Малиновый закат

   Гл. 1


    Высокая скала,  с высоты птичьего полёта походила на конскую подкову.
 Издревле, люди вешали такие над проёмом входной двери, как оберег, чтобы беды обходили их дом стороной.   
  И скала, оберегала всем ветрам назло, частицу Чёрного моря, образуя внутри бухту, поразительной красоты.
 Своими концами гигантская подкова касалась берега, а её дуга, уходила в открытое пространство водной стихии.   
 И даже, когда снаружи бушевали бури и ураганы, внутри бухты была тишь, да гладь, да божья благодать.
  На самом краю отвесного выступа скалы, стоял высокий старик и любовался закатом Солнца, прощальные лучи которого, веером  расходились  по вечернему небу, окрашивая его нежно малиновым цветом.
 - Странные существа эти люди -  вслух думал старик - их привлекает не красота и масштаб явления, а  новизна.
 Что может сравнится по красоте с восходом или закатом?..
    Но люди привыкли к этому грандиозному, астрономическому явлению и перестали даже внимание обращать. Разве что в романтическом возрасте, когда приходит первая любовь...
   А  случись солнечное затмение, даже самое незначительное ,  бегут коптить стёкла и стараются разглядеть ущербленный краешек жёлтого диска.
    А как можно привыкнуть к закатам?  Ведь они все такие разные, у каждого свой неповторимый оттенок, и не бывает двух одинаковых...
   У  ног старика в царственной позе лежал огромный пёс,  высоко подняв,  наполовину белую от седины морду  и внимательно слушал.
     Если возраст исчислять не годами,  а  длиной прожитой жизни, то они были ровесниками...
   Потому, что их марафонский забег по пересеченной местности судьбы подходил к концу, они уже вышли на финишную прямую и до белой ленточки, разделяющей этот и тот свет, оставалось всего ничего.
     Потоки времени смыли с головы старика кудри густых, чёрных волос,  до блеска отполировали тонкую кожу высокого черепа и избороздили всё лицо глубокими морщинами.
   Собаку время тоже не пощадило...
 Она  давно забыла то время, когда люди так и норовили поцеловать её в несмышлёную щенячью мордочку и прижаться щекой к бархатистой, щёлковой шёрстке чёрного цвета, которая бывает только у немецких догов.
  Прав был Эйнштейн, когда утверждал в своей теории, что время категория не абсолютная, а относительная, и течёт не для всех с одинаковой скоростью. Например,  для собак в десять раз быстрее, чем для людей.
  И к тому времени, когда человек, только вступает в самостоятельную жизнь, собачий век уже подходит к концу.
    Наверное, это происходит потому, что собака быстро сгорает в пламени безграничной любви к своим хозяевам,  которым предана  больше, чем собственным щенкам...
  И  если человек прикажет, собака  его не ослушается, как Авраам Господа, когда повёл своего  сына в гору на заклание.
   Но человек не Бог, он может и не пощадить, как это случилось и с этим, побитым инеем старости, псом.
     На Крымском серпантине, который спускался к морю, остановился джип Паджера.
Из него вышел мужчина средних лет с апортом в руке, открыл заднюю дверь и потрепал собаку по седой морде:   
 - Извини дружок, пойди, принеси в последний раз - и далеко зашвырнул палку. Собака с места попыталась перейти на галоп, но старость не позволила ей этого сделать  и она медленно засеменила длинными лапами...
 А когда вернулась с "апортом" в беззубой пасти, от машины и хозяина остался только запах.
   Так и осталась она на этом крымском серпантине возле того места, которое хранило самый дорогой запах, всей её собачьей жизни.

 
 - Ну что, пришёл? - спросил старик, когда пёс, через три дня поднялся к нему на скалу, исхудавший и высохший от жажды, вместе со своим скарбом в беззубой пасти. Пёс внимательно посмотрел в глаза старика и положил "апорт" у его ног.
- Не богатое у тебя приданое, ладно, оставь себе, мне не надо...
   Пойдём, так уж и быть, возьму на довольство.
   Старик позвал пса за собой в пещеру, которая служила ему жилищем, и поставил перед ним миску с дождевой водой.
  Собака набросилась на воду и принялась жадно хлебать, втянув до самой спины и без того впалое брюхо.               
- О, да ты, как я погляжу, чистокровный немецкий дог - сказал старик, усаживаясь на каменный уступ в пещере, служивший  кроватью и столом одновременно.
-  Каким же ты был красавцем, ещё лет пять назад, могу себе только представить.
  Ну, всё, всё, хватит пить, нельзя больше, сдохнешь, если не остановишься - забрал миску с водой новый хозяин.
    С ним судьба поступила похожим образом...
 Под конец жизни выбросила на обочину, как этого пса. Только в отличие от собаки, старик пришёл сюда сам, три недели назад, и поселился в пещере,  которая десятилетиями  виделась  ему по ночам в радужных сновидениях.
     Здесь он играл ещё ребенком...
 И  даже в самых смелых мечтах  не надеялся сюда вернуться  в конце жизненного пути, раскрыть книгу своей памяти  и перечитать её вслух, от корки до корки, такому благодарному слушателю, как старый немецкий дог.


                Гл. 2

Жизнь прожить – не поле перейти.
Да и поля разные на пути жизненном встречаются…
И пшеничные, и электрические, и магнитные, и радиационные, и минные,..  - и не каждое перейдёшь…
 Вся жизнь старика, по большому счёту, это одно сплошное “поле чудес в стране дураков”.
   Потому, что три четверти века  назад,  приблизительно в это же время и приблизительно в этом же месте, он сидел за накрытым столом во дворе  собственного дома,  вместе с отцом, матерью и маленькой  сестрёнкой,  с разными глазками.
   Один голубой, как у мамы, а другой карий, как у папы.
 Несмотря на то, что стол ломился от яств, к еде, кроме малышки, никто не прикасался.
   Она ловко орудовала деревянной ложкой, с аппетитом  уплетая за обе щёки душистую уху из нежной форели. Заедала   горбушкой чёрного хлеба, домашней выпечки, и удивлялась этим взрослым.  Как можно грустить, когда они все вместе?  Мама, папа, братик...
   Когда уха такая вкусная.  И кот Барсик тоже здесь, об ноги трётся, рыбы просит…
- Папа,  - нарушил тишину сын, старшего школьного возраста – почему учительница при всём классе сказала, что мой отец враг народа.
- Не знаю, сынок…- вздохнул отец и скрестил  на  белой скатерти пальцы огромных рук.
 Может потому,  что сейчас жить в добротном доме, выстроенном собственными руками, выращивать виноград, продавать вино, в достатке воспитывать детей, иметь  жену-красавицу – это преступление?
  Нервы у женщины не выдержали, она закрыла лицо рушником и разрыдалась.
-   Ну вот, теперь и слёзы пошли – подумала её маленькая копия, соскользнула вместе с тарелкой под стол  и принялась кормить кота остатками рыбы.

  А ночью по  окнам дома полоснул свет фар “воронка” и послышалось урчание мотора.  Хозяйка не стала дожидаться бесцеремонного стука в дверь  и сама открыла представителям закона в синих фуражках с красным ободком.
- Не шумите пожалуйста, детей  разбудите, - шёпотом  попросила женщина, в накинутой шали на ночную рубашку.
    Она подала мужу, приготовленный узелок с едой и поцеловала  на прощанье…
- Вы  тоже собирайтесь – властно потребовал офицер.
- Как я, а детей куда?! – всплеснула руками женщина.
- Парня, определят в специальное учебное заведение, а вы с малолетней дочкой, поедите на поселения в Казахстан.
      На сборы даю десять минут, ключи от дома сдадите мне - закончил офицер и подтолкнул “врага народа” к выходу.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………
- Куда ты кота с собой тащишь? – закричал на малышку сержант. Вырвал из рук девочки перепуганное животное и зашвырнул в кусты.



