О гордыне

                На эту тему написано столько, что и представить невозможно. Ее не обходили в своих трудах и святые отцы, и учителя, богословы прошлого и настоящего. Не иссякающий интерес к ней обусловлен тем, что, по учению Церкви, причиной грехопадения Люцифера, а  потом и прародителей, была гордыня, которая сподвигла Первого ангела Света восстать против Бога. Почему это не совсем корректное утверждение, я коснулся в беседе «О падении Люцифера». Гордыня – всего лишь один из многочисленных грехов. А всякий грех является следствием, а не причиной. Поэтому диавол из-за гордыни пасть никак не мог, ибо гордыня – это уже состоявшийся грех, а причиной падения Адама и Евы стало преступление заповеди «Не вкушай». Всякое согрешение, включая гордыню, свойство исключительно человеческой природы, ибо неразрывно связано с чувствами и страстями, чего у ангельского мира нет. У Адама с Евой эта страсть выразилась в желании стать «аки боги» (Быт.3:5), под влиянием которой они и нарушили заповедь.  Поэтому утверждать, что сатана виновник греха – значит выступать против истины и уподоблять ангельскую природу человеческой, наделяя ее страстностью, как причиной согрешения. Сатана заразил человеческую природу не грехом, а злом, которым сам был отравлен.  Яд, в пораженной  змеем жертве, действует обширно и разнообразно. Так же и зло, впрыснутое диаволом, проявилось в наших праотцах в виде многочисленных грехов, включая гордыню. Они пали, и через них в мир вошел грех, с которым пришла смерть. Преподобный Максим Исповедник писал: «В человеке смерть является осуждением естества вследствие наслаждения», то есть, возжелав уподобиться Богу и получить, связанное с ним наслаждение властью и знаниями, праотцы обрекли себя и весь человеческий род на смерть и, тем самым, осудили: «На смерть всю природу, гоня через человека, естество произведенных на свет к исчезновению в смерти», – продолжает Максим. Смерть поразила людей, но не коснулась диавола, поскольку по своей природе он не способен грешить, о чем я уже говорил ранее. Соответственно, кто не грешит, тот и не умирает. Смерти и греху стал подвержен весь человеческий род от праотцов и до конца света. Человек создан для вечного блаженства, а не для смерти, и поэтому в нем заложено стремление к жизни, которое является главной движущей силой его сущности. Соответственно, понять природу гордыни – это вопрос спасения. Какие только значения ей не приписывают: от непослушания старшим до нежелания следовать в геенну вслед за остальными.               
                Нам важно разобраться в этом вопросе, ибо от него зависит посмертная участь души. Если исходить из богословского определения гордыни, то ей можно дать следующее толкование: гордыня – это особая страсть, которая превозносит человека в собственных глазах над остальными, лишая его благодати бессмертия. При этом, возникает множество непростых вопросов. Самый главный из них – как и почему гордыня возникает? Бог создал человека чистым и неповрежденным. Злом его заразил дьявол в раю. Если исследовать грехопадение Адама и Евы, то можно заметить, что нарушение заповеди, было вызвано не столько желанием вкусить запретный плод, сколько овладеть божественными качествами, не доступными человеку. Это желание, ставшее страстью, было обусловлено, с одной стороны – любопытством, а с другой – стремлением уровняться с Богом по силе и могуществу. Гордыня – это семечко горчичное из известной притчи Христа, но только наоборот. Иисус говорит о семени горчичном, как о главной добродетели, из которой вырастает множество других, открывающих путь в Царствие Небесное, а гордыня – семя первородного зла, из которого вырастают многочисленные грехи, ведущие в царство дьявола. Вся человеческая природа имеет своим основанием гордыню, от которой спасает только смерть. Уникальность смерти состоит в том, что грех породил смерть, которая становится причиной его гибели. Именно поэтому Бог положил праотцам предел жизни, чтобы через бессмертие, каковым они обладали в раю, зло тоже не стало вечным. Как говорил святитель Ириней Лионский: "Смерть - конец греха". Так, как же понимать «гордыню» в обычном смысле? Жить и не грешить человек не может, поскольку такова его падшая природа. Поэтому всякий, говорящий брату своему: «в тебе гордыня, гордыня тебя обуяла, смири гордыню» и тому подобное – лжец и фарисей! ибо обвиняет другого в том, в чем сам грешит. Упрекать человека в гордыне – значит обвинять его в появлении на свет Божий. Своими силами искоренить зло и грех человек не в состоянии, поскольку они являются частью его природы. Любой физик или математик скажет, что сама себя никакая система изменить не способна. Для это нужно воздействие извне. Поэтому важно разобраться, почему именно гордыня, а не какое-нибудь иное проявление зла, лежит в основе наших многочисленных грехов.  Она обладает следующими признаками: крайняя самоуверенность, заносчивость, высокомерие, раздражительность, нежелание слушать других, стремление всех учить, нетерпимость к возражениям, и так далее. Это типичная картина крайнего эгоцентризма, который ставит собственное «Я» в центр вселенной, вокруг которого все и вся должно крутиться. Как и любой грех, гордыня у каждого проявляется по-разному: от скрытой раздражительности, до неконтролируемого гнева и публичных оскорблений.
