Акармара, часть 1 найдёныш, 1. 11

                11
Через некоторое время Ляля научилась сдерживать себя и не ляпать кому не попадя «правду-матку». «Представь себе», говорил дядя Саша, объясняя необходимость быть более тактичной, «что твоё умение, это как талант к пению. Никто же не горланит арии с утра до ночи и на каждом углу! Всему своё время и место, и свои слушатели».
Девочка поняла и приняла такой аргумент. Только стала избегать некоторых продавцов на рынке. С рецептами моих Александров стала ходить в другую аптеку. Да за мороженным бегала на проспект...И с Алёной они больше не общались. Со временем у жены Скалова к опасливому отношению к белобрысому найдёнышу добавилась зависть, какая бывает у отяжелевших после замужества баб к молодым девчонкам. Бедняга участковый, чтобы избежать скандалов, стал появляться у них значительно реже и  только поздними вечерами, когда темнело, чтоб «супружница не засекла».
; Зачем им эти прятки? ; спросила Ляля как-то дядю Сашу по прошествии нескольких лет. ; Вы же с тётей Шурой не прячетесь друг от друга и нечего не скрываете, ну, кроме подарков.
; Видишь ли, Ляля,; ответил он не задумавшись ни на секунду.; Они поженились не по любви, а потому что так надо и пора пришла.
; Но вы же говорили, что он страшно переживал за жену, когда после родов плохо было, значит любит...
; Любой нормальный человек переживает за своего ближнего, но это не значит, что любит...

Что в школе её ожидают большие ежедневные проблемы Ляля поняла уже первого сентября, на школьном стадионе во время торжественной линейки. 
День начался с ошибок.
Надо было послушаться тётю Шуру и одеть чёрные брючки с белой футболкой и жилеткой. За исключением первоклассников так были одеты все остальные ученики, и девочки, и мальчики. Ляля, со своим ростом в короткой плиссированной юбочке и простенькой белой блузочке, длинными ногами в белых гольфиках с помпончиками, слишком выделялась. Провокационно выделялась. 
Вторая ошибка заключалась в выборе места. Скромно разместилась в самом конце класса, поближе к моим Александрам, что стояли в толпе родителей по внешнему периметру грунтовой дорожки. Превышая более чем на голову самого высокого десятиклассника, Ляля отвлекла внимание всей школы от трибуны и прочувственной речи завуча. Этого Зоя Аркадьевна, хрупкая и почти незаметная за микрофоном, и вообщем-то вполне приятная женщина, не могла простить ей весь учебный год.
Первое сентября ; это праздник для учителей. Единственный день в году, когда все, и взрослые, и дети понимают значимость учителя. И вся торжественная часть первого учебного дня должна помочь весь учебный год помнить о ценности учителя и школы.
  Естественно, Лялю усадили на самую заднюю парту. В правом ряду, рядом с щуплым шпанёнком. Весь урок, забившись в угол, он нервно крутился, щурился и пыхтел. То ли от смущения, что сидит вместе с новой девчонкой, то ли от страха перед такой дылдой. Монотонный звук голоса классного руководителя, чужие и непонятные для девочки слова навевали дремоту. Смысл произносимого ускользал. Из домашнего «Справочника фельдшера» она помнила, что конституцией называют особенности строения человеческого тела. И никак не могла взять в толк какая связь между телом ученика и его долгом учиться на отлично, используя какое-то «конституционное право».
Тычок в бок вернул к реальности. Дрожащие пальцы соседа по парте подпихивали под её руку свёрнутый в несколько раз кусочек промокашки. Развернув, не стесняясь, прочла: «Ты кто?».
Ляля удивлённо уставилась на парнишку. Что значит его вопрос? Перед началом урока учительница, взяв за руку, остановила её рядом с собой, возле доски. Подождав, пока возбуждённые от встречи ученики усядутся по своим местам, она представила новенькую, объяснив, что учиться она с ними буду временно, пока её родители в ответственной командировке.
«Легенду» Лялиного появления в городе они с тётей Шурой вызубрили наизусть. Открыв было рот, чтобы втолковать мальчику всё заученное, Ляля вдруг вспомнила наставления моих Александров ; никаких разговоров на уроке.
Выдернув из рук соседа поклацанную ручку она просто написала на том же листочке ; «Ляля Туманова». «Твои родители разведчики?», немедленно появился на бумажке новый вопрос. Как она могла это знать? Что такое разведка? Похожа ли она на командировку? Ляля пожала плечами и отвернулась, разглядывая ребят, сидящих за соседними партами. Они косились на неё исподтишка. 