     Гл.3

  Исправительное учреждение,  куда был направлен  сын  врага народа,  располагалось в Мордовской АССР.  В последнее время, заведения подобного рода,  здесь росли, как грибы после дождя.
  Несмотря на изречение  великого кормчего, вождя и учителя мирового пролетариата, товарища  Сталина :
             “СЫН ЗА ОТЦА НЕ ОТВЕЧАЕТ”,
 в колонии, наряду с уголовниками,  которым на момент совершения преступления не исполнилось 18 лет, направлялись несовершеннолетние дети классовых врагов государства – кулаков, диссидентов, вшивой интеллигенции, недобитых белогвардейцев..........
  Но остриженные налысо и в чём мать родила – все были на одно лицо. После бани и дезинфекции, “новобранцев” выстроили  по росту в шеренгу по одному.

- Таипов Ренат – выкрикнул  надзиратель, водя пальцем по списку.
- Я – выкрикнул  "изкрымаперемещённый" и направился к столу кастелянши для получения  белья, одежды, постельных принадлежностей  и средств личной гигиены(кусок мыла, станок для бритья, зубную щётку, крем для обуви).
    После расселения по камерам, всех повели в столовую и за каждым закрепили его место.


  - Что то не нравится мне здешний режим – пробасил огромный детина,   сидевший напротив Рената,  разглядывая свою “порцайку” - миску перловой каши с двумя кусками чёрного  хлеба.
  По всему было видно,  что это не первая его ходка и чувствует он себя здесь в родной стихии – как рыба в воде.
   После команды к приёму пищи, он вмиг проглотил свою пайку, бесцеремонно  взял кусок хлеба у соседа напротив и начал вытирать им  свою миску.
- Это мой хлеб – сказал Ренат.
- Был твой, стал мой – расплылся в улыбке верзила и откусил большой кусок.
  Красноречивым ответом был прямой удар в челюсть.
- Ах ты ж  татарская морда – заревел детина, выдернул своего обидчика за грудки из за стола и снова поймал два удара в живот.
   Их тут же скрутили подлетевшие воспитатели и подвели к старшему по столовой:
- В карцер обоих, пусть там отношения выясняют, – распорядился надзиратель.


- Может пойти дежурного позвать – прислушался один из воспитателей – а то они или карцер разнесут, или поубивают друг друга.
- Да и хер с ними, нам  меньше забот будет…
  Ходи давай, козырь бубна – закончил сдавать карты другой.

    Детина был на голову выше и в полтора  раза шире в плечах,  но Ренат умнее и быстрей, поэтому выяснение отношений затянулось…
  Наконец верзиле, с распухшим от кровоподтёков лицом,  удалось сгрести соперника  в охапку,  повалить на пол и сесть сверху.
  - Ну, всё татарин, молись своему Богу – зашипел бугай и занёс свой пудовый кулак…
    Ренат зажмурился в ожидании удара, но вместо этого верзила встал  с пола сам и помог подняться ему.
- А ты молодец,  татарин,  не зассал,
- А кого ссать, тебя что ли?
- Меня Тарасом звать – протянул ладонь для пожатия детина .
- Я  из раскулаченных.  Отцу прямо в амбаре, на зерно кишки
выпустили.
- Хохол?
- Да…  Будешь моим другом?
- А драться?
- Только спиной к спине…
- Согласен -  сказал Ренат и с трудом обхватил огромную ладонь нового друга, которому будет предан до последнего дыхания, в прямом смысле этого слова.



   Гл. 4

 - Труд,  из обезьяны сделал человека, – объяснял  историк  теорию  антропогенеза,  описанную  в труде  Карла Маркса и Фридриха Энгельса ” Диалектика природы”.
- Может   Маркс и Энгельс  от обезьяны, но я лично - по образу и подобию Божию… – выкрикнул с места Ренат.
- В натуре  две гориллы  -  засмеялся Тарас. – Если раздеть наголо и посадить в клетку, никто не отличит...
  Под всеобщий хохот будущих грабителей, насильников и убийц, сладкую парочку сковали наручниками и повели по длинному коридору  с  полукруглым потолком в КПЗ.
 -  Опять эти двое, сокрушался начальник колонии для несовершеннолетних преступников, хоть бы смиловался Господь...
- На Бога надейся,  да сам не плошай – ухмыльнулся надзиратель.
- Куда их?
- В карцер, куда же ещё…  На три дня, только в летнем белье, кровати от стены не отстёгивать.  Пусть на цементном полу спят.
- Так ведь поболеют же, туберкулёз в  колонии…
- Да и хрен с ними. Баба с возу – кобыле легче.
      Но Господь услышал мольбы начальника и не дал взять грех на душу.
     Зазвонил  служебный телефон:
- К тебе майор СВР едет.  Покажешь ему всё, что захочет  и выполнишь всё что попросит.
- Слушаюсь – по военному ответил  начальник колонии. – А что такое СВР?
- Служба внешней разведки…
- А что службе внешней разведки у меня надо?
- Не знаю,  по всем колониям рыщет…  Может ищет кого…  У тебя там всё в порядке?
- Так точно! Везде полный порядок!
 Когда в телефоне раздались короткие гудки, последователь Макаренко положил трубку и аннулировал свой приказ.
- Карцер пока отменяется.
- А с этими что делать?
- Ничего. Снять наручники и отвести обратно.


   Гл. 5
    Майор СВР приехал в тот же день,  через пару часов после упреждающего звонка.  Он был в штатском, среднего роста, с незапоминающейся внешностью и совал свой нос во все дыры.
 Посещал занятия по точным наукам, трудовому и физическому воспитанию, а на следующий день, держа в руках несколько папок с личными делами перевоспитуемых,  заявился к директору.
 - Таипов Ренат Каримович – прочитал он заглавие первой папки. – Я хочу забрать у вас этого парня…  Что вы можете о нём сказать?
- Ничего плохого, ничего плохого… - замотал  головой директор - перевоспитывается…
- Но тут написано, что из карцера не вылезает…
- А что ж вы хотели?  “Люби как душу – тряси как груши”…  Всё для его же пользы...
 Поверьте, я к нему как к сыну родному…  Но если вам надо – пожал плечами директор – так тому и быть, как от сердца отрываю…
- Позовите его сюда, я  хочу с ним переговорить.
- Конечно, конечно…
  Год  перевоспитаемости, перевоспитал Рената до неузнаваемости.
Он с ноги открыл дверь директор и остановился на пороге.
- Чего звал, начальник?..
- Фиу – присвистнул майор. – Ну-ка оставьте нас...
- Да – да, конечно, конечно – ретировался директор и закрыл за собой дверь.
- Чего под уркагана косишь, ты же из нормальной семьи?
- Нормальной?! Была нормальной, пока вы не заявились, поддонки…
- Но я-то к тебе домой не приходил.
- А ты кто такой,  мусор?..   ВЧК?..  НКВД?..
- Я тот,  кто может тебя убить одним пальцем.
- А если я тебя убью?
- Попробуй –  незнакомец приблизился на расстояние вытянутой  руки.
 Ренат пробил молниеносный прямой в челюсть, но кулак едва коснулся подбородка, потом хотел апперкот в солнечное сплетение, но  в этот миг,  гость приблизился почти вплотную и Ренат слегка толкнул его согнутой рукой…
  Он бил не переставая, но никак не мог насадить соперника  на кулак.
Тот либо отходил, либо подходил и выходило  либо касание, либо толчок...
  А по обыкновению,  Ренат бил, как лошадь копытом.
 Тогда он схватил со стола гранитный письменный прибор и со всего маху обрушил на голову майора.
    На этот раз получилось, но  массивное   основание  раскрошилось на осколки.
- Ты закончил? – как ни в чём не бывало,  спросил мистер икс – теперь моя очередь.
 Он ткнул указательным пальцем в углубление нижней части передней поверхности шеи Рената.
   Его как током парализовало, а боль, похожая на удар в пах, разлилась по всему телу.
 Но майор безжалостно продолжал наступать, пока не пригвоздил Рената к стенке.
- Можешь меня прикончить, всё равно я вас всех ненавижу – одними губами прошептал побеждённый.
  Когда майор убрал палец, боль, как корова языком слизала.
- Чего тебе от меня надо – сменив тон,  спросил Ренат.
- Хочу забрать тебя отсюда.
- А мне и здесь хорошо.
- Ну чего ты ёрничаешь?  Подумай, что тебя ждёт в будущем?
Пожизненные  качели –  как часовой маятник, будешь между тюрьмой и воровской малиной – тик-так, тик-так…
- А с тобой, что меня ждёт.
- Через три года, ты будешь знать и уметь то же, что и я.
- И тогда я смогу тебя убить?
- Не думаю, что к тому времени у тебя сохранится такое желание...  Ну что, поедешь?
- При одном условии…
- Не в твоём положении условия ставить.  Я могу тебя и без твоего согласия забрать.
- Силой меня возьмёшь - я вены себе вскрою, зубами перегрызу.
- Ну, ты и фрукт… Ладно, какое условие?
- Если и Тараса Голоту возьмёшь.
- Я смотрел на него… Хороший пацан, но по размерам не подходит. Слишком большой…
- Не поедет он, не поеду и я.
- Чёрт с тобой, будь по-твоему…
 Но запомни, парень, если  случится непредвиденное,  его смерть будет на твоей совести.



