Желание

                Основано на реальных событиях.


На заснеженный карниз кухонного окна, за стеклом которого виднелись молодая и возрастная женщины, села ворона. Изучив обстановку, недоверчиво поворачивая к ним голову то одним, то другим глазом, она принялась клювом деловито раскидывать снег. Вдруг особа, что помоложе, ринулась к окну,  распахнула форточку и раздражённо в неё завопила:

— Чтоб тебя, проклятая! Кыш!

Птица, захлопав крыльями, вспорхнула и, каркая, точно возмущаясь поведением человека, полетела прочь.

— Надо было ей хоть кусок хлеба бросить. Зима ведь.

— Обойдётся. Достаточно того, что ты кормишь голубей. И так весь карниз загадили.

Женщина постарше сидела на табурете, поставив ноги на нижнюю перекладину и сжавшись в комочек, словно маленькая испуганная птичка. Поправив седую прядь, упавшую на покрытое морщинами усталое лицо, она решила продолжить прерванный разговор:

— Доченька, и зачем ты отдала Димочку Александру? Вы же в разводе. У него новая семья. Всё-таки, Новый год – семейный праздник. 

— Ой, мам. Хватит. Уже устала от твоих разглагольствований на тему семейных ценностей. Не поэтому ли сама осталась без мужа в расцвете лет? Честно говоря, я папу не осуждаю. Правильно сделал, что ушёл к другой. Она его любит. А ты, кроме меня, никогда никого и не любила. С детства замучила своей опекой. Хоть понимаешь, что твоё гипертрофированное чувство материнства создавало и продолжает создавать проблемы не только тебе, но и мне? — Молодая женщина нервно закачала ногой, закинутой на ногу, и добавила: — Между прочим,  Александр – его отец. И Димочке там, с другими детьми, будет интереснее. Плюс ко всему, у них большая квартира. Они установили огромную новогоднюю ёлку.

— Мы тоже нарядили ёлочку. Пусть маленькую, но всё же.

— Не смеши. У нас всё крошечное и какое-то ничтожное. Даже наша убогая квартира – маленькая однокомнатная клетушка. — Дочь встала, зевнула, прошла в коридор и спустя несколько секунд вернулась с сигаретой во рту.

Едкий дым моментально заполнил небольшое пространство кухни. Возрастная женщина зашлась приступом кашля.

— Знаю, милая, что с матерью тебе не повезло, — восстановив дыхание, произнесла она. — Всю жизнь работала, как проклятая, а на квартиру тебе не скопила.

Вместо того, чтобы убеждать мать в обратном, дочь выпустила длинную струю голубоватого дыма.

Возрастная женщина подняла глаза к пожелтевшему от копоти потолку, перевела взгляд на облупившийся подоконник, на окно, в котором несколько минут назад видела ворону, и заговорила, стараясь придать голосу весёлость:

— Кажется, все твои любимые блюда мы уже приготовили! Или что-то забыли?

— Думаю, этого достаточно. Да и времени мало. Мне ещё надо накраситься и переодеться. Скоро Ренат должен прийти.

— Ренат? — Женщина бросила растерянный взгляд на старые часы на стене, оклеенной выгоревшими непонятного цвета обоями. — Ну почему ты мне только сейчас об этом говоришь? Я бы сходила в парикмахерскую. Сделала бы причёску. Может, успею? Он во сколько должен…

— Особо не суетись, — перебила дочь. — Я сказала ему, что ты до второго числа отмечаешь Новый год у подруги детства. Не обижайся. Слышишь? Мне же надо как-то устраивать личную жизнь?

— Конечно, моя хорошая. Как я могу на тебя обижаться? Ты права. Не буду мешать тебе её устраивать. А тётя Марина в самом деле приглашала меня к себе на праздники. Вот мы с ней по-старушечьи и посидим.

