Зачем монаху памятник

                В последнее время нашу Церковь стала одолевать неоязыческая болезнь, чего раньше она никогда не знала . Пошла мода ставить памятники почившим монахам, священникам и архиереям. Если памятники предстоятелем церквей еще можно объяснить ролью личности в истории, то памятники монахам и священникам, за исключением некоторых святых, выходят за рамки благоразумия. Не касаясь жизни почивших в Бозе отцов, память которых ревнивые почитатели решили увековечить в камне и бронзе, мы должны дать богословское обоснование этому пагубному явлению. Монашество – это особая духовная жизнь, корнями которой питается древо Церкви. Его предназначение – молитвенный и аскетический подвиг,  нестяжательство, удаление от почестей и мирской славы ради спасения души. По крайне мере, таковым иночество должно быть, если оно не актерство, как писал святитель Игнатий Брянчанинов.
                Необходимо разобраться, почему нас постигла такая неоязыческая эпидемия, что лежит в ее основе? Апологеты этого новшества утверждают, что монументы необходимы ради памяти усопшего отца, чтобы о нем помнили люди и, глядя на памятник, либо вспоминали славные дела почившего, либо проявляли интерес к его личности и тем самым о нем узнавали. Другие считают, что подобные скульптуры – проявление сыновьих чувств ревнивых духовных чад усопшего.  Третьи уверены, что, устанавливая памятник, совершают благое дело, ибо прославляют духовного отца и выражают свою любовь к нему. Все эти мнения основаны на чувственном, страстном, то есть плотском понимании Православия и монашества. Бог говорит: «Не сотвори себе кумира» (Исх.20:4). Это касается не только изображения Бога, но и поклонения любому изваянию рук человеческих. Если в отношении предметов искусства, увековечивания памяти государственных деятелей, исторических и общественно-политических событий эта заповедь не применима, то по отношению к любому проявлению духовной жизни она играет первостепенное значение.
                Я здесь не буду проводить богословское исследование на тему иконопоклонения и иконопочитания. Оставим вопрос иконоборческой ереси для отдельного случая. Нас интересует сама природа почитания в изваяниях ушедших монахов и духовенства. Можно выделить несколько причин этого явления. Главная, – непонимание верующими основ Православия. Причина – низкий уровень духовного просвещения в народе, и богословская  безграмотность современного священства, задача которого просвещать людей в вере. Ревнивые духовные чада почивших отцов не понимают, что памятники ставят умершим, а у Бога все живы. Для того, кто ставит памятник, отошедший в мир иной, уже умер, а он живой и с удивлением взирает на своих бывших чад свыше. Православное вероучение говорит о двух церквях: Торжествующей, которая на Небесах и Воинствующей, которая на земле. Связь между ними постоянная и живая, ибо и горний и дольний миры неразделимы между собой единой силой и благодатью во Христе. Устанавливая памятник почитаемому лицу, люди разрезают пуповину, связывающую оба мира и обе Церкви. Следовательно, они теряют духовную связь с бывшим наставником, памятник которому воздвигли, и показывают, что ничему у него не научились, ибо не понимают, что монахам и духовенству памятники не нужны. Более того, они для них смертельны. Был достопочтимый отец при жизни монахом, а после смерти становится кумиром и идолом. Самое страшное, что может быть для духовного лица – это увековечивание его памяти людьми. Христос учит не принимать поклонение и восхваления от людей, потому что те, кто их принимают: «Истинно, говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф.6:5).
                Ревнители монументов не ведают, что всяким подобным изваянием они предвосхищают суд Божий, то есть, по сути, делают почившего святым еще до того, как его прославил Бог. Они спешат наградить усопшего «святостью» раньше Бога, чем наносят вред и его душе и себе самим, как исхитившие Суд Божий. Получив награду от людей, душа, отошедшего в мир иной, может не дождаться ее от Бога, поскольку дважды за одно и тоже не награждают. Следующей причиной такого «изобразительного искусства в православии» является банальное тщеславие. Оно проявляется не только в стремлении человека увековечить себя любимого для потомков, но и в поступках, вызывающих всеобщее внимание и восхищение. Каждый кто тратит огромные деньги на памятники, пусть даже и достойным отцам, в душе тешит себя тем, что благодаря именно его стараниям прославится у людей объект его поклонения. Будут говорить о памятнике, значит подспудно и про жертвователя вспоминать, то есть налицо стяжание славы человеческой. Беда заключается в том, что в итоге, памятник духовнику превращается в памятник меценату. А это и погубленные деньги, и погубленная душа. Отеческий Патерик знает не мало примеров, когда весьма почитаемые и восхваляемые за святую и благочестивую жизнь монахи или клирики по приставлению отправлялись прямиком в ад. Священное Предание учит, что есть суд человеческий, а есть –  Божий! То, что кажется святым и очевидным у людей, у Бога может быть совершенно не таковым. Живущие не знают посмертной участи усопшего, а в своем стремлении увековечить память священника или монаха, к которому были привязаны и которого любили, сами решают святой он или нет. Этим наносится вред душе покойного. Для нее каждое такое восхваление хуже геенны огненной, ибо похвала от человеков несовместима с похвалой от Бога. И третья главная причина, сей монументальной пропаганды – банальное сребролюбие. Подобные изваяния ставят, как правило, рядом или в стенах того монастыря, в которых монашествующий подвизался. А это неизбежно привлекает паломников, туристов, экскурсии, а значит имеет прямое отношение к пополнению монастырской казны.  Кроме того, подобное монументальное творчество является благодатной почвой для всякого рода кощунства и святотатства. Часто можно с печальным удивлением наблюдать, как «туристы от православия» делают селфи у памятника почившего отца, и, тем более, святого. Есть еще одна опасность в скульптурах подобного рода. Нельзя исключать, что за изваянием может последовать желание написать портрет любимого батюшки, и на него молиться как на икону. А это уже – идолопоклонство.
                С богословской точки зрения, корни «православного монументализма» лежат в католицизме, влияние которого стало набирать силу, в России, начиная со второй половины XIX в. Этому способствовало и уничтожение патриаршества Петром I, и полное подчинение Церкви государству в Синодальный период. Влияние мира, через усвоение католических и протестантских ценностей, оказало разрушительное воздействие на чистоту Православия и непогрешительную жизнь Церкви. Это у католиков принято творить изваяния не только своим Папам, святым, но и Христу и Богородице. Чем это объясняется, исходя из догматов Римской Церкви, мы здесь выяснять не будем. Достаточно отметить, что латинская ересь лежит в основе всего католицизма, а корни подобного творчества кроются в папизме. Если следовать канонам Православия и святоотеческой аскетики, то почитание святых отцов и отошедших ко Господу духовных лиц должны выражаться в служении им как живым, не отделяя отцов на небе, от живущих на земле всевозможными изваяниями. В чем это должно выражаться? Во-первых, в молитвенном поминовении своих наставников; во-вторых, в следовании наставлениям и поучениям, которые они оставили при жизни; в -третьих, деланием добрых дел по Евангелию, а не по естеству, в воспоминание о почивших духовниках. Добро по Евангелию, это добро ради ближнего, а не ради обряда или себя любимого, в надежде спастись через добрые дела. Это не благо, а торг с Богом за посмертную участь души. Деньги, которые тратятся на подобные памятники, куда уместнее направить на помощь неимущим и на реальную помощь живым, прося их молитв об усопшем. Такое отношение к памяти почившего отца будет для него самым лучшим, а главное – нерукотворным, вечным памятником на Небе.