   Гл.6

- Слышь, "Чингисхан" –  сладко потянувшись во весь рост, позвал Тарас.
  Он оторвал заднее быльце от деревянной кровати и подставил  под ноги тумбочку.  На  панцирных двухъярусных кроватях ему приходилось спать в позе зародыша.   
- Чего тебе? – отозвался уже задремавший Ренат.
- Это мы хорошо попали.  Такой ужин,..  я давно  такой жрачки не кушал…
   Белый хлеб, свежий салат, гречневая каша с мясом, компот с печеньем - причмокнул Тарас и сглотнул слюнки. – Только мало…
- По этому поводу не парься , у меня там блат есть, попрошу, что б тебе двойную порцию давали.
- А правда, что ты со всего маху,  чернильным  прибором ему по качану заехал.
- Правда.
- А зачем?
- Убить хотел.
- А не убил почему?
- По качану… Спи давай, Тарас Бульба, завтра подъём в шесть.  Уж очень  гладко они стелят… А вот  как спать придётся?
- Слышь Чингисхан, мне мама говорила, когда засыпаешь на новом месте, нужно желание  загадывать. В первую ночь всегда вещие сны снятся…
Ты что хочешь увидеть?..   Эй Чингисхан…  Спишь что ли? Эй...
   Но Ренат не спал. По его щекам текли солёные слёзы и увлажняли белую подушку.
 А губами он шептал несбыточное желание  вернуться к себе домой.   И не во сне,  а наяву обнять отца, мать и маленькую сестрёнку.
 
 
   А утром, сборная  “колонистов”  со всего Союза Советских Социалистических Республик, в количестве десяти человек, собралась, возле здания, очень похожего на офицерское общежитие.
- Ну,  все в сборе - спросил “мистер икс”?
- Все - за всех ответил Ренат.
- Тогда “погнали наши городских”  как говорили пацаны с моей улицы.
  Десять  километров по пересеченной местности.  Я бегу первым Ренат замыкающий не растягиваться.   
   А чтобы не тратить времени зря, по дороге и познакомимся.  Каждый назовёт своё имя, фамилию, откуда родом…
  Будем бежать и разговаривать на ходу, как стая птичек  - летят и чирикают.
 Внезапно он остановился, как  вкопанный, а остальные начали на него и друг на друга натыкаться – куча мала.
- Вооот - протянул ведущий забега.
- А вы  когда-нибудь видали, чтобы птицы  в летящей по небу стае натыкались одна на другую?
  А ведь они ещё и крыльями в воздухе машут… И направление полёта  меняют одновременно всей стаей, как косяк сельди в океане.
  Потому, что чувствуют  друг  друга,    и  настроены,  как радиоприёмники всего союза во время финала по футболу,все на одну волну, на одну  радиостанцию  из всего эфира.
 Это совсем не сложно, если они умеют, мы тоже научимся…
 Ну-с, продолжим,  меня зовут Дан. Обращаться на ты без отчества – просто Дан.   
  Я куратор вышей  группы, Таипов Ренат будет главным в моё отсутствие  - закончил майор короткое вступление,  не снижая темпа бега.
- А почему Таипов? – “прочирикала”   какая-то  “птичка”  из  “стаи”.
- Потому, что в военизированных подразделениях нет выборных должностей, на демократической основе.  Только строжайший регламент и  вертикальная субординация.
- Я Глеб Панфилов из Новосибирска, у меня вопрос……. – продолжали “щебетать”  парни,  не перебивая друг друга и сохраняя концентрацию в движении.


   Гл. 7


 Вожак стаи снова замер на месте,  но на этот раз все устояли на ногах, хоть и напоролись задние на передних.
- Так  что ты хотел спросить, Глеб Панфилов из Новосибирска? - снова пустился рысцой ведущий за собой.
- Птички,  рыбки на воле  живут, а здесь по всему периметру высокий забор с колючей проволокой,  как на зоне строгого режима.
- Я хотел об этом позже поговорить, но раз уж ты спросил...
Вожак резко сменил направление и вся стая заложила довольно сносный вираж.
- Это строго охраняемая  воинская организация закрытого типа.
- Для перевоспитания воинских правонарушителей - поинтересовалась другая птичка из стаи.
- Оп - вожак заложил разворот в другую сторону и вся стая поменяла направление полёта.
- Стройбат - скорее строительная организация, чем военная. Там учат кирпичи класть, заборы красить...
- А здесь чему учат - включилась в разговор вся стая.
- Здесь учат убивать - ответил вожак.
- Во всех, без исключения, военных организациях учат убивать, - парировал голос изнутри стаи - чему же ещё?
- Совершенно верно - кивнул головой вожак - но здесь очень хорошо учат...
А кроме всего этого, у них у всех, в отличии от нашей команды, очень узкая специализация.  Например боевые пловцы или военные ныряльщики - учатся убивать или на поверхности или под водой.
 А мы будем учиться убивать везде. На суше, в небе, на воде и под, даже на дне морском.
 Мы штучный и очень ценный товар, потому что подготовка такого специалиста  стоит очень больших денег.
- Из несовершеннолетних преступников очень хорошие убийцы получаются? - предположил кто то изнутри группы бегущих.
- Как раз таки наоборот - очень плохие - ответил вожак, не останавливаясь развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал спиной вперёд, а вся стая последовала его примеру.
- Чего ж ты будущих супер убийц,  из колоний по всему Советскому Союзу, так тщательно выискивал?
- Чтобы отобрать невиновных... Среди вас нет никого с уголовным прошлым...      А вот мотивация убивать есть и очень высокая. Что бы отомстить за родных и близких.
 - А не боишься, что мы тебя завалим?
 - Сейчас это у вас не получится при всём желании. Спросите у Рената, кто не верит.
- А потом?
- А когда появится такая возможность, исчезнет желание...
- Почему знаешь?
- Покачану...  Потому, что я прошел всё тоже, через что пришлось пройти каждому из вас. И десять лет назад, бежал точно такой же кросс, но не во главе, а в средине группы.




