Змееносец Ликише. глава 20

Из воспоминаний.
Арена Смерти…
      В то время Ликише, совсем, юнец, кровь в глазах, а сила в кулаках, мерился  змеем со всеми, кто попадется ему на пути. Потенциальных соперников он находил во дворах Ириля, темных ущельях гор, в диких пустынях – всюду, где не показалась бы эта ползучая тварь -  жди погрома и новых стычек. Ириль сполна натерпелся прежде чем,  Ликише обуздал собственное упрямство и несокрушимость. Последней каплей была беспощадная резня в лавочке одного ирильца, куда часто захаживали заезжие тролли из гор, закусывали человеенкой. Как Аморф не сдерживал Ликише говоря о терпимости, он не вынес, вызвался в соперники по силе духа! Тогда и начинался яростный бой, где Ликише ростом с блохи яростно побеждает соперника.
     Тогда заприметили иностранного незнакомца в городе.
      Как часто говорил Ликише Аморф – «Корсей еще изучает себя. Парень вполне способный двигаться дальше, но для этого нужно время».  Похоже на оправдание перед высоким инкогнито, признавался в своих ошибках за недостаток воспитания парня. Тогда все и произошло...
      Много, кого корсей отправил в бытие обогащая мелкую шушваль  на золотишко. Сойдясь в едином поединке, Змееносец отбирал их славу и любовь зрителей, что ставили на Ликише в ставках и не прогадали. Корсей, принц первозданного города Ириля, песчаной долины змей, оказался охочим к жизни.
     Арена, та что в Кифаресе, славилась среди алчих до золота. Сама ни разу не имела победителей от того и прозвали среди своих заклятой могилой - такхташ, амфитеатр, где происходили поистине зрелищные баталии. Такхташ несла более устрашающий вид и предназначение. Забавляя публику, бои и сражения магов, чародеев, чернокнижников, людей, воинов и заклятых преступников, она служила некоей смертоносной тюрьмой, откуда никто и никогда не выходил. Яростные состязания проводились в за зеркальном мире. Солнце испытывало земли убийственными лучами, испепеляя все вокруг, однако отчаянным воинам, что брали неподдельное участие состязаний, это было только на руку.      Отражение происходящего боя картинкой показывалось  на небольшом круге -- манеже в самом центре старого амфитеатра, там и происходили бои. И тут, в этой самой чаше крови, где белая гладь растягивалась до самого горизонта, сливаясь с небом вое- дино. Далекая равнина, без какого либо изъяна, сплошное
 белое пересохшее плато без конца и края, уже четыре боя подряд, безвылазно бродил сосланый на перевоспитание альхид, корсей Ликише Асхаев-Дан Второй.
      Без еды и питья, воин, чье имя простирается во все стороны света, едва передвигая ногами, бродил по раскаленной земле. С предыдущего боя с тремя сестрицами-призраками прошло уже больше семи дней или семь секунд. А может, и полвека. Неважно. Времени в Арене не существует. Ликише заметно возмужал. Стал более умиротверенным, будто понял, что ему ныне мешало и наконец, он смог научиться «его»контролировать.
       Внутреннее беспокойство змея уже не тревожило его.  Солнце здесь нещадно горело. Нет. Выжигало песочную гладь превращая ее в стекло. Укрывшись под камнями или выступами, времени было предостаточно, чтобы поразмыслить. Предаться воспоминаниям. И, возможно, что-то изменить для самого себя. Понять, к чему все идет. Вот что ему было нужно, а не крушить все вокруг поддаваясь внутренними демонам и идти у змея на поводу!
    Оставаясь наедине с самим собою, корсей Ликише часто медитировал. Уходил в глубь самого себя, открывая маленькие миры, где, возможно, ему была предназначена встреча с самим собою. Встретить врага в лицо. Стать ему другом. Это время можно было назвать блаженным. Нет назойливого Аморфа, пьяных потасовок в лавках Ириля, и других божеств, что бездарно пользовались его змеем. Нет никого рядом, блаженная тишина. И образ его зловещей маски вовсе стерся в памяти. Он не видел людей, и никто не бежал в сторону без оглядки срывая горло повторяя его проклятое имя. Не падал замертво наземь разбивая головы.
           Время тишины и спокойствия. Именно о такой безмятежности мечтал молодой парень.
