О встрече с близкими после смерти

                Почти всех волнует вопрос о посмертной участи не только собственной души, но и близких, родных, знакомых. Человеческие привязанности настолько сильны, что мысль о встрече с дорогими нам усопшими неразрывно связана с бытием человека. В этот вопрос нужно внести ясность, руководствуясь Православным вероучением о спасении [Сотериология] и о посмертной участи души [Эсхатология]. Ответ на него позволит сформировать правильное отношение к загробной жизни. Смерть, какой мы ее воспринимаем, это прекращение биологического и физиологического процессов в организме, именуемом «человек», и ничего более. Материя родилась, отработала и истлела, вернувшись в свое исходное состояние – прах, из которого в день Страшного Суда ей предстоит снова обратиться телом. Но, человеку свойственно отождествлять личное Я, свое мировоззрение, желание, мысли с телом, в котором он пребывает, ибо он не может отделить разум от плоти. Такое под силу только тем, кто с Божьей помощью «умер» для мира сего. Тогда для них тело – это уже труп, а душа – вечная жизнь. Но большинство людей на это не способно. Вся проблема заключается не столько в сознании, сколько в неверном представлении о том, что такое человек. А он существо двусоставное: тело и душа, а в некоторых учениях трехсоставное: душа, тело и дух. Причем, все эти части и едины, и не слитны одновременно. Это обусловлено тем, что Бог создал человека по образу и подобию Своему, а Бог, как известно, – это Святая Троица, в Которой каждое Лицо имеет Свои личные свойства. По ипостаси Отец, Сын и Дух отличны, а по природе или по сущности – едины. Так и в нас сосуществуют вместе тело, душа и дух. Каждое из них отлично от другого, но все они вместе представляют единого человека.  Со смертью тела, душа и дух не исчезают и не прекращают своего бытия. Но в самом себе человеку крайне трудно отделить их друг от друга. Исход души можно уподобить сну. Когда мы спим, то продолжаем во сне жить: чувствовать, любить, страдать, переживать, общаться с близкими, обонять и тому подобное. Тело остается в кровати неподвижным, а сознание вполне комфортно живет своей жизнью, и даже испытывает те ощущения, которые в теле ему недоступны. Тоже самое происходит и в момент смерти. Душа, покидает тело в полном сознании и с пониманием происходящего. Свидетельство тому многочисленные случаи, описанные очнувшимися от летаргической смерти и вышедших из комы. Во сны люди верят, а вот в собственную смерть – ни за что! Святитель Иоанн Златоуст негодовал по этому поводу: «Каждый день перед собой покойников видите, а ведете себя так, как- будто собираетесь жить вечно!».  Таким образом, сознание человека, которое является неотъемлемой части души, со смертью никуда не исчезает, а следует за ним до конца: либо в геенну, либо в Царствие Небесное. Именно сознание или разумная часть души, хранящее в себе память прожитой жизни, усугубляет муки или усиливает блаженство.
                Одним из главных факторов, внушающих ужас смерти, является страх никогда не увидеть своих близких и родных. Он противоестественен для боголюбивой души и цепной пес для души приземленной, мирской, страстной. Как только наступает мгновение смерти, душу встречают ангелы и бесы. Об этом хорошо известно из жительства святой Феодоры и ее мытарствах. Желающие легко могут найти и прочитать этот путеводитель по загробной жизни. Необходимо выяснить, как сознание души без тела, то есть после смерти отличается от сознания при жизни. Будучи во плоти, душа находится под гнетом чувств и страстей, которые являются неотъемлемой частью бытия человека. Душа пребывает в узах плоти и покоряется ей. Но, после смерти ее уже ничто не удерживает и не ограничивает, и она начинает независимую от чувств и страстей жизнь в ином мире. В отличии от тела, душа – беспола, то есть нет ни женской, ни мужской души, а значит нет у нее детей, мужей, сестер, братьев и прочих родственников. В загробном мире есть только душа, как сознание и личная память, которая хранит все, что сотворил человек при жизни: в чем был добродетелен и в чем порочен, что сделал хорошего и что плохого. Оправданная душа видит только благое и доброе, потому что все плохое из ее прижизненных мытарств  изглажено оправдательным приговором Судьи, а осужденная – видит все только срамное, скверное, унизительное и постыдное, что она сотворила, ибо видение собственного стыда – неотъемлемая часть осуждения на вечные муки. Поэтому святые отцы и учат, что не Бог будет судить человека после смерти, а он сам себя, увидев воочию все мерзкие, не очищенные покаянием свои грехи. Сами дела, мысли, поступки буду судьями человеку, но не Бог. Мы очень привязаны к тем, кто нам близок. Но даже, несмотря на сильную привязанность к ним, далеко не каждую минуту жизни вспоминаем о них. Наше сознание устроено так, что помимо личных отношений, есть и множество других дел и забот, которые занимают наше внимание. Поэтому мало кто в повседневных заботах, обращается мыслью к своим родным, если только чего-то с ними не случится. Когда душа покинет тело, то столкнется с такими проблемами и заботам, с таким страхом или радостью, что мысли о родственниках ее уже волновать не будут. Душа грешника будет страшиться и мучаться в ожидании осуждения на адские муки, и тогда ей не до близких, а праведника – испытывать неизреченную радость и блаженство от встречи с ангелами и Христом, и тогда ей тоже будет не до родных. Как я уже сказал, душа не имеет пола. Это значит, что все те привязанности и чувства, которые она испытывала, будучи в мужском или женском теле, ей будут чужды в Горнем мире. Конечно, нельзя исключать, что, например, душа жены, встретила душу мужа в Царствии Небесном. Но эта встреча будет совершенно иной, чем в теле. Там встреча будет в радости о пребывании их вместе с Богом, а не друг с другом. Там нет родственников, там есть только близкие души во Христе, и их отношении я между собой совершенно одинаковы вне зависимости от степени родства и времени исхода. Христос об этом прямо говорит: «В воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф.22:30). Именно ангельское состояние души определяет ее отношение к некогда бывшим родственникам во плоти: они все для ее сотаинники и соучастники разделения радости блаженства в Царствии Небесном.    