   Гл. 8
- Последний километр бежим с ускорение – предупредил будущий куратор, будущей группы. - Чтобы пульс поднялся,  минимум,  до двухсот ударов в минуту.
   А потом к молоденьким сестричкам  мерить давление и  кровь из пальчика брать. Это будет  последний тест на профпригодность .
- Оооу – испугано пробасил Тарас – с давлением у меня проблемы…
- Фиу – присвистнул майор – “вот те бабушка и Юрьев день”. Какие ещё  у тебя могут быть проблемы с давлением?!
- Я молоденьких сестричек уже  год  в глаза не видео,  давлен в пальчике может подняться...
- Ха-ха-ха – загоготала вся стая,  включая вожака.
- Чувство юмора и умение  шутить к месту, всегда приветствуются – одобрил майор,  отхохотавшись.
 - Ну, погнали наши городских… - прокричал майор и дал волю ногам.

 - Что скажет медицина? – спросил Дан на следующий день, едва переступив порог   заведующей медсанчастью.
- А где доброе утро, или хотя бы здравия желаю? – надула хорошенькие губки женщина в белоснежном халате поверх военной формы.   
-  Виноват,  товарищ капитан…  Елена Васильевна, сроки поджимают, замотался совсем.
- Ладно, прощаю – сменила гнев на милость женщина в самом соку.
- Результаты готовы, все в отличной физической форме. Правда у некоторых недостаток веса  из-за плохого питания, но это не на что не влияет.
- Значит можно начинать работать?
- Вне всякого сомнения, они готовы к любым физическим нагрузкам. А вот тебя, я уже давно не осматривала.
- Даю слово офицера, как только появится свободная минутка, я весь в вашем распоряжении.
 
   После зарядки  и утреннего туалета, Ренат не повел свою команду в столовую.
- Эй, Чингисхан,  – выкрикнул Тарас из строя – что, завтрак сегодня отменяется.
- Нет, переносится на час позже. Дан приказал ждать его здесь.  А вот и он…
  - Все собрались? – спросил куратор и глазами пересчитал свою команду. – Тогда  за мной шагам-марш!
- Погнали наши городских? – спросил  Ренат.
    Но Дан не ответил.  Они пришли  к большому зданию с толстыми стенами, ещё  дореволюционной постройки.  У входа  несли службу два вооружённых часовых.
- Это наша альма-матер – сказал бывший выпускник сего заведения.
Видите эту дверь? В неё можно войти, а вот обратного хода  уже не будет.
- Система ниппель? – спросил Ренат.
- Вроде того – кивнул Дан. – Время, на подумать,   у вас было предостаточно. Силой сюда никто никого не тащит…
  Кто  готов за мной, а кто нет,  возвращается обратно,  откуда прибыл.
   И со словами  “ погнали наши городских”, вошёл,  в разъехавшиеся по сторонам,  створки дверей.


   Гл. 9


  Внутри святая святых ада, стояла райская тишина.
 И только негромкий голос Дана, эхом разносился  под высокими сводами потолка,   будто архиепископа, в храме Христа Спасителя.
   И  весь замок “Бран, графа Дракулы”, до момента начала занятий,  находился в полном распоряжении куратора и кандидатов в суперубийцы.
 - Это зал рукопашного боя и восточных единоборств – Дан открыл массивную  дверь и запустил всех внутрь.
 С потолка на цепях свисали тяжёлые кожаные мешки, боксёрские груши на резинках, на полу стояли деревянные макивары – снаряды  для отработки ударной техники в каратэ, джиу-джитсу, кикбоксинге…
  Пол был устлан татами, на стеллажах лапы и боксёрские перчатки, а в центре зала, на возвышенности  в один метр,  ринг.
- Это зал для ВДВ – открыл Дан дверь в следующий зал. Там были дорожки для укладки парашютов, а на стене плакатами с поэтапными инструкциями  по  сборке  и  запаковке парашюта  в ранцевую сумку. Ренские колёса и балансировочные – тренажёры для вестибулярного аппарата,  настоящая центрифуга с электрическим приводом.
- Здесь боевые пловцы и военные ныряльщики учатся – продолжал экскурсию Дан.
  Вот лёгкое подводное снаряжение - акваланг,  тяжёлое - скафандр "трёхболтовка” для больших глубин. У него шлем тремя болтами прикручивается.
  А мы в основном, вот это используем -  резиновый костюм,  маска и  нож с нулевой плавучестью.  Он не тонет и не всплывает, на какой глубине оставил, там и стоять будет.
-  А  дышать  чем?   - спросил кто то  из новобранцев. – Человек не рыба, у него нет жабр.
- А дельфин рыба, а тюлень? Они  как и человек – лёгкими дышит. Если они  могут задерживать дыхание  мы тоже  научимся…
  Ну,  не на двадцать минут,  конечно, но сем минут  - это пыль для моряка, это как два пальца об асфальт…

  Следующий зал был посвящён холодному и стрелковому оружию.
Тут на стилажах за стеклом находилось стрелковое оружие  стран вероятного противника:  пулемёты, автоматы, винтовки, пистолеты…
  Возле стеллажа  с холодным оружием Дан не сдержался и открыл стеклянную дверь.
   Взял пять ножей и один за другим начал метать в мишень расположенную на расстоянии пятнадцати метров.  И вся пять вонзились в  десятку.
 А следующим шагом он вообще,  сразил экскурсантов наповал.
  Положил перед собой топор, на глаза надел  красную повязку дежурного, сделал три оборота вокруг своей оси,  метнул и попал топором  в то же место, где торчали ножи..
  Потом был лингвистический класс, для изучения иностранных языков,  с наушниками за перегородками, отделяющими одного ученика от другого.
- А это что такое – удивился Ренат, когда группа вошла в зал с дубовым паркетом на полу, зеркалами по периметру, роялем в углу и патефоном  с пластинками.
                Это школа Соломона Пляра,
                Школа бальных танцев, вам гаварат,
                Две шаги налево, две шаги направо,
                Шаг назад и  две вперод.
Неожиданно запел Дан, смешно картавя.
- Мы что, в самом деле,  будем учиться танцевать – спросил кто то из парней.
- Будете – утвердительно кивнул Дан.
- Да на фига убийцам уметь танцевать? –  вступил в дискуссию  Ренат. – Чтобы убивать  красиво, в ритме вальса?
- Всё, что бы ты не делал,  нужно делать красиво… Этим и отличается профессиональный  бокс от уличной драки.
  Бокс, это тот же танец, тот же вальс. Когда ты атакуешь - ты ведёшь, когда защищается - тебя ведут.
 Танец учит чувствовать дистанцию, чувствовать руки, ноги партнёра…
- А жопу – пырснул кто-то от смеха из группы будущих суперагентов.
- И жопу тоже – сказал Дан.
- А ты и жопой убить можешь – поинтересовался Ренат.
- Не сомневайся, даже  пенисом, если будет  необходимость.
К стати, кто ни- будь умеет танцевать вальс – он подошёл к патефону и поставил одну из пластинок.
- Для вальса нужна женщина – пробасил Тарас.
- Я буду женщиной – сказал Дан.
- Ну,  дамы приглашают кавалеров.
Он грациозно развёл руки по сторонам, опустил глаза и сделал реверанс.
 Из ребят вышел стройный парень,  подошёл к  “даме” и наклонил голову.
  Потом уверенно взял “её”  за талию и они синхронно закружил  по залу в такт музыки.
Дан,  при этом смешно  опускал глаза и поворачивал  голову из стороны в сторону,  высоки подняв подбородок.
- А ты не плохо танцуешь… - заметил он.
- Там где ты училась танцевать, я преподавал – снисходительно заметил кавалер.
  Громкие,  одиночные хлопки, оборвали хореографическую идиллию.
- Браво, браво – хлопал мужчина в летах, с фигурой юноши.
Очень, очень неплохо… Дан, если я не ошибаюсь.
- Так точно, Валерий Петрович.
- Мне не было за себя стыдно… А твой кавалер, просто супер, вне всяких похвал.
- Извините, Валерий  Петрович, мы немного заигрались и забыли про время.
Уже уходим...


