17. Свет моих очей

Глава 17. Мишель или Спасаем, Спасаем!

Так, в заботах, разговорах, пролетел день. А за окнами мелькали настоящие живые сказки! То мы видели лешего - деревце, покрытое листьями и мхом, удивлённо глазеющее нам вслед, то гладь озера прорезали прекрасные девы и зелёные мужички, соревнуясь с нами в скорости. А однажды нас долго сопровождала баба-яга. На метле. Эта яга была очень молоденькой и прехорошенькой - в длинной шляпе со звёздочками и в летящих за нею и за метлой - синих нарядах. И ещё много разных сказочных персонажей кивали нам, размахивали руками, ветками и всё куда-то звали.

- Не на пустом месте сказки-то возникли наши, - удивлялись мы. А по пути рассказывали и рассказывали сказки, какие только знали - нашим малышам, коту и бывшим пленникам. Или сочиняли - всякое, что только приходило в голову, записывая это на диктофоны, чтобы разобраться потом, когда минуем удивительную сказочную вселенную...
Пленники, к возникающим за окнами сказочным персонажам, относились так спокойно, словно не в первый раз знакомились с ними. Как оно и было, скорее всего, но сказки наши слушали с удовольствием. И сами тоже рассказали нам несколько - то ли сказок, то ли былей.
И вот наступила ночь. Мы разместили гостей на первом этаже, устелив там полы мягкими одеялами. А сами легли на втором, наказав им - не приближаться к кабине и ничего там не трогать. Только наши детишки остались спать в своих уютных кроватках.
- Мы присмотрим за гостями, - шепнула Лаки, - на всякий случай.
- И вот кибитка снова висит, качается над лесом. Второй день пройден. А мы, подуставшие немного от напряжённого дня, сразу засыпаем. Наверное.

Поднимаюсь на крышу, в сад. С наслаждением вытягиваюсь в тень огромной кошки цвета чайной розы. Проношусь над лесом, немного возвращаюсь. Меня ведёт чужая тёмная энергетика. Сытая, расслабленная, довольная. И страх. Нет - ужас! - двух маленьких девочек, которые горько плачут, прижавшись друг к другу. Я чувствую это, вижу их расплывчатые ауры. Замок. Серый резной замок. Останавливаюсь у открытого окна и ныряю в это окно уже кошкой. Кто-то спит на большой шёлковой постели, с балдахином.
А на меня удивлённо, приподняв верхнюю губу и показывая белые клыки, смотрит чёрный пёс. Помесь добермана с бультерьером? - удивляюсь я.
Так, девочки выше, неувязочка вышла, ошибка... Вылетаю обратно розовой волной. Но поздно! Весь замок вмиг расцветает огнями. Взлетаю вверх. Вот они, в башенке. Маленькие совсем, как мои Лям с Лаки. Смотрят затравленными глазёнками, совсем не по детски. Объяснять некогда! Подхватываю их двумя руками и взлетаю. Девочки начинают сопротивляться, трепыхаясь.
- Я фея, шепчу им, я из сказки, спасаю вас. Я люблю вас, - выдаю последний аргумент. И девочки доверчиво прижимаются ко мне. Хорошо. Мы взлетаем ввысь и с ветерком долетаем до кибитки. Все мои уже ждут на крыше.
- Уезжаем, уезжаем, - шепчу я, передавая девочек Сержу и Алексу. Алекс тут же бережно передаёт малышку, которую держал, подскочившей снизу девчушке. И - коричнево-серебряной тенью улетает вниз. Через минуту мы уже стрелой мчимся по небу. Но что это? За нами тянутся чёрные тени, пытаясь окружить со всех сторон.
- Нельзя было ошибаться, нельзя, - корю себя, вспоминая своё вторжение не в то окно.
Но кибитка, как мне кажется, уже не стрелой, а просто ультразвуком, вырывается вперёд. И черные тени остаются далеко позади. Мы пролетаем ещё немного. И снова зависаем высоко над лесом, в синем небе.
Я закрываю своё лицо ладонями и хихикаю, хихикаю, не в силах остановиться.
- Да с таким конём, - шепчу я сквозь слёзы, - да хоть в огонь, хоть в воду! И чувствую довольную дрожь кибитки. Она смеётся? Кибитка живая? И приходит воспоминание. -
- Имя, дай мне имя, из последних сил шептала моя Ириска...
- А ведь с именем жить веселее, волшебное создание, - улыбаюсь я, - кто же ты у нас - девочка или мальчик? Кибитка вздрагивает и я понимаю - девочка. Задумываюсь. Тень? Хорошее имя для кибитки, но она такая яркая, круглая, ладненькая. Нет, не похожа на тень. И вдруг приходит простое человеческое имя - Мишель. Да, хорошо звучит.
- Даю тебе имя - Мишель, - торжественно и чётко выговариваю я.
- Я - Мишель? - слышится где-то на грани моего подсознания. Я - Мишель! И кибитка плавно крутанулась в воздухе.
И вдруг вижу растроганных друзей вокруг меня.
- Мишель, как хорошо, - пищат малыши.
- Мишель, наша Мишель, - вторят им Серж и синий котик.
- Мишель, - смакует имя Алекс.
И тут перед нами, прямо из воздуха, зависают, на изящном белом подносе - бутылка шампанского с фужерами и конфеты на белой тарелочке. Хлопок - бутылка открыта! Пробка, на миг зависая в воздухе - падает... И это богатство плавно опускается на пол, перед нашей дружной компанией.
- И нам можно? - деловито спрашивает трёхлетний ребёнок. Хлопок - и появляется ещё одна пузатенькая яркая бутылка, с двумя яркими стаканчиками.
- Детское шампанское, - читаем мы хором. Лям легко, пухлыми пальчиками, вытаскивает пробку. И мы разливаем лопающиеся пузырьками напитки.
- За Мишель!
- Чтобы Мишель всегда была с нами!
- Или мы с нею, - хмыкает Аль.

