Девять лет спустя-2

Глава 2

К обоюдному удовольствию мы прожили со Светланой две недели. До конца моего официального отпуска оставалось ещё десять дней. Я должен согласиться или отказаться от работы в профильном Управлении. Ещё подумаю. Что-то тяжело привыкаю в новой жизни.
Утром, собираясь на работу, она сказала:

- В эту субботу днюха у отца. Пятьдесят девять лет. Кроме нас будет, конечно, этот мудак, без которого родаки уже жить не могут, и тётка с мужем. Сказала матери, что приду с тобой. Ответила, что Виталия она уже давно пригласила. Я боюсь одного: он начнёт ехидничать, а ты его прямо за столом и задушишь.
- Исключено. Я дал себе слово: никого больше не убивать.
- Но он тебе всё настроение испортит.
- Ты хочешь, чтобы я его всё-таки задушил?
- Нет, ты что? Но чувствую, что может быть конфликт. А я принципиально хочу прийти вместе с тобой. Чтобы все увидели, что мы с тобой вместе!
- Я предлагал идти тебе одной. Я там плохо всех знаю. Помню, что Вера Максимовна по-доброму ко мне относилась. А Бориса Николаевича…
- Костик, он Николай Борисович!
- Тем более. Его вообще не помню. Он тоже вроде из военных.
- Да. Как вышел на пенсию, она у лётчиков ранняя, так и запил. Я в медикаментах уже дока, сто раз предлагала ему лекарства от алкоголя. Но он всегда отказывался. А матери всё равно: выпил и спит. Не шумит, не буянит, и пенсия приличная идёт. У неё новая радость в жизни появилась – мой бывший женишок Виталий. Книгочей и всезнайка. Болтлив до ужаса. Из-за его высокомерной иронии с ним и не ужилась. А с матерью он удивительно тактичен и почти нежен. Всё равно удивляюсь, как она его терпит! Представляешь, мать грядки пропалывает, а он, сидя в шезлонге, рассказывает ей очередные байки про овощи.
- Сколько ему лет?
- Тридцать шестой. Я с ним познакомилась в прошлом году на его дне рождения. Дежурила в тот вечер, меня девчонки утащили в его кабинет, где он собрал небольшую группу сотрудников. После этого стал часто навещать меня в отделении. Когда вечер у меня был свободен, приглашал в кино. Как практичный человек цветы не дарил, но шоколадками обеспечивал. Я как-то и пригласила его домой… Если честно, то не домой, а в твою квартиру. Всё остальное я уже тебе рассказала.
- Сколько лет Вере Максимовне?
- Ей сорок пять. Она меня рано родила.
- Разница у них в девять лет.
- Это ты к чему?
- Пришло в голову, что она ему может нравиться больше, чем ты. Но оставим эту тему в стороне.
- Костик, ты глупость сморозил. Такого не может быть!
- Конечно глупость. Забыли. А на день рождения, если ты очень хочешь, пойдём вдвоём. Только что дарить, сообрази сама. В моём прошлом лучшим подарком считался новый бронежилет или банка сгущёнки.

*
Стол, как и полагается, был заставлен разными блюдами. Традиционная русская манера гостеприимства, от которой я давно отвык. Возникло не самое порядочное чувство, которое можно выразить так: «Ох, и наемся я сейчас за милую душу разносолов»!
После знакомства и рассаживания первые два тоста сказали супруга именинника и её сестра. Николай Борисович отвечал односложным «Спасибо». Затем Вера Максимовна обратилась ко мне:

- Костенька, нас уже Света предупредила, что о твоей прошлой работе тебя нельзя расспрашивать. И не будем. Поэтому у меня только один вопрос: мы когда хохлов победим? А то тянем-тянем…
- Не знаю, Вера Максимовна. Я на том фронте не был.

Света старательно наполняла мою тарелку разными салатами:
- Горячее ещё впереди. Я так вкусно, как она, готовить не умею, но обещаю научиться. Пока пробуй вот это. Салаты я делала.
Выпить побольше и как следует закусить я так и не успел. Со мной начал разговор Виталий.
Надо заметить, выглядел он очень импозантно. Излишне полноват для своего возраста, фигура типичная для служащего в городе паркетного полковника. Выражение лица умное, слегка насмешливое. Очки в оригинальной оправе. Одет то ли элегантно, то ли дорого. Выпивал, но почти не прикасался к еде.
Дождавшись минутного молчания, Виталий обратился ко мне:

- Константин, не возражаешь, если мы будем на «ты»?
- Без проблем, - ответил я.
- У меня вопросы на запретную тему, но я постараюсь, чтобы они ни в коей мере не касались секретной информации. Для начала: в каком полушарии приходилось служить?
- Чаще в Северном.
- Остроумный ответ. О том, что приходилось стрелять по, так сказать, движущим мишеням, даже не спрашиваю. Вопрос иной по форме. Женщин тоже сразу убивали или сначала, ну ты меня понимаешь, о чём я?
- Виталик, заткнись, пожалуйста, - вмешалась Света. – Нашёл о чём спрашивать!
- Тогда самый невинный вопрос: награды у тебя есть? За что именно?
- В основном за убийство тех, кто задавал много лишних вопросов… Светланочка, вон тот салат передай мне. Он вкусно выглядит.
- А ещё вопрос можно? - Не унимался с иронической улыбкой Виталий.
- Разумеется, можно. Задавай сразу лишний вопрос. Мне ещё одна медаль не помешает.
- Неужели ты мог бы меня убить?
- Садиться из-за тебя в тюрьму? Зачем? Просто в один прекрасный осенний день у твоей машины откажут тормоза, и ты разобьёшься. Разумеется, не до смерти. Так, немного покалечишься.
- Вот я тебя и подловил, Костя. Тебе наверняка и в голову не пришло, что я записываю наш разговор на диктофон. - Вид у него при этих словах был торжествующий. - Так что если с моей машиной вдруг что-нибудь случится…
- Ты настоящий друг! Спасибо, что предупредил. Придётся выдумать другой несчастный случай.
- Какой?
- Когда он произойдёт, обещаю, что ты первый об этом узнаешь.
- Даже если мне на голову упадёт с крыши кирпич, теперь уже в первую очередь придут к тебе. Ты это понимаешь?
- Конечно. Пусть приходят. Я покажу им билеты в театр, куда именно в этот самый вечер ходил со Светой и её друзьями. Это называется алиби.
- Костя, да прекрати ты, наконец, этот дурацкий разговор. Зачем всем портить настроение своими убийствами? – обратилась ко мне Вера Максимовна.

Несмотря на отпускные и максимально приятные для меня дни, раздражительность после контузий оставалась. И я не выдержал:

- Думал, что вы сделаете такое замечание Виталию. Но смотрю, он имеет право оплевать любого. Я не могу привыкнуть к принятому у вас общению. Поэтому, чтобы не доводить до греха, я лучше уйду. Ещё раз поздравляю Николая Борисовича. Всем счастливо оставаться и приятого аппетита. Салаты, Вера Максимовна, очень вкусные.
Встал из-за стола и ушёл. Благо моя квартира находилась в каких-то десяти метрах.
Скинул туфли, не раздеваясь, лёг на кровать.

Мы со Светкой не удержались, и я приобрёл кровать раньше стиральной машины. Сказал, что утром старую софу отнесу к мусорному ящику, а потом пойду покупать новую кровать. Она предложила отдать софу родителям на дачу. Я не возражал с условием, что её дислокацией сам заниматься не буду. На следующий день Светка заявила, что мать очень благодарна и что Виталик не сегодня-завтра её заберёт. Двуспальную кровать, которая грозила занять сразу половину моей комнаты, мы уже присмотрели в ближайшем Торговом центре. И стали дожидаться «сегодня-завтра».
Не знаю уж нарочно так задумал Виталий или нет, но двое мужчин появились на следующий день в девятом часу вечера, и представились грузчиками «от Виталия Дмитриевича». Мы с радостью сняли с софы постельное бельё и сказали: «Забирайте».
Но когда за ними закрылась дверь до меня дошло:

- Привет! Магазины уже закрыты. Где будем спать? На голом полу?
- Всё, что ни делается, к лучшему! Мы с тобой ещё ни разу не занимались любовью на полу. Постелем одеяла – и все дела!
- Я подозревал у тебя наклонность к извращениям, но не до такой же степени. Мне так часто приходилось спать на камнях, что я надеялся теперь лежать только на мягком.
- Готова пожертвовать собой. Ляжешь на меня и можешь не вставать до самого утра.
- Раздавлю ещё тебя ненароком.
- А я возражать не собираюсь…

Только у себя в квартире я чувствовал себя уверенно. Пришёл к выводу, что со Светланой смог бы ужиться. В любви друг другу мы до сих пор не признавались, но оба начинали понимать, что сексуальные отношения уже не являются самым главным связующим нас звеном. Мы, несмотря на разные характеры, удачно дополняли друг друга.
Надо, конечно, соглашаться на работу в Управлении. А куда ещё деваться? Имеющаяся наличность катастрофически заканчивалась. Буду там преподавать в диверсионно-разведывательном отделении.
Через пять минут в квартире появилась Светка. Легла рядом, положила голову мне на грудь.