   Гл. 10


   “ Оставь надежду всяк сюда входящий” – было написано над  вратами ада в “Божественной комедии”  Данте и над воротами немецкого концентрационного лагеря Маутхаузен в Австрии.
     Эта надпись оказалась бы на своём месте и над  входными  створками  раздвижных  дверей каменного поместья дореволюционной постройки.  Три года назад они разъехались по сторонам и пропустили  внутрь десятерых парней,  о которых шла речь в предыдущих главах.
  Но над кованными створками тех раздвижных дверей  висела другая надпись, изречение великого кормчего и отца народов одной шестой части земного шара:
- “Нам не нужны знающие, нам нужны умеющие…”.
  Поэтому,  всё,  что бы не изучалось за теми створками теоретически,
имело практическое продолжение с закреплением в  условиях, максимально приближенных к боевым.
 А все экзамены,  особенно выпускные, проводились исключительно в боевых условиях на территории вероятного противника.
 - Ну,   где же он???  Мы не можем больше ждать!!! Уже светает и ни единого выстрела, вообще ничего!!! – как на иголках подпрыгивал Дан.  Вернее  на  ходящем ходуном  дне,  надувной резиновой лодки.
    Рядом с ним,  тоже в гидрокостюме,  качался на волнах Ренат и  два боевых ныряльщика.
- А может мы зря ждём?  Может он решил остаться в Финляндии?
А? Ренат?
- Если веришь мне, верь и ему.
- Тебе я верю. У тебя мама с сестрой на поселении в Каралыге живут, а он круглая сирота…
- Веришь мне, верь и ему – снова прошипел Ренат.
- Так все… - лопнуло терпение у руководителя операции.  - Через пять минут мы тут,  как мухи в молоке видны будем.
 Задание провалено, возвращаемся…
    Боевые пловцы налегли на вёсла, что было сил.  Они отплыли метров на сто пятьдесят  от берега, порезали и затопили надувную лодку, а сами нырнули на самое дно, где лежала на грунте небольшая подводная лодка типа “М".
 Заплыли в шлюзовую камеру и задраили за собой люк. А когда насосы откачали  морскую воду, поднялись на борт и стащили с себя гидрокостюмы.
- Плывём домой,  капитан – в пол-голоса скомандовал Дан.
- Продуть цистерны, горизонтальные рули под сорок пять градусов, дизель продувки главного балласта на полную мощность…- зазвучали команды внутри прочного корпуса.
В этот самый  ответственный момент снятия с грунта, в районе левого торпедного аппарата послышался стук и скрежет.
- Это он – заорал Ренат.
- Отставить всплытие – скомандовал Ренат. – Закрыть заднюю крышку левого торпедного аппарата, открыть клапана осушения, дизеля насосов на полную мощность. - Не хватало, что б он ещё в торпедном аппарате задохнулся.
- Кто Тарас? - засмеялся Ренат. - Да у него объём лёгких - десять литров.
- Сплюнь…
   Уже совсем светло, значит  нырять пришлось  у самого берега.  Без воздуха он уже минут десять, да ещё пока воду откачают, давление выровняют – это ещё минуты три четыре. Сплюнь…
- Самолёт летит - колёса тёрлися, вы не ждали нас, а мы припёрлися.
Запела  пропажа, когда открыли заднюю крышку торпедного аппарата.
- Тарас!!!  Где ты был столько времени? – бросился обнимать мокрого друга Ренат.
- Мы уже не знали, что и думать?  Ни выстрелов, ни движухи слышно не было  и  тебя нет…
- А я к вдовушке на обратном пути зашёл – расплылся в улыбке “мальчик с пальчик” – пока то, да сё… Пока она мне тормозок в дорогу собрала.
- Какой к чёрту тормозок? - забеспокоился  Ренат. – Что с заданием.
- На, сам посмотри…  – протянул Тарас другу мокрую торбу.
 Ренат заглянул внутрь:
 -  Ё…………….   -  и тут же закрыл.
- Что там – заинтересовался Дан и вытащил за волосы голову объекта задания.




   Гл. 11


- Вызывал? –  Ренат без стука открыл дверь комнаты куратора группы.
- Да…   Собери всех через десять минут на плацу.   Форма одежды парадная – не  приказал, как всегда, а скорее попросил Дан.
- По поводу?..
- Будем прощаться.
- Прощаться?!
- Да. Расходятся наши пути…
 Дан приказ ему на запал, ей в другую сторону… - запел, уже бывший наставник…  У него был редкий и очень приятный тембр голоса.
-  Завтра меня здесь уже не будет. Так, что если ещё хочешь меня убить…
- А ты куда собрался – перебил его Ренат.
- Завтра я еду к самой прекрасной на всём белом свете женщине– моей жене. Мы не виделись  целую вечность  -  пять лет.  Очень скоро мы встретимся и уже больше никогда не  расстанемся.
   Бедняжка не знал, что  уже целых два года, как его воздюбленной нет на этом белом свете.  Она, дочь бывшего высокопоставленного члена партии, а в последствии троцкиста-оппортуниста и левого ревизиониста,  умерла от тифа в колонии строгого режима Мордовской  АССР.
- Дан приказ ему на запад – тоже запел Ренат.
- А мы? Нам в какую сторонУ?
- О,  вы богатые “невесты на выданье”, завтра “женихи” за вас глотки друг другу грызть будут.
- Дан приказ ему на запад– снова запел Ренат и задумался.
- Дан, это что за имя такое?
- Сокращённое от Даниэль. Дан – это судья, а эль – Бог. Бог мне судья – точный перевод.
- С какого языка перевод?
- С еврейского.
- С еврейского? Ты что еврей?!
- Да, а что?
- Ничего… Но евреи это с нотами в папках  и скрипками в футлярах, парикмахеры, нотариусы…  Но еврей – убийца???
- Чего только не сделаешь, ради любимой?..
Ладно, строй парней.  Я вам вручу петлицы с треугольниками об успешное  окончание учёбы и попрощаемся  заодно.
 
     Любая профессия накладывает свой отпечаток на личность человека.
  Но есть такие отпечатки, которые начинают вредить самому человеку  или его близким. Чаще всего в эту группу попадают врачи, педагоги, работники службы спасения,  правоохранительных органов и конечно профессиональные убийцы.