           Наконец-то на горизонте показалась чья-то фигура. Вдалеке ничего не разобрать: то ли это был мираж, то ли там действительно кто-то так же бродил по безжалостной пустыне. Корсей во что бы то ни стало направился в его сторону. Подходя все ближе, он отчетливо видел, что глаза не лгут. К нему шел не заблудившийся путник, а его истинный противник. Все это навевало на мысль, зачем он здесь и почему он так долго искал его, но ему в голову не приходило, кого или что он увидит. Подойдя к своему сопернику ближе, Ликише мог узнать в этих очертаниях своего верховного брата. Такого же мелкого божка, как и он сам. Это был Овен. Трехметровый великан с огромными толстыми закрученными по оси рогами внушал в себя силу и своенравность существа. Суровый взгляд уже говорил о враждебном настрое собрата. Но как там ни было, Ликише успел оценить противника. Высокий и мощный на вид Овен всегда внушал страх всем, кто находился рядом. Здоровый монстр был из тех, кто любил поднимать целые планеты. Чем тяжелее планета, тем больше его привлекал азарт. Его территории созвездия были три звезды, которые значительно отличались от других звезд своим буйным характером и развитой физической силой. Эти игры с силою никогда не доводили его до добра. Орес, как и рогатый собрат Тиоран, были такими духами: упрямыми и очень опасными.
           Ликише только сейчас вспомнил о слухах, которые ходили вокруг Арены. Раз он здесь, значит все, что говорят болтливые языки, — правда. Его присутствие здесь вполне заслуженно, как для Ореаса. И что самое главное, это был не его соперник!
Овен, или как его второе имя Ореас, подошел к корсею совсем близко. Его глаза были наполнены кровью. Из широких ноздрей валил горячий дым. Казалось, что такая бесподобная фигура могла просто раздавить Ликише, и не заметив. Да, такую махину уложить физически было невозможно! Овен по сравнению с корсеем был похож на необъятную массу стальных мышц: серая кожа изредка бы- ла покрыта волосяным покровом, мощные бедра опоясывал широкий пояс, а на руках его сияли золотые браслеты. Все говорило о его величии, даже несмотря на его изгнание. Как бы там ни было, Овен оставался все таким же устрашающим, как и всегда.
Ликише не мог похвастаться мощью как у его собрата. Даже после того как он, стянув с себя последнюю окровавленную тряпку, оголил свое сухощавое тело. Ощущая свою скорую смерть, тот уже смирился со своею участью, но про себя решил, что просто так убить Змееносца ему не удастся.
 
           «Теперь понятно, кто такой Ориес», — подумал про себя Ликише, вспоминая список смертников на Арене.
То, что ему предстоял очень сложный бой, Ликише уяснил, но все же не мог понять, почему именно с Овном. Почему именно он? Что на этот раз смог натворить этот смутьян? За что его скрестили со Змееносцем?
             Великан смотрел на мелкого человечишку, слаживая уродливую гримасу в едва понятную ухмылку. Всесильная рука сложилась в кулак. Обещая противнику, что бой будет коротким, а смерть соперника безболезненной. Пару размахов по воздуху не обещали феерического сражения для корсея. Это был конец.
               «„Они“ нарочно заперли меня здесь. Те, двое на Арене. Быть не может таких совпадений!» — подумал корсей, приходя к выводу, что его хотят убрать руками Ореаса, или наоборот. Однако этот баран слишком упрям, чтобы понять это и наперекор всем воссоединить силы и отомстить обидчикам.
             — Я представлял тебя другим, жалкий ты Змееносец, — ухмылялся великан, не прекращая размахивать ручищами. — Мне казалось, что ты из рода титанов и подобен мне. А ты жалкая вошка человек, даже не бог.
            Овен присел перед корсеем, тем самым передавая свое пренебрежение к человеческому роду. Пуская на смех спо- собности противника, тот незаслуженно оценил физические силы человекоподобного. Может, Ликише и выглядел слабым, но недооценивать было подобно преступлению. Без воды и еды корсей выглядел костлявым и уморенным, но это была только оболочка. Сам же его дух змея редко изъявлял себя миру, но как только его чешуйчатость являла себя миру, то и мир весь замирал.
             — Я даже стараться не буду. Но для тебя все пройдет очень быстро, — не оставлял попытки высмеять человечешку Ореас, он же тот Овен, закатился смехом.
