Леденцы на солнце

 
         (Из сборника "Аркадий Петрович и другие")

***

Перманентов знал, что Наташа ему изменяет. А он это сразу понял. По глазам. Они блестели, и блестели сладко.
Как леденцы на солнце.
Перманентов смотрел на жену и хотел схватить ее за шею. А она смеялась, и голос у нее становился таким мягким, таким ленивым и вся она растекалась по креслу и закидывала ноги на пуфик.
- Мы так хорошо отдохнули, - лепетала она. – Пассируй мне ноги….
Перманентов склонялся на колена и мял ей ступни.
- Мне надо купить серебряные чаши, - говорила Наташа, разглядывая руки. – Мы будем извлекать акустические волны.
Перманентов смотрел на жену и замечал, как она довольна. Еще бы!
Столько времени и не где-нибудь, а в гостиничном номере! С шампанским! С джакузи и маракуйей!
Именно так он почему-то представлял измену. 
- Девочки пригласили фотографа, - продолжала Наташа. – А что, если мне покраситься? Чуть-чуть осветлить пряди?
Перманентов снова посмотрел на нее. А его удивляло, как она легко могла прийти от одного мужика к другому!
И никакого смущения! Никого волнения или стыда! Как же все просто.
Он всматривался в ее кожу, пытаясь найти следы страсти, а перед ним разыгрывались сцены с жадными поцелуями в лифтах, на старых, потертых коврах, на расшатанных кроватях, которые впитали в себя запахи потных тел.
Как? возмущался Перманентов. Как можно таскаться по грязным номерам?
И с кем? А у него, скорее всего, жена! И она думает, что он на футболе или в бане.
Перманентов смотрел на себя в зеркало и думал, что, быть может, он стал  противным? Скучным? Дотошным?
И ей с ним неинтересно. Ну, неинтересно и все!
А с чужим мужиком интересно. Каждый раз надо прятаться. Надо скрываться. Надо лгать.
Ну не скажешь же, что у меня мол, любовник. Закажи мне такси.
- Валера, - позвала жена. – А ты боишься старости?
- Дожить бы, Наташа! – выкрикнул Перманентов и налил себе пятьдесят граммов. 
Так, а как жить вообще? Что делать?
У жены есть любовник, и она не думает, что это аморально.
Нет!Она переживает, что постареет. Так конечно!
Кто ж тебя шампанским-то поить будет, когда руки затрясутся и морщины заволокут лицо?
- Я пойду, переоденусь, - сказала Наташа. – Набери мне, пожалуйста, ванну…
Не отмыться тебе! хотел выкрикнуть Перманентов и включил воду. Он нашел в шкафчике соль и высыпал всю пачку.
- Осолись! – произнес он в отчаянии и вдруг увидел красные трусы.
Они висели поверх халата, и Перманентов даже не сразу понял, что это трусы.
Он схватил их и хотел разрезать ножом или сжечь, или закопать в самую  глубокую яму.
Да это уму непостижимо! Ну что? Что можно делать в таких трусах?
Тут пришла Наташа и в своей манере улеглась в ванну. Она, как ни в чем не бывало, стала читать журнал, а Перманентову хотелось ее утопить.
Алчная, ненасытная баба! подумал он. Вот что делает с человеком страсть!
Он отбросил трусы и вышел из ванной, чувствуя, как его распирает, как ему хочется найти сто улик ее развращенной, беспорядочной личности, ее опустившейся, бесконтрольной натуры, ее лживой, жадной, а главное бесстыдствующей природы.
Он открыл шкаф и увидел Наташино платье. Он тут же схватил его и стал нюхать.
А оно пахло! Пахло духами, сигарами, подлостью, похотью, этими влажными толстыми пальцами, а они скользили и сжимали тело, и оно податливо поддавалось…
- Потаскуха! – не выдержал Перманентов. – Какая же потаскуха!
Он откинул платье, как будто бы оно было отравлено, и стал принюхиваться к воздуху.