— Ну, сказала. По-старушечьи. В ваши-то пятьдесят пять? Хотя я вряд ли доживу до этого возраста. У меня тяжёлые жизненные условия. — Молодая женщина как-то неестественно рассмеялась. 

— Тогда, милая, я начну собираться? — Мать с надеждой посмотрела на дочь, но та, с озадаченным выражением лица, будто вспомнив о чём-то важном, удалилась в комнату. — Возьму с собой к тёте Марине что-нибудь вкусненькое! Хорошо?

— Конечно, мамочка! — радостно отозвалась дочь и вмиг вернулась на кухню. — И давай сейчас быстренько выпьем за Новый год, за исполнение наших желаний! Мы же теперь только в новом году встретимся! Шампанское открывать не будем. Просто по наливочке!

— Хорошо! — Хозяйка потянулась к старенькому кухонному шкафчику и достала оттуда бутылочку со спиртным и две хрустальные рюмочки на длинных ножках.

— Загадываем желание?

Вместо ответа мать улыбнулась.

— Хочу жить богато!

— А я хочу, чтобы ты была счастливой! — Женщина повернула голову в сторону окна, чтобы дочь не увидела заблестевшие в глазах слёзы.

— Всё, мамуля! Целуемся, и ты убегаешь! Не хочу, чтобы Ренат видел тебя в таком запущенном виде. Как-нибудь позже, когда приведёшь себя в порядок, дай Бог, встретитесь.

Спешно одевшись, женщина на ходу схватила лежавшую на тумбочке в коридоре связку ключей, бросила её в сумку и прихватила уже стоявший у порога пакет с едой.

Стоило ей переступить порог, как за спиной нетерпеливо щёлкнул дверной замок.
 
На улице холодало. Усиливался снегопад. Через застилающую глаза пелену слёз она едва видела дорогу, по которой шла. Душевная боль стояла в горле плотным комом. «Я доченьке больше не нужна. Только мешаю. У подруги своя семья. Сейчас Марина у сына. Будут вместе встречать Новый год…»

Из плена тяжёлых мыслей её вырвал сигнал притормозившего автобуса.

— Эй, дамочка! — мягким сипловатым басом обратился к ней водитель через открытую дверь. — Надумали ехать или как?! Учтите, это последний автобус! Следующий только завтра!

Поднявшись по ступеням, как во сне, женщина прошла в салон. Автобус фыркнул, дёрнулся, объехал ползущую в правом ряду снегоуборочную технику и покатил по шоссе.

Спустя два часа она, поблагодарив водителя, вышла из автобуса. Немного постояв, накинула капюшон зимней куртки и двинулась в путь. Преодолев около сотни метров вдоль трассы, свернула направо. Дорогу к дачному посёлку замело. Поэтому женщина продвигалась по ней очень медленно. Встречный морозный ветер безжалостно сёк лицо. «Может, зря сюда приехала? — задала себе вопрос и тут же на него ответила: — Нет. Не зря. Кто в такую погоду, да ещё и тридцать первого декабря, отправится на дачу, чтобы покормить Рекса? Да и куда я могла податься? Ничего. Доберусь до дачи, а там решу, что делать дальше». Пальцы, сжимавшие пакет с вкусностями, одеревенели от холода, их не спасали даже плотные рукавицы двойной вязки. «И как Рекс выживает здесь зимой? Не раз соседи по даче увозили его в свои городские жилища, но он всегда сбегал и возвращался сюда. Я взяла бы его к себе, но…»

Задумавшись о тяжёлой судьбе большого чёрного пса с мудрыми глазами, вот уже несколько лет обитающего на территории дачного посёлка, женщина не заметила, как сзади приблизился огромный тёмный джип. Раздался громкий автомобильный сигнал. Она метнулась к обочине, как вдруг оступилась и кубарем покатилась по склону расположенного вдоль дороги оврага.