                Гордыня – единственный из всех грехов, который противопоставляет человека ближнему. Остальные грехи действуют на душу грешника, а гордыня направлена против брата, чтобы превозносится над ним. Гордецы жаждут похвал и власти. Одни эту власть проявляют в превозношении своими знаниями, другие – профессиональным мастерством, третьи – особыми дарованиями, четвертые – богатством и положением в обществе, пятые – высокой должностью, шестые –  популярностью и известностью и так далее. Безграничная власть над аудиторией – вожделенная цель гордыни. Стремление к превозношению делает невозможным не только покаяние, но и объективную оценку собственного поведения. Гордец всегда стремится учить, но не терпит быть научаемым. В силу этого, истинной является только та точка зрения, которой он придерживается, а нормами поведения являются только те, которые гордец для себя выдумал. А критерием всего является наслаждение собой любимым. В таком состоянии, душа уже не в состоянии обратиться к Богу, как к источнику всякого блага и исцеления. В противном случае,  гордецу придется свою власть, знания, уверенность, превосходство, известность, богатство, славу посчитать за ничто, и повергнуть себя к стопам Господа, а – это крах его идеологии и смысла жизни. О том, что с грехом гордыни бороться тяжело пишут многие. Общие рассуждения на эту тему сводятся к следующему. Во-первых, нужно быть внимательным к себе, во-вторых, бороться с гордыней можно только через противное ей, то есть через смирение, и, в-третьих, необходимо непрестанно прибегать к помощи Божьей в покаянии и молитве.  Как правило, дальше подобных рассуждений дело не идет. А вот, что такое смирение, и как с его помощью бороться против гордыни – авторы не определяют. Наверное потому, что само понятие смирения для большинства из них – тайна, покрытая мраком. Часто с грехом гордыни связывают его разновидность – тщеславие. Многие из отцов называют тщеславие началом гордыни. Однако, на основании чего они приходят к такому выводу, не указывают. При этом, самому тщеславию приписываются качества гордыни: жажда похвал, нетерпение обличений, вразумлений и упреков; мнительность, подозрительность, злопамятство; осуждение других, нежелание просить прощения. Но это не свойства тщеславия, а гордыни во всей ее «красе». Тщеславие – очень тонкое действие греха в душе, но оно принципиально отличается от гордыни. Тщеславие – наслаждает душу помыслами о личных достоинствах как мнимых, так и истинных и вниманием окружающих. Оно не выходит за рамки внутреннего мира и не обращено вовне. В отличие от него, гордыня, убежденная в своей исключительности, власти и авторитете, все действие обращает на окружающих. Тщеславие может проявляться в тонком ублажении своего достоинства и оставаться незаметным для других, а гордыня – всегда демонстративно проявляется  по отношению к ближним. Тщеславие, конечно, способствует развитию гордыни, но не является ее обязательным условием или первой ступенью, как считают некоторые отцы. Далеко не в каждом гордыня проявляется в активном эгоцентризме, но в каждом присутствует тщеславие, которое крайне редко выражается в публичной форме, иначе это уже не тщеславие, а гордыня. Итак, мы определились в понятиях гордыни и тщеславия, и в общих чертах уяснили их природу. Гордыня, тщеславие и множество других грехов являются неизбежным следствием зла, которым заражен всякий человек. Зло порождает неисчислимое многообразие грехов, совершаемых вольно или невольно. Все они имеют разную силу и направленность, и по-разному действуют на душу. Однако, гордыня представляют из них наибольшую опасность, поскольку поражает стремление к  покаянию, то есть препятствует обращению души к Богу, а значит делает невозможным спасение. Превосходство над другими, к чему стремится гордыня, является попранием Бога, поскольку, гордец, ставит себя превыше образа и подобия Божьего заложенных в человеке. Никакой другой грех такого  вреда душе не наносит.  По сути, гордыня – это богохульство, которое не прощается ни в этом веке, ни в будущем.