           — Почему именно ты? Что можно было натворить, чтобы попасть сюда? — все же решил разобраться Ликише.
 
          — Ха! Ха! Ха! Жалкое существо ты, человек. Решил меня разболтать? Но я не таков! Я не стану отвечать тебе только потому, что ты человек. Блоха на моей шерсти!
            — Надеюсь, — правду скрывать от Овна было ни к чему. А также то, что Ликише, действительно, было страшно, и выиграть чуток времени — это значит познакомиться с ним поближе. Посмотреть, как великан двигается. Вычислить, какие у него слабые стороны. Однако, кроме того, что слабых сторон он так и не увидел, ему осталось запомнить поведение соперника.
           — Тебе страшно? Я чувствую, как трясется это хилое бес- шерстное тело. Я слышу, как трещат твои кости! Ха! Ха! Ха!
          «Он», — подняв указательный палец вверх, Овен как бы указал на главного небожителя богемного пантеона. — «Он» рассмешил на этот раз. Запугать меня, великого титана?! Разрушителя планет и вершителя миров!
           — Может все-таки расскажешь? Перед моею смертью.
           — А что тут рассказывать?! — недоучел великан. — Я есть сила и могущество, которое поведет армию звезд на край вселенной и захватит глубокий космос. Я есть тот, кто знает толк в воинах, а «они» не оценили моего могущества! Забились, как та пыль в углу после моих слов. Испугались. Как те твои гады, каждый забился в своей норке и шипит.
           Оглушительный голос великана заставил дрожать даже само небо. Подобно раскату грома, Овен ревел на своих, недавно обожаемых, собратьев, ругая каждого в слабости и немощи поистине мужской силы. Прославленный своей необузданностью, Овен поплатился за свой дикий норов. Точно как та безжалостная пустыня, был таким же пламенным и жестоким и бессердечным ко всем. Извечная проблема Овна — упрямость, сила и тщеславие.
           — А по слухам, что ты связался с не очень приятным Ураном. Ты жертвовал целые миры и созвездия для этой твари. Подносил к нему детей света.
 
             — Да что ты можешь знать?! — взревел Овен, пуская горячий дым     из широких ноздрей. — Я тысячи, миллионы лет стоял на воротах и отслеживал, как мир перерождался заново. Моя малая работа заключалась в защите. Целые миры и галактики, живые и неживые материи — все это было под моим острым взором. Но настало то время, когда вся природа впадает в сон. Наступала космическая зима, и Морена со своими приспешниками уже околдовывает людей, очерняя их светленькие души. Наводили на землях смуту. Ее темный старческий лик беспощадной зимы наведывается ко мне каждый раз, когда весь космос становятся равным перед Светом. В день Равноденствия. Подлая старуха каждый раз пыталась увильнуть от перерождения, дабы не вступить на землю весенней девой Марьяной. Каждую зиму мне приходилось излавливать эту ведьму, дабы привести ее на Перерождение. Это космический закон. Так длилось много лет, но однажды она не пришла!И я ее не изловил!  Никто не явился к воротам, как это было дано самим Коловратом. Тогда и я взбунтовался. Тогда я увидел то, чего никогда не ведал раньше! Эти жалкие миры и планеты, которые были истощены зимой, были на грани вымирания. Напрасно я старался спасти этих неблагодарных! Чтобы не слышать их плача, я продал их монстру, что моментом поглощает миры одним за другим. В какое-то время это было незабываемо. Такой покой, но… кто же я, если не хранитель тех врат, где Морена перевоплощалась в Марьяну — девицу Весны. Помнится мне, как вся вселенная рассветает в лучах ее красоты. Однако на этот раз ее не оказалось. Миры, которые ждали пробуждения, так и не проснулись и на них оказался спрос!
           — С Уранусом?
           — А зачем мне эти пискливые попрошайки? Морена не явилась на перерождение, а значит и мне там делать нечего!
