы. А у нас выбора нет, ибо мы до другого склада вряд ли дойдём в живом и разумном виде. Ещё немного и с голодухи точно в ликантропов превратимся. Только в хилых, но злых до чёртиков.
          С помощью недавно стыренной железяки и эффекта инвентаря, игрок лихо срезал дужки замка. Плёвое дело: ничего не звякнуло, ничего не скрипнуло. Мы так однажды танк изуродовали, а тут всего-навсего замок. Хорошую каркалыгу игрок спёр у докторов. Если врагу её загнать в пузо, то, считай, готовый труп.
          - …и вовсе не было подвоха или трюка - вошли без стука, почти без звука…, - тихо пропел Внутренний Голос: это приключение в подвале его радовало.
           Свет в помещении Димка даже не думал включать. А зачем? Ему и так всё видно, что здесь установлены холодильники, морозильные камеры, стеллажи с коробками и ящики с овощами. В морозильники мы не полезем, консервы нам тоже не тарахтели. Зачем грызть лёд или консервы? Мы полезем в холодильник, в самый ближайший. Оп-паньки! Вот вы где мои вкусненькие синенькие куриные тушки прячетесь. Идите к папочке. Голодный папочка вас съест. Ого! Дайте две для начала.
         Сграбастав три куриные тушки, озверевший игрок тут же на стопке пустых ящиков устроил пир. Вполне логично. Зачем куда-то пищу тащить, и где-то её есть, ведь известно всем, что пища сохранит свою свежесть, если её сразу съесть.
          Подвальные крысы попрятались с паническим писком. Сначала они с любопытством изучали новое живое существо, появившееся в их подвале, но быстро сообразили, что это появилась альфа – существо, стоявшее на вершине пищевой цепочки. Надо быстро, со скоростью визга, улепётывать с этого подвала, пока альфа не обратит внимания на крыс и не съест их. Пока в этом помещении насыщается лютый монстр, своими хвостами рисковать дурных особей нет. Крысы видели, как монстр самозабвенно пожирал куриные тушки, и зрелище это, надо сказать,  до крайности пугающее. Надо бежать отсюда во все лопатки. Но, даже на большом расстоянии крысы с ужасом слушали, как монстр расправляется с куриными тушками. Глухое рычание, чавканье и хруст костей. Пару минут и от курицы ничего не осталось, кроме нескольких не очень аппетитных косточек. Но зачем хрустеть костями, когда рядом лежат целые куриные тушки. Только доставай их из холодильника и жри. Вкусными оказались все части курочки: крылышки, шейка, окорочка и грудка.
         - Идеальная куриная грудка та, которая помещается в петушиную лапку, - глубокомысленно изрёк Внутренний Голос.
           Наверное, на пятой съеденной курице голод несколько притих, поэтому Димка решил разнообразить своё меню, благо в холодильнике лежали разделанные куски говядины и расчленённые свиные тушки. Появилась дилемма – сначала грызть суховатую говядину или жирную свинину. Внутренний Голос подсказал, что надо сначала отведать свининки. Схватив несколько кусков мяса, игрок притащил их на свой «стол», не заботясь, что поверхность стола не очень-то и стерильная. Крысам издалека пришлось слушать, как зубы монстра вгрызаются в куски мяса. От таких звуков крысы только быстрее стали перебирать лапками, стараясь уйти как можно дальше от жуткого существа. Зазеваешься и привет – попадёшь на зуб высшему существу. Оно церемониться явно не намерено – быстро покажет крысам, чьи в лесу шишки. Поэтому, надо зарыться в мусоре и молчать, как жареная рыба. Вот крысы и молчали благоразумно, мелко дрожа от предчувствия суровых перемен в их подвале. Не является ли появление прожорливого монстра зловещим знамением, сулящим великие бедствия? Прошли для крыс тучные года, когда они могли спокойно стырить у людей вкусную гнилую картошку, теперь грядут тощие времена. Но, лучше жить голодным, чем попасть в желудок монстра: естественный отбор, завещанный великим Дарвином, никто не отменял.
          Вдруг монстр остановился, смахнул со лба литр пота и задумался.
        - Некрасиво ты поступаешь, - прокомментировал Внутренний Голос. – Зачем некультурно грызёшь целый кусок мяса, когда у тебя есть специальный нож, заточенный под это дело.
         Зловещий монстр, вняв дельному совету, дальше действовал культурно, как все воспитанные люди. Достал специальный нож для расчленёнки и нарезал им небольшие кусочки мяса. Вот это совсем другое дело. Теперь всем видно, что человек культурный и правильно воспитанный. И не надо рычать, когда кушаешь. Слюнями тоже не надо разбрасываться. И пальцы лучше облизать, а не вытирать о казённый халат.
        Димка заворчал на Внутренний Голос и на его советы. Особенно ему не понравилось слово «кушать». В русском языке нет такого слова, вместо слова «кушать» надо говорить «есть». Кушать можно только водочку, но мы не употребляем спиртное.
         Сколько килограммов мяса он съел? Наверное, семь-восемь кило. Поглощённый материал в виде химических веществ и энергии растекается по телу, которое на глазах стало наливаться здоровьем и силой. Теперь можно подумать и о применении баллов прогресса для укрепления собственного тела и делать это надо именно в этом складе, где под рукой много еды. Тело надо укреплять, ибо надоело ходить дрыщём.
        Димка решительно потратил два системных балла прогресса на усиление своего организма. Как он и предполагал, Система подкинула подлянку. Вместе с усилением тела она обрушила на игрока волну сладострастия на две минуты. Конечно, находиться в запредельной эйфории приятно, даже стоя в грязном подвале, но на две минуты полностью выпадаешь из реальности. Подходи и бери игрока голыми руками за его причинные места. Хорошо, что повара пока не надумали прийти на склад, а то бы случился казус, переходящий в скандал. Пришлось бы говорить тёткам, что заблудился и зашёл в это помещение совершенно случайно. Искал библиотеку, а кто съел куриные тушки - знать не знаю. Скандал всё равно случится, но потом, когда обнаружат сорванный с двери замок, исчезновение нескольких куриных тушек и нескольких кусков мяса. Значит, хватит бабушку лохматить - пора смываться отсюда, хоть здесь и хорошо. Только холодно. Конечно, потом, когда обнаружат пропажу, начнут циркулировать всякие вздорные слухи среди местного бомонда. Но, слухи то ерунда: по слухам так и слоны летают. Если к нам вдруг полезут с претензиями, то примем гордый вид английской королевы, оскорблённой предложением раздавить на троих литр самогонки в обоссанной лондонской подворотне.
         Димка заметил бесхозный пластиковый пакет – не очень, скажем так, чистый, но вместительный и отправил в него нарезанные кусочки свинины и говядины, килограммов пять – понадеявшись, что этого количества мяса ему на сегодняшний вечер хватит для утоления голода. Хотел взять с собой для лёгкого перекуса килограмм десять картошки и капусты, но куда это всё складывать? Дедушка не поймёт, если сосед в их палате устроит овощной склад. Подумав, Димка кинул в пакет и куриную тушку: не надо забывать и о диетическом мясе.
             Завтра, значит, опять придётся голодать? Причём, вместе с половиной больных, ибо Димка благополучно сожрал их еду. Теперь половина населения больницы сядет на вынужденную диету. Вот так всегда и происходит: всех много, а всего мало. Думать, что случится завтра и как пережить разборки, не очень-то и хотелось: завтра точно начнётся бурление говн с соответствующими звуками и ароматами. Будем готовиться к худшему сценарию, а если вдруг случится лучшее, то пусть оно станет приятной неожиданностью.
        - Бля, надо когда-нибудь компенсировать ущерб, - пробурчал игрок.
        Внутренний Голос так и не понял, кто такой этот Бля и зачем ему надо озаботиться о компенсировании ущерба. Но, с другой стороны Димка молодец, что перекладывает проблему с себя на этого Бля.
          Димка не стал объяснять Внутреннему Голосу очевидные истины: он пребывал в печали, что скоро эскулапами обнаружится, что организм покалеченного парня восстановился бешеными темпами. С какой это радости? Это может очень заинтересовать больничных докторов, и они начнут Димке выедать мозг чайными ложечками. И что тогда делать? Выход только один: на тело особо любопытных эскулапов придётся прилепить пластырь внушения из чёрной некромантской аптечки. Пусть забудут такого пациента, как Димка.
         - Надо обязательно пытать их генератором боли для усиления воздействия, - встрял Внутренний Голос, но его тут же заткнули за такое «умное» предложение.
         - Больше с тобой не разговариваю, - обиделся Голос. - Раз ты меня третируешь. Спешл фор ю, бро, даю дельные советы, а ты выкобениваешься. Короче, сам без меня делай, что ты там обычно вытворяешь, а я пойду думать о более важных вещах, стоящих перед нами.
          Всё! Шевелим отсюда задницей в ритме танго.
         Схватив кулёк с мясными трофеями, Димка покинул складское помещение к вящей радости местных крыс. Осталось донести кулёк до своей палаты и не спалиться на горячем.  Однако, случились нюансики…Только пацан подумал о такой возможности, как понял, что, кажется, сглазил: на карте ему показали нехорошую ситуацию, которую он просахатил, свернув не на ну лестницу. Карта показывала, что сейчас Димка находится на лестнице, но впереди и позади него топчутся люди, да не просто люди, а работники больницы: куда не иди – попадёшься на глаза персоналу. Тогда игрок просто остановился на месте и обречённо замер, осознавая, что попался. Так и стоял столбом, не дыша, ожидая разоблачения. Однако, мужчина и женщина, одетые в медицинские халаты, прошли мимо него, даже не повернув в его сторону головы. У-ф-ф – выдохнул тихо игрок. Кажется, сработал скрыт, и это здорово. Дальше дело пошло веселее и Димка никому на глаза не попался, пока крался в свою ВИП палату. Очень повезло, что и деда в помещении не наблюдалось. А где он? Ага, дедушка, судя по карте, сидит в очереди в процедурку и треплется с такими же ветеранами. Ну, это надолго. Теперь валим под одеяло и лежим, изображая страдания. Мясо в тумбочку. Плохо, что под рукой нет лимона или горького лекарства, чтобы стереть с лица счастливую улыбку, образовавшуюся на лице от положительных эмоций, получившихся от удачной вылазки в подвал. Вот так человек с возрастом и приобретает жизненный опыт: глупый возьмёт ружьё и пойдёт добывать мясо в лесу, более умный – купит его в магазине, а самый мудрый начнёт охотиться на холодильники, ведь из этих белых добродушных зверей выпадает много мяса, уже в расфасованном виде. Я обожаю вас – холодильники, большие и маленькие.   



          - А, вот и Димка появился, - в палату вернулся дед. – Прихожу после обеда в палату, а тебя нет. Что, брат, возили тебя на процедуры? Докладывай старшему по званию о результатах.
         Ну, конечно. Что мог подумать сосед, когда увидел, что парня нет в палате. Только, что его увезли куда-то. Не сам же он убежал.
         - Товарищ майор, - бодро отрапортовал парень в стиле незабвенного ефрейтора Мойши. – Доклад;ю лично! Возили меня на МРТ, но ничего нового не обнаружили, хоть и крутили миня в двадцати  изощрённых позициях «Камасутры».
         - А что такое МРТ?
         - Про МРТ спрашиваете, а про Камасутру нет, - пошутил Димка. – Значит, знаете, что это такое.
         - Твоя Камасутра в моём возрасте уже не актуальна, - улыбнулся дед. – Это вы, молодёжь, сейчас на своих видеомагнитофонах всякое непотребство смотрите: Дас ист фантастиш, ага! 
           - МРТ – это…рентген, - выкрутился Димка. – А Камасутра дело хорошее: индийская философия. Как говорила супруга ефрейтора Цака Симочка: «Даже заглядывать в эту книгу страшно, но нужно посмотреть суровой правде в глаза».
        - Вот ты балабол, - рассмеялся дед. – Даже Симочку Мойши приплёл. Доложу тебе, что в те времена Симочка навряд ли знала, что такое Камасутра.
        - Ага, в СССР секса не было, - поддел деда пацан.
         Дед чувствовал себя бодро, Димка тоже не страдал, поэтому старый и малый со скуки вели разговоры ни о чём. Постепенно разговор перешёл на военные приключения и военные байки, коих у майора оказалось вагон.
        - На войне, Дмитрий, происходило много необъяснимых чудес, - рассказывал бывший майор. – Можешь у любого ветерана узнать, и он тебе такого поведает, что усомнишься в правде. Вот, как тебе такой рассказ. Это дело опять же случилось на Воронежском фронте в тот день, когда меня сильно ранило. Так вот, хочешь, верь, а хочешь, не верь, но на моих глазах, в результате артобстрела, убило двух моих бойцов – старшину Дубинина и ещё одного рядового. Имя этого бойца я уже не помню. А старшину помню – хороший был вояка.
           Димка затаил дыхание, прислушиваясь, что дальше расскажет майор.
         - Так вот, представляешь, - продолжил дед. – Летом сорок четвёртого, точнее в августе, я встретил старшину Дубинина в только что освобождённом Минске. Город мы от фашистов освободили третьего июля, чтоб ты знал. Я, естественно, начал расспрашивать старшину, который к тому времени уже щеголял погонами  пехотного лейтенанта, о том бое, но нарвался на полное отчуждение со стороны Дубинина. Он наотрез отказался говорить о том случае. Короче говоря, разговора не получилось, и мы разошлись по своим подразделениям. Вот такая мрачная, понимаешь, тайна.
        От осознания степени мрачности тайны, поведанной ветераном, Димку отвлекло появление в их палате высокого плотного мужика в форме и низенького кругленького человека в штатской одежде  и слащавой улыбочке на физиономии.
        «Милиция» - значилось на нашивке, пришпандоренной на рукаве форменной куртки мужика. Значит, у них тут в этой локации милиция, а не полиция.
       - Это чё, мусора за нами уже пришли? – удивился Внутренний Голос. – Командир, гадом буду, идём в глухой отказ.
        Димка на всякий случай сделал глупое выражение лица и, молча, лёжа на койке, смотрел на визитёра. Дед тоже не издавал звуков, хмуро изучая милиционера и штатского. Мент деду решительно не нравился: приклеенная улыбка на одутловатом лице и фигура совсем не атлета, хоть мужик и высокий; при этом в глазах у мента, тщательно скрываемая наглость и презрение к обитателям палаты. Штатский тоже не внушал деду доверия. Постояльцы палаты застыли на своих койках и молчали, как в немой сцене, только глупая жирная чёрная муха неистово и громко жужжала, настойчиво колотясь в оконное стекло. Нет у неё  никакого дела до переживаний людей – у мухи  наметились свои проблемы в жизни: с одной стороны насекомое хотело выбраться из ловушки, с другой стороны здесь вкусно пахло свежим мясом, только жадные люди его куда-то спрятали и не делятся мясом с мухой. 
        - Дмитрий Юрасов? – посмотрел мент на молодого человека, лежащего на больничной койке и пялящегося на визитёров с милой улыбкой олигофрена, вспоминающего своё имя.
        - А? – раздалось с койки.
        - Съешь дерьма! – хотел сказать визитёр, но воздержался, так как пришёл он сюда по серьёзному  делу. По делу, когда надо улыбаться вот этому мелкому придурку, из-за которого он, старший лейтенант Кругляк Юрий Петрович попал в неприятности.
         Пришлось Юрию Петровичу через силу проявлять всё своё обаяние, а не двинуть в нос этому сперматозоиду-переростку, который оказался не к месту стоящим на автобусной остановке в тот роковой день, когда Юрик немного выпил на нервной работе и ехал на своей машине отдохнуть от трудов праведных по охране общественного порядка. Вот зачем этот малолетний лошара стоял на остановке, когда машина Юрика поехала чуть не туда? Не мог, сволочь, отпрыгнуть. Юрик тогда и не заметил этого лошару, только услышал «Хрясь!». Что прикажете делать? Давить на тормоза? Ага, щас! Понадеялся тогда Петрович, что свидетелей не найдётся, а оно вон как вышло. И свидетели нашлись, и начальство заявило старшему лейтенанту, что этот случай перебор: как к одиннадцати туз. То есть выкручивайся коллега сам и как хочешь, но быстро, иначе… Иначе, начинай разучивать песни из соответствующего репертуара, типа: «…тюрьма не спит, тюрьма уже проснулась…» Намёк от начальства «пока ещё коллега» получил предельно ясный. Ну, ладно. Время ещё терпит. Москву тоже не сразу распродали. Но, начнём шевелиться.
        Юрик развил бурную деятельность по спасению собственной задницы. Для этого пришлось распечатать кубышку, что для жадного Юрика как серпом по бубенцам. К сегодняшнему дню доблестный «страж порядка» уже потратил половину средств, что красиво лежали в кубышке. Деньги пришлось заносить начальникам, давать «коллегам», тратить на услуги шустрого адвоката. Ага, на вот этого шустрилу, Кульгавова Артёма Генриховича, которого он сейчас привёл с собой к терпиле. Даже «лепил» этой больницы пришлось заряжать деньгами, чтобы они его пропустили к пацану перетереть тему примирения. Начальники и коллеги – все с удовольствием брали деньги, клялись помочь в меру своих сил, но намекали, что лучше ситуацию до суда не доводить, ибо могут случиться нюансы, так как если дойдёт дело до суда, то это уже совсем другие расценки: судьи совсем озверели – ломят конские цены на свои услуги. Причём у них для бандитов и для ментов один и тот же прайс. Как так-то?
         И лысый Кульгавов деньги тоже любит: за свои услуги потребовал круглую сумму – круглую, как он сам. Разожрался, сволочь.
         - У тебя совесть есть? – возмутился Юрик, когда договаривался с адвокатом.
         - Давно отключил такую глупую опцию в своём организме, - честно признался адвокат. – Дело твоё сложное. Зубами не скрипи – эмаль потрескается.
          Пришлось адвокату дать денег столько, сколько он запросил. Зато адвокат дал кучу дельных советов. Один из советов – это пойти к родителям терпилы и примириться за деньги. Самый лучший вариант. Но, предки пацана договариваться не хотели: истерили и адекватность не проявляли. Работать с ними ещё и работать.
          - Ничего, - сказал адвокат. – Пошли к самому потерпевшему. Попробуем его уговорить подписать бумагу о примирении сторон.
          Конечно, подпись о примирении, поставленная несовершеннолетним пацанёнком не в присутствии опекунов вещь малоценная, но хоть что-то. Родителей потом дожмём.
          Артём Генрихович долго тренировал Юрика, как разговаривать с терпилой. Оказывается терпилу  не надо бить по ушам, душить, выкручивать руки и врезать по почкам. Надо вежливо улыбаться и давить на жалость. Конечно, придётся пацану сулить денег: миллиона два, не меньше. И делать это надо быстро, а то по имеющимся данным, пацан совсем плохой от травм. Двинет пацан кони и привет.
          Артёму Генриховичу его клиент из органов МВД совсем не нравился: жадный до усёру, хамовитый, брехливый. Понятие «щедрость» и Кругляк могли соединиться разве что противоестественным образом. И как таких людей держат в милиции? Хотя сейчас время такое – бестолковое и непонятное. Сам Артём Генрихович далеко не святой, вот и приходится работать с такими ментами и с бандитами. Приходится проворачивать с ними мутные схемы, ибо с этой братии в ненамозоленные руки адвоката льётся неплохой денежный поток. С нищего населения ничего не льётся, кроме анализов.  Население после 91 года взяло и катастрофически обнищало. Почти поголовно. С обычных людей потока из денежек ждать не приходится, разве только небольшие капельки. Так и эти капельки сжирает инфляция.
         Когда адвокат, вслед за своим клиентом, вошёл в палату к «объекту охмурения», то отметил своим внимательным взглядом, что пацан устроился неплохо. Палата приличная, только больничные запахи раздражают нос. Пацан валялся на койке и с глупым видом пялился на посетителей. На другой койке валялся глубокий старикашка. Этот как-то неодобрительно зыркал на визитёров. Конечно, лучше бы вести беседу с пацаном наедине без деда, но куда деть старикашку.
         Как Кругляк вёл беседе с пацаном, адвокату не понравилось: Артём Генрихович даже скривился, словно лимон съел. Тренировал он Кругляка, тренировал, советовал, как надо вести переговоры, а из того всё равно дерьмо полезло. Удивительно, как он всё-таки смог добиться от пацана подписи на бумагах. Скорее всего, из-за того, что пацан не слишком блещет умишком. Кругляк, как был мудаком, так и остался: вот зачем он сократил отступные деньги с двух миллионов до одного? Это ещё цветочки. А вот то, что он начал угрожать пацану в присутствии своего адвоката, это совсем гнусно. Совсем потерял берега этот Кругляк, если в присутствии адвоката начал намекать пацану, что у того есть сестра, и с ней тоже может случиться всякое несчастье: машина наедет, или что похуже произойдёт. Так что, адвоката удивило, что терпила всё-таки подписал документы и даже написал, под диктовку адвоката, что претензий к гражданину Кругляку не имеет. Старикашка с соседней койке пытался корчить рожи пацанёнку, намекая, чтобы тот не подписывал эту филькину грамоту, но глупомордый пацан не понял ужимок деда. Вот только пацана сильно удивила дата в конце документа. Так удивила, что он даже побледнел.
        - Сегодня второе августа….? – каким-то скрипучим голосом произнёс пацан.
        - Да-да, второе августа 1997 года, - подтвердил адвокат с самой обаятельной улыбочкой. Почему-то бестолкового пацана текущая дата больше всего заинтересовала.
           Как только парень подписал два экземпляра документов, то Кругляк с довольным видом отправил бумаги в папку.
          - Деньги предкам твоим занесу, - буркнул он глупому пацану, витающему в своих дебильных мыслях. – И на вот тебе к чаю. – С этими словами Кругляк достал из пакета кулёк с зачерствевшими пряниками и попытался сунуть «подарок» в руки пацанёнку, но тот витал в своих эмпиреях и не обратил внимания на пряники щедрого мента.
        Пришлось Кругляку кулёк с пряниками пристраивать в прикроватную тумбочку, для чего пришлось нагнуться и потянуть за дверцу тумбочки. Фу-фу – скривился Кругляк. Почему-то в тумбочке пацана хранилась всякая грязная вонючая дрянь. Вот туда визитёр и сунул кулёк – прямо на грязный и вонючий пластиковый пакет. Тумбочка пацана по запаху напоминало место, куда сливают отходы. Кругляк еле увернулся от огромной мухи, бросившей увлекательное занятие биться в стекло окна и ринувшейся на гнусный запах, исходивший из тумбочки. Визитёр еле отмахался от озверевшей мухи.
         На этой ноте визитёры удалились. Идя по больничным коридорам вместе с ментом, адвокат насуплено молчал. Он не одобрял действий своего клиента. Как можно быть такой гнидой, что угрожать пацану здоровьем младшей сестры? И с такими клиентами приходится работать. Хорошо хоть деньги не пахнут.
         Кругляк же, топая по коридорам больнички, радостно улыбался. Обещанный миллион денег он решил предкам пацана не отдавать. Перебьются. Да и этому адвокатишке он переплатил, ведь всё так лихо получилось: пацан без всяких истерик спокойно подписал документы. Помощь от адвокатишки минимальная. Он только и сделал, что расписался на документах, как свидетель, и поставил свою печать. Значит, всё законно. Теперь на суде будет отличный аргумент. Скорее всего, самого суда не случится по причине примирения сторон.
         Несколько иначе считал Артём Генрихович, но не стал говорить клиенту о своих опасениях. Что-то хитромудрого юриста настораживало в этой ситуации. Да не просто настораживало, а кричало, что дело пахнет керосином. Адвокат задницей чувствовал о грядущих неприятностях, а задница пока ещё никогда не врала. Он шёл и пытался понять, что его так беспокоит. Как-то подозрительно быстро и без всяких вопросов пацан подписал бумаги. Да и выглядит он не как доходяга, а как здоровый человек, только рука и нога в гипсе; хотя медики утверждают, что на пацане живого места нет, а у него вон какая розовая чавка. Отъелся на казённых харчах? Что-то здесь не всё так просто, как кажется. Творится что-то странное и потенциально опасное, а опасности Артём Генрихович не любил.
          Недовольный поведением Димки остался и старик сосед. Денис Валерьевич даже пытался на него поворчать из-за того, что пацан повёлся на уловку жуликов.
         - Димка, зря ты подписал эти бумажки, - хотел повоспитывать пацана дед. – Теперь этот тип, что тебя чуть не задавил, выйдет сухим из воды. Да и обещанных денег ты не увидишь: получишь лишь фигу и большую дырку от бублика. С другой стороны, обещанный тебе миллион – это очень маленькие деньги. Ну, купишь ты себе видеомагнитофон на эти средства, и что? А тебе кучу денег надо на лечение. Эх, простота ты святая.
         Битый жизнью старик хотел ещё много чего поучительного рассказать молодому соседу, но тот с самым благостным видом спросил:
       - Неужели вы думаете, что сотрудники правоохранительных органов и юристы могут обманывать?
          Старику захотелось сплюнуть: это надо же иметь такое незамутнённое сознание в наше время. Точно, что парень от полученных травм повредился умом. В наше время, и верит людям. Иначе, как объяснить такую благоглупость. Может он и в Деда Мороза верит?
          Димке же приходилось с трудом делать вид недалёкого глупого пацана. Его больше всего в этой ситуации потряс тот неожиданный факт, что сейчас на дворе 1997 год. Вот оно что Дмитрий Алексеевич. Это многое объясняет. Выходит, Система опять забросила его не в своё время, а в локацию, отстающую от «его» времени на пятнадцать лет. Это плохо, ведь в этой локации драгоценная Раечка ещё даже не родилась и родной Воронеж чёрте где,  в смысле далеко от Алтая.
       Когда эти два посетителя вломились в их с дедом палату, первым делом Димка догадался принять  глупый вид, а вторым делом глянул на карту. Обоих визитёров карта окрасила в красный цвет. Это говорило, что уважаемая Система вычленила врагов, а врагов, по мнению Системы, следовало незамедлительно уничтожать самыми жестокими способами (список способов прилагался). Чего врагов  жалеть? Внутренний Голос тоже проявил солидарность с Системой, требуя, однако, сначала пытать врагов, а потом расчленять. Как же без пыток? Желательно пытать и расчленять прямо в палате: а чего далеко ходить, раз сами они к нам пришли. На крайний случай можно и в подвал тела врагов утащить и уже там их пытать, но там пыльно и крысы бегают, хотя антураж соответствующий. Ну, что, командир, потащили этих обделённых интеллектом гадов в подвал?
        Цыкнув на взбалмошный Внутренний Голос, Димка решил сначала выбраться из больницы, а потом выполнять требования Системы. Куда денутся эти два вражеских охламона с подводной лодки? Ведь Система любезно предоставила игроку адреса проживания этих людей, место их работы и даже все контакты с другими людьми, зачастую с плохими людьми. На карте сразу же появилось много новых красных точек. Это говорило о том, что врагов много. Вот так два персонажа выдали, сами того не зная, своих подельников по лихим схемам. Система же  рада стараться, рассортировав людей по типу «враг» и «союзник». Игроку только и остаётся достать свою винтовку и мочить плохишей для развлечения неведомых зрителей. Неужели у Системы такая простая цель? Вот в чём Димка очень сомневается, так это в простоте Системы. Она та ещё прошаренная приколистка. Даже Димка своим невеликим мозгом понимает, что Система имеет за душой множество смысловых слоёв. У неё всё на подвохах и подводных камнях. Попробуй догадайся об истинных целях хитрого порождения Высших Цивилизаций.  Мы сейчас находимся на самом дне её интересов, поэтому начнём карабкаться вверх и исследовать саму Систему, как она нас исследует.
         Димка задумался. В прошлой локации Система явно хотела от игрока, чтобы он научился быстро принимать решения в жёстких условиях динамично  меняющейся обстановке. Четверо суток прошли в непрерывных боях.  Незначительные перерывы на символический сон не в счёт. А сейчас что она от игрока хочет? Пока в зелёный цвет она окрасила только деда и «родственников», зато врагов уже накидала много. Тупо бегать и отстреливать «красных» не вариант. Наблюдателям такой цирк с конями не очень понравится: быстро наскучит примитивное кровопролитие. Следовательно, надо придумывать что-то креативненькое. Однозначно с больницы пора смываться. Хватит здесь разлёживаться: день-два и надо делать отсюда ноги на волю. Хотя планировать тоже особо не надо, ибо своими планами можно здорово рассмешить Систему. Поэтому, если приходится изображать из себя клинического придурка, то делать это надо последовательно.
          Местный полицейский, вернее мент, пытался угрожать нам. Он что, не знает, что всякая угроза - суть проявление слабости? Что толку в пустых угрозах? Если угрозы серьёзны, то зачем предупреждать противника? Вот мы не намерены  никому угрожать, мы просто уничтожим врагов. Одобряешь?
         - Как есть одобряю, - согласился Внутренний Голос. – Ты мудр аки змий. Эх, тётенек бы сейчас… и джакузи с вискариком, у нас был сегодня тяжёлый день.

 

      


          Бывший майор и доктор наук не хотел сегодня разговаривать с Димкой: а чего с дурачком разговаривать. Балбес этот Димка, одно ему слово. Ничего, жизнь научит. Хотя, его уже научила – еле живой остался, и не факт ещё, что выживет. Эх, жалко пацана, что с ним такое случилось, и что он дурачок тоже жалко: как он ещё сам себя вилкой не убил. Вон, лежит на своей койке и чему-то глупо улыбается, уставившись в потолок. Наверное, мечтает, что ему на ужин принесут много еды. Придурок. На ужин ему немного кефира принесут и кусочек хлеба. Этой пайки даже мне, старому человеку мало. Жалко его: поэтому надо этому дурачку найти ещё еды, ведь все дурачки любят поесть. У них поесть – единственное счастье в жизни. А у этого аппетит, как у трёх дурачков. Ты смотри. Зашевелился. Умудрился здоровой рукой достать из тумбочки кулёк с пряниками, подаренными ментом. Показывает мне: дескать будешь их грызть, могу поделиться. Не жадный. Ага, не жадный, но дурной. Как я своим зубным протезом угрызу эти пряники? Они, даже отсюда видно, что прочные, как кирпич марки 150. Кирпичи я грызть не умею. Ты гляди, этот фрукт вознамерился их грызть своими зубами. Сейчас ещё и зубы себе поломает. Вот горе в семье!
           Не успел старик предупредить соседа, что пряники сначала надо размочить в кипятке, как молодой сосед  вонзил в них свои зубы. Раздался умопомрачительный хруст, как будто, заработала камнедробилка. Хана зубам – подумал дед, но, к его удивлению, парень грыз «кирпичи» как так и надо, только крошки летели во все стороны. От это ж надо! Что ж за зубки у пацана, что разгрызают даже залежалые пряники? А какой надо иметь желудок, чтобы переварить эту еду? Дед засмотрелся на пацана и на знакомую муху, вылезшую из прикроватной тумбочки. Насекомое явно возмущено, что его потревожили, поэтому муха со свирепым жужжанием атаковала пацана. Вот это да! Дед даже обомлел, когда увидел, что Димкина левая рука, закованная в гипс, молниеносно рванулась к мухе и поймала её. Сидя в зажатом кулаке, насекомое недовольно жужжало. Ну, парень даёт! Поймать на лету муху рукой со сломанными костями! Это какая сильная боль должна сковать тело, а этому придурку всё нипочём. Точно дурень этот Димка. Муху поймал, но не прибил, а внимательно на неё посмотрел и отпустил летать. Зачем тогда он её ловил? Зачем нам в стерильной палате мухи? Зачем логику искать в действиях дурачка?
          На ужин дедушка поплёлся довольно бодро, но пока брёл по палате, то странно поглядывал на Димку. Пока дед шастает по столовым, парень ломанулся в санузел сделать свои грязные дела: надоело «творить» в присутствии санитарки. Хорошо, что в их ВИП-палате есть санузел и не надо бегать по коридорам в общий сортир. Успел всё там сделать до прихода разносчицы пищи лежачим больным. Разносчица – женщина средних лет не заставила себя долго ждать, и вскоре, на тумбочке около Димкиной койки стояла чашка с манкой и стакан чая. «Лежачий» Димка поступил мудро: кашку смолотил, а в миску накидал нарезанные кусочки мяса из тумбочки и медленно смаковал их. Вкусная вещь, а если кто войдёт, то мясо в миске легко спрятать, прикрыв миску газеткой. Немножко уже душок пошёл от мяса, но то фигня…
         - Отвали насекомое, - отпихнул локтём настырную муху Димка. – Тебе чего, мяса в тумбочке не хватает, что в мою миску лезешь?
         Насекомое осознало и, молча, отвалило. Действительно, подумала муха – в пакете гораздо больше мяса, чем в миске, жадничать не надо: зачем устраивать битву, если всем хватит. Или не хватит? Вон, как этот злой и прожорливый человек быстро поедает мясо: один сжирает столько, сколько тысяча мух не съест.
         Вечер в палате прошёл мирно и тихо. Старик притащил Димке треть булки хлеба, которую сумел стырить в столовой: на большее деда не хватило. Димка с благодарностью принял подношение в виде куска хлеба. И то хлеб!
         Димка думал, что по ночам Система вознамерится посылать ему чудесные сны с Раечкой, но в этой локации его ждал жестокий облом. Приходилось наслаждаться собственными снами, а собственные сновидения полный примитив. Поэтому Димка занялся путешествием с помощью системной карты по незнакомому Барнаулу. Так и заснул, изучая карту. Сегодня в его сон влез китайский язык, пожелавший, чтобы его совершенствовали. Что надо Димке? Димке надо набрать вес, а на китайском это дело, почему-то означает «расширить счастье», а звучит просто «f;f;». Ага, значит, побежим  расширять своё счастье. Нам бы сейчас миску риса с креветками, но и тут китайская засада. «Миска риса», иначе f;nw;n, означает «работа», а креветка по-китайски пипися. Нам работа не нужна, пусть сами китайцы работают. И миска риса с пиписей не нужна - будем мясо есть, которое лежит в тумбочке. Вот такой им ответ, который на их языке звучит как Huida.
             Димкин сладкий сон о еде и тревожный сон деда прервали часов в пять утра, когда местные доктора подселили в их палату третьего пациента. Не совсем обычного пациента, поэтому он и попал в их ВИП-палату.
        Димка с помощью Системы получил справку на этого своего нового соседа. Три ножевых ранения плюс лёгкое сотрясение мозга, значительная кровопотеря. Ночью пациенту делали операцию, стараясь купировать последствия ранений. Новый сосед: парень среднего роста, худощавый, возраст - 29 лет, работает следователем прокуратуры, проживает по адресу ******, ФИО: Миллер Олег Николаевич. Примечательно, что Система окрасила этого Миллера в зелёный цвет. Димка вздохнул: вот, значит, как – Система подкинула очередного союзника, над которым надо установить шефство. Не любит Система, когда игроки плохо заботятся о своих союзниках. Система именно для игрового процесса подкинула Димке еле живого сотрудника прокуратуры. Именно в его с дедом палату, а не отправила раненого в какой-нибудь ведомственный госпиталь. Придётся озаботиться и о здоровье этого Олега Николаевича, но не на глазах у медперсонала. Однако, нового пациента практически не оставляют одного: вот прямо сейчас вокруг него крутится медсестра. Ладно, наберёмся терпения. Кроме проблемы со спасением жизни нового союзника у Димки своих проблем полно. Сегодня произойдёт утренний обход докторов и Димку выведут на чистую воду. А ему и в мутной воде хорошо. Докторов очень удивит то обстоятельство, что из пуза пациента вывалились трубки, а швы куда-то исчезли: доктора начнут сразу добадываться - какого грёбанного ёжика здесь творится. А если ещё и рентген сделать, то вообще сливай воду. Делать нечего: придётся сегодня заниматься некромантией, а именно, с помощью «Пластыря внушения» внушить медперсоналу, что Димка тот ещё доходяга, однако, его надо выписать через день-два…но, до выписки кормить его надо лучше, в смысле обильнее, а ещё лучше, чтобы доктора просто забыли о Димке. Вот именно – просто взять и забыть! Хотя, где ему врачи возьмут еду, ведь он вчера сожрал половину больничных запасов пищи. Немного нехорошо получилось. Стыдно-то как. И требовать от бедных врачей еду тоже не очень прилично. С другой стороны: кому сейчас легко? Пусть расстараются, из дома еду принесут, а Димка потом, когда-нибудь отдаст им деньги, если не забудет. Мир жесток и несправедлив. Это дед думает, что Димка олух царя небесного и добрая душа. Фигушки. Димка уже давно придумал, как он красиво уничтожит адвокатишку и продажного ментяру. При этом надо как-то отслеживать действия своих союзников, чтобы они не погибли. С прокурорским работником понятно – он перешёл дорогу криминалу, за что и поплатился. А деда от чего спасать? От старости? Это точно: дедушка вон как медленно шпинделяет на завтрак, того и гляди растянется в больничном коридоре и ку-ку …отдаст Богу душу без покаяния.
         Чего это молоденькая медсестричка Мариночка так носик свой морщит? Крутится вокруг товарища Миллера, а сама носиком своим шмыг-шмыг осуждающе и поглядывает так намекающе на Димку. Думает, что это Димка воздух испортил? Нет, это дедушка немножко атмосферу озонировал. А не будете его кормить всякой дрянью, от которой дедушку здорово пучит. Димка только совсем немножко воздух испортил, а немножко – не считается. Так что, Мариночка, носик свой не морщи и не поглядывай так провокационно. Хотя из тумбочки уже немного пованивает, что говорит о том, что оставшиеся в ней два-три килограмма мяса надо срочно доесть стахановскими темпами. Ну, не при Мариночке же доедать вкусное мясо. Ещё отберёт.
           - Мариночка девочка симпатичная, - со сладострастным придыханием подал голос Голос. - К  такой на кривой козе не подъедешь и на хромой кобыле тоже не подъедешь. Ох, девушки! Они как исподнее бельё. Пока не натянешь, не поймёшь, подходит тебе или нет. Гляди, как она на тебя смотрит таким взглядом, будто ты ей в тапки нагадил. Может, это любовь?
          Димка искоса посмотрел на медсестру, настраивающую капельницу для больного соседа. Девушка, как девушка. Крашеная блондинка: судя по локону, выбивающемуся из-под её белой шапочки. Глазки серые. На щеках лёгкий румянец. Немного курносый носик. Лицо симпатичное, это да. Да и фигурка, в красиво обтягивающем её прелести халатике, просто загляденье. Но, строга девушка и холодна. Это напускное или такая она и есть?
         Димка продолжил изучать ТТХ фигуры медсестры: стройные загорелые ножки радуют взгляд; бюст первого-второго размера; попа совсем не выдающихся размеров, но имеет место присутствовать и радовать взгляд. Она носит простые туфли без каблуков, а под белым халатиком лёгкое летнее платьице. Как только в такую жару не потеет.
        - Другие сестрички под халатом только бельишко летом носят, - сделал сообщение чрезмерно  наблюдательный  Внутренний Голос. – А эта свою красоту от нас скрывает.
       - Действительно, - подумал игрок, поводив по фигурке девушки несколько фривольным взглядом. - Красота рулит. Глядишь на сестричку, и открывается простор для фантазии.
        - Командир, - жарко зашептал Внутренний Голос. – Давай кодировку медперсонала начнём с Мариночки. Я уже всё обдумал: обсосал мысль, как  мозговую косточку из борща. Ага, ты не боись. Всё сделаю, как надо: век свободы не видать и белых шанежек не хавать.
        Димка немного сомневался в возможностях системного «Пластыря внушения». Мало ли что может Система подсунуть. Кроме того, в инструкции  сказано, что произносить формулу внушения надо в течение сорока секунд с того момента, как прилепишь к открытому участку кожи жертвы некромантское изделие. Мысли брыкались норовистым жеребцом: а вдруг не получится? Тут ещё Голос смущает.
       - Командир, чё ты такой пресный? Разреши её закодировать. Тут умеючи надо мантры правильные произносить, - как змий соблазнял игрока Голос. – Зуб даю, получится всё замечательно, типа чики-пуки. Ты же меня знаешь? Эх! Какой талантище во мне пропадает! Самому страшно.
        - Чей зуб даёшь? – не понял Димка. – Наш? То есть мой?
       - Да, нет! – заюлил Голос. – Это такое образное выражение. Признаю – затупил немножко. Виноват – исправлюсь.
        Димка сам не понял, как он мог пойти на поводу такого ненадёжного советчика, как его Внутренний Голос, подсунутый ему Системой. Однако, проявил простодушие.
       - Ну, ладно, действуй, пока дедушка не притащился, - неуверенно произнёс игрок, санкционируя Голос на действия.
        Обрадованный Голос начал незамедлительно действовать. Как мог, так и начал. Димке только и оставалось, что наблюдать, как его тело лихо вскакивает с койки, а рука ловко лепит некромантское изделие к тыльной стороне ладони опешившей девушки.
        - Больной, вы, что себе позво…, - начала возмущаться медсестра, сверкая симпатичными очами. Но системный яд уже начал действовать и её глаза потухли, превратившись в пустые глаза ничего не соображающей куклы.
        - Слушай нас внимательно, - затараторил Голос, стараясь уложиться с формулой внушения за сорок секунд. – Происходит суперсекретная операция специальных служб. Перед тобой полковник самой секретной службы, которого ты должна любить, жаловать и выполнять все его приказания. Ага, и кормить должна нас вкусняшками, а не той больничной бурдой, что тут варят. Ты тоже агент секретной службы в звании лейтенанта и подчиняешься товарищу полковнику. Твой позывной «Клубничка». Вкурила? И это…товарищ Клубничка,  изобрази стриптиз…
        - Отставить стриптиз!!! - зашипел очнувшийся Димка, когда заметил, что девушка расстегнула пуговки своего халатика и уже вознамерилась его снимать. – Ты чего творишь, гад голосистый. Петух ты деревенский,  дятел болотный, змей траншейный. А ну забейся в ужасе в пятку, сиди там и не отсвечивай зараза голосистая.
       - Командир, нельзя мне в пятку, - в панике  завопил Внутренний Голос. – Я же у тебя в голове сижу.  Я хороший…дурной только немного по молодости лет. Но, я развиваюсь, точно тебе говорю. Уже второй уровень взял. Прости засранца, больше тупить не буду. Раскаиваюсь в недостойном потомственного интеллигента поведении. Всю оставшуюся личную жизнь обязуюсь прожить в рамках совести, не косячить, глупостей и на  дух не допускать. Чёрт меня попутал…сглаз, наверное.  Чур меня, чур меня!
       - Ага, чёрт виноват, но не ты, - ворчал Димка. – А теперь девушка окрасилась в зелёный цвет, и это значит, я и её должен ограждать от неприятностей, как союзника. Мало мне старенького дедушки и еле живого прокурорского. Теперь ещё и над твоей Клубничкой, то есть Маринкой пригляд осуществляй. Вот кто ты после этого? Помог, называется, повесив мне на шею молодую девчонку. Вот ты меня подставил: какой нахрен стриптиз и секретная операция, какая нахрен «Клубничка». Сам ты клубничка вместе с персиком. Буду теперь тебя не Голосом звать, а Персиком. Заслужил.
        В это время Маринка стояла перед игроком навытяжку и ела своё новое начальство глазами. В её взгляде читалась неземная любовь к товарищу полковнику и желание любить его, бегом выполнять все его приказания и кормить секретного полковника  самой вкусной едой. Программа внушения прочно укоренилась в мозгу медсестры и стала приоритетом. Внезапно нахлынули сильные желания, заработала эмоциональная сфера, появилась конкретная цель в жизни. Хотелось куда-то бежать, теряя тапки.
        - Товарищ полковник! - гаркнула Маринка, смотря на начальника влюблёнными глазами. – Ррррразрешите выполнять?
        - Ээээ…вольно лейтенант, - махнул рукой игрок.  – Только не забывай, пожалуйста, об Олеге Николаевиче. Нам предстоит вытаскивать его отсюда, как он немного оклемается.
        - Есть! – несколько тише произнесла Маринка, чётко поворачиваясь через левое плечо и устремляясь к выходу из палаты.
       Интересно, что она собралась выполнять?
       - Лейтенант Клубничка, - остановил девушку игрок. – Вы куда собрались?
       - За вкусняшками, тащ полковник, - бодро отрапортовала девушка. Программа, заложенная в её мозги, работала чётко и целеустремлённо, как ракета «земля – воздух».
        - Хм…это правильно, - вынужден согласиться с девушкой игрок. – Только сначала приведи ко мне моего лечащего врача, потом заведующего отделением, затем главного врача. Приводи их сюда строго по одному. Вкусняшки подождут, и не забывай об Олеге Николаевиче, - пришлось игроку расставить приоритеты Маринке.
         Системное психическое воздействие на сознание медсестры возбудило Маринку. Её пребывание в больнице заиграло разноцветными красками и оживилось, как свежая навозная лепешка, оброненная коровкой, оживляет жизнь на выпасе.
       Девушка унеслась рысью прочь из палаты, выполнять распоряжение шефа. Сначала надо найти лечащего врача и притащить его к командиру. Начнёт  упираться – надо тащить его за шкирку. Лечащий врач – Лёвин Вениамин Иосифович, тридцать семь лет, лохматый, толстенький, носатый и мелковатый, но шустрый. Пытается Мариночке «строить глазки», хотя сам женат на такой же медсестре, только работающей в отделении переливания крови. Жену его зовут  Наташка и характер у неё тяжелый, словно асфальтовый каток: своего Лёвина держит в «ежовых рукавицах» и не даёт ему даже взглянуть налево. У Мариночки с Наташкой из-за этого конфронтация. Наташка подозревает, что Маринка с Лёвиным любовники и спят на одной кушетке во время ночных дежурств. Маринке же этот толстячок Лёвин и даром не облокотился вместе с его «глазками». Да, и вообще, ей не нравится, когда больные всех возрастов «строят ей глазки». Ага, сначала глазки, а потом жопки для уколов. Вот такие высокие отношения. Так что Наташка может здорово не париться, и не рвать у себя на груди волосы: Маринка на кушетке спит только с заведующим отделением Костоусовым Андреем Павловичем. Этому доктору сорок лет, мужчина в самом соку, длинный до нескладности. И фигня, что он лысый и в очках. Зато руки у него золотые и на кушетке он очень ласковый с Маринкой, когда не пьян. Всё хорошо с этим доктором, но он немного пьющий. Так и говорит: «Медсестра – главный помощник доктора, а медбрат – главный собутыльник доктора». Случается, доктор так накидается спиртом с медбратьями, что его находят спящим в морге. Там для него типа вытрезвитель и место отдохновения. Теперь пусть Андрей Павлович сам спит на кушетке, без Маринки, ибо она не просто медсестра, а секретный работник в звании лейтенанта на службе у государства и не обязана спать со всеми алкашами. У неё есть начальник, великий человек и настоящий полковник. Вот с товарищем полковником она бы спала хоть в шалаше, хоть в блиндаже, но он немного пострадал в битве с врагами государства и теперь находится на излечении. Так что Лёвина и Костоусова притащить к начальнику труда не составит. Трудно притащить к нему главного врача Кипреева Василия Фомича. Доктора Кипреева Маринка остерегается и откровенно бздит: серьёзный главный врач мужчина и суровый – сорок девять лет, огромный, крепкий, обильный телом и седой. Да его все в больнице боятся и трепещут. Как взглянет, как гаркнет – жуть пробирает до самых пяточек. Но, раз есть приказ, то лейтенант Клубничка притащит к шефу любого, хоть губернатора, хоть в мёртвом виде, хоть по частям.



           Врачи тоже люди, хоть часть населения так не считает; особенно электорату подозрительны стоматологи и проктологи. Врачам тоже надо периодически отдыхать, даже находясь на дежурстве. Например, можно выпить чашечку чая с плюшкой, что Вениамин Иосифович и Андрей Павлович и вознамерились совершить. Сахарные плюшки свежайшие и мягчайшие. Их Андрею Павловичу завернула в пакетик его дражайшая супруга Александра.
          - Андрей Павлович, - прихлёбывая вкусный чай, обратился к заведующему отделением доктор Лёвин. – Вот объясни мне за интересный феномен. Почему с Мариночкой спишь ты, а подозревают меня совершенно безгрешного? Я уже не спрашиваю где справедливость, я интересуюсь, где ночует логика? Ни логики нет, ни справедливости в этом мире. Зато есть вкусные плюшки.
          - Это хорошо, что ты не ищешь справедливость, - хмыкнул Костоусов, отправляя в рот очередной кусочек сахарной плюшки. – Где? Где? Её нигде нет. Мой знакомый гинеколог утверждает, что там её тоже нет.
          - Эту бородатую хохму о гинекологе я знал ещё в первом классе, - отмахнулся Лёвин. – Я даже знаю, что своё мнение надо иметь исключительно на пенсии. Об этом я узнал на втором курсе мединститута. Старшие товарищи просветили. Я тогда ходил зелёным и всё ещё верил, что этот мир можно изменить. Но мне быстро разъяснили, что менять ничего не надо, а надо чётко выполнять распоряжения старших, и снизойдёт на всех счастье. Хотя, как потом оказалось, счастья на всех не хватает. Закон сохранения счастья знаете? Если где-то кому-то оно прибыло, значит, где-то оно убыло.
          - Ага, - поддакнул Костоусов. – А то, как тихо шепчет народная мудрость - начнёшь искать справедливость – начинай искать новую работу. Внимай, брат мой медицинский, очередную мудрость: природа справедлива к человеку - это только человеки совершают несправедливости. А с чего это ты заговорил о нашей Мариночке с таким придыханием и блеском в очах? Вот не надо тянуться к Мариночке своими недостатками, а то Натали проредит твою шевелюру, – с этими словами Костоусов демонстративно погладил ладонью свою залысину, показывая коллеге, что может произойти в таком печальном случае.
          - На Мариночкины прелести не претендую, - заверил Лёвин, с любопытством глядя на лысину товарища. – Я интересуюсь, куда это тебя так резко тащила Мариночка по коридору? Вроде день на дворе. Свободную кушетку искали? – съехидничал Лёвин.
          - Коллега, - хмыкнул Костоусов. – Оставьте свои крамольные мысли при себе. И не тащила меня Мариночка, а мы чинно шли по коридору на осмотр больного. Шли осматривать…
          Костоусов задумался. А куда, собственно, он с Мариночкой ходил? И кого осматривал? Точно! Он ходил с ней в одну из ВИП палат и там осматривал больного…как его там…ну, того…  Странно, но память отказала. Это здорово насторожило Костоусова: до сих пор с ним такого не случалось, он всегда помнил о каждом больном в своём отделении, а этот больной напрочь стёрся из памяти. Это как понять – ожгла страшная мысль сознание доктора – выходит его увлечение химическим веществом с формулой С2Н5ОН негативно подействовало на организм. Как доктор он прекрасно знал опасное действие спирта на мозг и сосуды организма. Это что получается, надо срочно завязывать со спиртом? Такие выверты памяти – это первый тревожный звоночек, что очень огорчило доктора. Насторожило и то, что после последней пьянки мир завернулся в цветную спираль и долго не хотел обратно разворачиваться. Херасе торкнуло. Нормально так. Поддался Костоусов тогда на уговоры медбрата Никифорыча смешать спирт с шампанским. Ага, типа «чуточку попробовать, что получится от такой композиции». Никифорыч, тот ещё «композитор», он уже так проспиртовался, что его ничего не берёт, даже стая белок, а на Костоусова такой авангардизм в напитках подействовал, хоть и вкушал его доктор со слезами на глазах и с содроганием организма. Непонятно, как ещё главный врач не уволил Никифорыча за систематические встречи с белой горячкой. Пить надо бросать, а то уже главный врач намекал, что примет карательные меры за регулярное появление Костоусова в изменённом состоянии сознания перед больными. А больные те ещё сволочи поголовно. Костоусов ни разу не видел человека, спорящего, например, с сантехником. Но зато постоянно выслушивал людей, с пеной у рта спорящих с доктором. Странно. Выходит унитаз сложнее человеческого организма. Выгонят с работы – пойду в сантехники, с ними никто не спорит и даже дарят мастерам вантуза и жабок спиртные напитки. Наша работа - это место, где врач зарабатывает не деньги, а нервный стресс, гипертензию и головную боль. Нервный стресс лечим самым доступным средством, но попадаем в замкнутый круг.
          Надо срочно изменить образ жизни,  остепениться и успокоиться. Перестать  бухать и изображать мартовского кота, гоняющегося за самочками по чердакам домов. А то я приблизился к уровню героев книг Хемингуэя - постоянно бухаю и не понимаю, что вокруг происходит. Вообще человек странное и загадочное существо. Наши тяжелобольные пациенты стараются выжить. При этом здоровые люди убивают себя куревом, наркотиками и алкоголем.
            Чтобы не зацикливаться в данный момент на возникшей проблеме, Костоусов решил перевести разговор с коллегой на другую тему, а потом разбираться со своей проблемой.
          - Внимай коллега новый анекдот, - начал рассказывать хохму Костоусов коллеге.
          - Приходит на приём к доктору молодая девушка. Доктор ей говорит: «Раздевайтесь голубушка и ложитесь на кушетку». Девушка разделась, легла. Доктор её энергично трахнул. Застегивая штаны, говорит: «Вот и ладушки, с моими проблемами разобрались, теперь рассказывайте о своих».
          Лёвин хрюкнул от смеха, но от Вениамина Иосифовича не укрылись некоторые странности в поведении начальника. Чего это с ним сегодня? Какой-то он сегодня задумчивый. Да и Лёвин чувствовал сегодня себя не очень хорошо. Немного странно получается. Маринка таскала Костоусова в ту палату, что и Лёвина, только чуть ранее. Причём, произошло непонятное: Лёвин так засмотрелся на Маринкины прелести, что совершенно забыл, что он делал в палате и кого там осматривал. Вот просто этот эпизод выпал из памяти и всё. Однако надо прекращать засматриваться на Маринку, а то, действительно, супруга Натали проредит нам шевелюру. Ведь это ж надо, засмотрелся на девчонку так, что забыл о больном – это непрофессионально и вредно для здоровья. А что он помнит о больном? Только, что в Маринкиных глазах таилась красота и ярость, как в грозовом небе, и они у неё бездонные, как глубокая пропасть. И попа у неё зачётная, а попа это второе лицо девушки. Какое-то наваждение и дичайшая жесть, но об этом нельзя говорить никому, особенно начальнику. Надо разговор перевести в иное русло. Раз начальник изволит рассказывать бородатые анекдоты, то мы ему расскажем свежую хохму. Например, про то, как только что Лёвину звонила его супруга и жаловалась, что устала сегодня работать в своём отделении переливания крови. Говорит: «Представь Веник, весь день одна сегодня сижу на заборе, ага. Уже у двадцати человек отсосала и очень устала». Вениамин Иосифович представил эту картину. Или лучше такое Костоусову не говорить? А то он сегодня какой-то немного задумчивый, взъерошенный и раздражительный, а нервировать начальников нельзя. Старших надо беречь и ценить, вообще-то. Особенно таких замечательных докторов, как Андрей Павлович. Он что-то сейчас на эмоциях, а на эмоциях можно глупостей натворить. Может у него опять проблемы с супругой, о которой поговаривают, что она дама с придурью? Да уж, жизнь в браке – это медленная смерть. Стресс, полученный за год супружеской жизни с дурочкой, равносилен стрессу, полученному  заживо сгоревшему на пожаре. Надо Андрея Павловича немного отвлечь от его странных мыслей. Меньше думать надо, тогда и стрессов не получишь. Лучшее лекарство от стресса для мужика, это не спирт, даже медицинский, а хорошие бабы, с которыми приятно устроить целовалки, обнималки и трахалки.
          - Слушай Палыч психологический тест, - стал отвлекать начальника Лёвин. - Из пяти понятий попробуй выделить лишний объект: ракета, конопля, трамвай, самолёт, вертолёт.
         - Конопля, - уверенно ответил Костоусов.
         - А вот и нет батенька, - захохотал Вениамин Иосифович. - Трамвай – таки только он не является средством для полетов.
           Отсмеявшись от своего же прикола, Вениамин Иосифович, видя кислое лицо начальника, рассказал ему ещё один короткий анекдотец:
       - Доктор, я как выпью кончить не могу, - говорит больной врачу.
       - А вы не пейте, - отвечает ему доктор.
       - Если не выпью начать не могу.



            Сегодня немного нервным выглядел и главный врач Кипреев Василий Фомич. И было от чего впасть в неврастению. В больнице и так дел невпроворот, а «свыше» всё подкидывают и подкидывают указивок, да ещё грозятся посетить наше непорочное заведение и нахлобучить нас всех к чертовой матери. И хоть бы что толковое писали, а то заставляют выполнять всякую чушь, только время зря отнимают у занятого человека. Конечно, обсуждать менталитет чиновников от государственного здравоохранеия занятие малопродуктивное. Всё равно мало что изменится. Чинуши, если что-то и сдвинут, поднатужась, то сдвинут не туда, куда надо, а в сторону. Ветви власти бодро соревнуются кто дурнее. Правительство тоже решило не отставать от законодательной власти по части безумия, и штампует законы один похабнее другого. 
          Василий Фомич привык работать так, чтобы все проблемы у него находились разложенными строго по полочкам. Ещё в молодости в сознании Фомича нарисовался виртуальный шкаф со множеством ячеек, в которых хранились листочки  с написанными на них «темами», проблемами или задачами.  Своеобразный компьютер. Фомич только мысленно перекладывал листочки с верхних ячеек на нижние или, наоборот, с нижней на верхнюю ячейку, если проблема требовала быстрого решения. Как говорится, всё по полочкам. Сейчас Фомича раздражало то обстоятельство, что верхние ячейки оказались битком забиты дурацкими «темами» от начальства, а тут в его заведении чёрт ногу сломит от навалившихся проблем. Когда во всё вникнуть и всё успеть сделать? Вчера повара доложили, что из складских холодильников исчезло много мяса и цыплячьих тушек. Пожимают плечами на вопрос, куда замороженное мясо пропало. Пропало и всё. А может кто-то из поваров это мясо пропал? Обнаглели поварята вконец. Мало им того, что они подворовывают? Теперь откровенно воровать начали. Спрашивается, чем кормить больных? И так нашей едой можно накормить разве что оголодавшего дистрофика. А сами наши поварихи, все, как на подбор, поперёк себя шире.  Особенно это заметно на фоне тощих больных. Берёшь на работу худую тётку, а через пару лет она превращается в откормленную свиноматку. Теперь у Фомича должна голова болеть на тему, как накормить больных несворованными поварами остатками полуфабрикатов. Чем их, проглотов, кормить? Манной кашкой? Или старой квашеной капустой, от которой мухи дохнут. Но, куда деться - повара в больнице, как и пациенты - зло неизбежное, как гололедица зимой. Поваров наших, разве что дустом вывести можно. Исчезновение мяса их волнует не более, чем прошлогодний снег. Раскаяния нет и в помине. Угрызения совести не грызут их заплывшую жиром  душу.
         Тут ещё доктор Костоусов со своими закидонами. Понятно, что у мужика кризис среднего возраста. Его даже можно в чём-то понять, ведь жена его дура и отличается непредсказуемостью, как неразорвавшийся  боеприпас, долго лежащий в земле.
Имея под боком такую жену, как его Шурочка, можно легко спиться. Да, не повезло мужику. Шурочка его дура набитая, да к тому же жирная, как наши поварихи. Барышня раздалась вширь, как квашня: 130 кило живого веса в ней уже точно имеется, хоть в повара её бери без экзамена и кастинга. Вот мужик и слетел с катушек: бухает всё, что содержит спирт, и трахает всё, что шевелится. Надо его уже выгонять из больницы, но у доктора золотые руки и опыт, величиной с гору Эверест. Доктор в своём деле уникум. Этого выгонишь, а кого на его место ставить? Доктора Лёвина? Так Вениамин ленивый, как не знаю кто. И где гарантия, что и этот не сопьётся? Ведь у Веника тоже жена не подарок. Где найти такого специалиста, чтобы не бухал, не употреблял, не синячил, не ****овал и мясо не воровал? Обо всём надо думать главному врачу, причём на три шага вперёд. А тут ещё и наглючий младший медперсонал достаёт и отвлекает от тщательного руководства заведением. Только что отделался от Марины…как её по фамилии…ага, Осмолова, про которую поговаривают, что она спит не то с Костоусовым, не то с Лёвиным. Многостоночница с природным ****ствием. Прицепилась, как банный лист к заднице: осмотри да осмотри одного из больных. А лечащий врач тогда зачем? Осмолова чуть ли не в слёзы: дескать, это её родственник и она желает, чтобы его осмотрел самый лучший врач города. Гм…Прогиб начальник медсестричке засчитал, но и тащиться в палату пришлось тоже. А барышня ничего так: на щёчках румянец; восхитительный румянец, должен сказать откровенно. Интересная девушка, даже чем-то необычная, хотя у всех женщин должна присутствовать загадка. У этой Осмоловой в глазах  целый сборник загадок, надо к ней присмотреться на предмет расшифровки её загадочности. Больного осмотрел, что-то ей говорил умное, но из-за огромной занятости совершенно забыл, кого осматривал и что советовал. Хоть убей - не помню. Восемьдесят процентов персонала больницы – женщины. И все такие, как эта навязчивая Осмолова, коварные, как гибрид кобры и акулы. Пьют из главного врача каждый день по килограмму человеческой крови и выедают последние мозги. От всех этих забот жизнь проносится мимо меня с такой скоростью, что приходится вспоминать собственное имя. Последняя память стала сдавать. Вокруг Фомича одни ****и, а самая большая ***** это собственная память, потому как изменяет хозяину на каждом шагу. Всё-таки одна мысль не даёт покоя – кого же я осматривал по просьбе Осмоловой? Да, ладно. Если мысль не даёт покоя, надо запинать её до физической усталости. Точно! Надо пройти по коридорам больницы, выловить бездельников и озадачить их дополнительной нагрузкой, а бездельники здесь все, кроме главного врача. Персонал должен трепетать и стонать от нагрузок. Вывел всё-таки персонал сегодня главного врача из равновесия, ох, и вывел. А когда начальник раздраконен, как голодный крокодил, он становится ну очень…справедливым! Всё, пойду по коридорам, а кто не спрятался, то я не виноват.
          Приняв такое волевое решение, Василий Фомич выдвинулся из своего кабинета ловить и угнетать бездельников: сейчас я вам устрою козью рожу в лучшем виде, как проктолог прописал. Его губы скривила зловещая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего встречным, а в мыслях образовалась привычная благодать от предвкушения принятия по отношению к некоторым разгильдяям непопулярных решений. Вороватых поварих надо разъяснить, разобраться досконально и наказать кого попало. Завхоза ещё надо не забыть больно отпрессовать с предупреждением об ответственности и недопущении впредь. Может обратиться в милицию? Пусть менты ищут куриные тушки и мясо, что хранилось в холодильнике. Кстати о ментах: тут одного матёрого мента поставили охранять пострадавшего от бандитов товарища Миллера из прокуратуры. На этого «матёрого» мента по имени Вася без слёз не взглянешь: молоденький, маленький, тощенький, ещё и лопоухий. Помести физиономию Васи на  плакат «Вступай в доблестные силы правопорядка», тогда этот плакат можно использовать в качестве антирекламы. Этот малахольный Шварценеггер наохраняет. Ментёнок должен сидеть перед дверью в ВИП палату и бдеть, однако, это озабоченное чудо, забив на охрану, начало активно охмурять младший медицинский персонал. Нет, ну её эту милицию. Толку от неё - как компресс при переломе.  Похищенное мясо они никогда не найдут, только оставшееся исчезнет. Знаем мы этих ментов. Что касается доктора Костоусова, то его придётся всё-таки выгонять в пампасы на вольные хлеба; вот как перестанет выговаривать слово «дефибриллятор», так и выгоним, ибо совесть доктора давно перестала скрежетать гвоздем по его пропитой душе.
        Вот так и живём в заботах праведных, как великий Ленин в перерывах между тюрьмами и ссылками.