                Понятие гордыни и ее природы – весьма сложная задача и не всем под силу. Непонимание разницы между грехом и страстями приводит к тому, что  эти понятия либо смешиваются, либо в них меняются местами  причины и следствия, причем не только мирянами, но и духовенством. Так, например, игумен  Митрофан (Гудков), пишущий на эту тему, считает, что во главе всех страстей стоит их прародительница — гордость. С этим нельзя согласиться, потому что, во-первых, гордость – это грех, а не страсть, и хотя бы поэтому, во главе страстей стоять не может; во-вторых, прародительница страсти – искаженное чувство, а не грех. Чувства порождают страсть, а страсть –  грех, и никак иначе. Страсть может возникнуть в душе, но если человек ее отверг усилием воли, то грех невозможен. В-третьих, гордость – это не гордыня, потому что никак не может являться грехом, например, гордость за свою Родину, за веру, за детей. В-четвертых, гордость не может быть матерью всех страстей, потому что не все страсти – предосудительные или укоризненные, то есть греховные. Есть страсти и естественные или неукоризненные: голод, жажда, холод, жара и так далее, которые никак не могут быть порождением гордыни. В противном случае, и Христа нужно признать зараженным этим грехом, поскольку естественные страсти Ему были не чужды. Так же гордыня не может быть прародительницей, то есть передаваться по наследству. Все, что передается по наследству – часть общей человеческой природы, которую, воспринявший ее от родителей, изменить не в состоянии. Например, заразившийся от  матери СПИД-ом не может по собственному желанию переделать его в ОРВИ.  В противном случае, все мироздание низверглось бы в тартарары, ибо каждый бы стал сменять свою сущность, как ему заблагорассудится. Более того, при наследственности греха, человек просто обязан согрешить в силу естества, противостоять которому не в его власти. Однако люди грешат по собственной воле, а не по принуждению природы, поскольку грех по наследству не передается. Он сугубо индивидуальный. Поэтому преподобный Максим Исповедник и говорит: «Страсть не может рождаться и происходить вместе с естеством". Святитель Григорий Палама, как и многие отцы Церкви, считал, что мы унаследовали от Адама смерть, а не вину. Поэтому грех Адама был не коллективным грехом человеческого рода, но чем-то вроде порчи человеческой природы. Личная ответственность людей заключается в том, что они подражали Адаму; их врожденной наследственностью от него является лишь тление и смерть, а грехи – сугубо личное проявление разумной способности человека.               
                Итак, вернемся к гордыне. Самое опасное в ней заключается в том, что этот грех проявляется не только в злых поступках, но и в самых благих и богоугодных делах. Например, подал человек милостыню, помог нуждающемуся или позаботился о сиротах, а в глубинах сознания уже всплывает похвала себе, а это – тоже гордыня. И поделать с этим ничего нельзя. Такова наша падшая природа. Возникает вопрос, а что же делать? Как спасться в таком случае? Этот вопрос относится к самой сути православной аскетики и неразрывно связан со смирением. Но не в толстовском понимании, когда требуется подставить другую щеку, а в совершенно ином. Про смирение тоже написаны тома книг и множество статей, не раскрывающих, однако,  его сути. Я не буду подробно разбирать это понятие, а приведу определение смирения преподобного Исаака Сирина: «Смирение – это сугубое, добровольное принятое на себя омертвение для всего». В переводе на понятный язык это означает следующее. Смирение – способность, выработанная многими годами духовной брани, на основании учения святых отцов, и непогрешительной веры, относиться ко всему тварному как к несуществующему. Чтобы обрести смирение, нужно умереть для мира и все происходящее воспринимать как не сущее. Нужно уметь умом поселиться на Небе, а тело оставить земле, то есть стать, как бы мертвым, для всего, что человека окружает. Апостол Павел писал: «Не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2:20). Если удастся хотя бы приблизиться к такому состоянию, то все происходящее от похвал до оскорблений будет восприниматься одинаково равнодушно, а значит и гордиться будет нечем. Понятно, что в этом случае гордыня никуда не денется и будет гнездиться в сердце, но действие ее будет сведено к минимуму. Чувствуя это на высоком духовном уровне, преподобные отцы уходили в затворы и пустыни, чтобы избежать лишнего повода к самовосхвалению. В миру это сделать невозможно, а вот выработать для себя правильное отношение ко всему, что с душой происходит по силам каждому. Главный вывод, которые мы должны сделать заключается в том, что гордыня – это не наследство от наших прародителей и не «семя сатаны», как учили некоторые отцы. Гордыня – один из грехов имеющий свою специфику и представляющий повышенную опасность для души. Борьба с ней возможна при правильном отношении к миру и себе. К миру нужно относится как к иллюзии, а к себе как к покойнику. Мертвого невозможно ни уязвить, ни оскорбить, ни обидеть, ни похвалить, а значит не будет пищи гордыне. Преподобный Максим говорил: «Бог наказывает нас смертью, чтобы показать, как вместе с телом исчезают воспринимаемые посредством него вещи, доказывая этим, что сила любви (к вещам) была обращена нами на несуществующее». Научимся так относится к жизни в бренном теле, – погасим пламя гордыни и облегчим путь ко Христу.