О скорбях, страстях и испытаниях

                Когда Бог давал заповедь первым людям не вкушать от запретного плода, Он испытывал их. Когда дьявол соблазнил Еву нарушить эту заповедь, сказав: «будете яко бози» (Быт.3:5), он искушал ее и Адама. Разница между испытанием и искушением состоит в том, что испытания от – Бога, а искушения – от лукавого. Цель первого – проверить человека на преданность Господу, а задача второго –  раскрыть его грехи и страсти, и через страдания научить распознавать и бороться с ними. Испытание предоставляет право свободного выбора: нарушить заповедь или нет, согрешить или воздержаться; а искушение сначала вводит в соблазн удовольствий, и при помощи чувств воздействует  на страстную природу человека,  а затем причиняет страдания, неизбежно следующими за наслаждениями. Бог, дав заповедь не вкушать от запретного плода, поставил праотцов перед свободным выбором: исполнить  Его волю или нет; ибо быть послушным можно только добровольно. Исполнение воли Всевышнего требует особого внимания к себе, мудрости и осторожности, поскольку, как предостерегает преподобный Макарий Египетский: «Когда подвижники готовят свои души стать благодатной землей для небесного семени, в то же время враг поспешает посеять там плевелы свои». Поэтому,  дьявол приплел к Божьему испытанию прародителей свое искушение в виде запретного плода, соблазнив Адама и Еву страстью наслаждения –  «быть аки боги». Цель диавола понятна: через нарушение заповеди оторвать их от Бога и погубить весь человеческий род. Преподобный Максим Исповедник пишет: «Бесы в естестве зримых вещей через чувства вводят в заблуждение ум и влекут его в мрак неведения», что с наши праотцами и случилось.  Его мысль созвучна с учением преподобного Аввы Аммона (III в.): «Искушение не нападает на человека, если он не получит дара Духа. Однако, когда он получает дар Духа, то передается (Духом) дьяволу, чтобы пройти через искушения». Наделенные силой Духа, праотцы Судом Божиим подверглись искушению диаволом, в котором не устояли. Человек предается сатане, чтобы дар свыше, через невидимую брань, закрепился  в его сердце и не заглушился, как семя среди терний. Преодолев искушение, подвижник развивает в себе этот дар, который  начинает приносить стократный плод духовный. Бог, предвидя все, посылает каждому избраннику  таланты, соответствующие его силам и чистоте сердца, зная, что  последующее за этим искушение, подвизающийся преодолеет. В зависимости от силы попущенных скорбей и искушений дается и дар Божий. Преподобный Исаак Сирин пишет: «Чем более приближаешься (к граду Божьему) и преуспеваешь, тем паче находящие на тебя искушения умножаются….соответственно величию благодати… и как возбранен к душе доступ к великим искушениям, так возбраняются ей великие дарования, потому что Бог не дает великого дарования без великого искушения». Эти слова имеют сокровенное значение. Их смысл заключается в следующем. Каждому, в зависимости от его предназначения и свободного выбора, даются свыше особые способности или таланты. Они служат достижению цели, ради которой человек был призван в мир. Одним дано создавать материальные блага, а другим служить духовным. Не все могут быть хлебопашцами, воинами, композиторами, учеными, равно как и не все могут быть богословами, затворникам и подвижниками благочестия. Каждый несет свое служение, в зависимости от способностей и даров Духа. Всякое занятие благословляется Богом, если оно совершается по совести, в правде и чистоте. В противном случае: «Проклят всякий, творяй дело Господне с небрежением» (Иер.48:10). 
                В зависимости от призвания, распределяются и дарования Божии. Для мирских трудов они служат укреплением, направлением к действию, развитию талантов и профессионального мастерства; для подвизающихся на духовном поприще дары Святого Духа предназначены для иного. Их задача – способствовать избраннику посредством добродетелей обрести духовное ведение и созерцание, поскольку только ими постигается глубинная суть вещей, и открывается путь к обожению или соединению со Христом. Как я уже говорил ранее в предыдущих беседах, первозданный человек отличался от современного отсутствием противоестественных страстей, то есть стремлением к получению удовольствий и наслаждений. Естественные страсти, такие как голод, холод, жажда, потребность сна и прочие тоже были чужды Адаму, хотя и пребывали в нем в латентном состоянии. Поэтому наши прародители не испытывали в раю всего того, что присущно падшему человеку, поскольку: «Первозданная человеческая природа не была сотворена ни для наслаждений, ни для страданий чувств. Она испытывала блаженство, только восходя умом к Богу», – как говорит Максим Исповедник. После грехопадения вся иерархия духовных ценностей в ней извратилась и перевернулась с ног на голову. Ум  перестал управлять движением души к Богу и блюсти естественные страсти, вследствие чего они породили из себя противоестественные и подчинили его своей власти. Вследствие этого, праотцы утратили способность видеть суть вещей, и впали в рабство чувственного познания. Другими словами, вид запретного плода через чувства возбудил желание обладать им. Из совершенного, первозданный человек превратился в ограниченного и страстного, лишенного былых дарований и ведения. В силу первородного греха эта порча передалась потомкам Адама, и поэтому: «У людей, не достигших совершенства, скорее внешние формы зримых вещей господствуют над чувствами», –  как свидетельствует Максим Исповедник.  