         Мне бы ваши заботы – с философским выражением лица думал Димка, лёжа на больничной койке. Наконец, после удачно проведённых психокодировок трёх докторов и одной медсестры, он спокойно отдыхал и смотрел на своего соседа, пока ещё пребывающего в режиме малого сознания, но, вскоре, сосед должен прийти в себя, ибо Димка его накормил своей волшебной химией из жёлтой аптечки. Тем самым наверняка отсрочил встречу Миллера с Хмурым Жнецом. Скоро этот прокурорский работник очухается, вот тогда мы и посмотрим, что с ним дальше делать. Зная, какая Система сука, то надо ждать от неё подлянок: всё не может происходить так гладко, как идёт.  Надо бы ещё деда подлечить Системной химией, а то дедушка, устав бороться с реальностью, периодически пукает с риском обгадиться. Кстати, а где шастает дедушка? Может старикашка по бабушкам закосил? И Маринка, которая теперь Клубничка тоже куда-то свинтила. Но, это и хорошо – можно спокойно обдумать наши скорбные дела. Ага, и о смысле существования мира тоже надо обмозговать. Хотя, зачем думать, если за нас всё решают? Следовательно, какой-то смысл есть. Вот если смысла не существует, то и само наше обдумывание тоже лишено смысла. Значит, и рассуждать незачем и жонглировать смыслами тоже незачем.
         Димка с гордостью отметил, что он стал мыслить, как настоящий философ: похоже, по голове его на фронте ударили гораздо сильнее, чем он предполагал.
         - Ага, - поддакнул Внутренний Голос. – Совершенно незачем нам забивать свою светлую голову всякой фигнёй. Зачем нам пытаться понять смысл принципа экзистенциализма в философской антропологии? Командир, давай лучше с помощью системной карты пойдём наблюдать над голыми тётками в бане. Или, как медсестрички в раздевалке переодеваются. Шоколадный вариант, отвечаю.
         - Пожалуй, - согласился Димка, но потом очнулся. – Ээээ…стопэ. Сам иди в свою шоколадную баню! Вот же мне достался озабоченный Голосок. Как я там тебя переименовал…ага, Персик. Так что Пеееерсик, отвали-подвинься.
        - И чего сразу Персик, - заныл Внутренний Голос. – Командир, не мы такие – жизнь такая. Твои слова вгоняют меня в печаль-тоску. Как жить, если ты мои сокровенные желания рубишь на корню? Мои грезы поникли и стали безнадежны как гороскоп неудачника.
       Но игрок уже не слушал своего системного советчика. Этот насоветует. Подсматривать в женскую баню мы не пойдём, а вот ситуацию в больнице разведать надо, а то давно мы что-то не изучали окружающую обстановку. Расслабились.
       Димка на максимум включил слух и с помощью карты стал «гулять» по зданию больницы и прилегающей территории. Несколько событий, происходящих в реальном времени в зоне проведения разведки заинтересовали игрока, но тут, как назло, зашевелился, пришедший в себя сосед Олег Николаевич. Не мог, понимаешь, немного поваляться спокойно на своей койке. Пришлось Димке всматриваться в заинтересовавшие его события и, одновременно, реагировать на пришедшего в себя прокурорского работника. Получалось немного невпопад.
         Организм Миллера, проспавший несколько часов после успешной операции, решил вернуться в реальность из спасительного забытья. Организм, подстёгнутый системной химией, с удивлением осознал, что голова работает нормально и болей нет, только вся верхняя часть тела в бинтах. Конечно, догадаться, что произошло фантастическое вмешательство, организм не мог, поэтому мозг Олега Миллера считал, что это доктора постарались и вытянули его с того света. Мощная, однако, у нас медицина. Это радует. Не радуют только воспоминания, как его резали бандиты. Это больно и жутко. Забыть бы этот плохой день. Не дай Бог если такое приснится, то проснешься седым и обоссанным. Надо как-то отвлечься от неприятных воспоминаний и здорово не шевелиться, а то мало ли что. Начнёшь шевелиться, а раны как заболят, что на стенку полезешь. Это хорошо, что у нас такие хорошие врачи, а то сам Олег в медицине ни бум-бум. Знает только, что есть лекарство называемое «зелёнка» и «это от поноса».
         Начать отвлекаться Олег решил с осмотра помещения, в которое забросила его судьба-злодейка. Думал, что хуже будет, но ничего так – в коридоре его не поселили. Поселили в палату, где всё, вроде, по фен-шую. Потом выясним, почему его в эту больницу законопатили, а не в ведомственный госпиталь. Хотя понятно – ему требовалась срочная операция, вот в ближайшую больничку его и доставили. Надо обязательно проставиться тем людям, кто его так оперативно приволок в больницу.
          Олег чуть пошевелился и с любопытством оглядел палату. Одна койка сейчас пустая, но на ней кто-то обитает, а на другой валяется парнишка, с глупым видом что-то поедающий из миски, но, при этом, такое впечатление, что он витает где-то в эмпиреях. Ага, раз есть живая душа, вот от неё и начнём узнавать новости. Профессия обязывает Олега без напряжения находить общий язык с самыми разными людьми, а с молодым человеком он, конечно, быстро найдёт общий язык и легко вотрётся  к нему в доверие. Лучше всего общение начать с шутки.
        - Привет сосед, - начал общение с пареньком Олег. – Прикинь. Вот только недавно я чувствовал себя овощем, а сейчас, как огурчик.
        Наверное, шутка не очень удалась: парень почти  не прореагировал, только отправил миску со своей едой в тумбочку и уставился в потолок. Только и промямлил: «Угу». Ничего, и не таких доводилось «разговорить» на допросах. «Расколем» и этого. Ладно, парень не подследственный, надо первым с ним знакомиться.
        - Сосед, давай знакомиться, - предложил Миллер. – Меня Олегом зовут.
        - Ага, - пробормотал пацан, что-то с интересом рассматривающий на потолке.
        - А тебя? – проявил настойчивость Миллер.
        - А меня нет, - прилетело в ответ.
        Вот и поговорили – обескуражено подумал Олег. Пацан точно претендует на премию Дарвина. Или эта премия даётся покойникам, кто чисто по-дурацки отправился в мир иной?
        Только через несколько минут, когда пацан вроде как вернулся в реальность, Олег узнал, что соседа звать надо Димкой, но есть ещё один субъект, который обитает в этой палате, и зовут этого субъекта Денис Валерьевич и он знаменитый профессор. Вскоре выяснилось, что палата не простая, а особенная, вот только в больнице плохо кормят. Можно сказать, хреново кормят. Кажется,  контакт с соседом налаживается.
          - Может, еду воруют? - проявил профессиональную настороженность Миллер. – Надо разобраться.
          Парень ничего не ответил, только беспокойно зашевелился и стал коситься на свою тумбочку. Наверное, боится, что Миллер стырит его запасы еды. Простой пацан, как песня – все его эмоции на лице написаны. Странненько, но самому Миллеру захотелось чего-то пожевать. И это при ранении в живот. Теперь только жидкой кашкой придётся долго питаться – с грустью подумал Миллер. Однако, его родной желудок имел совсем иное мнение – он требовал пищи посущественней, чем манная кашка.
            Для того что бы узнать больше нужно идти дальше, даже если ты валяешься на больничной койке и не можешь ходить. Чем больше минут и часов проводил Миллер в ВИП-палате, тем ему становилось всё «страньше и страньше».  Как-то всё здесь не то и не так. Особенно с пацаном не то. Да и другие больные и персонал явно с придурью. Вскоре, после бестолковой беседы с пацаном, Олег познакомился с дедом, обитающим в их палате. Дедушка удивил Олега тем, что принёс пацану, как так и надо, кусочки хлеба со столовой, а тот их с благодарностью у него взял и стал быстро поедать. Больных здесь голодом морят? Или парень такой прожорливый, что рад хлебной корочке? Так парню, как неходячему, перед приходом деда приносила еду женщина-разносчица. Он и ту пищу сожрал. Вскоре к пареньку его мамка пришла и принесла чаду поесть. Чадо смолотило то, что мамка принесла. Женщина украдкой роняла слёзы, переживая за сыночка. По-мнению Олега, так на этом сыночке давно надо землю пахать и мамка зря плачет. Ну, ни разу, на его взгляд, этот пацан на больного не похож. Совершенно. Разуйте глаза женщина – видно же. Морда розовая, аппетит отменный. Что-то здесь не то происходит. Окончательно Олега Николаевича добил приход молодой симпатичной медсестры. Эта работница больницы на Олега даже не взглянула, а сразу кинулась к пацану. В руках она держала несколько вместительных контейнеров с разнообразной пищей, явно ресторанного приготовления. Контейнеров она принесла столько, что они не помещались на прикроватной тумбочке, поэтому девушка, с выражением счастья на лице, держала два контейнера в руках перед носом у пацана. Да что здесь происходит? Ведь совсем недавно парень утверждал, что в этой больнице плохо кормят. Если это плохо, то, как тогда хорошо? Умопомрачительные запахи разнеслись по палате, взывая у Олега головокружение и недовольство его желудка. Желудок явно вознамерился совершить революцию в организме, поставив себя на первое место. Но Олега никто не потчевал разносолами, и пока не собирался кормить, а вот парня кормили с таким умилительным выражением на лице, что завидки брали. На лице девушки читалось счастье, обожание, восторг от самого процесса кормления и нахождения рядом с пацаном. Да она сейчас к нему в койку заберётся – с удивлением смотрел на эту картину раненый прокурорский работник. Ещё большее удивление вызывало то, что парень умудрился сожрать всё, что только находилось в контейнерах. Да там еды на троих, а то и на четверых! А он в одну харю всё сожрал! Олегу стало дурно, и он отвернулся от созерцания чужого счастья. Но свой желудок не обманешь: тот уже не просто бунтовал, а начал тарахтеть, как трактор. Даже медсестричка осуждающе посмотрела на Олега. А он что может сделать? Водички хоть дайте, совесть у вас проснётся или нет!!! Вместо водички продолжалась пытка запахами, а совесть у младшего медперсонала не просыпалась. Олег стал нервничать: его не добили бандюки, так в больнице заморят голодом и помру, не дожив до тридцати лет. Может, они этого и хотят?  Олег даже представил, как его измождённое тело, в виде костей обтянутых серой кожей, хоронят на кладбище. И ухмылки некоторых своих коллег представил.
         Олег умоляюще посмотрел на деда. Вроде, старик единственный здесь более-менее адекватный, хоть и старенький. Может, хоть старичок кружку водички поднесёт умирающему больному. На медсестру, цинично игнорирующую еле живого пациента надежды нет, как нет её и на молодого пацана. Медсестричка, кошка мартовская, перед этим Димкой чуть ли не из трусов выскакивает, а пацан вообще тут самый странный. Может он ещё и буйный? Ненароком  заснёшь, а утром свою голову в тумбочке найдёшь. Видно же, что гипс у соседа на руке и ноге - просто декоративная примочка для отвода глаз. Точно! Этот Димка скрывается здесь от кого-то, может даже от закона. Заплатили врачам, вот они и прячут молодца в ВИП-палате, якобы он жутко больной. А скрывается он от органов, к бабке не ходи. Так вот почему лечащий врач, заглянув на минутку в нашу палату, окинул взглядом состояние Олега Николаевича, на дедушку посмотрел, а на пацана ноль внимания, как будто его и нет в палате. Выходит, этот пацанёнок или преступник или псих, которого прячут, но, скорее, и то и другое. От такой мысли Олега бросило в жар и пить захотелось ещё больше. На его умоляющий взгляд дедок откликнулся, поняв правильно, что соседу, пребывающему при смерти, что-то надо.
         - Пить очень хочется, - промямлил Олег дедушке. – И в туалет…и покушать бы…
         Дедушка всполошился и засуетился, но от его суеты толка оказалось изрядно мало – одни заполошные движения. Ситуацию, как не странно, исправил пацан. Он что-то шепнул на ушко медсестричке, а та налила в керамическую кружку сока из пакета и направилась с кружкой к Олегу. Дорогого, между прочим, сока. Олег хотел гордо отказаться от подарка непонятного соседа, но пить так сильно хотелось, что он преступно быстро осушил кружку. Вкус сока оказался обалденным, хоть ещё проси. Удивился метаморфозе глаз медсестры: если на соседа она смотрела влюблёнными глазами, то Олега окидывала равнодушными взглядами. Нестерпимо захотелось в туалет. Медсестра озабоченность пациента поняла и ловко подала больному судно. Увы, но под взглядами молодой девушки, мужчина не мог, как ни старался, сделать свои мокрые дела. Организм после хирургической операции «забыл» как это делается. Да ещё и эта девчонка уставилась на мужика. Олегу захотелось заплакать от бессилия и стыда, поэтому он закрыл глаза.



          Димка между перекусами размышлял над ситуацией. Понятно, что Система не просто так подсунула ему этого Миллера. Теперь его надо защищать. Следовательно, надо провести разведку на предмет, кто враги Миллера и намерение этих врагов. Скорее всего, враги вскоре поймут, что прокурорского работника им не удалось «замочить наглухо» и тогда…
          Вот почему теперь в коридоре ошивается вооружённый «коротким» автоматиком милиционер. Охраняет, значит, чтобы типа опять никто не совершил покушение на прокурорского работника. Вот только этот мент какой-то стрёмный. Или его начальство специально такого сюда направило? Этому чуду хоть бы самого себя сохранить и не потерять автоматик.
      Димка с любопытством отслеживал, как этот служитель правопорядка решил «тащить» службу и не знал, смеяться ему или плакать с этого милиционера. Просто сидеть на стуле возле палаты и охранять «объект» товарищу в форме явно не интересно. У сотрудника органов прорезались другие интересы, как только местные красотки-медсестрички, проходящие по коридорам, продемонстрировали ему свои притягательные выпуклости. Как тут не соблазнишься видом гармонично сложенных девушек, особенно если вдохнёшь, испускаемые девушками феромоны. На женские феромоны Вася вёлся, как пчела, привлечённая запахом мёда. Гормональный шторм зомбировал молодого мента не хуже боевого психотропного препарата: железы внутренней секреции взяли и устроили своему организму гормональный концерт для тромбона с барабанами прямо на рабочем месте. Что прикажете делать? Просто довольствоваться созерцанием притягательных выпуклостей аборигенок – это не наш метод. Поэтому Вася – так звали молодого лопоухого и немного прыщавого ментёнка – решил блеснуть чешуёй и включил функцию «я агент 007», «терминатор» и «граф Отодракула» в одном флаконе, чтобы выпендриться перед младшим медперсоналом. Он, забив болт на охрану «объекта», пошёл «по бабам» охмурять медсестричек: не мент, а половой террорист, имеющий тело, пробуждающее в красавицах неодолимое вожделение. Пришлось Васе скакать кандибобером, рекламируя девкам свои достоинства. В основном своём составе молодой медперсонал больницы с улыбками отшучивался от мелкого, но «грозного» мента, даже узнав от него его сакральную тайну:  якобы  главное достоинство Васи состояло в том, что все дамы без исключения, когда получают от Васи своё, просят у него пощады. Они слёзно умоляют его, чтобы он остановился и перестал «мучить» женщинку. Увы, но Вася позиционировал себя, как самца сексуально неутомимого, выполняющего любые эротические грёзы юных дев, который только к утру входит во вкус, общаясь с женским полом. А непрерывные ночные подвиги, так то, только разминочка, типа предварительные ласки. Почему так? Да потому, что Васе благоволит сама богиня страсти: она буквально парит над его койкой, когда он трудится над женщинкой. Не смотрите на него, что он худой и мелкий – он в корень весь пошёл. При этом Вася выпячивал подбородок с видом всё знающего и умеющего парня, коему морю по колено и горы по плечо.
          В основном своём составе девчонки не стремились на себе испытать Васины фантастические возможности, но имелись и исключения. Тридцатипятилетняя медработник по имени Алевтина, у которой с прорехами в нравственности всё в порядке, вроде заинтересовалась перспективами не спать всю ночь, а «страдать», прилепившись друг к другу, как два магнита. Это очень вдохновило Васю. Но, одна женщина для полового гиганта – это ни о чём. Поэтому Вася продолжил пикап-охоту, и в его сети вскоре попалась излишне пухленькая Верунчик, которой парень объявил, что означенная Верунчик – это новое пришествие Таис Афинской в наши веси. Вера, со всем женским истерическим нетерпением ждавшая принца на белом коне, быстро согласилась с тезисом кавалера, что она как есть Таис Афинская и даже сама Афродита, потому как прекрасно понимала, что сексуальная жизнь как коробка шоколадных конфет - быстро заканчивается, если ты жирная в некоторых местах. Замумукаешься потом бегать за скользкими мужиками, так и норовящими цинично потоптаться по девичьей любви. Поэтому надо соглашаться хоть на такого кавалера, к тому же он клятвенно обещал «мучить» её тело всю ночь и утро, а это дорогого стоит: у неё никогда раньше не случались такие высокие отношения с кавалерами, чтобы с надрывом и к звёздам. Обычно всё происходило быстро, невнятно и непонятно, без всякой куртуазности в общении и, самое обидно - редко. Конечно, хотелось встретить свою вторую половинку, но Верка точно знала из своего опыта, что мужики все козлы, а не принцы на коне, и нагло врут ей о любви до гроба. Под большой любовью мужики   понимают исключительно одноразовый секс.
        Увы, нет загадочных женщин, зато, кругом водятся недогадливые мужчины, незнающие как найти в женщине изюминку. Это об Алевтинке поговаривали, что, якобы, она в вопросе секса ненасытна, как паровозная топка и меняет мужиков, как меняет прокладки с крылышками. Сволочь, одним словом. Мало этой Алевтинке, что она одна воспитывает пятилетний «плод первой, радостной и ещё не омрачённой любви».
          Когда с бабами Вася вроде как-то разобрался, у него случились новые дурки на предмет чтобы такое пожевать и выпить. Выпить желательно медицинского спирта, ведь  это больница, значит, в ней должен водиться спирт, который предпочитают пить в это время суток все супермены. Начинание парня пожевать и выпить поддержала Верунчик, знающая в этом деле толк. С точки зрения Верунчика любовь - это не сиськи-письки и сексы-мексы, любовь - это когда любимый досыта накормлен вкусными калориями. А глядя на тощего Васю, прямо физически ощущаешь, что его организм испытывает огромный недостаток витаминов, белков, полезных жиров, нужных углеводов и микроэлементов. Васю надо откармливать. О своём желудке она тоже не забывала. Она же добыла для её Васи и 50 грамм спиртика, для аппетита, конечно. Приходиться кавалера кормить с рук и поить, а то вдруг уведёт его из-под носа у Вали коварная Алевтинка, эта мартовская кошка, которая похлеще в этом вопросе зазнайки Маринки, которая, кстати, тоже драная мартовская кошка.  Пятьдесят грамм спирта для супермена – это, как слону дробина в ухо. Однако, в переводе на водку это почти стакан «родимой». Кто же знал, что супермен Вася скисает, как молоко, даже если понюхает пробку от бутылки водки. Эту Васину особенность хорошо знали жители алтайской депрессивной деревни Новокраюшкино, из которой он происходил родом. Деревенские мужики для хохмы изредка угощали односельчанина маленькой рюмочкой самогонки, а потом угорали от Васиных закидонов. От мизерного количества самогона парень мгновенно доходил до состояния, когда начинал считать себя пуленепробиваемым, а всех баб красивыми. Что ещё делать аборигенам в деревне, где из всех способов самореализации доступен только алкоголизм? Увы, но водка и прочая самогонка немного отвлекая народ от проблем, только усугубляли проблемы. Такая вот у этих жидкостей сакральная сущность. Не все так просто в этом несовершенном и угрюмом мире.



        Димка, наблюдая над телодвижениями их «охранника» просто от ахера не мог отойти. Теперь, как говорится, «фсё – сливай воду»: на этого горе-охранничка можно не надеяться, а значит, и ночью спать не придётся.
         - Моя интуиция вещает, - вдруг задумчиво прокомментировал ситуацию Голос, - что намечается большой атас. Задницей командир чую. Давай всё бросим и слиняем отсюда в Уругвай. Как говорит народная мудрость: «Глаза боятся, а ноги делают».
         Бросить, как говорит внутренний советник, «всё» для Димки не вариант. Если и «линять», так вместе с дедушкой, Маринкой, да и Миллера надо прихватить с собой, даже если он начнёт упираться. Сам Димка может и «слинял» бы и заныкался куда-нибудь, но у него на шее якорь в виде этих трёх человек, плюс семья «родная», плюс недоделанный Голос, который не нашёл ничего лучшего, чем предложить героически сбежать.
          Игрок «смотрел», как Верунчик пытается спрятать вусмерть пьяное тело Васька в одно из служебных помещений, но тело вырывалось и заплетающимся языком, пьяно доказывало пухлой медсестричке, что он, Васька, должен кого-то охранять от кучи бандитов, которые вот-вот, прямо сейчас, налетят на больницу и всех поубивают, а Верку насильно изнасилуют. Но, пусть Верунчик не ссыт кипятком по углам, ибо на страже её восхитительного тела стоит, нет - уже лежит на кушетке, он Васька, который спасёт Верку от бандюков, причём одной левой спасёт. А если ещё и правой начнёт работать, как он умеет, то…но, свою мысль Вася не успел досказать девушке, так как его сморил богатырский сон. Пришлось медсестре, не ожидавшей такого казуса от своего потенциального кавалера, красиво уложить уставшее милицейское тело на кушетку, а автоматик отправить на полку в шкаф, запирающийся на ключ. А то, мало ли что привидится мужчине от усталости – ещё перестреляет половину больницы, защищая Верку. Конечно, если он пристрелит разлучницу Алевтинку или задаваку Маринку, то дело почти богоугодное, но, зачем нам лишние тёрки в коллективе. Хрена озабоченная Алевтинка получит, а не милицейского тела. Пусть хоть зубы в пыль изотрёт, но Вера своего Васю живым ей не отдаст. Надо вконец падшей Алевтине задарить брошюру на тему скромности, украшающей приличную девушку: пусть читает и проникается.
         Вот и появилась у умной Веры чётко намеченная на ближайшую перспективу цель в виде молодого неженатого милиционера, обзывающего её девушкой. Верке приятно такое слышать. А то современные кавалеры такие стеснительные пошли, что прям боже ты мой – ласкового слова от них не услышишь.





          То, что «тёрки» произойдут, Димка не сомневался, поэтому продолжал вести разведку местности, выискивая подозрительных и странных личностей. Странных здесь точно половина  больницы, а на роль подозрительных личностей особо никто пока не подходил, за исключением двух парней, нагло пьющих, средь бела дня, на виду у народа, пиво из алюминиевых банок, сидя на лавочке, стоящей в уютном больничном дворе. Может, эти типы забрели сюда, чтобы в спокойной обстановке напиться пивом, но вот их гнилые разговоры Димке решительно не понравились. Навряд бандиты-душегубы стали бы распивать пиво на глазах у свидетелей, но за неимением иных подозрительных личностей, Димка стал пристальнее наблюдать над поведением этих двух типов. Поведение двух типов игроку не понравилось, а действия пухленькой Верочки понравились. Молодец медсестра: нашла место, куда пристроить пьяного ментёнка, уложила его на кушетку, даже простынкой тело накрыла. Тело храпело, пукало и издавало ароматы, порицаемые в обществе. Верунчику пришлось даже приоткрыть окно, чтобы тело кавалера не задохнулось от собственных миазмов. Подсобка – помещение скромное, но для сокрытия пьяного тела вполне подойдёт. Когда-то это помещение использовалось для мытья медицинских причиндалов, но потом, как всегда, что-то где-то сломалось, что-то оптимизировали и теперь комнатушку стали использовать под склад нужных и не очень нужных вещей. Здесь хранились опорные стойки для капельниц, несколько поломанных кресел и стульев; стояли старые шкафчики, забитые медицинской посудой и всякой нужной всячиной, которую жалко выбросить. Имелся двухтумбовый стол, стоящий возле окна, ну, и старая кушетка, на которой сейчас возлежало тело уставшего молоденького мента. Отстаньте все от Васи: он ничего не видит, ничего не слышит, никого не принимает - ушёл в себя и вернётся не скоро.



          
            Разумное существо живёт и умирает, когда его организм уже не может функционировать должным образом. Однако, духовная деградация является первичной. Она характеризуется отказом разумного существа от сложных моделей поведения и потери  интереса к любой деятельности. Его существование сводится к удовлетворению примитивных потребностей. Вскоре наступает физическая смерть. Деградацию в природе и социуме изучает наука под названием «Дегенератология». Специалисты от этой науки наверняка бы заинтересовались двумя парнями, распивающими пиво во дворе больницы, но пока ими только интересовался системный игрок Димка, который и сам не знал, что существует такая наука. Молодые люди, получившие столь пристальное внимание со стороны игрока, сами бы никогда не отнесли себя к деградантам. Какие такие мы деграданты? Сами вы такие, а мы пацаны фартовые и ровные, и ничем не отличаемся от других особей социума: такие же, только лучше. Подумаешь страсти какие, что Максимка Егоров, погоняло «Банан», немного подсел «на колёса» и любит курить травку. Зато он учится в институте культуры. А там дураков не держат. Его сосед по лавочке тоже вполне нормальный пацан: некто Кулешов Никита Владимирович, или Вованыч, или Кулёк: вполне уважаемая в определённых кругах личность. Он «работает» барыгой и мелким пушером, но это его занятие особо не рекламируется. Кому надо, тот знает, чем занимается Кулёк. Одно время он сам покуривал, но бросил, когда вдруг сообразил, что может стать таким же убогим существом, как его постоянные клиенты, которым он поставляет экологически чистые вещества и самую качественную травку. У нас как в аптеке, без обмана. Кулёк умный – он ещё пожить хочет. Ему уже 25 лет стукнуло, жизнь повидал во всей красе и научился выживать в святые девяностые. Он свысока посматривает на Максимку, который Банан, ведь тому всего двадцать лет, щегол ещё, но вот такие щеглы, вернее долбодятлы и приносят в карман Кульку денежку. Поэтому к постоянной клиентуре надо относиться, как к родному существу, но без панибратства, иначе эти сволочи на шею сядут. Надо относиться к ним по-отечески, справедливо, но строго. Надо наставлять их на правильную кривую дорожку, ведь без лоха и жизнь плоха. Для того они, такие особи, как Бананы и существуют, чтобы приносить в клювиках благо Никите. Особо какой-то недоделанный Максимка-Банан и даром не нужен Никите, но опыт подсказывал Никите, что с этого лошары можно, и даже нужно поиметь немного шерсти. Вроде этот Максимка никто и звать его никак, но у него имеется собственная квартирка в Барнауле и, кроме того, у Бананчика-Баранчика имеется дедушка-профессор, у которого есть собственный домишко. Дедушка вот-вот кони двинет, как говорит Банан, а это значит, что Максимка потенциальный наследник. Следовательно, можно провернуть схему по изъятию у Максимки наследства, а для этого всего-то и надо – ввести Банана в долги, которые он не сможет отдать. Конечно, есть у деда ещё сын и дочка, но за наследство можно помочь Банану побороться. Наехать, например, на родственничков с предложением расплатиться по долгам их племянничка. Или ещё как поугрожать им: родственники и отвалят в сторону. А потом дело техники, как изъять собственность у придурка Максимки. Вот поэтому Кулёк и кредитовал глупого клиента с целью загнать того в неподъёмные долги. Но здесь нельзя перегибать палку, а то Максик уйдёт к конкурентам, например, к Гере Горшку, а Горшок тот ещё проныра – фишку, как развести лоха сечёт. Потихоньку надо с Максиком, полегоньку. Увяз коготок – всей птичке-баклану пропасть. Но, приходится, грёбаные карусели, контролировать поведение Максика, чтобы тот не взбрыкнул. Приходится претворяться, говорить ему о пацанской дружбе и взаимовыручке, разводить розовые сопли по забору. Но, при этом постоянно напоминать Банану о долге, типа, держать того в тонусе. Вот поэтому Кулёк и попёрся с Максиком в больничку, где собирался склеивать ласты дедушка Банана. Сегодня Банан должен почапать к старикашке и выманить у того тысяч триста денег чтобы погасить часть от двухмиллионного долга. Сумма не очень большая по нынешним инфляционным временам, но важен сам процесс. И заодно Бананчик разведает на предмет – долго ещё его дед собирается небо коптить. Время, как говорится, деньги. Чего, спрашивается, деду ещё мучиться на этом свете, ведь его наследство уже давно поделено по справедливости правильным пацаном Никитой Кулешовым. А потом, когда тему закроем, то и от Максика легко отделаться, определив его в бомжи. Потом произойдёт, как по поговорке: помер Максим, ну и хрен с ним; положат его в гроб, ну и мать его ёб.
            - Ну, что пацан? Идём дорогой самурая - от обеда до сарая? – изрёк умную мысль Никита, намекая Максимке, что пора действовать: время не ждёт. – Мы же с тобой крутые, как варёные яйца. Мы – глыба, отвечаю.
        - Угу, я быстро, - ответил Бананчик, отбрасывая пустую пивную банку в сторону.
        Он менжевался, оттягивая время. Ссыкотно ему идти к деду и опять клянчить у того деньги. Вот же гадское это пиво: от него не взбодришься, как от «колёсика», только в сортир тянет. 
             - Быстро только проблемы возникают, - наставительно произнёс Никита и хотел презрительно посмотреть на ссыкливого Макса, но нельзя, а то этот урод совсем раскиснет и никуда не пойдёт.
         - Может, Вованыч, угостишь «колесом»? – Максим сделал физиономию максимально жалостливой. Ещё немного и польются сопли с сиропом. – Будь человеком, а то от этого пива одно расстройство. Пиво, что вода, а смысл воду промеж зубов гонять?
        - Бро – ты офигел? Колёса денег стоят, – удивился Никитос демонстрации наглости от студентика. – Ты забыл, что твоя кредитная история в моём инвест-банке не очень хорошая? Прямо говорю – она подмоченная. Ты забыл, что торчишь синдикату два миллиона двести тыщ денег?
         - Так я сейчас у деда денег возьму, - запричитал Банан. Ну, дай колёсико, а то это пиво, сука, какое-то дерьмовое – не торкает. Из чего его только делают?
          Но, Кулёк упёрся и не спешил ссужать страждущего товарища заветным колёсиком. Тогда, лихорадочно думающий о своей проблеме, Максим решил развить тему, как раскулачить дедушку. Вот что это за жизнь такая несправедливая к Максиму, что на его пути к счастью и деньгам стоит маразматический дедушка, которому сто лет в обед? Хорошо, что есть настоящие пацаны-друзья, которые за тебя горой, но плохо, когда должен кучу денег правильным пацанам. Отдавать долги надо, но нечем: вот же чёртов дедушка. Из-за него только долг увеличивается и портит кредитную историю.
         - Тут такое дело, - решился сообщить товарищу интересную тему Максим.
         - Внимательно, - вальяжно, как настоящий весовой человек, махнул конечностью старший товарищ, разрешая Максику высказаться.
         - Дед с собой в эту богадельню забрал свой ноутбук, - страстно зашептал товарищу Максимка. – Дорогущий девайс, точно тебе говорю – два с половиной лимона точно стоит. Американский. Сечёшь фишку?
         - «Нубук» - это тема, - Никита не смог скрыть своего интереса. – Особенно, если машина действительно хорошая.
         - Отвечаю, машинка мощь, - раскинул руки в сторону Максик, показывая, какая мощная у деда вычислительная машина. – Давай, ты мне под неё весь долг спишешь?
        - Ты, что, чувак, офигел? – удивлённо посмотрел на Максима Никита. – Давать будут при коммунизме, а сейчас товарно-денежные отношения, вкуриваешь! Во-первых, я что-то в упор не вижу в своих руках «нубука». Во-вторых, его ещё нужно уметь загнать знающим людям. А вдруг твой «нубук» полный отстой? Типа, какие-нибудь в нём потроха плохо работают, или программы фуфло. Или ты в своём культурном институте на программиста учишься? Может, я чего-то не знаю? Я так понимаю, братское сердце, что вы в своей бурсе «Му-му» Пушкина коллективно читаете, а потом по этой теме диктанты пишете. Ты хоть знаешь, какой породы была твоя Му-му? Чё, не знаешь? Буль-буль-терьер, гы-гы. Или изучаете по книжкам, как ловчее петербургских бабушек топором мочить. И это называется наука – изучать, как бабушек топором оприходовать, как собачек в озере топить, как дамочек под паровоз пристраивать. На кого тебя там учат? На чистодела? Короче, твой «нубук» ещё надо добыть и заценить его качество. Вот иди и добывай. Притаранешь вещицу, заценим, может, тебе лимончик и спишем по-братски.
          Максимка очень расстроился, что друг-барыга не хочет дать ему лекарство поправить здоровье после пива. И не скажешь ему в морду словами товарища  Раскольникова: «Тварь я дрожащая или право имею?». Держит этот Кулёк несчастного Максика за первичные половые признаки крепко, потому и ведёт он себя как обладатель Кольца Всевластия. И вот с такими выродками приходится приличному студенту иметь дело. Чтоб этот Кулёк, сука такая, жил на одну зарплату и был проклят ипотекой до самой пенсии.
       Пока «друзья» пили пиво на лавочке погода начала портиться, небо почти закрыла легкая пелена, жара спадала на глазах. Ветерок зашуршал в зелёной поросли, произроставшей вокруг лавочки, а ясени и берёзки несильно затрепетали ветками. Сама природа намекала Максику, что пора идти и совершать подвиг по изъятию денег у деда. Старик, конечно, начнёт кряхтеть и нудно выяснять, зачем внуку потребовалось столько денег. Достал уже своим нытьём старый пенёк. Вот только стырить ноутбук не получится: дед категорически не разрешал внучку притрагиваться к машине своими шаловливыми ручками. Совсем оскотинился дедушка, раз не хочет, чтобы внук расплатился с долгами.
         Мысли лихорадочно прыгали в голове студента, будто белки по дереву.
         - Есть ещё темка, - решился Максик выложить Вованычу очередной козырь. - Верняк, как туз против десятки. Если провернём тему, то долг спишется на счёт раз-два, точно тебе говорю. Дело плёвое, как у девочки конфетку отобрать.
       Максик с надеждой посмотрел на Кулька.
       Вованыч сначала бросил свой взор на небо, потом на свои ногти, и только потом перевёл скучающий взгляд на Максима. Весь его вид говорил, особенно приклеенная улыбка на узких губах, что барыге уже надоело ждать, когда, наконец, Максик отправится на добычу денег, но Никита решил дать выговориться баклану. 



Глава шестая.

         - Ну, удиви, - произнёс Вованыч, когда Максимка объявил, что имеет денежную тему. – И не тяни кота за причиндалы, а то скоро дождь пойдёт и мне не очень климатит тут мокнуть.
        -   Имею тему, как влёгкую срубить бабло, - начал излагать суть вопроса Максик.
       Никита поощрительно кивнул головой, подгоняя Бананчика на откровенность.
        - Ордена…, - вытаращив глаза и приблизив свой длинный нос к барыге, произнёс он. – У деда дома хранится пиджак с орденами. Куча орденов. Дед их хочет в музей сдать вместе с пиджаком. Зачем нам музей? Вкуриваешь, бро? Ордена туеву хучу денег стоят. Ну, как тебе тема? Думаю, что весь долг можно за ордена списать.
         В мозгу у Никиты резко закрутились шестерёнки. Советские ордена и медали – это действительно козырная тема, но у Никиты нет цели списывать долги всяким бакланам. Наоборот, у него цель полностью раздеть лоха. Но, тут такой случай, когда лошара может сорваться с крючка. Вдруг этот чёрт пойдёт к Гере Горшку и расскажет ему про ордена? Нетушки, Банан должен сидеть на нашем кукане, а не приносить благо конкурирующей фирме. Сейчас надо тонко опустить этого Максимку на грешную землю, чтобы у него и мысли не возникало переметнуться к Гере.
        - Братское сердце, - вперил Никита свой взгляд строго в переносицу Максимки. – Не трави тухлятину. Ты сам понял, что сейчас сказал? Полный, по нашим понятиям, зашквар. Ты, чувак, сейчас меня, своего братана, под крутую статью подставляешь с продажей орденов, на тюремную баланду определяешь. В наших кругах это считается западло, а тех, кто такое совершает, низко опускают. Ага, до самой земли и даже ниже. Убейся ап стену чувак одичалый за такие идеи.  За базар отвечать будешь? Молчишь? Тогда базар фильтруй. Максик, чисто по-братски, я сделаю вид, что не заметил твой косяк и краями разойдёмся. В натуре не буду тебе предъявлять за косяк. Ну, чего сидишь и зенками лупаешь? Канай давай к дедушке за бабосиками пока я добрый, а то дядя Никита устал уже ждать и покрывать твои косяки, а у дяди Никиты ещё дел по горло и у него нервы.
         Всё это Никита говорил с серьёзным выражением лица, стараясь не рассмеяться. Кажется, его слова привели лошару Максика в трепет. Ага, пусть повибрирует, как бледная спирохета на сковородке: вон у него какая кислая рожа стала, будто в помоях искупался.
         Максику, кляня себя за несдержанность, ничего не оставалось, как отправиться, клянчить у деда деньги, а Никита остался сидеть на лавочке и мысль думать. Мысль говорила, что ордена деда – это денежная тема, ноутбук деда тоже классный вариант с запахом бабосов. А Банану хрен по всей морде. Надо сделать так, чтобы и ноутбук, и ордена, и дедовы деньги достались не убогому Банану, а правильному Никите. Напугав Макса крутой статьёй уголовного Кодекса и пацанскими понятиями, Никита только усмехался в душе над замешательством баклана. Сам же Никита ничуть не боялся ни статей, ни понятий. Он опасался только того, что Максик сорвётся с крючка, поэтому Кулёк хорошо подумав мысль, пришёл к выводу, что надо немного тряхнуть стариной и лично вплотную заняться изъятием в свою пользу совершенно ненужных деду вещей. И зачем тогда Максику списывать долги? Немного, конечно, спишем, но тут же увеличим его долг, ссудив студентику травку и вещества. Куда он нахрен денется.
         Через тридцать минут, пока Максик бегал по больнице, в голове у Никиты созрел грандиозный план, как правильно провернуть очередную схему по личному обогащению. А как ещё в капиталистическом обществе накопить первичный капитал? Правильно – только перераспределением добра: было ваше – стало наше, то есть просто взять и украсть у ближнего своего то, до чего можно дотянуться. Дело не грозило особыми  трудностями и обещало прибыль в размере тысячи процентов. А за такой процент можно и маму родную продать, не только чужого дедушку. Понятно, что прибыль отойдёт Никите, а Банану достанется известный огородный овощ. Зачем лоху деньги?
       Никита ещё молодой, но уже опытный барыга. Купи-продай – это его стихия. Если бородатый Карл Маркс договорился до того, что даже деньги являются товаром, то есть бабосы можно продавать и покупать, то Никита на практике доказал, что продавать можно абсолютно всё, хоть прошлогодний снег, хоть совесть. Всего-то и надо для этого знать несколько психологических трюков, а с таким клиентом, как Бананчик надо состоять исключительно в абьюзивных отношениях. Это когда оказываешь  психологическое или физическое воздействие на лоха с целью подавления его воли.
        - Эх, знал бы о моих достижениях папа Вова, он бы мной гордился, - подумал Никита. Батя у Никитоса являлся заслуженным сидельцем и в настоящее время, увы, находился в привычной для себя среде обитания, где ему обитать ещё восемь лет на полном государственном коште. Поэтому родной папка Никиты не очень интересовался судьбой своего отпрыска, но косвенно воспитывал сынка. Младший Кулешов именно на папкином воспитательном примере понял, что пырять людей ножом – это неправильно хотя бы потому, что придётся присесть в тюрягу. Правильнее кидать лохов на деньги, но не лезть в схемы весовых людей. Лохов на всех хватит.
         Мысль о том, чтобы зарабатывать на жизнь, горбатясь на заводе, никогда не посещала умную голову Никиты. Не руками надо работать, а головой, как пристало потомственному интеллектуалу, а не какому-нибудь пролетарию. Работают только дураки, неудачники и быдло, а умные люди работают головой. Да и как работать руками, если любое дело в руках Никиты горело в буквальном смысле этого слова: синим  пламенем с выделением вонючего  дымка. Руками Никита не мог работать совершенно, зато ума ему судьба отсыпала полной мерой с горочкой. Он именно так и считал, оценивая свой интеллектуальный потенциал. И посматривал на убогих людских особей, таких как Максимка свысока. Максимка вообще глупый и ленивый. У этого лошары по жизни всё плохо, кроме лени. Вот с ленью у него всё хорошо обстоит. Этот баклан любит ничего не делать, жрать и хвастаться. На словах он Лев Толстой, а на деле хэ простой. Хвастаться он любит даже больше, чем пожрать, хотя худой, как скелет. Еда ему на пользу не идёт, потому как он курит всякую дрянь и закидывается непонятными «колёсами». Только Никита из сострадания ссужает ему чистую травку и высококачественные таблеточки. А что делать? Приходится следить, чтобы «клиент» не нажрался всякой дряни, типа синтетики, и не склеил преждевременно ласты. Вот с головой у Максимки уже проблемы. С дедовыми орденами он почему-то рассчитывал на денежный дождь, что он тут самый умный и до него эта гениальная мысль подняться на орденах никому в голову не пришла. Поднимется…только не он, а Никита. А Максимка поумнеет, когда небо на землю рухнет, или Обь потечёт в обратную сторону.
          В то время, года Никита на лавочке размышлял о перспективных схемах разбогатеть, Максимка, шаркая подошвами, плёлся по коридорам обители скорби к деду. Он старался ни о чем не думать – ни об опостылевшей учёбе в институте, ни об отсутствии денег в кармане, ещё и таблеточки кончились. Хорошо ещё, что сейчас лето и не надо ходить на учёбу. Стоило ему только начать задумываться над своей жизнью, как в голову лез сплошной негатив. Когда в его организме переставали действовать вещества, то сразу же начинало казаться, что всё в его жизни прискорбно. Друзей нет, денег нет, а в институте его держали только благодаря ходатайствам родного деда, которого он шёл раскулачивать, а потом и обворовать. От таких перспектив его нервная система пребывала в пессимизме, поэтому Максимка даже не подумал, что к больному человеку в больницу следует идти хоть с какими-то гостинцами. Какие нахрен гостинцы, когда Маким «сидит на ломах». Вот это проблема, а остальное в этом мире ерунда.
        - Чего ты приуныл? – билась в его голове главная мысль. – Сходишь к дедушке, добудешь денежек, а это значит, что тебе барыга Кулёк выдаст таблеточки. Может на целый месяц их хватит. Таблеточки примешь и починишься. Будешь как новенький, и жизнь заиграет всеми красками. И не обращай внимания на встречающихся в коридорах больных, в глазах которых царит выражение отчаянья и напрасных надежд на лучшую жизнь, ну, всё как у тебя.
          От таких вывертов мозга Максик тихонечко застонал, и его настроение окончательно скатилось в ноль.




         Прокрастинацию Никиты, сидящего на лавочке и уставившегося в одну точку, нарушил вернувшийся Максимка.
         - А вот и наш благородный рыцарь в белых доспехах и с запахом дерьма на сапогах, - Никита окинул взглядом возвратившегося от деда Максика, но, естественно, вслух такое не сказал.
           Максимка с унылым видом протянул барыге деньги и проговорил: «Триста штук».
          - Можешь же, когда хочешь, - похвалил студентика Никитос, принимая от него часть долга. – Вот теперь это совершенно другая сторона лопаты. А ты боялся, трясся и потел, понимаешь, как припадочный эпилептик. Всё же пучком! Теперь в твоей жизни белая полоса настала, точно тебе говорю.
          Максимка заметил, что барыга его встретил не с хмурым видом, а с вполне добродушной улыбкой. Студент отнёс это явление на то, что проклятый Кулёк поимел с него триста штук денег. Чтоб он треснул, скотиняка такая.
         - Ну, докладывай дяде Никите, как всё прошло, - продолжал улыбаться Вованыч. – Как сам? Не подцепил в этой больничке, пока там шлялся какую-нибудь чесотку, простатит или геморрой? А то, может, рядом с тобой сидеть впадлу? Ладно, ладно. Чё сразу надулся? Дядя Никита так шутит, ибо доволен. Доложу тебе Максимка, что это была проверка тебя на вшивость. Проверял я тебя – правильный Максим пацан или фуфломёт голимый. Оказалось, что ты пацан настоящий. Теперь твои заботы - это и мои заботы, твои проблемы – мои проблемы. Вот поэтому, братан, дядя Никита решил тебе помочь живенько по-бырому расплатиться с долгом. Зачем нормальному пацану ходить с долгами? Ну, колись, как всё прошло, а потом я тебя обрадую.
         Максим подробно рассказал Вованычу, как он лихо выпросил у прижимистого деда деньги. Рассказал, что тот чалится в палате с двумя типа  живыми, но совсем гунявыми чуваками: если дед хоть немного ходит, то те прикованы к койке. Ужас на лапках: все в гипсе, в трубках и в бинтах. Если и ходят, то только под себя.
          Ещё минут десять Максик подробно описывал больницу, не очень понимая, зачем эта информация Никитосу. Потом студент, томимый ломотой в теле, начал выпрашивать дурь у барыги.
         - Вованыч, - решился Максимка. – Задари таблеточки, душа горит.
         Пока Вованыч с какого-то перепуга добрый, надо клянчить у него дурь. Вот только совершенно не понятно, что он имеет в виду над помощью в решении проблем Максика. До сих пор барыга в альтруизме замечен не был.
         - О чём базар, брателло, - лучезарно улыбался Никита. – Конечно, подлечись, - с этими словами Вованыч передал студентику маленькую стеклянную ёмкость с находящимися в ней несколькими красненькими таблетками. – Царской категории вещество, отвечаю. Цени босяцкий подгон.
        - Раз ты правильный пацан, свой в доску и пацанское слово держишь, то дядя Никита сегодня покажет тебе мастер-класс по добыванию бабосов.
       - В смысле? – не понял Максим.
       - В прямом, - кивнул Никита. – Сегодня, как стемнеет, мы с тобой придём в эту больничку и проведём изъятие «нубука» у твоего деда. Ты же не против, бро? По глазам вижу, что не против.
        Максимка мгновенно посерел лицом, когда понял, в какой блудняк толкает его гнусный барыга. Сам же говорил, что под статью братанов подставлять западло.
       - Братан, ты же говорил, что западло под статью подставлять пацанов, типа баланда в тюрьме и всё такое? – запаниковал Максик. Ему лезть ночью в больницу и похищать пресловутый «нубук» совсем не хотелось, до дрожи в ногах не хотелось. Взбодриться не помогла даже проглоченная таблеточка. Максика  бил мандраж.
         - Ты чё такое несёшь? – сделал удивлённое лицо Никита, но при этом обрадовался реакции лошары на его слова о предстоящем «деле». Лошара вёл себя так, как и предполагалось. Трусоват Максик, ох и трусоват. Ведёт себя, как девочка на первом свидании. Но, это и к лучшему: меньше денег он получит от реализации вычислительной машины. Значительно меньше, а может статься и ничего не получит. Скажу: «Херня машина. Еле за червонец денег пристроил. На тебе трёшку в зубы и отвали. Зря только в больничку за ней лазил вместо тебя».
         - Где ты видишь подставу братана под статью? – несколько оскорбился Вованыч от напраслины. – Здесь без леваков. Ты можешь не лезть со мной в больничку, я сам полезу. Вместо тебя полезу, прикинь. Постоишь только на атасе в кустиках. Если чё – ты меня не знаешь. Твое дело сторона. Это, во-первых. А во-вторых, ты сам говорил, что дедушка вот-вот ласты склеит. Что станется с «нубуком»? Коню понятно, что его стырят доктора. Ноги ему пришьют нитками. Ты, брат, наших докторов не знаешь. Уууу, брат! Это первейшие коррупционеры в государстве, хуже учителей. Школьный учитель, брателло, чтоб ты знал,  становится потенциальным душегубом всего лишь через год работы с детишечками. Врачи тоже….того…все с придурью: большинство из них давно проживает в стране ку-ку в состоянии коматоза. Айболиты, Максик, все поголовно точно знают, что такое бред и как в нём жить. Вот поэтому «нубук» нужно изымать уже сегодня, пока не поздно, пока его какой-нибудь ушлый проктолог не слямзил и не утащил в Страну  Без Возврата. Ты же не скажешь, что ты против участвовать со мной в этом величайшем предприятии? Надеюсь, мы пришли к консенсусу?
          - Пришли, - вяло согласился студент, хотя такой консенсус нужен Максику как шахтеру парашют. Его немного отпустило, но под впечатлением Максимка  оставался ещё некоторое время. Может ему барыга не ту таблетку всучил? Несколько успокоило Максика, что ему самому не придётся лезть в больничку, всё за него сделает старший товарищ. Смелый Вованыч пацан, даже докторов не боится – лезет в самое логово, считай в пасть к безбашенным коррупционерам. Сам же Максимка олицетворял собой робость, присущую юнцу, впервые посетившему крутой бордель.
       Вованыч, может и испугался бы, узнай от Максика, что сейчас в больничке находится вооружённый мент, но сам Максик милиционера не заметил, так как представитель правопорядка не сидел возле двери в палату деда, а вдохновенно гонялся по заведению за самочками. Так что Вованыч пребывал в полной уверенности, что «дело», которое он спланировал, окажется изумительно лёгким. И то так: ночь, все спят, залазь в здание и чеши на второй этаж в палату к дедушке. Заходи в палату, хватай «нубук» и рви когти наружу. Старикашка сопротивляться не сможет, и его гунявые соседи тоже не вскочат с коек и не пойдут в  рукопашную. Начнёт дедок орать, когда поймёт, что его обворовали, так пусть орёт на здоровье. По темноте он кого увидит? Кого-то в белом халате. Вот и сделает вывод, что машину слямзили гнусные проктологи. На то они и проктологи – хоть куда пролезут без мыла. Хуже них только стоматологи.
        Нормальные герои прямо не ходят: истина известная давно. Вот и Вованыч сначала потащил Максика на разведку вокруг больнички, считая, что с вопросами стратегического характера можно и повременить, сейчас важнее разобраться с тактическими вопросами. В такое здание, как это заведение, можно войти не только через центральный вход, но и через множество других ходов. Вот только на ночь персонал больнички обязательно закроет  вспомогательные двери на засовы. Это возня и шум, когда начнёшь ломиться в эти двери. Нам шума не надо. Вованыча заинтересовала ржавая пожарная лестница, ведущая на крышу, но на крышу нам тоже не надо. Нам надо только на второй этаж.
         Максик тупил, не понимая, почему коллеге понравилась эта стрёмная лестница. Пришлось старшему товарищу, обещавшему студенту показать мастер-класс, объяснять глупому Максику всю прелесть данной лестницы.
         - Обратите внимание коллега на тот факт, что данная железная конструкция проходит рядом с окном в подсобное помещение, что на втором этаже. К тому же там ещё и окно приоткрыто. Вкуриваете, коллега, эротичность ситуации?
           Коллега ситуацию решительно не вкуривал. Пришлось объяснять на пальцах.
         - Тогда объясняю вам расклад в мурзилкином духе, чтобы стало понятно, - зашептал Никита в ухо Максику.
         - Окно приоткрыто – это раз. Значит, что? Правильно – меньше шума при его открывании. Окно ведёт в подсобку – это два. Почему в подсобку? Только в подсобках, сортирах и душевых оконные стёкла красят белой краской или заклеивают бумагой. Рядом с окном проходит лестница – это три. Сложив всё вместе, что получаем?
          - Шесть, - лихо выдал Максик.
          - Почему шесть? – оторопело спросил Никитос.
          - Один, два и три. Всё вместе шесть, - объяснил Максим. Это даже он легко понял.
          Никита чуть не разозлился от такой тупости клиента, но только похвалил того: «Молодец. Считаешь, как Пифагор. Арифметику осилил в школе. Однако, в данном случае это не  арифметика, а верхняя математика, гласящая, что лестница даёт нам путь к окошку, которое открыто».
        - Ага, - Максимка сделал вид, что всё понял.
        - Раз понял, то встречаемся около больнички в двадцать три ноль-ноль по местному времени. Надеюсь, коллега, вы оденетесь в тёмный прикид, ибо «на дело» по ночам ходят в тёмном. Думаю в вашей коллекции «Весна, Лето, Осень» найдётся соответствующая ситуации одежонка. Раз вопросов нет, то разбегаемся в разные стороны готовиться к миссии.
         Вот и договорились, вполне себе мирно, кстати.
         Честно говоря, Никите уже осточертело возиться с туповатым Бананом. Хотелось послать его на дореформенную букву алфавита, похожую на римскую цифру десять. Этот Максик натуральное днище. Если этот фрукт не придёт в двадцать три часа, то и чёрт с ним: попутный ветер в его горбатую спину. Никита и сам обделает все дела по изъятию чужого добра, но появится больший повод гнобить лошару за трусость. Максик ещё та падла: и на ёлку ему хочется залезть и лапки не ободрать.
         Однако, к удивлению Никитоса, голимый лошара явился-таки к указанному времени, и даже приоделся в тёмные тона – всё, как его учили соблюдать ночью соответствующий дресс-код. С чего это у чувака храбрость отросла? У него нога не того размера, чтобы смелым жить.
          Ладно, шайтан с ним: всё равно толка от Максика с гулькин хрен хоть во что его одень; его роль десятая - постоять в сторонке, прикинувшись ветошью. Это у него должно получиться, хоть в башне у Банана сквозная дыра и это не лечится.
           Дождик так и не собрался брызнуть: стояла сушь, небо слегка заволокло тучками, что жуликов радовало. Только порывы пронизывающего ветра и запах пыли портили всю благостную картину. Увы, но алтайская погода переменчивая. Прохладный воздух охлаждал разгорячённые тела жуликов до озноба. Где-то рядом находилась помойка, и ветерок приносил от неё отвратительный запах гнилых овощей вперемешку с запахом всякой больничной дряни. Эти запахи людям не нравились, зато нравились всяким микки-маусам и прочим хвостатым разносчикам геморрагической лихорадки, а может чего и похуже.
            Если Максимка никак не готовился к миссии, кроме облачения в тёмную одежду, то Никита готовился тщательно, потому что в воровском деле чувствовал себя довольно прошаренным типом. На ноги он обул мягкие туфли, а сам облачился в спортивные штаны и футболку. На плече Никиты висела холщовая сумка с гвоздодёром, отвёрткой, стеклорезом, перчатками, фонариком и скомканным белым халатом. Всё, что находится в сумке, он продемонстрировал Максику, раз уж обещал тому преподать мастер-класс в воровском ремесле.
         Имелась у Никиты опаска, что персонал больнички прикроет окно, вот тогда придётся нагло действовать стеклорезом. Однако, всё благоприятствовало жуликам и окно никто из персонала не удосужился прикрыть. Это радовало. Радовало и то, что в больничном дворе в это время суток не наблюдалось хождение излишне любопытных людишек или особей, предпочитающих ночью пить спиртные напитки во дворе больницы. Проходной двор, а не территория приличного заведения. Но это и хорошо для крутых пацанов не знающих закона.
        - И чего ждать? – сказал Никита, натягивая на пальцы перчатки. Максик стоял и с восхищением смотрел на старшего товарища. – Укройся здесь в кустиках, а я пошёл. Если чё пой матерные частушки.
        - Какие частушки? – пискнул Максик.
        - Да никакие, - зашипел на него Никита. – Шучу я. Если чё, то линяй отсюда молча без частушек. Всё! Я пошёл.
         С этими словами Никита выбрался из глубокой тени, создаваемой кустиками и деревцами, подошёл к зданию больницы и, подпрыгнув, уцепился за нижнюю перекладину пожарной лестницы. Мысленно он напевал: «Раз пошли на дело я и Максимович». Вот только Никите за несколько секунд до подъёма по лестнице испортила настроение мелкая неприятность в виде попадания его левой ноги в лужу, расположившуюся рядом с помойкой. Днём на поверхности грязной воды красовалась масляная плёнка с радужными разводами, а ночью лужа коварно подстерегала зазевавшихся людей. Испачкать обувь человеку – главная цель никогда не высыхающей лужи; ещё она соревновалась с помойкой у кого из них отвратительней запах. Максим заметил этот незначительный конфуз товарища и его мозг вдруг вспомнил слово «ляга», то есть по словеснику Далю – это «непросышная лужа». Какие-то знания в мозгах Максимки ещё оставались. Этот кусок больничного двора выглядел, на взгляд Максика, уныло. Это хорошо, ибо это место интересно только помойным котам, ворам и людям с ветхим разумом.
          Карабкаться по лестнице жулику пришлось не долго, но каждую перекладину  Никита проклял, пока добирался до окна второго этажа. Да, подзапустил Никитос свою спортивную форму, подзапустил. Хорошо ещё, что перчатки одел. Не хватало ещё сверзиться с высоты на глазах Максика. Надо взять отпуск и поехать в санаторий отдохнуть от всех забот, а то здоровья не хватит на такую жизнь. На этой лестнице сразу понимаешь почём она копеечка. Потом и кровью приходится добывать себе хлеб насущный. Кажись добрались, но запарились. И в голове дятел завёлся, долбит и долбит, как шахтёр отбойным молотком. Так и до кондрашки недалеко. Такая вот жизнь наша воровская горбатая: не дай Бог никому такой романтики. 
        С этими мыслями, вертящимися в голове, Никита, балансируя на лестнице, толкнул створки окна вовнутрь, зашвырнул в темноту сумку с инструментами, а затем и сам, кряхтя, проследовал в тёмный провал. Сумка с инструментом излишне громко звякнула: от этого звяканья к дятлу в голове у Никиты добавился ненормально заполошный стук сердца. Хорошо ещё, что сразу за подоконником обнаружился стол. Вот на него Никита и взгромоздился, проникнув в помещение. Веяло лёгкой жутью и казалось, что в углах помещения таится мрак и отчаянье: темно, хоть глаз коли, но фонарик зажигать стрёмно. Пусть глаза привыкают к темноте.      
        - Проникаю в больничку. Ищу «нубук». Забираю «нубук», - прошептал Никита в темноту. - План из трёх пунктов. Первый пункт выполнен.

   

          Вот ведь паскудство! Допившемуся до изумления Васе стало плохо и тревожно. Васин организм пребывал в полукоматозном состоянии, а мозги никак не могли определиться с локацией и временем. Ага, птичка улетела, скворечник опустел. Заклинала Ваську маменька Ольга Степановна со слезами на глазах: «Сыночек, не пей водку! Самогонку тоже не пей; на вино не смотри, а пиво даже не нюхай. Организм у тебя особенный – спиртное не понимает». Папка качал головой, но больше корил мамку: «Мы, Чалдоновы все стойкие на выпивку. Сынуля наш, в этом плане, в твою породу  пошёл – в Поповых». Вспомнилось, что папка тоже говорил что-то умное про водку: «Сыночек, водка – это зло. После неё тянет на баб, а бабы – это секс.   После секса тебе захочется покурить. А вот курение – это страшный яд, он убивает насмерть: он тебе мигом весь организм нефункциональным сделает». Ага, значит, у нас есть папка с мамкой. И живут они в деревне Новокраюшкино. Пардоньтесь, какая такая деревня? Мы село, а не деревня. Васе не нравилось, когда его село называли деревней. Мы село и точка. У вас церковь имеется, да? Вот церкви в селе не имелось. Так какое вы тогда село, голимая деревня. Крыть нечем, но обидно.
          От мозгового напряжения в мозгах у Васи крутился калейдоскоп и отрывки из мультиков. Зато у нас в селе течёт речка Кашкарагаиха. Вот только мозг решительно отказывался сформулировать название речки. Но мозг не отказывался строить логические построения. Если у нас есть папка с мамкой, есть село, есть речка, значит, мы сейчас находимся дома и валяемся на жёстком топчане, куда нас отправляют всегда, когда мы не в состоянии выговорить название речки. Какашкагагара, кажется? Хрен выговоришь. Речка – это вода, вот только в нашей Кошкохераге воды мало - только воробью утопиться. Вася тоже состоит из воды, и это на практике доказанный факт. Мамка это дело знает и всегда рядом с топчаном ставит поганое ведро, в которое Вася удаляет из себя излишки воды, когда приспичит. Это чтобы он не потащился во двор, а то выйдет зимой во двор в безмозглом состоянии и замёрзнет. Рисковать не надо, поэтому мы не пойдём во двор. Где тут у нас поганое ведро?
         Вася на ощупь, не открывая глаза, стал шарить рукой возле своей лежанки и вскоре нашёл какую-то ёмкость. Она на ведро не походила, но для Васиных целей пригодилась вполне. Облегчившись, и удивившись, как много из него вылилось, Вася сообразил, что обратно натянуть на себя штаны и труселя слишком сложно и муторно в его лирическом состоянии. Ещё и ботинки оказались на его ногах. Не порядок спать в ботинках. Руки еле справились с задачей снять с тела ботинки, штаны и немного мокрые трусы. Кто-то их ему намочил. Верхнюю одежду Вася также умудрился стащить с себя и куда-то швырнуть в сторону. Оставшись в одной майке, он улёгся на кушетку досыпать и с благодарностью вспомнил мамку, которая не забывала укрыть сыночка белой простынкой. Заботливая у него мамка. И село у нас хорошее, и речка, как её…  Не велика речка, но если бы она текла широкой, как Обь, то в её водах купались бы голые девки. Много голых девок. И одна из них Верунчик. Оп-па! Мозг вспомнил, что Вася договорился сегодня замутить с отличной девчонкой, но, почему-то его скрутил недуг. С этим делом надо бороться. Надо постараться выплыть из фантасмагорической пучины к реальности, где в речках купаются симпатичные Верунчики. Мозг, получив команду, сосредоточился на образе Верунчика, и Вася погрузился в мысленное созерцание её прелестей, приходя всё в большее и большее любовное возбуждение, переходящее в экстаз. О, Верунчик! Ты достойна тысячи комплиментов, но слабы, пусты слова перед величьем твоей красоты.  Скоро мы с тобой, клубничка сладкая,  встретимся, и тогда небо покраснеет от смущения. Я с твоим телом таааакое надумал вытворять. Короче, тебе понравится, обещаю.
          Надо понимать, что Василий не очень много получал женского внимания в той глуши, где он рос. Так что, вырвавшись на волю из деревни, он слегка ошалел от разнообразия женщин.
          Вдруг Вася услышал пронзительный крик птенца ушастой совы. Эти птенчики частенько в ночи досаждали новокраюшкинцам своими пронзительными воплями, похожими на мяуканье потерявшегося котёнка. Так мозг Васи расшифровал звук от звона инструментов, которые в помещение, где валялся уставший мент, зашвырнул жулик по имени Никита Кулешов, он же Вованыч. Но, этот звук стал тем триггером, который позволил Васе слегка возвратиться в реальность. Однако, его реальность пока в большей мере существовала в виде образа драгоценной Верочки. Всё остальное находилось пока за кадром.