     Парни стояли по стойке смирно, по росту в шеренгу по одному и смотрели в глаза Дана, а он смотрел на их лица.  И на каждом проступал этот характерный,  который невозможно спутать  ни с каким  другим,  отпечаток.
   Кем бы они стали сами по себе, одному Богу известно, но он сделал их убийцами.  И не по своей воле сделал, а в силу сложившихся обстоятельств.
  Дан не говорил напутственных слов, да и что можно было сказать или пожелать? Приятных вам убийств?
 Просто подходил к каждому, вручал знаки различия и крепко жал руку.
 А  с  Ренатом не удержался и  силой прижал к своему сердцу.
- Ну, ты так и не ответил, хочешь меня убить - убей сегодня. – улыбнулся Дан. – Завтра уже поздно будет.
- Нууу… - Ренат закатил глаза кверху и покачал головой из стороны в сторону. – Убить не убить,  а оттузить на прощанье – это с превеликим удовольствием… Выбирай на ринге или  татами?
- На ринге в войлочных перчатках, что б синяков не оставалось - выбрал Дан условия "дуэли".  -Встречаемся  ровно в пять вечера  на ринге.
 Эта новость мигом разлетелась по всему "заведению" и к пяти вокруг ринга собралась плотная толпа зрителей.
  Бой оправдывал ожидания самых привередливых поклонников бокса.
 Под свист и улюлюканье  болельщиков,  соперники с переменным успехом,  по взрослому метелили друг друга. Напряжение нарастало с каждой минутой боя  и никто  понятия не имел чем всё окончится.   
  Но финал боя ошарашил всех, без исключения…
 Внезапно, без видимых на то  причин,  Дан рухнул навзничь на войлочный настил ринга с остекленевшими глазами, разметав руки по сторонам.
- Дан! Дан! Дан!!! - бросился к нему Ренат.- Врача!!!
 Через полминут прилетела капитан зав. медсанчастью "заведения",в которую был тайно влюблён Тарас, а она безответно любила Дана.
 Женщина опустилась перед ним на колени, провела ладонью по щеке и закрыла ему глаза.
- За что ты его убил? - прозвучал - её хриплый голос в абсолютной тишине полного зала.



   Гл.12

- Зачем ты его убил? - буравил Рената поросячьими  глазками в пенсне, замполит известного "заведения" - подполковник Бирюков Иван Афанасьевич.
- Я его не убивал – наверное в сотый раз за последние сутки  произнёс "убийца".
- Он умер от кровоизлияния  в мозг  в третьем раунде – присоединился к  допросу  начальник “заведения” - полковник Пономарёв Владимир Петрович.
 – На сколько мне известно, ты  однажды уже пытался его убить...  Или  этот факт  тоже отрицать будешь?
- Это  ещё в колонии было...  Тогда я действительно хотел его убить.
- Но тогда сноровки не хватило? – потянул одеяло на себя замполит.
- А на этот раз у тебя получилось.  А ведь как хорошо всё обставил...
- Да если бы я и хотел его убить!!!
 Ренат сорвался на крик.
- Как можно убить человека, тем более такого как Дан, ударом в боксёрской перчатке с четырёх сантиметровой прослойкой войлока, которая смягчает удар... Как???!!!
- Кстати о перчатках...  Иван Афанасьевич – их уже осмотрели криминалисты?
- Нет – отрицательно замотал  головой заместитель по политической части.
- Почему нет? – строго спросил полковник.
- Перчаток нет...
Его перчаток нигде нет. Ни в зале, ни в раздевалке, ни в мусорных баках, ни в уборных – испарились.
- Ты куда их дел?
- Да не помню я - пожал плечами Ренат - не до того тогда было...
- Не помнит он. Скорее всего вшил металлическую пластину, сделал дело и избавился от улик.
- Что вам от меня нужно - напрямую спросил Ренан.
- Дан о тебе очень хорошо отзывался, а ты его убил...
- Это я уже слышал, дальше что?
- Ты его убил и теперь должен занять его место – с металлической ноткой в голосе сообщил начальник “заведения”.
-  Наберёшь группу,  не из десяти, а из двадцати человек.  Война на пороге, не сегодня завтра грянет. А такие специалисты в военное время на вес золота.
 - Я не буду на вас работать - прошипел Ренат.
- Будешь, у тебя мать и сестра в Казахстане. Мы их разыскали и регулярно передаём тебе от них письма, даже с фото...
У них ведь всё хорошо,  Верно?
 Они живут далеко за колючей проволокой, а могут оказаться перед.
 - Вы не посмеете!!! – Ренат дёрнулся всем телом вперёд, но наручники, прикованные к стене КПЗ,  глубоко впились в запястья.
- Посмеем – утвердительно кивнул политрук – Родина в опасности.
- Тебе одна ночь на подумать   - на прощанье бросил начальник.
    Выйдя из камеры в коридор, он закурил “Герцоговина флор” и угостил папиросой замполита:
- Кстати, Иван Афанасьевич, о родственниках...  Надо бы сообщить жене Дана о случившемся.
 Замполит с наслаждением глубоко  затянулся  и тонкой струйкой выпустил дым:
- Не надо. Она умерла от тифа два года назад.