                Но это то, что касается оправданных и спасенных. А какова же участь родственных душ, осужденных в геенну? Здесь все намного и страшнее, и печальнее. Главный ужас ада заключается не в его муках, а в том, что каждый обреченный терпит немыслимые страдания в одиночестве, не видя и не общаясь с собратьями по несчастью. Как известно, самое страшное наказание для преступника – это не смерть, пусть и лютая, а одиночество, то есть пожизненное заключение в камере-одиночке. Редко кто выдерживает такую муку и не сходит с ума или не накладывает на себя руки. И, если это так страшно во временной жизни, когда смерть избавляет от мучений, то что испытывают тот, кто знает, что эта мука не закончится никогда: хотел бы он умереть, да не может. Поскольку в преисподней все мучаются в одиночестве, то, по определению, они ни с кем их своих близких встретится не могут. Этим только усиливается мука и вопли безысходности, отчаяния и тоски наполняют неисповедимые глубины ада: «Там будет плач и скрежет зубов» (Мф.8:12). И если в царствии Небесном все радуется вместе, то в преисподней каждый мучается в одиночестве. В этом состоит весь ужас осуждения! Для всех живущих, это служит напоминанием о том, что родственные связи в потустороннем мире не имеют никакого значения, и, следовательно, не стоит скорбеть о разлуке с теми, кто останется после нас или о тех, уже ушел от нас. Все родственное личное, страстное исчезает вместе с умершим телом, а остаются только дела человека, только то, что, либо позволит ему с дерзновением сказать словами Многострадального Иова: «пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность» (Иов.31:6), либо заставит стенать словами Патриарха Иакова: «Сниду к сыну моему сетуя во ад» (Быт.45:27). Выбор есть у каждого, пока Господь по милости Своей продлевает его дни ради покаяния.
                В связи с этим необходимо обсудить еще один вопрос – об отношении к смерти человека или о плаче по усопшим. Всем очень больно и тяжело, когда близкие или родные покидают этот мир. Ни один нормальный человек этой скорби избежать не может. Однако, и к этому трагическому событию Христос учит относится с позиции Его учения о вечной жизни и вечных муках, то есть с позиции бессмертия души.  Если так подходить к смерти, то боль утраты значительно сгладится. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Подлинно, не странно ли признавать небо гораздо лучше земли, а переселившихся туда – оплакивать?». Это не означает, что не нужно проявлять положенной скорби по отошедшему в мир иной, а лишь подчеркивает, что   относится к смерти нужно с разумом, то есть скорбь должна быть умеренной и осмысленной. В некоторых деноминациях протестантизма усопших провожают на кладбище под звуки оркестра и танцы. Это, конечно, явный перебор, но показывает отношение к смерти со стороны еретиков-протестантов. А  как провожаем мы, православные? Мы, к сожалению, не умеем разделить  в своем сознании смерть, как таковую и личность усопшего. Проявлять скорбь об умершем свойственно нашей природе и является нашим долгом из любви к ближнему. Такое проявление чувств не осуждается, а благословляется. Даже Христос плакал об усопшем Лазаре. Когда мы оплакиваем близкого, то надеемся, что его душа обретет место на Небе, потому что не оплакивают тех, кому желают ада. Но в тоже время, мы должны хорошо понимать, что с уходом из тела, истинная жизнь только начинается, и она будет вечной. Людям свойственно верить, что после смерти близкий и дорогой им человек обретет милость у Бога и спасется. И если мы этого желаем, и в то же время, проявляем неумеренную скорбь по ушедшему, то что в таком случае происходит? Мы оплакиваем спасение и радость души усопшего, которая освободилась от уз плоти, вышла из темницы тела, избавилась от искушений и, встречаемая ангелами, сподобилась несказанного блаженства со Христом. Получается, что именно это мы и оплакиваем! Можно только представить, какие мучения приносят душе праведника такие стенания. Он смотрит на безумно рыдающих и думает: что же вы делаете, зачем омрачаете радость моего общения со Хористом?  Рассуждая на эту тему, святитель Иоанн Златоуст приводит такой пример. У одного богатого и известного Римского сенатора из язычников умер единственный сын и наследник всего состояния. В момент смерти отрока, сенатор приносил жертву богам в языческом храме. Прибежавший слуга сообщает хозяину:
-  Господин, беги скорее домой! Твой сын умер!
   Но сенатор продолжал обряд жертвоприношения. Слуга снова завопил,
-  Хозяин, ты меня слышишь? Весь дом рыдает, жена твоя без чувств. Беги   
    домой!
   Не отвлекаясь от жертвоприношения, отец отвечает,
-  А что, кто-то сказал, что мой сын будет жить вечно?
И пошел домой только после завершения обряда.
Приводя этот пример, святитель Иоанн Златоуст говорит: «Язычник, не ведающий истинного Бога, проявил больше мудрости, чем мы, просвещённые святой истиной».
                Безудержная скорбь по умершему, свидетельствует либо о нашем неверие в его спасение, либо неверие в посмертную жизнь души. И то, и другое проявление неверия во Христа.