          — Могу поклясться, это время очень тяжелое для всех! Морена была готова, клянусь, но что-то пошло не так... Нас предали. — Ликише неохотно признался своему недругу о своем давнем позоре. — Когда мы повстречали эту девочку, никто не задумывался, на что способна эта ведьма. Девочка росла быстро, по дням. К зимнему Солнцестоянию она была подобно зимней розе, что постепенно изъявляла этому миру свою непревзойденную лиловую красоту, а после…ближе к февралю ее одолела старость. Дряблая кожа, сгорбленная спина. Взгляд подобен черной смерти. Но что-то в ней было такое, чего сказать не могу. Словно она имела власть надо мною. Да. Это я был поводырем в том мире, где Морена явила себя, дабы прокрасться к тебе. Ее слуги, верные приспешники, лиловые тени, взяли силу перевоплощения и нас ввели в обман.
              — А! Великая тройка и их ищейка! — громко расхохотался Овен. — Мне известно о твоем позоре! Твой дух, Змееносец, был из тех, кто заставлял трепетать всех и все! В жилах многих богов стыла кровь при виде его Змеиного лика, ну а ты опустил его до дна, из которого никогда уже не выползет твой червь.
                — Может и так, но ведь именно там я узнал о твоей связи с Ураносом. Ты просто продал живую планету пожирателю!
                — Да что ты можешь знать, как умирает целые галактики, сгорают звезды? Как хаос обретает свою силу с каждой секундой или жертвует свое мощью ради новой жизни?! Даже «Он» не поверил мне, загнав сюда, дабы я искупил вину путем своей жизни! Эти планеады, что я продал Уранусу… Я так поступил, потому что это был правильный поступок! Самый правильный.
              — Я слышал совсем другую историю, — невзначай проговорился Ликише.
          — Ну, раз так, то надо завязывать с дружеской беседой. Пора бы показать тебе, наглой бактерии, что такое настоящая мощь!
              Размах руки Овна не заставил ждать корсея. Благодаря своим постоянным тренировкам Ликише вовремя отскочил в сторону. Взметая вверх, словно дикий зверь, вывинчивая свое гибкое тело, тот ловко приземлился на землю. Пока великан выискивал под собою останки нахального человека, корсей не смог не заметить самые уязвимые стороны противника. Овен был огромным великаном для Ликише. Его движения были копотливыми и не такими чеканными, как смог бы это сделать ловкий человек. Область лба, на которой держались его гигантские рога, простонапросто мешала видеть Овну полноценно: куда ускакала эта вошь?
                — Значит магия, — недовольно завыл титан. — Эй ты, вошь?! Слышишь меня?! Я раздавлю тебя!
                Обрушиваясь кулаками на корсея, тот никак не мог преуспеть за пронырливым противником. Ликише то и дело уклонялся от выпадов великана, разжигая в нем ярость, пробуждая чудовищность. Овном овладело безумие. Бесноватость прокралась до его разума, управляла им. От многократных ударов кулачищ поверхность земли образовались глубокие расщелины. Ступать было уже негде. Земля была похожа на изрешеченную поверхность. Корсею не оставалось шанса использовать свое преимущество над против- ником. Точно как та змеюка, тот извивался у ног великана, но теперь он и сам мог угодить в ловушку Овна, попав в одну из расщелин, тот попросту расплющит Ликише своими исполинскими копытами.
            Оказавшись над одной из расщелин, Ликише поднялся ввысь. Нависнув над Овном, Ликише сложил на скорую руку простенькое заклинание, после чего в его руках растянулся зелено-огненный лук.
             — Ты думаешь, что мне не под силу магия воздуха? Ха!Ха! Ха! — злостно рассмеялся великан.
                Овен не переставал удивлять. С его весом, подобно самой высокой горе, он плыл по воздуху, точно как пылинка на неосязаемом ветерку. Ощутив невесомость, Овен погнался за своим противником, как будто хищный зверь за добычей. Ни огненные стрелы, ни мелкие молнии, шарообразные молнии или еще другая магическая чертовщина не могла нанести предполагаемого урона.               Уж в магии Овен был, как никто другой, силен. Каждая стрела Змееносца достигала цели, но как только она приближалась к Овну, тот с легкостью отбивал ее, отражал с помощью своих всесильных рогов. Непоколебимым щитом служили для великана спирали подобные рога. Какую атаку ни предпринял бы Ликише, все было напрасно. Рога Овна окрасившись в золото, поражая своей мощью, отражали любую магию Ликише.
              Игра в кошки-мышки уже затянулась. У Ликише почти не осталось сил, чтобы удерживать в руках свою магию. Идти на физический контакт обещал летальный исход за пару секунд. Ликише это понимал, но и сам его противник быстро иссох.