   Гл.13

 “Не сотвори себе кумира” – гласит одна из десяти заповедей данных Богом Моисею на горе Синай.
   Но в странах с тоталитарным политическим режимом, вся мощь  государственного аппарата направлена против этой заповеди – на сотворение кумира, коим является первое лицо в государстве.
 А первое лицо сотворяет с гражданами и их родственниками, всё что ему заблагорассудится.
  Это "сын за отца не отвечает", а "муж и жена одна сатана..." Поэтому жены и дочери врагов народа,  зачастую отгребали за своих мужей и отцов по полной мере.
  Почем, иногда, зря. Потому, что их благоверные верой и правдой служили своему кумиру и государству.
  Как например наши  Владимир Петровичь Пономарёв и Иван Афанасьевич Бирюков, которые с нуля создали прекрасное училище, где  готовили для красной армии воздушных десантников, сухопутный и морской спецназ.
  А кроме этого, по личной инициативе Владимира Петровича, “ковали” в небольшом количестве специалистов широкого профиля, в “одном флаконе”  - для неба суши и воды.
  Но оба попали под предвоенные масштабные политические репрессии в отношении командного и начальствующего состава РККА и РКВМФ и вместе с семьями,  навсегда  сгинули в дебрях рабоче-крестьянского правосудия.
 А Ренат был очень далёк от политики, как от внешней, так и от внутренней и  работал “не за страх, а за совесть”,  за свою мать и сестрёнку. Они были живы здоровы и мысль,  что когда нибудь они встретятся,  придавала ему силы.
  Он продолжал работать по лекалам Дана, готовил спецалистов “три в одном”, был широко известен в узком кругу старших офицеров и преподавателей училища и пользовался заслуженным авторитетом.
  Потому, когда на третий год войны к ним в училище приехал офицер из генерального штаба, его тоже пригласили послушать доклад.
    - Обстановка на южной части советско–германского фронта на третье февраля 1943 складывается следующим образом – говорил подполковник, стоя у карты с указкой в руках.
- Вот здесь, на Кавказе, Советская Армия готовит наступательную операцию на майкопском направлении, силами Черноморской группы, 18, 46, 47, 56 армий.
      Ренат в пол уха слушал доклад и не понимал, каким боком он имеет отношение ко всему этому.
- Наступление Черноморской группы по суше, будет проходить с одновременной высадкой морского и воздушного десанта с последующим совместным наступлением на Новороссийск - продолжал свой доклад представитель генштаба.
  И когда дневальный Рената прибежал за ним по какому то срочному делу, несказанно обрадовался.
 Если он действительно понадобится его вызовут и поговорят лично, а так чего время терять зря.
 Война, время учёбы сократили наполовину. Одну группу он уже выпустил, сейчас вторая на подходе.
А случилось точно так, как он и предполагал.
 Когда гость уехал, Рената вызвали  в кабинет нового начальника училища, в узкий круг старших офицеров и преподавателей.
- Не смог досидеть до конца доклада, сбежал... -  посетовал начальник.
- Я не сбежал, меня вызвал дневальный по срочному делу – оправдался Ренат.
- Ладно я повторю самую суть:
 Нам поручено подготовить и провести операцию, от которой будут зависеть десятки тысяч жизней наших солдат...
 Готовится крупное контрнаступление  наших войск.
   Местность для наступающей стороны,  -  полковник указкой очертил круг на карте - такая, что хуже не придумать. С одной стороны море с другой отвесные скалы серпантина.
   Кроме того, по данным нашей разведки в Крым прибыл, известный немецкий инженер, гений полевой и горной фортификации.
  Вот его фотографии, барон фон Рихтгофен.
  Если он построит линию обороны, то Крым мы всё равно возьмём, но тогда солдатам, придётся пройти по штабелям трупов своих товарищей.
    В данный момент, он находится на своей яхте, вот в этой бухте Чёрного моря.
- Смотрите, со всех сторон неприступные скалы, на которых расположены доты, все дороги простреливаются и естественные преграды усилены колючей проволокой.   Выход из бухты перегорожен толстой металлической сетью которая касается дна  и сканируется эхолотами.
   Наземная разведка перепробовала все возможные варианты, чтобы достать его с суши, потеряли много людей, но все жертвы оказались напрасными.
     Нужно найти решение этой задачи со стороны моря.
  Морские спецназовцы начали по очереди высказывать свои предложения, а начальник , аргументировано, одно за другим  их отвергал, как неприемлемые.
- Ренат, -  полковник с надеждой посмотрел в его  сторону  - ты ведь родом из этих мест, может, у тебя какое то особенное решение?
- Я, можно сказать, вырос в этой бухте, каждую тропинку там знаю. Там даже вода особенная.
- Как это вода может быть особенной? – не понял зам по политической части.
- Там, где прошло детство, всё особенное – заметил кто – то из участников обсуждения.
- Нет, на самом деле. Об этом, не только местные жители знали.
- А кто ещё?
- Японцы.
- Японцы? Где Крым и где Япония…
- И тем не менее, один промышленник,  приехал и арендовал бухту за сумасшедшие деньги.
- Зачем, рубу ценных сортов выращивать? – спросил кто-то из военных ныряльщиков.
- Нет, жемчуг.
- Жемчуг? Это ж сколько ждать нужно, пока он вырастёт?
- В том то и дело, что он не растил, а доращивал. Уже готовые раковины с жемчугом привозил и бросал в воду. А через месяц жемчужины становились малиновыми  и сияли ярче любого рубина.
- А почему малиновыми – спросил майор нач. штаба.
- Не знаю? – пожал плечами Ренат. – Может потому, что там закаты малиновые?
- Таипов, это всё очень интересно. Но давай ближе к "телу", - попросил полковник.
- Да куда уж ближе, смотрите – Ренат приспустил штаны и показал большой шрам на правой ягодице.
- Это имеет к делу самое прямое отношение...  Я со сверстниками подрабатывал у японца.  Жмот был редкостный...
 Платил копейки и всё боялся, что его ограбят.
  Охрану с собой привёз, и когда мы выныривали, нам даже в трусы заглядывали, как будто раковину можно было в задницу засунуть.
- Ну, раковину то нет, а жемчужину вполне – засмеялся кто то.
- А как ты раковину откроешь под водой? Она, знаешь какая сильная?  Им только на берегу, специальной струпциной с присосками створки раздвигали чтобы края не повредить и новую горошину вкладывали.
- Так что, украсть было невозможно?
- Нет. Но я украл.
- Так вот за что тебя в колонию для не совершеннолетних отправили - заговорил зам.полит - а в деле написано...
- Там всё правильно написано - повысил голос Ренат. - Мне продолжать?
- Как же тебе удалось украсть? – оживились присутствующие.
- Вот молодец!
- А с жемчужиной, что сделал?
- Так, война побоку, все слушаем сказки Рената…  – подал голос начальник училища.
- Ну подождите, товарищ полковник - загудело "офицерское собрание".
- Дайте дослушать.
- Интересно, чем всё кончилось.
- Ладно, чёрт с вами – махнул рукой начальник училища  – трави дальше.
- Из бухты, на глубине метров семи, в скале был проход в открытое море. Очень длинный и путанный. Из наших пацанов, только мне удавалось его пронырнуть.
  Я засунул раковину в трусы сзади и нырнул  в проход…
  Но это было полдела. С другой стороны бухты - отвесная скала, на которую, ещё нужно было залезть.
    Когда я уже долез, почти до самой вершины, раковина раскрыла свои острые, как бритва, створки и ущипнула меня за задницу - боль неимоверная. Знаете какая она сильная?..
    От взрыва хохота в комнате закачались плотно задёрнутые шторы.
- Хорошо, хоть не за писюн –  выкрикнул кто то, давясь от смеха.
- Да тише вы – смеялся вместе со всеми Полковник  - У нас тут оперативное совещание, или балаган?
- А дальше, дальше, что было?
- Что дальше? Я сорвался со скалы. А раковина вместе с трусами утонула.
- Ну и что, достал?
- Да где там...  Под скалой глубина метров пятьдесят.
- Погоди, Таипов – перестал смеяться начальник  – это всё не сказки? Проход на самом деле существует?
- Как и мой шрам на заднице.
- Вот это сюрприз – просиял зам. полит. -  Так что, можно докладывать наверх, что эта задача нам по плечу?
- Можете доложить, что это нам "как два пальца об асфальт".
- Говоришь это тебе "писать два пальца"? – серьёзно спросил  новый начальник училища,  Пономарёва Владимира Петровича.
- Это,  одна из любимых поговорок Дана.
- Это,  которого ты на ринге убил?
- Дан сделал из меня  убийцу, но его я не убивал.  Он мне как брат был…
- Ну не убивал, так не убивал…  Какие средства,  физические и материальные,  тебе нужно для этой операции.
- Мне нужен только мой бывший напарник, всё остальное у меня уже есть в наличии.
-Где он?
-Где то на войне... Нынче здесь завтра там.
-Сколько времени уйдёт на подготовку, если получится его выдернуть?
- Нисколько…
На следующий день  голова  инженера  Рихтгофена,   будет лежать  на столе вашего кабинета.


   Гл. 14


 “ Запомни, парень, если  случится непредвиденное,  его смерть будет на твоей совести”  - эхом стояли в голове Рената слова Дана, когда он из последних сил
тащил друга из западни.
  Ренат помнил этот проход огромным, когда ещё ребёнком его проплывал, а сейчас он в клочья изодрал свой гидрокостюм об острые  своды узкого прохода, пытаясь вытащить друга из западни.
    А самое нелепое в этой ситуации было то, что Ренат прекрасно справился бы и без Тараса. Взял бы для подстраховки кого-нибудь  из своих курсантов, которые сейчас их ждут с баллонами воздуха у входа в пещеру.
 Но он хотел повидаться со своим самым большим другом, в прямом и переносном смысле этого слова. Да и Тарасу, недельку  передохнуть от ратных дел не помешало бы.
  Ситуация могла бы показаться комичной, если бы не была настолько нелепой и трагичной.
  Посредине тоннеля, в самой узкой его части, огромный Тарас застрял. А вернувшийся на помощь Ренат протащил его вперёд и когда да выхода из “бутылочного горлышка” оставались считанные метры, Тарас  “сел на мель”  так, что сдвинуть его, ни вперёд ни назад, было уже невозможно.

