Гордость и черепа

       "хроники ржавой империи"


    С одиннадцати часов вечера продавщица мороженного Зинаида Кирилловна рыла могилу. Точнее, как она сама считала, разрывала дедушкин покой.  При этом, самая сладкая тетя – так ее называли дети, держала лопату неумело, но изо всех сил.  Хотя, порой лопата вырывалась из рук, разрывая в кровь набухшие мозоли. Тогда повелительница пломбира называла ее «эскимо на палочке» и продолжала упорно выбрасывать землю из погребальной ямы.
    - Неужели это так необходимо? – причитала она, продолжая работать.
    - Все должно быть по-настоящему, - ответила на причитания Нина – десятилетняя дочь в малиновом берете.  Девочка сидела на краю могилы с фонарем в руке и считала от скуки кресты.
    - Я тебе сто раз говорила, - добавила Нина, зевнув, - завтра у нас в школе практическое занятие. Будем гордость на вкус пробовать.
    - И что, для этого обязательно нужен череп воевавшего деда?
    - Конечно! – дочь посмотрела на мать как на ребенка. – Из чего же еще гордость пить?
    Из облачного капкана выскользнула луна. Осветила кладбище с бесконечными могилами, вырвала из темноты множество свежих венков. Стало слышно, как неподалеку переговариваются люди. Судя по их усталой ссоре, они тоже рыли землю.

    - Не думаю, что все твои одноклассники принесут настоящие черепа, – сказала Зинаида Кирилловна, устроившись на небольшой отдых.
    - Нет конечно, - согласилась скучающая дочь. – Черепа героев теперь можно купить в любом сувенирном магазине. Большинство так и сделает. Но я хочу, чтобы все было взаправду. А от пластмассовых костей и гордость не настоящая.
    - И в кого ты только такая уродилась? – спросила мать, хватаясь снова за лопату.
    Дочь не ответила.
 
    На крест, что стоял по соседству приземлилась, похожая на уродливую сову казенная плакальщица. Закутанная в потертый полушубок и мохеровый платок, она сидела на вершине креста словно горгулья и смотрела на непрошеных копателей злыми желтыми глазами.
    - Чур меня, - увидев плакальщицу на кресте мама с дочкой машинально перекрутились.
    Старуха засмеялась в ответ, профессионально уронила слезу в яму и прыгнула ловко на следующий крест.
    В лунном свете стало заметно, как вдали прыгают по крестам такие же плакальщицы. В обманчивой кладбищенской дымке казалось, что они порхают по воздуху, как летучие мыши и роняют слезы на могилы с грохотом траурного дождя.

    На следующий день, Нина сидела за партой с черепом деда. Она поставила его на имперскую азбуку и с презрением смотрела на одноклассников с их блестящими пластмассовыми подделками. Черепа школьных товарищей воняли дешевым лаком, крысами и складом сувенирного магазина, а череп Нина издавал аромат родной земли и настоящего подвига. 
    Вскоре в класс вкатили бидон крепленного березового сока. Учительница аккуратно разлила сок в черепа и потребовала выпить его до дна. Быстро захмелев от гордости, дети сначала икнули несколько раз, а затем начали падать со стульев. Нина продержалась дольше других. Она хлебнула вместе с соком немного кладбища, что так и не удалось отмыть и некоторое время боролась с тошнотой. Но спустя пять минут, гордость взяла свое. Нина уронила голову на парту и увидела себя плакальщицей. Закутанная в огромный мохеровый платок, она прыгала с креста на крест и роняла на могилы тяжелые, как пули слезы.