Размышляя над этим, святой отец продолжает: «Всякая страсть непременно образовывается из сочетания чего-либо чувственного, чувства и естественной способности, т.е. яростного начала души, желательного начала ее и разума, отклонившегося от того, что свойственно ему по природе». Общий смысл его слов сводится к следующему. Люди в своей жизни руководствуются не рассудительностью, а чувствами, поскольку верят тому, что видят, слышат, обоняют, осязают и пробуют на вкус, и дальше их разум  на распространяется. Соответственно, они зависят от чувств и подчинены им как поставщикам удовольствий и наслаждений. Всякая форма или осязаемое явление, действуя через чувства, возбуждает страсть получить осязаемое. Максим говорит, что: «Страсти, словно ядовитые пресмыкающиеся зарылись в естество сущих», то есть под внешней формой срывается яд наслаждений. Человек несовершенный, то есть раболепствующий страстям, не способен вместить высокие дарования Духа и поэтому получает только необходимое для существования.  Однако, есть особая категория Богом избранных людей, которые с помощью благодати, сумели поставить чувства под контроль ума, а следовательно, подчинили своей власти многочисленные страсти. Таковые наделяются для дальнейшего служения особыми великими дарами Святого Духа, главным из которых является Фаворский свет или Свет Божественного Откровения, посредством которого познается Истина и природа сущих. Но, поскольку всякий человек грешен и нападки бесов никто не отменял, то величайший дар Божий, требует защиты, во избежания гибели подвижника.  Речь идет о том, что, наполняя ум и сердце высшими знаниями и неизреченной силой, Дух преображает всего человека и отличает его от других стремлением к Богу. И тогда наступает самый опасный момент духовной брани. Лукавое тщеславие, избежать которого невозможно никому, превозносит делателя над остальными, а значит уводит с пути спасения. Чтобы этого не произошло, и подвижник не превозносился,  Господь смиряет его попущением тяжких искушений, за которыми нередко следуют падения и, связанные с ними скорби. Всякая скорбь – это лишенность удовольствий.  При этом, важно знать, что под удовольствиями и наслаждениями понимается не только красота видимого мира, приятность пищи, запахов и звуков, но и все то, что обеспечивает психологический комфорт, делает жизнь приятной и вожделенной.  Лишение этих удовольствий приводит к возникновению скорбей. Например, болеют дети, значит нарушается душевный покой матери, лишенной радости видеть их здоровыми. Теряет человек любимую работу или род занятий, и душа его страдает, причем порой так сильно, что впадает в пьянство, наркоманию или суицид. Поэтому, чем выше дар Божий человеку, тем сильнее искушение, чтобы силой страдания уравновесить силу тщеславия. Это то, что касается искушений, посылаемых свыше, как благословение, то есть как необходимых для спасения. Но есть искушения, которыми  Бог предает грешника сатане. Разница между ними состоит в том, что первые – ограничиваются Богом, и дьявол властен над человеком только в пределах дозволенного Господом, как было с Иовом Многострадальным; а вторые – те искушения, которые исходят от дьявола и Богом не ограничиваются; и  тогда враг получает над несчастным полную власть, сводя его в погибель. Так произошло с Иудой, удавившимся, после того, как в него вошел сатана.  Трагедия последних являются следствием добровольного согласия служить злу. Свободно избрав дьявола вместо Бога,  грешник лишается Божьей помощи и добровольно предает себя в руки смерти духовной и телесной. А поскольку Господь создал человека свободным, и его свобода есть дар Божий, то Бог не может нарушить волю разумной твари и вмешаться, чтобы спасти погибающего.
                Тема скорбей, искушений, удовольствий и испытаний весьма объемна и сложна, и ее невозможно  рассмотреть в рамках одной беседы. Однако, необходимо сделать несколько замечаний. Испытания Господь посылает тем, через кого реализуется Помысел Домостроительства относительно мира и человека, а искушения – тем, кого либо желает исцелить и спасти, либо отдать в руки сатаны для погибели и вразумления остальных. Бесстрастие – цель  всякого подвижника и условие обожения, в том и состоит, чтобы к наступившим скорбям относится как к лишенности удовольствий, а не как к следствию зла или козням лукавого. Со злом и бесом бороться крайне сложно, почти невозможно, а вот с удовольствиями – вполне по силам всякому ученику Христа.  Бесстрастие – это не равнодушие к нападкам страстей изнутри, а способность противостоять искушениям, действующим снаружи. Страсти зависят от чувств, рисуя с их помощью соблазны в уме. А чувства зависят от силы ума, которой они либо подчиняются, либо властвуют над ней. Только разумная часть души может приказать чувствам служить себе, а не властвовать над собой. И если подвижнику удается добиться этого, то скорби перестают одолевать его, а значит теряется влечение к наслаждениям и удовольствиям. И тогда, освободившись от цепей страстности, душа восходит к Богу, окрыленная невиданной доселе свободой.