  Тарас напоминал выбросившегося на сушу кита, такой же огромный, беспомощный и молчаливый.
- Ренат, Ренат, Ренат… - барабанил он азбукой морзу по спине друга.
-Так получилось… Ты сделал всё, что было в твоих силах  и уже спалил весь свой кислород.  Делай, что надо и уходи пока не поздно, иначе обоим кранты.
   В прощальном крике отчаянья,  Ренат выдохнул из лёгких весь углекислый газ, взял Тараса за голову и приник своими губами к губам друга.
  В прощальном поцелуе, он вдохнул  семь литров, даже наполовину не израсходованного кислорода и резким движением рук, повернул голову на сто градусов.
   Только после такого страшного стресса, когда в голове, ещё стоял, этот ужасный хруст шейных позвонков друга,  Ренат мог допустить элементарную ошибку на яхте.
    Он бесшумно забрался на борт, снял часовых, и не проверив туалет, сразу прокрался в каюту и перебил немцу ребром ладони основание черепа. В этот миг дверь туалета открылась и раздался истошный женский крик.
   Ренат тут же выпрыгнул в иллюминатор, но было уже поздно, немцы его заметили и закидали гранатами.
А через минуту он всплыл без сознания с разорванными барабанными перепонками.



   Гл. 15



   Стук в дверь, оторвал начальника колонии строгого режима Мордовского Автономного Округа от изучения личных дел новой партии осуждённых.
- Разрешите, товарищ полковник? – спросил заведующий медсанчастью.   
- Заходи майор – начальник отложил папку на край стола и с жадностью присосался к папиросе, прищурив от дыма один глаз…
 Но поперхнулся и на полминуты  зашёлся в кашле, аж слёзы выступили.
- Ооо…, не хороший у вас кашель, товарищ полковник… Курить бросать  нужно, это я Вам, как врач говорю.
- Думаешь,  я не пробовал?.. Да как бросишь то, если я с пяти лет в затяжку курю – полковник в сердцах забычковал  папиросу в стеклянной пепельнице.
   Детство,  на военные годы пришлось.  Что мы только с пацанами  не курили, чтоб жрать  меньше хотелось. И сухую траву, и вату, и веник, если бычёк найдёшь, это целый праздник.  Насосёшься разной дряни и голод притупляется…
Чай попьёшь  со мной?
-  Спасибо, от чая не откажусь.
-  Ты вовремя, чайник только закипел, – полковник налил два стакана – сахар сам клади.
- Ой, какой вкусный – по достоинству оценил майор ароматный  напиток, с шумом отхлебнув небольшой глоток.
- Цейлонский, мне из дома присылают – похвастался  полковник.
- Я вот по какому делу – перешёл к сути тюремный медик.
- У меня в лазарете заключённый умирает.  Не от болезни,  не от ранения и не от суицидальной попытки.
- А от чего?
- От старости… Организм себя исчерпал, ему месяц остался, это в лучшем случае.
- Таипов?
- Да. Откуда вы знаете?
- Это не просто старик – легенда колонии. Скоро золотую свадьбу справит, пятьдесят лет, как он здесь.
- За что его посадили?
- За то, что он родился на свет.
- Как это?
   Вместо ответа начальник колонии нажал кнопку селектора:
-  Танюша, дело Рената Таипова принеси пожалуйста.
     Не прошло и двух минут, как хорошенькая девушка в военной форме, с погонами младшего сержанта, подала босу пожелтевшую от времени толстенную папку.
   Полковник покачал папку в руках, прикидывая на вес, потом положил перед собой и развязал тесёмки…
  - Таипов Ренат Саитович – прочитал начальник тюрьмы, раскрыв папку.
Тысяча девятьсот двадцать третьего года рождения.
Мать – русская, отец – татарин, осуждён и расстрелян в тысяча девятьсот тридцать седьмом году, по статье пятьдесят восьмой Уголовного кодекса РСФСР, измена Родине, с конфискацией имущества.
 Жена с дочкой была выслана в Казахстан на поселение, а Ренат Таипов, как сын врага народа, до совершеннолетия был определён в колонию для малолетних преступников.
- Так, сын же за отца не отвечает, говорил Иосиф Виссарионович - заметил зав. медсанчастью.
- Говорил...- кивнул начальник колонии. - И тем не менее, была тогда такая практика.
   Полковник достал из конверта, приклеенного к внутренней стороне картонной обложки, несколько пожелтевших от времени семейных фотографий и протянул майору.
- Какая красивая женщина – вырвалось у начальника медсанчасти.
- Тут много чего есть в папке, что к делу не имеет отношения - начальник лизнул палец и начал листать страницы.
- Вот...  В тысяча девятьсот сороковом  году, Таипов Ренат закончил спецшколу особого назначения,  по специальности военный ныряльщик и воздушный десант.  Где  остался преподавать…
- А как он, сын врага народа, туда попал?
- Прямо из колонии.  И такая тогда практиковалось...
 На  его счету  много дерзких операций, за которые он был представлен к боевым государственным наградам.
  С последнего задания не вернулся, попал в плен, где пробыл до окончания войны. Возвратился в Советский Союз в тысяча девятьсот сорок  пятом году вместе с остальными военнопленными  концлагеря Мульдорф.
  Он сообщил, что в плен попал раненый, в бессознательном  состоянии.
- А с заданием что – спросил врач.
- Немецкий инженер был ликвидирован, только кто его убил,  особисты засомневались.  Его напарник исчез,  а он оказался в плену.
- А с каким ранением он в плен попал?
- Контузия… Может и правду говорит, барабанных перепонок у него нет.
- А как же он разговаривает, если не слышит.
- Он по губам читает и азбуку морзе знает.  Их в спецшколе этому учили, чтоб под водой друг друга понимали. Причём, представляешь, даже по немецки.
  У нас тут, как-то немец сидел, по русски, ни бэ ни мэ, так мы его переводить вызвали.
- А за что Рената Таипова  посадили?
- Ему не поверили, обвинили в предательстве и приговорили к высшей мере наказания, по той же статье, что и отца.
Но перед самым исполнением приговора, вышку заменили на пятнадцать лет строгого режима.
- А чего ж он до сих пор сидит?
- Угораздило его, перед самым выходом на свободу, ещё в одну историю вляпаться.
  Он в камере с одним непростым пацаном сидел, которого заказали очень серьёзные люди с воли.
Ссученный охранник привёл ночью к ним в камеру двух громил. Ему бы промолчать, как остальные, давно б на свободе был. А он пожалел парня и вступился.
И опять суд, опять вышка.
- За что, за то, что заступился?
- Так он убил всех троих.
- А почему ж не расстреляли?
- Не знаю. Перед самым исполнением приговора, заменили, на пожизненное.
 Два раза в камере смертников сидел, представляешь.
Полковник закрыл папку, завязал тесёмки и снова потянулся за папиросой.
- Дайте и мне, товарищ полковник – попросил зав. медсанчастью.
- Так ты ж не куришь.
- Не курю, но когда волнуюсь…- он взял со стола спички, чиркнул, дал прикурить  начальнику и глубоко затянулся сам.
  Но спичку не выбросил, а стал смотреть, как язычок пламени пожирает древесину. Когда огонь подобрался почти к самым пальцам, он осторожно взял спичку двумя пальцами другой руки  за обуглившуюся головку и снова продолжил наблюдать, как слабый огонёк доедает оставшийся кончик.
   Но перед тем,  как потухнуть, пламя неожиданно вспыхнуло  и  через мгновение только  тонкая струйка дыма свидетельствовала о его кончине.
- Ну а от меня ты что хочешь – прервал молчание  начальник тюрьмы – сам же говоришь, что организм себя исчерпал и помочь ему нечем.
- Товарищ полковник, у нас ведь в Мордовии, власть, как на Соловках, не Советская, а Соловецкая.
  Давайте его отпустим. Пусть он как эта спичка, хоть перед самой смертью вспыхнет, если пожить не удалось...
А я подпишу свидетельство о смерти.


                Часть 2
               
                http://proza.ru/2025/04/20/1113