А жизнь продолжается. Послегрозье. гл. 10. , 11

10. Неспешно катится повозка по степной дороге в Орду. Возмужавший за четыре года бывший служка папского прелата, а теперь посланник Франческа, дремлет, сидя в возке. Прошли те времена, когда он изучал окрестности Рязанского княжества, встречался с человеком из Орды, чтобы получить сведения об укреплении большого русского города, спешно с прелатом уезжал на ладье по Оке дождливой осенью. Было понятно, что скоро для Рязани наступят суровые времена. Нет теперь богатого города, почти не осталось и его людей: всех сопротивлявшихся горожан убили, молодых женщин ордынцы увели в полон, брат погибшего князя Юрия Ингварь уцелел только потому, что был послан в Чернигов за подмогой и вернулся после сражения. Теперь княжество платит выход хану. Да и платить-то почти нечем: некому землю пахать да ремёсла править. По всей Руси прокатилась катком Батыева рать. И только северные города Новгород, Псков да Смоленск не сожгла Орда. Как шёпотом говорил прелат, самые богатые княжества остались для рыцарей. Уговор был с ханом об этом. И никто не мог понять, почему победное войско Орды вдруг внезапно повернуло и пошло назад. Умён Папа. Знает, как вести дела. Да остался в Новегороде упрямый князь Искандер, не даёт рыцарям и Ганзе захватить богатые северные города. Ничего, Франческа и послан к хану, чтобы выполнить секретное поручение Папы. Он уразумел многие хитрости: постиг науку о ядах, ведение бесед для выведывания тайн собеседника, изучил многие языки и наречия. Возможно, не один год займёт его житьё в ставке хана. Да Франческа и не спешит, ведь момент для его задания обязательно настанет. А пока нужно ко всему приглядываться и отсылать тайные послания о том, что происходит в Орде. Повозка катит, время идёт, всё успеется.

11. – Ну, Рюма, опять ты не спутал Стригуна, смотри, уйдёт, ловить придётся.
– Да я сейчас спутаю, только ушицу помешаю.
Мальчики и кони расположились на берегу Старицы Оки, там, где в стародавние времена текла река, а теперь только небольшой залив и порожек. Когда бывает весенний разлив, половодье, вода на порожке крутится и ревёт. Так и называют это место – Бычок. Недалеко от Бычка порожек поменьше, ревёт потише, поблагозвучнее. Это Телушка. Давным-давно жили в Поочье другие племена. Некоторые названия остались от них. Так длинное и очень глубокое озеро, по берегам которого растут дубы, липы, калина – Ошково. А по-русски – Бычье. Видно и в те времена здесь коров пасли. Трава густая, богатая и клевером-кашкой, и синим мышиным горошком, и солнечной сурепкой и разными другими цветами. А названия народные всегда точные, самую суть отражают. На берегу горит небольшой костерок, в корчаге варится уха. Глазастые звёзды с любопытством разглядывают маленьких людей и их коней. Тихо в этом уголке земли, спокойно. Словно и не полыхало пожарище в древнем городе Рязань, не превратило его в пепелище, не погубило тысячи мирных жителей..
     – А знаешь, Рюма, лучше Красавы я девочки не ведаю. И умная, и рукодельная, и хозяйственная, и собой пригожая. А сегодня она меня опять удивила: надо же, из-под носа у баскаков Орлика увела да к нам прискакала. А все подумали, что чужой паренёк его украл. Вот подрасту немного и попрошу отца Амвросия повенчать нас.
     – Ну, Втор, маловат ты для Красавы будешь. Смотри, как Третьяк с неё глаз не сводит. Тоже, видно, ждёт, чтоб подросла маленько. А он и воин достойный, и хозяин справный. Ты-то у Красавы как братец любимый, а не как жених. Я так полагаю. И дядька Прокл тебя за сына считает.
     – А я всё же надеяться буду. Роднее всех мне Красава.
     – Ты Стригунка-то стреножил, Рюма? Ну ладно, давай вечерять и на покой. Завтра поутру, может, странников везти придётся в монастырь. Надо быть готовыми.