             - В задницу такие приключения, ёханый бабай! – зло думал Вованыч, проникая через окно в какое-то подсобное помещение злополучной больницы. Внутри темно и плохо пахнет. Рассуждая метафорически, плохо пахнет везде, а не только внутри. Снаружи тоже пованивает. Пока Вованыч с грациозностью пьяной гориллы карабкался по лестнице, то обнаружил, что её со знанием дела качественно обгадили голуби – чтоб они все облысели. Теперь перчатки, футболка и спортивные штаны пронзительно пахли голубиным помётом, что совсем не радовало Никиту: такие геморройные приключения калечат психику, делают импотентом, преждевременно старят и добавляют морщин. Но, что не сделаешь для первичного накопления капитала: кто не шевелится, когда надо бодро шевелиться, того потом медленно несут. Проза жизни. Очень тяжело, понимаешь, нащупывать тропинку в тумане предрассудков, жестоких заблуждений и собственных сомнений. Но надо, ибо «нубук» сам себя не украдёт.
          Вованыч обнаружил, что с подоконника переместился на стол, вплотную стоящий к окну. Вытер перчаткой пот, обильно выступивший на лбу, и чертыхнулся, когда понял, что только размазал по своей морде отходы жизнедеятельности проклятых голубей. С раздражением опустил правую ногу на пол, пытаясь тихо слезть со стола. Правая нога влетела в непонятную штуковину, которая со звоном опрокинулась и обдала обувь, носок и штанину чем-то жидким. Резко запахло мочой. Мля, они что, тут анализы хранят? – чуть не завопил Никита, дёргая ногой стараясь стряхнуть вонючую жидкость. Но, почему её так много? Со всей больницы насобирали и слили в одну ёмкость? Сволочи!
          Вторую ногу он уже ставил на пол более осторожно: будет обидно во второй раз наступить в ту же гадость. Твёрдо стал на пол, затем пошарил рукой на столе и нашёл свою сумку с инструментом. Опять звякнули железяки. Чёрт. Но, вроде всё тихо. Впереди должна находиться дверь, ведущая в коридор больнички. Вот эту дверь и двинулся искать Никита. Шёл очень аккуратно, выставив вперёд левую руку, и стараясь ногами опять не влететь в вонючие подарки от докторов. Вот и дверь. Она выведет вора из этого вонючего помещения в коридор. Никита сразу понял, что эта дверь фанерное фуфло, ещё советского производства, типа бюджетный вариант. Замок в таких дверях тоже не выдерживает никакой критики. По роду своей деятельности Никита давно научился договариваться с самыми разными замками, а здесь, скорее всего, стоял простенький китайский замок.
           Достав гвоздодёр, Никита ловко, даже в темноте и наощупь, отжал дверь. Мастерство не пропьёшь! Получилось очень тихо: не выдержал советский и китайский ширпотреб суровой российской действительности и умелых рук взломщика. Ломать – не строить, ломать Никита умел. Теперь осталось тихо потянуть дверь на себя и разведать обстановку в коридоре, что Никита и сделал, высунув голову и плечи в слабо освещённый коридор. Тишина и покой, как на приличном кладбище. Докторов нет, больные тоже не шляются, а спокойно спят на своих койках. Осталось Вованычу только облачиться в белый халат и идти искать палату, где валяется богатенький дедушка. Как только Никита достал из сумки помятый халат и напялил его на себя, так началась незапланированная планом жесть: живёшь себе спокойно, ничего не предвещает бед, а потом вдруг херак-расхерак.
          Вдруг Никита, к своему ужасу и недоумению почувствовал на своих бёдрах горячие руки явно живого существа, которое внезапно подкралось к нему сзади из мрака. И теперь это существо активно лапало Никиту и загробным голосом произносило страшные слова:
         - Явилась к нам сладенькая Джульетта. Щас мы изобразим с тобой дикую африканскую страсть. О, Афродита моя. Щас познаешь настоящую любовь во всех позах. В смысле, я тебя сейчас познаю. Ээээ…Чтоб ты знала, моя любовь без дна, а доброта - как ширь морская….
           Ко всему готовился Вованыч, но к попаданию в обыкновенной больнице в лапы содомитов он совершенно не готовился. Никита хотел объявить противному мужику или нескольким мерзким  мужикам, поймавшим его, что он никакая не Афродита, что он не такой и их заманчивое предложение Никиту не интересует. Ищите развратнички Афродит в другом месте, но Никиту сковал паралич, ибо пальцы содомита, как клещи вцепились в Вованыча. Выпучив глаза и распахнув рот, он не мог издать ни звука. Липкий страх поселился внутри организма, по спине побежали табуном мурашки, а организм объявил, что сейчас буквально обгадится от глубины впечатлений. По спортивным штанам расползлась предательская тёплая влага; сфинктер тоже не выдержал, расслабился, и запоздало сказал хозяину «прости». И то так. Такую страсть прочувствуешь - долго ещё заикаться будешь.
        Словом, у Никиты получилось так, как у классика, описавшего подобный случай: «Он чуть с ума не своротил». Вованыч перед такими особями, как Максимка Егоров всегда позиционировал себя, как большого, сильного и безумно опасного самца. Вообще об Максика хорошо чесать чувство собственной важности и значительности. Но в этой жуткой больнице творится полное отсутствие моральных норм, и здесь, оказывается, нет никаких нравственных ориентиров. Куда мир катится, твою пертурбацию! Довели страну коммунисты.
         Никита сообразил, что сейчас не время изображать из себя брутального самца и ругать коммунистов, а то твари, напавшие сзади, утащат его в темноту и покажут ему, как они грозятся, африканскую страсть и любовь без дна. Надо бежать к людям. Орать у Никиты пока не получилось, но захрипеть и дёрнуться он смог. Получилось не очень удачно: вместо проёма он больно впечатался в откос двери так, что из глаз искры посыпались. Увы, но его конечности не очень-то и хотели слушаться хозяина. Однако, надо  торопиться, так как гады, напавшие сзади уже начали деловито стаскивать с Никиты штаны и труселя, не обращая внимания на то, что эти предметы одежды мокрые, грязные и вонючие. Содомиты совсем озверели: вот, что гормон животворящий вытворяет с их извращённой психикой.
             Вторая попытка вырваться из лап выродков увенчалась относительным успехом: Никита всё-таки умудрился вывалиться в коридор, но ему пришлось упасть на пол, так как выродки крепко вцепились в трусы и штаны. Никита по-пластунски отползал от двери, но содомиты не выпускали из рук мокрую добычу в виде обгаженных тряпок, которые окончательно запутались в ногах жертвы. Никита из последних сил сопротивлялся, отбрыкиваясь от нападавших нелюдей и надеялся на помощь сограждан. Но помощь не торопилась приходить. И выродки почему-то не отлипали, наоборот, вцепились в одежду Никиты, как бультерьеры. Раскалённой спицей воткнулась в мозг Вованыча мысль, что с этой больничкой не всё так просто. То-то по городу ходили нехорошие слухи о современных медработниках, которые когда-то давали клятву гиппопотаму, а теперь творят шайтан  знает что. Вот оно что, Вованыч. Встрял ты по самые помидоры. Полез ночью в настоящее осиное гнездо, где водятся крокодилы. Здесь, оказывается, только фасад приличный. А за фасадом творятся такие непотребства, что если узнаешь, то поседеешь. Вот, значит, где люди пропадают с концами. Сейчас Никиту уроды поймают, всласть попользуются, а потом расфасуют по частям. И поедет Никита куда-нибудь в Бангладеш в расфасованном виде. А папе, сидящему в колонии, скажут, что его родной сыночек по своей инициативе помер, якобы сердце не выдержало. Чёрт бы побрал этого Максика с его «нубуком». Лучше когда Максик поехал бы в расфасованном виде хоть в Бангладеш, хоть в Киргизию. Но, отравленные дурью органы Максика и в Киргизии не очень нужны, а замечательные потроха Никиты всем нужны. Кажется, к Никите пепелац пришёл и не успеешь перекреститься.



           Помощь к Вованычу пришла неожиданно и с неожиданной стороны. В коридоре больницы появился собственной персоной главный врач Василий Фомич Кипреев. Начальник уважаемого заведения специально остался на работе в ночную смену, чтобы проверить, как его горячо любимые подчинённые ведут себя во время ночных дежурств. Хотя понятно как – бездельничают и отлынивают, а то и трахаются на кушетках. Без начальственного пригляда народец в белых халатах распускается, как майская роза: ****ует, бухает и всячески манкирует своими обязанностями. Уже дошли до того, что воруют курей у больных. От такой своей особенности родной коллектив раздражал доктора Кипреева даже больше, чем Госдума. Сначала, типа для разгона, Василий Фомич продефилировал по первому этажу здания, где попавшиеся ему на глаза сотрудники отделались малой кровью, только внушениями без особого повышения начальственного голоса. Но, это была только прелюдия к процессу. Фомич опытный администратор, и он прекрасно знал, что если где-то хорошо, то в другом месте обязательно случится пакость в виде гнусности. Кроме того он специально хотел усыпить бдительность персонала на первом этаже. Это они думают, что начальство уже свалит и больше не появится, поэтому можно впасть в расслабон. Начальство не свалит, оно умное – оно через некоторое время вернётся и обнаружит безобразия. У Фомича нюх на безобразия. А когда Фомич найдёт того, кто грешен, то проведёт с ним обряд экзорцизма с песочком и клизмой. Кому-то станет очень больно и печально.
        Второй этаж встретил главного врача тишиной и покоем. Тэк-с, тэк-с – персонал не наблюдаем. Спят, негодяи, разрази вас диарея – стал закипать Фомич. Кто у нас здесь сегодня дежурит? Ага, Веня Лёвин – сын юриста. Этот может на дежурстве заснуть, как последняя сволочь. Щас мы ему устроим побудку так, что он двое суток не сможет ни спать, ни есть, ни гадить. До седых мудей мужик дожил, а бестолочь, каких поискать с собаками. Будем воспитывать терпилу суровыми методами: устроим ему здесь  выжженную землю и посадим на пепелище семена боли и ужаса. Энгельс утверждал, что, ежели зайца долго колотить по голове, то он научится на велосипеде ездить. А Веня чем лучше зайца? Собственно, особо ни чем. Разница между мозгом Вени Лёвина и самым умным животным составляет какие-то несчастные проценты. Но наблюдаем пропасть в развитии. Это в теории. А на практике Веня Лёвин и доктор Костоусов усиленно деградируют до скотского состояния. Где же эта лохматая рептилия Лёвин дрыхнет?
           Фомич тихонько пошёл по коридору в сторону ВИП-палат, чтобы найти дрыхнувший персонал и покарать его жестоко. Персонал у нас хитрожопый и ****овитый: доктора и медсёстры могут уединиться не только в ординаторской, но и найти себе укромное местечко в других помещениях. Уединятся в закутке и размножаются вместо работы.
         Когда коридор завернул в крыло здания к ВИП-палатам, то перед заслуженным доктором открылась невиданная картина явно нетрадиционных оттенков. Фомич сначала просто с удивлением посмотрел на неё, а потом даже присмотрелся. Картина, представшая доктору, впечатляла: на полу в коридоре копошились два практически голых мужика. Возились на полу они явно с намерениями. Оба  персонажа выглядели колоритно. Один похож на тощего и мелкого бомжа с глупым прыщавым лицом, второй - на мелкоуголовную особь с умственными проблемами. Тощего Фомич уже где-то видел, а длинного, к которому активно приставал мелкий видел впервые. У длинного развратника на руках почему-то красовались рабочие перчатки.
         На взгляд Василия Фёдоровича, его планка веры в человечество, и так не очень высокая, если окончательно не опустилась, то понизилась почти до плинтуса, грозя провалиться ещё ниже.
            Иху мамку в подворотне! Вот, значит, какие у вас тут на втором этаже ролевые игры с перчатками происходят. А дежурные где? Надо разобраться о роли персонала в этом гнусном нестандартном событии. Развели у себя, понимаешь, нетрадиционную гомосятину. У них, что здесь, пора любви приключилась - кого поймают, того и любят. Лёвин спит, медсёстры разбежались, а гомосятки резвятся прямо в коридорах. Если гражданин Лёвин не появится здесь в течение минуты, то он заслужит звание главного неадеквата. И не посмотрю, что он сын юриста, понимаешь.
         - Кхе, кхе! – разнеслось по коридору солидное начальственное покашливание. Что означало для вышколенного коллектива толстый намек на тонкие обстоятельства.
        Эти звуки весь персонал очень хорошо знал на уровне рефлексов. Если начальство изволит подавать голос таким способом, то всем, кто не занят с больными, надо срочно явиться под светлые очи главного врача. И даже думать опасно, чтобы спрятаться. Только хуже себе сделаешь. Авторитет Василий Фомич среди персонала имел непререкаемый. Авторитет у него, как у шамана в племени первобытных людей, поэтому персонал тянулся на зов Фомича, как зомби на живые мозги.
        Первой на голос начальника отреагировала дежурная медсестра Вера, материализовавшаяся перед начальником неизвестно откуда. Верунчик, увидев несколько пикантную картину в виде двух голых мужиков, копошившихся на полу коридора и начальника, грозно смотревшего на этот странный натюрморт, стала заполошно метаться вокруг двух нудистов, смущавших девушку своими обнажёнными причиндалами. Но, стоило Вере отвести взгляд от причинных мест двух бессовестных личностей, как она, к своему ужасу заметила, что одна бесстыжая личность принадлежит её Васе-Васильку.
       - Васька! Ты что здесь устроил, лишенец окаянный? – заголосила девушка.
       Эти слова очень удивили Василия Фомича. С чего это какая-то медсестра громко называет его Васькой, да ещё и на «ты»? Как же её зовут, эту лахудру, скачущую тут курицей и кудахтающую на начальника? Ага, вспомнил. Это Вера Посохова. Хм, упитанная девица  с бюстом парашютного размера. Веса в ней много, как у нашего Никифорыча грехов.
       - Послушайте, девушка. Что это ещё за фамильярности? – стал раздражаться главный врач. – Развели, понимаешь, тут гомосятину.
      - Ай, Василий Фомич, то я не вам, - чуть не плача скакала вокруг девушка, не зная, что предпринять. – Это я о своём Васеньке говорю, вот об этом, - и она указала на мелкого гомосека, который изображал из себя активного.
       - Хм, - главный врач не знал, что и сказать на такое заявление. Чем глубже копнёшь, руководя этим коллективом, тем больше грязи находишь. Выходит, это Посохова развела здесь притон «Голубая Устрица». Зачем она такое сделала?
         В голове доктора Кипреева вопросы стали размножаться, словно бактерии в пораженном болезнью органе, всё сильнее засоряя его разум.
         Верунчик пребывала в расстроенных чувствах от непонятной картины, творящейся в коридоре. Да ещё нелёгкая принесла главного врача. Теперь скандала не миновать. И всё из-за мужиков. Самые наглые в мире существа эти мужики! Откуда они только берутся? Вот именно – оттуда. Так пусть бы и интересовались местом, откуда они вылезли, а не другими отверстиями. Только Верунчик, вроде как нашла себе достойного кавалера, так кавалер оказался с предосудительным оттенком: на мужиков кидается. Ещё вчера Вера подумывала на личной жизни крест поставить, как подвернулся Вася, наобещавший много, но оказавшийся, как выяснилось, с тараканами в голове и с грязными помыслами в штанах. Мы на Алтае живём, а не в Европах, где процветает всё нетрадиционное. У Верунчика вдруг появилось непреодолимое желание взять лопату и несколько раз приложить ее к валяющимся на полу особям, желательно по стратегически важным органам, чтобы наверняка. Хорошо бы ещё начальника долбануть, но начальство бить нельзя.
          Конечно, от любви одни проблемы, но как же её хочется ощутить на себе. Только эти сладкие мысли о любви и не позволяли впасть в уныние. Вася, подлец такой, клятвенно обещал жаркую любовь. Как определить степень «жаркости»? Не попробуешь - не узнаешь. Это моя девичья любовь подобна пицце: она горячая и пышная, а Васина любовь – вот она рядом валяется без трусов, обгаженная и что-то бормочет про Киргизию. Может этот тип из Киргизии приехал? Конечно, Васю за такие проделки непременно надо прибить, но тогда останешься без любви. Нет, надо бороться за свою любовь и дать Васе маленький шанс исправиться. Васю надо непременно вылечить от порочной тяги к своему полу таблетками. И всем станет хорошо. Нам с Васей не надо, чтобы нежный цветок нашей любви был грубо растоптан грязным сапогом какого-то залётного прохиндея из Киргизии. Прохиндея надо покарать – зло посмотрела на длинного парня Вера. Пусть знает, как чужих женихов отбивать у честных девушек.
        Не успел Кипреев дать начальственные указания медсестре по ликвидации недоразумения, как Верунчик, прочитав мысли начальника, начала самостоятельно действовать, отвесив хорошую затрещину Никите Владимировичу, смотрящего на неё с ужасом, словно тот в Верунчике смерть свою увидел. Правда перед тем, как влепить затрещину проклятому разлучнику, Верунчик внятно и зло произнесла Никите, что тот скоро поедет-таки в свою Киргизию, но, скорее всего, в цинковом гробу и по частям. Тяжёлая длань оказалась у Верунчика. Бедного Никиту перевернуло и впечатало в стену так, что он сомлел, и его сознание отключилось с экстренностью аварийного реактора. Отвесив затрещину длинному мужику, Вера вспомнила, что её фирменная затрещина прилетела жертве по голове или по черепу, он же по-латыни «Сраниум». Оба вы засраниумы – хмыкнула Вера и грозно посмотрела на Васю, тупо копошащегося на полу и бормочущего что-то про своё пылкое сердце, длинного змея и про сладкую клубничку.
         Вторую крышесносную затрещину Вера отвесила своему Васе. Ну, это чисто в воспитательных целях, чтобы не бормотал охальник при приличных людях об змеях, огородных ягодах и своих пылких сердцах. Однако, мелкому милиционеру и одного пинка оказалось выше крыши. Поэтому, оторопевший главный врач, теперь созерцал два по-прежнему голых мужских тела, но сейчас пребывающих в бессознательном состоянии. Зато они прекратили свои развратные действия. Василий Фомич хотел поругать девушку за то, что она избивает людей, даже таких неприятных, но решительность Посоховой по отношению к маргиналам ему понравилась. Медицина штука такая - может и по голове приложить.  Нет, наверное, это не она развела здесь безобразия, а кто-то иной. Например, доктор Лёвин, с которым надо предметно разобраться. Кстати, о неприятном: а где доктора Лёвина черти носят этого выползня? Начальство уже не кипит, оно бурлит, как перегретая вода в чайнике. Повторяю – начальство в раздражении, а кто нас раздражает, тот плачет горькими слезами. Василий Фомич начав закипать, стал на повышенных тонах  высказываться, нимало не заботясь об обсценности своей речи.
          Но, раздражение Василия Фомича не вылилось громко наружу по причине появления немного помятого Вениамина Иосифовича. Да и матом крыть докторов в коридоре неправильно: ночь, больные спят.
           - Любезный доктор, - грозно нахмурив брови, обратился к дежурному врачу Василий Фомич. – Потрудитесь объяснить, каким образом вы наблюдаете над состоянием больных, что у вас в коридорах происходит вот такое?
          Доктор Лёвин немного волновался, когда подходил к начальнику, но когда услышал от него привычные слова «состояние больных», то успокоился. Описывать состояние пациентов – одно из основных его профессиональных обязанностей. Поэтому Вениамин Иосифович, достав из кармана халата резиновые перчатки, ринулся осматривать тела, валяющиеся в коридоре. Через несколько минут возни с телами он смог сделать доклад начальнику:
             - Общее состояние пациентов оцениваю как средней тяжести. Вероятно, они оглушены и находятся в ступоре, я бы сказал, что имеем 13-14 баллов по шкале Глазго. Телосложение пациентов нормостеническое. Кожные покровы туловища бледной окраски с участками цианоза в области лица вон у того длинного. Нарушений пигментации кожи не обнаружено. Кожа на ощупь холодная, преимущественно в дистальных участках конечностей. Тургор её несколько снижен. Сыпей, кровоизлияний, сосудистых расширений, трофических расстройств не обнаружено. Степень развития подкожно-жирового слоя умеренная. Свободная жидкость в брюшной полости не обнаруживается. Увеличения подчелюстных, надключичных, подключичных, подмышечных, локтевых, паховых лимфатических узлов не отмечено. Цвет лица бледный с цианотичным оттенком в области носогубного треугольника. Склеры бледно-желтого цвета с участками сосудистой инъецированности в области внутренних углов обоих глаз. Зрачки одинаковой величины, округлой формы, умеренно сужены, активно реагируют на свет. Конъюктивы розового цвета, с выраженной гиперемией в области внутренней части правого нижнего века. Симптомы Штельвага, Мебиуса, Грефе отрицательные. Щитовидная железа обычных размеров, тестоватой консистенции. Патологическая пульсация артерий на шее не определяется. Конечности симметричны, пропорциональны по отношению к другим частям туловища. Кожные покровы в области суставов не изменены, подкожные узелки не определяются. Степень развития мышц удовлетворительная, тонус снижен, при пальпации мышцы безболезненные. Индекс Брока ориентировочно 90 процентов, индекс Кетле ориентировочно 20 процентов, индекс Пинье 15 процентов. Переломов не обнаружено, но у мелкого обнаружен послеоперационный нормотрофический рубец после аппендицэктомии.
        Во время доклада доктора Лёвина Василий Фомич кивал головой, постепенно успокаиваясь, но изредка  уточнял некоторые параметры. В целом с коллегой он согласен, но с некоторыми трактовками согласиться принципиально не мог, поэтому коллеги начали спор, обосновывая свои позиции. Дискуссия становилась жаркой, но тут вмешалась Вера, начавшая дёргать доктора Лёвина за рукав:
         - А что мне с Васей делать? – умоляюще глядела девушка на докторов.
        - С каким ещё Васей? – удивился Лёвин.
        - Да, с каким-таким Васей? – раздражённо добавил Василий Фомич.
       - С моим Васей милиционером, - показала девушка на тело мелкого больного.
       - Послушайте Посохова, - опять нахмурился главный врач. – Милиционеры тоже люди, чтоб вы знали. Лечить его, конечно, начнём, - с этими словами Василий Фомич посмотрел на Васю с таким выражением лица, что граф Дракула обзавидовался бы. Потом доктор продолжил.
           - Не на улицу же его выкидывать среди ночи, право слово? И это, Посохова, начинайте приносить пользу обществу…приберитесь здесь. Что вы развели грязь по всему коридору, как в свинарнике? У вас здесь даже тараканы не пожелают размножаться. Стыдно Посохова. У меня в голове не укладывается такой ваш фривольный подход к работе. Если, Посохова, это ваш Вася, как вы утверждаете, то позаботьтесь о нём. Вы видите, доктор Лёвин, что творится у вас: мы тут со своими пациентами не успеваем справляться, так ещё и ваши медсёстры со своими Васями нам безобразия учиняют. Доктор Лёвин, давайте перенесём нашу дискуссию в ординаторскую, не в грязном же коридоре нам решать важные вопросы. Надеюсь, у вас найдётся для начальника чашка чая?
         Конечно, почему бы в хорошей компании умных людей не выпить чашечку чая с третьей плантации восточного склона горы Хуньжунь? Всем врачам известно, что чашка хорошего чая вполне примиряет индивида с несовершенной действительностью. Как правильно заметил товарищ Карлсон: «Чая с плюшками много не бывает». И вообще, медики советуют плотно закусывать нехорошие проблемы, следуя врачебной поговорке: «Доктор сыт, пациенту легче». Сила в еде! Калории наше всё. Но переедать до полосатых тошнотиков не стоит.
         С этими словами доктора отправились по коридору в ординаторскую тщательно обсудить проблемы лечения свалившихся на их голову двух новых больных, заодно чашечкой чая успокоить расшатанные нервы, а Верунчик осталась одна устранять безобразия с помощью половой тряпки и силы воли. Последней ей было не занимать. Верке сделалось обидно: почему зазря на неё бочку катят?
         Дальнейшие её прения с докторами как-то не сложились. Никого не интересовало, что творится в её женской голове. У них там такие мультики крутятся, что, наверное, и сама хозяйка своей головы не всегда понимает, о чём она думает. Женщины всегда создают проблемы обществу и это нормально. Задница наступает, когда женщины начинают созданные проблемы решать. Женщинам нельзя поручать ничего серьёзного, ибо серьёзное для них это уже из области тёмной материи.
        - А…? – хотела она сказать, но доктора удалились, продолжая темпераментно спорить о чём-то своём. О мелких проблемах Верунчика они уже не думали. Докторам позволено немного расслабиться, хотя они вроде и так особо не напрягались.  Айболиты перед своим уходом просто посоветовали Посоховой смотреть на ситуацию позитивно. Верке осталось только сквозь зубы материться, ведь ситуация от позитивного взгляда на неё нисколько не изменится, и, если всё совсем паршиво, то всё само лучше не станет. Тогда в чём смысл совета, кроме сотрясения воздуха? Это только в сериалах все доктора вдумчивые, внимательные и всё понимающие. Реальность немного иная. Здесь докторам на всё наплевать с Китайской стены и даже со Спасской башни.
            Пришлось Верунчику, с взглядом, исполненным вселенской скорби, решать поставленную задачу и прыгать бодрой козочкой. Сегодняшнее ночное дежурство явно не задалось, да и вообще вся жизнь – дерьмо. Точно говорю - Веру сегодня кто-то сглазил. Почему кто-то неизвестный? Знаем мы этого кого-то. Это змея Алевтинка или стерва Маринка - чтоб они не смогли заманить к себе домой даже бездомного кошака. Позавидовали Веркиному счастью, что она может успешно выйти замуж и гармонизировать свою жизнь. Вздохнув, Вера потащила своё обгаженное «счастье» обратно в подсобку на кушетку, благо «счастье» весило не очень много на её взгляд. Подсобка спокойно приняла Васино тело, как и многие другие малоценные вещи. Это помещение играло роль своеобразного чистилища, где томились ненужные  больничные вещи. Здесь они бессрочно искупали свои грехи, прежде чем попасть в ремонт или на помойку.
         Стащив с обоих засранцев грязные вонючие тряпки, Вера покидала тряпьё в чёрный мусорный мешок. Своего Васю, продолжающего портить воздух драконовским перегаром, она приодела в белый халат, в который облачается санитарка, когда моет туалеты, а длинного мужика ей пришлось одевать в старый больничный халат, который хотели уже отправлять на половые тряпки, но пока не отправили. Ничего, этот гад и в таком обличье походит. Гад своим ходом перемещаться не торопился, пребывая в отключке, поэтому Вере пришлось и это тело волоком перемещать в палату. К нормальным больным этого засранца не определишь, поэтому Вера правильно рассудила, что тело надо тащить в палату, где ведётся ремонт. И плевать, что там пыльно и хранятся строительные материалы разной степени пахучести и пыльности. Зато там есть койка, специально заточенная под бомжей, частенько попадающих в больницу. С этого урода хватит и такой палаты; и матрас после бомжей ему тоже подойдёт в самый раз. Подлецу всё к лицу. Здесь тебе не санаторий «Плаза». Да и вообще…пусть радуется хоть такому обращению. Где справедливость? Эти развратнички обгадились и спокойно валяются, а Вере ещё драить полы в коридоре и в подсобке. Чем я хуже этих балбесов: я тоже хочу жить также разнообразно, как и они…
       - Святая кочерыжка, - пробормотала Вера, глядя на предстоящий фронт работ, - где я так нагрешила?!! Никто даже не может представить себе всю глубину моих страданий. Трудно жить дурой…
           То, что она дура, Верунчик не отрицала. Умом Господь её обделил. Но даже дуре хочется чего-то чистого и заканчивающегося свадьбой. Верка даже порнуху досматривала до конца, надеясь, что творимые на экране действия закончатся свадьбой.
         В глазах Верунчика таилось ведро грусти и бочка страстных, но нереальных желаний. Хотелось носить платья фиолетового цвета, вот только фиолетовый цвет её полнит. Вместо красивой жизни приходится драить полы ночной порой. Ну, не получалось Верки вести себя, как Алевтинка, которая в присутствии особей в штанах вела себя, как шемаханская царица. В основном, мужики смотрели на фигуристую Верку со смесью пренебрежения и равнодушия, словно на учёную собачку, которая умеет приносить тапки хозяину. Может, наконец, махнуть на основное удовольствие рукой и прилепить себе на рот пластырь? Увы, тогда надо и на глаза повязку нацепить, а то они увидят холодильник, и тело само возьмёт его на абордаж. Руки сами потянутся взять мааааленький кусочек огурчика…через пять минут окажется, что сожрала шесть котлет.
           - Почему всё так плохо, - шипела Верка, драя полы и стараясь не завыть, как пароходная сирена. – И это притом, что все вокруг мне якобы добра желают. В телевизоре говорят, что деньги – это зло и еда – это зло. Холодильник – вообще враг народа. Любовь тоже зла – полюбишь и козла. Не ешь и не пей – ибо зло. Да пошли вы все в задницу. Хочу такого зла, чтобы утонуть в нём с головой. Но пока только работаю…в обители зла.


          Верунчик немного ошибалась. Этой ночью кое-кто её страдания оценил положительно. Конечно, Димка, внимательно наблюдающий над ситуацией в больнице, оценил умение медсестры отвешивать успокаивающие оплеухи, но он пока ничем не мог помочь девушке, хотя сделал себе зарубку в памяти о том, чтобы отблагодарить её. Димке не пришлось самому нейтрализовывать мелкого уголовничка Кулька: за него это сделала Верка, ну, и милиционер Вася тоже сказал своё слово, хоть и невнятное. Сейчас Димку беспокоила более неприятная ситуация, могущая произойти, если он вдруг расслабится. Нет, сегодня спать не придётся. Системная карта показывала, что кроме мелких жуликов, стремящихся обворовать пожилого Дениса Валерьевича, нарисовалась настоящая опасность: возле больницы игрок заметил метку, горящую красным, что говорило, что появился настоящий враг. Так-то в больничном дворе в тени ещё ошивался подлый внук Дениса Валерьевича, но его игрок за настоящего противника не считал: что с дурачка взять. Другое дело, когда появился около больницы человек, облачённый в милицейскую форму. Система не показывала имя этого человека, его параметры и личностные данные, пока игрок не окажется вблизи этого человека. Но Система чётко показывала, что это враг. Собственно, зная ухватки Системы, Димка предполагал, что ночью придут добивать Миллера, которого он вынужден защищать. Это проза жанра: все убийцы приходят ночью. То, что сначала в больницу проник некий Вованыч, подельник подлого внучка, то посчитаем шуткой Системы. Вованыч даже не дошёл до цели, как ему досталось по дороге «на орехи». Теперь валяется в палате на втором этаже, только эта палата совсем не ВИП. Однако, надо срочно что-то делать, ибо враг, одетый в милицейскую форму и отмеченный красным ореолом, пришёл в движение. Минут через пять он появится возле нашей палаты и пристрелит или зарежет несчастного Миллера. Конечно, противника можно встретить пулями или прирезать в коридоре, но тогда эта больница превратится в осаждённую крепость. Как тогда эвакуировать из неё деда и Миллера? Нет, пока стрелять нет необходимости, чтобы не показывать противнику наши возможности. Пусть все думают, что мы еле живые инвалиды. Пока проведём отвлекающий манёвр, а для этого потребуется валяющийся на бомжатском матрасе гражданин Вованыч. И бежать надо к Вованычу быстро, так как теперь решают  секунды.
         Димка тихо соскочил со своей койки и быстро выскользнул из палаты, надеясь, что соседи не проснутся от созданного им шуршания. Увы, но один сосед всё-таки проснулся от подозрительного шума, происходящего в коридоре, и лежал на своей койке уже без сна. Миллер прислушивался к возне в коридоре; потом там о чём-то спорили доктора; потом слышались звуки уборки; наконец, вроде наступила тишина. Что бы это всё значило? Вдруг мутный сосед Димка вскочил и убежал. Ага, с загипсованной ногой быстро куда-то ушуршал. Всё это очень странно и наводит на нехорошие мысли. Вот бы проследить, куда этот Димка побежал, и что вообще творится в этой странной больнице: это же в какие бебеня меня занесло. Но, увы, раны не дадут встать. Хотя, почему-то боли не чувствуется, только ощущаешь сильную щекотку там, где вставлены трубки в пузо. Такое впечатление, что эти трубки ожили и пытаются вылезти из тела. А боли нет из-за обезболивающих препаратов.
        Миллер пошевелился интенсивней. Странно… Такое впечатление, что он может встать и пойти. Ага, с кучей ножевых ранений: вон как его после операций перебинтовали, как мумия валяется. Начнёшь шевелиться – швы разойдутся и что тогда делать?
        Стиснув зубы в ожидании боли, Миллер решил проверить, насколько он транспортабелен. Мобильность - вопрос выживания в этом сложном мире. С чрезвычайной осторожностью, он начал опускать свои ноги с койки, придерживая ёмкость в которую вставлялись трубки, выходящие из его тела. Ты смотри – получается, боли нет, только сильная щекотка. Встав во весь рост, Олег сделал первые шаги и у него это получилось. А что дальше? Шуметь не надо, а то дедушка проснётся и жутко удивится, что его полуживые соседи вдруг начали бодро перемещаться. Что тогда подумает дедушка? Миллер накинул на себя простынку и потопал к двери, таща с собой ёмкость с трубками. Решил, что дальше не пойдёт, а вот если дверь чуть приоткрыть, то можно увидеть, что творится в освещённом коридоре. Профессиональное любопытство – наше всё, однако, прямо сейчас в коридоре ничего не происходило. Ладно, подождём – мы люди не гордые.



           Димка, как молния, только тихая – без всякого грома, бежал по коридору к палате с валяющимся там Вованычем. В этой спецпалате освещение включать не будем: ничего, Димка и в темноте видит как пришедший в себя жулик, таращится на него, стараясь понять, кто его навестил. В глазах жулика страх и дезориентация. Лишь бы не заорал. Поэтому игрок быстро, пока клиент не завопил на всю больницу, всадил в тело Вованыча иглу шприц-тюбика, взятого из некромантской аптечки. Использованный предмет не выбросил: зачем оставлять улику, на которой написано «Зомбирование, трое суток». Отлично, сейчас мы тебя запряжём, как ослика.
         - Молчи урод и слушай меня, - зашипел на Никиту Игрок. – Ты теперь на трое суток становишься настоящим зомби. Поздравляю, не благодари. Сейчас встаёшь и идёшь по коридору. Там увидишь человека в милицейской форме с погонами майора. Можешь его грызть, сколько хочешь, но без фанатизма. Да, и это…грызёшь только организмы, с красной аурой, других не трогаешь. Вкурил бестолочь? Потом можешь погрызть своего друга Максимку, который в кустах прячется. Его не жалко. Короче, чего глазками луп-луп делаешь? Чего ты пыришься на меня, как сова на ёжика? Встал и погнал на охоту: зомби ты, или погулять вышел. Да не рычи ты сейчас ушлёпок и не волнуйся – в тишине надо ходить на охоту. Не переживай ты так. Нервы, зомбяра, беречь надо. От них все болезни. Затихни и чувствуй себя как Будда в нирване, типа ты совершенно спокойный и максимально просветлённый. И это…вот тебе пакет с остатками настоящей диетической курятиной и свининки немножко – от себя отрываю. Можешь немного перекусить, но не долго. Тебя труба зовёт и всё такое… И не забывай, что ты теперь на вершине пищевой цепочки. Ну, давай, вершина эволюции, шурши в закат…
          Посчитав, что наставлений зомбяре выдал вполне достаточно, Димка посмотрел, как тот съел несколько уже начавших пованивать кусочков мяса из принесённого пакета, а затем вытолкнул свежего зомби из палаты в коридор. Тот, попав на свет, вначале шёл неуверенно, но быстро освоился и бодро почесал к своей цели, указанной Высшим существом. Вот и ладненько: хоть какое-то разнообразие в жизни у Вованыча случится,  а то скучно он живет по ту сторону закона, а из нравственных ориентиров имеет только счёт в банке да несколько тайников дома.
           Вованыч, награждённый Высшим существом титулом «Вершина эволюции», испытал, эйфорию, прилив сил и воодушевление. К врагам Высшего существа он ощутил нешуточный гнев. Хотелось свершений, причём немедленно. Прошли серые будни. Теперь к Вованычу  удача со всех сторон прёт, только успевай её в мешок складывать.
 



           Миллер считал, что за свои прожитые 29 лет он видел всё, однако, попав в эту больницу, познал, что мир гораздо разнообразней и страшней по сравнению с его «богатым» жизненным опытом. Олег, завёрнутый в простынку, одним глазом выглядывал в щель приоткрытой двери, любуясь пустым коридором, освещённым люстрами с лампами умиротворяющего «тёплого» света. Тишина и ночной покой. Самый «ведьмин час». Вот только такая идиллия продлилась совсем немного времени, как начались кошмарные события. Сначала Миллер засёк в коридоре странного индивида, облачённого в крайне поношенный больничный халат. Высокий худой парень, рассекавший по коридору босыми ногами, принадлежал явно к «больной» братии, а не к персоналу больнички. Но, даже не стрёмный халат, напяленный на парне, поразил Олега Николаевича. Его больше удивило поведение босого парня, перемещавшегося по коридору какой-то нечеловеческой походкой. Этот больной, зачем-то вышедший в коридор, более походил на животное, на которое напялили выцветшую тряпку. К тому же он постоянно ко всему принюхивался так, как это делают помойно-промысловые кошечки и собачки. Миллеру стало понятно, что это не просто больной, а ещё и личность, потерявшая свой разум от жизненных превратностей. Может, это особь, постигающая дзен босого пути, а может, это обдолбанный наркоша, сбежавший из наркопритона - гадал Миллер - или обыкновенный псих, по какому-то недоразумению попавший в обычную, а не специализированную больницу. Гадать не будем – решил Миллер – посмотрим, что дальше.
         Пока прозвучала лишь увертюра Мерлезонского балета. А вот дальше для наблюдателя начался кошмарный сюр, когда из-за поворота в отделение ВИП-палат вышел человек в милицейской форме и наткнулся на «наркошу». Майор – машинально отметил Миллер, заметив звезду на погонах мента – наверное, ищет своего молоденького коллегу, которого черти куда-то утащили. Пока же вместо своего коллеги майору попался на глаза ненормальный больной, перемещающийся ему навстречу. На угрюмой физиономии майора ничего не отразилось от такой встречи, а вот псих резко возбудился и сразу же атаковал представителя органов, радостно заржав, как жеребец перед случкой.
         Миллер на своём опыте знал, что наши люди, без всякого сатанинского участия, грешат по-чёрному, нарушая все заповеди, изложенные в Святой Книге, и с охотой нарушают все статьи Уголовного Кодекса. Народ врёт даже в суде, убивает друг дружку при случае кухонными ножами, желает жену ближнего своего, неумеренно вкушает водочку и наркоманит до скотского состояния. Но, такого, что сейчас увидел Миллер в этой больнице, он даже предположить не мог.
        Возбуждённый видом представителя органов псих мгновенно преобразился в стремительное существо и ринулся на офицера. Тот явно не ожидал такой фамильярности от ущербной личности, кинувшейся к нему с интимными обнимашками прямо в коридоре больницы, поэтому потерял пару секунд, пока, наконец, сообразил, что его шею больно грызут зубами с явным намерением её перегрызть. В ответ, мент правой рукой попытался ударить озверевшее нечто, но куда там. Такое впечатление, что удар пришёлся по нечувствительному бревну. Бешеной твари, бросившейся на человека, однако, не понравилось, что жертва сопротивляется и дерётся. Тварь, зарычав от обиды, прекратила грызть шею человека, но перехватив правую руку майора, вгрызлась в его пальцы, посчитав их главной для себя угрозой. Вот теперь уже майор, сначала зарычал, а потом и заорал по-настоящему, когда почувствовал, что его родные пальцы правой руки громко хрустят на зубах психа, а тот с удовольствием его родные пальцы ест. Дико вопя, майор умудрился выдернуть свою покалеченную руку из пасти существа и попытался ретироваться, орошая полы коридора своей кровью. Оторопевший от такой картины Миллер видел, как сотрудник органов, едва вывернувшись из объятий и зубов психа, скрылся за углом коридора. А вслед за ним, неторопливо топая по кровавым следам, устремился псих, старательно пережёвывая отгрызенные пальцы мента. Надо понимать, что людоед ещё не закончил со своим ранним завтраком, который убежал от него. Людоед особо и не торопился преследовать жертву, наверное, понимал, что истекающая кровью пища далеко не убежит. Превратившийся в Кровавый Пляж коридор опустел. Только от произошедшего события остались красные следы на полу и даже стенах. Кровавое действо длилось всего минуту, но за эту минуту Олег Николаевич успел провести большую переоценку ценностей. Что-то в последнее время с Миллером стали происходить нехорошие события: то его самого чуть не зарезали, теперь он воочию увидел настоящее людоедство, из-за чего чуть адреналин не стёк по штанам.  Капитально потряхивало от переживаний. Олег вытер внезапно выступивший холодный пот и оглянулся вглубь своей палаты: теперь ещё и с дедом происходило что-то нехорошее. Дед, закатив глаза, судорожно хрипел на своей койке. Стало понятно, что дедушке приходит конец: такой у него жуткий внешний вид. Здесь жуть и смерть витает над дедом, в коридоре вообще абзац – людей едят. Куда бежать!
             У деда, скорее всего, предсмертное дыхание Чейна-Стокса – вспомнил науку Миллер. И что делать? Бежать искать докторов? Но, Миллеру совсем не хотелось выходить из палаты, пока по коридорам больницы бродит агрессивное нечто, бросающееся даже на представителей правопорядка с целью их схарчить. Ноги в коридор отказывались идти.
          Теперь понятно, куда делся молодой милиционер – посетила Миллера новая мысль. Людей в форме просто съедают в этом заведении. А если таких психов в этой, прости Господи больнице, полно, тогда что? Психам почему-то нравится поедать ментов, наверное, и прокурорского работника они с удовольствием съедят. Святые помидоры! Дедушка помирает, в коридоре фильм ужаса можно снимать, Миллер весь в бинтах, странный молодой загипсованный сосед где-то бродит. Как в этой обители зла самому пережить ночь? Да, и находится в палате с покойником тоже не кузяво, а дело идёт к тому, что дедушка вот-вот отправится на ту сторону бытия.  Прокурорский работник, хоть и неоднократно видел трупы, но, в глубине души,  боялся их до трясучки. Это патологоанатомам всё нипочём. Нет, это не больница. Скорее это филиал ада, что Сатана по своей злокозненности устроил в Барнауле. Бежать отсюда надо, обгоняя свой визг.
        Миллер так ничего и не придумал, кроме как включить в палате свет, прикрыть дверь и со страхом таращиться на умирающего человека. Вот только в дверь через минуту отворилась, и в палату ввалился сосед Димка, окончательно напугав Олега Николаевича. Ведь от этого соседа тоже неизвестно чего ожидать: вдруг и он с психикой не очень дружит. Почему «вдруг»? Наверняка у этого индивида с головой непорядок, так как он сразу же сообщил, как вломился в палату, что начнёт мероприятия по реанимации дедушки, а Олег Николаевич пусть постоит у двери и никого не пускает. Кого это – никого? На неуверенный вопрос Миллера – видел ли Дмитрий, что творится в коридоре, парень равнодушно отмахнулся, сообщив, что это зомби ест плохих людей. Наверное, оголодал.
          - Как это зомби!? Почему зомби? – пролепетал потрясённый ответом Олег. – Откуда они взялись?
         - Да кто ж их маму знает, - говорил парень, что-то делая возле деда. – От сырости в подвале завелись или экология где-то нарушилась…



          Битвой «нашего» зомби с майором Димка любовался с помощью Системной карты, а не напрямую, как Миллер. «Наш» оказался молодцом: ты гляди, как он ловко вцепился во вражескую шею, как боевой пёс. Конкретно загрызть противника у него не получилось, так ведь и опыта грызть глотки милиционерам наш зомбяра не имеет. Это дело наживное. Зато ловкий, самоотверженный и настойчивый. Влез Внутренний Голос с глубокомысленным комментарием: «У нашего зомби наблюдаем эффект расширения резистентного диапазона активности основных мышц».
         Димка не намерен общаться на тему появления зомби ни с Внутренним Голосом, ни, тем более с явно ссыкливым прокурорским работником. Зачем? Появились и появились. Что здесь такого? Димку сейчас больше беспокоило состояние Дениса Валерьевича и, как незаметно от Миллера скормить Егорову пару восстанавливающих Системных зелий из жёлтой аптечки и жемчужину из оранжевой аптечки. С дедом действительно всё плохо. Вернее сказать Егоров умирал. Не выдержало сердце старого человека груза годов, да и непутёвый внук своим сегодняшним посещением добавил горечи. Этой ночью сердце ветерана и заслуженного доктора наук  решило остановиться.
           Системная химия, как всегда, подействовала осень быстро, купировав циркуляторную задержку сердечного выброса, ликвидировав гиперсимпатикотонию и застой жидкости в лёгких. Чтобы Миллер не стал вникать в фантастически быстрое исцеление соседа по палате, Димка развил бурную деятельность вокруг деда: он делал деду массаж сердца, тёр ему уши, колотил по щекам, но при этом приговаривал, что с дедом случился всего-навсего небольшой приступ.
         - Такое бывает, ага, - утверждал Димка. – Точно говорю. У меня мамка и папка врачи. Научили, что надо делать, когда у человека случается небольшой приступ. Смотри Олег Николаевич, дедушка уже порозовел, дышит хорошо. Да он ещё нас переживёт. Смотри, какой дед розовенький стал, как поросёночек. Сейчас ещё таблеточку, что доктор ему прописал дадим дедушке, он и оклемается. Ещё и по девкам пойдёт.
        - Ага, - кивал Миллер. Он не мог похвастаться железными нервами и уже ничему не удивлялся. Дед не отдал концы и ладно. Одной проблемой меньше. Теперь Миллера больше беспокоили крики, раздающиеся где-то далеко в коридоре. А вдруг, как говорит Димка, в нашей смутной волости действительно приключился никем нежданный зомбоапокалипсис. Типа, мёртвые восстали и всё такое. Или началась эпидемия массового помешательства. Утро настанет – надо дёргать отсюда – окончательно решил Олег Николаевич. А пока придётся лежать на койке и трястись, как железнодорожный мост под гружёным товарным поездом. Миллер понимал, чем может всё закончиться для него в этой обители зла, если сидеть на попе ровно и ничего не предпринимать, положившись на милость судьбы. Что бы ты ни делал, ты творишь свою судьбу - гласит народная восточная мудрость. Верно говорил старик Аристотель: «Судьба – сука, понимаешь, злая, она, сука такая, может и подставить».




           Если на втором этаже больницы этой ночью творилась чертовщина, то на остальной территории жизнь продолжала течь вполне себе неспешно даже после инспекции главного врача. Начальник пришёл и ушёл: такая у него работа, а коллектив продолжил трудиться не покладая рук.  Отдельные представители коллектива даже успевали обмениваться свежими новостями. В больнице, как и в большой деревне, новости распространялись со скоростью звука, а то и света. Немного в изменённом виде, но то ерунда – типа творческая переработка.
         - Анька, слушай сюда, что я только что узнала про Верку Посохову, ну, ту жирную девку с причёской «Я у мамы дурочка». Только присядь, а то упадёшь, - с такими словами в помещение дежурной медсестры Анны Редкозуб влетела её шустрая подруга Людмила Синегуб, дежурившая эту ночь в другом отделении. Но, наверное, новость явилась  такая сногсшибательная, что Люда прибежала к подруге, отлучившись с места работы. Новость срочно требовалось обговорить, а Люда любила языком почесать, чешуёй пошуршать за чьей-либо спиной и со своих клыков немного побрызгать ядом.
         Люда Синегуб обожала сплетни, новости, слухи  и театральные эффекты. Она жила ими. Аня Редкозуб театральщину не любила, но ей пришлось выдержать драматическую паузу изображённую Людмилой.
        - Мне тут по секрету рассказали, что сегодня учудила толстомясая Верка Посохова с отделения Костоусова. Ага, та самая, у которой в здоровом теле - здоровый солитер. Просто пипец! – затараторила Людочка, заметив, что её подруга уже созрела для принятия в свои уши ошеломительной новости.
        - Прикинь Анютка, эта корова захотела сегодня ночью секса, - выдала Синегуб. - Она давно из-за чревоугодия не может прелюбодействовать, а тут вдруг секса возжелала.
       - Да кто ж его не хочет? - томно спросила Редкозуб, поправляя локон на причёске. - Секса всегда хочется, после секса хочется есть, поел - хочется спать, поспал - хочется секса. Вот только где нам приличным девочкам хорошего мужика найти для этого дела? Всё работа, да работа до надрыва седалищных мышц. Нет личной жизни.
        - Это у тебя нет личной жизни на работе, а Верка решила разнообразить свою личную жизнь прямо на рабочем месте, - захихикала Людочка. – Это ты тут сидишь и только мечтаешь о самцах, а она решила устроить жгучий сексмарафон сразу с двумя мужиками. Прикинь, подруга: с молоденьким милиционером, похожим на засушенного Геракла, что ошивался сегодня у нас и с ещё одним хмырём, наверное, из выздоравливающих больных. Этой лахудре, лохматой, как медведь после спячки только огородные пугала совращать, а она туда же – подавай ей двух жеребцов.
        - Как это с двумя? – удивилась Анна. – Сразу?
        - А вот так, - уверенно сообщила подруга. – Умеючи всё можно. Тройничок Верунчик решила загандурасить в подсобке на втором этаже. По-научному это называется куин-сайз, чтоб ты знала. Это, когда одна баба и два мужика. Прикинь, как у неё чесалось, что такую икебану решила изобразить.
        - А ты откуда знаешь? – начала уточнять подробности происшествия Редкозуб.
        - Так все знают, - развела руками Синегуб. – Только ты ничего не знаешь. Их весёлую компашку сам Василий Фомич застукал на самом интересном, когда они уже полностью разоблачились и приступили к разврату. Ох, говорят, он и вломил доктору Лёвину за такие дела.
        - Так там ещё и Вениамин Иосифович отметился, - ахнула Анна. – Он-то каким боком там оказался?
        - Есть подозрение, - зашептала Синегуб трагическим шёпотом, - что доктор…того…шалун блудливый в этой компашке тоже развратничал, да их на горячем поймал Кипреев. Ох, и попадёт теперь Лёвину от его Наташки. Пипец Лёвину: притараканит Наташка его конкретно. Тандыр кебаб из него сделает.
         Аня вытаращила глаза на подругу, переваривая такую новость. Люда млела от взгляда подруги, пока не заметила, что та совсем «зависла» и ушла в себя от таких интересных известий. Аня никогда бы не подумала, что жирная Верка так интересно живёт. Даже завидно. Конечно, такое известие хоть кого поразит до печёнок. Вот почему, от нас, честных девушек, мужики стараются держаться подальше – не ценят эти похотливые козлы нашего богатого духовного мира, им всё примитив подавай. Вот оно что: оказывается Лёвин с Веркой ещё и развратники -  очень хорошо, точнее гнусно и отвратительно.
         Людмиле пришлось помахать перед Аниным носом рукой. Та вынырнула из раздумий, таращась на мир глазами, словно сова из мультика. Не ожидала Аня от Верки такой прыти, хоть та и имеет фигуру, которой впору пугать даже закалённых семейной жизнью мужиков. Выходит правду говорят, что тот, кто понял жизнь, тот калории не считает.
         - Это ещё не все новости, - радостно сообщила Людмила, видя, что её горячая информация красиво «зашла» в сознание подружки. Аня, по мнению Людмилы, не так безнадёжна, как некоторые: она  даже знала такие слова как «оргия» и «минет». Осталось только подружку «добить» очередной порцией горячих новостей. – Ты по своей темноте ещё не знаешь, с кем спит наш доктор Костоусов. Офигеешь когда узнаешь…
         Аня даже чуть подвинулась к подруге, приготовившись офигевать, но их трёп прервался на самом интересном месте, и Аня так и не узнала – с кем же всё-таки спит доктор Костоусов, потому что дверь в их комнату резко распахнулась от крепкого пинка ввалившегося к подружкам человека в форме милиции. Анна, как хозяйка помещения, хотела возмутиться таким беспардонным вторжением, но заметила, что с милиционером дела обстоят плохо. Сотрудник внутренних дел, шатаясь, проковылял к кушетке и упал перед кушеткой на колени: только его голова и торс уместились на ней. С шеи милиционера потоком лилась кровь, сразу же испачкав кушетку, да и с правой рукой мента обстояло всё печально. От двери до кушетки протянулась кровавая дорожка, что привело обеих медицинских сестёр к профессиональному пониманию, что надо срочно  оказывать первую помощь пострадавшему человеку. Люда начала заполошно охать, а Редкозуб схватила ёмкость с перекисью водорода и перевязочные средства, но воспользоваться ими по назначению не получилось: в открытом дверном проёме вдруг появился некто или  нечто, пристально смотревшее на упавшего сотрудника внутренних дел. Стоявшая ближе к новому визитёру Синегуб, взглянув на пришельца, обомлела. Это, несомненно, к ним вошёл человек, вот только вид этот гуманоид имел мерзкий до отвращения: в каких краях его так перекособочило? Да и одежда на нём весьма специфическая. Людмилу больше поразило не то, что этот человек пришёл босиком, и даже не то, что его ужасный халат распахнулся, явив на обозрение девушке мужские причиндалы, а то, что вся борода, рот, щёки и грудь второго пришельца оказались залиты кровью. По всему выходило, что в помещении теперь два раненых, и обоим надо оказывать медицинскую помощь. Синегуб смущал только серый цвет кожи второго визитёра и его дикий взгляд, но всем людям надо оказывать помощь, даже с серым цветом кожи. Мы же не расисты, и даже негров считаем за людей. Вот только второй пришелец, на вид парень до тридцати лет, высокий, худой, с густой шевелюрой, имел собственное мнение, что надо делать дальше. Нечленораздельно что-то пробормотав, он кинулся на милиционера, продолжавшего истекать кровью без медицинской помощи. Ни высокая Синегуб, ни мелкая Редкозуб никак не смогли помешать второму посетителю навалиться на тело раненого милиционера и вцепиться зубами в его левое ухо. Побледневшие от такой картины девушки видели, как длинный грызёт несчастного мента, только брызги крови летели по всей комнатке. Между делом длинный рычал, как животное и пытался царапать  свою жертву. Вот тогда Люда не выдержала и завизжала, как автомобильная сигнализация. Аня не визжала, а запустила в людоеда ёмкостью с перекисью водорода. Под визг подруги, Аня вступила в сражение с серокожим монстром, дошкобавшимся к милиционеру, используя подручные предметы, словно она когда-то освоила секретное тибетское искусство – как не потерять лицо перед группой зомби. Таким предметом явилось полотенце, которым она начала охаживать любителя грызть сотрудников органов. Совсем некстати вспомнилось недавнее сообщение СМИ, что в Перми женщина укусила гаишника. За это она получила штраф в размере пяти тысяч рублей. Значит, укусить гаишника стоит пять тысяч. Тогда сколько стоит насмерть загрызть милиционера?



            Никита Кулешов, ставший зомби и получивший установку от Высшего Существа, со спокойной совестью отправился выполнять заложенную в него программу. Системная химия постаралась, и извилины в голове Никиты словно утюгом разгладила, оставив только стремление осуществить установку, выданную Высшим Существом. Сотрудников МВД он не жаловал, поэтому с одобрением воспринял приказ Высшего нападать и грызть людей в милицейской форме, ещё разрешено загрызть Максимку. Это само собой разумеется. Кто такой Максимка зомби уже забыл, но знал, что его непременно надо попробовать на зуб. Первый человек в форме попался через несколько минут после начала охоты, что очень обрадовало новоиспечённого зомби: не надо далеко ходить – пища сама подошла к охотнику. Не очень обрадовало зомби то обстоятельство, что корм начал сопротивляться и убегать от него: лови его теперь. Из-за такого поведения жертвы приличному зомби досталось с этого тела совсем мало крови и мяса, типа с рыбий хер. С другой стороны так даже интересней. Распробовав крови и плоти жертвы, Никита продолжил преследование убегавшей жертвы, но преследовал без фанатизма, полагая, что скоро жертва обессилит от потери крови и упадёт. Никита порадовался, обнаружив, что его нос улавливает запах следов дичи, следовательно, от охотника она далеко не убежит. Кроме того, можно идти, ориентируясь по кровавым следам. Погрызенная жертва удирала по каким-то коридорам, лестницам, переходам, пока не юркнула в открытое помещение. В это же помещение вслед за еле живым кормом  гордо вошёл и зомби. Вот и всё, отбегался корм от голодного зомби – некуда из этого помещения бежать. Кроме вкусной жертвы в помещении находились две человеческие самки, но их есть нельзя. Табу. Раз есть их нельзя, то Никита окинул самок равнодушным взглядом, однако, его мозг зачем-то всё запоминал. Одна из самок - высокая блондинка с бейджиком, прикреплённым к белому халату. На бейджике значилось имя «Людмила Синегуб». Вторая самка, также облачённая в белый халат, бейджика не имела, поэтому её имя Никита не узнал, да, собственно, это его совершенно и не интересовало. Просто его мозг автоматически считывал окружающую информацию, но сознание зомби реагировало только на поставленную генеральную цель. Остальная информация никаких эмоций у Никиты, пребывающем в образе зомби не вызывала. В человеческом обличье вид мелкой Ани Редкозуб может и вызвал бы у Никиты вожделение, но сейчас его не интересовали прелести человеческих самок. Люди сейчас интересовали Никиту только по своим вкусовым характеристикам. Чисто гастрономический интерес у Никиты теперь вызывали люди. Поэтому он равнодушно посмотрел на высокую Синегуб и на мелкую Редкозуб, хотя у Ани  «всё было при всём», всё - как ему раньше нравилось у слабого пола. Девушка ниже среднего роста, с породистым лицом, на котором красовались пухленькие губки. Красивый носик, большие глазки, аккуратная стрижка, тонкая талия и  симпатичная попочка. Такую самку он бы с удовольствием съел, и длинную тоже съел бы, но, увы, грызть надо только тех, кого разрешил есть Высший.
         Деловито подойдя к уже «готовой» к поеданию жертве, Никита незамедлительно вгрызся в ухо мента, но тут в него прилетело чем-то, запущенным рукой мелкой самки. Аппетит портил и визг длинной самки и крик мелкой. Какие же эти человеческие самки вредные существа. Вот чего длинной не хватает, что она так верещит? Хочет кусочек от поедаемого мужика? Так Никита не жадный, может оставить ей хоть целую ногу мужчины. Здесь и на троих еды хватит. Но и мелкая самка тоже оказалась стервой: она начала какой-то тряпкой колотить по телу Никиты, что совершенно не улучшает аппетит. Никита зарычал, пытаясь доказать самкам, что здесь мяса и костей на всех хватит, но самки не унимались: одна орёт, другая дерётся. Это говорило о том, что самки дуры и хотят отнять всю добычу Никиты. Можно, конечно, вступить с ними в драку за корм, но программа не разрешала, чётко сформулировав понятие «свой-чужой». Никита секунд десять мужественно терпел гнусные вопли противных самок, а потом его терпение закончилось, вдруг осознав, что Вованычу здесь не рады. Пришлось свежему зомби   гордо удалиться из этого неприветливого места, прорычав на прощание пожелание самкам, чтоб они -  дуры набитые подавились его законной добычей. А мы пойдём охотиться вне этого здания: нос говорил, что там где-то бродит вкусный Максимка.
          Повинуясь новым инстинктам, Никита решил перемещаться на четырёх точках: как хочу, так и перемещаюсь. Какая-то далёкая мысль говорила, что это неправильно, но новоявленный зомби решил, что и так можно перемещаться: тогда нос ближе к земле и нюхать так гораздо удобнее. Немного Никиту раздражала тряпка, напяленная на него. Она постоянно мешалась под конечностями и отвратительно пахла. К тому же тряпка оказалась несъедобной. Это Никита определил, попробовав её на вкус, тщательно пожевав полу халата. Человечена гораздо вкусней.
          Люда Синегуб прекратила визжать только тогда, когда людоед, опустившись на четыре конечности, удалился из их помещения, сверкая голой задницей, вернее местом, называемом врачами «мускулюс глютеус максимус». От испуга Люда принялась икать: пришлось храброй Анне поднести подружке чашку с водой. Аню саму потряхивало от напряжения и от вида того, во что превратилась их чистенькая комнатка: всё в крови и милиционер, валяющийся без признаков сознания. И кто в здравом уме поверит её рассказу о том, что здесь произошло? Покалеченного милиционера надо спасать, вот только руки и ноги трясутся и голова кружится. Да, и Людку тоже надо спасать: у неё явный нервный срыв. Что надо делать в первую очередь? Спасать мента и Людку? Или бежать за помощью? Или открыть настежь окно, чтобы проветрить помещение из-за того, что спятивший людоед, уходя, встал на четыре конечности и громко офлатусился зловонным запахом. Мля, эта людоедская вонизма глаза выедает и тошноту вызывает. Жуть жуткая. Однако, хватит маразмом страдать: собираем мозги в кучку, пока они совсем не разбрелись и начинаем что-то предпринимать.