Овен, хоть был толстозёбым, но назвать его глупым было огромной ошибкой. Оба предались хитрому ходу. Ликише, едва удерживая себя в воздухе, раскинул руки, как бы приветствуя соперника — идет на мировую, так же как и измокший титан, притворился, что ослаб.
         Перевоплощение произошло за считаные секунды. Этого хватило, чтобы Овен подскочил к нему близко, и удар хвостом обеспечил гиганту пару сломанных ребер. Овен не ожидал от человека такого сильного удара, и это было открытием  для него. Он и не думал, что сей жалкий червь окажется вдруг таким сильным. Но корсей все же попытал счастье, хоть и не особо надеялся на свой знак. Это было его последним шансом, чтобы выжить. Но когда его духовный собрат мог громить целые миры, размалывая в муку планеады и планеты, что мог сделать змей? Возможно, это перевоплощение может повлиять на корсея, забрав нечто ценное. Как говорится, заплатить свою цену. Стать тем, чем владеешь.
         Больше десятиметровый королевский змей, Наг, Змееносец, и просто ползучая тварь, поднялась вертикально, сделала пару пугающих выпадов в сторону Овна. То, что соперник корсея не ожидал увидеть перед собою, было написано на его безобразной морде. Пару гипнотизирующих плавных ходов, яростное шипение чудовища, обманом ввело в заблуждение великана. Пара колец уже успела опоясать Ореаса — Овна, вершителя миров, с ног до головы. Сам же Овен, как истинный боец, с особым усилием сошел из оцепенения и тут же взялся за свою защиту: ухватившись своими ручищами за змеиную голову, тот взялся проламывать череп ненавистного гада.
              Овен был огромен и поистине силен. Чтобы задушить противника, требовалось немалых усилий.
              — Нет! Нет! Нет! Этого не должно! Ты не можешь быть крови титана! Ты не имеешь космической силы! — Все еще противоборствуя своему сопернику, Овен не мог поверить в увиденное. Все, что знал Овен о Змееносце, — это то, что тот был изгнан из богемного пантеона. Стерт из истории Вселенной и забыт своими же жрецами. Опошленный мифами о его фатальной участи с яблоками, змей так и не смог восстановить себя в качестве того добродетеля и хранителя земли. Оставил все попытки обелить себя, змей прижился на одной планете. Этим он и отличился. Спрятал себя как можно глубже и лишь только изредка представляя всему миру, он свято хранил жизни своих носителей, но не в этот раз...
           Все же идти лоб в лоб обещало поражение для самого ти- тана. И он это понимал. Хитрый план Овна притвориться умирающим возник в его плоской голове не сразу, но все же он возник. Рогатый великан прикинулся пораженным от укуса Змееносца. Его стало неестественно лихорадить, как и должно. Все указывало на то, что корсею, будущему сарфину Ириля, можно было снять свою бдительность. После его укусов яд должен был стремительно распространятся по всему телу. Но стоило Ликише снять блокаду, как неожиданные громадные ручищи Овна ухватились за скользкое, холодное тело змеюки, принялись его рвать. Похоже на то, что как рвутся трубы при высоком давлении. Длинный хвост извивался в разные стороны, бить противника, пытаясь вызволить себя из плена. Но как ни старался змей, Овен жадно вожделел его смерти. Последняя попытка высвободиться   —   это   снова   окольцевать   великана и стиснуть этого верзилу раз и навсегда.

* * *
Этот момент держал зрителей арены в полном оцепенении. Каждый болел за того, на кого поставил свои деньги. Это была непроходимая трибуна, заполненная тысячами зрителей. Внимательно вглядываясь в происходящее, каждый разрывался за своего игрока или за свои влитые кругляши. От самых различных существ до безобразных великанов, гномов, троллей, ведьм или других тварей, что населяли магический мир, — все с нетерпением ожидали смерти змея. В таком городе, как Кифарес, не было места для праведных. Сюда съезжались самые опасные маги, колдуны, ведьмы, бесы, люди в звериной внешности, разные убийцы, психи или приговоренные к смерти заключенные. Цель у всех была одна — заработать больше злотых кругляшей на ставках или умереть. Участников боев на этой такхташе называли, скорее всего, смертниками. Так как никто никогда арену не покидал. Это вечная цепочка победителей, которые вскоре становились со временем побежденными. Неважно, какой силой обладает участник, главное — выжить.