Ему казалось, что вокруг него витает запах страсти, неуемной, неудержимой, ненасытимой, пожирающей всё своим большим, алчным ртом и даже предметы казались ему соучастниками порока.
Он всматривался в вещи, небрежно раскиданные на кровати…  Шпильки, расческа, шейный платок….
Часы. Откуда? Перманентов взял их в руки.
Он хотел найти гравировку, дескать, любимая, в 17 часов.
А может, она с ним счастлива? вдруг осенило его. Так что ж терпеть нелюбимого мужа? Зачем?
Перманентов зашел в ванную, а он был решительно настроен.
- Ой, потри мне спину, - Наташа протянула ему мочалку.
- Я все понимаю, - начал Перманентов как можно спокойнее. – Ты красивая женщина и имеешь право на счастье! – он приоткрыл дверь. – Не могу, как же здесь душно!
- Подай мне маску, - Наташа показала рукой на оранжевый тюбик.
- Быть может, я стал тебе противен? - Перманентов посмотрел на себя в зеркало и вдруг увидел, что у него красная харя и какие-то маленькие поросячьи глазки.
- Как же я не хочу стареть! – Наташа стала размазывать маску по коже. – А ты купил масло виноградных косточек?
- Наташа, - у Перманентова дрогнул голос. – Я все пойму…
- Я так хочу вареников, – Наташа смотрела на  себя в маленькое зеркальце. – Подай мне, пожалуйста, щипчики…
- Я не держу тебя, - Перманентов промокнул лицо полотенцем. – Ты можешь идти!
- Куда?
- Хоть куда, Наташа!
- А ты?
- А что я? – Перманентов горько рассмеялся. – Что я?
- У тебя кто-то есть?
- Конечно!
- Я знала, Валера! Я знала! – Наташа достала из воды ногу и стала разглядывать на ногтях лак. - И когда ты врал мне, что поехал на выходные к маме, и когда пошел к Васину на юбилей, и когда…   
- Я был у мамы, Наташа!
- Ты ее любишь?
- Не знаю, - Перманентов тяжело вздохнул. – Я ей не нужен.
- Почему?
- Она сказала, что я старый, - Перманентов грустно улыбнулся. – Что я жирный.  Что у меня маленькие глазки…
- Это неправда…
- Более того, она плюнула мне в лицо, буквально вчера.
- Да ты что?
- Да. И потом еще кинула в меня кирпич.
- Валера…
- Вытащила его из стены и кинула.
- Не может быть…
- Оказалось, что у нее уже было три мужа! И все они исчезли!
- Куда?
- Да кто бы знал! - Перманентов прижал к глазам ночную рубашку. – Это мне еще повезло.…
- А как ты…
- Да! - Перманентов трагически сжал руки. – Я был поглощен, был обманут! - он на мгновение задумался. – А ты? Была ли  ты когда-нибудь близка, - он стал подбирать нужное слово, - к всепоглощающему, всепожирающему…
- Подай мне халат, - Наташа задвинула штору.
- Была ли ты искушена, - Перманентов подал халат, - безудержным желанием ммм… ммм…  покориться вспыхнувшей страсти?
- Я пока поживу у мамы...
 - А я? – удивился Перманентов.
- А что ты? – Наташа надела халат. – Ты действительно жирный, Валера... И глазки у тебя маленькие.…
- А у него, наверное, большие, да? – Перманентов снова посмотрел на себя в зеркало и зачем-то открыл рот.
Наташа молча оделась и встала у двери.
- Трусы свои не забыла? – выкрикнул Перманентов и увидел на ее руке часы. – Это от большеглазого?
- Это подарок отца.
- Конечно! – Перманентов хотел расхохотаться. - Тамаре Ивановне привет!
Наташа ушла, а он выпил еще пятьдесят граммов и лежа на кровати почувствовал себя совершенно несчастным.
- Я не жирный! - выкрикнул он и почувствовал, как слезы застилают лицо. – Не жирный я!
Он уснул в слезах, и во сне ему снилась Наташа.
Она держала в руках чашу и извлекала из нее акустические волны.