        Главный врач Кипреев Василий Фомич и доктор Лёвин вкушали уже третью чашку чая, пребывая в ординаторской. Только чай с плюшками и разговоры на отвлечённые темы привели психику Василия Фомича в относительное умиротворение после встречи с развратничками, устроившими оргию прямо в коридоре заведения. Надо же, провёл он в этом отделении больницы несколько минут, а уже задёрганный стал, как не знаю кто. Каждое отделение норовит портить нервы начальнику: отделений много, а он один. Всех воспитывать – как море пытаться обоссать: то там, то здесь что-то отчебучат любимые подчинённые. Вот, например, этот Лёвин. Неплохой вроде мужик, но лучше ему не давать взаймы, потому как гад.
         Серой волной накатила тоска.
         Василий Фомич прислушался: вроде бы в коридоре отделения опять что-то происходит. Вроде бы слышны крики и какая-то возня. Зная нетрадиционные нравы в этой части больницы – всего можно ожидать. Лёвин делает вид, что не слышит, что в коридоре опять происходит что-то громкое. Подавив в себе желание высказать Лёвину насквозь непечатную мысль, Василий Фомич произнёс:
         - Вениамин Иосифович, - отставил недопитую чашку с чаем в сторону Василий Фомич. – Не кажется ли вам, что у вас опять в коридоре что-то затевается?
         - Ничего не слышу, Василий Фомич, - стал отнекиваться доктор Лёвин, хотя сам уже начал прислушиваться к подозрительным звукам вне ординаторской. – Может Посохова немного шумит…
         - У меня есть великолепная идея, - стал раздражаться начальник. – Встать и посмотреть, что там происходит.
           Вообще-то Лёвин имел при себе принципиально иную точку зрения, но куда денешься, если начальник изволят гневаться. Пришлось Лёвину, под гнетущее молчание начальства, вставать и отправиться в коридор, чтобы узнать, что ещё послышалось настырному главному врачу. Ведь ничего такого не должно произойти во время моего дежурства – Лёвин таким образом пытался убедить себя, что всё хорошо и ровно. Увы, наверное, кто-то проклял бедного доктора, что именно в его нынешнее ночное дежурство происходят неприятности. Это он понял, как только прошёл чуть дальше по коридору от ординаторской и обнаружил на полу и даже стенах капли крови. Венозная кровь тёмного бордового цвета – автоматически отметил доктор. Какого нефритового стержня она оказалась даже на стенах? Количество крови указывало на то, что произошло ЧП. Вот только Лёвину совсем не хотелось оказаться крайним. Пусть лучше Посохова окажется крайней: это она что-то недосмотрела, или опять побила кого-то из больных. Нехороший поступок с её стороны.
          Увы, но свалить безобразие на Посохову у Лёвина не очень получилось. Почему-то, вышедший за ним следом главный врач оценил происшествие по- своему. Кто такой доктор Лёвин, чтобы перечить главному врачу: простой доктор Лёвин супротив главного врача - насекомое существо. Начальник, как скала, которая выше Эвереста: хоть лбом об неё колотись. Покинула сегодня госпожа удача доктора Лёвина. Удача – она, как огурец – то у тебя в руках, то в…другом месте.
         Василий Фомич внимательно осмотрел место кровопролития. Его, как старого доктора, давно не пугал вид крови, и он не из брезгливых: и не такое видали. Бывало и страшнее лицезрели. Главного врача бросало в дрожь только несколько вещей: его заработная плата – несовместимая с достойной жизнью, рекомендации вышестоящего начальства и доктор Лёвин, периодически городящий всякую глупость. Надо этого доктора вывести на грязную воду.
         - Это всё следствие от злодейского похищения курей со склада, - мрачно прокомментировал ЧП доктор Кипреев, пристально глядя на Лёвина, ожидая, что тот задымится. – Сначала куры – потом и до людей дело дошло.
         - Нам, коллега, следует идти по кровавым следам, и мы узнаем причину, - веско продолжил Кипреев.
          Вскоре, два доктора, следуя по дорожке из кровавых пятен, пришли в помещение, где суетились Синегуб и Редкозуб. Девушки, уже несколько пришедшие в себя, пытались оказать помощь раненому милиционеру. Делали они это с таким сосредоточенным видом, будто мир спасают. Вот только из их рук всё валилось. Курицы мокрохвостые.
        - Почему я не удивлён, что в происшествиях замешана наша доблестная милиция, - оглядев помещение и принюхавшись к атмосфере, высказался Кипреев: воняло чем-то несусветным. – Один милиционер на втором этаже занимался содомией, а второго милиционера кто-то пожевал. Я подозреваю, что этот  кто-то и наших курей покрал. Казачок, мать его, засланный. Какой-нибудь…кулачок засранный. Может где-то у нас, не дай Бог, и третий милиционер бродит? Доктор Лёвин, чего вы стоите? Вы не в сельпо. Начинайте оказывать помощь пострадавшему товарищу. И проветрите, наконец, здесь помещение…А я пойду искать остальных милиционеров: что-то много у нас их завелось. А курей мало…
          Отдав подчинённым руководящее указание, доктор Кипреев отправился искать Посохову. Ну, ту девушку с бюстом выдающихся размеров: тройняшек выкормить сможет. С такой дамы художники должны писать картины. От неё, он так считал, сейчас будет больше толка, ведь Вера  девушка решительная, не то, что эти две бледные курицы, не могущие от вида крови пары слов связать: и рука у Посоховой огого какая – с одного удара может экскурсию в морг организовать. Ничего, я с курицами  потом предметно поговорю, и накажу неестественным способом. Наберут, понимаешь, специалистов младшего звена по объявлениям на заборах!
          Веру Посохову главный врач нашёл на втором этаже, где она ошалело рассматривала следы побоища. Спиноза кучерявая, это что здесь случилось, пока она на секундочку отлучилась из отделения? Выходит, что Верке опять надо хватать тряпку, ведро и драить полы. Только теперь уже от крови. Где-то Верка капитально нагрешила…
         - Посохова, - обратился к медсестре начальник. – А куда вы дели того второго человека? Ну, дружка сердечного вашего милиционера, которого вы побили.
          Вера с обидой смотрела на Василия Фомича: почему главнюк считает того хмыря из Киргизии дружком Васи. Обидно, да. Вася не такой, он хороший, его вылечим правильным питанием и порошками.
        - Я думаю, - веско сказал начальник. – Что второй извращенец тоже милиционер, ага, из органов. И они здесь появились неспроста, а по причине наличия курей на нашем складе. Грубо говоря, повадились они таскать курятину со склада, а наш завхоз с ними в сговоре. Вот времена: совести ни у кого нет. 
          Верка пискнула, что её Вася курей не крал, а тот второй, скорее всего, проходимец и жулик.
         - Сомневаюсь, - покачал головой начальник. – Они оба или менты, или оба жулики. Где вы видели, чтобы мент и жулик имели такие нежные отношения? Нет, всё сходится. Так что ведите меня Посохова к этому второму. Куда вы его поместили?
           Вера вздохнула: у главнюка на почве похищенных курей точно крыша поехала – всех подозревает, даже ночью по больнице рыскает, как египетская лошадь.
           Войдя в палату «для бомжей», в которой всё никак не закончится ремонт, Верка и Кипреев, естественно, никакой разумной жизни там не застали. Не считать же за разумную жизнь нескольких мух, возбуждённо крутящихся вокруг грязного и вонючего пакета. Под светом одиноко горевшей лампочки в глаза бросалась удручающая картина: разбросанные строительные материалы, кучки мусора, «спёртый» воздух, страшненький матрац на старой койке, и мухи, вьющиеся над пакетом, от которого шибало неприятным запахом.
         - Удрал ваш подопечный, - констатировал очевидное Кипреев, с подозрением поглядывая на Верку. – Рррразберёмся. Скоро кому-то кара небесная и все круги ада покажутся санаторием в Минводах. Кое-кто не понимает, когда к нему относятся по-человечески. Что ж начнём к таким выродкам относиться по-звериному.
            Кипреев нехорошо улыбнулся: можно лишь догадываться, какие бесы сейчас искушали главного врача. Они, наверное, нашёптывали ему про средневековую инквизицию и о самых мучительных пытках.
         - Что за дохлятина находится в этом пакете? – пнул Кипреев ногой, валяющийся на полу пакет. – Все мухи слетелись.
        Верка кинулась смотреть, что там такое вонючее в пакете, отпихнутого ногой самого главного врача. Она сморщила свой носик, обнаружив содержимое  пакета:
        - Куски какого-то испорченного мяса, - ошеломлённо произнесла Верунчик.
       - Ситуация нестандартная, но она проясняется, - высказался Василий Фомич, внимательно осмотрев осклизлые кусочки мяса. – Это не какое-то мясо, а остатки мяса, похищенного на складе. Вон и косточки куриные валяются. Кто-то этим мясом питался. Хм…сырым. Однозначно, что в этом пакете плохие люди хранили похищенную свинину и тушки курочек. По меркам злодеев, Посохова, это мясо однозначно является деликатесом в виде «сюрстремминга». Этот пакет, Посохова – улика, и он, то есть она, нас выведет на злодеев, свивших кубло в нашем учреждении. Улавливаете мысль? С помощью розыскных собак можно разоблачить это кубло. Однако…
         - Однако, милиция заодно со злодеями, - задумчиво продолжил Василий Фомич с видом адепта теории заговора. – Кстати, Посохова, предъявите мне вашего молодца. Куда вы его спрятали? Может, он тоже уже сбежал.
         Время уже подошло к раннему утру, когда Солнце только-только начало окрашивать восток. Снаружи больницы царили ещё густые сумерки, но совсем скоро они превратятся в новый рассвет. Коридоры внутри здания продолжал освещать  искусственный свет.
        В подсобке, где сейчас обитал Чалдонов, свет тоже горел: предусмотрительная Верунчик оставила освещение, чтобы её ненаглядный Вася в потёмках не убился. И правильно сделала, ибо Вася из деревни Новокраюшкино привык просыпаться рано. Привычка – она вещь такая – её трудно нарушить. Ещё причиной раннего пробуждения мог послужить кошмарный сон. Парню сегодня снились разные фантасмагорические гадости, хотя, для такого сна имелась солидная почва в виде последних событий с непосредственным Васиным участием.
        Осознав себя в закрытом, но освещённом помещении, Вася, пребывая в состоянии «после вчерашнего», включил память, точно зная, что у людей она есть. Лучше бы он этого не делал, лучше бы он потерял память, так как эта сволочь память накидала ему в мозги столько нехорошей информации, что хоть вешайся на первом попавшемся дереве. Кадры с событиями, происходившие с Васей вчера вечером и ночью, влетали в его голову, как мухи в пустую комнату, радостно сообщая хозяину о том, какой он вчера был весь из себя козырный и на понтах. Настроение гражданина Чалдонова растворилось в печали, как комок грязи в воде. Всё! Баста, карапузики – приплыли! Это же надо было вчера додуматься до того, что предлагать пухлой Верке неземную любовь. Да на эту Верку посмотришь, и мысли о бабах исчезнут напрочь. Это сколько же я вчера выпил, что Верунчик мне показалась желанной Венерой вместе с Клеопартой?  Ой - он ещё и другим женщинкам обещал море секса и настоящей любви: в этой жизни любви не место, её надо гнать, как нашкодившую кошку. От такого ужаса Вася окончательно очнулся и сел на кушетку, теребя свой белый халат, в который его облачили. Организм включился и напомнил о сухости во рту, о боли в голове, о переполненном мочевом пузыре, о голоде в желудке и о других событиях. О позорных, надо сказать, событиях. Разум Васю не жалел и дал ему вспомнить, как он приставал к какому-то длинному мужику с конкретными предложениями. Вася не такой, а тут – на тебе, как его развезло. Это же катастрофа, ведь старшие товарищи ему говорили: «Водку пей, но никогда не нарушай одиннадцатую заповедь, то есть не попадайся». Прямо беда приключилась. Трагедия, я бы сказал. Вот тут Васе стало дурно. Это же полный зашквар. Le tabarnac de salaud – как же теперь жить? Так опарафиниться перед медиками, выставив себя гнусным гомиком. Вася прислушался к себе: может его организм…того…поголубел? Но, к своему облегчению понял, что на мужиков его не тянет. Но и на баб тоже не тянет. Его тянет в туалет, попить и немного поесть. Ещё хочется всё забыть, как страшный сон. И с сушняком надо срочно разобраться, а то сушняк разберётся с ним. Вздохнув, молодой мент заметил, что  на столе стоит бутылка с водой и лежит что-то съедобное, завёрнутое в целлофановый пакет. Это заботливая Верунчик оставила любезному дружку воды и жареную куриную ножку. Сама эту ножку дома жарила, но не съела в перерыв, а другу оставила. Вася решил, что с туалетом его организм немного потерпит, а водичку он выпьет и куриную ножку съест. О происхождении такого подгона он не думал. Он старался вообще не думать, ибо мыслей в его голове и так роилось столько, что можно и сбрендить.
        Похлебав водичку, Вася начал обгрызать куриную ножку, но недогрыз. Вот в такой позе, сидящем на кушетке с недоеденной куриной ножкой во рту, его и застал главный врач, резко вошедший в подсобное помещение. Зацикленный на  курицах и их подозрительной связи с милицией, Василий Фомич, и так уже пребывавший в умственном раздрае, пришёл в бешенство от вида куриной косточки, торчащей изо рта щуплого милиционера. Мелкий Вася с ужасом заметил, как огромный человек, которого он опознал, как местного главного начальника, схватил куриную ножку и вырвал её из милицейского рта. Тянул он эту бедную ногу так, что чуть не выдрал у Васи зубы, причём без анестезии. Затем озверевший доктор стал колотить этой ножкой по Васиной голове, зло приговаривая: «Куриц наших захотел лишенец? Вот тебе наша курица…петух ты мелкий копенгагенский…вот тебе ещё одна наша курица!» Получать куриной ножкой по голове особо не больно, но неприятно и обидно, однако Вася понуро сидел и терпел, помня, в каком неприглядном виде он ночью предстал перед этим уважаемым доктором. Приходилось тяжко покаянно вздыхать, изображая раскаявшегося домашнего кота, совершенно случайно немножко нагадившего хозяину в тапки. Остановился доктор только тогда, когда вдруг заметил, что снаружи, в открытое окно, на него смотрит какая-то бледная рожа. От этого неожиданного явления доктор окончательно осатанел. С криком: «Да вас тут целое кубло развелось» - он запустил куриную ножку в бледную рожу. Попал. Рожа, соответственно, исчезла, не сказав ни слова, ни издав писка. Вася уже ничему в этой больнице не удивлялся, а вконец расстроенный Василий Фомич, выскочил в коридор. Все сотрудники, кто на своё несчастье попадались ему на пути, испепелялись свирепым лазерным взглядом и выслушивали энергичные, но совсем не высокодуховные слова и выражения.
        Вася остался сидеть на кушетке, и что совершенно не удивительно - энтузиазмом не фонтанировал. Он плакал над своей никчемной жизнью: пить не умеет, мозгов нет, форму, документы и оружие прое…потерял, несколько раз получил куриной ногой по голове. Вдруг он почувствовал тепло с левого бока: это Верка села рядом с ним, слегка обняв его своей правой рукой, а левой она гладила его по голове, не обращая внимания на куриный жир в Васиных волосах, оставленный от действий невоздержанного доктора. Сразу стало как-то тепло на душе и спокойно. Девушка вкусно пахла молоком с клубникой и слегка  специфическими больничными запахами. В её тело хотелось окунуться лицом и бесконечно вдыхать, чтобы отключится от всех проблем. Сознание от этих визуально-тактильно-ароматических воздействий погружалось в состояние катарсиса. Вася уткнулся носом в ложбинку между Веркиных двух достоинств и окончательно разрыдался.
         Верка в своё время ознакомилась с творчеством Достоевского в плане «слезинки одного ребенка». Вася плачет, значит, Васе следует выразить своё участие.
        - Ничего, родной, - гладила его Верка, при этом от её тела изливалось на парня умиротворительное тепло. – Я утру твои слезы скорби, а потом я тебя откормлю, и станешь ты у меня отпетым красавчиком, а не кислой клюквой. Будешь ты у меня расти вширь с неистовостью бамбука, точно тебе говорю.
          Верке отчаянно хотелось верить, что период, когда куча жизненных неприятностей, постоянно валящихся на её голову, долго не продлится. Должен же и на её улице наступить праздник, хотя бы бюджетный, без принца на белом Мерседесе, но хоть бы и с таким тощим Васей, из которого она воспитает справного мужика: как говорится - лучше хорошо, чем плохо, но лучше плохо, чем никак.
          Некоторое время Вася хлюпал носом, обласканный Веркой, но вдруг встрепенулся, когда во дворе больницы раздался нечеловеческий вопль: вроде как кого-то не то режут, не то едят.
         - Да не бери ты в голову: то хулиганы орут, - чуть сильнее прижала тело Васи к себе мягкая и тёплая Верунчик. – Родной мой, я защищу тебя от любых хулиганов. Вася, даже не думай. И от плохих девок тебя защищу, ага. Клянусь зарплатой: чтоб мне одними пирожками всухомятку давиться. От противного Фомича тоже защищу. Плохой дядька Фомич, плохой. Наверное, он мухоморов наелся, вот его и жахнуло: биполярочка пришла к нашему Фомичу. Надо же, взял моду моего Васеньку куриной ножкой колотить по буйной головушке. Никто, кроме меня не имеет право колотить моего Васеньку.
        Кажется, запахло рассуждениями про любовь и остальные тонкие материи.
         На лице девушки заиграла лёгкая, но чуть с грустинкой, улыбка. Ужасно сложное и нервозное выдалось ночное дежурство, Вера очень устала. Надо успокоить нервы хотя бы парочкой бутербродов с колбаской между слоями хрустящей свежеиспечённой булочки. Но, надо, прежде всего, думать о своём мужчине, для которого надо стать единственной и неповторимой, словно в ночи Луна, словно в степи сосна. Козе понятно, что самца надо  подманить на вкусного червячка. Чтоб, зараза такая, клюнул и не соскочил. Вон, говорят, что Маринка Осмолова для своих кобелей еду даже из ресторана приносит.
          - Господи, прошу тебя, - мысленно обратилась Верка к Высшим Силам, - тебе же не жалко, ты, наверное, можешь задарить мне Васеньку. 
           Ответа с небес не последовало.




            Полная ночная тишина и мёртвый пейзаж не мешали Максимке этой ночью сидеть в засаде и ждать Никиту. Сказал ему Вованыч: «Сиди». Он и сидит. Пока всё идёт хорошо: всё плавно и ровно. Наконец-то судьба хлопнуть Максика по плечу, выдав ему руками Вованыча немного таблеточек. С таблетками ему пофиг всё: ушли все страхи и ломота в теле. Кайф. Даже ночная свежесть не пробирает, а наоборот бодрит. Может статься, жизнь налаживается? Конечно, всё пучком, ведь я ого-го какой. Да на меня наезжать – это всё равно что ежа голой... ну, вы поняли...запугивать.
         Действие таблеток имеет свойство заканчиваться. Через пару часов пребывания в полукоматозном состоянии, Максимка понял, что что-то в их предприятии с Никитой пошло не туда. Никитос всё не появлялся, хотя обещал совершить миссию быстро. Оказывается, быстро только кошки бегают. Уйти со своего поста Максимка не решался. А ну как Никитос тогда сочтёт его поступок за трусость и объявит, что наши торговые отношения себя исчерпали. Куда тогда идти бедному студенту за таблетками? К Гере-Горшку? Так Гера тот ещё беспредельщик, по сравнению с Кульком. Но, где носит этого Кулька?
         Весьма смутило Максика и то, что он заметил включившееся освещение в том помещении, в которое влез Никита. Может Вованыча замели? Но, менты не подъезжали на машинах с мигалками, никто не бегал и не орал. Но свет в окне горит. Рано, значит, Максимка решил, что чёрная полоса в его жизни закончилась и наступила белая полоса, оказывается, после чёрной полосы маячит задница. Разум говорил, что надо бежать отсюда, но страх от того, что он упадёт в глазах Никиты, заставлял Максимку совершить подвиг. Подумав, Максим решился залезть по пожарной лестнице до второго этажа и заглянуть в окно. Надо точно знать, что там творится.
         Неловкому студенту, находящемуся под препаратами, большого физического труда стоило забраться на лестницу, а потом, превозмогая страх, карабкаться по ней до второго этажа. Он даже сумел заглянуть в помещение и увидеть там здоровенного пожилого мужика в белом халате. Доктор, наверное. Вот только доктор повёл себя странно. Он что-то орал про каких-то курей, а потом, заметив в окне физиономию Максима, ловко запустил в него куриным окорочком. Куриная ножка попала студенту в нос, отчего он чуть не сверзился с высоты второго этажа. Разведал, называется, ситуацию. Ничего не понятно, даже если увязать проведённую разведку с фазами Луны и с курсом национальной валюты.
         Максик на последних силах слез со злосчастной лестницы и побрёл в сторону выхода из больничного двора. В голове пусто до звона. Вованыч пропал, теперь некому говорить Максиму, что делать. Сам же он, без ценных указаний, пребывал в полной прострации.
        Пройдя метров десять от лестницы, Максик вдруг нос к носу столкнулся со странным существом, перемещавшемся на четырёх конечностях в его сторону. В свете начинавшегося раннего утра он узнал своего друга Никиту. Вот только Никита выглядел чрезвычайно странно, как будто это он, а не Макс объелся таблетками до изумления. Вованыч обзавёлся какой-то тряпкой, напяленной на его телеса, но потерял всю свою одежду и обувь, да и с четырёх «костей» он не собирался вставать. Зато он подозрительно принюхивался к Максиму, облизывался и смотрел на друга злыми глазами снизу вверх с такой неуёмной жадностью, будто студент являлся вкусной колбасой. Эк его торкнуло. 
          - Вованыч, - шёпотом произнёс Максим. – Чего это тебя так раскорячило?
           Свежий зомби не посчитал нужным общаться с потенциальной пищей. Никиту больше беспокоил кожный зуд и пустой желудок, который скрёбся о рёбра. В его голове бушевал хаос. Зомби хотел жрать свежую плоть, зомби хотел пить свежую кровь, зомби был разъярен как …зомби.
          Вместо ответа Вованыч прыгнул на Максимку.       Больничный двор огласился отчаянными воплями заживо поедаемого человека.
            


          Помощник киллера Дуста, тридцатилетний Славик, имеющий погоняло Якут, сидел за рулём престижного в определённых кругах чёрного Бумера марки «дорохо-бохато». Машина стояла на слегка освещённой стоянке, устроенной перед оградой больницы. Других авто из-за ночного времени на стоянке не наблюдалось. Сегодня Якут ассистировал Дусту, но роль помощника  сводилась к простым действиям – привезти специалиста к месту работы, поскучать, сидя в машине, потом, как киллер управится с работой, отвезти Дуста домой. Вот и всё. Сегодня Дуст не взял Якута с собой на непосредственную ликвидацию «объекта», сказав, что дело слишком плёвое, что он и один легко управится с устранением еле живого прокурорского работника. Сиди Якут в машине и жди. Якут сидел и ждал, но чем больше ждал, тем больше мрачнел. Старший сказал, что управится минут за тридцать. Время уже давно вышло, а Дуста всё нет, как того Генриха из Пиковой Дамы. Может его замели менты? Но, тогда бы здесь уже вовсю происходило веселье: понаехала бы куча машин с цветомузыкой, началась бы движуха. Менты любят суету.
              - Моя милиция меня бережёт, сначала сажает, потом стережёт, - пробормотал Якут - помощник киллера Дуста. Своё погоняло «Якут» Славик получил из-за того, что тянул срок в городе Нерюнгри, что в Якутии. Славику Якутия не понравилась. Холодно, да и вообще…
          Возле больницы всё тихо, если не считать недавних истошных воплей хулигана-кота, громко взывавшего к чувствам его дамы сердца. Крикливый обормот начисто лишён голоса, зато наглость кошака  зашкаливала. Да и совесть вместе с мозгами у хвостатого отсутствовала: чего, спрашивается, орать во дворе больницы. Сволочь ты лохматая - больным спать мешаешь. Интересно, какая блохастая дурочка клюнет на его отвратительные вопли? Наверное, самая замухрышистая и потасканная, которой и с таким придурком замутить за счастье.
          Якут скурил уже вторую сигарету, хотя Дуст негативно относился к курению и ругал помощника за это пристрастие. Потом слушал концерт без заявок в исполнении кота-хулигана. Затем, когда кот заткнулся, пел сам, воодушевлённый воплями кота: «Денежки, ваше нежное шуршание приводит сердце в трепетание, вы лучше самой легкой музыки приносите покой. Ой-ой-ой». Минут десять созерцал берёзы, росшие во дворе больнички. Деревья слегка покачивали ветвями, отчего хотелось спать, а не сидеть ночью в машине. К утру посвежело. Алтайское лето подходило к концу, но пока не желало сдавать свою территорию на откуп осени. Ночью уже совсем не жарко, но находясь в машине, Якут не ощущал утренней свежести.
           Славик не заметил момент, как ночь стала плавно перетекать в утро. Славик, сидя в машине, почти поддался магии города, созерцая и слушая окрестности: чуть не заснул. Тревожная мысль юркнула сквозь сумбур утренних мыслей, но стремительно пропала в глубинах подсознания. Мозг  хотел подсказать хозяину, что надо сваливать отсюда, но Якут решил ждать своего шефа до полного прояснения ситуации. Хотя ситуация действительно какая-то мутненькая. Как отечественное министерство культуры.
          Кто ждёт, тот дождётся. Вот и Славик дождался, только не появления вечно хмурого Дуста, успешно закончившего работу, а душераздирающих воплей, раздавшихся во дворе больницы. Славик даже сильнее сжал руль, так поразили его дикие вопли, и эти вопли он не назвал бы добрым знаком. Орал точно не кот, а человек. Вот только чего он так орёт, словно его разбирают по кусочкам? Может это Дуст кого-то мочит? Это навряд. Дуст за бесплатно палец о палец не ударит. Кроме того Дуст профессионал краевого уровня и предпочитает выполнять работу тихо. Нет, это что-то иное. Как версия – конкуренты резвятся. Значит, сейчас нагрянет милиция, и правильного пацана привлекут как свидетеля, схватив за мягкое место. А оно нам надо? Ещё по судам  затаскают, - нервно пошутил Славик.
       - Весело они тут живут, - пробормотал Якут, вглядываясь во двор больнички. – Однако пора ехать отсюда. Жду ещё три минуты и баста.
         Уже светало. Это значит, что скоро начнут собираться в кучки страждущие опохмела алкаши, чтобы с утра объединить своё мутное сознание в коллективный разум по поиску бухла. За алкашами подтянутся дворники, а потом начнут шастать работяги. Это значит, что появятся свидетели.
        Славик знал, что наш несовершенный мир существует на законах подлости, и их никто не отменял. А они, эти проклятые законы, всегда действуют безотказно, как автомат Калашникова. Перед Якутом замаячила дилемма: идти спасать Дуста или спасаться самому. Готовых решений и инструкций от Дуста на такой случай Славик не имел. Разум решил, что надо спасаться самому, а Дуст не маленький мальчик – сам выберется из передряги, если он умудрился в неё влезть. Но, всё-таки, что там так сильно орало?
        В какой-то момент на стоянку машин со двора больницы вышло нечто. Состояние этого нечто определялось Славиком как  «очень не очень», что легко виделось в утренних лучах. Славик созерцал длинного парня, одетого в какую-то тряпку, густо вымазанную спереди чем-то чёрным. Этот парень, чуть постояв, разболтанной походкой целенаправленно двинулся к одинокой машине. Зрачки на пол-лица, отвисшая нижняя губа, пьяная походка – всё это доказывало, что парень чем-то конкретно обдолбан. Славик без тени сомнения определил подошедшее существо в разряд законченного наркомана, в глазах которого читалась мерзкая смесь из злобы и ненависти.
          - Это ещё что за порно с лошадьми? – всмотрелся Славик на приближающегося торчка.
          Торчок, подойдя к носу Бумера, уставился через стекло на Славика и прохрипел что-то нехорошее. Стекло в машине со стороны водителя было больше чем наполовину опущено, поэтому до носа Славика долетел непревзойдённый аромат выгребной ямы. От длинного парня пахло отнюдь не фиалками. Это здорово разозлило помощника киллера.
               - Слышь, свинья сутулая, срыгни отсюда, - громко озвучил свою политическую позицию Якут. Он толерантностью не страдал и не любил наркоманов и бомжей. А здесь два в одном.
           Его слова сработали как команда фас. Вместо того, чтобы оставить правильного пацана в покое, наркоман неуловимо быстро оказался у передней двери машины, протянул свои грязные руки к живому человеку через приоткрытое окно и схватил того за голову. Славик и опомниться не успел, когда его голова оказалась частично высунута из окна машины и её начали деловито откручивать. Славик помыслить даже не мог, что не справится с каким-то доходягой, находящимся под препаратами. Ведь такого толкни – он и развалится. Но сейчас у него решительно не получалось спасти свою голову, зажатую, как в тисках руками неимоверно сильного противника. Якут пытался колотить по рукам наркомана, но чувствовал, что бьёт по дереву. К помощнику киллера пришло понимание, что в данный момент не он охотник. Это его сейчас поймали и вот–вот убьют. Он попытался достать остро отточенную отвёртку, чтобы ею ударить по рукам торчка, но время на сопротивление вышло. Якут не услышал, как его позвоночник хрустнул, и наступила смерть. 


Глава седьмая.

        С самого раннего утра в атмосфере ВИП-палаты витала напряжёнка. Никто из троих обитателей палаты не спал, но и не общался с товарищем по несчастью. Каждый усиленно о чём-то думал, вздыхал и периодически «кидал косяки» на  соседей по палате. Драматизм ситуации достиг если не уровня Шекспира, то, как минимум, соответствовал перу Жана Расина, а то и Бертольда Брехта. Первым не выдержал Димка. Игрок прекрасно понимал, что надо предпринимать что-то радикальное, причём срочно. Система та ещё штучка – может выкинуть очередной заковыристый номер. Например, игрок не удивится, если на больницу упадёт самолёт. А что? Для глубины впечатлений игроку. Типа, чтобы жизнь мёдом не казалась. Система считает, что несчастья не познав, мы не получим счастья.
           Пришло время резво шевелить копытами – решил Димка. Утром обязательно сюда набежит милиция с прокуратурой выяснять, что тут случилось. Менты с удивлением обнаружат троих объеденных людоедами граждан и начнут совать нос во все дырки. Уходить из этой больнички надо именно сейчас. Пока не началось. Вот только, как Миллера и Егорова уговорить смыться отсюда прямо сейчас?
        Димка родил план: сейчас встаю, наплевав на то, что дедушку это здорово удивит, и бегу искать Маринку, то есть Клубничку. Девушка, судя по системной карте, уже подходит к работе, хоть ещё и очень рано: заложенная в её голову программа, не даёт ей отдохнуть, ведь надо всякими вкусняшками ублажать товарища «полковника». Маринку надо перехватить и выдать ей задание, а потом вернуться в палату и напугать, желательно до усёра, Миллера и Егорова. Может, хоть с испугу они подадутся в бега. А дальше дело техники. Конечно, придётся с собой и Маринку тащить. Через двое суток с неё Программа спадёт, и барышня может наговорить много нехорошего следователям.
         Димка решительно поднялся с койки и выскочил за дверь. Только буркнул Миллеру, что он идёт на разведку. Как он и предполагал, на деда его шустрость произвела огромное впечатление. И то так: только что парень валялся на койке весь в гипсе, повязках и трубочках, а теперь бегом скачет. Денис Валерьевич смотрел на эту картину, широко раскрытыми глазами. Он только до носа натянул на себя тонкое одеяло и выглядывал оттуда с огромным беспокойством. Миллер молчал: он уже видел Димку резво перемещавшегося по больнице. Олег давно понял, что все бинты на его соседе и гипс – это просто бутафория. Да, здесь, в этом заведении всё бутафория, мираж и галлюцинации. Ночные события только так и можно назвать: галюны. Скорее всего, Олег сбрендил и ему всё кажется в искажённом больным сознанием свете.
         - Женщина лёгкого поведения: надо смириться с галюниками, – совершенно растерянно ругнулся Олег. Умные люди говорят, что галлюцинации - это состояние организма, когда ему уже всё хорошо и конкретно по барабану. Я подхватил душевную болезнь – решил сам себе признаться Олег – пойду на инвалидность, дадут вторую или первую группу, буду воробьям дули крутить. Всё, что делается вокруг, мне только кажется, главное не кидаться на людей и не кусаться, тогда всё будет в ёлочку. Люди не любят буйнопомешаных, поэтому стану тихим психом. Стоп упадническим мыслям, потом их додумаю, а то дедушка начал что-то возбуждаться.
          Это точно. Денис Валерьевич тоже весь распереживался. Так-то с его здоровьем сегодня всё непривычно прекрасно, хотя вчера он чувствовал себя  край как плохо. Возраст, куча болезней, плюс внучёк довёл деда до переживаний. Вчера стало так плохо, отчего старик думал, что окочурится. Однако он проснулся - и это уже неплохое начало дня. Проснувшись, он начал думать. Занятие не самое приятное, зато полезное и привычное учёному человеку. Егоров ненавидел плыть по течению, уподобившись субстанции, что бултыхается в лунке. Он предпочитал творить. К тому же его мозги почему-то сегодня работали с огромной скоростью. Надо попросить у медиков успокоительных порошков – решил Егоров – а то что-то не то с мозгами. Почему-то он начал вспоминать самые незначительные события из прошлого, да и настоящее очень легко анализировалось. Это просто потрясающе. Хотелось взять ручку и бумагу и срочно записать научные идеи, внезапно осенившие учёного мужа.
         Второе потрясение случилось у деда, когда сосед по палате по имени Димка вдруг подорвался с койки и убежал из палаты. Как это? Он же ходить не мог, а тут на тебе – резво побежал. В мозгах щёлкнул очередной сложившийся пазл. Стало кристально ясно, кто такой этот Димка. И это знание требовало обсуждение с ближайшим товарищем, ведь обета молчания профессор никому не давал.
         Ближайшим товарищем оказался пострадавший от рук бандитов прокурорский работник, который, смирно лёжал на койке и всем своим видом демонстрировал грустную покорность ударам судьбы. Ага, вот с ним и поделимся сокровенными знаниями, ибо старика просто-напросто распирало поговорить с кем-то близким. Странное, право слово, чувство. Хотелось поговорить даже с человеком, от вида которого мозг почему-то насторожился. Денис Валерьевич, смотря на Миллера, вдруг увидел кучу ранее неучитываемых им деталей.  С этим Миллером тоже засада: хоть с какого бока на него гляди, но человек совершенно не похож на доходягу после сложных операций. Наоборот, Миллер похож больше на здорового человека, но зачем-то перевязанного бинтами. Хотя его чуть живого совсем недавно притащили сюда после операций. Егоров сам видел это своими глазами. Хотя, мало ли чего он видит!? Вот сейчас он такое видит, что и не опишешь словами: какие-то многослойные логические построения. Поэтому надо отвлечься беседой с Миллером. Олег, вроде, хороший мужик, не без тараканов, конечно…но и не дегенерат с одной извилиной.
         - Олег Николаевич, кхе-кхе, - слегка кашлянул Егоров, привлекая внимание Миллера. – Хочу вам сказать, что я понял, кто такой наш Димка, ага. Вычислил паршивца, понимаешь, только сейчас. Осенило в темечко, можно сказать. Теперь всё понятно и кристально чисто, как слеза пионерки, которую комсомолец лишил иллюзий.
        - И кто же он? – равнодушно откликнулся Миллер, пребывающий в своих скорбных размышлениях о суетности этого мира.
        - Вы не поверите, но он…Димка, - победно сверкнул глазами Егоров.
        - Ага, - вяло отреагировал Миллер. – Димка – он и в Африке Димка.
        - Нет, вы не понимаете, - настойчиво начал пояснять оппоненту учёный дедушка. – Я всё понял, когда вспомнил. У меня память хорошая. Я его видел в сорок втором на фронте под Воронежем. Он приблудился к нашему батальону. Бойцы прятали его от меня, но я-то всё видел. Только не стал тогда реагировать – делал вид, что не знаю о Димке. Обстановка совсем не располагала отвлекаться на какого-то приблудного пацана. Так вот, говорю вам честно, это он – тот самый Димка. Понимаете?
          Миллер понял, но немного не то, что понял старик. Олег покосился на пожилого соседа и вздохнул: вот и настал тот миг, когда разум дедушки больше не с нами. Комментировать слова «старого маразматика» он не хотел. Зачем расстраивать дедушку. Оказывается, душевные болезни заразные. Вот и дедушка сбрендил, но у него возраст, а Миллер ещё молодой. Но для шизофрении все возрасты покорны: косит и старых и малых. Миллер сбрендил на почве того, что якобы увидел в коридоре больницы людоедов, а дедушку прихватило из-за того, что он научился смотреть сквозь время. Освоил, так сказать, эту нехитрую науку. Сознание деда добило аж до сорок второго года, когда он видел  какого-то Димку. Теперь дедушка осознал, что тот Димка – есть наш Димка. Всё же ясно! Это старика так потрясло, что он благополучно свихнулся. Теперь нас двое умалишённых в одной палате плюс мутный Димка. Как бы нам не передраться тут, решая, чей бред круче. Два психа в одном помещении, плюс странный Димка – это не к добру. Может, нас тут травят лекарствами, далеко не первой свежести, из-за чего мы коллективно сдурели?
           Вместо красивой жизни скопом навалились проблемы: дома кот некормленый остался, а хозяин его свихнулся. Надо срочно принять чего-нибудь медицинского для прояснения затуманенного сознания, но в этой больнице лечиться опасно. Да и находиться в ней опасно: по коридорам бродят людоеды, в палатах сидят сбрендившие пациенты. Бежать отсюда надо, бежать, а не слушать монологи сумасшедшего дедушки. Хочешь жить - надо научиться барахтаться и сбивать масло, как та лягушка из популярной сказки. Как хорошо жилось Олегу в семнадцать лет. Он тогда мечтал поступить на юридический факультет и чувствовал себя умным и дерзким парнем с привлекательной для девушек внешностью, человеком с богатым внутренним миром и приличным багажом знаний. Впереди маячила сложная и интересная судьба, в которой Олег видел себя знаменитым хранителем законности, типа Шерлока Холмса. Людям свойственно верить в сказки. Увы, из всего перечня, судьба подарила Олегу только сложности. История банальная и старая как наш грешный мир. Дожил ты Олежка со своей наивностью до больничной палаты и помутнения мозгов. А мозги набекрень у меня съехали толи от жизненных неурядиц, толи от экологии, толи чужая белая горячка мимо проходила и ко мне невзначай заглянула. Чего теперь гадать. Теперь лежи здесь и не тужи, и делай вид, что внимательно слушаешь дедушкины бредовые монологи. Я и лежу вполне себе смирно, и не жужжу. Эк деда развезло «на поговорить», хотя мне плевать на его «экспертное мнение». Начал с чего-то уверять меня, что он всегда верил в советскую науку, но твёрдо знает, что человечество ещё находится на первой ступеньке познания Вселенной. Оно ещё не осознало даже ничтожной доли массива знаний об окружающем мире. И какой вывод мне надо делать из этой дедушкиной лабуды? Ему бы с собой разобраться, а он о Вселенной задумался. Самое время нашёл. Надо сказать ему, что я осознал и, когда приду в себя, обязательно запишусь в библиотеку, стану читать научную литературу. Хотя, говорят, что литература выбивает из людей дурь, но телевидение тут же вбивает её обратно. Вспомнив своё прошлое, Олег чуть не сказал вслух: «Каким же я тогда жил болваном. Эх, удача не моя фишка».
          Дед, словно прочитав его мысли, выдал своё соображение:
          - Люди считают, что с возрастом они умнеют. Глупость и предрассудки. Это мы просто стареем. Древний стереотип, что с возрастом люди мудреют, оказался с изъяном.
          Миллер не стал вступать с дедом в прения по этому поводу: он даже на деда не смотрел. Олег, лёжа на койке, уныло взирал в больничное окно. Сквозь пыльные стёкла окна уже вовсю просачивался солнечный свет, из чуть приоткрытой форточки тянуло утренней свежестью со смесью естественных городских запахов. Уличная пыль вкупе со  сгоревшим автомобильным  топливом. Так пахнет свежий воздух в городе.
        Когда смотришь в окно – пришла в голову Олега очередная дурацкая мысль - надо понимать, что оттуда что-то ужасное может взглянуть на тебя. Вроде от этого должно сделаться страшно. Но пока Олега больше беспокоила болтовня деда. Устами маразматического зануды гундосила истина:
       - Вы, молодые люди, в отличие от нас стариков, не там ищете смысл жизни. Поэтому его и не находите. Вы не понимаете, что смысл нашего существования в том, чтобы жить счастливым. Вот и всё. Спрашиваешь, как найти счастье? Отвечаю - надо заглянуть внутрь себя. Только ты сам и твои друзья – суть счастья в жизни.  А смысла жизни нет и искать его не надо. Вселенная знает, зачем она создала нас. Живи проще, расслабься и получай удовольствие. Нас делают счастливыми не богатство, карьера или успех. Только наличие добрых друзей положительно отражается на нашей жизни. Не социальные лифты, а крепкие отношения делают нас здоровыми и счастливыми. Но бывает так, что, ощутив аромат времени, очень хочется набить кому-нибудь по-человечески морду.
        Словесное недержание дедушки прервалось от появления Димки. Олег и Денис Валерьевич вздрогнули, когда парень ввалился в палату, и уставились на него, ожидая от разведчика максимально правдоподобную интерпретацию последним событиям. Димка не стал разочаровывать друзей по больничной палате.
        - ДокладАю лично. По имеющимся у меня разведывательным данным, добытым потом и кровью, - весело посмотрел Димка на примолкнувших товарищей по несчастью. – Имею в наличие плохую новость, хорошую и опять плохую. Бонусом узнал медицинский анекдот. Что-то вы граждане немного приуныли? Так с чего начать?
           Ответом наступила настороженная тишина. Дедушка и Олег молча смотрели на него. Ага, товарищей надо выводить из прострации, а то сразу у двоих тучами глаза покрылись, морды фатально посерели. Ща я их болезных загружу инфой о том, что любая проблема всегда имеет больше одного решения. Пусть начинают соображать, куда попали. Фразы придётся чеканить громко, коротко, доходчиво  и ёмко, типа генеральскими тостами.
           - Тогда начну с анекдота, мною лично подслушанного у местных медсестричек, а то вы какие-то смурные сегодня. Так вот, слушайте. Молодая медсестра обращается к доктору: «Иван Иванович, дайте мне другого больного, а то тот, которого вы мне дали помер». Хаааа-ха-ха-ха-ха! Правда, здорово. Откинулся, понимаешь, у неё больной. Ещё одного просит…
            Анекдот на медицинскую тему почему-то не вызвал смех у присутствующих. У них что, чувство юмора атрофировалось? Надо им гастрономический анекдот рассказать. Например, такой: «Муж приготовил китайскую еду: жена спрашивает: «Где наш котик?» Но, и этот анекдот слушателям не зашёл.
           - А новости какие? – промямлил Олег со своей койки.
           - О, новости, как пирожки горячие, из первых рук получены, - стал рассказывать Димка о своей разведке. - Новость номер один. Эксклюзив. Сегодня ночью в больницу приходил киллер. Догадайтесь с одного раза – кого он хотел замочить? Не будем на Олега Николаевича показывать пальцем. Это, я так думаю, плохая новость.
           - Отчего ж не убил, - встрял дедушка.
           - Потому как киллер шёл к цели, но не дошёл. Помер бедняга, - развёл руками Димка. - С самым расчётливым специалистом в этом деле может произойти казус. Он и произошёл… Ага, все под Богом ходим…
           - А с чего ты взял, что это приходил киллер, а не простой посетитель? Обоснуй, – настырный дедушка проявлял нездоровое любопытство, которое считается пороком. Ну, да, конечно, простой посетитель глубокой ночью.
          - Доктор Лёвин в одежде покойного нашёл пистолет, оборудованный глушителем и стилет. У покойного даже документов не оказалось, хотя он при жизни оказался одет в милицейскую форму. Где вы видели милиционеров, вооружённых пистолетами с глушаками? Однозначно матёрый душегуб это приходил. И направлялся он, чтобы добить нашего Олега Николаевича.
          - Если, как ты говоришь, это приходил матёрый душегуб, то отчего он умудрился помереть? – не унимался дедушка.
          - А вот это уже вторая новость, которая хорошая, - радостно сообщил Димка. – По дороге на киллера напал одичалый людоед. Но я думаю, что загрыз горе-киллера не людоед, а зомби, ага. Вот этот зомби и погрыз нашего киллера, напав на него на нашем этаже этой ночью. Начал грызть душегуба в коридоре на втором этаже, а догрыз уже на первом. Доктор Лёвин ничего не смог сделать, как ни старался: медицина оказалась бессильной. Короче – киллер загнулся от полученных, несовместимых с жизнью, ран. Загрызли, короче, мужика голодные зомби…
           Народ от Димкиных сообщений переглядывался и офигевал.
         - А какая же тогда ещё одна плохая новость? – задал вопрос дедушка. – Что-то ересь какая-то: зомби всякие, людоеды. Может, это фейки? Может, кому-то просто показалось, что по больнице бродят зомби? Ээээ….Олег Николаевич, чего это с вами?
         Олег от Димкиных сообщений и слов деда побледнел и захотел упасть в обморок. Он точно знал одного человека, которому вроде как «показалось», что зомби ел милиционера. Дед в это время собирался помирать, а Олег оказался свидетелем такого кровавого действа. Неужели всё это правда? Надо срочно отправиться в обморок!
         Олег не чувствовал, что над ним, потерявшим сознание, суетился Димка, сунувший ему в рот какую-то таблетку. Когда Олег чуть пришёл в себя, то услышал от пацана слова, которые не щадили психику недобитого юриста.
        - А самая плохая новость, - продолжил нагнетать Димка. – Это то, что по данным разведки по больнице бегает не один, а куча зомбаков. Их тут, как грязи. Скорее всего, в городе начался зомбоапокалипсис, а то ещё чего хуже. Из города к нам зомби, медицинские девки говорят, косяками прут. Кроме нашего киллера, они уже съели ещё одного гражданина во дворе больницы, и возле больницы тоже нашли обглоданный труп. Вот и делайте выводы. Останемся здесь сидеть – станем кормом для зомбаков. На милицию, сами понимаете, надежды нет. Там одни оборотни в погонах служат или алкаши, как наш молодой охранник, который сам куда-то пропал. Может его тоже съели, - нагнетал атмосферу Димка. - Земля ему пухом, небо сахарной ватой, хоть он и алкоголик…
          Популярно поведав мужикам о глубине бездны  отчаянья, в которую они коллективно угодили, Димка замолчал, ожидая реакцию от присутствующих на его слова. Конечно из него оратор, как из дохлого кота погремушка, но Димка старался, нагнетал.
         - Отчего же зомби у нас появились? – задумчиво проговорил дедушка.
        - Какая-нибудь аномалия, наверное, случилась, - пожал плечами парень. -  Магнитная какая-нибудь, похлеще Курской. Чтобы выбраться с наших проигрышных позиций, нам надо поступить ассиметрично, а именно - тикать нам граждане надо срочно из этого нехорошего места, тикать, пока мы какую заразу от зомбей не подхватили. Покусают, и начнём всей палатой за хорошими гражданками гоняться.
          Кстати, о хороших гражданках. Не успел Димка рассказать присутствующим, как они всем коллективом начнут гоняться за верещащими от страха дамочками и пугать тех до мокрых труселей воплями «Мозгиииии!», как в палату влетела возбуждённая Маринка.
         На взгляд Олега Николаевича означенная Маринка выглядела безнадёжно великолепной, и  здесь она смотрится, как ангел на полигоне твёрдых бытовых отходов. О, Мариночка! Это вообще как понимать - такая красотка, но не со мной, а с каким-то Димкой. Сразу же два чувства захлестнули Олега: одно чувство нежности к девушке, а другое чувство – натуральное возмущение. Спрашивается, где справедливость? Почему эта Мариночка такими влюблёнными глазками смотрин на какого-то недоделанного Димку, а на вполне симпатичного и взрослого во всех отношениях Олега Николаевича не смотрит. Или смотрит, но как на пустое место, как будто у меня что-то не так и не сяк: либо ширинка расстёгнута, либо рукав в дерьме. Что творится в её симпатичной головке? Точно там у неё не все дома, как и у всех в этой больнице. У неё же явно выраженный синдром Адели – патологическая зависимость и болезненная страсть к своему объекту привязанности. Это к какому-то пришибленному Димке! У девушки явно неадекватное поведение. Не тем объектом она увлеклась. Вот так в моей жизни всегда: кто-то, как этот Димка, рождается с золотой ложкой во рту, а я из тех, кому ничего не досталось. Мариночка – ну, обрати на меня хоть немного внимания, выкинь из своей светлой головы странные фантазии насчёт Димки, ведь фантазии в голове девушек – это опасное явление. Димка хочет свалить из этой больнички, значит, надо подыграть ему в этом деле, а то он за собой потянет влюблённую в него девушку, а во дворе зомби-людоеды. Олег должен защитить девушку, даже ценой своей жизни. Может, хоть тогда она немного всплакнёт над его хладным телом и поймёт, какого человека она потеряла в своей жизни.
         - Да, надо убираться отсюда, - громко объявил Олег. – Предлагаю пробраться в мою квартиру и там переждать нашествие зомби.
          Особо в зомбаков, толпами бегающих по Барнаулу, Олег не верил, но провести под шумок  несколько дней в компании Мариночки – это прекрасно.
          Немного малину Олегу обгадил дедушка, пробормотавший со своей койки, что киллеры знают, где живёт Олег Николаевич. Что мешает им заявиться по адресу и довершить начатое? Дедушка предложил двигаться к нему домой, ведь он живёт в своём доме в тихом районе. Какой киллер вот так сходу догадается, где спрятался их объект для устранения? Кроме того у дедушки в сейфе хранится охотничье ружьё. Короче, отобьёмся от зомбей и киллеров, если те сунутся.
          Подумав, Олег согласился с предложением деда, хотя совершенно не хотел перекладывать на чужих людей свои проблемы. Он хотел уединиться с Мариночкой и плевать на киллеров и шатающихся по городу людоедов. Но, увы, в комплекте с Мариночкой шёл парень и дедушка. Вот такая получилась компания: у всех свои насекомые в голове, свои шизы и мании.
          Сборы к побегу осуществились без суеты и быстро. Только переодеться в одежду для улицы и можно отчаливать. Лишние вещи решили бросить в палате. Только дед тащил свой компьютер, а Маринка два пакета с едой, которую она приготовила для своего драгоценного «полковника». У Олега в руках ничего не оказалось, поэтому он галантно предложил девушке тащить её пакеты. Ага, он тащит пакеты с едой, а от зомбей отбиваться Маринке. Димка не стал указывать Олегу на такой косяк, только хмыкнул. Это и к лучшему: пусть прокурорский работничек плетётся, проклиная судьбу, в хвосте, занятый созерцанием тыла девушки, чем лезет под руки к настоящему бойцу. Да и врагов, мечтающих расправится с беглецами, судя по карте, пока не наблюдается. Но, говорить об этом публике не следует, наоборот, надо нагнетать обстановку.
         Впереди честной компании, естественно, шёл Игрок, поведший группу людей на выход из больницы не напрямую, а через обходные, заранее разведанные, пути. Вот именно, бежать Димка решил через подвал, навевающий ему приятные гастрономические воспоминания. За ним топала Маринка с выражением влюблённости на лице. За медсестричкой следовал хмурый прокурорский работник, не отводивший глаз от задницы девушки.  Олега эта аппетитная часть тела Маринки «зомбировала» так, что он не смотрел по сторонам. За зомбированным прелестями Маринки Олегом пыхтел Денис Валерьевич. К его удивлению, поход давался ему великолепно. Организм совершенно не беспокоил болями, даже не кряхтел и не скрипел, голова тоже варила прекрасно. Чудеса, да и только. Хотелось двигаться и творить всякие глупости. Ибо нефиг! Давление – нет, не знаю, что это такое! Сейчас его можно наряжать в оранжевую жилетку и вручать в руки отбойный молоток.
         Старик даже бормотал стихи Тютчев: «Когда дряхлеющие силы нам начинают изменять. Спаси тогда нас, добрый гений, от малодушных укоризн, от клеветы, от озлоблений на изменяющую жизнь». Нет, рановато отправляться мне на пыльный склад истории. Ещё побарахтаемся, ещё что-нибудь интересное придумаем в этой жизни.  Года бегут, и я бегу, и хрен они меня догонят. Из-за пьянящих разум мыслей на физиономии старика всё время сияла дурацкая улыбка. Денис Валерьевич чувствовал себя счастливым человеком: он прожил долгую и весьма насыщенную на интересные события жизнь. Это не он, а современная молодёжь – поколение голимых  неудачников: когда они родились – с треском распался СССР со всеми прелестями распада; пошли в школу – случился дефолт; хотели получить высшее образование – начался кризис; теперь опять – мама не горюй – намечается зомбоапокалипсис.
          Хорошо, что Димка вёл «своих людей» так, чтобы не попасться на глаза персоналу больнички, а то бы вид группы беглецов поразил бедных медиков своим странным видом.



             Доктор Лёвин в конце ночного дежурства чувствовал себя мебелью, которую рукожопые мастера собрали не так, как надо. А всё из-за усталости и очередного разноса, полученного от озверевшего главного врача, винившего всех и каждого, кто попадался ему на глаза во всех грехах вольных или невольных. Снова та же петрушка: почему-то доктор Кипреев больше всего винил в произошедших событиях доктора Лёвина, назначив его виновным за всё. Начальник с удовольствием  перечислил по пунктам все прегрешения Вениамина Иосифовича. Выходило по Кипрееву, что Лёвин виноват в превращении медицинского заведения в цитадель порока и в хищениях курей. Типа это он не досмотрел курей, а ещё он ****ует на рабочем месте. Устроили, понимаешь, из больницы шлюхин дом. Чем теперь больных кормить, я вас ****унов спрашиваю? Ещё, как оказалось, именно Лёвин развёл в больнице гомосятину, а также, скорее всего, имеет сговор с милицией, которая этой ночью устроила кровавый погром в больнице. Окончательно Кипреев свихнулся, когда вдруг выяснилось, что во дворе больницы валяется поеденное тело какого-то человека, кроме того на улице возле больницы тоже сегодня кого-то ели: объедки так и валяются в одиноко стоящей машине и рядом с ней. От таких сведений Василий Фомич как-то весь затрясся, его глаза налились кровью и он высказал Лёвину всё, что думает о таких индивидах, как он. Даже Карла Маркса ему припомнил. А Маркс то причём? Оказалось, причём. Потому как все вы иудеи такие. Какие? Это надо же придумать, чтобы в столице государства установить на площади имени еврея Свердлова, памятник еврею Марксу, причём оный монумент изваял еврей Кербель! Вы что творите? По вашей идеологии хорошая еда и спящая совесть - вот идеальная жизнь. Вся ваша иудейская философия Маркса и такой же иудейский фрейдизм, смущающие неокрепшие умы - суть сплошной рассадник вольнодумства. Эта философия приводит к помутнению ума и к беспорядку в штанах. Теперь понятно, почему во дворе людей едят, внутри заведения курей покрали, а в коридорах больницы гомосята скачут как кенгуру по Северному полюсу. Скоро в больницу нагрянут новые милиционеры. Последних курей съедят. Я всё время спускаю всем вам сквозь пальцы, но если я кого-то за что-то поймаю, то это будет его конец.
         Потопав ногами и прооравшись, Кипреев усвистал ловить новых жертв среди персонала больницы, на кого непременно надо вывалить ведро гнева и раздражения, а Лёвин остался в ординаторской обтекать от обиды и думать о том, что больничный морг не резиновый. Куда новые трупы складывать? Да и не морг у нас, а просто прохладное помещение для временного хранения трупов и фрагментов тел. Настроение доктора, и без того пребывавшее в полном раздрае, упало до точки замерзания. А, что если взять и послать начальника куда подальше, например, на хрен? Ага, тогда он пошлёт меня, и, наверняка, у него получится послать дальше.
          Задумавшегося доктора отвлекла от упаднических мыслей жирная темно-синяя муха, появившаяся ниоткуда и начавшая монотонно кружить под потолком. Лёвин не любил резкие жизненные перепады – ему нравилась скучная обыденность, с которой он хорошо свыкся и стал её частичкой. Зачем питать ложные надежды? Лучше жить в серой обыденности, и пусть только изредка что-то выбивается из нормы. Но сегодня всё выбилось из нормы, да так, что не знаешь куда бежать. Хотя известно куда бежать. Надо пробежаться по коридорам и заглянуть во все палаты, а то чёрт его знает, может, и в палатах кого-то уже съели. Но перед этим – осенило доктора – надо принять таблеточки для успокоения нервной системы: съедим-ка мы вот эту беленькую и вот эту жёлтенькую, и добавим ещё розовенькую. С таблеточками Айболит явно переборщил.
          Доктор Лёвин, наглотавшись таблеточек и нацепив на лицо образ  целеустремлённого работника, двинулся в ВИП-палаты. В первой же палате, куда он вошёл, никого не оказалось. Что за ёшкин хрен - ведь здесь лежал раненый прокурорский работник. Он точно вставать не мог. Куда, спрашивается, могли деться больные, которые и ходить-то  толком не могут, так как тут лежат одни доходяги. В коридоре никого нет, и в процедурке никого нет, и в туалете никого. И больных нет. Исчезли. И с мелкого мента Васи не спросишь, так как он сам находится в невменяемом состоянии. Ни фига себе случилась у нас мутация!
         Медсестра Посохова ничего вразумительного доктору не сказала, только моргала своими глупыми глазами. Вот же дура с замысловатым диагнозом. Говорит, что больные находились в своей палате, а куда делись, то она не знает. Может погулять пошли? Точно дура! Лежачие больные вышли погулять! Лёвин, а за ним вприпрыжку поскакала Верка, ринулся на первый этаж узнать у дежурного – выходили ли больные целой толпой из больницы. Да, в гипсе и все как один доходяги. Оказалось, через главный вход выходил рано утром только псих без гипса, которого побоялись трогать, и перемещался туда-сюда персонал, а больные в гипсе не выходили.  А что, в гипсе наши больные уже могут резво ходить? Из-за своих расспросов доктор Лёвин стал выглядеть глупо. На него уже стали выразительно посматривать, как на перданувшего в момент вручения в торжественной обстановке почётной грамоты. На вопрос младшего медперсонала, что делать с трупом, валяющимся на территории больницы, Лёвин, раздражаясь, ответил, что трогать никакие трупы не надо: пусть милиция разбирается. Её уже вызывали. И с тем трупом, что нашли на улице, тоже пусть у милиции голова болит. Это их труп. Кстати о милиции – надо навестить «жениха» Верки Посоховой; выяснить, может ли он что-то вразумительное объяснить. Верка почему-то крутится рядом с доктором: совсем девка в прострации.
          - Посохова, - распорядился доктор. – Пойдемте, посмотрим на состояние вашего…эээ…милиционера. Надеюсь, вы его не пришибли, а тело спрятали.
         Эта добротная дама с фигурой борца сумо могла легко прибить больного – покосился на телеса Верки доктор. Та, с собачьей преданностью, заглядывая в глаза Вениамину Иосифовичу, семенила рядом. Верка надеялась на лучшее: опытный доктор Лёвин осмотрит её Васеньку, поправит его здоровье и привалит Верке счастье. Пока же «счастье» в лице Васи-милиционера лежит на кушетке, излучает миазмы, плачет и что-то бормочет.
          Очередная человеческая трагедия случилась, когда Лёвин и Верка подошли к подсобке, куда Посохова определила своего Васю. Дверь в подсобку легко открылась, так как и не запиралась по причине того, что ночью замок кто-то выбил. Понятно кто: или Вася или тот мужик из Киргизии.
          Зайдя в помещение, медработники не обнаружили тела Васи, что для Верки явилось шоком.
         - Где тело больного? – уточнил Лёвин, с подозрением посматривая на медсестру. Правда, судя по её виду, дрожащим губам и глазам на мокром месте, она не знает, куда делось тело. А может она знает, но  устроила тут театр одного актёра. Женщины ещё те актрисы с погорелого театра.
         - Васенька пропал, - окончательно разревелась Верка. – Вместе с ботинками.
         Что-то много у нас народа стало пропадать – подумал Лёвин. Не получится сейчас уйти домой с дежурства: понаедет милиция, начнутся расспросы, не дадут отдохнуть. Лучше тогда и не уходить из больницы – всё равно достанут. Пойду я лучше искать исчезнувших больных и этого придурка Васю. Обойду всю больницу: начну, пожалуй, с подвала – там чёрта можно спрятать.
        Однако надо эту барышню успокаивать, а то совсем разрыдалась. Подумаешь несчастье у неё. Это не несчастье, а мелкое недоразумение. Вот у моего знакомого доктора случилось несчастье: по иронии судьбы он заразился гонорейкой от девушки по фамилии Здоровякова. Но, в данном случае, наверное, не следует Посохову отвлекать рассказами о гонорейке. 
        - Вот что Посохова, - распорядился доктор. – Пока из больницы не уходите, так как вы основной свидетель. – Да не ревите вы. Может ваш Вася в туалет отправился по естественным надобностям.
        Поняла Верунчик слова доктора или нет, то не понятно, так как Верка заливалась горькими слезами и не желала прекращать печалиться. Её сердце подсказывало ей, что не в туалет Вася отлучился, а всё гораздо хуже: катастрофа постигла Верку. С трепетом ждёшь счастья, а ожидания так расходятся с реальностью, что хоть плачь, что Верка и делает сейчас. «Темна вода во облацех» для глупеньких барышень. Ох, и трудно жить дурой: жизнь к девушке повернулась суровой стороной и дальнейшая её судьба неопределённа, как судьба главных героинь порнофильмов. Героини хоть удовольствие получили, а Верка и удовольствия не получила, хоть Вася и обещал расстараться. Несправедливые небеса посылали девушке чаще испытания и гастрономические искушения, чем мужиков.
         Вася Чалдонов в этот момент, забыв все свои обещания относительно расстараться, находился уже довольно далеко от больницы. Стоило Верунчику отлучиться из подсобки по своим делам, как Васину голову посетила искромётная мысль, что за удовольствие секса с медсестрой ему придётся платить, возможно, своим последним здоровьем. Голос судьбы вернул мента на грешную землю, твёрдо сказав, что с удовольствием всегда дороже. Мля, о каком удовольствии судьба говорит? Я столько не выпью, чтобы тесно общаться с этим жиртрестом. Я на ней и помру. Или под ней, что точнее. Кстати, как эту девушку зовут? Наташка? Чёта здесь помню, здесь не помню.
        Поиск в чертогах памяти показал, что фигуристую медсестру, больно дерущуюся, зовут Вера. Да, хоть Вероника или Венера, я сопьюсь с ней однозначно. Меня сомнения берут, что ей нужен я – такой маленький и хилый. Её мечта жрать и не поправляться. Менделеев ещё в древности сказал, что человек ест, чтобы жить, а не живёт, чтобы есть. Поэтому фигушки - не для неё мой цветочек рос. Я её точно не прокормлю. Следовательно – осенило Васю – надо делать ноги в сторону кулундинских степей, где и затеряться на их просторах. Или в горы рвануть: там меня в дикой природе даже коллеги не найдут. А что делать? Оружие и документы я куда-то пролюбил – это уже тяжёлая статья, по которой меня упекут на Север нашей Родины: там от белых медведей придётся отбиваться, а то они меня схарчат. Формы милицейской тоже не наблюдаю, кроме ботинок. Ботинки – дело хорошее, а что нет документов, то это катастрофа: без бумажки ты, сам понимаешь, кто.  Ничего, добуду одежонку на дачах, коих много около Барнаула. Как добуду? Каком кверху – просто украду, да и всё. Мы новокраюшкинци огого какие – мы в любых условиях выживем. Кроме, конечно, Крайнего Севера, где стадами бегают дикие белые медведи. Но пусть лучше меня медведь сожрёт, чем погибнуть под Веркой. Нам не нужна такая песня с припевом.
          Обливаясь потом, Вася кое-как влез в свои ботинки и, трясущимися пальцами, стал завязывать на них шнурки. От такого напряжения в его  светлую голову влетела мысль - а что если всё-таки сдаться своим коллегам. Такую крамольную мысль Вася решительно истребил на месте как вражеского диверсанта. Зато другая мысль Васе понравилась: мысль говорила, что сбегать надо непременно через окно, так как за дверью его укрытия обязательно окажется засада в виде Верки. Выглянув в окно, парень заметил ржавую пожарную лестницу. Ага, вот каким образом сюда кто-то заглядывал ранним утром, за что и получил от доктора куриной ножкой в морду.
          - Что-то с утра я побздёхиваю лезть на эту лестницу, - уныло подумала голова Васи. – Но, ладно, кто я, в конце концов, мужик, или тварь дрожащая?
          Судя по дрожащим рукам и ногам, то… Хм. Вот так у Васи всегда – сплошная невезуха: не везёт с самого начала и до самого конца. Но, надо решаться лезть на лестницу, ведущую к свободе. Или оставаться на месте, но тогда попадёшь в добрые Веркины руки. Проявив недюжинную храбрость и решительность, парень дотянулся до лестницы и ловко перенёс своё тело на стальную конструкцию. Хорошо, что тело наше лёгкое – отметил он. Плохо, что лестница загажена голубями. Добравшись до нижней перекладины, парню пришлось прыгать на землю, что он успешно осуществил и, приземлившись на землю, двинул в сторону больничной помойки. Это решение чуть не оказалось фатальным, так как вскоре Вася наткнулся на странную окровавленную кучу биоматериала и на двух живых работников больницы, взирающих на эту кучу. Чуть нос к носу не столкнулся, но вовремя развернулся на 180 градусов и дал дёру, несмотря на летящие ему в спину заполошные крики. Со стороны это выглядело, как паническое бегство со скоростью электротапка, но Вася, бодро перебирая ногами, так не считал – это тактическое отступление. Вскоре парень нашёл дырку в заборе и покинул странное лечебное заведение, где во дворе валяются окровавленные тела. Совсем здесь доктора озверели.
         Дыра в заборе вывела Васю на безлюдную улицу, по которой он, определившись с направлением, бодро двинул в сторону дач. Город, конечно, большой, но и он имеет конечные размеры: часа полтора - два и Вася окажется на дачах, где и решит, как действовать дальше. А дальше всё понятно – он сменит имидж и станет бездомным бродягой, и как говорится, «наша крыша - небо голубое». А потом он превратится в порядочного вора. Почему не получится стать вором? Я же в милиции смог работать. В милиции смог – значит и вором смогу. Стану романтиком с большой дороги, героем плаща и кинжала, призраком из сумрака, работником ножа и топора, грозой пенсионерок и ужасом на районе. Не очкуй Вася, не шелести причиндалами и всё будет ништяк. Сжимаем волю в кулак, ведь мы не пальцем деланы: надо верить в феноменального себя и в невеликие умственные способности своих сограждан.
          Чтобы жизнь была хорошей надо очень много грошей. А где их взять? Надо грабить награбленное и наводить шороху, как отцы революции, бляха муха, поучали, а они плохому не научат. Но, то потом, в светлом будущем. Сейчас же главная задача – затаиться и не думать о том, что произойдёт завтра. Сначала обеспечим себя самым необходимым, а уже потом подумаем о личностном совершенствовании. Вот такая перед нами проявляется пирамида приоритетов.  Теперь бегом переставляем лапки, куда кривая выведет: у беглеца сто дорог - у погони – одна, поэтому куда хочешь беги с Барнаула-на-Оби.
          Жизнь - это вечный бег к постоянно удаляющемуся горизонту, главное не свернуть и не побежать в панике с избранного пути. Сам себя раззадоришь, и бежится легко, как психам, рванувшим из лечебницы. Прежде всего, бежишь от прошлого и самого себя, вспоминая древние инстинкты самосохранения. Устал, сбилось дыхание - переходишь на шаг - а потом опять резво переставляешь ноги в надежде добежать до маячившего впереди счастья. Добежал, но это оказалась очередная иллюзия. Всё сразу не падает с неба. Только в сказках сами падают в руки плюшки и текут молочные реки. В жизни за куском хлеба приходится бегать, иногда вприпрыжку.
         Когда Вася уставал и начинал пыхтеть умирающим паровозом, то переходил на шаг, но стоило ему вспомнить Веркины телеса, как ноги сами ускорялись и несли его тело в светлые дали: мир вашему дому - побежим к другому, где от нас не требуют экстремального секса. Вот, что правильный психологический настрой делает. Немного подумав, Вася объявил себя жертвой обстоятельств, а не крайней степени собственной блондинистости. Бывший мент даже предполагать не хотел, что убегая от одной напасти, прибежишь к ещё более злой.
        Как бы то ни было, но фарта тебе Вася, и пусть удача наступит тебе на пятки хоть на пару минут. Думай Вася о хорошем и придёт к тебе розовый фламинго.