          Ликише попал на Арену Смерти благодаря Аморфу. Его главный учитель, наставник, друг или названный отец понял, что пора его адепту выйти за пределы города Ириля, лишив права решать. Но тот никак не мог предвидеть, насколько сильно он заблуждался. Аморф стал для корсея предсказуемым, и учить парня высшей магии становилось все труднее. Казалось, что монстр терял хватку. Но когда Саржа за очередной чаркой паленки краем уха узнал про тайное место от заезженного пьяницы, или от того высокого иностранца, что покрыв в лиловый покров с головы до пят. Странный покров ярко поблескивал как начищенное серебро при свечах, легкий лоскут извивался при дуновение ветерка, надувался как парус при каждом движении незнакомца. И даже здесь, в Кифаресе, его присутствие особенно ощущалось.
       Саржа с дуру сразу же и пересказал колдуну обо всех прелестях местных побоищ. По мнению Аморфа, эта была самая лучшая практика для его Змееносца. Выйти против трех призрачных ведьм, которые держали арену в страхе около семи сражений. Теперь корсей должен сразиться с сестрицами и не только… если выживет.
Аморф и Рой Саржа стояли в окружении такого же сумасшествия, что и вся арена. Потупив свои головы, Аморф с приятелем с самого начала ждал печальный исход сражения. Уже многие ставили крест на прославленном Змееносце, когда на табло вышло тайное имя Овна. Местные букмекеры провели ставки по всему городу, а также занимались подтасовыванием смертников. Многие ждали от этой пары захватывающее зрелище! После того как корсей расправился с морским чудовищем Тритоном, тремя призрачными ведьмами, и к этому списку прилагаются разборки с местными гоблинами, букмекер нарочно поставил Ариеса против Змееносца.
 
        — Очень будет жаль, если он проиграет, — не выдержал Саржа, не отрывая взгляд от отражения всех событий на арене.
        — Если он проиграет, мы отсюда живыми не выберемся, — еле слышно ответил Аморф своему напарнику, ощущая назойливый взгляд незнакомца в лиловом покрывале у которого были явно не добрые намерения.
           — Он же его собрат. Как он его убьет? Может, Овен бессмертен? Хороший же сюрприз «ОРИЕС», — не унимался Саржа, с трудом подавляя дрожь в коленках.
           — Все они смертны. После Ориеса на очереди родится очередное дитя под знаком Овна. Если твой племянничек догадается, что вся его сила в рогах, то ты можешь быть спокоен.
                — Я буду спокоен, когда задавлю того идиота, который заверил, что Ориес — это простой заключенный. Даже на великана не похож.
             Саржа издал свистящий звук.
            — Я лично его собакам скормлю, но перед этим узнаю, кто заказал Ликого.
             В этот миг Аморф в который раз пожалел о том, что под- писал своего адепта на смерть. Глядя на зеркало арены, он видел, как трудно сейчас Ликише. Еще чуток, и громкий раздражающий гудок оповестил бы о смерти одного из них. Аморф был согласен, что Ликише сражался на полную силу. Так же отчаянно, как когда впервые появился на арене. Но по сравнению с Овном змей был слаб, и магия его тут бессильна. Все это время колдун был во взвинченном состоянии, хотя несильно старался подавать вида. Хоть человек он в прошлом, Аморф не смел показать свою слабую натуру как Саржа. Казалось, что с этим перепуганным сопляком трясется вся трибуна. Но больше всего Аморфу хотелось со- хранить ясность ума в случае непредвиденного. Нельзя было сказать, что это все было случайностью. Кто-то нарочно подставил Змееносца. Теперь он точно это знал, замечая сидящего иностранца на одну ступень выше и его очень тяжелый взгляд сквозь покров.
              Змей начал заметно слабеть. Толпа зрителей лихорадочно принялась отсчитывать секунды до конца поединка. Саржа, как мог, удерживал свою дрожь, скрестив руки на груди, мысленно молился своим богам. Аморф, как мог, подавлял свои эмоции, но пришел тот момент, когда он снял керамическую маску в знак глубокой потери. Его лицо было мраморно-белым, к тому же обезображено мятым, словно его окунули в кипящее масло. Саржа не раз видел, как Аморф освобождал лицо от маски, но впервые видел на его уродливом до безумия лице тревогу.
