Русофоб

      Всё было у бабы Насти – и здоровье слава Богу, и сад-огород, и кой-какая живность. Детки тоже были, любила всех, но одного особенно. Пошёл внучек с наци воевать, а она на свой пост встала, молитвой его оберегала. И совсем не думала бабка, что ей повоевать тоже придётся. Ну, а пока вся в хозяйстве.
      Корову отдала свояку, тяжеловато с ней стало. Но договорились, что крынкой молока снабжать будут безоговорочно... А свинья, куры – это нужно. Без них никак – мясо, яйца, да и жизнь украшают. Один петух чего стоит. Соловей!
      Только вот беда, Петенька стал с возрастом плошать. Начнёт кукарекать, вроде всё как положено, но на половине дистанции, вдруг споткнётся и нет его. Да и за курочками плохо следит, а уж залюбить, об этом нет и речи.  Критический возраст! Нужна молодая смена, чтоб курочкам весело было. И отправилась Настя к соседке, та частенько скупляться ездит в район.
     – Маняша, присмотри Христа ради мне петушка! Я же помолюсь за тебя и за здравие свечку поставлю.
      Маняша пообещала, а Настя ожидаючи жила себе потихоньку. Копошилась у грядок – там травку подёргает, там землю подрыхлить. Да и в курятнике были заботы, почистить насест, собрать яйца. Да и свинье, опять-таки, надо болтушку варить. И вот, наконец-то, Маняша. Привезла, спасибо ей, не забыла.
    – Смотри красавца! Порода самая что ни есть голландская. Не петух, а джентльмен.
    – Ну и слава Богу, ещё бы ко двору он пришёлся.
     Окрас был действительно щегольским. Чёрный как смоль, на груди белая бабочка, шея с сизым отливом. Борода торчком, как у зятя, и гребень как пилотка набекрень. Знатный жених, перекрестила его и запустила в курятник с электоратом сближаться.
     А назавтра иностранец уже выводил девушек в сад-огород, поковыряется в земле и если найдёт червяка, то непременно квохчет, к столу подружек зовёт. И топтал их тоже справно. А если кто сдуру и побежит, то с оглядкой, не быстро ли… А как он утром орал! Вся деревня его слушает.
    Только одна у него имперская замашка – людей стал стращать. Голову к земле, перья взъерошены, угрожающе квохчет. Ниндзя! Якобы, я вас предупредил, теперь сами решайте, как жить дальше.
    А дальше в лес, больше дров. Прыгать стал на людей. Летит, устрашающе квохчет, якобы в щепки расклюю мать вашу homo sapiens… Перед Маняшей стыдно, дети со двора убегают. Прям наказание! Одним словом – пит-тух голландский! В этом было всё – и возмущение, и презрение, и матершина присутствовала тоже.
    Да он и на хозяйку стал прыгать. Совсем оборзел! Но та была не из робких, поймает его на лету, прижмёт крылья и с головой в бочку с водой. А как перестаёт ерепениться, так вытаскивает и выпускает на землю. Бочка вразумляла, а вода ошарашивала, и некоторое время агрессор задумчивым был.
    Но на этом не закончились бзики. Настя замечать стала своего петуха в компании с соседским. Вместе ковыряют землю и червяками угощают друг друга… Что за чепуха?
   Мало того! Сидят на плетне и кокетничают, пёрышки чистят. Сначала себе, потом друг другу, и приторно квохчут. Там всё – и платоническое восхищение, и любовная страсть, только о курочках не вспоминают. Но это же извращение и понятно откуда! В Голландии давно варят кашу ЛГБТ с русофобией.
   И уж совсем очумела, когда увидела петуха на яйцах.  Как это понимать? Диверсия?! Из ЦРУ заслан ко мне идеологический враг! Америка сетью опутала мир. Провокации, наветы, пятая колонна. Мало ей ЕЭС, НАТО, так ещё и нашу деревню ей подавай!  Ну нет! У меня внук воюет за правое дело, а тут я сама разберусь.
  Долой Америку, ЛГБТ, НАТО, ЕЭС! Русофобам век свободы не видать! Победа будет за нами!
  Супчик получился на славу. На политический акт позвала Маняшу. Та пришла целеустремлённая. Нюхнула из кастрюли, сняла пробу. – Хорош супчик, ум отъешь, а если ещё укропом да петрушкой заправить!..