         
 
           Душа Вениамина Иосифовича требовала для своей услады солнечного света, лёгкого ветерка, тихого шелеста листвы, плёска рыбки в чистой воде, но приходилось после ночного дежурства, вместо поглощения вкусного завтрака, шастать по всем этажам больницы и искать сбежавших пациентов из VIP палаты. За эту работу ему никто не начислит зарплату, которая, на минуточку, совсем не совместима с жизнью. Вот так всегда: кто-то ест, а кто-то только думает о еде. Это принципиально разные вещи, как понятия «Конь в яблоках» и «Гусь в яблоках». Доктора вдруг стала расстраивать мысль, что он не использует все свои таланты и впустую тратит драгоценные секунды своей жизни.
         Доктор Лёвин ещё раз посетил палаты на своём этаже и по головам сосчитал больных. Прошёлся по другим помещениям отделения – беглых нигде нет. Конкретики об их судьбе чуть меньше, чем нихера. Другие больные лежат себе на койках и не жужжат, а троих как корова языком слизала. Корова слизала старенького дедушку, прокурорского работничка и этого…как его…ну, того. Третий больной точно лежал на своей койке, но хоть убейся об стенку, в памяти его образ не сохранился. Как так-то? Задницей чувствую, что от этого дела сортиром несёт.
        Пока не нагрянула милиция, надо беглецов найти живыми или мёртвыми. Ой, что я говорю. Лучше, если больные найдутся в добром здравии, чтоб они сдохли. Искать продолжим не хаотично, как сейчас мы делаем, а системно, то есть с подвала и до чердака. Заглянем в каждую дырку. Что больным делать в подвале? А чёрт их маму знает. Может, забрели сдуру. Какой с них спрос - больные ведь они. Ага, ходить не могут, но забрели в подвал, сволочи.
         Тихо бормоча матюки на сбежавших больных, доктор Лёвин стал спускаться в подвал. Спуск чем-то напоминал сошествие грешников в ад. В этой части здания у нас целый лабиринт. Здесь располагаются продовольственные склады, которые обворовали неизвестные злодеи. Здесь же располагается помещение для «временного хранения» покойников. Дальше идут всякие технические помещения, и даже имеется рентген-кабинет, причём работающий. Надо обойти всё и внимательно осмотреть. Но как это сделать, если из-за проблем с освещением половина светильников не горит?
          Начнём с продовольственных складов. Фу, тут, как всегда надо перемещаться в потёмках и «наслаждаться» запахами гнилых овощей и всякой дряни. Ещё и скользко здесь от плесени. Развели, понимаешь, плантацию viridi fingunt – то есть зелёную плесень. Куда главный врач смотрит? Ждёт, пока из плесени начнёт развиваться новая жизнь? Где тут у них выключатель, а то ни видно ни хрена: точно в какой-нибудь «маргарин» вляпаюсь.
         Шаркая подошвами, доктор Лёвин пробирался по тёмному коридору практически наощупь. Жутковато тут. Сплошной  саспенс с литром адреналина. Слышатся звуки шарканья подошв своих туфель, какие-то подозрительные шорохи плюс звуки, пробивающиеся с лестничной площадки. Бля, ещё и ящиков наставили: так и убиться здесь можно.
         Наконец пальцы доктора нащупали дверную ручку, за которую он подёргал. Ага, замка нет, но дверь не открывается, так как ручку обмотали проволокой. Это вместо замка. Надо понимать, что в этой части подвала моих больных нет, иначе я бы на них уже наступил.
         Вдруг доктор Лёвин вздрогнул от испуга из-за того, что внезапно его кто-то ухватил за плечо, и тут же заработала тусклая лампочка, слегка осветив коридор. Жёлтый свет лампочки не добивал до всех углов этого участка коридора, но доктора, все углы и не интересовали. Обвернувшись, он увидел перед собой знакомую повариху Клаву, сумевшую подкрасться к доктору в темноте и даже чуть напугать его. Да чтоб тебя. Вот же инфекция! Клава – одна из самых толстых и вредных тёток, что работали в пищеблоке. Клава вредная, как пропавшее молоко с селёдкой. Вот только зачем у неё в руке большой поварской тесак? Повариха уставилась на доктора своими маленькими, заплывшими жиром злыми глазками и молчала. Она на голову ниже Лёвина, поэтому смотрела на него снизу вверх и сопела. На несколько мгновений воцарилась напряжённая тишина.
          - Вы чего здесь? – прошептал Лёвин. Он первый нарушил повисшее молчание
          - Я за продуктами здесь, - ответствовала повариха, поигрывая тесаком.
         - А ножик зачем? – неуверенно допытывался доктор.
       - Резать буду, - сквозь зубы произнесла повариха. – А вот вы чего здесь?
       - Больных ищу, - признался Лёвин. – Вдруг сюда забрели. Вы не видели трёх человек – дедушку и ещё двоих в гипсе?
       - Сдались мне ваши проглоты в гипсе, - грубо произнесла Клава. – Осточертели они мне все, даже дедушки. Никого не видела, и видеть не хочу, только со склада куры пропадают и куски мяса, - она подозрительно смотрела на доктора.
       - Тогда я пошёл, - попрощался доктор.
       - Угу, - послышалось в ответ.
       Удаляясь по коридору от продсклада, доктор думал, что получилось как-то двусмысленно. Что делать, если Клава сдуру подумает, что это я прихожу сюда и ворую кур? Какая эта повариха жирная и неприятная особа: образ поварихи Клавы, уходи из моей головы. А  пахнет-то от неё так, словно процесс мытья оскорбляет её достоинство. Теперь я понимаю ходячих больных, своим ходом добирающихся в обед до нашей столовой. Люди приходят за поесть, но увидев наших поварих нажористых пропорций, у них делаются такие глаза, будто они пришли, азохен вэй, за убить.
          Вдруг в извилинах мозга доктора сформулировалась бредовая мысль посетить мертвецкую - это тараканы в голове эскулапа, наверное, решили напомнить ему о своём существовании внезапным шевелением. Или таблетки подстегнули мышление. Ну, с чего доктор взял, что живые больные заберутся туда, куда относят уже далеко не живых больных. Кроме того, у больных от этого помещения нет ключей, а у доктора есть связка ключей от многих помещений, потому что он являлся сегодня ночью дежурным врачом и не успел отдать связку ключей новому дежурному. Видимо доктор переел успокаивающих таблеток, «перегрелся» от ночных событий или нанюхался дурманящей отравы, иначе как объяснить, что он полез в мертвецкую. Мало ему приключений?
        Вениамин Иосифович всегда ценил здоровое чувство юмора, считая, что чувство юмора – один из главных признаков нормальности человека. Чёрный медицинский юмор он также уважал. Не очень его увлекали детективы, фильмы ужасов и мелодрамы. В этой больнице и так драмы и детективы круче, чем придумывает отечественный кинематограф. Осталось только ужасы прочувствовать, и мы перещеголяем Голливуд. Впрочем, до прочувствования ужасов доктору оставалось совсем немного. Пока же ему в голову лишние мысли не лезли, мозжечок не грызли. Вообще-то воображение доктора весьма развитое – при случае, он мог запугать до полусмерти своих пациентов, да и самого себя. Ища в связке ключей ключ от мертвецкой, доктор качал головой – вон как его смогла напугать тётка Клава своим ножиком, до сих пор сердце стучит, и мурашки табунами бегают по телу, а бодрый морозняк продирает по всей спине. То, что он сейчас собирается в одиночку зайти в одно из самых мрачных помещений города, доктора не смущало. Чего покойников бояться? Они не кусаются.
         Эта часть закоулков подвала выглядела намного лучше, чем там, где хранят продукты. Только внешне лучше: светлее, на стене плитка ещё не вся осыпалась, плесени нет. Вот только запахи здесь по своей отвратительности сопоставимы с запахами на продскладах. Беда с этой вентиляцией: теоретически она должна работать, а практически вентиляция показывает кукиш. «У каждого дела - запах особый» - сказал Ким Ир Сен. Ага, духан здесь особый.
         - Хорошо, что я не патологоанатом, - пробормотал доктор Лёвин. – Нюхай всю жизнь формалин и специфические миазмы.
            Вот и «отель» для покойников за этой дверью. «Отель» не пять звёзд, а  тянет только на половину звезды, но чем богаты. Покойники и этому рады до смерти: рекламаций на условия от них не поступало ни разу.
             Копаясь ключом в замочной скважине, доктор бормотал песенку, популярную в узких кругах: «…здесь друг с другом упакованы в мешки наши трупаки, рядом ломтик докторской колбаски, чей-то череп, чьи-то глазки, огурцы своей закваски и фрагмент прямой кишки». Замок щёлкнул: ну вот и ладушки - я говорю вам «Здрасьте».
Оборвав песенку на полуслове, доктор вошёл в помещение и включил освещение. Проморгавшись, зажглись, разгоняя мрак и мельтеша тенями, лампы холодного дневного света. Они неприятно мерцали и издавали противный звук, щекочущий нервы. Что здесь хотел увидеть доктор, чего он не видел? Ещё несколько часов тому назад он сам пытался спасти вот это тело, что сейчас лежит на столе, столешница которого обита оцинкованной сталью. Ничего, труп и так полежит…не убежит. Уже сегодня его отвезут в патологоанатомическое бюро на вскрытие. Здесь только временное хранилище. Те два трупа, что нашли возле больницы, сюда не потащат, а сразу отвезут на исследования. Обстановка здесь, конечно, как на скотобойне: некоторых впечатлительных медиков, кто в первый раз посещал это помещение случалось тут же выворачивало.
         - Тэкс, батенька, лежишь и не жужжишь? Ну, рассказывай, что у тебя нового или старого, – пробормотал доктор, разглядывая труп, как будто он его до этого момента не видел. – А у нас больные сбежали, прикинь. Теперь ищу их везде, где только можно. Вижу, вижу. К тебе претензий нет: ты наших больных не прятал. Бля, я вот не посмотрел на продскладе. Может тётка Клава своим ножиком уже разделывает моих больных. Видел бы ты её морду – точно обгадился бы со страху. А у меня, прикинь, штанишки сухие. Я даже не обгадился от воплей нашего главного врача, а когда он кричит, то его морда становится страшнее морды тётки Клавы. Он своими воплями меня в могилу вгоняет и даже глубже. Этот чирик-чирик в нашей больнице не к добру, точно тебе говорю! Тебя вон взяли и загрызли, ещё пару трупов недалеко валяется, несколько больных исчезло, плюс молодой мент пропал, а тётка Клава по подвалам с ножиком бегает. Весело у нас тут. Ещё Кипреев, укуси его тётка Клава, так и норовит ежей за шиворот запустить. Обидно, да.
         Труп «милиционера» собеседнику не отвечал, только гудели лампы, периодически мигая, и казалось, что по углам стала сгущаться темнота, и зашевелились тени. Зрелище не для слабонервных. Запах тоже. Вот почему доктор Лёвин, особенно по молодости лет, любил сюда под каким-либо предлогом приводить молоденьких медсестричек и прикалываться над их страхами. А что такое? Здесь вполне «благостная атмосфера», тут хорошо детские утренники проводить, ха-ха.
          Зимой здесь особенно прикольно пугать молодых медичек: зимой здесь ещё и холодно. Вот только в последнее время стали приходить на работу непробиваемые девчата, которых обыкновенным трупом не напугаешь. И необыкновенным тоже. Как вот этим, к примеру. Действительно, начал присматриваться к покойнику доктор – что-то с этим трупаком не то. Он должен бы, по идее, начать выглядеть хуже, чем когда помер, а этот труп, наоборот, стал приобретать вид, приличествующий живому человеку. Доктор с любопытством присмотрелся к ранам на теле трупа, которые Лёвин сам же и зашивал. Фигня какая-то. Раны выглядели, как будто прошло с момента операции несколько дней. Ерунда: у трупов нет регенерации, ведь в них уже нет жизни. Тогда что это за феномен? Может этот организм оживает? Это же смешно. Правда, смеяться, в свете последних событий не очень-то и хотелось.
         Лёвин хотел посветить в зрачки трупа фонариком, но того в карманах халата не нашлось: в кармане находилась только связка ключей. Вот самым большим ключом и ткнул доктор Лёвин в бедро трупа. Место, куда ткнул доктор, быстро окрасилось с белого в цвет нормальной человеческой кожи. Очень уж быстро. Что говорило… Нет, это против природы, ведь человек погиб несколько часов тому назад. Так не бывает, как не бывает собаки с колбасой на шее.
         Сказать, что метаморфозы с трупом эскулапа слегка озадачили, то не совсем верно – доктор Лёвин пришёл в возбуждение и вознамерился незамедлительно исследовать труп. Профессиональный интерес пересилил осторожность. Однако, у «трупа» имелось своё мнение, и это мнение шло вразрез с интересами отважного доктора.
         Нарезав вокруг покойника пару кругов, доктор Лёвин заметил, что нижние конечности «трупа» вдруг начали подрагивать. Если покойник вдруг засучил ножками, то это, прежде всего, вызывает любопытство у некоторых граждан. Вместо того, чтобы «ударить по тапками» и бежать отсюда без оглядки, некоторые любопытные граждане, наоборот, приблизили свой любопытный нос ближе к объекту исследования. Проняло доктора Лёвина до озноба только тогда, когда покойник вдруг открыл глаза и уставился на медработника взглядом, которым хорошо охлаждать тёплую водку. Каким образом покойник видел, кто перед ним находится – решительно непонятно, так как на Лёвина смотрели совершенно красные глаза. Но смотрели они на эскулапа с кулинарным интересом. Доктор стал понимать, что дело запахло керосином, когда покойник приоткрыл рот и клацнул на доктора зубами, издав ими незамысловатый мотивчик «дай-дай-закурить». Вот тут доктора торкнуло так, что, казалось, для него даже время застыло. Вениамин Иосифович ощутил себя, будто муха, попавшая в липкую мухоловку. Движения стали даваться с огромным трудом, дыхание остановилось, а непонятный монстр вот он - лежит на расстоянии метра. «Оно» что такое? Внезапно Вениамин Иосифович осознал, что такое сферический конь в вакууме, а также, что  лежащее, пока ещё смирно, «Это», вот-вот встанет и начнёт его жрать вместе с халатом. «Оно» меня сожрёт, а люди оставят в память обо мне только примитивную эпитафию на могильном камне, типа: «Безвременно прервалась жизни нить, не дав тебе мечты осуществить».
          Надо отметить, что ощущения перед отправкой на экспресс Харона очень неприятны. Ощущения вызвали колоссальные эмоции, которые заставили бедного доктора переживать и, следовательно, запустили в его организме цепочку гормональных превращений, из-за чего по артериям лилась не кровь третьей группы, а потёк чистый коктейль из гормонов. Разум доктора затопил первобытный ужас, а взгляд остановился на оскаленной пасти монстра.
         Вдруг доктор услышал истошный визг, приличествующий впечатлительной девушке, заметившей в своей кроватке мышку. Это кто так мерзко орёт? – заинтересовался доктора. Ага, так это я ору во весь голос. А почему я так ору и почему мои ноги начали отниматься, а силушки осталось только на вопли? А потому, батенька мой, что ты трус – вот и орёшь, вместо того, чтобы храбро бежать отсюда за подмогой. Что стоишь? Тебя сейчас есть начнут!
        Монстр начал медленно приподниматься, а доктор Лёвин кенгурячими прыжками выскочил за дверь мертвецкой не став прощаться с восставшим покойником. Фиг тебе, аллергия зубастая, а не докторское тело. Лёвин даже сообразил, что надо закрыть дверь мертвецкой на замок, что он и сделал. Пришло понимание, что доктор молодец, а монстр придурок. В фильмах ужасов всегда изображали восставших мертвецов медлительными и глупыми – вспомнил доктор, значит, и этот экземпляр тоже должен не отличаться интеллектом. Если я закрыл дверь на замок, то покойник теперь хренушки сообразит, как выбраться на волю.
         Страшный удар в дверь, со стороны, где сидел монстр, изменили мнение доктора об интеллектуальном уровне данного экземпляра  нечисти и, заодно, придали ускорение в беге. Прыгая, через три ступеньки, доктор Лёвин понёсся куда глаза глядят, а внизу слышался треск ломаемой двери. Как оказалось, глаза доктора глядели в сторону кабинета вечно недовольного главного врача. Почему туда? А чёрт его знает, ведь ноги врача несли тело без участия мозга. Пока мозг находится в прострации, тело решило само спасаться, типа своими силами, мобилизовав не головной мозг, а реликтовый спинной. Древнему спинному мозгу внешний вид доктора интересен в меньшей степени – главное унести ноги дальше от опасности. И побоку, что доктор выглядит несколько предосудительно: глаза таращит, как сумасшедший; рот перекошен, слюни текут, руки трясутся, сам весь дёргается, да ещё и заикается.
          Вот таким взъерошенным и со странным поведением увидели Вениамина Иосифовича люди, находящиеся в кабинете главного врача. Кроме Кипреева в кабинете находился Костоусов, а также ещё три человека: двое в милицейской форме и ещё  один в штатском. Присутствующие посмотрели на резко ворвавшегося в кабинет врача с разными схемами лиц, но в основном, с нейтральным выражением лица. На людей в форме и в штатском обличье Лёвин не заострил своё внимание, он вознамерился докладывать страшные новости своему начальнику, который почему-то начал темнеть челом от вида подчинённого. Надо непременно сообщить шефу, что у нас очередное ЧП, а именно: в подвале зомби завелись. Интрига, однако. Плохо, что мысли в голове Лёвина скакали одна на другую, и получалось несколько плоховато с донесением горячей информации до ушей начальника. Кипреев явно не въезжал в суть той тарабарщины слов, что извлекал из своего рта Лёвин, а тот хотел всего лишь сделать так, чтобы все вокруг обрадовались. Даже коллега Костоусов плохо понимал, что говорит Вениамин Иосифович. Может, Веник того…немного сильно злоупотребил на дежурстве спиртом, вот его и развезло от переутомления. Плюс тяжёлое дежурство. Вот коллега и заговаривается. Несёт всякую ахинею про тётку Клаву повариху, которая, по его мнению, бегает по больнице с огромным ножом. Ещё у Лёвина больные пропали без вести. Даже на продскладе их нет. И курей там нет – всех покрали. Чем теперь кормить больных?
          С каких пор Лёвина стало беспокоить меню для больных? Раньше он на питание больных кашлять хотел. Надо понимать, что к коллеге белочка нагрянула, да не одна, а стаей. Костоусов понял, что дело плохо: на лице его коллеги вдруг проявились печати всех пороков мира. Присутствующие в кабинете милиционеры и штатский сидели и слушали сбивчивый доклад доктора Лёвина с каменными лицами. Они даже не моргнули, когда доктор, проявляя свою активную гражданскую позицию, стал темпераментно утверждать, что в мертвецкой ожили покойники, причём все они исключительно милиционеры, и это доказанный факт. Почему вы все сидите и не бежите ловить монстров-зомби, которые милиционеры – орал Лёвин и утверждал, что для поимки мертвецов надо применить, как минимум, ручные пулемёты и розыскных собак. Желательно очень злых. Лёвин считал, что он хитрый, поэтому несколько преувеличил количество монстров. Органы у нас такие, что на одного монстра и не выедут, а вот когда монстров много, то тогда органы почешутся. Но, судя по виду сотрудников правопорядка – чесаться они не хотят: расселись и уши развесили. А чего слушать и о чём-то мечтать? Ясно же всё, ведь доктор Лёвин разжевал ситуацию по полочкам. Надо поднять со стула задницу и бежать ловить мертвецов, пока  не началось. Чего непонятно-то: ополчились на нас монстры, зубы точат рашпилем. Как вам ещё объяснять? Попрыгать что ли?
        Чтобы подробно донести до слушателей весь трагизм положения, Лёвин решил изобразить монстра-людоеда, с которым он столкнулся нос к носу, но от которого чудом смог удрать без потерь. И от тётки Клавы, к слову, он тоже удачно удрал. Конечно, немного преувеличил, но то для дела. Может, так слушатели лучше поймут смысл произошедшего события, проникнуться и пойдут  ловить мертвецов. Войдя в образ монстра, Лёвин растопырил руки, скрючил пальцы и свирепо зарычал на милиционеров. Потом, как мог, изобразил повариху, размахивающую ножиком. Своим артистическим талантом он, наконец, вывел сотрудников МВД из оцепенения: присутствующим пришлось всерьёз задуматься об обеспечении собственной безопасности.
            Вот здорово, ментов даже кусать не пришлось. Да и не собирался Лёвин кусать и царапать сотрудников органов, он только хотел имитировать укусы. Но зубами доктор клацал впечатляюще. Даже Кипреев проникся, и его лицо окончательно приняло цвет государственного флага СССР. Главный врач с печалью отметил про себя, что Вениамин Иосифович - паразита кусок, возлюби его граблями с разбегу, таки совершенно некстати заблудился на жизненном пути. Вот такая, итить его, досада. Сбрендил наш доктор окончательно - тут к гадалке не ходи. Один доктор спирт жрёт, как не в себя, другой таблетками до умопомрачения закидывается. Ох, беда, беда, огорчение.
        Лёвин, прыгая бешеным гамадрилом по кабинету начальника, продолжал нести околесицу, типа, козе баян, попу гармонь, икону папуасу. Сумасшествие своё проявлял ярко, энергично и в особо крупных эмоциональных размерах.
         В отличие от красного начальника, завотделением Костоусов сидел бледный и под впечатлением от артистизма Лёвина. Коллега, не стоит так бледнеть и переживать. Вытаращился, будто на танке я к тебе в деревню заехал. Вот сидит начальник, он не даст соврать, что ночью один людоед загрыз милиционера, а потом понеслось. Да этих людоедов у нас в больнице – по паре штук под каждой кроватью затаилось. А в подвале у них кубло - там их просто аномальное количество. Андрей Павлович, ты, что на меня так ректально смотришь, как будто я твой идеологический противник? Не веришь? Ты кому больше веришь, мне, твоему коллеге, или своим бесстыжим глазам?
          Доктор Лёвин даже несколько секунд размышлял, стоит ли оскорбиться на такие, явно провокационные взгляды со стороны коллеги. Потом передумал оскорбляться не желая накалять обстановку: мы же люди неконфликтные.
         - Можешь у медсестёр поинтересоваться, у Анны Редкозуб и Люды Синегуб – они всё видели. Кстати о девках, хи-хи. Эти девки у нас красавицы угрожающе молодого возраста – обе белые, пушистые, аки пух из лебедя: сиськи имеют, как двустволки, стреляют ими дуплетом - прямо в сердце и мозг. Бах-бах – мужик наповал. Надо идти спасать наших девок, при этом готовиться к неожиданностям. Каким? Да, хоть к концу Света, хоть к казням египетским, хоть к нашествию покемонов-людоедов или к пришествию саранчи. 
             Андрей Павлович, слушая бред коллеги, держался настороженно, переживая, судя по его виду, когнитивный диссонанс. Его можно понять: пришёл на работу, а тут сразу столько новостей, причём новости одна другой круче и заковыристей. Костоусов упорно не поддавался на призывы сбрендившего коллеги хватать скальпель и с энтузиазмом идти спасать наших девок, которых или съедят зомбаки или зарежут поварихи. Он даже не откликнулся на провокационный призыв Лёвина назвать операцию по искоренению восставших мертвецов красивым словом «Экзорцист». Костоусов, глядя на коллегу, вдруг ощутил незнакомое доселе желание – перекреститься, а потом пойти в ординаторскую и накатить соточку спирта.
           Устроим зомбям – орал Лёвин –  массовый террор и тотальный геноцид, вкупе с тактикой выжженной земли. Чего сидите и изображаете из себя детский садик «Тормозок»?
          На призыв буйного доктора идти сражаться  отреагировал кривой улыбкой невыразительный сотрудник в штатском, ну, тот который даже сейчас смотрит на доктора глазами мёртвого карася. Ответственный сотрудник понял только одно, что доктора Лёвина, скорее всего, ещё в детстве пыльным мешком по башке шандарахнули, вот, до сих пор пыль из его головы и не выветрилась. Такое часто случается. Понятно, что у эскулапа не все дома. Про этого доктора главный врач говорил, что он очень опытный медик, отличный хирург и всё такое. Ага, если этот лучший, то какие доктора у них не лучшие? Тот набор фраз и междометий, что накидал нам этот доктор голосом, которым в туалете надо орать «занято», хорошо соотносится с основной версией ночного происшествия. Опытные специалисты МВД, включив дедукцию, индукцию и даже абдукцию,  выдвинули предположение, что в лечебном заведении с каких-то жирных щей персонал и больные наелись галлюциногенов типа ЛСД. Сначала всем потребителям ЛСД стало весьма жовиально, а потом их всех вштырило не по-детски: бедняги поняли, что кругом шастают монстры, ожившие мертвецы бродят стадом по коридорам и палатам, ещё и поварихи с ножами вышли на заготовку свежего мяса. Тут у любого глаз затянется «петушиной плёнкой» и начнутся кровавые разборки С нанесением друг другу «фаталити» особо жестоким образом. Два трупа милицейские дознаватели уже видели своими глазами. Но, судя по поведению персонала больнички, могут образоваться новые трупы вследствие того, что народ ощутил тягу к приключениям и погнал борогозить.
        Невзрачный МВД-шник внимательно посмотрел на главного врача: к бабке не ходи - этот тип в курсе событий, наверняка он всё знает, то-то него морда покраснела. Доктора Лёвина надо срочно изолировать в отдельную палату, а то точно кусаться начнёт. Вон как его, ацкий сотона, корёжит: красиво изображает из себя мужик бесстрашного альфа-самца стада гамадрилов, а на самом деле находится под лютой наркотой. Мы ведем на чистую воду это кубло, этот наркопритон, что окопался в лечебном заведении. И точка! Но точка, судя по дальнейшим событиям, превратилась в многоточие.
         Доктор Костоусов вдруг вздрогнул, когда услышал, что где-то в больничных коридорах раздались автоматные выстрелы. Менты тоже переглянулись и насторожились: стрельба – это всегда большое ЧП, а тут стрельба в больнице, что совсем кисло.
         Сотрудник в штатском профессионально сосчитал выстрелы – он услышал три автоматные очереди по три патрона и пожалел, что с ним нет сейчас спецназа. Чёрт его знает, что творится в этой больничке, но картинка вырисовывается прелюбопытная и весьма неприятная. Начальство в таких случаях наказывает всех причастных и непричастных. Как-то не хочется перед пенсией отправиться прямиком «dans le pays de Makar et de ses veaux». 
         Выстрелы окончательно доконали психику Лёвина: он встрепенулся и показал всем присутствующим интернациональный неприличный жест, понятный без перевода в большинстве странах.  Затем дико завопил: «Началось! Но пасаран! Сарынь на кичку! Бей зомбей – спасай Россию!» и, после такого эмоционального демарша, ломанулся в коридор, вознамерясь свершить поступок, сравнимый с подвигом. Никто даже не пытался остановить взбесившегося доктора: связываться с психом себе дороже. С таким свяжешься, а потом в морге пропишешься. Такого надо сначала «вязками» фиксировать, галоперидолом лечить, а потом уже с ним вести дискуссию.
           Доктор Лёвин, видя, что от коллег и милиционеров толка, как от плохого козла молока, решил самостоятельно сражаться с монстрами. Ведь кто-то с ними уже сражается, а я чем хуже. На ментов в форме надежды нет, да и на товарища в штатском тоже: явился, понимаешь, к нам поц в пиджаке, чтоб я так жил; ведёт с главврачом какие-то гнилые мансы, сидя на попе ровно, а ловить мертвецов не торопится. Нам тянуть резину резона нет.
          Лёвин вспомнил, что оставил в своём столе оружие убитого кем-то мента, которому пытался оказать медицинскую помощь. Помощь не помогла - мент умер, но потом, эта жертва аборта, зачем-то ожила. Зато от него остался пистолет и стилет, которые доктор прибрал в свой стол, чтобы потом отдать милиции. Вот только наша милиция оказалась не на высоте: приехали, понимаешь, без пулемётов и злых собак. Чем они с монстрами собрались сражаться? Кулаками и зубами? В моих глазах милиция опустилась глубже дна Марианской впадины. Ладно, закрыли тему. Пора двигать отсюда. Придётся сражаться самому, ведь мы «Белые халаты», а белые халаты посылают матом даже женщину с косой. Накатила на доктора эйфория так, что ему захотелось прямо сейчас подраться в стиле колхозного махача: последний раз Лёвин ловил такую волну ещё в древние студенческие годы, когда радовался любому хипешу, кроме войны и голода.



          В городе Барнауле начиналось утро, оно обещало тёплый летний денёк. Слабый ветерок едва слышно шевелил ветки деревьев во дворе больницы. Откуда-то доносились звуки городской и больничной суеты, писк голодных крыс и скрежет их когтей по бетону. Но пришедшего «в себя» бывшего киллера Дуста это мало беспокоило. Да его, превратившегося в непонятное существо, уже всё мало беспокоило. В его парадигме существования почти не оказалось места эмоциям, соответственно и беспокойствам по всяким незначительным поводам. Памяти о прошлом воплощении у него тоже почти не осталось. Дуст помнил лишь то, что он когда-то существовал Охотником. А кто он сейчас? Наверное, тоже Охотник. Слегка настораживало то, что он валялся в каком-то подземелье, а совсем недалеко ощущались эманации Высшего Существа. Вот с Высшим пересекаться категорически нельзя: от Высшего надо держаться подальше. Однако, существо пока не могло даже встать, по причине ещё не полностью завершившейся трансформации организма, но Охотник прекрасно знал, что изменения - это то, что отличает жизнь от существования. Следовательно, надо набраться терпения и дождаться окончания изменений в теле. Охотнику сейчас откровенно плохо: в пасти, наверное, сдох ёжик; конечности плохо понимают команды. В голове сумбур: если в ней есть мысли, то они бодро мелькают цветными камушками, сталкиваясь друг с другом. Память превратилась в цветной калейдоскоп, состоящий из обрывков событий.
         Сейчас практически беспомощного Охотника могли даже крысы обидеть, если у них вдруг появится гастрономический интерес к его телу. Кроме крыс где-то рядом обитали Низшие, но Низшие это корм и источник для создания Стаи. Ничего, мы ещё посмотрим, кто здесь вскоре окажется на вершине пищевой цепочки: Охотник чувствовал, что трансформация его тела идёт бешеным темпом и силы вливаются в организм мощной волной, но до полного восстановления ему ещё требуется время. Дуст понимал крем сознания, что до полного пробуждения должен вылежаться, как хорошее вино, которому дают «подышать», когда вытаскивают пробку из бутылки. Вот только слово «вино» никаких ассоциаций в памяти не вызывало. 
         Существо  вдруг почувствовало, что в его укрытие собрался проникнуть какой-то ушлый Низший. Пока мы слабы, то надо опасаться даже человеков, ведь они неимоверно дурные создания. У них всё не как у приличных Охотников, а бестолково и нелогично. Но пока спешить не надо с этим Низшим. «Жизненный» опыт и остатки памяти Дуста подсказывали ему, что спешка нужна только в нескольких случаях: при внезапно возникшем поносе, именуемом у Низших диареей, при ловле блох, которые обладали большой подвижностью, и при сексе с чужой женой. Что такое «чужая жена» и «секс» Дуст не помнил. Скорее всего, это очередная дурость человечишек, как и диарея. У Охотников диарей никаких нет, блохи, конечно, встречаются, но их можно поймать и съесть. Главное не лениться и вовремя их  ловить. Только ленивого Охотника едят блохи.
         Несколько обеспокоило Дуста поведение Низшего, когда тот зачем-то сделал в помещении светло и стал крутиться вокруг тела Охотника. Ему, что, приятный мрак мешал? Вот же эти Низшие глупые. Зачем это существо с нездоровым энтузиазмом крутится вокруг моего тела? С какой целью?
         Это он, плесень съедобная, возжелал меня съесть, осенило Охотника. Пока я слабый и беспомощный этот человечишка примеривается отъесть от меня кусочек плоти. Задавится, тварь дрожащая! Сейчас я его шугану: заставлю это примитивное существо заглянуть в суровую реальность.
          Копошение Низшего ясности в мышлении  Охотника не способствовало, зато появилась злость на визитёра. Надо преподать суровый урок глупой особи, дав понять ей, вернее ему, так как особь самец, что он здесь не более чем икра лягушачья в озере, где водятся щуки. Дуст открыл глаза и внимательно посмотрел на незваного визитёра. Внешний вид особи ему решительно не понравился, запах тоже не понравился: от Низшего омерзительно пахло химией, отбивающей аппетит. Одного взгляда Охотника оказалось достаточно, чтобы к запаху химии, исходящему от некрасивого Низшего, добавился запах страха. Правильно, эти существа должны трепетать от страха, когда видят перед собой величайшее творение природы. Пока Охотник слаб, но ничего – сила уже прибывает, и скоро мы отправимся на охоту. Из самых лучших Низших мы отберём кандидатов в свою Стаю, но вот этого дохляка мы в Стаю не возьмём – мелкий он, противный, воняет химией и трусливый. Его запишем в корм. Вон как взмок с перепуга, хотя Дуст только слегка клацнул зубами. Такого трусливого Низшего даже есть противно, но придётся. Стопэ! Ты куда сквозанул, убогое создание?
        Почему-то, человек, хоть и трясся от страха, но ускакал прочь из убежища, а не дал себя съесть. Вот оно людское коварство: как только людей Земля на себе носит. Озлило Дуста и то, что, убегая, человечишка умудрился закрыть дверь. Конечно для Охотника какая-то деревянная дверь не преграда, но обидно, да. Пришлось Дусту тратить силы на уничтожение препятствия в виде двери, что только вызвало дополнительное раздражение на людишек. Дуст решил, что запомнит по запаху эту вредную человеческую особь, а когда придёт время, то найдёт этого человечка и не тупо свернёт ему шею, а съест его медленно, наслаждаясь воплями жертвы. Вопли жертвы, как всем известно, усиливают аппетит. Когда-нибудь, думаю, что скоро, я этого клопа поймаю и придавлю. Сейчас же надо осмотреться в этих подземельях, куда его занесло по воле Высших Сил.
          Сверкая голым афедроном, Дуст отправился на разведку. Чуткий нос Дуста уловил приятный запах пищи, не живой пищи, но в его случае пойдёт и такая еда для полного восстановления сил. Кроме запаха пищи нос уловил неимоверно притягательный запах человеческой самки, которая крутится возле еды, которую должен съесть Дуст. Самку он определил как приятное дополнение к грубой пище. Однако, когда Дуст осторожно подкрался к месту, где что-то делала человеческая самка с его едой, то, сначала остолбенел, а потом его чёрствая душа пришла в трепет и возблагодарила судьбу. Не прошло и нескольких минут, как Дуст прошёл стадию преобразования, и тут таааакой великолепный подгон  от Высших Сил.
        Дуст из сумрака коридора с умилением смотрел на самку, которая его пока не замечала, копошась на свету в помещении, где людишки хранили свои запасы пищи. Они всякую дрянь едят, но для начала и их еда сойдёт. К тому же здесь тааакая самочка с таааакими притягательными пышными формами. К её формам хотелось прижаться и забыться на время. Она идеальна: три подбородка, огромные сиськи, попка, выдающихся размеров, бока висят и окорока изрядных размеров. Даже её пальчики напоминают вкусные сосиски. В этой самке всего в достатке, а кое-где даже в избытке, но это только плюс ей. Её вид, как бальзам на душу. А какой запах излучает её роскошное тело: это не запах, а эманация божественной амброзии. Боги подарили Дусту шикарнейший подарок, который станет настоящим украшением его Стаи. В этом подарке, конечно, есть скрытый смысл, уходящий в бесконечность. Иначе, как объяснить такое счастье, выпавшее Дусту сразу, как только он прошёл трансформацию.
        Вот это экземплярчики попадаются среди аборигенов – облизнулся Дуст, глядя на копошившуюся самку. Если бы кто-то наблюдал сейчас за Дустом, то не увидел бы изменений на его свирепой физиономии. Ну, не мог пока ещё Дуст выражать свои эмоции: только в глубине его чёрной души проскочила искра радости при виде великолепной самочки. Поэтому Дуст сразу и не набросился на самку с целью её съесть, а на некоторое время притормозил. Однако, ведомый сильнейшим инстинктом, данным ему Системой, он долго не мог предаваться праздной рефлексии.
         Напал на самку Дуст сзади, вцепившись в шею жертвы. Несчастная жертва, но будущее украшение Стаи, не сопротивлялась и не пищала. Неизвестно откуда, но Дуст прекрасно знал, что ему надлежит делать для создания Стаи. Кандидатов в члены Стаи не надо есть, а достаточно только немного покусать и выпить их крови, а дальше дело за природой, которая запустит механизм превращения ничтожного человечишку в замечательное существо. О, какая у этой самки приятная кровь – отметил с удовольствием Дуст – выпил бы её всю, но нельзя. Закончив пить кровь из тела будущего украшения Стаи, Дуст удовлетворённо взрыкнул и облизнулся. Вот о крови любого существа он знал лучше доктора наук и легко мог определить её параметры, соответственно, по параметрам крови он знал соматическое состояние любого организма. Не Дуст, а ходячая лаборатория. Это с голода ему показалось, что кровь первой жертвы такая вкусная. На самом деле, судя по крови, у этой самки оказалось не всё ладно со здоровьем. Дуст чуть прикрыл глаза и быстро проанализировал параметры крови самки. Эритроциты – 4,1; их средний объём – 85; гемоглобин – 137; средний уровень гемоглобина в эритроците – 31; цветной показатель -1,1; гематокрит – 42; тромбоциты – 300…параметры крови мелькали перед Дустом с космической скоростью…эозинофилы – 0,3; лимфоциты – 3,0; моноциты – 0,4.
         Дуст не собирался лечить свою жертву, он знал, что природа сама организм жертвы доведёт за час-два до совершенства. Зато теперь Дуст знал о самке всё, что надо. Главное, что в этой самке много крови, которую Дуст периодически начнёт из неё добывать, не прикладывая особых сил, что радует.
        - Это наша корова и мы будем её доить, - вдруг из глубин сознания пришли на ум Дусту странные мысли. Впрочем, такие мысли Дуста радовали: его разум постепенно становился  ясным, и мысли уже меньше скакали, как бешеные тушканчики. Кто такие тушканчики пока ещё не понятно, но воспоминания о прошлой жизни немного проявляются. Пришло даже понимание, что одна старушка – это один рубль, а пять старушек – это уже пять рублей. Смысл немного не ясен, но то частности.
          Хватит любоваться самкой, пора идти на охоту: люди сами в пасть не полезут, их ловить придётся. Сначала надо как-то выбраться из местных катакомб, которые, наверно, проектировал допившийся до белой горячки архитектор, либо эти подвалы строили обкурившиеся в зюзю строители. Ничего страшного – и архитекторы и строители вполне съедобные.
         Дуст уже шагнул в сторону выхода, но вдруг на пару минут залип, соображая, что он что-то не учёл. Что именно? А то, что если он уйдёт, то оставит ещё не восставший труп самки в одиночестве. Беспомощную самку могут обидеть местные крысы, которых тут множество. Монстрики хвостатые из дешёвого ужастика, понимаешь. Сначала надо прогнать мерзких крыс – решил Дуст. Для этого он заревел с кровожадной яростью, намекая мелким грызунам, что он и на них может начать охоту. Тембр боевого рыка жуткого существа произвёл на крыс огромное впечатление. Лапки грызунов сами несли крысиные тела прочь из этого страшного места, где крысам годами жилось хорошо, как вдруг - то Высшее Существо заглянет в их подвал с гастрономическими намерениями, то теперь двуногий ужас появился. Им тут что – салом намазано? Понятно, что жизнь крысиной стаи в этом месте свернула сегодня не туда. Где же мы теперь харчеваться будем? Это место стая давно обжила. Можно сказать, оно их по праву, ведь, сколько кровавых боёв пришлось выдержать с другими конкурирующими стаями, сколько особей погибло от людских ловушек и яда. А, прости Господи, помойные кошки!? Тот ещё ужас. Настроение крысиного поголовья моментально упало до абсолютного нуля. О сражении с пришлым существом и речи нет: мы бессмертные что ли? О дисциплине также никто не думал: полундра, спасайся, кто может! Теперь только драпать во все лопатки по крысиным ходам, напоминающим сетку вен крокодилового наркомана. Бежим из точки «А» в точку «Б», и молимся, чтобы не попасть по дороге в точку «Ж». И кто виноват? Луна в Козероге точно ни при делах. Просто наступили такие времена. Какие такие? Смутные!
          Дуст прекрасно слышал, как крысы разбегались в разные стороны. Вот теперь можно идти на охоту на вкусных человеков. Ведь люди – это не только килограмм пятьдесят диетического мяса, а ещё… Что «ещё» Дуст не вспомнил, но вспомнил, что самка занималась обработкой пищи. Что мешает Дусту попробовать человеческой пищи?
          Замороженное мясо Дусту не очень понравилось. Конечно, сойдёт за третий сорт для сельской местности, но пусть людишки сами питаются своей курятиной и говядиной. Свинина ещё ничего, но тоже не «айс». Поэтому, хватит тут прохлаждаться, ведь совсем недалеко ходят такие вкусные живые человечки, состоящие из полезных белков, жиров и углеводов. Тело монстра, получившее пищу средней паршивости, уже требовало хорошей разминки в виде драки. Хотя, с кем тут драться? С крысами? Или со слабыми человечками?



       Вера Посохова, оставшись в одиночестве, так как доктор Лёвин куда-то убежал, совершенно не знала, что ей теперь надлежит делать. Сейчас уже не её смена, но доктор велел не отлучаться с работы. Якобы Верка основной свидетель, которого начнёт опрашивать милиция. А что Верка милиции скажет? После такой смены у неё в голове всё смешалось, как всё смешалось когда-то в доме Облонских. Даже хуже. Трудно жить дурой, особенно когда в жизни наметилась очередная чёрная полоса, потому что Верка неудачница, хоть она и поглядывает с надеждой по сторонам, ибо говорят, что счастье подваливает. Это на небо надо смотреть с опаской, потому что несчастья, в отличие от счастья, обычно, обрушиваются.
        В больничной комнатушке, где сейчас находилась Вера, небо можно увидеть только из окна, а на потолок с подозрением смотреть смысла нет – он, наверное, не обрушится. Хотя, учитывая Веркину отрицательную удачу – всё может случиться. Потолок упадёт - раз и всё - отмучилась Верунчик, как Анна Каренина, которая от большой любви к немому Герасиму прыгнула под паровоз. Вера вздохнула и окинула взглядом помещение – прибраться здесь что ли? После «любимого» Васи здесь бардак образовался, как Наполеон прошёл. Надо всё лишнее хоть в шкафчик сложить, а потом взять швабру и протереть полы.
         Открыв дверцу шкафчика, Вера обнаружила на его полках, спокойно лежащую униформу драгоценного Васятки и его оружие в виде укороченного автомата. Это что получается? Вася, подлец такой, убегал, даже не переодевшись в свою форму, и не прихватил оружие?
         Вера покрутила в руках автомат. Как пользоваться АКМ-ом она знала, а это такой же автомат, только мельче АКМа. Вот этот рычаг надо перевести в боевое положение, потом отвести затвор и можно жать на спусковой крючок. Магазин с патронами уже присоединён к автомату. Из такого автомата легко застрелиться. Даже соблазн появился у девушки закончить свою жизнь таким образом. Чего, спрашивается, страдать и переживать? Одно нажатие вот на этот крючок и всё закончится. И никто даже слезинку по Верке не прольёт, потому как нахер она никому не нужна.
       Хуже всего, когда организм накрывает бессильная грусть. Именно она, толкает людей на необдуманные действия, на преступления, на суицид, на дикую ярость. Грусть тотально выжигает всё светлое и чистое, что делало человека человеком. Она резко перерастет во всеразрушающую ненависть.
          Вот возьму и застрелюсь – решила Верка: пусть всем будет радость, а мне будет похер. Но, представив ехидную улыбочку Алевтинки и её змеиное шипение по этому трагическому случаю, стреляться вот прямо сейчас передумала – зачем радовать змеюку Алевтинку. Та всегда рада показать свои клыки. Ничего, и на её клыки найдётся стоматолог. Вера, конечно, девушка отходчивая, только достали её до самых фаллопиевых труб такие твари, как Алевтина и Маринка. От греха подальше надо отнести это орудие убийства доктору Лёвину или главному врачу: вот пусть они стреляются, а ещё лучше – пусть Алевтину застрелят, а заодно и Маринку, хитрую, как худая глиста.
         Думать надо о хорошем, например, о колбасе – решила Верка, выходя из комнатушки с автоматом в руках. О плохом думать не надо, ведь, как говорили умные древние люди: «Мысли материальны». Хотя, по мнению Верки, этот тезис дурацкий, потому как, хоть думай так, хоть эдак, для неё судьба всё равно не выделяет даже кусочка счастья, а, наоборот, за каждым углом приличную девушку поджидают всякие гадости, что радости вообще не прибавляет. У судьбы явно энтузиазма не хватает на помощь Верке: всё жопится и скупится, на кризис ссылается.
         Сегодня судьба приготовила для Верунчика особо изощрённую гадость. Как будто мало ей ночных испытаний нервной системы. Как только медсестра толкнула дверь, открывающую проход на лестничную клетку, так сразу на лестнице она увидела очередное чудо, идущее снизу вверх прямиком на Посохову. От вида «чуда», выпучившего на девушку свои жуткие зрительные органы, мысли Верунчика попытались разбежаться в разные стороны, будто испуганные мальки рыбок. Тут любой человек испугается, когда нос к носу столкнётся с голым мужиком, морда которого качественно вымазана кровью, а сам он весь в ещё не заживших рубцах на коже. Особенно Верунчика напугали глаза незнакомца, цвет его кожи и грозный рык голодного хищника. Мужик, завидя медсестру, ускорился и быстро попёр на неё, растопырив огромные руки. При этом монстр угрожающе рычал, разбрызгивая слюну и обдавая девушку жутким смрадом. Мерзость, каким же комбикорм тебя кормили, что ты вырос таким  страшным и вонючим?
          Взвизгнув, Верка отпрянула назад, поняв, что дипломатическим  переговорам здесь не место. Пятясь по коридору назад, она добралась опять до своей комнатушки, но осознала, что спрятаться от такого шустрого монстра в помещении не успеет, да и замка на двери нет: Вася, сволочь, вместе с киргизом поломали. Да и зачем прятаться? А как же беспомощные больные? Кто их защитит от монстра? Может и Вася не сволочь, а жертва вот этого монстра. Уй, бля! Зря вонючий монстрелло покусился на Васю: Васятко – это моя законная добыча. На лице Верунчика проявилась решимость останавливать взбесившихся коней, заходить в горящие избы и мочить монстров, хотят они того или нет. Пальчики решительной медсестрички сами, без всякой команды мозга, сняли автомат с предохранителя, передёрнули затвор, направили оружие на противника и нажали на спусковой крючок. Раздался грохот выстрелов, и сильно запахло сгоревшим порохом. Автомат немного повело вверх: несколько пуль с визгом дали рикошет от бетонного потолка коридора, отбив кусочки штукатурки. Большинство пуль угодило в брюхо монстра и того отшвырнуло на пару метров по коридору от Верки. Монстр свалился на спину, но активно рычал, сучил ногами и царапал пол своими когтями на передних конечностях. Сверху на пытавшегося подняться монстра оседала пыль от повреждённой пулями штукатурки. И никого рядом. Обычно больным, которые могли ходить, нравилось шастать по коридору и мешаться под ногами медперсоналу. А сейчас - вся больница как вымерла: неужели никто не слышит автоматных выстрелов и Веркиных воплей.
       Да он, сволочь недобитая, зоопарк блохастый,  сейчас встанет и загрызёт меня – сообразила Верка и ещё громче заверещала, как сработавшая сигнализация на машине. Конечно, сиреной заверещишь, ведь монстрелло пытается подняться с намерениями. Вон как глазками своими свиными пучит и зубами крокодильими щёлкает. Пули, хоть и понаделали в его брюхе дырок, но, наверное, не произвели на монстра особого впечатления. Поднимается, гадина горбатая, собака страшная, чмо серожопое.
        От непередаваемой смеси эмоций и своих душераздирающих воплей, девушка почувствовала, что её несчастная голова точно треснет, словно спелый арбуз в руках торговца из солнечного Узбекистана или Киргизии. От промелькнувшего в мыслях слова «Киргизия» Верка вспомнила, что кроме воплей есть ещё родной многоэтажный мат. Как-то забыла она от неожиданного нападения на неё всяких монстров про мат. И он последовал – многоэтажный, весьма затейливый, можно даже сказать забористый. Вот только словами, даже горбатыми, монстра не пронять. Матом Верка образину не убила, зато ошалевшего монстра добил выстрелами в упор доктор Лёвин. Грязно выражающаяся медсестра вдруг заметила, как справа от неё материализовался её начальник с большим пистолетом в руке, ствол которого он сунул монстру, чуть ли не в глаз. Чпок! Чпок! – сказал пистолет, и монстр околел уже мёртвой тушей. Руки образины застыли и уже не пытались порвать девушку, а левый уцелевший глаз зомбяры, вперившись в девушку, смотрел с изумлённым выражением: «А могла бы эта самка стать украшением моей Стаи».
          Доктор Лёвин внимательно посмотрел на упокоенную им нечисть. Готов засранец, лежит и не жужжит, что от него и требуется. Теперь восставшему мертвецу точно - амба! Без вариантов! Отравился от переизбытка железа в голове. Ага, так это ты здесь валяешься – угадал знакомого зомби доктор Лёвин – выбрался всё-таки сволочь из мертвецкой. Потом воинственный эскулап окинул взглядом Верку: а она, ничего так девка, решительная. Вон, даже где-то автомат добыла, только почему-то не добила зомбяру пулями, а перешла к матюкам. Зато, как красиво она его чихвостила – в хвост и гриву навтыкала ему кучу пожеланий. Какая интересная у Посоховой жизнь: ночью легко и непринужденно сражалась с гомосеками, утром воевала с зомбярой. Пожалуй, возьму её в свой отряд по истреблению нечисти, атаковавшей наш Барнаул. Девка молодец, решительная и надёжная, как бронежилет, не то, что наши соплежуи с тоской в глазах. Если в глазах тоска, то «не твёрд ни разум, ни рука». Наполеон сказал.  Ладно, о грустных вещах, типа нерешительной администрации и совсем никакой милиции, думать как-то не хотелось. Да и зачем? Что есть, то есть, чего сопли на кулак наматывать? Надо нам с Посоховой отсюда резко исчезать, а то милиция, прежде всего, отнимет у нас оружие, а потом своими дурацкими вопросами замучает.
         - Посохова, хм, - обратился к Верке Лёвин. - Клянусь богом! Чёрт побери! Ты великолепна, как валькирия.  Хватай свои шмотки и исчезаем отсюда, пока нас не замела милиция. Мы с тобой Посохова через призму осмысления действительности заглянем в иную реальность.
          Слова доктора, что Верка великолепна, вывели девушку из ступора. Наконец, то она услышала хоть одно ласковое слово в свой адрес, что вызвало дрожь в коленках. Она даже посмотрела на носатого, пухленького и волосатого доктора совсем другими глазами: его слова словно музыка льются в Веркину душу, попадая в унисон биения её сердца. Он спас Верку от злого монстра, говорит ей комплименты – да за таким человеком она готова бежать хоть в огонь, хоть в воду, нести флаг перед сражением, заглядывать с ним в иную реальность и даже послать главного врача через призму осмысления в эротическое путешествие. Сразу исчезли переживания о последних кровавых событиях: переживай - не переживай, толку нет, зачем, спрашивается, тогда переживать? Эх, едрёна кочерыжка, сгорел сарай, гори и хата в «вихре сошедшихся обстоятельств». Пробурчав, изменившимся голосом,  пухлому доктору, что она всегда готова, девушка повесила автомат на плечо и последовала за командиром. В мыслях Верка уже готова на всё, и не просто готова. Да хоть сейчас она согласна отдаться своему герою, даже без предварительной ласки с его стороны, но, бежать надо: инстинкт самосохранения шутить не любит. Она не знала, что убегали они, два человека в белых халатах, той же тропой, по которой только недавно прошли их пациенты и медсестра Марина Осмолова. К чёрту эту богадельню и Васю – за считанные секунды решила Верунчик. Радикально определившись с вопросом, она внезапно почувствовала эмоциональное расслабление, словно с души тяжёлый камень упал.
          А как же Вася-милиционер? А что Вася? Девичья влюбленность она такая - она как укус пчелы – перетерпи, не чеши – она сама проходит и забывается.


Глава восьмая.

            Солнце изливало на Барнаул жгучую энергию, которая аккумулировалась растениями,  расплывалась золотистыми бликами в стёклах домов, смачно колотила по головам прохожих, неосторожно выскочивших из тени. Зной норовил растопить даже асфальт: на Алтае случаются летние дни, когда жарко, как в Африке. Люди тогда недоумённо смотрят на Солнце, гадая, отчего оно взбесилось, но хуже всего приходится кошками и собачкам. Людишки стойкие существа, а вы попробуйте в шубе гулять под солнечными лучами, а потом ещё и лизать своим собственным языком пыльную шубу. Худо и шоферам, которым приходится рулить железными конями по такой жаре. А что делать? Копеечку надо зарабатывать в поте лица, и ждать вечера, когда уставший за день рассудок, наконец, отдохнёт в тени уходящего дня.
           Владелец старенькой «Копейки» Михалёв Василий Семёнович, периодически «бомбил» на своей «кобылке», как и десятки таких же, как он  предприимчивых личностей. Так-то Семёныч  трудился на одном из заводов славного Барнаула, но, времена наступили такие, что грошей не хватает. Вот и приходится мужику в свободное время «шаманить» своего старого жигулёнка, а то и «клизмировать» его. Жигулёнок, периодически получавший танцы с бубном вокруг него, изъявлял желание, после очередной порции шаманизма, помочь хозяину в добывании денег. Хозяину – кусок хлеба, а машине немного масла и более-менее приличного бензина. Ездить на «кобылке» надо осторожно, в ямки не попадать, скорость не выжимать, а то, при таком раскладе «кобылка» вполне может кони двинуть в самый неподходящий момент.
        Утро сегодня прохладное, но к обеду припекло. Несмотря на жару, Василий Семёнович, облачённый в мягкие штаны и старую помятую рубашку цвета мусорного мешка, пребывал в хорошем настроении по причине того, что возвращался на свою «точку» у вокзала после того, как отвёз по адресу щедрого пассажира, который не побрезговал сесть в салон раскалённого автомобиля, и даже заплатил хорошо. Побольше бы таких щедрых пассажиров. Вот только назад пришлось ехать всякими задворками, где, наверняка, его никто не попросит подвезти свою тушку. Простой здесь обитает народец: всё пешком норовит шпинделять и не желает дать заработать «бомбиле» Семёнычу немного денежек. Сейчас он ехал по улице, могущей завоевать первый приз на конкурсе «Самое унылое место в городе», и даже особо не смотрел по сторонам. Здесь жирного бобра не встретишь – думал бомбила – надо выруливать на более оживлённую трассу. Жигулёнок взрыкивал, с долей юмора соглашаясь с идеей хозяина, выраженной в устной форме: «…я как проклятый ишачу, не ханыжу, не торчу…» Ага, он сидит в  кресле, я его везу, его толстожопых пассажиров вожу, а «ишачит», значит, он. Где логика: он сидит, а я работаю, как древние китайцы на галерах, у меня скоро цилиндры до выхлопной трубы сотрутся.
        Ради сохранения оптимизма и хорошего настроения, Семёныч включил радио. Оно в грязь лицом не ударило и завопило во всю свою электрическую мощь: «….Mustapha Ibrahim, Mustapha Ibrahim, Allah, Allah, Allah will pray for you. Mustapha Ibrahim, al havra kris vanin. Allah, Allah, Allah will pray for you. Mustapha, hey! Mustapha, Mustapha Ibrahim, Mustapha Ibrahim, hey!  Allah-i, Allah-i, Allah-i, Ibra-Ibra-Ibrahim, yeah!  Ibrahim, Ibrahim, Ibrahim, Allah, Allah, Allah-i hey! Mustapha Mustapha - Allah-i na stolei…»
         Жигулёнок встрепенулся и резвее стал наматывать на кардан метры. Душевно поют – отметил Семёныч – но, сука, громко. Громко нам не надо: чем громче музыка в машине, тем меньше в голове мозгов. Не машина, а «Музыкальная шкатулка». Автомузыку и новомодное поветрие творить со своими машинками дичайший апгрейд Семёныч осуждал. Не одобрял он и развешивание всяких висюлек в салоне. И совсем воротил нос от новомодных «вонючек», которые некоторые шофера размещают в машине, устраивая в салоне парфюм душегубской концентрации. Не машина, а парфюмерная фабрика. Все эти апгрейды, «вонючки» и «музычки» - считал Семёныч – для педиков, а у нормального водилы в салоне должен присутствовать исключительно минимализм во всём. Тогда ничего водилу не отвлечёт от дороги – разве что девки с коротенькими юбками. Девок Василий Семёнович одобрял, особенно летом, когда они минимизируют на себе тряпки. Смотришь на такую девку и взгляд не оторвёшь от её упругой …походки и от двух её шикарных…глазок.
         Здесь надо осторожненько ехать: «Копейка» плавно перевалилась через препятствие в виде «лежачего полицейского». Ещё одного мента задавил – отметил Семёныч. «Лежачих полицейских» он тоже не одобрял. Понаклали, понимаешь, иху маму, где попало – привычно заворчал шофёр на такое безобразие, но  сильнее надавил на тормоз, так как впереди на обочине стояла девушка в белом медицинском халате и призывно махала рукой.




          Беглецы, ведомые Димкой, углубились в городские улочки. Хорошо бы вызвать такси – думал Игрок – но пока в этом мире ещё нет мобильных телефонов и смартфонов. Дедушка настаивал, что до его дома можно спокойно и на автобусе добраться, но Димке его идея не нравилась в виду того, что их компания имела весьма приметный вид. Зачем кучу прохожих смущать? Димка решил всё-таки ловить такси; для этого, несмотря на неодобрительные взгляды Олега Николаевича, выдвинул на передний край ловли машины Маринку. Это понятно: Маринка - великолепный отвлекающий и завлекающий фактор. Беленький халатик на ней выглядит не хуже фирменых шмоток на модельках. Да и сама девушка выглядит, как фотомодель. Согласитесь, это высший пилотаж. Какой таксист откажется подвезти такую красотку? Обязательно, кто-нибудь клюнет на красивую девчонку: заглотит приманку, в виде Маринки, как некормленая рыба.
        «Клюнул» Василий Семёнович, мчащийся на своей машинке по этой улочке. Димка видел, что пятидесятилетниму  шоферюге Маринка-Клубничка понравилась. Надо же,  старый, настоянный на спирту хрен, из поколения, которое помнит для чего нужно мять газету, а туда же – хвостик распускает. Вон как у него гормон от Маринкиных прелестей разгулялся, как у дембеля на свадьбе: сердце у мужика колотится, пот заливает лицо, морда красная, дыхание сбилось, как прицел у винтовки. Маринка мужику нравится, а вот прицеп к ней не очень: от Маринкиной  компании шоферюга явно не морщится, но видно, хочется. Эх, что не сделаешь, чтобы зашибить копеечку. Пришлось Василию Семёновичу, кроме приятной девушки, которую он в мыслях обесчестил раза три, запускать в салон ещё и троих стрёмных мужиков. Так, спокуха – дал сам себе команду Семёныч – выдохнули и поехали. Жигуль железный – он и пять человек вывезет.
        Семёныч, как все профессиональные «бомбилы», имел представление о психологии на практическом уровне. Он уже давно с одного вида определял, кто есть ху: кого подвозить, а мимо кого проезжать без сожаления. Он даже мог определить, сколько примерно денег лежит в кармане пассажира. Поглядывая на сегодняшнюю компанию, он ничего не мог о ней сказать и ощущал смутную, только всё увеличивающуюся тревогу. Совершенно непонятно, что связывает этих четырёх людей между собой. Справа от водилы уселся дед: ему сто лет в обед. Он выступал в роли Сусанина. Дедок объявил адрес и показывал, куда следует рулить, как будто Семёныч сам не знает, куда надо ехать, если ему указать адрес. Что о деде можно подумать? С одной стороны доходяга, с другой стороны глаза у мужика блестят весьма задорно, и речь поставлена правильно.  Наверное, недобитый интеллигент. С девушкой всё понятно – она медработник и зачем-то сопровождает эту банду. Другие два парня, что уселись на заднее сидение, мутные. Девка сидит сразу за шофёром, а рядом с ней притулился парень возрастом постарше. Он так и норовит теснее прижаться к девушке и ревниво зыркает на молодого пацана, что сидит справа от него. Молодой парень никак не реагирует на «зырканье» старшего, как не реагирует на бросаемые на него взгляды медички. Девка почему-то с обожанием поглядывает на молодого, а не на того, кто постарше.
           Почему-то интуиция Семёныча вопила, что самый опасный – это, как раз, молодой пацанёнок, хоть тот вёл себя спокойно. Но, Семёныча не обманешь, и на кривой козе его не объедешь. Он уже насмотрелся на людей с такими жуткими равнодушными глазами. И этот пацан из таких, хоть и молодой. Смотрит на тебя, словно ты не человек, а пустое место. При этом в глазах пацана плескается запредельная жуть. Шоферюга уже несколько раз пожалел, что согласился подвезти эту гоп-компанию. Он всё больше убеждался, что интуиция его не обманывает: слишком много нюансиков показывало на то, что пацан матёрый убийца, а дедушка никакой не интеллигент, а тоже умеет убивать. Случились у хитромудрого Семёныча обознатушки – хотел срубить бабосиков и подвезти симпатичную девку, а может получиться так, что расплатятся с ним пером в бок. Вот я дурак, хоть и не смотрю «Дом-2». Жизнь прожить - не мутовку облизать, плавали – знаем: надо с этих пассажиров потребовать меньше денежек, может тогда пронесёт. Дед говорит, что за тем поворотом метров триста и его дом: может рядом со своим домом резать водилу не станут. А кто сказал, что это его дом? Дед сказал. А деду верить можно?
        Семёныч, вместо того чтобы внимательно смотреть на дорогу, утроил бдительность путём наблюдения над пассажирами, особенно над теми, кто сидит у него на заднем сидении. Ага, накинут удавку ему на шею или ножиком по горлу. Чик-чик и в дамки.


