Лестница Агра. Гадалка

                V. P. G.

  (...) И попал он к гадалке-рыцарю. Она была неопрятного и странного вида. Её высветленные длинные жидкие волосы только убеждали в том, что пытались скрыть, а визгливый заискивающий голос вносил окончательную лепту в облик. “Старается быть женщиной. Но. Шила в мешке не утаишь. Вот тебе и ГАДАЛКА!” — подумал Зелоний. Раньше, до Навозной бойни*, ему было бы странно наблюдать за собой, предпочитающим не лицо и взгляды женщины, а её плоть: у старой гадалки была младая девичья грудь, которую не мог, да и не пытался схоронить от чужого взора тугой мученический корсет. Там, где показывалась алая материнская суть гадалки, на разложенные карты капала настоящая парная кровь...

  Зелоний Агр удивился и решил, что грудь тут настоящая. А вот сама гадалка — явно поддельная. Его не озадачило несоответствие: за пределами битв он мыслил нелогично. Зел спокойно сел на топчан напротив столика с залитыми каплями крови картами (узор их напоминал первоначальный вариант герба Кварна, когда его устремления ещё не обрели вид военной экспансии в землях герцогов Огдиа, ослабленных поборами нового короля) и начал, не торопясь, но иногда теряясь, рассказывать о себе.
  Лицо гадалки было измученным, старым и некрасивым, а, вот, истекающие груди были молоды и свежи, они притягивали взор и возбуждали до невероятного неудобства: Зелоний не снимал доспехи уже более месяца после внезапного нападения на него в мирном домике Льенциния, куда заглянул, чтобы справиться о своих саженцах. Тогда он понял, что никому не вправе был доверять семян волшебного Рандана. Но, было уже поздно. Теперь от даров богини у Агра остался только молниеносный взгляд, который он предпочитал прятать за ржавым кривым забралом... Загрубевшая кожа штанов не давала мужской силе Зела проявить себя в полной мере и только мучала, как и корсет гадалку. (Все жители пограничной зоны были мучениками).

   Гадалка выслушала Зелония. Потом она приподнялась и зачерпнула из горшка, томящегося в печи, ароматного зелья. Когда она обернулась, перед Зелом предстала молодая красавица с прекрасными голубыми очами и пышной копной белоснежных локонов, которые колыхались в оконном свете как живые, вновь возвращая Зелония в прошлое, к моменту его встречи с богиней.

   Зел Агр пал на колени пред гадалкой и рассказал ей свои нелепые правды... Она спокойно выслушала его и по-матерински положила на его голову свою сухую тёплую ладонь. Агр понял, что был прощён богиней. Теперь ему предстояло свернуть с широкой дороги Наказания на тропу Доброй Удачи. Но, как? Где была развилка? Он поблагодарил гадалку, оставив ей половину хлеба, что был при нём. Уходя, уже отбросив тяжёлый навес, он не удержался и оглянулся: действительно ли молода она или, всё же, это была магия? Но, к сожалению, женщина уже стояла спиной к нему, убирая заработанную еду в укромное место. Взгляд Зела померк и он, успокоив своё одинокое сердце, шагнул на свет.


/*по замыслу автора Навозная бойня случилась между Кварном и королём, претендующими на земли раззорившихся нейтральных герцогов Огдиа.


1.2.

  Зел Агр внешне был неприступен. Внутри же он иногда бился в истерике от непониманий, от своей и чужой тупости, которая мешала найти общий язык друг с другом. Он мог махом разбить кружку с уникальным магическим знаком, повторить который мог только автор, мастер, которого не было в мире живых уже более двух веков... Он мог найти радость в гуще боя, где тела воинов переплетплись между собой в истекающую алым плоть, где споры и ругань затихали в мёртвой тишине, и она была гораздо красноречивее любых сквернословий.

  Он всегда помнил о своём друге — слабеньком, хилом Чине. Чина не любили, обходили стороной, оно и понятно: кругом были времена, когда в цене мускулистый горлопан, весь интеллект которого сводится к тому, чтобы выиграть в состязании, поприжать чужого, свести счёты с бывшим героем и занять его место под восторженные взгляды женщин и завистливые мужчин. . Нехорошие были, злые времена. И Чин в них не вписывался, как не мог вписаться круг в точку. Это была истина, которую Зел осознал и занял позицию не большинства, а единственного друга. Он попросил отца вырезать из дерева такой же меч, какой был у него, и подарил его Чину. Глаза того вспыхнули, он прижал игрушку к груди и попросил Тоту (она ухаживала за Чином не только из любви к его отцу) принести его ларь. Тота зло сверкнула очами на Зелония, но повиновалась. Чин с благоговением открыл ларь ключом, который носил с собой и достал оттуда пожелтевшие страницы старинной рукописи. Из четырёх два листа он протянул Зелу.

— Возьми. Эти страницы успел передать мне отец, когда гиены Кварна проникли в нашу деревню, учинив страшный беспредел.
  Зел увидел изображённых рыцарей в позах защиты и атаки, но остановился, успокоил ум и отвёл руку друга.
— Нет. Родители не научили меня грамоте. Я должен научиться всему сам. Прости, Чин. Тем более, твоему отцу бы это не понравилось, поверь. И ещё. Я подарил тебе меч без надежды на твою благодарность в ответ. Важнее, что ты обрадовался подарку и, знаешь, давай вместе будем изучать искусство предков... в наших играх? Ведь, не могли же мы бесследно утерять его, забыв слова, которыми назывались... ну, эти.., — и Зел легко сделал выпад, высоко подняв подняв левую руку за своей спиной.
  Чин рассмеялся. Но, потом он нахмурился и склонил голову.
— Ты думаешь, я смогу...?
— Конечно! Ведь, мы будем вместе. Спиной к спине. Слушай... А ты научишь меня...понимать эти странные закорючки под твоими красивыми рыцарями?
  Чин радостно кивнул, и они обнялись как братья.

(продолжение следует)