За исключением пары девочек и ещё одного мальчика, её вынужденные одноклассники походили друг на друга, как инкубаторские цыплята. Цвет волос, разрез глаз, строение лица, короткие ноги и, в противовес им, длинное тело... Все, как позднее объяснил дядя Саша, говорило о высокой доле примеси азиатской крови, преимущественно казахской.
В девяностые годы молодые мужчины;казахи, оставив семьи на родине, потекли непристанным потоком в Россию, на заработки. Заводили новые семьи здесь, кто-то оставался, кто-то возвращался или уезжал на совсем, в поисках лучшей доли, дальше на запад. А дети, помесь разной крови, оставались. Одинокие и ненужные. Их матери работали за двоих, от неустроенности и усталости срывались на детях. Ребята не были злыми, они были не добрыми. Их тоска по любви и нормальной, людской, семье искала выход, перерастая в агрессивность.
Отыграться можно было только на тех, кто не похож на большинство.
Первое детское любопытство сменилось упорной мстительностью. Спрятать портфель в туалете у мальчиков. Ляля оказалась не из стеснительных. Просидев до пяти вечера в библиотеке, спокойно вошла и забрала портфель, когда в туалете уже и не было никого. Очень скоро это стало неинтересным.
Подставить подножку, ударить по ноге в надежде, что «эта дылда» упадёт. Лялины щиколотки были в синяках, но она не падала.
Хором заявить учителю, что «Туманова лучше всех выучила стих, подготовила доклад и т.п.». Вызванная к доске Туманова ни разу не оплошала.
Подобные эксперименты продолжались почти два года и трудно сказать, кто с большим энтузиазмом в них участвовал ; мальчики или девочки.
По вечерам Ляля обсуждала с дядей Сашей возникающие проблемы, придумывали безобидные ответные ходы. От тёти Шуры таились. Во-первых, у неё давление, а во-вторых, с её характером...
«Не бойся, Ляля, грязь и гадость вылезает на поверхность, да первым сильным дождём её смывает. Так и с людьми. Победа будет за нами!».
«Не знаю», думала Ляля, «каким должен был быть ливень, чтобы смыть мой класс».
В конце концов они с одноклассниками перестали обращать внимание друг на друга, пренебрегали друг другом. Понятное дело, что школьных друзей у неё не было. Даже тот зажатый в углу малыш, с которым они переписывались на первом в её новой жизни уроке, сбежал, пересел за первую парту к очкастой вечно потной девочке;«отличнице».
Зато, на зависть одноклассницам, у Ляли Тумановой первые месяцы были поклонники. Мальчики из старших классов. Разные мальчики. Хулиганы и выпивохи, от которых её ограждал Скалов. Примерные «лапочки», предлагавшие помощь в учёбе за «плату, разумеется». Какая это должна быть плата, её девчоночий мозг, подпитываемый образами барышень из классических романов и тёти Шуриным воспитанием, ещё не осознавал.
Мальчикам тоже стало с ней не интересно. Разве можно похвастаться за перекуром тем, что просто проводил девочку до дома (пять минут ходу) и напоролся на участкового во дворе?!
Перестали обращать внимание на «дылду» в девятом классе. Спасибо одноклассницам! В отличии от Ляли ; длинной и тощей, у девочек образовалось всё, что нужно и там, где нужно. Мальчишечьи глаза, руки и желания стали заняты. Появились пары, кипели страсти. Огромными компаниями ездили «на природу», пили, дурачились, дрались, под утро разбредались по кустам и палаткам...
Ляля Туманова присоединялась крайне редко. Ей было веселее с моими Александрами, да и не любили они отпускать девочку в такие поездки. А она не любила их нервировать. Даже ей, упрямо избегающей действительности конца девяностых, было понятно, что с каждым годом дяде Саше и тёте Шуре становится труднее жить. Физически труднее. Настырный и целенаправленный развал экономики страны, мгновенное обесценивание денег, невыплаты зарплат и пенсий, захват заводов и земли, эта «приватизация» ... Всё, за что отдали жизнь их друзья-однополчане летело в тартарары. Как это можно было принять и понять?
Новый век и новое тысячелетие не вызывали у моих Александров оптимизма. Их воспитанники и преемники сами становились старыми людьми, обременёнными болезнями и семейными проблемами. А новое поколение молодых людей, слабо представляло себе, что это такое ; победители. Дядя Саша и тётя Шура стали Историей, которая по недосмотру обитала не в музее, а все ещё занимала соседнюю квартиру.