Похождения капитана Геза

     Витя Колобков всерьёз переживал за своего сына Сашку.
     Да и любой отец на его месте переживал бы, видя, что с его дитём что-то не так.
     Конечно, первая отцовская мысль в таких случаях: уж не голубан ли мой сынок? Потом, по шкале убывания идут: нюханье клея в подвале, курение дури, планы суицида, онанизм, первая любовь.
     Но у витькиного Сани всё было по-другому, мрачнее и безнадёжнее – он читал, читал книги, с утра до ночи, как малоумный.
     Ещё недавно нормальный пацан, вечно ходивший с фуфелом под глазом и со сбитыми кулаками, бывший во дворе на самом лучшем счету у братвы, вдруг, к тринадцати годам, в одночасье, скурвился.
     Сначала он перечитал те несколько книжек, что пылились в серванте с середины прошлого века.
     Дальше-больше: толковый с виду парнишка ни с того ни с сего записался в библиотеку и стал похож на умного жидка.
     Витёк растерялся.
     Вначале он мягко подкалывал Саню, стараясь показать ему всю смехотворность его поведения. Потом пытался поговорить с сыном по-мужски и для этого напоил пивом. Под конец грозился дать ремня и, как говорится, «шумел-кричал, права качал», но всё без толку.
     На работе коллеги-шофера могли Витьку только посочувствовать – о таких отклонениях у детей за последние двадцать лет никто не слыхал.
     Жена тоже ничего не могла хрюкнуть, с виноватым видом разводя граблями, да и что было взять с этой тупой транды?
     Единственный, кто был доволен, это училка по литературе. В дневнике, вечно красном от двояков и жалоб, появились размашистые пятёрки и даже восторженные записи типа: «Молодец! Так держать!», вызывавшие у папы Колобкова самые противоречивые чувства.
     После долгих и мучительных раздумий Колобков-папа решил пока не бить, пацана не ломать, а изучить врага изнутри. Он хотел понять, с чем едят эти книжки? И чего Саня вычитал в них? Может быть, они прибавляют мозгов и учат как молотить бабки, и он напрасно кипеж засадил?
     Витек зашёл в санину комнату, пока тот был в школе, и спёр у него книжку, какую-то «Бегущую по волнам».
     Саня натырил в библиотеке уже столько книг, что хищение было незаметно.
     Витёк взял «Бегущую по волнам» в рейс, и там, три дня стоя под загрузкой, прочитал её в кабине фуры от и до.
     Совершенно неожиданно выяснилось, что читать книгу не очень противно.
     Правда, половину этой «Бегущей» Витёк не понял, как будто читал на иностранном языке, хотя все слова были русские, но из той половины, что он просёк, на него вдруг пахнуло чем-то тревожным, солёным, морским.
     Чем дальше он думал о прочитанном, тем больше оно его волновало.
     Он вдруг вспомнил, как был в детстве на море, в Одессе, как убегал поступать в мореходку на пару с Мишкой Пынзарем, уже давно покойным, убитым на краковском рынке в разборках с цыганами и так далее.
     Всю дорогу домой он улыбался и мурлыкал под нос:

            Как провожают пароходы –
            Совсем не так, как поезда-а… ,-

короче, вел себя как поцоватый.
     Сашке он ничего не сказал, положил книгу на место и тихонько взял «Голову профессора Доуэля».
     В парково-хозяйственный день, после обеда, он рассказывал в курилке:
     - Там так, короче: один фраер, Томас Гарвей, англичанин, попал в больничку в Лиссе – сняли с поезда…
     - Шо за Лисс?
     - Ну, типа, курорт, в Турции или может, на Адриатике.
     - А-а…
     - Слушай сюда. Короче, этот чувак, Гарвей, поплыл на парусном корабле. Ну, море, ветер… брызги… А эти чертЫ с парусника везли в трюме наркоту и выкинули его, по ходу, ночью в море – он там дал в рыло капитану Гезу, за одну тёлку. Ну и, короче, подбирает его ещё одна шхуна. Приплывает он в Гель-Гью…
     - Куда?
     - Ну, типа, тоже где-то там, на юге, порт.
     - А-а…
     - Ты слушай. А там, короче, в Гель-Гью, карнавал, то-сё, тыры-пыры, шествия, гуляют, бухают, короче, карнавал. И встречает Гарвей одного чертА с «Бегущей по волнам», ну, откуда его высадили, берёт его за жопу и идёт к капитану Гезу…
     Невольно увлёкшаяся, недоверчиво улыбающаяся и забывшая курить, слушала шоферня чудовищную версию «Бегущей по волнам» в изложении Вити Колобкова.
     Перекур промчался незаметно.
     - Да-а, бля, чего только на море не бывает! – задумчиво сказал старый слесарь Культя, отслуживший 4 года на флоте. – Слышь, Колобок, а чего книга называлась : «Бегущая по волнам»? Из-за парусника?
     Колобков смущенно улыбнулся:
     - Ты понимаешь, я одного не понимаю – кто там бегал по волнам?

         2018 г.