Придя в себя, женщина открыла глаза и осмотрелась. У неё сильно кружилась голова. Она не сразу поняла, где находится и как здесь очутилась. Вспомнив, что с ней произошло, женщина попыталась подняться. При этом тело пронзила настолько острая боль, что она снова рухнула в снег. «Что с моими ногами? Не могу идти. Надо позвонить доченьке.  Нет. Нельзя. Испорчу ей праздник. Но разве у меня есть выбор? Ждать, когда проедет какая-нибудь машина, придётся долго. Вряд ли кто-нибудь в такой день, да в такую погоду, поедет на дачу. А тот злосчастный джип, промчавшийся в сторону посёлка, наверняка, там и заночует. Да и с дороги меня здесь не видно».

Бледные лучи склонившегося к горизонту солнца заскользили по рыхлым сугробам, покрывавшим склон оврага. В небе кружила шумная стая собиравшихся на ночлег ворон. «Скоро стемнеет. Пока не замёрзла, надо звонить доченьке». Сняв рукавицу, она просунула руку в сумку, оставшуюся висеть на шее даже после падения, но телефона внутри не оказалось. Только сейчас женщина вспомнила, что забыла его в комнате, куда поставила на подзарядку.

«Помогите!» — вырвался из груди вопль отчаяния. Хотя надежды, что её услышат, не было. По щекам катились слёзы. Она вдруг осознала, что жизнь неожиданным образом подошла к концу. «Это мне наказание за то, что единственным желанием для меня всегда было счастье дочери. О своём счастье я никогда не думала. И, вообще, о себе не думала. Вот Господь и решил, что если мне самой ничего не надо, то и жить дальше незачем».

Она лежала на спине с закрытыми глазами. «Нет, я не сдамся. Немного полежу, соберусь с силами и попробую подняться. Кажется, мне стало лучше. Даже боль отступила. Господи, спасибо!»

Что-то шершавое тёрлось о её щёку. Она с трудом разлепила смёрзшиеся ресницы и приоткрыла глаза. Над ней нависала лохматая чёрная морда с мудрыми глазами. Из открытой пасти и от высунутого розового языка шёл пар.

«Рекс. Как ты меня нашёл, дружок?» — еле слышно произнесла женщина и с трудом подтянула лежавший поблизости пакет с едой. — Ты же голодный. Погоди, у меня есть для тебя кое-что вкусное». Она разорвала пакет, и пёс, набросившись на еду, принялся жадно чавкать. Насытившись, он забегал вокруг женщины, радостно повизгивая.

«Хочешь поиграть, мой хороший? А я даже ходить не могу», — обречённо сказала она. Пёс остановился, наклонил голову набок, словно осмысливал произнесённые женщиной слова. Затем подошёл к ней, лёг рядом и лизнул её в лицо. Она обняла его за шею, ощутив исходящее от него тепло. «Рекс! Прошу, помоги! Больше некому! Ты один у меня остался!»

Женщина перевернулась на живот и, подтягиваясь на руках, попыталась ползти вверх по склону оврага. Ногами было невозможно помогать. При каждом их движении тело пронзала невыносимая боль. Выбившись из сил, она уронила продолжавшую кружиться голову на скрещенные на снегу руки. Пёс подполз и прижался к ней…

Внезапно она проснулась в тёплой и уютной комнате. В печи тихо потрескивал огонь. Рэкс лежал у ног и преданными глазами ловил каждое её движение.

— Как вы себя чувствуете? — услышала она добрый мужской голос. Перед ней появился высокий седовласый  мужчина.

— Хорошо, — недоумённо ответила женщина. — А где я?

— Не волнуйтесь! Вы у меня дома!

— Понимаете, мне нужно срочно сообщить дочери, что я в порядке.

— Об этом я уже позаботился.

— Спасибо! — Женское лицо озарилось счастливой улыбкой.

Третьего января в придорожном овраге было найдено тело возрастной женщины. Рядом с ней лежал пёс, гревший её до последнего.