Понт

Фигово жили, словно не были.

Пожалуй, так оно, однако

гляди сюда, какими лейблами

расписана моя телага.

Борис Рыжий

 

Мозг Серёги Тимонина без устали трудился. Из-за фантазийной бедности тимонинских извилин они считали его хозяином. И сейчас искали хоть какую-то возможность помочь шефу нарубить капусты.

Тимонину позарез были нужны деньги, случилось ЧП. Односельчанин решил покончить с жизнью, пока с холостой. А в посёлке кто не знает Серёгу? Уехал в город, выбился в люди. Директор ресторана. Со своим всегда проще договориться.

И конечно, Сергей всё обещал в лучшем виде: водку — везите. Кабанчика? Ну и кабанчика до кучи.

Поскольку на самом деле Серёга работал простым официантом, то он сразу согласился отработать в следующую субботу свою смену бесплатно, а за это настоящий директор разрешил широкой этой свадьбе жрать своего кабана, без ГМО.

А как идти на свадьбу, не имея за душой ни копейки, такому влиятельному человеку в полные двадцать восемь?

Пока Серёга валялся на старом диване в съёмной малосемейке с оборванными шторами и засиженным мухами потолком, проблема решилась сама собой.

В дверь позвонили. На пороге стоял знакомый Тимонину браток, который всегда ходил в отглаженном спортивном костюме чуть ли не со стрелками: «Здорово. Слышь, Насосу халдей нужен, гулять с братвой изволит. В сауне на Кирочной, ну ты в курсе. Как всегда, шалашовки, шашлычок, бухло. На всю ночь, имей в виду. За ценой не постоит, отбаксует по полной программе. Так что давай собирайся, я в мерине подожду».

 

***

Как только Серёга развёл огонь в жаровне, к вип-бане съехался бомонд на роскошных БМВ и бронированных мерсах. Все автомобили — радикально чёрного цвета. Сразу видно — гости долго жить не собирались, не теряя времени приучали себя к катафалкам.

Тимонин крутился четвёртый час, принеси-унеси. Братаны били посуду об стены, как обычно, приходилось ползать собирать осколки до мельчайших. Босиком же все. Не дай бог, порежутся.

Мочалок завезли на любой вкус: узких, как селёдка, травести и жопастых бой-баб с бидонными сиськами.

Забавы путятишны с пьяным отчаянием ныряли в круглый бассейн, который находился вопреки здравому смыслу в центре комнаты отдыха и был больше похож на вкопанную бочку.

Один из гуляющих, Ржавый, филолог с дипломом, между прочим, декламировал девкам стихи какого-то гениального, по его словам, перца:

"И очень любим наших глуповатых,

Начитанных и очень верных жён"

Насос, упитанный предприниматель, к рукам которого "бабки" липли сами, отчего и кличку получил, услышал про жён и возбудился хорошими, но помутневшими глазами:

"А у меня жена умная – модель. И на пианино играет. Одну вещь, прямо лучше Мендельсона, или кто там на одной струне играл?"

– Паганини, — уточнил филолог, — на скрипке.

— Эх, вылетело. Ржавый, ты же у нас этот – пианист и педагог, на рояле вроде тоже лабаешь. Импортный сочинил. Фамилия у него такая ещё... деревянная, — Насос быстро забарабанил пальцами по дубовому столу, — Там типа припева всё время повторяется: пам-пара-пам-папам. Понял?

— Неа.

— Твою мать. И название по пьяни выскочило, что-то похожее на варенье… на этот… на конфитюр.

— Ноктюрн, что ли? – сообразил Ржавый, — Деревянный, говоришь. Не Лист, случаем?

– Он! Точно. Ну ты молоток, Ржавый, шаришь.

Довольный филолог хлебнул виски из горла:

"Когда бутылку подношу к губам,

чтоб чисто выпить, похмелиться чисто,

я становлюсь похожим на горниста".

– А с похмелюги на козла-саксофониста, — продолжил с гоготом Насос, – А! Слышал, да, слышал? Это тебе не хухры-мухры. Я тоже искусству не бард, тьфу ты, чёртова алкашка память напрочь отшибла, не безотцовщина в смысле.

Ближе к утру все порядочно нажрались. Девицы разбрелись кто домой, кто по диванам — спать.

«Бизнесмены» изображали из себя купцов в изгнании и называли Серёгу то половым, то халдеем, а то и человеком.

Впрочем, расплатились по высшему разряду.

Сначала, правда, Насос никак не мог найти свой лопатник, обвинил Тимонина в краже. А кого?

Даже дал ему пару раз в морду, пока пацаны не нашли барсетку с кошельком в корзине под грязными простынями. Видимо, Насос предусмотрительно заныкал ещё трезвым. Бухой он всех подозревал в воровстве, вплоть до жены. Хотя как раз "вплоть" было не лишено смысла.

Но две сотки зелени Серёге забашляли.

 

Днём позже.

 Высокий темноволосый Тимонин лёгкой пружинистой походкой входил в банкетный зал ресторана, где и служил официантом, в небрежно расстёгнутом пиджаке. Правая серёгинская рука импозантно покоилась в кармане брюк. Следом за ним шли двое бритоголовых бычар в чёрных парах. Гости притихли и уставились на статусного земляка. Коллеги разносчики остолбенели и нервно хихикали. Из дверей кухни то и дело выглядывали обалдевшие повара.

Серёгу посадили в непосредственной близости от жениха. Охранники встали позади, скрестив руки в районе ширинки. Тимонину пришлось парой слов обмолвиться о том, что на него напали вооружённые боевики конкурента, отъявленного бандита, вот и следы налицо. Теперь придётся увеличить охрану, ничего не попишешь.

Через два часа Тимонин, несмотря на уговоры родственников молодых ещё погостить, вальяжно вышел из зала. Быки по-прежнему надёжно прикрывали тыл.

Серёга за двести баксов вполне мог позволить себе просидеть с охраной ещё час, до свадебного торта, если бы не взял напрокат дорогой костюм.