Проблема солипсизма или Субъект Воспринимающий

     Предварительное замечание: в данной миниатюре речь о моём наброске
         рассказа - http://proza.ru/2025/01/18/1646

   Началось всё с шуточного противостояния с “подкованным” автором и моим рецензентом, позволившим себе написать к моему скромному произведению, спонтанному и вдохновлённому его рассказом, развёрнутые рецензии, полные скрытого негодования, как мне показалось, и попыткой (во многом удачной) поставить автора (меня) на место. Причиной моей писанины, моего квазилитературного “ответа”, а, также, и возмущения автора-рецензента стало то, что я, вообще, позволила себе этот шаг.

    В преломлении к сюжету, это звучало как жёсткая критика персонажа.

    Например, заслуженное указание на “выхваченность сюжета”: позволила себе начать с союза "и", что не приветствуется, а, также, сделать героем безжизненный, ссохшийся черенок, <ни с того, ни с сего> представший “живым”, то есть, чувствующим, переживающим, испытывающим эмоции и даже внушающим некоему второстепенному герою, называемому, вместе с тем, “богом” (прототипом послужил автор вдохновившего меня рассказа и я сама одновременно), написать о нём историю и опубликовать её. То есть, в рассказе мой не главный герой более сентиментален, чем один из своих прототипов.

     Давайте посмотрим, упомянутый автор-рецензент, например, пишет вот что:

    “Принципиальное отличие Вашего черенка от одушевлённых персонажей в том, что они представляют из себя обычных людей, только выглядят иначе (известный кусок теста круглой формы был благополучно наделен свободой воли, благодаря чему свалил в лес и стал жертвой разводил). Ваш черенок — это такой мозг в банке, который может воспринимать окружающую действительность”.

    Да, всё верно. Именно так. Герой-черенок воспринимает окружающую действительность. Разве этого мало, чтобы быть живым, пусть это неуловимо никому, кроме “избранных”? Он, несмотря на то, что “скукожен и оторван”, может быть уподоблен или младенцу или старику, не так ли? Или, человеку, находящемуся в реанимации, к слову. Ведь, тогда тоже нет тех признаков жизни, которые проявляются безмерно на войне, когда языки пламени “гнева врага” слизывают плоть со скелета так же легко, как то делает со всяким человеком сама неизбежная смерть?

   Тем не менее, вышеприведённое рассуждение склоняет автора рецензии к умозаключению (корректный же взгляд на этот момент меня несколько обескуражил), что, если описана агония черенка (?!), то в этом нет никакого смысла, ибо он всё равно обречён.

   По-моему, это, несмотря на начитанность рецензента, говорит нам о его обидной зашоренности (ибо все мыслящие люди осознают истину memento mori).

   Таким образом, заключаю я, рецензент делит людей на “живых” и “мёртвых”; последние из которых бесполезны и не нужны, <живым>. Не кажется ли Вам, что это всё уже где-то было и чем-то завершилось?

   Неужели история ничему никого не учит? И предопределённое неизбежно?

   Всё же, позволила себе, прежде чем перепишу рассказ с учётом всех, без сомнения, дельных моментов критики в рецензиях, написанных ars gratia artis ©,  написать и миниатюру “Скучная агония”.

   Так, как могу.

Ссылка: http://proza.ru/2025/01/19/93


С благодарностью собеседникам,



Re. Неужели солипсизм вызывает проблему только у тех, кому он мешает проявить в полной (убийственной?) мере свою безусловную “власть”?


** ** **

ДИАЛОГ С ПРИЗРАКОМ К ТЕМЕ:


-