                — Дело дрянь? — спросил Саржа, судорожно крутив свои худощавые пальцы в маленьком кулачке.
                В глазах змеи постепенно темнело. Увивающее тело то и дело отказывалось подчиняться ему. Сплетенные друг с другом соперники рвали друг друга на части. С каждой минутой Овен брал верх. И, радуясь своей победе, издавал что-то похожее на смех, откуда ни возьмись такая же змея, как та, что была в руках Овна, подползла сзади, жадно вырвала лобную часть черепа с рогами у соперника. Кровь хлобыстала во все стороны, окрашивая белую гладь в багровый цвет. Тяжелое мертвое тело великана с грохотом рухнуло на землю. Похоже, весь мир затих перед неизведанным. Никто понять не мог, каким образом на арене появился еще один участник. И самое главное — как он смог попросту разорвать Овна? Все в предвкушении ждали дальнейших действий. Все старательно наблюдали за двумя змеями, не решаясь нарушить тишину.

* * *
Ликише все не как не мог прийти в себя. Что-то ему мешало собраться и взглянуть помощнику в глаза. Он смотрел на себя и еще раз на себя или на свое отражение. Все эти непонятные отражения или искривления реальности не давали собраться воедино. Проклиная Овна, Ликише допустил, чтобы руки великана так сильно сдавили его голову, что глаза его стали плохо видеть. Может, это еще один Змееносец? Возможно, это Аморф помог ему своей магией? Ведь он, как и сам Ликише, был альхидом, до его свержения. Ничего не понятно и не видно! Но как бы там ни было, этому змею корсей был благодарен. Но все же что-то мешало ему собраться. Будто это не только его двойник, словно это он сам! Корсей извивающимися движениями, стараясь как можно тише и незаметнее, волнообразным способом подойти к другой змеи. Второй соперник или друг вел себя точно так же, как и корсей. С гордо поднятой головой, раскинутым капюшоном, оба окольцевали труп некогда бывшего титана.
Все еще удерживая в зубах позолоченное руно Овна, змея не предпринимала попыток нападения или мира. Чего было ожидать от незнакомца, корсей не мог предположить, пока магия второй змеи начала постепенно испаряться в воздухе, легкой дымкой едва обволокла корсея. Будто заблудшая душа вернулась в свое тело, а за ним вернулось и сознание Ликише. Его тотчас же перестало разрывать его на две части. Он словно слился воедино с собою, его второе «я» заполнило пустоту внутри. Потребовалось еще немного времени, чтобы змей снова стал принимать человеческое обличье: руки, ноги, туловище, голова, кожа. Лишь только глаза остались такими же змеиными, обещая следующему сопернику скорую смерть. После перевоплощения, изнеможенный пытками Овна, парень еле передвигал ноги. Голова жутко болела. Тело покрылось синевой после той магии раздвоения, которую он совсем не ожидал.
Едва передвигая заморенные ноги, Ликише потянул за собой свой трофей.
                — Этого вам хватит? Я ухожу с арены! — заорал Ликише как можно громче, надеясь, что его услышали. — Я УХОЖУ С АРЕНЫ!
 
* * *
            Трибуны ликовали неожиданному исходу боя. В течение получаса зрители стоя аплодировали Змееносцу. Никто не мог предвидеть, что змей смог раздвоиться на две части. Это было восхитительно. Вырвать зубами рога Овна не под силу ни одному магу или существу, но корсей смог. Это была его магия! Магия Змееносца — тринадцатого духа.
                Это был сон. Сплошное видение! Самый невероятный итог побоища! Аморф затерялся в своем воображении? Нет. Не может быть! Это было не про него. Аморф долго приходил в себя после увиденного. Такой ошеломляющий исход заставил растянуть на лице самую жуткую во всей вселенной улыбку. Словно он подарил ее всему белому свету после того, как тот смог осознать, что это благодаря ему Змееносец имеет такие успехи. Аморф снова надел на лицо свою бессмысленную маску и с наслаждением стал наблюдать, как зрители не переставали горланить имя Змееносца.
               — Вы себе не представляете, как я разбогател! — послы- шался голос букмекера сквозь громкий шум ликующей толпы. — Я знал, что этот парень одолеет Ориеса!