           Когда управляешь машиной – смотри вперёд и немного по сторонам, а не бросай испуганный взгляд на пассажиров: у человека всего два глаза, два уха и одна голова. Если голова дурная, то за руль не садись.
         Жигулёнок, с несвойственной для него резвостью, катился к повороту, когда Семёныч вдруг услышал вопль дедушки:
         - Вася! Вася! – орал дедушка, сидящий справа от водилы.
         Рефлекторно Василий Семёнович перевёл взгляд с зеркала, в которое он смотрел, осуществляя слежку над подозрительными пассажирами, на деда, соображая: «Чего это он так орёт? И откуда он знает, что меня Вася зовут? Пятьдесят лет Вася, так чего в ухо орать?»
        Зачем дед заполошно орал стало ясно через секунду, когда нос машины столкнулся с препятствием. И было это препятствие живым, до того, как машина его сбила. Ключевое слово «было». После такого удара, живым, отброшенное на несколько метров препятствие, назвать уже невозможно.
        Пиззз…какая досада, человека задавил – обречённо подумал Василий Семёнович Михалёв, рефлекторно дав по тормозам – теперь недолгое следствие, кривдосудие и тюрьма лет на пять, а у меня семья и дети, плюс две любовницы и Люся в Новоалтайске. Мысли в голове Семёныча резко ускорили свой бег: любовницы – те как-нибудь переживут, а семью жалко – детки ещё не отучились, на крыло не встали. Им, что теперь, на паперть идти? От такой жалостливой картины, возникшей в мозгу, Семёныч заплакал: ему привиделась семья, одетая в рубища и побирающаяся Христа ради на улицах Барнаула. И никто из горожан не подаёт даже копеечку, потому как все знают, что это семья гнусного убийцы, всмятку давящего простых сограждан почём зря. Совсем стало Семёнычу грустно, когда дед объявил ему, что он задавил не просто прохожего, а сотрудника милиции по имени Василий. Аккуратнее гражданин водитель надо управлять транспортным средством – осуждающе цокал языком дедушка – ах, как мы всем коллективом  уважали-то Васю - милиционера, как уважали, вах, какая трагедия! Дедушка сокрушался совсем ненатурально, но Семёныч булками прочувствовал, что за задавленного мента ему светит провести вдали от цивилизации, где закон – тайга, медведь – хозяин,  уже не пять лет, а гораздо больше. Что делать? – хлюпал он носом, но даже из машины не вышел. Зато выбрался из машины молодой пацан и кинулся к пострадавшему милиционеру, почему-то одетому в задрипанный медицинский халат. Пацан, наклонясь к трупу, что-то сделал, а потом волоком потащил труп к машине, оставляя на асфальте кровавую полосу. Картина отдавала сюрреализмом: парень, у которого на руке и на ноге имелся гипс, тащит окровавленное тело, одетое в уже далеко не белый халат. На ногах покойника берцы – отметил Семёныч. Никто из пассажиров даже не подумал пацану помогать, но девка с упитанным парнем быстро выполнили команду парня убраться из машины. На их место пацан затащил изломанный труп. Семёныч, пуча глаза в режиме сломанного светофора, пытался сказать, что в таких случаях полагается ждать милицию и окровавленные трупы не надо таскать ему в салон, но, взглянув в глаза парня, передумал умничать. Во взгляде парня виделось и перо, и удавка, и кое-что похуже, поэтому слова Семёныча в адрес парня умерли под его нехорошим взглядом.
          Последовала команда пацана ехать по адресу, а девке с молодым мужиком он велел добираться по адресу своим ходом – здесь недалеко. Семёнычу только и оставалось, что подчиниться требованиям. Проехав триста метров, наконец, добрались до дома деда, если, конечно, поверить этому деду. После этого пацан велел Семёнычу уезжать и сегодня больше не давить хороших людей: катись, типа, отсюда и дай тебе Ктулху удачи и счастья в личной жизни.
         - Дави, уважаемый, только плохих людей, - проинструктировал напоследок Семёныча пацан, но денег за доставку компании по адресу не дал. Его инструкции звучали в духе газетных передовиц:  «…впредь Семёныч делай хорошее, а плохое не делай». Пацан, довольно грубо, вытащил «труп» из машины и отволок тело, в уже открытую дедом калитку.
         - Зачем вам сдался труп милиционера? – хотел спросить Семёныч, но передумал. Мало ли, зачем этим ушлёпкам трупы нужны? О деньгах он не заикался. Надо резко уезжать отсюда, пока свидетели не набежали и не запомнили госномер его машинки. Однако, никто из соседей не выскочил из своих домов, а прохожих по такой жаре на этой улице не видно. Поэтому, надо быстро отсюда дёргать, и пусть будет, что будет. Семёныч нажал на газ: Жигулёнок резво рванул по дороге, а его водитель бездумно пялился вперёд: сейчас Семёнычу всё равно куда ехать, лишь бы подальше от этого злополучного места.  Как хорошо день начинался, и как грустно стало в его середине. Ещё и салон от крови теперь придётся отмывать – сокрушался Семёныч. И это надо делать быстрее, пока кровь не въелась в обшивку сидений. Мля – ругнулся Семёныч – вот быстрее и не надо, а то прихватят менты за превышение скорости, а у меня весь салон в кровище, будто я труп возил или поросёнка резал. Поспешишь - ментов насмешишь. Едем к своему гаражу относительно медленно, но поедем не напрямик, а по задворкам, где меньше ментов. Ага – это умная мысль – похвалил сам себя шоферюга, и направил Жигулёнка в такие места города, где даже он ещё никогда ни проезжал. Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. А я, оказывается, сообразительный мужик, и способен решать не только стандартные жизненные задачки, а задачи со звездочкой. Хоть задворки города посмотрим, лишь бы на ментов не нарваться. Ну, ничего, я терпеливый и надеюсь, что когда-нибудь перевернется грузовик с пряниками и на моей улице.
          На ментов «сообразительному» Семёнычу, мечтающему о грузовике с пряниками, не «посчастливилось» нарваться, а вот на приключения он опять нарвался. Да что за день такой сегодня, что моя филейная часть так и просит приключений?
         В каком-то заштатном городском районе, состоящем из мешанины гаражей, заборов, ангаров и хибар, навстречу, мирно пылящему Жигулёнку выскочила стая собак. Ого, откуда здесь собралось столько всяких мелких шавок и крупных барбосов, выделяющихся слонами среди мосек? Такую стаю собакенов встретишь – могут и загрызть – у нас, почему-то бездомных собак перестали отлавливать. Плевать властям со Спасской башни, что собаки грызут людей. Вообще в последнее время, участились случаи нападения собак на граждан, а начальнички не чешутся. Не сидел бы в машине – сейчас бы покусали честного гражданина как пить дать. Ага, честного…который только недавно сам насмерть сбил человека. Ладно, этот эпизод замнём, а вот что так сильно напугало собак, то не ясно. Короче, смех смехом, а песец кверху мехом.
        Машина продолжала ехать на приличной скорости, а перепуганные шавки обегали Жигулёнка справа и слева. Что так напугала собак, стало вскоре ясно. Только «это» оказалось «не что», а «кто». Только этот «кто» походил непонятно на кого. Булки водилы непроизвольно сжались.
        Судя по всему, опять в Семёныча полетела полная лопата говна. Может Семёныч после всех недавних переживаний мозгами потёк, типа фляга у него засвистела, но мозг шоферюги не мог опознать биологический вид существа, что преследовало собак. Вроде человек, но люди так резво не бегают на четырёх лапах за собаками. Если «это» не человек, тогда кто «оно»? Слетевшая с катушек обезьяна, которая сбежала со зверинца и теперь охотится на собачек? Мля, вот сейчас я начал бояться. Машу ж вать. Что-то в нашем Барнауле происходит не то: то повстречал страшную компашку, то непонятного мента сбил насмерть, теперь вот повстречалось на пути нечто, что наклонив голову, бежит по следам собак, удирающих от него в ужасе. Я - ходячая аномалия – понял Семёныч, когда существо, преследующее собак, со всего разгона врезалось своею башкою в нос Жигулёнка.
        Опять сегодня сбил чело…обезьяну…или очередного мента – обречённо подумал Семёныч, стараясь не стучать громко зубами. Прямо по курсу замаячило пожизненное заключение в таких местах нашей Родины, куда волки гадить не бегают.
       Да, что за забеги решили устроить наши менты сегодня? Один рассекал в берцах и медицинском халате, другой вообще голый гоняет за собаками и кидается на автомобили. Это уже чересчур. Может, обойдётся – промелькнула наивная мыслишка. Не обошлось. К своему ужасу Семёныч заметил, что сбитое им существо начало подниматься и зло зыркать на человека, обнажая свои клыки. Такая сцена режиссёру Тарантино явно бы понравилось, но его, как и других свидетелей, поблизости не наблюдалось. Даже собаки усвистали подальше от чудовища.
          Какого жёваного бабуина? При виде клыков неведомого существа у Семёныча по спине пробежал неприятный холодок, да так и остался там, не желая испаряться. Это никакая не обезьяна и, скорее всего, не милиционер – точно говорю – вгляделся в противника Семёныч – это самый настоящий одичалый человек. Ну, ты и красавец с мордой ветерана бокса: нос сломан, губы и щёки расползлись по харе, борода и шея в крови, в глазах огонь нетерпения. И зубки свои крокодильи скалит зло. Да он, сука, весь вымазался в кровище! Внутренний голос шепчет Семёнычу, что тварь не в своей крови вымазалась. Намерения шустрого существа тоже ясно читались. От его намерений в голове у Семёныча защекотало инсультом, да и инфаркт рядом корячился. Когда лютая тварь приготовилось прыгнуть на своего обидчика, Семёныч, помянув всех святых,  нажал на газ. Жигуль прыгнул вперёд и столкнулся со злой обезьяной или вконец одичалым чуваком, который своей тушкой умудрился разбить в машине ветровое стекло, а потом, с грохотом прокатившись по крыше кузова автомобиля, скатился на дорогу. В зеркало Семёныч видел, что дикарь начал подниматься с намерениями догнать машину, поэтому только сильнее жал на газ. Уйми скрежет зубовный, гадкое чудище, пойди кизяка погрызи: не хочу, сволочь такая, я с тобой, близким родственником португальской макаки,  сегодня биться, потому как тороплюсь домой…у меня дома утюг не выключен и кот сидит некормленый, ага. Меня с панталыку не собьёшь, не объегоришь. Фак тебе душнила по всей морде - пошёл ты в ЛДПР.
         Наверное, существо, вымазанное по уши в пыли и крови, сообразило, что гоняться за железной машиной бесперспективное занятие, вследствие чего оно повернулось своим афедроном к Жигулёнку и стало задними ногами отбрасывать пыль в сторону удирающей машины. Тем самым оно выказало презрение к Жигулёнку. Это, типа, как минимум оскорбительно. Ничего, переживём – думал Семёныч, давя на газ и крепко вцепившись в руль. Это не я такой невезучий, это день сегодня такой - Юпитер с Сатурном, наверное, того…Венеру не поделили. Сука, теперь ещё и ветровое стекло менять, да и бампер треснул. Вот это я, самкин сын, «набомбил» сегодня приключений. Поеду теперь домой зализывать душевные раны, загоню «кобылку» в стойло, а потом приму сорокапроцентный раствор этанола, в простонародье именуемый водкой. Утоплю свою грусть в водке, чтобы забыть сегодняшние эпизоды. Что за жизнь пошла? Послушайте братцы, кому пожаловаться на равнодушие жизни к моим, если подумать, и не таким уж большим запросам? Я же многого не прошу, только дожить до старости и встретить смерть, поглаживая такого же старого облезлого кота. Приеду домой, выпью стакан водки или три, дойду до состояния валенка, вот тогда и подумаю о тщетности бытия и смысле жизни в целом. Без водки трудно размышлять о несовершенстве Вселенной, в которой обитают такие шустрые монстры. Наш Барнаульский монстр – с ноткой гордости подумал Семёныч – даже шустрее  акул, бросающихся на русских туристов. Надеюсь, наш монстрело не вымирающий вид из красной книги, а то мне ещё и за чудовище предъявят.
        Вообще-то, душа Семёныча пела с телячьим восторгом, осознавая, что это он ещё легко отделался. Вот так легко сделать человека счастливым. Сначала надо сделать ему плохо, потом довести до края, а затем вернуть чуть назад, и человек бегает радостным и весёлым.
           Семёныч не знал, что повстречался на дороге с самим Никитой Кулешовым, имеющим погоняло Кулёк и превращённым в зомби именно тем пацаном, которого совсем недавно подвозил до дома деда. А самому Никите в теле зомби бегать нравилось: он чувствовал себя великолепно, особенно, когда подкрепился в больнице кровью плохого человека, затем полакомился мясом своего друга Максимки и погрыз какого-то чувака возле больнички. Потом он, переполненный энергией, побежал, куда глаза глядят. Хотелось атаковать прохожих, но Высший распорядился не есть хороших людей. Зато можно поедать плохих, но мясо плохих людишек, типа Максика-Банана, не очень питательное. Сволочь Банан пропитался дурной химией, а от его химии Кулёк пукает. Лучше бы Максик натёрся приправами и солью. Когда Кульку удалось поймать и съесть зазевавшуюся собачонку, он понял, что  мясо этих животных самое то для его организма, только соли маловато. Вкус мяса свежепойманной собачки, надо честно признаться, изумительный, значительно лучше, чем человечинка, но хуже, чем кошатина. Поэтому Кульку очень не понравилось, когда какой-то мужик на своей развалюшке помешал ему охотиться на таких вкусных собачек. Конечно, хотелось наказать мужичка, но тогда все барбосы разбегутся кто куда. Лови их тогда, а так они ещё в прямой видимости и можно продолжать охоту. Не беда, если собакены убегут - Кулёк всё равно найдёт их по запаху и всех съест, а кого не съест – тех покусает. Молодцы людишки, что в своих поселениях развели столько вкусных собак. Больше никаких плюсов от людей Кулёк не видел, только сплошные минусы от них: сами постоянно крутятся под его ногами, и приличным существам охотиться мешают. Кулёк втянул в себя воздух и понял, что вон за тем забором прячется молоденькая собачонка. Шмыгнула сквозь пыльные кусты, протиснулась в дырку в заборе и думает вкусная дурочка, что убежала от охотника.
        - С-р-п-р-з! – прорычал Кулёк, прыгнув через забор и наваливаясь сверху на беленькую лохматую собачку. Та заполошно заверещала, с ужасом осознав  свою судьбу, но монстр быстро прекратил страдания собачки, перекусив ей шею.
         Вкусная самка собаки, – отметила тварь, раздирая тельце собачонки, – вот только несъедобной шерсти слишком много. Монстр больше уважал короткошерстных барбосов. 




         На небе застыли редкие белые облачка, а Солнце в самом зените немилосердно печёт голову Олега Николаевича Миллера: наверное, из-за жары остаётся шум в ушах и вата в голове. Но он мужчина стойкий и не ноет по всяким незначительным поводам. Когда рядом идёт красавица Марина, то надо соответствовать. Олегу сегодня неимоверно повезло сидеть бок о бок рядом с симпатичной девушкой в стареньком Жигулёнке, но не повезло оказаться свидетелем преступления, когда их шофёр насмерть сбил пешехода - знакомого им милиционера Василия. Олег Николаевич сначала хотел закатить обществу истерику и настоять на том, что надо всем им проявить гражданское сознание и дождаться милиции, но быстро сообразил, что тем самым навредит себе родному. Нонсенс. Враги Олега оказались в стане его коллег, а в союзниках ходят непонятные личности. Олег, лёжа не больничной койки, давно понял, что преступной группе его сдали собственные коллеги. И этого конченного недоумка Васю поставили охранять раненого прокурорского работника тоже со злым умыслом. Какой из Васи охранник? Теперь Олегу надо прятаться, прежде всего, от внимания органов, потом от ищеек бандитов. Пришлось податься в бега в компании с сумасшедшими людьми. Это нормально, когда пацан спокойно закидывает труп в салон машины? Мир сбрендил. Кажется, этому миру уже санитары нужны. Но есть плюсы. Главный плюс – это идущая рядом Мариночка. Идти рядом с любимой девушкой до дома деда всего ничего – метров двести, но как приятно ощущался её тёплый бочок, когда сидели в машине. Придурок водила всё испохабил: вот зачем он наехал на придурка милиционера? Дед и Димкой тоже придурки. Димка трижды придурок, что начал прятать труп в машине, а дед придурок, что согласился к себе во двор притащить труп придурка Васи. Удивляет спокойствие Мариночки: на её глазах случилось смертоубийство, а она спокойная, как бегемот. Хотя какой из Мариночки бегемот? Худенькая, как тростиночка, но попка её весьма волнующая взгляд…и сиськи тоже. Такое нежное и возвышенное создание с аппетитной попкой не должно соприкасаться с прозой жизни. Может у девушки шок от всего увиденного? Из-за этого она молчит и печалится. Надо девушку отвлечь. Например, рассказать какие в уголовном кодексе есть статьи: вполне отличная тема для отвлечения девушек от плохих мыслей.
          Олег лез из кожи вон, чтобы понравиться Мариночке, крыльями трещал, но, увы, по выражению лица медсестры парень понял, что его акции по охмурению красотки, и без того хлипкие, продолжили пике в глубокую яму. Чем же Мариночку отвлечь, а ещё лучше завлечь: в голове Олега мысли  перекатываются перекати-полем по степи воспоминаний о том, как надо красиво охмурять медсестричек. Пока в голове только «fatal error». Олег млел от своей любви к Маринке, палясь, как восьмиклассник, поскольку его чувства слишком явно  написаны на его лице.
          Олег понял, что за девушку ему придётся бороться. Надо как-то деликатно объяснить дурочке, чего она на самом деле хочет. Ещё недавно Олег считал, что главное – это иметь интересную работу, крутую карьеру, соответственно, много денег. Само собой, чтобы дома его ждал горячий обед, приготовленный, замечательной, верной и обожающей его женщиной, всегда готовой вечером на красивый секс. Карьера, работа, деньги, секс - естественно, всё это на одной его харизме, типа, без особых усилий. Без усилий не получилось даже учиться в универе, хоть он и пытался учиться, как последняя сволочь. На «любимой» работе он доработался до ножа в своё тело. Оказалось, слишком много знать того, чего не надо знать, вредно для здоровья. Вот и он потерял социальную ориентацию и утратил чувство баланса. Короче, всё полетело в дупу, где впереди маячат мутные перспективы. С охмурением медсестрички тоже не всё ровно. Вывод: надо забить поглубже свою гордость и постараться выжить в существующих условиях, даже в такой странной компании. Кроме того, Мариночку кто защитит, как не он. Только надо себя контролировать, а то всем видно, как его желание постоянно торчит из штанов при одном виде красотки.
          Удивительно. Даже поразительно. Но Олегу усадьба профессора понравилась: тихая улочка, неширокий заасфальтированный тротуар перед забором, много деревьев, за которыми не видно, что делается во дворе. Значит, любопытные люди не сунут свой нос во двор. Справа и слева от профессорского дома располагаются участки соседей, но и на тех участках всё тихо и пристойно. Что делается за домом отсюда не видно, но скоро Олег разведает всю обстановку.
          Как только Олег, несущий котомки с провизией, и Маринка вошли во двор, то смогли разглядеть и сам дом, хозяйственные постройки и дворик перед домом. Что сказать? Много зелени, а дом вполне добротное одноэтажное строение, выложенное из красного кирпича. Кровля покрыта «шифером», а свесы сделаны из оцинкованной стали. Довольно скромно, но всё сделано качественно, да и хозпостройки не «убитые», а вполне себе нормальные строения. Ага – это у деда построена банька и приличных размеров сарай. За домом имеется участок спинонеразгибательных размеров для работы на нём силой заслуженного пенсионера. Всё хорошо здесь, спокойно, вот только благостный вид портит тело, брошенное на какую-то тряпку. Наверное, Димка, как тот мышонок из мультика решил, что: «И так сойдёт!» Хорошо хоть догадался тело Васи-милиционера бросить в тень навеса. Но, как нам жить рядом с трупом? И с Димкой тоже?
         Олег, покосился на Маринку. Странно, но на девушку вид трупа никакого морального давления не оказывал. А вот у Олега после того, как он ночью увидел, что людоед ест человека, нервная система совсем ни к чёрту. Ему почему-то кажется, что убитый Вася похож на мумию, созданную преступным некромантом, а не на обычный труп. Сейчас этот Вася больше похож на лимон, изнасилованный болонкой. Кстати о болонках и прочих шавок. Оказывается, у профессора во дворе обитает мелкая собачка и здоровенный кошак. Собачка неизвестной породы чуть крупнее кошки, но шустрая до невозможности. Радостно носится светлым лохматым клубком по двору, бросаясь под ноги каждому человеку, при этом она быстро-быстро метёт двор своим пушистым хвостом. Хорошо, что делает она это молча, что довольно странно для таких собачонок. Только слегка повизгивает. Намучилась животинка без хозяина, наголодалась. Кот ведёт себя солидно. Олег, как кошатник, понял, что коту около двух лет: молодой котейка, но уже цену себе знает. В конфронтацию с собачкой не вступает, но чувствует себя во дворе настоящим хозяином. Сейчас его заинтересовало тело милиционера, валяющегося в тени. Он с любопытством принюхивается и присматривается к новой вещи во дворе, а затем повернулся к брошенному телу задом, поднял хвост и пометил ногу Васи-милиционера. Сделав своё дело, он обратил свой мудрый взор на новых людей, что вошли во двор. Что-то слишком много двуногих особей привёл с собой блудный хозяин. Старого хозяина кот пока поставил в игнор, потому как тот взял и бросил кота и собачку без присмотра. А где нам столоваться-то, хозяин и не подумал. Так и перебивались несколько дней подачками соседей, что живут за тыльной стороне участка. Поэтому давать себя гладить старому хозяину мы погодим, пока он не реабилитируется сметаной. Кроме того от хозяина пахнет невкусной химией, пусть сначала помоется в трёх водах. Себя я не дам ему гладить, а вот собакен настоящий предатель и бесхребетная личность. Оппортунист, в натуре, а может даже либерал. Вон как унижается перед двуногими: своим хвостом уже весь двор подмёл. Ни грамма нет у собаки чувства собственного достоинства, как у демократа. Не собака, а пресмыкающееся. Зачем он метёт двор хвостом, история умалчивает, но к делу он приступил с большим энтузиазмом.  Видимо от голода заимел принцип: «Жить захочешь, не так раскорячишься». Вон как его штырит. Малолетка шерстяная, еще не умеет правильно ориентироваться в природе. Пойти что ли, да вломить придурку пару горячих затрещин, чисто по-дружески? Но облом по такой жаре делать резкие движения. Сделаю вид в духе «я с этим животным не знаком». Люди - не приближайтесь вы к этому дурачку, а то насекомых нахватаетесь. Он недоразумение природы и произошёл на свет посредством порочной собачьей любви. Кто его папа – то никакая умная экспертиза не установит. Зачем только хозяин его взял к себе во двор? Лучше бы себе и мне козу завёл. От козы хоть молоко, а от этого только пыль столбом. Надо не забыть этому пылесборнику  вечером, когда станет прохладно,  вломить пару-тройку раз, ибо в отношении подобных особей, дерзающих пить молоко из моей миски, нравственных терзаний не испытываю. Решено – побью его сильно, но аккуратно: ничего страшного с ним не случится - заживет на нём, как на собаке блохастой. Помню, как хозяин этого собакена домой принёс. Мелкая собачатина тогда была, как огурец. Только жрал и спал. Не так уж и много воды утекло, но этот блохастик повзрослел и начал чудить. Ага, взял и берега попутал: выпил, понимаешь, молоко из моей миски. Ещё и тявкать научился, тем самым совершил  страшный грех, по недосмотру Господа нашего, забывшего внести сие гнусное деяние на скрижали  смертных грехов. Хотел я тогда спеть этому порождению торопливых собачьих родителей заупокойную вместо колыбельной, но ограничился только отменной трёпкой: умеют мои когти справедливость наносить всяким ошибкам природы. С тех пор эта пыльная тряпка молчит и не тявкает – понимает, что жопе слова на моей территории не давали. Объяснил придурку, что его место у дворового сортира и его голос даже как совещательный не канает. Ещё и аргументировал свою мысль тем, что у меня хромоса побольше размером, чем у «лохматого огурца» раза в три. Собакен проникся, и меряться хромосомами не решился.
           Эх, маетно нам приличным котам всяких глупых собак воспитывать, если с их воспитанием  сам старик Конфуций легко мозг сломает. Хозяин это шерстяное недоразумение Вектором назвал, хотя правильнее его Придурком назвать, потому как башка у Вектора пустая, как космическое пространство. Что он умеет? Да ни-че-го! Разве что, при команде «Фас», зализать кого-нибудь до смерти. Дурной жизнерадостности в этом порождении мрака хватит на десятерых клоунов из бродячего цирка. Ему даже не надо говорить о случайных дедушкиных гостях: «Свой. Друг. Любить», это лохматое чудище и так всех восторженно любит.
           Тэк-с, что мы имеет от ситуации? Хозяин воняет химией, собакен свихнулся от радости (он часом не приход словил?), одно задумчивое человеческое тело валяется в тени. Тот молодой человек, что притащил это тело сюда нам не товарищ. Об него даже тереться не хочется. От него смертью веет, как из холодильника холодом. Я супротив него, как воробей перед драконом. Зачем хозяин приволок такого опасного человека себе в дом? Интуиция уже не шепчет, а орёт дурным голосом, что на глаза этому молодцу лучше не попадаться, а то поймает он такого замечательного кота, как я и сожрёт. Пусть лучше Вектора ест вместе с его шерстью, а у меня нет суицидальных мыслей даже подходить к ходячему ужасу. Спрячемся под лавкой, ибо для кота предусмотрительность – залог успеха.
         Вот две другие двуногие особи, те приятные люди, особенно самец:  от его сумок, что он тащит, так вкусно пахнет едой. От самого двуногого химией тоже несёт, как и от его самочки, но то, что он принёс много еды, то плюс ему к карме. Мог бы я говорить по-человечески, я бы ему выдал честно и откровенно, что его ждёт: «Судьба твоя, бесхвостое создание, покрыта плотным туманом неизвестности, но тебя ждут великие испытания и большая любовь!» Такая вот загогулина вырисовывается. От туфель этого человека немного пахнет чужим котом, но то поправимо: как только человек снимет свою обувь, то я её помечу, как надо. Да, так и сделаю: это моё мудрое решение одобрил бы сам царь Соломон.
         Вот об этого двуногого, обувь которого помечу, и надо тереться – он не забудет покормить приличного кота. Смотри человек на мир гордо, а не как сейчас тоскливо смотришь на самочку своими огромными печальными глазами лабрадора. Посмотри лучше на деревья, на чирикающих мелких птичек. Вон даже крикливая знакомая сойка прилетела – села не ветку и ведёт себя развязно. Сойка она такая – чуть что не по ней, так она такой хай поднимает, что туши свет. Правда сейчас она заметила молодого человека и поумерила свой пыл. Бочком-бочком попрыгала молча с ветки на ветку, покосилась на опасного человека, да и полетела по своим делам. Вон хозяин сюда идёт, а мы от него в сторону, потому как игнорируем старикашку. К добру ли, к худу ли, появились на моей территории новые людишки?



         «Старикашка», впрочем, сам не горел желанием всё бросить и ринуться гладить кота, слёзно вымаливая у того прощение. Димка сказал профессору, что надо обустроить Олега и Маринку в доме: пусть они сначала вымоются в душе, благо все удобства в доме имеются, а затем пусть готовят перекус: какое утро без чая с плюшками. Хотя уже и не утро, а обедать пора. И…это…кошака и собаку пусть заодно покормят. Что? Кошака зовут Келдыш, а собаку Вектор?
        Что такое «Вектор» Димка знал, а вот что такое «Келдыш» он не очень помнил из школьной программы. Знал один скабрезный анекдот про Келдыша, но, неужели, профессор назвал своего кота так препохабно? Вроде бы Келдыш – это какой-то учёный, не то химик, не то ботаник, который кукурузу выращивал.
        На провокационный вопрос профессора «А что, собственно, коллега по несчастью собирается делать с трупом милиционера?» Димка ответил, что этот труп скоро оживёт, вот потом и решим, что с ним делать.
       - А, ну да, ну да, - покивал головой заслуженный пенсионер. – Оживёт, значит?
       - Да, что ему оживать, - отмахнулся Игрок от настырного дедушки. – Он и так живее всех живых. Немного помялся при столкновении с бешеной табуреткой, скоро бегать начнёт.
       Судя по взглядам, бросаемым дедом на «труп», Димка деда не очень убедил. Денис Валерьевич за свою жизнь насмотрелся на сотни трупов, особенно на войне – а этот милиционер валяется труп трупом. Хотя, если это правда, что этот Димка, тот самый Димка, то всего можно ожидать: может комета в Землю впендюрить, или ещё что-то необычное случится. Лучше о всякой мистике не думать, а последовать его совету и заняться Олегом и Мариночкой.
         Игрока всякие мелочи не очень волновали. Сейчас его больше интересовало подозрительное поведение Системы. То она закидывала Игрока кучей советов, то вдруг резко замедлила количество комментариев. Да и плюшек в виде обещанных бонусов давно не поступало. Наверняка, Система опять задумала очередную подлянку. Чтобы разобраться с игровой ситуацией, Димка решил уединиться в сад за домом и проанализировать последние сообщения от Системы. Удобнее всего, по мнению Димки, расположиться в тени под высокой берёзкой. Мы не гордые – посидим на голой земле, прислонившись к стволу дерева. Здесь нас, поди, никто не потревожит. Кот Келдыш меня явно боится, а гиперобщительная собачка побежала донимать Олега и Маринку. За домом у деда благодать – тень дают берёзки и сосны, плюс около забора с соседями высажена облепиха. Есть место, где посажено несколько грядок с картошкой и капустой, но сейчас благородные растения скромно выглядывают из бурьяна, ибо запустил дед свой огородик, запустил. Итак, что мы имеем хорошего от Системы? Изменений практически не обнаружилось, за исключением того, что баллы прогресса увеличились до 370 единиц, но при этом уменьшился рейтинг Игрока. С чего-то увеличилась «Всеядность» до пятого уровня. Бонусов Система не дала, но пришло сообщение, что Наблюдатель номер ***** подарил Игроку молодого питомца, очередной отдельный инвентарь для содержания питомца и фляжку, сделанную из алюминия. Соответственно, Димке надо определиться – брать питомца или отказаться. А что за питомец-то и чем его кормить? Никаких пояснений о питомце не последовало. Ни Наблюдатель, ни Система не соизволили объяснить Игроку, что такое Алмазный Aspidites. Даже картинки нет, только название озвучили, что, честно говоря, странно. Димка размечтался: вдруг это большое и свирепое животное. Тогда мы с ним и Раей всем покажем козью рожу. Радовало в названии животного слово «Алмазный». Алмаз, как известно очень прочный и дорогой минерал. Следовательно, алмазный питомец – это круто. Вот только слегка знакомое слово «Aspidites» смущало Димку. Где-то он уже такое слово слышал или читал, но что-то позабыл смысл. Система упорно не хочет ничего говорить об этом «Aspidites» и не говорит, почему рейтинг Игрока понижен. Может у профессора поинтересоваться, что такое «Aspidites»?
        - А рейтинг у нас понизился, потому что некоторые самоуверенные люди не хотели меня слушать, - встрял долго молчащий Внутренний Голос. – Говорил я тебе, что надо массовое кровопролитие устроить, да пытки с расчленёнкой продемонстрировать. Наблюдатели любят кровищу и массовую резню, а не бюджетный вариант. Тебе для этого и ножик специальный выделили. С намёком, а ты ни с места. Пойдём, хоть соседей что ли зарежем, - с надеждой начел гундеть Внутренний Голос. - План надёжный, как швейцарские часы.
         Пришлось Димке шикнуть на кровожадный Внутренний Голос. Нашёлся, мля, советчик. Уже с Маринкой насоветовал. Умное что бы сказал, например, о том, брать ли нам в команду Алмазного  Aspidites.
         - Никто нам не нужен, - с обидой высказался Внутренний Голос. – У нас особый ножик есть.
         После этого Голос, немного обиженно посопев, заткнулся.
        Ладненько…если «Персик» не советует брать Алмазного  Aspidites, то мы поступим наоборот. Потому как Голос у нас дурной и только всякую дурь рекомендует. Наверное, его мама хотела умного сына, а получился болтливый.
        Димка уверенно дал команду «Принять питомца», и чуть не заорал от страха, когда ему на колени сверху шлёпнулось что-то невыносимо ужасное. Только природное самообладание не позволило Димке рефлекторно отбросить от себя то, что прилетело к нему. А прилетело к нему то, что практически все люди на планете или панически боятся, или опасаются. Ну, не любят почему-то люди змей, хотя змеи на людей не охотятся. Разве что анаконды в дебрях Амазонки и особо крупные удавы. Но к Димке прилетела не крупная особь, а совсем небольшое, но чрезвычайно мерзкое, на его взгляд, создание. С одного взгляда на существо Игрок понял, что означает слово «Aspidites». Как он сразу не догадался, что аспиды – это змеи? А если отменить принятие такого создания в питомцы?
         Система радостно сообщила, что поменять питомца совершенно невозможно. И отказаться от питомца тоже невозможно: Игрок и питомец – единое целое, как и его именное оружие Рая. Фляжка с водой, кстати, тоже системный предмет.
        Стиснув зубы, чтобы не начать материться от такого подвоха, Димка с омерзением потыкал указательным пальцем в чёрную, масляно блестевшую «верёвку», толщиной с его мизинец. Длина существа составляла всего сантиметров сорок, или около того. На ощупь существо не вызвало неприятных реакций: тошноты не последовало. Оно не горячее и не холодное, слегка маслянистое, но следов на пальце не оставляет. Запаха от существа практически нет, шума тоже. Тело всё покрыто мельчайшими чешуйками, края которых поблёскивали на свету. Мля, да у него две головы – чертыхнылся Димка, когда заметил, что у питомца с обеих сторон по голове. Вот это номер – чуть приплюснутое образование с обеих сторон «верёвки» - это, оказывается, головы! На каждой голове имеется по два маленьких чёрных глаза, виновато смотрящих на Димку. Все четыре глаза существа как бы говорили: «Вот я такой уродился. Сам в шоке».
        Как-то так получалось, что Игрок без слов чувствовал это существо, а оно улавливало все мысли и эмоции Игрока. Вот оно продемонстрировало свою пасть, в которой Димка заметил ряд острейших зубов, блестящих как алмазы. Затем существо, следуя мысленным командам Игрока, начало извиваться, показывая своё умение двигаться. Да он довольно шустрое создание, осознал Игрок – вон как резво свивается в кольца.
        Тут Система прислала справку объясняющую, что такое Алмазный Aspidites. В справке много всякого бла-бла-бла, типа, где он обитает в природе и его повадки. Но есть и интересные данные. Наш аспид, оказывается, ещё молодой, ага, ему всего семьсот лет. Кормить существо следует алмазами (ну, кто бы сомневался), иначе он не растёт. Но и кормя алмазами, он здорово не вырастит: максимум сантиметров семьдесят за пару тысяч лет. Ага, рекомендуется накрывать ему стол из алмазов, тогда у него,  соответственно, стул будет не скудным.  Вот, блин, гангрена какая.
          Существо практически неубиваемо любым оружием, за исключением высокорангового системного оружия.  Зато грызёт оно всё подряд, что создала природа и половину вещей из того, что создали Высшие цивилизации своим гением. За такую особенность это существо в большинстве цивилизаций находится вне закона, считаясь особо опасным организмом. Оно абсолютно неприручаемо, только очень незначительное количество особей, прошедших Системную модификацию, подчиняется своему хозяину, да и то такому, с кем у аспида  произойдёт эмоциональный контакт. Не любит сидеть в инвентаре: ему надо постоянно находиться вблизи хозяина. Существо крайне жестокое, но при этом жутко любопытное.
        - Да, уж, - наблюдал Димка над выкрутасами змеи. – Если тебя нельзя отправлять в инвентарь, то придётся тебе сидеть на мне, обвившись вокруг руки, типа браслет, или в кармане сиди. Будешь сидеть на мне, но, смотри, никого не пугай из моих союзников.
         Мгновенно пришёл эмоциональный ответ, что существо радо такому предложению хозяина.
        - Всё-таки страшный ты до жути, - пробормотал Димка. – От твоего вида любой разумный в штаны наделает. Назову я тебя Аспидом – просто и со вкусом. Потому как ты и есть настоящий аспид. Вот только алмазов у меня нет, не обессудь. Полезай на руку, но сначала надо снять с неё гипс, да и с ноги надо его снять: хватит играть в маскировку. Вот и покажи, как ты умеешь грызть.
         Что-что, а грызть аспид умел, поэтому, раз хозяин простит, то, почему бы не освободить его от непонятного материала на его конечностях, минутное дело для специалиста. Димка через минуту мог лицезреть, что его освободили от гипсовых накладок, которые уже парня достали: кожа чесалась под ними неимоверно. Теперь хорошо: можно спокойно почесаться. Под гипсом даже следов от ран уже не оказалось: системная химия работала великолепно.
       - Чего бы тебе дать ещё погрызть? – заозирался по сторонам Димка. Возле баньки он засёк кучку дров и валяющийся там же старый ржавый топор. Кто ж так плохо относится к инструменту, что бросает его, где попало – Димка украдкой схватил топор и вернулся под берёзку.
       - На, чудо, грызи, - Игрок сунул топор к одной из голов Аспида. Существо безо всякого стеснения вцепилось в сталь топора: один укус, и топор лишился кусочка своего стального тела. Место укуса теперь блестело ослепительным стальным блеском.
       - Хватит, хватит, верю, - отнял Димка инструмент от зубов свирепой «верёвки». – Ты так дедов топор весь сгрызёшь. Изобрази теперь, как ты ползаешь.
        Аспид пару раз покрутился вокруг берёзы: надо отметить, что перемещался он по поверхности земли весьма быстро, по крайней мере, быстрее идущего человека. Да, уж, с таким существом лучше никому не встречаться, ибо нет от него спасения, только если всё время держаться в воздухе и не подлетать близко к змию.
        - А плавать ты умеешь? – задал мысленный вопрос Димка, запуская Аспида в рукав одежды. Тут же пришёл мыслеобраз, что и плавать Аспид умеет, и нырять – да, хоть в вулканической магме, хоть в расплаве металлов, хоть в растворе кислот. Вот на поверхности звезды жить не получится, но там всем плохо.
       Аспид уместился под одеждой хозяина и притих. Практически не ощущается его присутствие – отметил Игрок – как-нибудь притрёмся друг к другу. Лишь бы он людей не пугал.
       Интересно, что за фляжку нам подарили вместе со змием? Очередной подвох? – думал Димка, рассматривая простенького вида изделие для хранения воды. Сделана фляжка совсем непрезентабельно: сварганили её из обыкновенного алюминия для хранения литра полтора воды. Крупненькая такая, но слегка помятая. Оп-па! Эта вещь, судя по выскочившей информации, не такая уж и бестолковая. Оказывается фляжка самонаполняемая: способна десять раз в день полностью заполниться водой отменного качества. Кроме того можно регулировать температуру воды: желаешь – пей холодную воду, хочешь – наслаждайся кипятком. Такая штуковина в хозяйстве стрелка очень даже пригодится. Димка хорошо помнил, как страдал от жажды на фронте.



       Тишь да гладь, да природная благодать, что царила в саду за домом профессора, где сейчас находился Димка, вдруг нарушилась со стороны соседей, что обитали на участке, расположенном со стороны сада. Не уследил Игрок над обстановкой, будучи занятым с питомцем, а Внутренний Голос не посчитал нужным сигнализировать шефу, что со стороны соседей кто-то ломится сквозь кусты облепихи. Мгновенно в Димкиной руке появился нож, который он за малым не отправил в лицо мужика, шебаршащегося в кустах. Наверное, кровожадному Внутреннему Голосу понравилось бы, что шеф взялся за ум и таки начал резать соседей. Вот соседа вряд ли бы воодушевил прилёт ножа в лицо. Бедняга даже застыл соляным столпом, стоя за забором и отодвинув рукой ветки облепихи.
         К слову сказать, хоть мужик и испугался, но вида не подал. Он даже вежливо поздоровался с Димкой.
         - Добрый день. Ээээ…соседи мы, - произнёс мужик. – Интересуюсь, как дела у дедушки?
         - Великолепно, - промямлил Димка, не зная, куда деть зловеще выглядевший нож.
         Хорошо хоть соседский мужик не впал в истерику от того, что ему чуть не прилетело в морду ножом. Видно, что он тёртый калач, битый жизнью: ножом его не напугаешь. Самое странное, что Система обозначила его как союзника. Все остальные соседи на улице окрашены в серый нейтральный цвет, а этот мужик и ещё две особи, что находятся на его участке почему-то союзники. Опять выверты Системы. Раз мужик союзник, то Димка просто отвёл нож себе за спину и отправил его в инвентарь. Пусть мужик думает, что это такой фокус. Однако, странный сосед смотрел на Димку больше с любопытством, чем со страхом. Ну и физиономия у мужика! Такого увидишь – навсегда запомнишь. Высокий, видно, что физически крепкий, но не складный. Чуть сутулится, отчего кажется, что у него длинные руки. А вот мордаха интересная: совершенно лысая голова, крупные черты лица, но грубые формы и несколько шрамов на морде скрашивает приятная улыбка и глаза, в которых виден незаурядный ум. Облик мужчины вполне соответствовал славянскому стандарту, если бы не едва уловимые восточные черты. Похоже, в гены его предков затесался кто-то с востока. Вот одежда мужика подкачала: одет он весьма затрапезно в какую-то линялую футболку и старые штаны. Всё это указывает, что сосед, скорее всего, далеко не из высших кругов общества, даже не из средних. Лет ему около сорока, может меньше, но выглядит он старше, чем есть ему на самом деле. Были, наверное, причины, что мужик так выглядит.
        - Значит, Денис Валерьевич выписался из больнички, - констатировал сосед. – Подлатали старика эскулапы…
        - Как новенький теперь, - не стал скрывать Димка. – В доме гостями занимается…
        Димка и мужик немного помолчали, разглядывая друг друга.
        - Вот объедки принёс, - лысый мужик показал собеседнику цветастый пластиковый пакет.
        Димка принюхался: от пакета приятно пахло едой. Желудок Игрока немного заурчал, стимулированный приятными запахами.
       - Дедушке? - поинтересовался он.
       - Зачем дедушке, - постарался скрыть улыбку сосед, вручая пакет собеседнику. – Собачке Вектору и кошаку Келдышу. Типа, чтобы твари не голодали. Стараюсь присматривать над ними, пока дедушка пребывал на лечении.
        - Ага, - рефлекторно схватил пакет Димка. Загляну в пакет. Там находился кусочек жареной курочки; колбасные обрезки и мясные обрезки; несколько кусочков хлеба, облитых чем-то вкусным; котлетка и сырой огурец.
         - Огурчик кот любит грызть, - проинформировал сосед, не обращая внимания, что собеседник достал колбасные обрезки из пакета и покидал их себе в рот.
         - Фантомас, - сказал он.
         - Что? – не понял Димка, пережёвывая обрезки. Его рука уже тянулась и к кусочкам хлеба, что валялся в пакете. Вот что-что, а алтайский хлеб Димке понравился неимоверно. Такого вкусного хлеба он никогда не ел и не мог предположить, что где-то есть такой великолепный продукт. В больнице его просветили, что этот хлеб делают их сильной алтайской пшеницы, вот он такой и вкусный.
       - Фантомасом меня все называют, - уточнил мужик. – Похож говорят, - улыбнулся он и произнёс зловеще «Ха-ха-ха». Наверное, кому-то подражал.
         На кого там похож этот Фантомас Димка не знал, так как никогда не видел старинный фильм о Фантомасе. Поэтому он просто пожал плечами и представился:
         - Димка я. Гостюю у Дениса Валерьевича.
         - Я, так понимаю, Дмитрий, что вы игрок, - вдруг сказал Фантомас, своим мудрым взглядом поглядывая на собеседника.
        - С чего вы взяли? - стал фальшиво отбрыкиваться Димка. Зачем кому-то знать кто он?
        - Не поверите, но сам я бродяга со стажем, поэтому вижу особенных людей. Дар у меня такой. Что вы игрок, то я вычислил по вашему поведению и по оружию, что заметил у вас в руке. Нож у вас необычный, явно системное оружие. Такое оружие на этой планете не делают. Если не секрет, то с какого вы времени и с какой планеты?
       Вот так сразу и в лоб. Интересуется, как дела у нас на Плюке. Димке совершенно не хотелось кому-либо рассказывать о себе, особенно такому проницательному человеку, как этот Фантомас. И врать не хотелось, и правду говорить не хотелось. Обычно люди врут в двух случаях: когда им страшно или когда хотят что-то выгадать от ближнего своего.
        Сославшись на исключительную занятость в виде пары неоконченных дел в городе, Димка свернул разговор, но пообещал, как только вернётся, то поговорит с соседом, легко вычислившим Димку, что тот с иных слоёв реальности.
        - Дела непременно надо доделывать, - криво улыбнулся Фантомас. – Интересуюсь, а вы пойдёте доделывать дела в этом весьма приметном прикиде? От него…гм… здорово больницей пахнет, да и вообще...
          Действительно, как-то Димка не прочувствовал, что для выхода в город надо одеться приличнее, а не выглядеть тем оборванцем, каким он выглядит сейчас. Можно и в затрапезном виде «пойти на дело», но тогда надо демонстративно петь песенку «Шагаю я по улице, имел я всех в виду!»
          Два его незаконченных дела – это уничтожение оборотня в погонах Кругляка и продажного адвоката Кульгавова.  Собственно этих гадов хорошо и в обносках убивать, но ходить по городу оборванцем неприлично, да и собственная гордость может пострадать. Не в «родительский» же дом ему идти за одеждой? Взять одежду у деда или раскулачить Олега тоже не вариант. Димка немного завис.
        - Я так понимаю, что «доделывать дела» вам надо в неприметном прикиде, - сообщил Фантомас. – Могу предложить вам вполне приемлемый комплект, который не жалко потом выбросить…после завершения дел. И денег могу предложить вам немного. Много не могу.
        - И какой у вас интерес помогать мне? - пробормотал Димка.
        - Интерес простой, - не стал скрывать сосед. – Хочется просто выжить, а раз в этой местности появился игрок, то, задницей чую, скоро этот мир полетит в тартарары. А со мной здесь ещё два человека. Они простые люди, хоть и весьма образованные, но для меня ценны тем, что они не предадут. Привык я к ним, знаете ли. Хочу, чтобы они выжили, когда начнутся эксцессы.
         Димка считал, что новый знакомый Фантомас преувеличивает: какие такие эксцессы, всё же под контролем. Пока всё относительно нормально: игровая ситуация развивается особо без вывертов. Система, конечно, подкинет вагон дерьма, и это в её стиле, но пока всё относительно ровно. Фантомас явно страдает параноидальным психозом, но если он чуточку поможет Димке, то хуже не станет. Подумав совсем немного времени, Игрок согласился с предложением странного соседа поменять свою одежонку  на  более приличную: всё-таки гадов идёт уничтожать – надо выглядеть соответствующе моменту.   
         Сосед Фантомас отсутствовал минут десять. За это время Димка доел еду, что лежала в пакете: подкрепился немного. Фантомас сунул Димке в руки тонкую пачку разномастных денег и свёрток с одеждой и обувью. Что денег маловато, объяснил Фантомас, то виноват общий экономический упадок и поборы со всех сторон. Кризис в стране, ага, экономический.
         На этом Фантомас попрощался с новым соседом, сославшись на занятость: он со своей компанией должен идти добывать оборотный капитал для новых бизнесов. Сейчас группа Фантомаса, в соответствие с их бизнес-планом, занималась алюминием, то есть собирала алюминиевые банки на улицах города, в основном роясь по помойкам. Тема с алюминием обещала прибыль, но и конкуренция в этом сегменте рынка присутствовала. Часто приходилось сражаться за место под Солнцем с проклятыми конкурентами. Фантомас с удовольствием ещё раз вынул из ножен подарок соседа за предоставленные ему шмотки. Отличную вещь подогнал Димка соседу: штык SG84/98 в ножнах. Фантомаса больше всего поразило то, что подарок самый, что ни на есть системный, и стоит он баснословных денег, кто понимает, что такое системные вещи. Нет, скорее не так: эту вещь за деньги не купишь. Кто же тогда этот Игрок, что спокойно раздаёт такие ценнейшие вещи? Внешне-то он представитель Хомо Сапиенсов, но кто он на самом деле, то вопрос. То, что этот Димка сожрал объедки, приготовленные собаке и кошаку, то ни о чём не говорит: я сам постоянно питаюсь самыми дешёвыми сосисками, сделанными неизвестно из чего, ем даже привокзальные пирожки - меня ничем не удивишь.



          Димка здесь же на задворках дома переоделся в «новые» вещи, превратившись в первого парня на деревне. Новыми шмотки трудно назвать, но и не разваливаются в руках. Голимый секонд хенд, но чистые и для разовой акции сойдут. Главное, что вещи действительно неприметные. Даже растоптанные туфли сели на Димкину ногу как надо. Зд;рово: теперь можно выйти в люди и не выглядеть, как молодой ханыга, шатающийся без дела. Вот только рубашка с коротким рукавом, поэтому Аспида пришлось отправить в левый карман штанов. В правом кармане лежала небольшая сумма денег. Для акции возмездия всё готово, осталось только предупредить дедушку, чтобы он и его гости не выходили на улицу. Пусть сидят смирно дома, а Димка скоро вернётся.
        Денис Валерьевич спокойно покивал головой: если что, то у него ружьё есть. Судя по поведению Олега, то его ничего, кроме Маринки не интересовало. Защитничек, мля. Но хоть не истерит, и то ладно. Вот будет хохма, когда с Маринки спадёт заклятие, и она вернётся в свою природную «норму». Вот тогда эта барышня так  прополоскает мозги Олегу, что ему придётся искать что-то твёрдое, обо что можно наверняка самоубиться.
 


      Судя по карте, Артём Генрихович Кульгавов находился в квартире, расположенной на четвёртом этаже обычной пятиэтажки. До этого дома надо топать два с половиной километра. Добираться пришлось пешком: ещё не очень здесь развит сервис такси, да и общественный транспорт в этом районе ждать придётся долго. Пешком оно быстрее, да и размяться Димке хотелось, а то в больнице здорово не побегаешь. Шёл он быстрым шагом, походка уверенная, никого к себе не привлекал, да и системная маскировка не дремала. По дороге особых достопримечательностей Игрок не заметил: нет ничего особенного в обычных городских кварталах. Особо по сторонам Димка не глазел: его больше интересовало поведение «объекта».
          «Объект» - яркий представитель продажной профессии, вёл себя спокойно: перемещался по комнатам, работал с бумажками. Системная карта отслеживала любоё телодвижение бывшего адвоката. Почему бывшего? Так ему оставалось жить совсем немного. В подъезд дома Димка зашёл уверенной походкой. Да у них здесь даже подъездная дверь без кодовых замков: средневековье. Тем лучше для киллера. «Объект» как раз вознамерился отправиться в ванную комнату: жарко ему стало, захотелось охладиться потенциальному покойничку.
         Подойдя к двери, за которой обитал «объект», Димка бросил под дверь Аспида, а сам спокойно повернулся и отправился вниз. Выйдя из подъезда, так и не встретив в нём жильцов, Игрок отправился в соседний дворик и уселся на лавочку. Теперь осталось недолго ждать. Пока Димка добрался до лавочки, Аспид уже прогрыз дыру в двери и проник в квартиру. Небольшой шум он, конечно, создавал, пока выгрызал себе проход в стальной двери, но адвокат никаких посторонних звуков не слышал из-за шума воды, падающей в ванну. Пребывал адвокат в хорошем настроении до тех пор, пока возлежал в ванне с тёплой водой. Вдруг ему пришлось умирать страшной смертью. Аспид действовал чрезвычайно быстро. Что для него проползти несколько метров и пробраться в санузел под дверью? Даже прогрызать дыру не надо, ибо имелась щель. Затем он изобразил из себя пружину и чёрной молнией взвился в воздухе. Тело небольшого монстра извернулось и плюхнулось в ванну к бедному адвокату. В этот же момент Кульгавов познал ужас и дикую боль. И то так: кому понравится, когда его бок заживо едят и лезут внутрь тела. Несколько секунд адвокат ещё мучился, рыча от боли, но когда монстр разрушил ему позвоночник, благополучно скончался с выражением дикого ужаса на лице. Из воды, быстро окрасившейся в цвет крови, показалась одна из голов Аспида. Монстр, руководствуясь указанием хозяина, перекрыл кран, чтобы вода перестала течь в ванну: зачем нижних соседей заливать. Затем монстр начал перемещаться по комнатам: хозяин приказал осмотреться на предмет тайников, да и сам Аспид великолепно чувствовал запах своей еды. Где-то в этом жилище двуногих существ хранились алмазы, что для Аспида весьма привлекательно. Хозяин не возражал, чтобы его питомец подкрепился вкусными алмазами. Хотя, как оказалось, не такие уж они в этом жилище и вкусные. Найденный стальной сейф Аспид вскрыл за несколько секунд. Алмазы имелись, но только один небольшой оказался вкусным, а остальные шли за третий сорт: искусственные. Сначала Аспид употребил искусственные камни, а потом смаковал настоящий деликатес. Хозяин не торопил питомца: пусть спокойно поест. Деликатес, однако, быстро закончился, отправившись в желудок монстра. Хорошего всегда мало. Впрочем, хозяин сообщал, что алмазы можно купить за деньги, а деньги взять в этом же сейфе. Деньгами оказались пачки бумаги, которых в сейфе имелось много. Осталось только их перетаскать к окну и побросать вниз к хозяину, который складывал бумагу в пакет. Кидать надо так, чтобы рядом не находились другие двуногие существа. Четвероногие существа почему-то хозяином игнорируются, летающие твари тоже. Вот кого не любил Аспид, так это летающих существ: трудно до них добраться. Впрочем, Аспид на живых существ особо и не охотился. Ему для еды нужны алмазы, а живых он уничтожал только в своём ареале обитания. Ничего личного: такая у него природная особенность.
        Побросав все пачки бумаги в окно, Аспид сам отправился в полёт вниз к хозяину. Затем он сидел в кармане и воспринимал посылы хозяина, что они сейчас отправятся в ювелирный магазин и купят ему алмазы. Чего тянуть: деньги есть, а питомца надо кормить, потому как Аспид молодец. Купим алмазы, поедим, и отправимся следующего гада ликвидировать. Замечательный у Аспида хозяин, душевный и очень добрый. Прошлый хозяин годами не кормил змия, держал взаперти, отправлял его голодным на гладиаторские бои, а с этим гуманоидом, хвала Системе, Аспиду чрезвычайно повезло.
         Напротив городского вокзала, через площадь, находился один из ювелирных магазинов. Вот туда компаньоны и отправились ногами Димки. Сидеть в кармане Аспиду не очень понравилось, и он плавно перебрался на Димкино пузо, где и угнездился. Это что ещё за телячьи нежности? Хозяин сначала проявил беспокойство, но потом махнул рукой, поняв, что змию требуется тактильный контакт с телом хозяина.
         По небу ветер гонял белых «барашек», которым ещё долго расти до грозовых тучек. Внизу, особенно находясь в тени больших домов, двигаться комфортно. Всё хорошо и прекрасно. Димка, конечно, знал, что он генератор проблем для окружающих и для самого себя, но в обозримом будущем проблем не намечалось. Всё идёт по плану: сейчас прикупим алмазов, накормим Аспида, потом найдём и уничтожим плохого человека. Наблюдатели, если они наблюдают над действиями Димки, должны остаться довольными. Хотя Система та ещё зараза, но, вроде, всё ровно. Карта показывает, что ближайший ювелирный магазин находится напротив вокзала, а вокзал отличный ориентир. Пятнадцать минут и мы с Аспидом уже в магазине.
         Димку совершенно не насторожило, поведение сотрудников ювелирного магазина, когда он туда вошёл. На входе, на стуле восседал большой и рыхлый охранник - мужик лет пятидесяти, облачённый в форму какого-то охранного предприятия. Ну, сидит и сидит, Димке не мешает. Крупная лоснящаяся физиономия мужика, правда, имела весьма кислый вид. От безделья, наверное. Когда магазинный «цербер» окинул взглядом посетителя, то выражение его лица вообще стало, будто он лимон укусил. Чем-то новый посетитель охраннику совершенно не понравился. А что, у вас много посетителей? Что-то не наблюдается. Кроме Димки никого и нет. Одна молодая продавщица зачем-то бродила между витринами, а другая, тоже молоденькая женщина скучала стоя у прилавка с золотыми изделиями. «Цербер» на входе пристально надзирал над действиями подозрительного покупателя с таким видом, как будто Димка у него забрал что-то и не отдаёт.
          Вторая продавщица тоже почему-то смотрела на одинокого посетителя, как на врага народа, злостно выползшего из обоссанной подворотни. С чего это она так? Воспринимай девушка мир проще и жизнь сразу станет комфортнее. Но, увы, Димкин мысленный посыл пропал в туне. Игрок мазнул взглядом по бейджику продавщицы, прицеплённому к беленькой блузке. Ага, значит, девушку Илона зовут. Хотел уже начать спрашивать о товаре, но, заметив, с каким зверским выражением Илона смотрит на парня, Димка передумал и перевёл взгляд на витрины. Сам найдёт требуемый товар, а этой девушке больше пристало работать не в магазине, а служить стражницей в царстве мёртвых. С такой физиономией самое то.
        Если бы Димка мог читать мысли продавщицы, то быстро понял бы, что ему здесь категорически не рады. Ну, не вписывалась его физиономия, одежда и мятый грязный пакет в руках в образ приличного покупателя золотых изделий. Ещё один городской олигофрен к нам явился – крутились мысли в голове у Илоны – у нас что, мёдом намазано. Каждый день в магазин заглядывает по нескольку человек с проблемами психики, наркоманы, бомжи и прочие маргиналы и нищеброды. Вот очередной ушлёпок явился – сейчас начнёт мозг делать. Покупать изделия такая публика не в состоянии, а мозги выносить – это они могут. Куда милиция смотрит, что развелось столько много всякой швали. Их надо всех отправить на лесоповал или рудники, а ещё лучше перестрелять, как бешеных собак. Вот именно – их надо отстреливать. Особенно вот этого, что сейчас сюда явился. Этот вааааще уникум: разглядывает товар, как разборчивый клиент в ресторане, которому не того размера трюфеля положили, а у самого морда, как будто он только из дурдома сбежал. Сдрыснул с дурки и сразу к нам золота прикупить.
         Илона чуть не вышла из себя, когда «клиент» вдруг попросил что-нибудь с бриллиантами. А с изумрудами тебе не надо? Илона махнула рукой в сторону витрины, где располагались изделия с бриллиантами. На это действие её терпения ещё хватило. Вон как сволочь уставился на дорогущие изделия, сейчас начнёт требовать, чтобы ему дали изделие в руки. Типа посмотреть. А руки такая публика сроду не моет, да и воняет от них, как от общественных сортиров. Им только кольца с бриллиантами мерить. От этого психа, правда, не очень воняет, что дела не меняет.
         Те изделия, на которые продавщица указала рукой, Димке не понравились. Вернее, они не понравились Аспиду, который послал сигнал, что это всё искусственные алмазы, а он предпочитает натуральную пищу. Димка хорошо понимал по своему опыту, что продукты с химией – это одно, а экологически чистые, то другое дело. Вот и Аспиду хочется съесть натурпродукт, а не эрзац. Здесь же есть натуральные камни? Пришлось просить продавщицу показать ему изделия с натуральными алмазами.
         Барышню от такой простой просьбы перекорёжило, как будто Димка попросил её медленно раздеться и сплясать стриптиз. В горле у неё что-то булькнуло, но пальцем она всё-таки ткнула по направлению, где выставлялись изделия с натуральными камнями. Но там и цены изображались соответствующие.
        - Вот, - радостно заявил псих, указывая на самый дорогой кулон с бриллиантом. – Вот это нам подходит.
        Аспид послал сигнал, что, действительно, этот алмазик ему нравится. Запах от него весьма приятен, так и хочется камешек съесть. Раз Аспиду хочется, то почему бы и не дать компаньону такую возможность.
        Вот тут Илону конкретно переклинило, особенно когда псих положил на чистейший стеклянный прилавок свой грязный пластиковый пакет. С этим балаганом пора кончать – зло подумала девушка и подала специальный сигнал охраннику, что пора вызывать наряд милиции, ибо этот засранец просто так не отделается от неё. Ишь ты – подавай ему самое дорогое изделие. Подходит, видишь ли, оно ему. Наверное, под цвет глаз. Теперь надо немного потянуть время до приезда сотрудников милиции.
         Девушку совсем перекосило, когда псих начал вытаскивать из пакета пачки денег. Так он что, действительно желает купить кулон? Нет, здесь что-то не то. А! Осенило девушку – у него деньги фальшивые. У нас на кассе аппаратик есть, который прекрасно понимает, какие банкноты фальшивые, а какие настоящие. Вот будет психу облом, когда окажется, что его фальшивки не настоящие. Вот тогда начнётся цирк с конями и воплями, а то и в драку этот молодец полезет. Где же эта милиция?
         Илона хотела немного потянуть время до приезда милиции, но посетитель сам не очень спешил. Он медленно пересчитывал деньги и раскладывал их по кучкам. Он что, не знает, сколько у него в этом пакете фальшивок? Ого, у него и доллары там валяются. Илона в душе усмехнулась: что только психи не придумают. И так каждый день. Но сегодняшний олигофрен всех перещеголял.
         Илона достала аппарат для определения подлинности купюр и нахмурилась. Какая-то ерунда пока получается. Почему-то все купюры, что она проверяла, самые что ни на есть настоящие. Неужели, это настоящий покупатель, а мы уже милицию вызвали. И что ментам сказать? Нет, бред – не может проходимец иметь кучу денег – с этим парнем что-то не то. Все деньги, что получила Илона, оказались настоящими. Следовательно, препятствий для выдачи товара нет, как ни тяни время. Пришлось продавщице отпечатать чек и вручить его покупателю вместе с дорогим изделием. И опять покупатель повёл себя странно: он вытащил кулон из красивой коробочки и просто отправил его в карман, а оставшиеся деньги просто сгрёб с прилавка в свой грязный пакетик. Коробочку засранец оставил на прилавке, а сам двинул на выход, но там его уже ожидали два представительного вида милиционера.
         Димке факт внезапного появления стражей закона решительно не понравился. Понятно, что добра от этой встречи ждать не надо. Особенно не понравился сам вид милиционеров: два крупных вальяжных дядьки с приличными задницами и мордами людей, которым все окружающие что-то должны. Одинаковые какие-то мужики, как оба из ларца – одинаковы с лица. Один всё-таки несколько толще, чем другой, поэтому толстого Димка решил называть Кабаном, а другого просто Хряком. Охранник так и остался под ником «Цербер». Продавщица за свой вид и поведение получила от Димки условное название «Рвотный корень».
         Глазки у обоих служителей закона какие-то масляные, но при этом просветили Димку, как рентгеновскими лучами. Блиц-осмотр подозрительного покупателя показал, что он легко должен оказаться жертвой милицейского произвола: одет очень простенько, зато в пакете наверняка несёт деньги. Эти сотрудники деньги могли унюхать и разглядеть даже через бетон, а тут всего лишь пакет. Имелось бы в голове этих двух сотрудников органов больше мозгов, то они бы сообразили, что с таким гражданином лучше не связываться. Но, увы, они сделали вывод, что этот паренёк вполне подходит на роль жертвы: скорее всего, он приехал из села, а деньги где-то раздобыл. С его стороны правильно поступить - это добровольно поделиться толикой денежек с хорошими людьми, ведь те охраняют его покой от всяких нехороших личностей. А ещё лучше отдать хорошим людям все деньги и то, что он здесь приобрёл. Ещё он может сознаться, что ограбил пару квартир, где проживали заслуженные пенсионерки. Тогда сядет лет на шесть, но две галочки в сводках появятся. А если не признается? Признается, куда он денется, когда получит по рёбрам дубинкой. Ещё к признанию способствует кулёк на голове. Да много есть методов, а этот парнишка вон какой тощий и зашуганный – такой, если на него правильно надавить, признается, в чём угодно. Но, нам много не надо – мы люди добрые: получит свои шесть лет, да и ладно. Просто ему не надо ходить по городу с пакетом, полным денег. А вдруг их у него украдут лихие люди?
         Вот такие мысли, крутящиеся в головах сотрудников органов, Димка представил, подходя к выходу, который намертво перекрыли местный «Цербер» и Хряк с Кабаном. Эти мысли прямо читались на физиономии ментов, что Игрока явно не радовало. Точно прицепятся – подумал Игрок, когда заметил, что Кабан сделал движение к нему – не пропустят, а у меня времени в обрез: ещё их коллегу убить сегодня надо.
         Большим терпением Димка никогда не отличался. Предел терпения имелся, но он легко помещался в спичечную коробочку. На предложение милиционера предъявить документы, удостоверяющие личность, Димка вспомнил о терпении в коробочке и хамить не стал, надеясь, что сотрудники в форме одумаются. Не прокатило. Ему тут же радостно сообщили, что он очень похож на одного разыскиваемого злодея, поэтому придётся молодому гражданину проехать в управление в компании  слуг закона.
        Видя, что молодой человек не быкует и не грозится сотрудникам своими родственниками и знакомыми, быковать стали милиционеры. Значит, это точно лох педальный, которого надо крутить.
       Возле патрульной машины Кабан грубо схватил Димку за плечо и прижал его к машине. Силы Кабана хватило на то, чтобы удерживать парня в таком положении и выкрутить ему карманы. Совсем странно – скривился Димка – как можно так поступать на виду у людей: у нас ведь закон с утра не менялся? Прохожие здорово не обращали внимания на работу милиции, только Цербер со своего поста внимательно следил над их действиями. Судя по ехидной улыбке, ему нравилось, как поступают с простым гражданином. Кулон из Димкиного кармана быстро перебрался в карман Кабана, пакет с деньгами мент закинул на переднее сидение машины, а руки парня сковал наручниками. Вот так дела? Изъять у гражданина вещь из кармана без понятых? Оказывается, можно и так поступать!
          За рулём машины устроился Хряк, а Димку Кабан втолкнул на заднее сидение, прорычав ему на ухо, что если парень вздумает дёрнуться, то получит дубинкой по морде. Вот и все инструкции, как вести себя в салоне машины. Затем Кабан сел на переднее сидение и взвесил в руке пакет с деньгами. При этом он переглянулся с Хряком.
          Всё произошедшее и подозрительные переглядки слуг закона совсем не понравились Димке. Спрашивается, что он им такого сделал, отчего они грозятся ему дубинкой в морду зазвиздячить?
         Совсем недавно, идя в магазин, Димка думал, что обстановка под контролем, как неожиданно постучали со дна. А ведь Игрок повода ментам не давал: даже не нахамил им, не отправил Кабана с Хряком в поход в глубины трудолюбивого органа проститутки или ещё куда. Так какого крепкого нефритового стержня они думают себе, что раз парень молчит, то он уже морально раздавлен, и они  могут делать с ним всё, что захотят? Совершенно не так: то Димкино терпение, что находилось в спичечном коробке взяло и закончилось. Сейчас Димка готов взорвался, как тонна тротила, но он пока не начал действовать, наблюдая, куда это его везут. Да, что Кабан и Хряк понимают в свиных шкурках? Мамонты тоже кода-то надеялись, что они большие, но как-то все вымерли. Скорее всего, вымирали они не сами по себе, а кто-то помог им раствориться в природе. Вот и Хряку с Кабаном придётся последовать за мамонтами. В таких случаях Димкин папа говорил: «Это не похмелье, здесь пивком не получится порешать. Резать надо».
          Куда это они меня везут? Окраина города, хибарки какие-то, гаражи и складские помещенья, почему-то заполошно бегают собаки. Дорога дрянь: трясёт, как на вибростенде. Хотя всё ясно: сейчас остановимся в укромном месте, где мне сделают предложение, от которого трудно отказаться, если хочу жить. Димка глубоко вздохнул и мысленно проговорил: «Я не спешу, я этим дышу». Затем он дал команду Аспиду действовать. Конечно, можно сразу убить водителя, но тогда есть риск врезаться на машине, куда не надо, например, впердулиться в вон тот бетонный столб. Аспид скользнул на пол и лихо проник во внутренности машины. Ехали-ехали, как вдруг внутри машины раздался треск, и она решительно отказалась двигаться дальше. Выяснять, что там внутри машины проделал Аспид, Димка не стал. Просто приказал змию убить Кабана. У самого Игрока на руках «браслетов» давно не оказалось: имея системный инвентарь, наручники снимаются на раз. Вот только в инвентаре им не место, поэтому Димка просто отправил их на пол машины. Зачем ему в инвентаре хранить всякую дрянь? Сначала Димка хотел убить Хряка выстрелом в затылок из пистолета «Малое благословение тени», но потом посчитал, что для этого человека слишком много чести умирать от пули системного оружия. Хряку положено сдохнуть от той длинной железяки, что Димка спёр в больничке.
          Хряк и Кабан ошарашено переглядывались друг с другом: в их планы поломка машины никак не вписывалась. Хряк хотел поинтересоваться у Кабана, что им делать дальше, как вдруг увидел, что напарник как-то выгнулся, застонал, а потом из его рта хлынула кровь. Но не этот  вид оказался самым страшным. Хряк вдруг прочувствовал леденящий душу ужас, когда из левого глаза напарника стала выползать самая настоящая змея. Игрок немного не учёл, что на людей и других живых существ вид Аспида действует парализующее.
         Димка уже вознамерился пробить голову водителя железной каркалыгой, что спёр в больнице, как Хряк захрипел и потерял сознание. Системный диагност сообщил, что пациент заполучил обширный инфаркт, но человека ещё можно спасти. Угу – прошипел Димка – сейчас разбегусь тратить системную химию на этого гада.
         Затем Игрок велел змию быстро доесть алмаз в кулоне, что у них экспроприировал Кабан.  Аспид и без напоминания Игрока вытащил свою прелесть из кармана Кабана и с наслаждением погрузился в смакование деликатеса. Пока змий насыщался Димка достал из-под трупа пакет с деньгами и не знал, что теперь с грязным пакетом делать: Кабан капитально заляпал ёмкость своей кровью, а другого пакета нет поблизости. Кое-как оттерев пакет об одежду ментов, Димка, прихватив объевшегося Аспида, отправился с места происшествия, пока никто из местных не заинтересовался, что здесь происходит. Перед уходом Игрок извлёк с тел противников табельное оружие вместе с запасными обоймами и оставил двери машины открытыми.
        Если бы Игрок внимательно посмотрел на системную карту, то смог бы увидеть, как из пыльных кустов к машине вышел голый зомби Вованыч. Никита Владимирович отлёживался в кушерях, переваривая мясо вкусной собачки. Он почуял, что к нему приближается Высшее существо, но постеснялся выйти на глаза к Высшему. Скромность наше всё. Зато Высший точно не забыл о своём слуге: он лично подогнал Вованычу два больших и вкусных тела, причём одно тело находилось ещё в живом виде, а значит, оно вкуснее и питательнее. Наукой доказано. Конечно, с собачатиной и кошатиной даже не надо сравнивать, но сам факт того, что Высший не забывает Вованыча – это дорогого стоит. Съесть подаренные тела зомби решил в гаражах, куда и затащил мёртвого Кабана и чуть живого Хряка.