- Прости меня, Костик.
- За что?
- За то, что заставила тебя идти со мной. И произошла такая неприятность, которую я могла предвидеть. Даже хуже, потому что я, уходя, заявила, что видеть их больше не хочу. Не так дипломатично, как получилось у тебя, а другими словами. И ты у меня теперь голодный остался. Я же заранее ничего не готовила. Надеялась, что из оставшихся блюд кое-что заберу сюда. Нам бы на два дня еды с тобой хватило… А салаты я сама делала. Они тебе понравились?
- Очень вкусные. Ты хорошая хозяйка. А виноват больше я. Не выдержали у меня нервишки после контузий. Ты связалась с больным человеком, солнышко.
- Костик, милый. Я буду любить тебя каким угодно. Я это чувствую и знаю. Я на твоём месте ещё бы плюнула в него, а потом только ушла.
- Это уже лишнее. И слишком по-женски.
- Ты ему действительно какую-нибудь подлянку устроишь? Было бы круто.
- Зачем? Самое плохое то, что я практически поругался с твоими родителями. Соберусь жениться на тебе, а они будут против.
- Ты хочешь жениться на мне? Правда?
- Когда буду твёрдо уверен в своей будущей работе. И когда ты бросишь свою подработку и сосредоточишься только на учёбе. У тебя последний курс. Ты должна с отличием закончить институт. Тогда и место работы сможешь найти получше.
- Костик, милый, на хорошие места берут не отличников, а блатных.
- Жаль, если так. Но когда перестанешь работать, я тебя и днём буду видеть, а не только ночами.
- А кем ты будешь устраиваться? Что-нибудь уже подыскал?
- У меня есть вполне официальное предложение работы в нашем Управлении. Хотел позабыть всё, чем занимался последние годы, но, к сожалению, я больше ничего делать не умею.
- А в этом Управлении кем? Кого-нибудь караулить или сторожить?
- Нет. У меня же звание капитана. Буду вроде доцента на кафедре преподавать, как у тебя в аудиториях института преподают. О зарплате ещё не спрашивал, так как у меня много всяких льгот за ордена. Всё должны подсчитать и суммировать.
- Почему ты мне об этом раньше не говорил? Какие льготы?
- Разные. В основном финансовые. Например, могу бесплатно протезировать зубы и ездить на автобусе.
- Здорово! А почему мне не показал свои медали? И не сказал, что ты офицер? Мне даже обидно, Костик. Когда этот мудак спросил тебя о наградах, я думала, что ты нарочно отвечаешь, что у тебя их много.
- Не обижайся. Они не смотрятся, когда их выложишь на стол кучей. Я заказал себе парадный военный костюм. Когда он будет готов, прикреплю на нём все ордена и медали. Тогда и покажусь тебе. Ходить всё равно придётся в штатском.
- Ты у меня оказывается герой!
- Вот и хорошо, что полюбила меня ни как героя, а как простого солдата.
- Мне не важно, кто ты. И будут ли родители «за» или «против» меня уже не очень волнует. Для меня главное, чтобы ты любил меня. А ты об этом ни разу не говорил. Ни одного словечка.
- Мне очень трудно определить, люблю я или нет. Потому что никогда никого не любил. Если не считать школьные влюблённости. Знаю, что мне с тобой хорошо. Уверен, что мы с тобой сможем жить без особых ссор. Обещаю заботиться о тебе. Если потребуется, нарушу своё обещание и сверну шею любому, кто тебя обидит. Уж это я умею делать отлично.
- Костик, милый, мне очень приятно слышать такие слова. Я сделаю всё для того, чтобы и ты меня полюбил также сильно, как я тебя… Не хочешь пойти погулять? Заодно и доужинаем наконец-то в каком-нибудь ресторанчике.
- Пошли. Тем более одеты оба торжественно.

Когда вышли из подъезда, Света указала на одну машину:

- Тот синий грёбанный «Форд» грёбанного Виталия Дмитриевича. Давай мудаку хоть окно разобьём. А то сейчас сидит за нашим столом как царь, жрёт всё подряд, а они на него смотрят и слушают.
- Он вроде ничего не ел. Я заметил.
- Это при тебе. Он готовился к бою и наблюдал за тобой. А ты пришёл к нам как к родным и меньше всего собирался с кем-то воевать. Как же я его ненавижу за такие хитрости и вредности! Разные люди на свете бывают, в этом я уже убедилась. Но он всё равно мудак и мудила.
- Где ты так ругаться научилась? Я и то сдерживаюсь, так как привык, что каждое третье слово раньше было матерным. Но ТАМ по-другому не получалось. А сейчас мы с тобой в мирной обстановке…
- В мирной? Посмотри, что этот… скажу вежливо - козёл приклеил на свою машину.

На заднем стекле «Форда» бросилось в глаза многозначительное объявление: «Брат ветерана СВО».