Это был веселый, приятный на вид мужчина, жутко худощавый. Уже костлявый. В заметном черном костюме с приметной белой ба- бочкою на шее. В такой цвет были одеты чуть ли не добрая половина посетителей арены. Не каждый хотел выделяться в столь опасном месте. Все же бои были запрещены законно, и открыть тайную лавочку в тихих местах было рискованным делом, так как в городе существовал строгий режим. Но рисковать любили все, поэтому на арене было довольно много посетителей и смертников.
От радости букмекер неожиданно подскочил к Сарже и Аморфу, обнял их за плечи, словно старых добрых друзей, обратился к колдуну:
             — Вы не представляете, кто сейчас со мною говорил. Морена хочет видеть этой ночью у себя вашего Змееносца. Поверьте, это того стоит! Мора, моя госпожа, главная женщина здесь и не потерпит отказа. И к тому же она очень ще- дра, если вы за кругляшами здесь.
            — Если она освободит Ликого от дальнейшего участия на арене. А то я так своего адепта потеряю.
Аморф был, как никогда, тверд:
           — Ну, какие могут быть вопросы, когда тут сама Мора… у моей госпожи остались к нему вопросы.
             — Они знакомы? — Не скрывая своего удивления, Саржа обратился к Аморфу.
           — По ходу значит, то у вашего красавчика имеется еще один талант кроме, как поразительно сражаться. — Дальнейший разговор букмекера и Аморфа перешел в более серьезный тон. — А может, мы с тобой сторгуемся? Продай мальчишку. Естественно, за высокое вознаграждение.
             — «Мальчишка», корсей из династии Асхаев-Данов. Внук сарфина Аллеля Асхаев-Дан. Младший сын союза Година мирянки из Диффды. А также наследник престола. Корсей! Его полное имя альхид Ликише Офион Асхаев-Дан Второй.
            — У-у-у-у! Какие люди в нашем театре! — Букмекер вы- тянул свою удивленную физиономию. — Мальчик с сюрпризом. Немедленно его к Море. Вот это она возрадуется! Такие гости нечасто у нас стоят на арене и сражаются с самим духовным братом Овном. Вот это да! А что это он тут делает?
              — Надо было признаться сразу, — всунулся в разговор Саржа. — Когда он покуролесил в баре с теми троллями.
           — Практикует змея, — ответил Аморф букмекеру.
               — Послушай, а мне вот всегда было интересно, откуда он у них этот змееныш? — Все никак не мог прийти в себя, букмекера тут же потянуло в кураж.
              — С рождения! — резко выпалил Аморф, предаваясь воспоминаниям, где он когда-то потерял своего Змеенос- ца. — Одно поколение и один Змееносец.
              — Темните вы что-то, монстрики. Похоже на проклятие рода. — веселясь, букмекер не мог скрывать своего недоверия к роду сарфинскому. — Все-таки это правильно, что решили выйти на арену! Змей молод, горяч, у нас и не таких усмиряли. К тому же страшно красив. Мора его сразу узнала.
            — Когда мой адепт выйдет из арены? — не желая слушать о любовных приключениях Ликише, Аморф на духу перекрыл старания букмекера.
           — Вот не пойму, как ты нашел такого ученика?! Это же настоящий алмаз! Знатный альхид. Первородный! Будущее величественного города Мириды! О нем мало кто знает. Может, все же договоримся?
            — Это мой племянник! — сорвался Саржа.
                — Божечки же ты мой! Вы меня не перестаете удивлять! Сам придворный казначей тут! — продолжал букмекер, прибавляя веселый тон. — Рой Саржа здесь, на трибуне! Сын моего старого друга Роя Саржи-старшего. Нам есть о чем поговорить тут.
             — Он мой, от костей до волосинки, — твердо ответил Аморф букмекеру. — И мы тут ненадолго, пошли, Саржа, надо встретить Ликого.
           — Ну что, купить мальчонку не получится, так, может, отпразднуем дело, пока он там будет с Мореной… Сегодня, я угощаю. Тем более я настоятельно рекомендую вам остаться,— лукавый взгляд букмекера намекнул об очень странном посетителе, что сидел уже на три ступени выше их самих и продолжил пилить их взглядом. --- Этот с вами?
  На что Саржа испуганно покрутил головой в стороны.