         Перемещаясь по «живописным» городским задворкам, Димка чертыхался на Кабана и Хряка, что они отняли у него время, выделенное на уничтожение гражданина Кругляка. Себя он тоже корил за то, что жадный: вот за каким чёртом он забрал милицейские пистолеты. Теперь тащи в пакете лишнюю тяжесть. Ладно, гавно вопрос: задарю огнестрел Фантомасу. Да, и денег ему подкину. А что делать с Кругляком? Карта показывает, что означенный плохой гражданин катается по городу и не сидит на месте. Конечно, можно поймать такси и подъехать поближе к объекту на расстояние выстрела, но пока поймаешь машину, пока выследишь Кругляка… Что-то сегодня я какой-то ленивый, да и мандраж немного бьёт. Как вспомню картину, как Аспид выползает из глаза Кабана, так вздрогну. Не дай Бог приснится. Вот из-за таких приключений у людей давление и повышается. Раз-два и гипертензия обеспечена - распишитесь, пожалуйста. Потом на аптеку всю жизнь корячься. Папа говорил, что лучшее лекарство для стабилизации давления – это несколько пачек банкнот, которые надо тщательно пересчитать. Причём, чем больше достоинство банкнот, тем давление быстрей стабилизируется.
        - Ага, - вклинился в мысли Внутренний Голос. – Давай сядем вон на ту лавочку и пересчитаем наши денежки. Любопытно, сколько их у нас осталось… И, вообще, зачем мы Аспида себе завели. От него только одни убытки. Давай змеюку в инвентарь отправим, а денежки инвестируем в прибыльное дело. Я тут заметил одну контору. «Пирамида» называется. Так там предлагают тридцать три процента годовых. Пошли, сдадим туда наши накопления и заживём по-человечески. А ещё…
        Что «ещё» придумал Голос, Игрока совершенно не заинтересовало: Димка проникновенно и витиевато послал Внутренний Голос на перуанскую гору. Вот зараза говорливая навязалась. Персик – одно ему слово. Однако, после всего пережитого надо взбодриться. Пришлось Димке употребить одну белую системную таблетку, ибо мандраж не проходил.
          Через пару часов Димка явился домой к дедушке, где обнаружил тишь да благодать. Маринка на кухне приготовила много еды на всю компанию, то есть не сидела без дела. Её развлекал Олег Николаевич. Впрочем, девушка на потуги прокурорского работника никак не реагировала, что Олега несколько обескураживало. Зато она всех вкусно кормила, даже собачку и кошака. Не забыла она покормить и очнувшегося ментёнка Василия. По мнению Олега, девушка должна улыбаться ему умному и приятному во всех отношениях, а она … слов нет.
         Олег скривился, когда в дом вошёл Димка. Явился – не запылился. Ну, как можно хорошей девушке любить такого парня, как этот Димка? Лицо у него глупое; одежду носит не пойми какую (кстати, а где он её взял?);  у пацана совсем нет шарма – как можно таскать в руках такой грязный пластиковый пакет? Он даже не догадался носить с собой приличную сумку, портфель, или, на худой конец, рюкзак. Притащил в дом, понимаешь, вымазанный в крови пакет и не чешется. Что! В крови!?
        Олег присмотрелся: точно, на пакете следы крови. А в пакете тогда что?
        Олег тут же узнал, что находится в пакете. Этот Димка даже не скрывается от прокурорского работника: взял и вытащил из пакета две пачки денег с изображением американских президентов. Деньги, со словами «На мелкие расходы», он отдал Мариночке, а та их спокойно приняла в руки. Такую сумму ей три года зарабатывать…на мелкие расходы.
       - Мариночка, солнышко, - хотел остановить девушку от опрометчивого шага Олег, но ком застрял у него в горле, и он только мысленно сделал девушке посыл, что брать в руке «кровавые» деньги никак нельзя. Надо, как минимум сообщить в органы МВД. Мариночка, тебя этот Димка обвёл вокруг пальца – вскружил шальными деньгами тебе голову. Наверняка  Димка самый настоящий мафиози – вон какая у него морда бандитская. А ты, получается, свидетель его преступлений. Хотя, какая такая мафия у нас? И Димке всего пятнадцать лет. Может он тоже жертва обстоятельств, и зря я о нём думаю плохо. Хотя, какая он жертва. Что делается на белом свете! Эта жертва, блин горелый, взяла и вывалила на стол из пакета остальную кучу денег и ещё два боевых пистолета(!). Сидит и считает банкноты: говорит, что подсчёт банкнот очень помогает от гипертензии. Якобы, родной папа ему так сказал. А ещё, что ему родной папа советовал? Что, например, грабить людей хорошо излечивает от простуды? А ели кого прибить, то вообще оздоровишься?
       Нет, не жертва Димка, совсем не жертва. Взгляд у него тяжёлый, в зрачках плескается лютая злоба. На самом деле перед Олегом сидит вовсе не молодой парень, а душегуб, повидавший в своей жизни такое, чего Олегу никогда не понять. Не надо мне тут дёргаться и героя из себя строить. Надо сидеть на попе ровно и делать упражнения из китайской дыхательной гимнастики. Сегодня мне просто грустно и тревожно: приходят мысли, которые надо  гнать от себя прочь. Лучше всего думать о Мариночке и её прелестях.
        Димке, честно говоря, совсем не хотелось вникать в треволнения Олега Николаевича, изображавшего из себя нахохленного хомячка в клетке. Чего ему ещё не хватает? Надо сказать Мариночке, чтобы относилась к Олегу поласковее, а то мужик совсем киснет. Ещё возьмёт и совсем раскиснет. Точно, пусть наша Клубничка с ним возится, а у меня и так дел полно. Да и настроение не очень. Пока шёл до дедушкиного дома опять чуть не попал в замес. Долго выбирался с городских задворков. Миновал автобусную  остановку, похожую на постапокалипсическую конструкцию: разбитый навес с поломанной лавкой, рядом переполненная мусором урна, всё, что можно, заплёвано и изрисовано дебильными надписями. Кругом валяется куча окурков и пивных банок. Димке всегда хотелось понять смысл пачкания поверхностей всякими придурашными надписями, кривыми линиями и пятнами. Скорее всего, тот разумный, что творит такое никакой не разумный, да и души у него нет. Ну, не может же душа опускаться до такого примитива: такому индивиду лучше всего чалиться на дурке. Увы, но соответствующие лечебные заведения давно оптимизировали. Дураков и так у нас слишком много, а сейчас их развелось ещё больше. Урожай, твою маму, на дураков. Накаркал…
        Руководствуясь маршрутом, проложенным системной картой, Димка проходил через проулок, где нос к носу столкнулся с группой агрессивных аборигенов, мозги которых капитально заполнились  парами алкоголя. «Местные» громко-матерно выясняли, кто из них ху нетрадиционно ориентированный. Дело шло к мордобою, а то и взаимному членовредительству. Но вдруг компания, состоящая из джентльменов подворотен, трущоб и подвалов, заметила прохожего, которого все дискутировавшие, бросив собачиться между собой, назначили терпилой и тем самым ху, следовательно, его надо избить, а то, что находится у терпилы в карманах изъять в пользу честн;й компании. Такие вот правила мира, в котором обитают отбросы общества. Голимый примитив мыслей и действий: а хера он тут ходит и мешает людям отдыхать. Намерения компашки можно просчитать на раз-два, что Димка и сделал. Но, вступать в полемику с гопниками Игроку не хотелось. И бегать от них не очень-то хотелось. По сравнению с теми ситуациями, куда неоднократно попадал Димка - эта выглядела, как утренник в детском садике, потому как угрозы со стороны гопников, как и демонстрация их намерений – это слабость. Сам Каутский  утверждал: «Силой и угрозами водворяют в души человека не веру, а ужас».
            Понятно, что это всё проделки драгоценной Системы, которая так примитивно развлекается, натравливая на Игрока гопоту. Поэтому Димка не стал устраивать красивую развлекуху, привлекать, например, Аспида, а просто достал из инвентаря «Малое благословение тени» и потратил на компанию шесть стрелок. Отработал по целям системный стрелок седьмого уровня практически в упор, поэтому промахнуться физически не мог. Опробовал, что называется, новый вид оружия на живых людях. Что сказать? Оружие замечательное, как и все системные орудия убийства. Работает совершенно бесшумно. Спусковой крючок идёт мягко, отдачи при выстреле нет. Жаль, что осталось только 154 стрелки: весь город не перестреляешь. Аспид проявил недовольство, что ему не дали поучаствовать в драке. Но, перетопчется змиюка.
           О валяющихся на земле шести трупах Димка не сожалел, даже не стал запоминать лица убитых. А зачем запоминать образ потерявших страх чумазиков? Такие люди, почему-то все на одно лицо. Физиономии убиенных личностей абсолютно незапоминающиеся.  Система специально, наверное, подбирала для нападения на Игрока похожих людей. Людей ли? Если мы сейчас находимся в игровой локации, то это совсем не люди, а цифровые объекты, действующие по определённой программе. Это большой философский вопрос: так можно и на людей, живущих в определённых слоях реальности сказать, что они не люди, а программы. Скорее всего, так и есть, ибо всё в этом мире предопределено и всё связано со всем. Надо на эту мутную тему поговорить с профессором и Фантомасом. И хватит разглядывать трупы. Труп он и в Африке труп. Система хотела нагнать на Димку страх. Немного у неё получилось. Страх привёл Игрока к гневу, а гнев вылился в действие по уничтожению препятствия.


       Совет родного папы считать деньги оказался действенным. Вскоре Димка совершенно успокоился, стал мыслить рационально и даже наметил некоторые планы на ближайшее время. Сейчас в планах стоял вопрос хорошо поужинать, что Бог послал, а Маринка приготовила. Ага, надо не забыть сказать девушке, чтобы та хорошо относилась к Олегу, а потом стоит поговорить с профессором. Кстати о профессорах и прочих Васях-милиционерах. Карта показала, что заслуженный деятель науки сейчас обретался в собственном саду в компании этого самого Васи, а также соседа Фантомаса и ещё двух товарищей, помеченных Системой как союзники. Два товарища – это мужик и женщина. Так вот кто состоит в гоп-бригаде Фантомаса. Взглянем поближе…
         Тёплая компания, окопавшаяся в профессорском саду, находилась в предпоследней стадии опьянения: все пять человек дошли до ручки, не считая кота Келдыша, крутящегося рядом с двуногими алкашами. Впрочем, кот резко слинял, когда Димка подошёл знакомиться с компанией. Компашка бухала за колченогим столом, сколоченным из горбыля, но его щелястую столешницу культурно застелили газеткой. На столе стояло, а под столом валялось изрядное количество ёмкостей совсем не с молоком или минералкой. Народ радовался жизни, употребляя напитки из разнокалиберных кружек и закусывая то, что лежало в разномастных тарелках. Пьяненький профессор сверкал глазами, морда Фантомаса только немного покраснела, а вот остальные три собутыльника пребывали в невменяемом состоянии. Судя по всему, звёзды сошлись так, что пять «разумных величин» встретились к своему удовольствию на одном гектаре.
          Профессор козлиным голосом выводил: «Чай попьёшь - орлом летаешь. Водку пьёшь - свиньёй лежишь. Деньги есть - с чужой гуляешь. Денег нет - к своей бежишь». 
         - Кто же знал, - развёл руками Фантомас, когда Димка подошёл к столу, - что Василий не воспринимает напитки. Налили ему всего-то сто грамм – и тут такое дело…совершенно интимное. Василия почему-то накрыло. Сначала он нам долго втирал про свои сложные отношения с какой-то Веркой, потом признался, что он знаменитый вор, но совершенно скис, когда объявил нам, что все философы – провокаторы, а наука физика – ***ня. Он точно это знает, но обосновывать свой тезис не захотел, а выпал в осадок.
           - А вы что? – поинтересовался Димка, разглядывая Василия, притулившегося к стволу берёзы. Рядом с ним сидела на земле женщина, пытавшаяся как-то помочь Василию, но того знатно вертолётило.
           - Мы отрядили ему в помощь тётю Машу, когда сообразили, что у нашего Василия бесовское расстройство, именуемоё в народе белой горячкой. Тётя Маша, кстати, жена вон того Дяди Гены – прошу их любить и жаловать. Они хорошие люди, но не очень стойкие к жизненным превратностям.
          Тётя Маша порядком набралась и давно потеряла связь с окружающим пространством: она, сделав губы фуфыриком, открыла для себя новое физическое измерение с помощью пристального рассматривания  Василия.
       - Людям, как Вася, врачи категорически запрещают отдыхать таким крепким образом, - высказал умную мысль Димка.
        Фантомас виновато развёл руками, а профессор пьяненько запел: «Считать по-нашему, мы выпили немного. Не вру, ей-богу. Скажи, Серёга! И если б водку гнали бы не из опилок, то, что б нам стало с тех трёх … восьми бутылок?». Потом он сфокусировал взгляд на валяющемся Василии и погрозил тому пальцем: «Шалишь, парниша! Физика не ***ня, это некоторые физики хуйня, особенно те, кто верит в Большой Взрыв – кАзлы в натуре. Скажи своё веское слово дружище Фантомас. И это…градус упал…твой косяк».
          Фантомас солидно кивнул, соглашаясь с тезисом профессора, и разлил водку по стаканам – себе и хозяину сада. Великий арабский мудрец Бухани-Келдырь Аль-Каши в таких случаях говорил: «Жизнь в радость, чем больше в тебе градус, поэтому чтобы трезво взглянуть на некоторые вещи – надо выпить».
         От Димки собеседники отмахнулись, ибо тот отвлёкал их от увлекательной беседы о принципиальных отличиях статистической динамики от детерминированного хаоса в рамках эргодической теории.
            - Давайте коллега всё же без балды рассмотрим сценарий развития хаоса в результате последовательности бифуркаций в динамической, сука*****, системе хаотического поведения…, - заплетающимся языком вещал Денис Валерьевич.
           - Давайте, - солидно соглашался Фантомас, закусывая водку килькой в томате, ловко выловленной из консервной банки. – Надо, гадом буду, предметно рассмотреть различные типы аттракторов и дикие гиперболические множества. Закусывайте, коллега, закусывайте.
         Допились до аттракторов – неодобрительно покачал головой Димка - в приличном обществе на такие скользкие темы не принято говорить. D;bile. 
        Он перевёл взгляд на мужика, именуемого Дядей Геной. Клюющий носом мужичок, муж Тёти Маши,  представлял собой этакого Деда Мороза на минималках: не очень высокий, плотный организм с седой бородищей, обряженный не то в форму танкиста, не то в чёрную рабочую робу. На голове у индивида надето что-то непонятное, но выдающееся, типа шапка из натурального Чебурашки. Мешки под глазами и красный нос выдавали скорее не усталость организма, а тягу индивида к бескомпромиссным сражениям с зелёным змием. Скорее всего, Дядя Гена имел в этом виде спорта ранг далеко не любителя, а профессионала восьмидесятого уровня. Не отставала от него в этом виде спорта и дражайшая супруга Тётя Маша. Тётка сейчас сидела на земле в обнимку с Василием, а Дядя Гена издавал носом звуки, как будто у него в носу дрались черти. При этом мужика клонило со стула в сторону: ещё немного и он окажется на земле рядом с супругой и ментёнком. Странно, но Фантомас говорил, что хоть Дядя Гена и алкаш, но шестерёнки у него крутятся: это он только с виду грязь дорожная и червяк навозный.
         Димка не удержался и существенно сократил компании количество закуски, отправив её в свой желудок. Над смыслом заумной дискуссии пьяниц он особо не вдумывался. Решил – раз у них тут всё красиво, то надо смываться в ночь и доделывать свои незаконченные дела. Когда Фантомас в очередной раз «обновлял» тару, Димка вклинился в их рассуждения  и сунул в руки Фантомасу пакет с деньгами и оружием. Тот, заглянув в пакет, весьма флегматично отнёсся к содержимому, но поблагодарил парня за такой подгон.
        - Инструментом умеете пользоваться, - уточнил Игрок у Фантомаса.
        Тот, покрутив в руке ПМ, буркнул, что дурное дело не хитрое: и круче инструмент в руках держали.


         Как говаривал Пётр Алексеевич, не тот, кто трудился императором России, а князь-анархист Пётр Алексеевич Кропоткин: «Сидеть и думать о вечном -  это, без всякого сомнения, прекрасно, но лучше потратить время с толком». Ещё он говорил, что читайте поэзию: от неё человек становится лучше. Димка решил, что поэзию ему сейчас читать не к спеху, а уважаемое общество созрело, чтобы потерять Димку.
          Игрок, выходя на улицу с участка профессора, шуганул по дороге кота Келдыша: а не будешь здесь ходить и шерсть разбрасывать. В дом он не заходил, так как увидел с помощью карты, что в доме Егорова наступила идиллия между Олегом и Маринкой. Дело уже дошло до обнимашек и страстных поцелуйчиков. Дело молодое. Эдак они скоро размножаться начнут? Кажется, в их отношениях «конь начал валяться». Ну, не дело молодёжи мешать развлекаться, а старичью мешать водку кушать. Каждому своё: кому водку пьянствовать, кому Маринок охмурять, кому, как Василию, опять в алкогольную нирвану отправиться. У нас же дела остались недоделанные. Как говорится,  пазлы уже давно сложились, и время плохого гражданина Кругляка подошло к концу – его глиняная свинья скоро разлетится на сотню черепков без всяких там теорий заговора и прочих нумерологий.  Осталось только добраться до его дома, где объект, наконец, плотно обосновался, и не мечется по городу. Карачун приближается к Кругляку, даже если сам Господь того не захочет.


        Миллер пребывал на седьмом небе от счастья и эйфории: Мариночка вдруг сделалась с ним необычайно ласковой кошечкой, превратив пребывание Олега в этом доме в курорт. Её женское сердечко, наконец, поняло, что только высоконравственный и умный Олег Николаевич  достоин находиться вблизи её тела: максимально близко находиться, желательно с проникновением внутрь. О, как он наслаждался видом великолепных сисек второго размера. А какие у нее ножки. Это же просто идеал для любого, кто только может называться самцом и добытчиком. Если ещё бросить взгляд на  её восхитительную  попку, а ещё лучше провести по ней своей ладонью… О  волшебных губках Мариночки и речи нет. Их так и хочется проверить на  мягкость и сахаристость, особенно нижнюю. О, боги этого сумасшедшего мира! Спасибо вам за Мариночку. Без неё в этой жизни отсутствовал смысл. Теперь смысл появился, а посему, я просто обязан подарить моей богине волшебную ночь любви и безудержного секса, желательно во всех позах и как можно дольше.
 

Глава девятая.

         Кипел чайник на газовой плите, постукивая крышкой. Старший лейтенант милиции Юрий Петрович Кругляк прикрутил огонь и стал священнодействовать с приготовлением чая. Наконец-то он у себя дома и можно отдохнуть от трудов праведных и не очень. Два крайних дня выдались суматошными: в попу ужаленное начальство гоняет Кругляка, как ту Сидорову козу. Начальству пофиг, каким образом Кругляк добьётся результатов. Как, как – к;ком в раскорячку: исхитрись и убей очередного ёжика своей задницей. При этом надо и работу делать (чтоб она сгорела) и начальству угодить плановым подношением. Иначе никак нельзя. Что если самому выбиться в начальство? Но, на следующее звание или тёплую должность существует прейскурант, а там цены такие, что мама не горюй. А Кругляк жадный. Не любит он отдавать кровью и потом добытую копеечку, но приходится отстёгивать начальничкам. То, что он жадный, то Юрий Петрович знал. Значился за ним такой смертный грех. Впрочем, грехов на нём висело и так очень много: одним меньше – одним больше… Кругляк считал, что это не он такой ущербный  – жизнь сделала его таким. Он хорошо помнил, как нерушимый Советский Союз трещал по швам, а вместе с Союзом рвались моральные устои.
            - Чтоб они треснули, - сквозь зубы пожелал начальникам добра Юрий Петрович, не забывая резать себе бутерброды к чаю. – Не нажрутся никак пиявки. Отгрохали себе дворцы, купили крутые тачки и никого не боятся.
          Сам Кругляк жил относительно скромно: имел трёхкомнатную квартирку на третьем этаже трёхэтажного дома послевоенной постройки. Скромненько так. Зато район тихий и во дворе гараж имеется для машины: всё-таки не каменный век на дворе. Однако, скромнее надо жить, скромнее. Что, Кругляк не мог построить себе дворец? Мог, но дворец ему не по чину. Ему по чину бегать по городу и работу работать на МВД, ну, и личные схемы проворачивать. Приходилось успевать всё, как тому Фигаро, про которого Тургенев написал.
            Чай остывает, закуски много…а не выпить ли нам стаканчик вискарика? За окном уже темно, вискарик, клянусь соседским поросёнком, самое то перед сном. Небольшая доза заморского пойла снимет напряжение суетного дня, а то нервы не казённые. Кругляк не запойный, хоть и работает в системе, где надо бухать: он выпивал  ровно столько, чтоб не уволили, но и не числили белой вороной.
          У Кругляка и так забот полон рот, а тут ещё и два крайних дня выдались заполошными. Что-то в городе не то творится. Народ, наверное, от жары с ума сходит и творит такое, что на голову не напялишь. Внезапно на улицы города выползли самозваные прорицатели и говорливые бабки, пугающие охочий до всяких страстей народишко. Смущают народ вестями, что видели на окраинах города валяющиеся головы чёрных козлов, а в храмах вдруг замироточили иконы. Ещё говорят, что в городских больницах вместо нормальных врачей, работают чёрные трасплантологи. Ёжику понятно, что это верный знак приближающего бедствия: надо срочно запасаться спичками и гречкой, а в больницы ни ногой, и в поликлиники тоже. Если хворь какая приключится, то лечить её надо заряженной водой, а не бестолковым хождением по врачам. Людишки всю эту ересь слушают пооткрывав рты, а потом упиваются водкой, как ни в себя, а упившись, начинают чудить. Статистика правонарушений резко скакнула ввысь. Достали эти кликуши уже. За окном тепло, всюду кипит жизнь, орут коты и жужжат насекомые. Живи и радуйся, но в кухню из открытой форточки прилетает грубая площадная брань без всяких литературных изысков в стиле воплей павианов из зоопарка. Это Витя-наркоман с первого этажа собрал во дворе таких же укуренных корешей и что-то они там обсуждают. Козлы безрогие: у них на троих одна извилина и полторы хромосомы! Кругляку, печально сокрушающемуся о падении нравов электората, больших усилий стоило, чтобы сдержаться и не крикнуть в форточку маргинальным элементам пару-тройку крепких матюков, обложив тех и в хвост, и в гриву, и вдоль, и поперёк. Но тогда надо доделывать начатое, поднимать со стула свою ленивую задницу, и идти разбираться с наркошами, а оно нам надо. С Витька и его друзей много не возьмёшь. Кругляк людей очень хорошо понимал в плане получения от них выгоды: люди для него, как открытая книга, и многие «книги» совсем не романы и даже повести, а так – мелкие брошюрки. Вот с бабами у Круляка всё сложно. Девкам подавай «романт;к» и деньги. Юра деньгами не любил раскидываться, а «романт;к» он заменял сексом. Чё им, кошёлкам, ещё надо? Девкам такая замена не нравилась, поэтому они не задерживались в Юриковом доме: одни сами сбегали, других он выгонял на пинках, как нагадивших в тапки кошек. Может посетить небогоугодное заведение с труженицами за деньги или домой шмару вызвать? – подумалось Юрику. Хотя, ну их всех на перуанскую гору: поздно уже, да и на конец можно икебану намотать за свои же кровные деньги.
       Мужик всегда знает, чего он хочет: вкусно есть и вкусно пить, девок трахать и наблюдать, как другие работают. Девки, деньги и власть всегда являлись самыми мощными мотиваторами для настоящих мужиков. Но власть Юрика пока не привлекала, а делиться с девками деньгами он не желал. Он любил деньги копить и посвятил этому делу свою жизнь. У всех свои недостатки, ибо человеческая психика штука удивительная и при желании можно каждому навесить диагноз какого-нибудь специфического расстройства. Следовательно, психически здоровые люди не вносят вклада в развитие общества. Невозможное совершают психопаты, прекрасное создают нарциссы, захватывающее выдают шизофреники. Психика Юрика Кругляка пока ещё великолепно переносила высокие нагрузки; его мозг легко приспосабливался к непрерывно меняющимся условиям окружающей среды, всё время обучался и расширял базу своего житейского опыта. Нейрофизиологи назвали бы такое явление хорошей нейропластичностью психики индивида.
         Незаметно Кругляк употребил третий стаканчик виски, претворяющегося шотландским, не забывая закусывать напиток греческими маслинами: обстановка расслабляла, взывала к неге. Как там говорил старик Менделеев: «Лишнее завсегда вредит». Следовательно, употребляем ещё одну рюмочку, на горшок и в кроватку.
         Почему-то внезапно заткнулись участники брифинга, собранного Витей-торчком во дворе. То пацаны о чём-то своём тупорылом гундосили, то вдруг наступила тишина. Неужели у этой грязи с подошв ботинок нашего общества прорезалась совесть, и они перестали мешать людям отдыхать? Какая совесть? Такого слова в их словаре нет. Они давно свою совесть сдали в багаж и забыли забрать обратно. Совесть в этих краях субстанция редкая, как говно мамонтов. Кругляк даже проявил некоторое любопытство, но из освещённой кухни не видно, что творилось в ночном дворе. Закралась тревожность. Так происходило в большинстве случаев, когда Кругляк чувствовал опасность. В подтверждение этого чувства вдруг кухня погрузилась в темноту. Переход от света к тьме неприятно ударил по психике. Теперь надо шариться в потёмках по комнатам. Чёрт его знает, что там со светом случилось. Судя по тому, что в соседних домах окна светились, то авария локальная. Сходить, что ли в подъезд посмотреть автоматы? Да, ну его в болото. Пусть соседи идут, мне только после вискаря электричеством в темноте заниматься. Кругляк грузно встал с табуретки и наощупь поплёлся ложиться спать. Света, падающего в окна, хватало, чтобы ориентироваться впотьмах, как хватало и причудливых теней, вдруг появившихся в квартире. Тени двигались, играли, извиваясь в неведомом представлении. Одна тень напоминала страшное существо, притаившееся в углу,  другая – какого-то уродца, третья - монстра. Эта игра теней действовала на нервы. Пьяный мозг представлял неприятное: якобы кто-то влез в квартиру и пугает хозяина. Надо залезть под простынку, тогда всё исчезнет. Может беснование теней и исчезнет, а вот подозрительные звуки настораживают. Соседи почему-то не шумят в подъезде, а вот во входную дверь что-то скреблось. Если кто-то пытается взломать замки, то хрен у него получится – подумал Кругляк – запоры, что он понаставил на стальную дверь чужому не открыть просто так. Да и кто в здравом уме полезет в квартиру к менту? Наши бандюки, конечно, на всё способны, но тёрок у нас с ними нет: мы их не трогаем, они нас не трогают. Наши и их старшие порешали все скользкие вопросы.
          Кругляк сел на свою шикарную кровать, как вдруг его уши засекли шуршание в коридоре, а не за входной дверью. Вот сейчас стало страшно. Собственно, что такое может шуршать. Разве что мышка как-то забралась в квартиру, но мышка зверюга не страшная, однако страх вдруг сковал мышцы тела Кругляка, а ноги, казалось, приклеились к полу клеем «Момент». Он почувствовал, как волосы на голове стали подниматься дыбом. Пахнуло лютым холодом, хотя в комнате вполне себе тепло. Что-то явно враждебное приближалось из темноты, вот только образ врага глаза Кругляка не воспринимали. Зато организм на клеточном уровне каким-то неведомым образом воспринимал флюиды ужаса, исходящие от этого «Оно». Все клетки организма вопили, что надо бежать от этой жути. Да, хоть прыгать в окно с третьего этажа, всё лучше, чем сидеть и ждать смерти. Но, Кругляк, не мог даже встать с кровати: ноги парализовало.
           На пике страха Кругляк почувствовал, что его шею захлестнула удавка. Пальцы пытались разжать орудие убийства, но то, что захлестнуло его шею, имело необычайную твёрдость, сопоставимую с твёрдостью стали. Особо Кругляк и не мучился, так как Аспид за пару секунд сдавил шею человека так, что голова отвалилась от тела и с громким стуком покатилась по полу комнаты, разбрызгивая чёрную кровь. Впрочем, в темноте кровь не видно.
        Сделав своё дело, Аспид выбросился в окно и пополз к хозяину. Хозяин необычайно доброе существо: он приказал Аспиду убить только одного разумного в его норе, а троих разумных, сидящих во дворе нахохлившимися пернатыми, хозяин сам убил около норы, где эти разумные обитали. Хозяин даже не хотел убивать трёх гуманоидов. Он вначале спокойно приблизился к ним с обозначением на лице эмоции, типа «Хороший сегодня денёк, вы не находите?» и вежливо поинтересовался у них: «Мужики, до Катманду далеко?». Какая благодать надоумила дурных гуманоидов не ответить хозяину положительными эмоциями, а достать оружие в виде заточенных железяк. Что им мешало вежливо рассказать, как ловчее добираться до Катманду? Результат оказался предсказуемым: дурные гуманоиды бесславно пали смертью не храбрых. Хозяину не нравится, когда на него кидаются с оружием – он такое не одобряет. Хозяин добрый – убил плохих гуманоидов быстро, хоть сквозь зубы обещал, что глаз им на пятку натянет. Подождите  меня - я должен обязательно это увидеть! Но, не срослось. До сих пор не могу понять, и меня разбирает любопытство, как он собирался это действо свершить с местными разумными? Ещё он обещал дать им прокашляться, но не дал.
        Странное в этом мире общество: нет здесь у них логики, и обещания не всегда выполняют. Вот у Алмазных Аспидов общество устроено правильно: каждая особь имеет свой ареал обитания, и никто не имеет права нарушать его. Поэтому аспиды никогда не воюют друг с другом, а размножаются строго по древним законам. А у аборигенов с размножением всё плохо: считают себя вершиной пищевой цепочки, но размножаются бессистемно, как примитивные организмы. Скорее всего, из-за огромного количества разумных существ, живущих на планете, ресурсов всем не хватает, вот они и дерутся почём зря между собой, а подравшись, идут в свои норы размножаться.


       Постепенно улицы города опустели и сравнились с безлюдностью с жаркой пустыней Сахарой: изредка встретишь прохожего; также изредка по дороге прошуршит автомобиль. Ночную тишину оживляли звуки насекомых, шум проезжающих мимо автомобилей и мерный гул кондиционеров.  Мечущийся свет фар редко проезжающих машин, мёртвый свет уличных фонарей и живой свет из окон домов слегка разгоняли темноту. Образ города пропустили через чёрно-белый негатив, добавляя в ахроматическую тональность отблески от искусственного света. Естественный свет от звёзд и молодой Луны погоды не делал и не обнажал того, что скрыто в ночи.
        - Хороший человек плохого не насоветует, – подумал Димка. – Поэтому надо прислушаться к себе.
         Прислушавшись, он решительно пометил угол ближайшего дома. Возвращаться в дедушкин дом не хотелось. С Фантомасом интересно поговорить, но, учитывая, алкогольные взгляды на жизнь его товарищей, как-то и с Фантомасом общаться не тянет.  Так что на повестке дня стоял вопрос: «Что делать?»
         - Ты коварен и жесток, твоя ярость, не знает предела, - вкрадчиво влез со своими комментариями Внутренний Голос, чтоб его горный клещ покусал. Давно его бредней не слышали.
        - Твоя правда, - лениво согласился Димка с Внутренним Голосом. - Эта локация явно не сбалансирована. Не совсем ясно, что нам надлежит дальше делать?
          Жизненный опыт подсказывал - если не знаешь, что делать, делай винегрет, а если нет хода, то ходи с бубён. Но сейчас этот опыт особо не применишь.
       - Нам надо изменить своё отношение к ситуации, - уверенно начал вещать Внутренний Голос, ободрённый, что хозяин его не затыкает. - Если не можешь изменить ситуацию - измени своё отношение к ней. Мир – это некоторое количество абстрактных ценностей, поглотить которые стремятся все разумные существа. Давай выберем себе маяки и отторгнём всё лишнее.
           - Говоришь, что надо изменить своё отношение к ситуации? – внутренне улыбнулся Димка. - Прекрасный совет. Только ты не объяснил, как именно это надо сделать. Может, стиснуть зубы и смириться, а голову пеплом посыпать? Зачем тогда нам мозги? Ты это серьезно, со своими фальшивыми маяками? Может, нам ещё якоря себе прицепить? К твоему сведению, говорливый Персик, у меня есть древний спинной мозг, прошедший сотни миллионов лет эволюции. Он давно оброс сложными структурами и создал мне кору головного мозга.
           - И чего такого умного говорит твоя кора? – ехидно поинтересовался Персик.
          - Кора говорит, что здесь никому верить нельзя. Здесь первый встречный человек может оказаться серийным убийцей, а каждый второй бандитом или гопником, а то ещё хуже - милиционером. Ты бы лучше прекращал философствовать, а проследил бы вон за теми тремя подозрительными гражданами, пока я изучаю новые документы Системы.
         Троица припозднившихся граждан, записанных Игроком в «подозрительные», шли впереди Димки: они лениво топали по своим делам, изредка переговариваясь между собой. Скорее всего, это безобидные работяги, получающие обычную зарплату, возвращались домой со смены.
         Давненько Димка не заглядывал в системный интерфейс. Странненько, но Система особо ничего и не дала вкусного, а Димка надеялся. От наблюдателей тоже подарков не прилетело. Изменения, конечно, есть, но они незначительные. Инвентарь теперь вмещает пять килограмм; баллов прогресса стало четыреста единиц; Игрок теперь мог поднимать 65 килограмм. На этом всё. А чё так скромно-то? Хотя, понятно, почему так. Мы не решили сверхзадачу, которую, впрочем, нам и не ставили. И вообще, как-то здесь всё мутно: опять чувствуешь чей-то пристальный взгляд из космической бездны - равнодушный и всепоглощающий. Наблюдатели наблюдают или Система системничает?
          Димка, пребывая в задумчивости, решил посмотреть системную карту: может, там обнаружится подсказка. Сначала посмотрел, что делается у союзников. Во дворе у дедушки пьянка закончилась: Фантомас утащил на свою территорию Дядю Гену, Тётю Машу и Васю-милиционера. О как! Ну, это и к лучшему: нашёл-таки Василий  себе компанию по своему размеру, только парня надо сначала хорошо вымыть, а то он кожей прирос к слою грязи на своём теле.
          Дедушка сладко спит под навесом на чистом воздухе, рядом с ним возлежат хвостатые Вектор и Келдыш. А в доме… Ох тыж! Ну, Камасутра вам в помощь.
        Димка явил скромность и не стал рассматривать, что в доме вытворяют Маринка и Олег Николаевич. Маринка оказалась та ещё горячая штучка, да и Олежка разошёлся не на шутку. Внутренний Голос хотел рассмотреть подробности, но Димка ему не разрешил: а нечего морально разлагаться. Голос ворчал, что действо, совместно творимое дядей с тётей, весьма познавательно и ему оно надо для собственного развития, но Игрок проявил неумолимость.
       Дальнейшее изучение обстановки в городе насторожило Димку: появилось множество новых красных точек на карте, что говорило о крене ситуации в дурную сторону. Особенно сильно окрасилась в красный цвет больница, где совсем недавно чалился Димка и его компашка.
        - Это ещё что за противоестественное совокупление с падшими женщинами? – проговорил Димка, внимательно разглядывая обстановку в больнице. Всё очень интересно, но ничего не понятно, следовательно, требует разъяснения. Резко уменьшил масштаб карты, чтобы разглядеть подробности. Это что за порождение тьмы по больнице шляется? Димка разглядел в адском создании бывшую жирную повариху, превратившуюся в матёрую зомбячку. Бывшая повариха, дрын ей в задницу, на месте не стояла, а резво носилась по коридорам, терроризируя больных и персонал. Да, у неё уже и помощники по террору появились, чтоб их гоблины изнасиловали!
         Ээээ, Система, что за дела, ты что, впала в рассеянный склероз? Ведь, обращая мелкого ханыгу Никиту в зомби, я просто немного пошутил. Типа, мелкая проказа. Он же должен бегать строго в единственном экземпляре и есть только плохих граждан. Кто же знал, что всё так нехорошо получится? Это ты мне подсунула свою химию, значит, твой косяк. Ой, мля, это сколько жертв? И кто во всём этом виноват? Знаю, кто виноват. Вот он стоит и балдеет. Совесть у тебя Димон есть? Ага, есть, только мелкая и бессовестная. От правды не спрячешься даже у себя в голове. Сволочь ты Димка конкретная – такую жирную свинюку городу подложил. Вот иди теперь и всё исправляй. Топай в больницу и зачищай её от озверевших зомбей. Ой, мля, но как быть с тем, что  много заражённых расползлось по городу?
        - Тревога! – вдруг павианом заорал Внутренний Голос. – SOS! Аларм! Ахтун!
         От такого вопля Димка очнулся, лихорадочно оценивая обстановку. Его пока никто не трогал, но на троих мужичков, что шли впереди Игрока, в этот момент совершалось злостное нападение. На бедных мужиков напали не гопники, не разбойники с большой дороги - на них налетела стая собак. Поправка. Это уже совсем не бездомные собачки, а вполне себе сформировавшиеся четвероногие зомби.
          Через мгновение в руках Игрока появилась Рая – модифицированная Kar98k. Рая со всею своею серьёзностью послала несколько разрывных пуль в заражённых собак: грохот выстрелов, знакомый и такой приятный запах сгоревшего пороха, визг подыхающих зомби, вопли искусанных мужиков. Бой обещал стать лёгким, но, прошедшие модификацию собаки, совсем ничего не боялись, и их насчитывалось не две-три особи, а гораздо больше. Мужики оказались не робкого десятка, дрались храбро, применяя в битве кулаки, обувь, подручные предметы. Не забывали великий и могучий, который немного спасал положение, но нападавших слишком много. Несмотря на то, что к мужикам пришла помощь в виде Димкиной стрельбы, соответственно  значительного сокращения поголовья монстров, но один из работяг уже валялся на земле и ему грызли горло вполне себе «живые» зомби, а на плечах, других мужиков висели большие и маленькие четвероногие заразы. Гвалт стоял неимоверный. Димке приходилось терять секунды, потому что он стрелял прицельно, стараясь не поразить гражданских. Плюс Рая требовала перезарядки. Всё это потеря времени, а мужиков уже догрызали. На Димку тоже ринулась тройка особо бесстрашных собак, но он смог перестрелять их, используя скорострельный пистолет «Малое благословение тени». Вот только расход дефицитных стрелок увеличился: зомби не желали дохнуть с одной стрелки. Их хорошо «брали» разрывные пули, но Рая далеко не пулемёт. Активных монстров стрелок  перестрелял, а зомби-подранков Димка добивал своим жутким ножом для расчленёнки. Казалось, что это оружие радуется, когда впивалось в тела собак. Во всяком случае, резал нож так, словно не ощущал препятствия в виде шкуры, мяса и костей. Назову я тебя «Обскурант», раз ты такой мрачный и кровожадный – совершенно некстати подумал Димка, любуясь зловещей красотой клинка. Только потом он вспомнил о мужиках: может им надо чем-то помочь. Двое, оставшихся в живых мужиков, сидели на асфальте и выли от боли, а с третьим, валяющимся в луже крови, всё кончено. Отмучился бедняга.
         Димка чуть ли не насильно скормил работягам волшебные таблетки, а третьему, на глазах товарищей, отрезал Обскурантом голову. Потом он подходил к трупам собак и тоже отрезал головы. Ага, без головы, гласит наука «Зомбиведение», они не «оживают». Димка хотел сказать пару одобряющих слов мужичкам в стиле сентенции, но те, увидев, как парень лишил их товарища головы, а потом обезглавил собак, стали тихо отползать от него в тень, бормоча какой-то набор слов. А что прикажите делать? Оставить как есть? Тогда эти твари, самые настоящие рассадники эболы, вскоре поднимутся и пойдут всех кусать. Хотя, может собачки, сдохшие второй раз и не восстанут. Но, кто их маму знает. О зомби Димка мало чего толкового знал, а читать системную Энциклопедию сейчас некогда. Мужик, убитый собаками наверняка вскоре переродиться бы в зомби, а с собаками всё не точно, но без головы они смотрятся лучше. Мужики, вы чего такие пугливые? Опасаетесь вымазанного в крови собак пацана? Да, ладно вам. На сувениры собачьи хвосты брать будете? Нет? Ну, тогда идите домой и вооружитесь топорами, если огнестрела нет. Как-то так, но постарайтесь добыть пулемёт. Всё просто, как упавший на голову кирпич. И это…запомните мужики, что регулярные умеренные нагрузки, правильное питание и здоровый образ жизни в целом повышают общую сопротивляемость организма стрессу. Точно вам говорю - тогда трудности переносятся значительно проще.
         По сумрачному виду мужиков, бросающих косяки на своего спасителя, становилось ясно, что они не очень-то стремятся следовать добрым советам Димки относительно хвостов и топоров. Зря, наверное, он потратил на мужиков системную химию. Экие они, право слово, тормозные недогоняйки: в ответ даже слова лишнего не гугукнут, и смотрят, будто я весь в навозе измазался и воняю. Что они себе думают? Индюк тоже думал…Всё равно обстоятельства сильнее нас. Думать надо меньше, особенно в критических ситуациях: если бы каждый сначала думал, а потом делал, то история человечества никогда бы не вылезла из каменного века – так бы мы и седели на деревьях, изображая из себя близких родственников макак.
         Не прощаясь с тормозными мужиками, Димка рванул в сторону больницы: кажется, дела с заражением животных и людей зашли далеко. Теперь придётся много пострелять и помахать Обскурантом. До больницы надо добраться, стараясь меньше пересекаться с местными, а то народ примет вымазанного в крови Димку за нежить. Пришлось бежать по улицам города, включив способности, хотя здравый смысл говорил Димке, что поздно он спохватился. Внутренний Голос поддакивал, что он, конечно, за любой кипишь, но лишь бы подальше от него держаться: «Командир, мы ходим по удивительно тонкому льду. Зачем нам такие приключения. Одно дело кого-нибудь просто зарезать для удовольствия, а другое дело воевать с дикими зомбаками: они и съесть нас могут. Зачем нам помогать местным – у них тут у всех тараканы. Народ творит всякое злобное непотребство, а мы им помогай. Давай слиняем отсюда, а местных пошлём куда подальше, причём пешком и без обуви».
           Сохраняя оптимистичный взгляд на жизнь, Димка проник на территорию больницы. В лепешку разобьюсь, но помогу населению – подумал он, перезаряжая винтовку. «Ой, мля!» - вставил свои пять копеек Внутренний Голос: «Да, им тут всем глубоко лилово. Куда мы лезем в самое логово? Шеф, вспомни о гастрономических пристрастиях местных зомби – мы для них – деликатес, который сам дошкандыбал до их стола. Шеф – мне уже страшно: тёмная ночь и зомби мёртвые стоят…и тишина».
            - Путь наш тернист и кровав, - с видом умного лектора Димка разъяснил ситуацию своему Внутреннему Голосу. – Ты Персик занимаешься тем, что на научном языке называется аггравация, то есть, ты норовишь обдурить меня и заставить играть по твоим правилам. Вот такие Персик пироги с котятами, запечённые до хрустящей корочки. А сейчас преисполнись моей великой мудростью и не мешайся со своими глупыми советами. Дядя Дима идёт мочить зомбаков.
         Димка, чувствуя себя Тёмным Властелином, повелевающим первородным хаосом, хотел зловеще захохотать, но сообразил, что его хохот в ночном дворе больницы несколько неуместен. Вот перестреляем всех зомбаков, тогда и посмеёмся. Замрите зомбаки в священном трепете – ваш убийца уже идёт. Выходи, короче, сова, медведь пришел, то есть не выходи – сам сейчас войду в эту обитель ужаса и всех покараю.
         В «обитель ужаса», бывшую когда-то обыкновенной больницей, Игрок вошёл через знакомую ему неприметную дверь, выходящую на задворки. Только теперь она не запиралась: входи, кто хочет. Карта исправно показывала, где затаились зомбаки, поэтому Димка сначала решил зачистить от них подвал и первый этаж. Вдруг повалили системные сообщения, от которых Игрок отмахнулся: некогда нам читать всякую ерунду – сражаться надо. Система, однако, имела другое мнение и закидывала Димку всё новыми сообщениями. Отвали – прошептал Димка, целясь в очередного зомби, заполошно выскочившего из-за угла. Грохот выстрелов и запах пороха заполнили подвал. Разрывные пули, успешно рвущие плоть монстров, добавляли новые штрихи к подвальному ужасу. Включи сейчас кто-нибудь свет, то обнаружил бы в подвале страшный антураж в стиле фильмов ужасов: куча изуродованных трупов на полу и море крови, которую можно обнаружить даже на потолке. Пока Димке попадались только свежие, ещё не отожравшиеся заражённые особи. Матёрые окопались на втором этаже. Решено. Идём мочить матёрых.
       Самым опасным монстром считалась бывшая повариха, укушенная самим Дустом. Дуст уже давно упокоился в своём монстрячьем аду, а его дело кусать и рвать людей процветало: бывшая повариха оказалась прирождённым людоедом и лидером зомбячьей банды. Руководствуясь инстинктом, она еле не всех подряд,  а только самых вкусных, то есть самых мясистых и с жирком. Всяких худых, гремящих косточками, или больных особей она не ела – брезговала. Таких ущербных особей она просто кусала с целью обращения их в своих подданных. Сейчас у королевы зомбей образовалось уже достаточно большая свита, но эту свиту один нехороший человечишка сокращал большими темпами. Такому некрасивому человечку надо дать бой самой, а не тратить на него усилия свиты. Молодые ещё недостаточно шустрые, вот человечек этим и пользуется.  А что он скажет, когда нос к носу встретится с самой королевой? Он должен поразиться её красотой и преклонить свою голову перед королевской статью, чтобы ей легче грызть его шею.
        Встреча королевы и Игрока произошла в коридоре на втором этаже, как раз напротив палаты, где обитал совсем недавно Димка. Действительно, этот враг поразил Димку своей шустростью. Казалось, тело упитанной королевы зомби размазалось в воздухе, когда она атаковала Димку, но Игрок, вооружённый верной винтовкой сохранял спокойствие. Он вам не кто-то там, а стрелок седьмого уровня, что соответствует уровню злобного гения. Несмотря на скоростную атаку монстра, ствол винтовки держал королеву на прицеле. Осталось только нажать на спусковой крючок.
         Что-то пошло не так. Опять Димка увидел, как окружающее пространство подёрнулось рябью, и ощутил себя находящимся в густом киселе: не вздохнуть, не повернуться. Все события резко замедлились, даже нажать на спусковой крючок  оказалось невозможно, а монстр находился уже совсем рядом и заносил для удара свою когтистую лапу. Глаза нежити горели красным огнём, а из её зубастой пасти летели во все стороны капли слюны. Монстр тоже через силу продирался сквозь кисель, но не отказывался от настроения сожрать Димку.
         Система, что за дела? – мысленно завопил Димка. Ответом послужила очередная порция информации.
         «Игровая сессия окончена» - сообщила Система: «Игрок благополучно выполнил скрытое задание по установлению в данной локации режима войны людей с монстрами. Игра прекращается из-за запрета Игроку уничтожать монстров. В качестве награды, Игрок, стрелок седьмого уровня, получает бонусную возможность проявить себя в новой локации с обновлённым заданием. Всё, как любит Игрок. Внимание! Перенос в новую локацию произойдёт через десять секунд: девять…восемь…семь…»
        Димка уже привязался к некоторым персонажем из этой локации. Как же так? Ведь теперь они могут погибнуть на зубах монстров. Жалко Маринку, да и Олега Николаевича жалко: для них включается режим котенка в ведре с водой. Скорее всего, неубиваемый Фантомас спасётся, но вот дедушку точно зомби схарчат. Войну человек прошёл, стал заслуженным учёным, а погибнет от зубов каких-то грязных зомбаков. Пипец…
      «…три…два…один…ноль»