- Ни хрена себе у вас порядки! – не удержался я.
- А ты говоришь обстановка мирная… Пошли на ту сторону. Там кафе хорошее. А я тебе расскажу, почему я так низко пала в твоих глазах. В медучилище больше девяноста процентов – девочки. Половина из Подмосковья. Значит при личном общении мата не меньше, чем у ребят. Сейчас в моей группе вообще одни девчата. Следовательно, снова в узком кругу без мата не обходимся. А ты думал, что матерятся только парни?
- Помню, что в школе, во всяком случае при ребятах, девчата не матерились. Я действительно сильно отстал от жизни.
- Мне самой приходится сдерживаться при тебе. Я же хочу, чтобы ты был обо мне самого лучшего мнения. Слава богу, что хоть по ночам могу шептать тебе всё, что мне только взбредёт в голову. И ты сразу понимаешь, что я хочу сказать. Правда же?

*
В ресторане, пожалуй, даже чересчур «доужинали» и выпили вина. Когда шли назад, Света снова завела разговор о любви. И была сто раз права. О чём ещё со мной можно поговорить? Необходимые для прочтения книги я покупаю и начал читать. Свободными вечерами усаживаемся на кровать, ставим на столик мой ноутбук с большим экраном, а Светка находит тот фильм, который я «обязательно должен посмотреть». Другими словами, вводит меня в курс современной культурной жизни.

- Костик, ни за что не поверю, что за эти годы ты никого не любил. Не может такого быть.
- Смотря что называть любовью. Если говорить о половом акте, то да, бывали, но тоже не часто. О некоторых и говорить стыдно.
- Я тебе всё про себя рассказала. И отвечаю, когда ты иногда такое спросишь, что и спрашивать не надо было. Вот и ты мне расскажи.
- Могу поведать об одном случае. Почти прозаическом. В госпиталях на той стороне работают по контракту наши медсёстры. Разумеется, все молодые. Не скажу, что там царит разврат. Но со мной был такой случай. Наверное, чем-то приглянулся одной сестричке. Перед выпиской она с улыбкой объявила: «Врач требует пройти тебе ещё один тест. Если пройдёшь его, то выпишет». Ночью отвела меня в пустую палатку. Тест я прошёл. Утром она оценила его «на четыре с плюсом». Я даже понадеялся, что меня задержат для «окончательного выздоровления», но не повезло. Выписали как готового к продолжению воинской службы.
- И как часто ты попадал в госпитали?
- К сожалению, только два раза. Мелкие ранения, лечились по месту своего нахождения.
- Случаи у тебя всё-таки необычные… Знаешь, что я вспомнила? Как это у нас было в самые первые дни. Я под конец едва сдерживала крики от боли. Но ты с такой страстью и с таким наслаждением ласкал… нет, трахал меня, что я скорее бы умерла, чем попросила тебя остановиться. К тому же в конце ты так забавно мычал, что я…

*

Прошло ещё две недели, в течение которых у нас со Светланой всё сложилось самым удачным образом. Я получил майорскую должность преподавателя. От начальника курсов вышел с пачкой методичек и журналов.

- Я понимаю, капитан, что ты своё дело знаешь. Но лишь по твоим записях в журналах будут судить об эффективности твоей работы. Три дня на раскачку, окончательное оформление и окончание медобследования. Хорошо бы с понедельника и начать.

У Светки всё прошло ещё лучше. Ей удалось перевестись с заочного отделения на дневное. Разумеется, на платное обучение, но этот вопрос мы осилили. С первого сентября она уже полностью переключилась только на занятия в институте. Последний пятый курс. Живи и радуйся!
Мы и радовались целых четыре дня.
А вечером Светка вспомнила, что хотела забрать из своей квартиры тёплую куртку и ещё какие-то вещи. Вернулась в слезах.

- Что случилось?
- Костик, я даже не знаю, как это сказать. Этого не может быть, понимаешь?
- Любую проблему можно выразить в пяти словах. Говори.
- Они оба сволочи, понимаешь?
- Уложилась в четыре. Умница. Теперь расшифруй их.
- Мать и этот мудак. Они любовники, Костик? Разве такое возможно?
- Ты их видела?
- Конечно. У меня же свои ключи. Прошла сразу в спальню, там шкаф с одеждой. А они в постели.
- А отец?
- Дрых на диване в большой комнате. Она даже не смутилась. Сказала только, чтобы я оставила ключи от квартиры. Хер им, а не ключи! Я там тоже прописана. Что теперь делать, Костик?
- Ничего. У всех своя жизнь. Нам главное - свою не разрушить…

На следующий день утром я неожиданно столкнулся в коридоре Управления с Машей. С той самой, которая… и так далее. Оба не столько удивились, сколько изумились. И одновременно громко прошептали:

- Это ты?

Первая опомнилась Маша:

- Мы должны срочно встретиться где-то на улице. Во сколько сможешь?
- В половине шестого выхожу из здания.
- Идёшь полчаса налево пока не увидишь мою машину. К ней не подходи. Я буду в сквере…

*
Апрель, 2025