Оля

Только я махнул сотню, входит в бар нечевошная деваха и прётся прям к моему столику. Присаживается. Слово за слово мы с ней разговорились. Я уже прилично датый был, да и она загашена нормально. Тут я уже ахуел и начал девку поить. Звали, кстати, Оля.
Как мы добрались с Олей ко мне домой не помню совсем. У меня выпили ещё как следует, и я начал приходить в себя. Девка в это время уже орала и обзывала меня по-всякому. Потом начала искать свой телефон и ключи, не нашла, залезла в шкаф и отрубилась. Я приснул слегонца. Время было уже позднее. Просыпаюсь – Оля стоит без трусов раком на полу. Хорошая жопа, кстати. Деваха теперь совсем отошла, нашла телефон и ключи от квартиры. Даже куртку нашла, а в ней пачку сигарет. Стала называть меня Сергеем и говорить как у меня в квартире хорошо и тихо. Она типо аж успокоилось. Потом мы заснули. Проснулись, выпили что там оставалось. Оля стала просить поесть. У меня особенно ничего не было. Девка поскребла в холодильники и чего-то нарыла. Огурец и красный перец. Перекусила, покурила. И заплакала. Ревела около часа. После стала рассказывать про свою жизнь. Оказывается, она живёт с одним артистом по имени Сергей. Он ей сначала даже понравился. У него, говорит, в памяти очень много чего забито. Стихи ей читал и всякие монологи. А вскоре начал жестоко избивать. Поломал ей все ребра, выбил зубы, отбил почки. Она теперь часто ссытся из-за этого. Хочет бросить его и не может. Оля думает, что артисты все такие. Они и по жизни играют, как на сцене.
Утром мы с Олей пошли в тот же Заводской бар. Похмелились, и я проводил её на Советскую, где она проживала.