          Неприятное природное явление, когда планы вдруг резко начинают меняться, игнорируя собственные сверхценные устремления. Куда это нас так несёт с огромной скоростью? Сейчас опять закинет в очередную Вселенскую Тмутаракань. Поинтересуются местные о том, где мой дом - что я им скажу? Вспоминай голова – шапку куплю. Скажу, что координаты моей планеты, называемой Земля - 013 в Тентуре, семь по спирали, налево от Большой Медведицы, ага. Планета моя в Солнечной системе, что в суперсистеме Альциона из созвездия Плеяд, в рукаве Ориона, а Галактика называется Млечный Путь и располагается она в Местной группе галактик в Сверхскоплении Девы. Сверхскопление является частью Галактической нити Ланиакейя, что в Стене Рыбы-Кита. А дальше всё – дальше Большая Вселенная. Причём, наша Сверхгалактика на месте не стоит, а несётся с дурной скоростью в направлении скопления Абель 3627, иначе называемое «Великий Аттрактор», которого самого куда-то тянет.
      Система - точно выдумка Мирового Зла, что сидит в центре Вселенной и радуется моим мучениям, иначе, почему так больно. С чего это Система решила, что Димка любит страдания? Он боль ненавидит – он уже столько натерпелся, что готов экспортировать свою боль за границу. Ему одному выпало терпеть за десятерых. Хотелось бы отдохнуть, но тело корёжит болью и в голове капитально штормит. Неужели Система допустила, чтобы нас помял монстр «Повариха»?
          Димка судорожно вздохнул и открыл глаза. Вокруг темнота, но его глаза быстро адаптировались к темноте, и он понял, что валяется на земле в убогом деревянном помещении, типа сарай. Как же больно. Такое впечатление, что его тело долго избивали, а потом связали и бросили сюда. Что за дела? Он действительно связан, но не верёвками, а руки и ноги крепко перемотаны стальной проволокой. Что за садисты такое сделали? Ведь Димка уже не чувствует ни ног ни рук - так сильно впилась проволока ему в кожу. Несколько часов и привет – ноги и руки можно ампутировать. Делаем вывод, что тот садист, кто такое сделал совершенно не заинтересован с сохранении жизни Димки.
            Включив системный диагност, Димка ужаснулся над состоянием своего тела: его били по голове, сломаны два ребра, отбиты внутренние органы, всё тело в синяках и ссадинах. Ещё и конечности  проволокой связали. Ээээ, братец, так ты до утра не доживёшь. Внутренние часы показывают час ночи, вот почему на дворе и в помещении темно. Димке, конечно, темнота не помеха. Он даже заметил, что в сарае находится не один, а в компании другого человека. Да это же дедушка Егоров Денис Валерьевич. Деда тоже капитально избили, связали и бросили рядом с Димкой.
         Перед глазами всплыло системное сообщение: «Задание Игроку: спасти Егорова и позаботиться о его дальнейшей судьбе». В смысле позаботиться о дедушке? Пристроить его в спокойное место, типа дома престарелых? Или что? Так дед сам не захочет идти в богадельню. Тьфу, бля. Чего это мы лежим и философствуем? Потом думать будем, а сейчас надо спасаться. Включаем боевой режим, ибо Система чётко намекает, что рассиживаться некогда.
        Еле шевелящимися пальцами Димка дотронулся до проволоки, сковывающей ему руки. Тем самым он отправил проволоку в инвентарь. Такое же действие он провернул с проволокой на ногах. Теперь достаём жёлтую и оранжевую аптечки и глотаем соответствующую химию. Ждём несколько минут, но сидим не тупо, уставившись на дедушку, а ведём разведку местности с помощью Карты. Вот теперь совсем другое дело, когда боль отошла, как её и не существовало. Система поступает так, как написано в Священном Писании: «…одной рукой милости раздаю, другой забираю». Она сначала причинила жуткую боль, а потом дала лекарства. А без боли никак нельзя? Или боль является стимулом для ускорения действий? Тогда резко ускоримся…
          Теперь освобождаем злого до безобразия Аспида. Змий даже зашипел, когда его выпустили из инвентаря на волю: не любит он сидеть взаперти.
         - Охраняй, - отдал Димка команду своему грозному помощнику, а сам переместился к Егорову. Дед выглядел откровенно плохо после перенесённых побоев: тяжело дышал, глаза не открывал. Ничего, старый, потерпи, сейчас доктор Дима тебя поставит на ноги. Но сначала освободим тебя от пут.
           На лечение Дениса Валерьевича Димка потратил несколько системных пилюль из двух аптечек: здесь одной аптечкой не обойтись, да и дед ему нужен бодрый и здоровый. Наверняка, испытания только начинаются, ведь быстрая разведка показала, что ситуация неприятная и выполнить задание системы по спасению Егорова – это надо постараться. Ничего невозможного, конечно, нет, но надо шевелиться. Димка вам не кто-нибудь, а стрелок седьмого уровня с огромными фантастическими возможностями. Вот только врагов вокруг он насчитал шестьдесят человек. Имелись ещё некоторые обстоятельства морального плана, усложняющие ситуацию. Количество врагов, учитывая сверхспособности Игрока, совершенно не критично. Один бы Димка с лёгкостью вступил бы в битву, но на плечах у него дедушка, плюс ещё есть нюансики. Система устроила некоторое усложнение задания Игроку – это выяснилось при проведении быстрой разведки.
        О, как. На деда подействовала химия, и он начал шевелиться. Заснул дед у себя во дворе под навесом после знатной попойки с Фантомасом, а просыпается непонятно где лёжа на земле, да ещё в темноте. Что дедушка подумает? Лишь бы орать не начал.
          Димка ладонью прикрыл дедов рот и стал шептать ему на ухо:
          - Тихо, тихо, Денис Валерьевич, - шептал парень на ухо вырывающегося деда. – Не орать, твою мать. Объясняю популярно и подробно. Мы в жопе. Да, не дёргайся ты. Конкретно, мы сейчас в плену, ага. Не мычи, а слушай обстановку. Сейчас на дворе 17 июня 1943 года, ночь, поэтому и темно. Мы чалимся в сарае, рядом ходит вражеский часовой с винтовкой. Сарай наш располагается на ферме в лесу. Здесь ещё несколько построек, но там враги, а на самой ферме сидят в плену наши красноармейцы в количестве тридцати человек и гражданские лица – человек пятьдесят. Хреново всё, но особенно, что гражданские обоих полов и разных возрастов. Враги, суки, устроили здесь концлагерь.
        - Мычишь, где мы? Так объясняю: мы на площадке среди леса, в наспех устроенном концлагере. Недалеко находится город Дятьково, значит, это Брянская область. Ага, и лес брянский. Охраняют наш концлагерь не немцы, а венгры. Нас, скорее всего, списали, и утром…того…ликвидируют. Денис Валерьевич, если я уберу руку, орать не начнёшь?
           Димка видел, что старик несколько обмяк и вроде бы даже слушал, что говорил ему парень, но, стоило только чуть убрать руку со рта пенсионера, как раздался вопль: «А-а-а-а». Пришлось Димке опять резко затыкать профессору рот своей рукой. Да, он ещё и кусается сволочь! Часовой, что шатался недалеко от сарая на вопль отреагировал ударом прикладом в ворота сарая и руганью: «…лофас в шеггедбе…», таким образом он намекал, чтобы охраняемые не орали, даже если им приспичит сдохнуть.    
        Да-с, полный пипец, дедушка ситуацию адекватно не воспринимает. Совершенно не вкуривает проблему. Вчера он находился в Барнауле начала двадцать первого века, вдруг оказался в брянских лесах сорок третьего года. Ещё и венгры. Вот психика дедушки и не выдерживает. Так дело не пойдёт: дед станет грандиозной обузой. Придётся принимать к нему специальные меры.
          Из «некромантской» аптечки Димка извлёк пластырь внушения и смачно прикрепил его на лоб деду. Следом последовала формула внушения, объясняющая пенсионеру, что тот должен забыть русский язык и впредь говорить только на английском языке, потому что он секретный учёный физик из Австралии, который в 1942 году приехал в Америку для участия в Манхеттенском проекте. Зовут его Рональд Рейган, ага. С ведома  самого Роберта Оппенгеймера, он через Мексику решил сбежать в СССР, чтобы помочь пролетарскому государству с созданием атомного оружия. Так и оказался в брянских лесах – типа, заблудился немного. Теперь ему следует держаться своего проводника товарища Димки, ответственного сотрудника НКВД. И молчать в тряпочку, ибо кругом враги, кроме товарища Димки. Товарищ Рейган, вы всё поняли? Кивните, если поняли.
         С английским языком у «товарища Рейгана» оказалось всё нормально, поэтому он вроде бы понял пересказанную на английском языке ситуацию, разведанную сотрудником НКВД. Произношение у «товарища Рейгана» хромает на все четыре копыта, но кто тут захочет вслушиваться в его английский.
          «Сотрудник НКВД» вскоре убедился, что американский учёный воспринимает ситуацию адекватно: проникся словами товарища Димки, но жутко переживает, что они попали в плен. От такого своего статуса учёный находится в стрессовой ситуации и ему очень страшно. Несмотря на опасения учёного, Димка не стал объяснять ему детали. Зачем? Вот именно, зачем деду знать подробности, что концлагерь огорожен колючей проволокой только с одной стороны; по углам стоят деревянные вышки на которых засели часовые: на двух вышках солдаты вооружены пулемётами Schwarzlose, а на двух только винтовками 35М. Ещё один часовой ошивается возле их сарая, а другой возле стоянки, где ночует парочка бронеавтомобилей Csaba и с десяток телег. Там же на привязи стоят коняшки. Основные силы врага скопились в деревянном здании, отдыхали в хозяйственных постройках и в палатках. Несмотря на то, что лагерь огорожен  только с одной стороны, но сбежать заключённым практически невозможно: врагов много, с вышек видно всё хорошо даже ночью. Ещё надо знать куда бежать. Можно, конечно, в лес забуриться, если повезёт сбежать, но кругом болота, да и враги хитрые: они выделили шестерых солдат, которые скрытно передвигаются вокруг лагеря или сидят в засаде возле развилки лесной дороги, которая проходит через лагерь. На севере в пяти километрах проложена железная дорога: в одну сторону она ведёт в Дятьково, в другую сторону в посёлок Бытош.
         Откуда здесь взялись венгры, а не немцы? Скорее всего, это те венгры, что уцелели после январских боёв 1943 года на Дону, когда советские войска форсировали по льду реку Дон и прорвали оборону на стыке 7-й и 12-й венгерских бригад. Потери 2-й венгерской армии составили около 30 тысяч солдат и офицеров убитыми, причём армия потеряла почти всё тяжёлое вооружение. В числе бесславно сдохших вояк оказался и старший сын регента подлого королевства, некий Миклош Хорти. 50 тысяч солдат и офицеров попали в плен. Это самое крупное поражение венгерской армии за всю историю её существования. В марте 1943 года адмирал Хорти, сообразив, что запахло жареным, отозвал часть потрёпанной армии в Венгрию. Но часть уцелевших вояк он передал в так называемую «Мёртвую армию», которая оказалась единственным объединением венгерских войск, активно сражавшимся на советско-германском фронте. Единственный нюанс - эта армия отряжалась  бороться с партизанами, то есть с обыкновенными жителями, а не с регулярной армией. Ну, венгры, с безоружным населением воевать умели – в этом они могли посоревноваться с хорватами и бандеровцами.
         Вот и этот концлагерь они устроили для истребления советского населения. Димка не стал говорить деду, что сразу за их сараем, имелся глубокий ров, вырытый для «утилизации» трупов русских людей. Одна треть рва уже засыпана грунтом, но часть рва представляла собой жуткую картину: в этой части венгры сбросили десятки тел умерщвлённых людей. Не засыпали они убитых только по одной причине: надеялись навалить туда ещё пару-тройку рядов трупов, а потом присыпать их. Отвратительные миазмы, источаемые этой ямой, наверное, венгров не пугали, как не пугал и вид убитых. Вот сверху валяется тело старухи в обнимку с телом ребёнка: у ребёнка проломлена голова, а у старухи свёрнута шея. Здесь же валяются тела мужиков, наверное, красноармейцев и тела голых женщин. Понятно, что перед тем как убить женщин, венгры их насиловали. Для людей с нормальной психикой – такая картина за гранью: тут и у здорового человека психическое здоровье пошатнётся. Особенно жутко смотрится чья-то рука, вылезшая из-под кучи трупов. Казалось, рука мертвеца угрожает своим убийцам, но не может добраться до их горла.
           Сейчас Димка вынужден смотреть, как в деревянном доме венгры устроили пыточную камеру  и помещение для развлечения с пойманными женщинами. «Развлекались» они сейчас  целой толпой при свете керосиновых ламп с шестью женщинами разных возрастов. Одна молодая бабёнка, наверное, не выдержала и стала сопротивляться, за что ей просто свернули шею, предварительно избив. Её обезображенный труп валялся здесь же на виду у насилуемых, как бы намекая им, чтобы бабы не рыпались, а были сговорчивыми с насильниками.
          В пыточной палачи как раз закончили обрабатывать пленного красноармейца. Димка видел, как два венгра теперь волоком тащили его тело по  направлению к их сараю. Лагерь практически не освещался, за исключением пыточной и помещений для развлечений. Несколько керосиновых ламп горели возле фермы, где содержались заключённые и в районе, где стояла походная печка, возле которой уже суетились повара, начинавшие готовить пищу для утреннего кормления личного состава войсковой части. Половина личного состава не спала, а занималось делами, что усложняло реализацию Димкиных планов на побег. Вот только просто взять и смыться с лагеря с одним дедом Димку перестало удовлетворять, особенно после вида рва с трупами и подробностей пыток и насилий. Плюс надо решить, что делать с гражданскими и красноармейцами. Особо Димка сентиментальностью не страдал: он мог и с одним дедом легко уйти из лагеря, но почему-то его зубы всё время скрипели от ненависти, когда он вёл разведку, а взгляд его закаменел. Решено, перед тем как отправится с дедом в леса, он постарается уничтожить всех венгров, «служащих» в этом лагере.
         Когда солдаты забросили тело красноармейца в сарай, дед и Димка сидели, как мышки под веником, стараясь не отсвечивать. Ещё не время уничтожать противника. Но, время жизни банды убийц неумолимо подходило к финишу.
       Интересно, зачем палачи замотали руки и ноги красноармейца проволокой, ведь он изуродован так, что даже подняться не сможет? Димка осматривал советского бойца и удивлялся, как ещё в его теле теплится жизнь. Диагност показал, что боец долго не проживёт: выбит глаз и зубы, сломаны кости рук и ног, отбиты внутренние органы и сломаны рёбра, на коже куча синяков и ссадин. Димке пришлось экстренно освобождать бойца от пут и восстанавливать здоровье красноармейца с помощью системных лекарств из двух аптечек. Волшебная химия не подвела, и через двадцать минут воин с удивлением оглядывался, пытаясь понять, где он находится. В темноте он не видел, зато его хорошо рассмотрел Игрок. Вот это да! Опять шуточки Системы: несмотря на жуткий вид бойца, Димка его вспомнил. Это же боец Юсупов Расих из батальона Егорова. Ну, тот, который работал на гражданке учителем в школе. Хороший боец, его ещё Система сделала полиглотом, наградив знанием немецкого, венгерского и турецких языков. Ещё он знает хорошо русский и свой родной татарский.
         Расих чувствовал, что он в помещении не один, но не мог видеть своих соседей. Может он уже в раю, отвергаемом большевиками, ведь у него ничего не болит. Но, почему тогда в раю так темно? И гурий – хур аль-айн нет. Или гурии положены только командирам, а простым бойцам райских дев не выдают? Расих, как грамотный человек, знал, из чего созданы гурии: «Из трех разновидностей: нижняя часть из мускуса, а средняя часть из амбры, а верхняя часть из камфары, их волосы и брови черные и утонченные из нура». Следовательно, сделал вывод Расих, райские девы издают приятный запах. Но, в помещении, куда он попал запахи отвратительные. Делаем логическое умозаключение, что это далеко не рай, а скорее, наоборот. Вот только ничего не болит.
         Внезапно Расих услышал знакомый голос: «На, Расих, кушай витаминку» и кто-то вложил в его руку таблетку. Через несколько секунд после принятия «витаминки» Расих вдруг осознал, что его глаза стали видеть в темноте.
         - Я знал, - сообщил он, увидев Димку, - что ты ангел. Ты явился забрать меня с собой? Хорошо. Наконец, кончились мои мучения.
          - Хм..эгм, - Димка не стал разубеждать бойца, что он ангел. – Боец Юсупов, у меня для тебя плохая новость – тебе придётся ещё помучиться на этом свете. Видишь вон того пожилого человека – это знаменитый американский учёный. Его надо целым и невредимым доставить к нашим. Любой ценой.
          Юсупов вздохнул: кажется, райские девы отменяются, но с ангелом не поспоришь.
          - Что надо делать? – Расих рискнул уточнить свою задачу у ангела.
         - Задача максимум – доставить учёного к нашим. Но, сначала, боец Юсупов, расскажи, как ты до такой жизни дошёл, что в плен попал? Жив ли старшина и ефрейтор, как поживают Кошкин и Нефёдов, живы ли они. Я ещё не очень хорошо ориентируюсь в местных реалиях, так как нахожусь только один час в этой локации.
          Странные слова изрекает ангел, но смысл понятен.
         Короткий рассказ Юсупова дал большую пищу к размышлениям. Оказалось, что Расих уже не рядовой боец, а целый младший сержант. Кошкин и Нефёдов, а также Дубинин с Цаком месяц назад числились  живыми. Что с ними сейчас, то неизвестно. В плен Расих  попал по причине контузии, полученной при ведении разведки. Очнулся в плену, и гоняют его по лагерям уже почти целый месяц. Но, кажется, сегодня его последний день на этой земле, ибо он высказал своим мучителям всё, что думает. Венгры очень долго добивались от него, откуда татарин знает их язык.
          - И что ты им сказал? – поинтересовался Димка.
          - Послал всех гадов по их венгерской матери, - признался Расих. – Мень о фоссбо шуни гозембер…Потом они меня долго били…Я сам не знаю, откуда их язык знаю.
          Рассказ давался солдату тяжеловато: химия химией, то пока ещё процесс заживления травм не закончился. Мучила Расиха жажда, о чём он и пожаловался ангелу. Не удивился, когда увидел, что ангел из воздуха достал большую фляжку с водой. Юсупов с жадностью поглощал вкусную воду, выпив, наверное, литра два. Ага, когда ещё ему доведётся испить божественной воды.
          Напившись и переведя дух, Расих поведал об особенностях этого концлагеря. Здесь проводилась усиленная агитация среди пленных о вступлении в ваффен-СС, то есть прямо предлагали стать карателями. Вот почему здесь находится сейчас так мало пленных: тех, кто отказывался идти в каратели, сразу же убивали.
        - Расстреливали и бросали в ров? – сказал Димка.
        - Нет, - замотал головой Расих. – Всё гораздо хуже. Отказников и гражданских не расстреливали, а умерщвляли любыми способами. Экзамены они устраивали кандидатам в каратели.
       - Это как?
       - Согласиться на измену Родине – это ещё не всё. Теперь следовало доказать, что ты мудак конченный: надо на глазах начальства и сослуживцев убить пять отказников-красноармейцев или гражданских. Режь их, души, забивай камнями или палками, хоть грызи зубами. Давали убивать детей, стариков, баб, раненых. Если не убьёшь, то самого скинут в ров…ещё живого.
        - И находились твари, что шли на измену, - спросил Димка, хотя уже знал ответ.
       - Здесь недалеко сарай стоит. Там сейчас поселили пятерых наших…кто согласился стать карателем. И среди основного состава пленных уже есть гады, кто склоняется к измене. Причём, все не рядовые бойцы. У многих кишка оказывается тонка, когда его подводят ко рву. А в этот сарай кидают тех, кого завтра потащат на экзамен в качестве жертв. Нас троих и двух гражданских забьют – вот и появится очередной каратель. Гитлеру благо.
         Димка с помощью Карты заглянул на ферму, где находились пленные. Большинство пока подсвечивались зелёным ореолом, но пять человек, среди «зелёных» светились красным кровавым цветом. Это враги. Понятно, что это или провокаторы, или те, кто уже для себя решил выжить за чужой счёт. Сейчас они на «экзамене» пять человек убьют, а потом сотни душ загубят. Как Тонька-пулемётчица, которая убила шесть сотен человек, а то и больше.
       Так – решил Димка. Кроме мадьяр, по ком давно петля плакала, надо уничтожать ещё и наших: и тех, кто сидит в отдельном сарае, и провокаторов.  А что делать с пленными красноармейцами? Ведь только Юсупов проявил стойкость. Даже если освободить пленных, то веры им пока нет. Хреновый из меня ангел – мысли людей не могу читать.
         Зашевелился Аспид: от него пришёл посыл, что он мысли тоже не читает, но прекрасно реагирует на эмоции, следовательно, может отличать правду от неправды. Решено – согласился с Аспидом Игрок – проверим наших на вшивость. Кто не пройдёт проверку – тех я уничтожу.
         Уточнив время, Димка начал действовать. Сначала он приказал Аспиду прогрызть выход на тыльной стороне сарая. Затем Аспиду поступило задание уничтожить часовых на вышках, не трогая часового возле сарая. Как разберётся Аспид с часовыми, то может ползти к палаткам и убивать сонных гонведов. Тех, кто спит в хозпостройках, тоже надлежало уничтожать. Те, кто сейчас не спит, а службу несёт, тех будем уничтожать во вторую очередь. План простой, как коровье мычание. От неожиданностей, конечно, никто не застрахован, но надо действовать максимально тихо.
         Довольный Аспид усвистал на задание: теперь выход Игрока. Часовой гонвед топчется почти на расстоянии метра от сарая: бдит, зараза. Стоит в тени и прислушивается. Опытный вояка. Знает, сволочь, что здесь водятся партизаны, но надеется, что на шестьдесят солдат партизаны не нападут. Ага, на эту часть партизаны точно не нападут, потому как не на кого скоро будет нападать.
        Дедушка и Юсупов сидели тихо, ожидая команд от Димки, а тот распрямлял трофейную проволоку в одну линию. Враги сами подарили Димке материал для бесшумного оружия. Часового он уничтожит тем же методом, каким уничтожал немецких танкистов, да и танк им хорошо продырявил. Пусть они гадают, что это с танком случилось.
        Проволока вытянулась на четыре метра в длину и отправилась в инвентарь. Димка прекрасно знал, где стоит часовой, поэтому через несколько секунд вражеский солдат, проткнутый в нескольких местах, замертво упал на брянскую землю. Он-то упал тихо, вот только его винтовка создала шум, но ничего страшного не произошло.
         Игрок, через прогрызенный Аспидом выход, выбрался наружу и метнулся к часовому. Через минуту труп часового вместе с винтовкой он затащил обратно в сарай.
        - Младший сержант Юсупов, - выдал команду Димка. – Снимай с трупа форму и переодевайся в неё. С винтовкой 35М разберёшься?
        Юсупов бурча, что бойцу Красной армии впадлу одеваться во вражескую форму, всё же стал раздевать убитого венгра. С ангелом не надо спорить. Будем считать, что этот грех ангел берёт на себя. Ангел прислушивался к чему-то, что-то вычислял, кивал и улыбался, а потом, велев Юсупову охранять гражданского деда, выбрался наружу. А чего Димке не улыбаться: Аспид уже покончил с часовыми и теперь уничтожал спящих врагов. Игроку предстоит тихо убивать бодрствовавших вражеских солдат, впрочем, спящих он тоже убьёт. Для этого у него есть  молчаливое Малое благословение тени и зловещий Обскурант. Что хорошо в этом оружие – оно молчит и не капает на мозги, как Внутренний Голосок. Тот только херню предложить может, а системное оружие убивает молча без всяких капризов. Пока Раю не время привлекать, но и Раечке скоро придётся поработать, отстреливая солдат, сидящих в секрете недалеко от лагеря. Всему своё время.
        Димка тихо крался к дому, где палачи устроили пыточную и комнату для «развлечений». Они ещё одну женщину убили, а четырёх оставшихся в живых женщин, загнали в чулан и посадили под замок. Надо понимать для завтрашних развлечений с ними. Трупы двух женщин так и валялись в комнате. В доме находилось восемь мадьяр, перепившихся шнапсом до изумления. Без шнапса калечить красноармейцев трудно, да и мучить русских баб со шнапсом и перветином интересней. Они бы, может быть, развлекались так до утра, но организм уже не выдерживал таких нагрузок, даже с перветином. Поэтому, палачи, закрыв русских баб под замок, решили, что пора спать, ведь через несколько часов опять надо утилизировать местное население и «работать» с красноармейцами.
         Димка проник в это дом, находясь под «скрытом», но зря он немного волновался. Двери не запирались – заходи, кто хочет, но даже многие венгерские солдаты не очень стремились в этот дом.  Здесь обитали самые отпетые головорезы и конченые наркоманы. С такими кадрами лишний раз даже коллеги не хотели пересекаться.
         Керосиновые лампы почти все потухли, погрузив дом в сумрак, осталась гореть только лампа, где валялись трупы двух голых баб. Оказались бабы несговорчивыми – вот и сдохли, а были бы посговорчивей, то…сдохли бы завтра. Морока с этими русскими: надоедает дубиной махать, избивая их. Вымажешься в славянской кровище, наслушаешься их воплей так, что сон не идёт. Завтра опять работать надо: русские сами в ров не идут, их туда загонять надо. Но сон не идёт. И тревожно что-то. Начальство постоянно пугает партизанами, которые здесь под каждым кустом сидят. В сорок втором мы здесь более четырёх тысяч партизан уничтожили. Правда, оружия при этом добыли всего триста единиц. Хотя, если честно, не для базара, то какие это к курвам партизаны? Просто местные мужики и бабы. Но по отчётам они все матёрые партизаны.
         Нет, не идёт сегодня сон к штаб-сержанту Йожефу Такацсу. Меньше надо перветина жрать, а то уже зависимость появилась. Но как его не жрать, если работа нервная, да ещё штаб-сержанта в череп долбят мысли о проклятом Воронеже, откуда он чудом убрался живым, но не совсем здоровым. Только глаза закроешь, как вспоминаешь то, что лучше бы забыть. Из своей роты Йожеф только один остался в живых, остальные полегли в этом проклятом городе, сделавшимся большой могилой для гонведов. Йожефа, раненого в руку и ногу, но с помутившемся разумом присоединили к новой части, заточенной на уничтожение партизан. Типа гонведы должны охранять железную дорогу, а немцы воевать. Немцы нас за людей не считают, несмотря на то, что мы выказываем рвение в служении их фюреру. Мы тысячами уничтожаем партизан…и партизанок. Да, они тут все партизаны с двух лет и до ста. Только сегодня Йожеф сам лично убил одну партизанку и ломал кости русскому солдату. Партизанка не хотела, чтобы её изнасиловали доблестные гонведы, за что и поплатилась. Русский солдат тоже тварь ещё та. Вместо того, чтобы подчиниться мощи европейской солидарности, он матерно послал всех венгров. Пришлось ему выбить глаз и зубы. Теперь большевицкого фанатика завтра отправят в ров, если не сдохнет этой ночью.  Хотя и в этом случае он попадёт в ров. Завтра опять надо проводить «экзамены»: три жертвы уже есть…добавим к ним ещё пару партизанок. Или даже всех партизанок, что сидят в чулане, отправим в ров, а себе новых найдём. Хотя они все на одно лицо…особенно после шнапса. Курва, приходится пить это немецкое говно, а не приличный венгерский алкоголь.
          Йожеф, лёжа на тюфяке, погладил раненую руку: из-за этого русского солдата теперь рука сильно болит, потому что Йожеф увлёкся и больной рукой бил солдата. Теперь рука болит, сон не идёт, мысли скачут. Спрашивается, почему бы не доверить уродовать солдата капралу Тиборку Торёку по прозвищу Лесоруб. Вот он Лесоруб валяется рядом и храпит, как последняя сволочь. Ещё и пердит. Ниальд ки а шеггем…Почему Тиборка прозвали Лесорубом? Совершенно не потому, что он умеет рубить деревья, а потому, что он предпочитает пилить партизан и партизанок обыкновенной пилой. Видишь ли, нравится ему слушать вопли распиливаемых «деревьев». Сначала ступни пилит, потом ноги…потом шнапс глушит. Вокруг Йожефа одни уроды. Взять хоть лейтенанта Паппа – их начальника. Папп полностью поощряет капрала, но сам любит партизан вешать на деревьях. Особенно ему нравятся повешенные молоденькие голые партизанки. У него уже целая коллекция снимков собственной персоны  на фоне  повешенных голеньких русских партизанок. Помощник Паппа вице-лейтенант Цсолт тоже законченный урод: почему-то этому «эстету» нравится стоять около рва с трупами и любоваться картиной. Что он там хорошего углядел? Но вице-лейтенант рядом с вонючим рвом приходит в благоговейный экстаз, только что не обсыкается, а потом ходит по лагерю с оловянными глазами. Цсолта никто не уважает, но все гонведы его побаиваются, так как знают, что вице-лейтенант связан с секретной полевой полицией ГФП. Поговаривают ещё, не без основания, что этот «эстет» любит, по прогрессивной европейской моде, мальчиков, а не девочек.
        Не идёт сон к штаб-сержанту, хоть тресни. Или капрал, курва, своим храпом сон отгоняет или мысли нехорошие лезут в голову, или пугают колышущиеся тени. Вот одна тень уплотнилась, и перед своим собственным носом штаб-сержант почувствовал ствол пистолета. «Партизаны!» – хотел заорать Йожеф, но раздался лёгкий щелчок и сознание померкло. Вскоре оборвался и храп капрала Торёка, да и остальные спящие гонведы отправились на тот свет. В доме царила мёртвая тишина, только из чулана доносились стоны «партизанок».
          Освобождать гражданских Димка не спешил, он поспешил помогать Аспиду, методично уничтожавшему сонных мадьяр.  С гонведами находящимися в бессознательном состоянии проблем не возникало, но могли появиться проблемы с теми, кто не спал. Например, лейтенант Папп сейчас в своей штабной палатке собрал ответственных над караульной службой и хозяйственников. Ему не спалось, поэтому не спали и его подчинённые, вынужденные докладывать начальнику о своих делах, хотя ничего особенного не происходило. Со слов командиров отделений выходило, что всё нормально: разведка работала, караульные бдели, хозяйственники работали, пыточная функционировала, ров наполнялся. Отчасти это являлось правдой в том плане, что разведчики действительно находились в «секрете» и ждали партизан в ключевых точках, так как подобраться незаметно к лагерю можно только по дороге или по лесу около дороги. По болотам здорово не походишь, хотя от местных всего можно ожидать. Все остальные доклады, изложенные командиру, на данную минуту уже не соответствовали действительности: часовые валялись мёртвыми, большинство гонведов также отправились на тот свет, даже повара валялись мёртвыми, ибо Димка проходя мимо них, просто перестрелял поваров из бесшумного пистолета. В живых оставались только те военные, что сейчас находились в штабной палатке, а также те, кто сидел в секрете и экипажи танкеток. С остальными Аспид и Игрок покончили радикально. Теперь наступил самый трудный момент: надо тихо ликвидировать шебутные экипажи танкеток, даже ночью гремящими своими железяками, а также не забыть больших и малых начальничков, что засели в палатке. Потом надо идти в лес ловить разведчиков. Вот тогда и Рая пригодится, оборудованная глушителем.
           С уничтожением оставшихся гонведов вышла неприятность. Двое военных вышли из палатки начальника один за другим и были застрелены  Димкой в пятнадцать метрах от палатки. А затем сразу вышло четыре человека о чём-то своём спорящих. Они бодрячком двинулись в сторону мрачных хозпостроек всей толпой, и Димке пришлось стрелять уже по многочисленным целям. Две цели он поразил, но оставшиеся сообразили, что их убивают и завопили благим матом. Они вопили и прыгали кенгурячьими прыжками до тех пор, пока стр;лки из Малого благословения тени не добили их. Вот только те, кто находились в палатке, услышали вопли коллег и впали в бовой раж, с перепуга начав стрелять прямо через ткань палатки, паля куда попадя. И то так: ведь кругом партизаны. Пришлось Димке падать на землю и искать укрытие от летящих дурных пуль. В расположении стоянки танкеток тоже пошло всё не очень гладко: там внезапно поднялась заполошная стрельба. Вот только в кого целились бравые танкисты? Как бы там ни было, но красные отметки врагов, составляющих экипажи танкеток и солдат, обслуживающих технику, гасли одна за другой. Странненько, но два солдата вдруг побежали в сторону болот, как будто чёрта увидали. Или это такое сильное воздействие ауры Аспида? Сам змий погнался за беглецами. Да и ладно, решил Димка, доставая Раю и прикрепляя к ней глушитель - пусть змиюка немного побегает, хоть вспотеет лишний раз.
         Это те, кто сидит в палатке, не видят куда стреляют, так и лупят из автоматов и пистолетов в ночные тени, а Димка видит даже сквозь стены. Рая, естественно, не подвела и посылала свои пули в красные вражеские отметки, превращая их в серые отметки. Стрелял Димка разрывными пулями, поэтому один выстрел – один труп.  Посетила мысль шарахнуть по палатке фугасом, но зачем нам спецэффекты, когда и так нормально. Странно, но один гонвед ещё стонал, когда Стрелок заглянул в палатку к начальнику. Обскурант заставил соблюдать  тишину, отрезав раненому голову.
         Теперь оставалось разобраться с разведчиками. Они находились на расстоянии пяти километров от лагеря, но могли и услышать стрельбу. Ага, всё-таки умудрились услышать и забеспокоились. Вот их командир отправил двоих в лагерь, узнать, что там творится. А что Аспид? Аспид, паршивец такой, устроил охоту на бедных солдат, и так обезумевших от страха. Добивай их быстрей и возвращайся – отправил Игрок мысленный посыл змию. К чему нам развлекуха, у нас ещё куча дел по выполнению системного задания.
         Димка метнулся к Юсупову, дать тому ценное распоряжение не только охранять деда, но  переместиться с ним к сараю с предателями, чтобы те не вздумали выбить запертую дверь и сбежать. Наших бойцов и местных пока не отпускать – распорядился Стрелок. Юсупов и не собирался пререкаться с Ангелом, даже не спросил, куда делись венгры. И так понятно, куда они делись, раз Ангел господень решил лично их покарать. Ещё в лесу осталось шесть разведчиков, но Ангел сказал, что отправляется карать их. Юсупов даже не сомневался, что и эти шестерым гонведам осталось совсем недолго жить. Как не долго? Где-то к утру всё с ними порешаем – сообщил Ангел. И даже быстрее.
         Действительно, Димке что-то не очень хотелось наматывать километры по брянским лесам, гоняясь за разведчиками. Пусть Рая своими фугасами достаёт их. Два соглядатая уже переместились на расстояние пары километров к лагерю, идут рядом, осторожничают, но это их не спасёт – Рая на такое расстояние прекрасно посылает фугасы.
          Пройдя метров пятьсот по лесной дороге навстречу противнику, Димка остановился, быстро прицелился и отправил навесом фугас в сторону двоих солдат. Ярчайшая вспышка осветила лес, а затем огненный шар стал подниматься над деревьями. Так и лесной пожар можно устроить: хорошо хоть здесь много болот – особо не разгорится. Теперь пусть командир разведчиков гадает, куда это вляпались его солдаты. Лишь бы он не решил бежать, куда глаза глядят. Нет, молодец – не сбежал, а собрал своих подчинённых и что-то им втирает. Вот так и сидите кучно, грейтесь под лунным светом, вон Луна сегодня какая красивая выросла. Тучки скрывают от любопытной Луны происходящие трагедии на поверхности планеты, но эти трагедии всегда происходили на Земле с тех пор, как на ней завелись людишки. Чего этим дурным насекомым неймётся, что они постоянно уничтожают друг друга.
         Скоро Димка подойдёт на расстояние выстрела и отправит очередной фугас в скопление противника. Если кто выживет от первого удара, то придётся посылать второй снаряд, ибо не хочется сейчас бегать по лесам. Время – оно не резиновое, ещё надо успеть разобраться с предателями, отфильтровать пленных и местных отправить к партизанам. И всё это надо сделать быстро, за утро. Система, конечно, начнёт подкидывать Игроку препятствия, отвлекая от основной цели, поэтому всё надо решать в темпе. Но и Система любит взвинчивать темп.
         Уничтожив разведчиков, Димка возвращался в лагерь бегом, включив свои способности. Юсупов хоть и хороший боец, но он человек обычный, склонный к переживаниям и рефлексиям. Это для Димки всё происходящее игра, а для местных – это жизнь, боль и трагедии. В лагере Димка заглянул на стоянку танкеток. Нет, с танкетками ничего не выйдет, а вот телеги с запряженными в них лошадками не помешают местным. Пусть гражданские кидают в телеги продовольствие, которого здесь много, оружие и едут по звериным тропам искать партизан. Теперь всё в их руках. А у нас своя задача. Так рассуждал Димка, вытаскивая из амуниции убитых пистолеты: пару пистолей надо вручить дедушке. Надеюсь, Егоров ещё не забыл, как пользоваться короткостволом. Ещё ему и Юсупову пригодятся вот эти вместительные ранцы, а также комплекты униформы танкистов. В танкистских комбезах всяко лучше перемещаться по лесам, да и они менее похожи на форму врага, что порадует Юсупова.
        - Юсупов, - Димка подошёл к бойцу, вцепившемуся в винтовку. Рядом, прямо на земле, сидел дедушка. – Переодевайся вот в эти шмотки и чеши вместе с дедом заполнять ранцы едой и патронами.
        К товарищу Рейгану пришлось обращаться на английском языке, так как русский язык он перестал понимать. Но, ничего, Юсупов у нас полиглот: скоро и английский освоит. Вон он как лихо командует дедом, переодевая того в чёрный комбез. Дед теперь стал выглядеть лихо и воинственно, особенно когда держал в руках пистолеты.
        На востоке чуть забрезжил рассвет. Летняя ночь коротка, а день долог. Отправил Юсупова и Егорова заполнять ранцы трофеями Димка для того, чтобы они не смотрели на кровавое действо, что сейчас произойдёт. Как только мужики отошли на другой конец лагеря затариваться трофеями, так Димка очень нехорошо посмотрел на сарай, где сидели предатели, уже «сдавшие экзамен».
          Следуя приказу хозяина, Аспид отправился к сараю. Несколько секунд и он уже внутри помещения. Ещё несколько секунд и внутри сарая раздаются дикие вопли будущих некондиционных арийцев. Нет, Игрок не приказывал змию убивать этих людей. Их убьёт Димка лично: он поступит так, как надо поступать с предателями, то есть повесит их. Или нет, зачем ему лично убивать этих тварей, когда есть местные. Наверное, местным найдётся, что сказать выродкам.
         Что делал Аспид внутри сарая? Он строго выполнил приказ хозяина: просто каждому человеку отгрыз стопу ноги. По одной, но каждому. Добрый у Аспида хозяин: продлевает никчемную жизнь этих существ. Что сейчас делает хозяин? Он выпускает из норы некомбатантов, но требует, чтобы Аспид находился на его теле, на левой руке. Учитывает ли хозяин, что от Аспида исходит энергия подавляющая волю живых существ, а вид Аспида вызывает у разумных существ ужас? Хозяин каждому некомбатанту задаёт вопрос о причастности или непричастности к спецслужбам захватчиков. Аспид чётко улавливает эмоции людей и сигнализирует хозяину. Пока все непричастны, но вот одна самка пытается скрыть, что работает на врагов. Обскурант хозяина тут же отрезает ей голову. Народ, кого уже выпустил хозяин, отшатывается и сбивается в кучу, с ужасом глядя на хозяина и на Аспида. Но никто не пытается бежать – всех сковывает иррациональный страх.
          Становится всё светлее, даже утренний туман уже испарился. Не только Игроку, но и простым людям уже всё видно. Толпа поглядывает на обезглавленный труп, некоторые перешёптываются.
          - Я предполагал, что эта тварь работает на немцев, - подал голос небритый и весьма измождённый мужик. Левая рука его сломана, и он поддерживает её правой рукой. – И эта тварь не одна такая.
           Димка не обращает пока внимания на толпу и продолжает вызывать гражданских людей по одному из здания бывшей фермы, превращённой в тюрьму. Не все могут идти, поэтому к нему подходят по двое, а то и по трое, поддерживая друг друга. Больше половины узников – женщины разных возрастов, мужиков всего одиннадцать, считая мелких пацанов и двоих ветхих дедов. «Партизаны» - твою мать. И с этими людьми воюет целая европейская орда! Вскоре Игрок вычисляет ещё одного Иуду, продавшего свой народ. Мелкий мужичок также быстро лишается своей головы. Кажется всё – больше нет предателей. Двое подсадных уничтожены, теперь надо заняться людьми.
         Юсупов и Егоров, подошли к Димке, когда тот принял решение назначить старшим над гражданскими вон того мужика, что ранен в руку. Он отвёл его чуть в сторону и проводил как раз беседу, когда подошли два вооружённых до зубов красавчика. Егоров нацепил на себя офицерские ремни: теперь на боках у него висели пистолеты, на пузе - штык. В правой руке зачем-то винтовка. На спине ранец, в левой руке ещё один. В подсумке, надо думать, он держит гранаты и патроны, а запасной ранец приготовил для Димки, напихав туда трофейной провизии: это правильно, ведь режим питания, как авторитетно отмечал академик Павлов, нарушать нельзя. Юсупов кроме винтовки, что повесил на плечо, в руках держал ещё и автомат ППШ. Подозрительно пухлый у него ранец на спине. Запасливый боец оказался. То, что он добыл ППШ, то правильно. Затрафеили венгры где-то этот автоматик, теперь он опять послужит в войне против них.
         Раненого в руку мужика звали Матвеем. Сам он родом из-под Воронежа. Проживал до войны в деревне Девица. Говорил правду, вот только почему-то скрывал, что убивал венгров и немцев, причём в больших количествах. Какую-то личную войну он здесь вёл. Но, у всех свои тайны и Димка решил не лезть мужику в душу: и так видно, что Матвей свой. Вот только Игрок попросил Матвея вывести спасённый народ к партизанам, а потом свободен, как ветер. Матвей сначала упирался, указывая на свою руку и общее истощение, но странный пацан с жуткой змеёй, обвившей его руку, чуть ли не насильно скормил ему какие-то пилюли из разноцветных коробок. После этих пилюль Матвей почувствовал резкий прилив сил и, самое главное, левая рука начала работать. Всё это непонятно, но факт есть факт. Матвей решил, что надо подчиниться воле этого пацана и делать то, что он велит, потому как мистика. Приказания от пацана последовали следующие: надо из пыточной освободить изнасилованных баб, потом прошерстить весь лагерь, складывая трофеи в телеги. Потом всей толпой валить к партизанам. Только перед этим пацан велел провести народ около рва, для долгой памяти, так сказать – чтобы люди поняли, кто такие венгры, немцы и прочие бандеровцы, вскормленные европейской «культурой». 
         Димка не стал слушать вопли, крики и проклятия, раздававшиеся около рва, когда люди вблизи рассмотрели, что там творится – он в это время вытаскивал за шкирку из сарая еле живых, бледных, залитых кровью предателей. Отдать их озверевшим людям, как он хотел? Нет, пусть люди готовятся к передвижению по лесам и болотам, а Димка сам повесит Иуд. Вот только где их вешать, да и верёвки нет. Хотя, вместо верёвки и проволока пойдёт, а повесить гадов можно и на самом сарае. Юсупов спокойно смотрел, как Ангел делал из проволоки петлю, накидывал её на шею предателю и цеплял другой конец к деревянному выступу сарая. Увы, Димка не рассчитал, что может поднимать только 65 килограмм, поэтому получалась не казнь, а пытка: казнимый хрипел, его били конвульсии, но умирать он собрался долго. Хреновый из Димки вешатель. Егорова от такой картины стошнило, а Юсупов сохранял спокойствие, предположив, что Ангел желает умертвить этих людей, причинив им как можно больше страданий. Ангелам виднее, как наказывать: они, наверное, считают, что наказание должно соответствовать  содеянному преступлению. Наконец, первый казнимый испустил дух, при этом обгадившись. Кровь, вонь и дерьмо – вот атмосфера Смерти.
       Четвёрка ещё живых предателей билась в истерике от вида казни их «коллеги». Это же неправильно и несправедливо – ведь это они должны всех вешать, резать, жечь, насиловать, пытать. Как вдруг их вешают даже без верёвки, а на проволоке, ещё и ступни ног оторвали крайне болезненным способом. Где справедливость?
        К месту казни подошёл Матвей, доложить, что изнасилованных баб освободили, одели и отнесли на телеги. Лошадей уже впрягли, собрали часть валяющегося оружия и почти всю провизию. Надо отсюда убираться, а то озверевшие бабы уже начали резать трупы венгров. Сам Матвей держал на плече винтовку, а в руке штык, на котором почему-то  присутствовала кровь.
        - Разреши командир этих оприходовать, - умоляюще смотрел на Димку Матвей. – Руки чешутся и душа горит.
        - Давай, воин, - махнул рукой Димка. Пусть обыкновенный мужик из деревни Девица поработает судьёй, прокурором и палачом в одном лице. Если назвали войну Отечественной, то сам народ и должен решать, кому из врагов жить, а кому умирать, и как умирать. А власть она продажная и дурная, любит сопли жевать, зачастую боится своего народа больше, чем захватчиков.  Не добил Сталин эсесовцев, всяких власовцев и бандеровцев на территории России и в Европе – потом эта ошибка народу здорово аукнулась. А ведь имелась у вождя возможность физически расправиться с фашистами – народ был бы только «за». Народ поддержал бы и отмену национальных республик, но, увы, кишка оказалась тонка у большевиков. Зато трепаться на любые темы они умеют отменно, вот этот талан у них не отнять. Потом, после смерти вождя, они вообще быстро деградировали, а часть коммунистов даже в фашисты и нацисты подалась. Димка не уважал товарища Сталина, помня из семейных хроник, что много родственников Димкиных погибло на войне, но много сгинуло и во времена репрессий, устроенных грузином Джугашвили. Одно дело, если бы Джугашвили расправлялся только с «пламенными» ленинцами и троцкистами, которые только и могли, что устраивать заварушки и революции. Но он убил несколько сот тысяч простых русских крестьян и прочих трудяг, при этом воры у него значились как «социально близкие», а всяких настоящих врагов, типа бандеровцев, не уничтожил.



         Матвей отдал винтовку Юсупаву, а сам деловито, со знанием дела, добил штыком одного за другим еле живых предателей. Убивал людей, как резал в деревне кабанчиков – умело и быстро. Вот она Отечественная война в настоящем виде – убей врага без сожаления и без оглядки на соплежуйскую власть. Не за грузина Сталина народ воюет, не за большевиков – срать он на них хотел. Народ воюет не за «князей», а за свою семью, свою землю, свой дом, свою историю. За идею воюют фанатики, а простые мужики исключительно за себя, ибо они и есть соль земли.
        Димка, Егоров и Юсупов, молча, проводили колонну повозок, уходящую в лес, в неизвестность. Часть людей сидело или лежало в повозках, а часть брели рядом. У мужиков и даже у некоторых баб в руках имелись винтовки. Надо понимать, что теперь эти люди просто так не сдадутся врагу:  насмотрелись его милости; на своей шкуре испытали доброту европейцев. Эти люди до самой смерти не забудут ров с трупами своих сограждан. До освобождения Брянщины осталась пара месяцев, но, Бог даст, хоть десять процентов этих людей уцелеет. Выжившие своим внукам расскажут, как реально обстояли дела на войне с фашистами. Вот только мало останется свидетелей и не у всех получатся дети и внуки. Уже в двадцать первом веке значительное количество внуков и правнуков партизан и красноармейцев откровенно предадут своих предков и сами станут фашистами и нацистами. Вот такие выверты истории.
        «…шумел сурово брянский лес…где дубок, и ракитовый куст становятся солдатами в партизанской войне». Вот так пафосно можно сказать, однако, ни уходящие в дебри люди, особого шума не издавали, ни сам лес особо и не шумел. Люди понимали, что идут на смерть. В такие минуты наблюдателю надо бы размышлять о вечном - о любви и дружбе,  о родной земле, о людях и об их месте  в этом злом мире. В лесу индивид остаётся один на один  со своей совестью, хорошо прочищающей мозги.  Одним из мотивов могут стать  раздумья об исцеляющей силе леса, как природного храма истины. Именно в дремучий лес устремляется человек, уставший от мирской суеты и мирских забав, и ищущий для себя смысл своего существования. Суровый  лес дарит индивиду минуты вдохновения и душевную гармонию.
           Скоро лес, обзаведясь шрамами траншей и воронками от бомб, расскажет пришлым людям  о суровой партизанской войне.
        Проводив взглядом более-менее организованную толпу людей, Димка и его товарищи отправились доделывать самое неприятное – разбираться со своими же воинами. Бывшими воинами. Сейчас те, кто сидел на ферме, не могли считаться воинами, но для некоторых не всё ещё потеряно. Увы, непреодолимые обстоятельства зачастую делают людей слабыми. Конечно, часть красноармейцев попало в плен не по своей воле, а будучи в бессознательном состоянии – это надо учитывать, но надо учитывать и сознательную сдачу в плен. А вот это уже недопустимо, особенно когда сдаются командиры. Что, кишка тонка подорвать себя с помощью гранаты или застрелиться? Этот вопрос сложный только на первый взгляд. Знаете, чего нельзя делать воину? … Ему нельзя бздеть!
        Игроку осталось решить вопрос с военнопленными, который он всё откладывал, и идти выполнять основное системное задание «Спасти Егорова». Спасти – это значит доставить Егорова до первопрестольной, причём без ущерба для его здоровья. Надо полагать, что Система, выбирает задания с учётом игрового уровня Стрелка, а то бы зафигачила бы Димке задание, например, убить Гитлера. Ага, а на пути этой миссии оказалась бы куча сумасшедших квестов. Да и сейчас не скучно. Надеюсь, наблюдатели остались довольные, что Игрок активно действует Обскурантом? Да и ночная миссия Аспида, надеюсь, пощекотала кое-кому нервы. Теперь вот надо решать с военнопленными, среди которых пять человек окрашены красным, а десять имеют серый цвет. Серый – значит, эти люди уже сами себя не относят к воинам. Но они давали присягу. Тяжело, но придётся расстрелять пятнадцать человек. Пятерых совершенно не жалко: они уже практически согласились служить врагу, а «серых» следует карать, так как они наплевали на присягу. Кроме того, они все люди взрослые и должны понимать, что такое хорошо, а что такое плохо. Плохо – это когда разумная особь объявляет себя исключительной просто по той причине, что так особи захотелось. Это уже путь к деградации, то есть особь пошла против природы. Фашизм и нацизм – против природы, а то, что против природы должно уничтожаться. Иначе беда.
        Решено – сжал волю в кулак Димка – пятнадцать человек он расстреляет, а остальным предложит реабилитироваться. Каким образом? Очень просто: взять оружие, что ещё здесь валяется и двигать к нашим, по дороге сражаясь с врагами. Конечно, не факт, что выживших НКВД не расстреляет, но то уже, как повезёт. Может, и не расстреляют: судьба любит кренделя выписывать.
          - Юсупов, - обратился Димка к своему помощнику. – Готовься применить свой ППШ: махну левой рукой стреляй на поражение. Не станем здесь толерастию разводить.
          Юсупов кивнул, хоть и не знал значение слова «толерастия». Кто он такой, чтобы спорить с Ангелом? Егоров непонимающе крутил головой, ведь разговор вёлся на русском. Пришлось Игроку объяснять «товарищу Рейгану» на английском языке, что среди пленных много потенциальных предателей, а прокуроров здесь нет. Придётся брать грех на душу. Ага, по законам военного времени. В вашей стране во время гражданской войны в прошлом веке именно так с предателями поступали. В глазах Егорова читался вопрос: «А как понять, кто за «чёрных» играет, кто за «белых». Но, Димка решил не рассказывать «товарищу Рейгану», что Система разделяет персонажи на «свой - чужой». Кто нашенский фрукт, с правильной грядки, тот «зелёный». Это «серых» гражданских пришлось с помощью Аспида фильтровать, а здесь всё ясно с помощью Системы.


          Сидя в тёмном помещении с заложенными оконными проёмами, военнопленным оставалось только гадать, что творится «на воле». Ночная стрельба в венгерском лагере разбудила всех заключённых и первая мысль: «Партизаны». Стреляли почему-то в районе хозпостроек, а пулемёты на вышках молчали. Да и не очень долго велась стрельба. И тишина. Потом послышался гвалт от гражданских. Их куда-то уводили. Вот и думай: не то венгров партизаны громили, не то наоборот, венгры ночью кого-то расстреливали. Или перепились и начали между собой сражаться? Короче говоря, вопросов у заключённых накопилось, как пузырьков в бокале шампанского. Вот только никто не спешил пленным объяснять суть происходящего. Но всё, когда-нибудь кончается. Вдруг кто-то снаружи отворил дверь, ведущую к пленным, и прокричал, чтобы пленные выходили из помещения по одному. Народ потихоньку поплёлся на выход, привычно горбясь, стараясь казаться незаметнее. Солнце на воле уже высоко забралось, почти в задницу упёрлось, поэтому пленные щурились, выходя из темноты на яркий свет. Выходящих встретила странность: у сарая, где обитала «элита» валялись пять трупов, ещё два трупа гражданских создавали антураж около входа. Гражданские почему-то лежали без головы. От венгров, конечно, всего можно ожидать, но пока они головы не резали. Другие части тела резали для причинения мучений людям, но головы не резали: без головы люди не мучаются.
         Другая странность состояла в том, что гонведов не наблюдалось, а пленных сортировал молодой парень с немецкой винтовкой в руках. Рядом с ним стояли ещё два человека. Юсупова многие знали в лицо, а вот старого деда видели впервые. Юсупов молчал, наведя на пленных автомат. Странно, что Юсупов выглядел прилично, хотя его вчера забрали в пыточную, откуда не возвращаются. Вся троица, что встречала пленных, щеголяла в чёрных комбинезонах  венгерских танкистов. Странность на странности, но узнавать что-то у этих трёх человек не хотелось. Юсупов демонстративно молчал и зло водил стволом автомата, при этом палец у него застыл на спусковом крючке. Особенно неприятно выглядел молодой парень, у которого на руке красовался ремешок в виде змеи. Хоть «ремешок» и имел чёрный цвет, но он ясно выделялся на фоне чёрной ткани комбеза. Вот этот парень и говорил пленным сквозь зубы, кому куда двигаться: одних он стволом винтовки отправлял направо, других налево. Получилось две толпы. Толпа, что скопилась в левой части, интуитивно чувствовала неприязнь к людям, что стояли в правой части. А в правой части оказались те, кто практически уже согласился служить Рейху, только ещё экзамен на профпригодность не прошёл.
          Быстрее всех в себя пришёл один пленный из правой части. Этот тип служил командиром РККА до попадания в плен и, надо полагать, в демагогии поднаторел. Он, несмотря на страх, выдвинулся из толпы чуть вперёд и уставился на парня своими наглыми глазами, стараясь подавить волю оппонента. Даже плен не убрал с этого человека жир на теле и на морде. На фоне истощённых товарищей он выглядел, вполне упитанно, ну, а природной наглости ему не занимать.
         - Эй, ты! – буром попёр он на пацана. – Я майор, а ну представься, кто ты такой!
        - Гнида ты, а не майор, - тихо буркнул себе под нос парень: «нахрюк» этого упитанного типа парня только разозлил.
        Дальше произошло то, что никто не ожидал. Все ожидали каких-то разъяснений, но…Парень направил ствол винтовки в сторону головы майора и выстрелил. Буйну головушку негодяя буквально разорвало, обрызгав стоящих рядом с майором кровью и мозгами. Затем парень поднял левую руку и тут же заговорил ППШ Юсупова. Младший сержант бил прицельно, короткими очередями. Через тридцать секунд половина людей из правой толпы каталась в  пыльной пожухлой траве и песке, зажимая раны, остальные попадали от страха на землю. Кто-то дёрнулся бежать, надеясь спастись, но парень из своей винтовки выстрелил в спину беглецу: человека разорвало. Да, и как бежать обессиленным людям? Ещё один попытался рвануть в сторону, но парень метнул в него нож странной формы. Затем людям из левой толпы пришлось смотреть, как парень подошёл к убитому, вытащил нож из тела и отправился этим ножом добивать раненых. Это что за нож такой, что перерезал шею от одного взмаха руки? Сапоги парня хлюпали по крови, но он не пропустил ни одного человека  – добил всех, а кровь парня совсем не пугала. Методично пацан добивал каждого раненого, а потом ещё и отрезал мертвецу голову. Юсупов в этот момент спокойно менял диск ППШ. Странно, но винтовка парня внезапно куда-то исчезла из его рук, только жуткий нож мелькал в его руке. Вот только живым пленным совсем не хотелось спрашивать за такой фокус, да и вообще глядеть в злые глаза пацана совершенно не хотелось. Хотелось встать по стойке смирно и слушать его приказания, вот только волны жути, исходящие от парня, сковывали даже мысли. Не хотелось смотреть ему в глаза, когда парень прохаживался мимо небольшой толпы пленных  красноармейцев, кроме того, змея, что обвивала его руку, начала шипеть на пленных, что только добавляло жути. Так она, оказывается, живая!
         В тишине Димка задвинул речь перед пленными, старающимися не поднимать на него взор. Говорил он словами, точно не добытыми из трудов Сенеки, Цицерона и Лукреция, но смысл своего выступления  до невольных слушателей довёл замечательно.
        - Мне похер, кем вы числились в армии, и какие у вас имелись заслуги в боях, - проникновенно начал он. – Да и на вас мне, если честно, то похер. Желаете бить немцев и венгров – вон на вышках есть пулемёты, вон там стоят танкетки. Танкетки если не сможете забрать, то сожгите. Винтовки и гранаты, надо думать, не все партизаны забрали. Еда ещё осталась. Форму можете с трупов снять. Долго здесь не прохлаждайтесь: скоро сюда пожалуют каратели. Ваша задача вооружиться и идти к нашим, а там, как НКВД решит. Перед уходом загляните в ров, что вон за тем сараем. Вот вам и вся политинформация. Можете идти на все семь сторон света, никого больше не задерживаю.
       Что мог сказать человек двадцать первого века людям двадцатого века? Открыть им глаза на несуразности в той реальности, где они обитают? Так для аборигенов, познавших мгновенный дзен,  понимание истинной картины чрезвычайно опасно и может кончиться для них плохо раньше времени. 
           После такой проникновенной речи, являющейся, можно сказать, вершиной ораторского мастерства, Димка развернулся, схватил свой рюкзак, и пошёл на выход из лагеря. Следом за ним последовали Юсупов и дедушка. А что ещё мужикам говорить? Может, начать призывать закатать рукава и бежать строить коммунизм? Ага, к восьмидесятому году построили незнамо что. Кто дожил до этого светлого события, то дико удивился: «Это что, уже коммунизм? Или скоро станет ещё хуже?»
         Димка взрослым дядькам не нянька: пусть мужики сами гонят от себя грустные мысли, ибо все знают, что позитивное мышление является залогом успеха во всех начинаниях. Карту местности могут около убитых начальников поискать, оружия тоже здесь полно. Пусть чешут в леса и там партизанят, как все приличные люди. В 1812 году простые русские мужики били европейскую орду всем, чем под руку попадалось, и не жаловались. Это французики жаловались, что их убивают почём зря. А хера лезли сюда? Дубина народного гнева – она такая – больно бьёт. Сидите себе в своей гнилой Европе и не жужжите, тогда и вас никто не тронет.
         Димка решил, что самое правильное – это самому отправится в партизаны. Осталось всего два месяца до освобождения Брянщины, поэтому он как-нибудь это время проведёт в лесах, помогая партизанам, а затем спокойно отдаст советской власти великого учёного, тем самым выполнив задание Системы. Зачем ему рисковать и переходить линию фронта? Пусть фронт сам придёт сюда. До прихода наших будем изображать из себя тапок, а немцев с их подручными тараканами.
         Партизанская война – это феномен особенный: присущ только народу, который не желает идти в кабалу к непонятным заморским уродам. Как сказал один знаменитый британец: «Россию невозможно победить силой, но её можно уничтожить изнутри». Как в воду смотрел вражина, и его слова подтверждались фактами. Все главные, исторические поражения России происходили исключительно вследствие внутренних разборок. В «Смутные времена» часть тогдашней отечественной элиты возмечтала стать фрагментом Европы. В 1917 году либералы развалили империю. В 1991 году  перестроечники развалили СССР. Красивое название таким «деятелям» дал генерал Эмилио Мола. Он их назвал «Пятой колонной». «Пятые» всегда предпочитали действовать исподволь, оболванивая массы красивыми словами. «Массы», руководствуясь  эмоциями и власть, руководствуясь жаждой наживы, доводили всегда ситуацию до такой степени похабности, до какой не смог бы довести страну иноземный враг.
          Хоть Димка и строил планы, но прекрасно знал, что Система легко его планы может пропустить «через жопу». Зато Игрок обзавёлся виртуальными корешами по имени «Нюансик» и «Негативный Фактик». Приучила его Система учитывать неожиданности на ровном месте. Но, мы здорово реагировать на Системные приколы не будем, чтобы не тратить зазря дефицитные и не восстанавливающиеся нервные клетки.




             - Здрасте, хау-дую-ду, угодили мы в пиз…беду…снова, - так мог высказаться Димка, если бы его физическое состояние позволяло бы ему связно сложить хоть пару слов или хотя бы выматериться. Но, увы, Игрок чувствовал себя исключительно гнусно: тело своё он совершенно не контролировал, а за мыслями приходилось гоняться по всей черепной коробке. Мысли упорно ускользали. Состояние Димки можно быстро и ёмко описать одним словом: хренегознаетчтоснимтакое. В один прекрасный момент он всё же умудрился открыть глаза и осознать, что находится в светлом помещении, а рядом суетится некто в белом халате.
        - Опять что ли Барнаул? – пробормотал Димка достаточно внятно и снова отправился в страну грёз.   
        Страна грёз демонстрировала калейдоскоп из воспоминаний, представлений, обрывков мыслей и всё это заправлялось эмоциями, подхлёстываемыми гормонами.
       - Интересное кино, - проскочила полуосознанная мыслишка. - Как сказал бы Ив Кусто, это который из кальмара сшил пальто: «Ребята, надо выбираться из океана невежества на берег разума. Мы не в колыбельке живём, чтобы в мамкины сказки верить. Надо  уже своим умом жить».
          Сам ли Игрок сформулировал «свежую» мысль, или ему кто помог, то неведомо.
         Увы, но выбраться из бессознательного состояния у Димки не получалось. Осознав, что находится в больнице, он мог только предполагать, что не получил ранения от миномётного обстрела или бомбардировки с воздуха. Оставалось пару недель до освобождения Брянской области, но немец яростно огрызался: не нравились ему кусачие удары Димкиного отряда партизан. Приятно вспомнить, сколько крови Аспид и Рая попортили немцам и венграм. Неужели, всё-таки под бомбардировку попали? Тогда получается, что завалили мы миссию. Достал, значит, нас немец - утопил-таки Каштанку, как  немой Герасим. Или Герасим зайцев топил?
         Димке оставалось только гадать, изредка приходя в себя. Угнетало полностью беспомощное состояние. Почему так?
         Димка не видел, как суетились вокруг него воронежские доктора, и не понимал, что находится в родном Воронеже. Впрочем, Айболиты тоже не понимали, что происходит с их пациентом. Вроде операции прошли успешно, и пациент лежал «бодреньким» несколько дней, как вдруг пациент стал «дохленьким». Вместо улучшения, его состояние резко ухудшилось, до практически фатального. Суета среди медиков указывала на то, что у докторов с этим пациентом пригорело не только с дымком, но и с огоньком. А что делать, если все мероприятия только ухудшают состояние больного? Какой-то парадокс. Тут поневоле лапки опустишь и доведёшь свой исследовательский зуд до точки замерзания. Докторам только и оставалось, как наблюдать над угасанием организма. Точка невозврата в этом процессе уже прошла, поэтому, то,  что организм ещё функционирует, больше похоже на чудо или на издевательство над медициной.
           Калейдоскоп из воспоминаний и грёз внезапно перестал крутиться и Димка осознал себя сидящим на плоском камне перед горевшим костром, странное пламя которого не давало ни дыма, ни жара. Стояла безветренная, безоблачная и безлунная ночь, но звёзды в вышине своим неимоверно сильным сиянием хорошо освещали всё вокруг. А вокруг присутствовала исключительно каменистая пустыня, только где-то вдали просматривались тёмные уступы каменных нагромождений. Крутить головой по сторонам, выискивая интересные виды, Димке стало неинтересно. Больший интерес вызывала сама площадка, где горел костёр, и вокруг костра видно пять плоских камней, расположенных вокруг огня. Ещё звёзды вызывали интерес, но угадать знакомые созвездия Димка не смог. Из пяти камней, одно место оккупировала Димкина задница, а на других он увидел своих хороших знакомых. Слева, свернувшись в кольцо, блестел своими чешуйками Аспид. Потусторонней жутью веяло от змия. Справа на камне возлежал Обскурант, пугая своим мрачным видом и кровавыми всполохами на клинке. К четвёртому камню прислонилась Рая в своём модифицированном виде: весьма грозная дама. А вот на пятом камне обосновалось нечто, представлявшее из себя сгусток тьмы, постоянно перетекающей с места на место. Тьма имела отдалённое свойство с человеческой фигурой, и заговорила с Димкой интонациями его Внутреннего Голоса. Куда-то исчезла вся придурашность Голоса: теперь Голос вещал скучающим, но уверенным в себе тембром. При этом Голос не забывал подбрасывать в огонь мелкие камешки, собственно которые и горели в костре вместо дров.
          - Как сказал ваш древний мудрец - сие было, есть и будет чудесно. Вот огонь! Разве это не первородная магия в чистом виде? Добыть огонь значило совершить колдовство. Он нёс свет и тепло, заставлял думать о вечном. Казалось, что он защитник и несёт просвещение. Через сотню веков стало ясно, что огонь несёт смерть, окисление и деградацию: на красивые, но горячие звёзды дураков летать нет.
          Слова Внутреннего Голоса вызывали у Димки тревогу до дрожи, ведь они, наверняка, не несут в себе ничего хорошего.
         - Считаешь не надо стремиться лететь к Звёздам?
         - А смысл? – подбросил в костёр очередной камушек Голос. – Чтобы быстрее привлечь к себе внимание высших цивилизаций? Так это внимание подобно обжигающему огню.
         - Стремиться к постижению истины можно разными способами.
        - Ого! Внушает уважение, молодой человек, ваша уверенность. Вы умнеете-таки на глазах! Далеко пойдёте, если вас не остановить. Вот только на пути к Истине вас подстерегают кривые тропы, ловушки, иллюзии и опасности. Природа гуманоида предполагает, что жизнь его насыщена и скоротечна. В любой момент его норовит затоптать саблезубый мамонт или сожрать голодный динозавр. В голове гуманоида установлен шаблон - как правильно ему существовать в этой жизни, и если шаблон порвать, то особь  становится грустной. Вы белковые существа являетесь продуктом генетики и психологии. Наследственность, среда обитания и сложившиеся традиции управляют вами. Я думаю, что белковая жизнь, хоть и сложное явление, но самый неудачный эксперимент Создателя.
       - К чему ты мне это говоришь, Голос?
       - Потому, что вы выползаете во Вселенную из всех щелей. Чуть отвлечёшься, как вы, белковые существа, тут как тут, как плесень заводитесь на поверхности планет. Плодитесь, а потом суёте свои конечности туда, куда не следует, а любопытство, мой друг, сгубило миллионы цивилизаций и даже одну кошку. Приходится нам, Наблюдателям от Высших цивилизаций присматривать над вами, ведь к вам вся дрянь липнет. Как думаешь, почему ты не дома, а здесь? Молчишь? Тогда скажи, что ты сделаешь, когда попадёшь домой и осознаешь себя инвалидом, валяющимся на больничной койке?
       - Зачем мне жить инвалидом? – возмутился Димка. – Я применю системную химию и восстановлю своё здоровье.
       - Почему-то я так и предполагал, - голос Голоса сделался немного грустным. – Вот так и появляется в ваших мирах Система или Виртуал. Прикинь, братан, что ты сам бы притащил в свой мир Систему, созданную одной из Высших цивилизаций. И всё! В вашем лице для Высших конкурентов бы не оказалось. Друг мой, владея Обскурантом, Раей и Аспидом, ты бы легко стал в своём мире абсолютом, а другие особи яростно сражались бы за личное могущество. Погибли бы миллиарды особей, выясняя, у кого длиннее и толще, ведь у вас тут у всех комплексы из-за размеров. Поэтому я не могу тебе позволить в реале дотянуться до системных вещей, ибо это бы значило впустить Систему в ваш мир. Обломаются некоторые Высшие, ведь мой уровень выше. Собственно лично у меня нет особого интереса в вашем мире, хоть он местами и прикольный. Я просто добросовестно выполняю свою задачу. Говорю прямо: в вашем мире я не допущу появление Системы или создание Виртуала, потому как вы являетесь заповедной зоной Вселенной, и вам надлежит развиваться естественным путём.
         - Значит, в реале я останусь калекой? – констатировал Димка. – Нет уж, лучше сдохнуть.
        - Вот мы вчетвером так и подумали, что ты не захочешь существовать в теле беспомощного калеки, - озвучил свои мысли Голос. – Поэтому твоя оболочка прекратит существование…через десять минут.
        - Выходит, я уйду в небытие, не дожив и до двадцати лет, - Димку такая перспектива ужасала.  Трудно уходить из жизни в никуда.
        - Хм…, - произнёс Голос. – Это вопрос, как у вас говорят, философский. Наверняка в прах обратится твоя оболочка и исчезнет память, но есть нюансы. На вашей планете белковая жизнь образовалась от одного исходного организма. Всё многообразие видов – это суть само это существо. Оно как было одно, так и осталось, но оно изучает окружающую среду миллиардами своих копий, разной степени мощности. Копии постоянно отмирают, но существо остаётся в рабочем состоянии. Это ты размечтался, что отправишься в вечный покой, где нет боли. Нет, тебе придётся ещё помучиться в образе этого существа, состоящего из миллиардов особей. Ты опять начнёшь существовать как человек, насекомое, вирус или дерево. И всё это одновременно. Когда-то вы полетите к Звёздам. Мы вам мешать не станем. Мы только предохраним вас от происков некоторых цивилизаций, стремящихся избавиться от конкурентов.
         Постепенно звуки Голоса стали отдаляться от Димки, а пламя костра, наоборот стало приближаться. Словно прощаясь, сверкнула поверхность винтовки, усилились сполохи на Обскуранте, слегка зашевелился Аспид, тьма, представлявшая Голос уплотнилась. Огонь всё ближе подкрадывался к Димке, пока не поглотил его сознание полностью. Сильнейшая вспышка ударила по разуму, стирая память, полученную в образе конкретного человека, но на какую-то долю секунды Димка ощутил себя огромной особью. Информация на сознание обрушилась такая колоссальная, что мгновенно включилась реликтовая память, отрезавшая практически всю лишнюю информацию. Реликт, что сидел в Димке знал только одно, что наступило время, когда он должен искать себе нового временного носителя: выбор имелся огромный.

Конец книги, но не конец истории.

Усть-Кан-2023

Щедрый спонсор может привести автора в восторг переводом на счёт СБЕР банка России:
2202  2032  0170  3826