А мне приходит одна мысль. Такая мысль невероятная! Где-то в глубине, там, внутри меня...

- Мы любим тебя, Мишель!
- Мишель, ты чудо из чудес!
- Мишель, Мишель, Мишель, - тихонько напеваем мы вразнобой. Это имя хочется повторять и повторять... Я разворачиваю шоколадную конфету и тАю, как эта конфета, от неземной вкусноты во рту.

И тайно укрываю мысль в незабываемый кокон любви.
- Сейчас не время, потом поделюсь с нашими...

Девочки ложатся спать с Лаки и Лямом, они все ложатся на одну кроватку, легко помещаясь там, обнимают друг друга и, под нежную песенку Лаки, засыпают. И я целую их всех, без разбора, кто - кто. И, улыбаясь, ухожу наверх.
Во мне почему-то просыпается неистребимый голод. Вытаскиваю еду, какая есть - и с жадностью всё съедаю. И вот уже Пьер тащит снизу, с волшебного столика, кучу всевозможных невозможных пирожных.
И мы, наша четвёрка, с шуточками-прибауточками, сметаем всё! Потом падаем на уже давно постеленные одеяла, и, обняв друг друга, совсем, как малышня, сладко засыпаем...

- Но больше так продолжаться  не может! - возмущённо заявляет Алекс утром.
- Я тоже так думаю, - кивает Серж.
- Да и я против такого, мрурр! - мякает Пьер.
- И мы, и мы, - галдят кляксы.
- Чем вы недовольны, мистеры и мисс? - весело спрашиваю я.
- Ну как же, ты спасаешь...
- А мы только встречаем...
- Мы что же, так и будем незадействованы, мрурк? - затейливо возмущается синий кот.   

- Мы ведь тоже можем обращаться. Я вот уже обращался в тень. Она у меня коричнево-серебристая. Помните, вчерашней ночью, когда надо было быстро уезжать, когда Ева девочек притащила, нет - спасла, - горячо говорил Алекс.

- Мне тоже пора понять, кто я, - хмыкнул Серж, - давно пора! Но только вот не знаю, как...

И мы все вмиг переключились на Серёжу.

- Представь, что ты тень, мрурр, - советует Пьер.

- Представь, что мне... или детям - грозит опасность, - вещаю я.

- Я тоже представлю, - задумался Аль, - я тогда даже и не понял, как обратился, некогда было думать...

И вот два моих мужичка стоят посреди сада, закрыв глаза. Но ничего не получается!

- Вспомните перекатывание, - пищит Лям, - там тоже надо...

И мужчины мягко перекатываются, распрямляясь - то рядом с нами, то позади.

- Ладно, представьте, что я не вернулась, - говорю я, - что меня нет уже целый день после вылазки.

- Тьфу на тебя, - возмущается Алекс.
- Такое нельзя говорить и думать, - вторит ему Серж, - особенно здесь, в этом Мире...

Вдруг - колебание воздуха - и над кибиткой зависает тень огромного золотисто-коричневого кота. Тень вытягивается и мы чувствуем радость этой тени, а потом - наслаждение от полёта. Ведь Серж уже летает, парит над лесом, над нами, вот он поднялся высоко в небо, полетал там. Ой, летит обратно - и - неуклюже сваливается на прозрачный, но прикрытый тонкими одеялами, пол сада, уже в человеческом виде. Мы совместно поднимаем его, этого взрослого, длинного мальчишку - хохочем, и кружимся, и выплясываем джигу, ну, или это какой-то другой, придуманный нами, танец.

Алекс задумывается на миг, мрачнеет... И... зависает над нами тенью кофейно-серебристого кота, ещё больше по размерам тени-Серёжи. Тень размыто исчезает вдали, потом появляется, мелькая туда-сюда. И исчезает. Пять минут, десять, двадцать! Алекса нет!!! Мы с Сержем уже приготовились следовать вслед за ним, когда Аль плавно приземлился рядом, обратившись  в большого, вальяжного, коричневого, с серебристыми кончиками шерстинок, кота.

И тут же рядом с нами появился другой, уже золотисто-коричневый кот - на месте Сержа.   

- Какие-то вы коричневые, - хохочут кляксы, - прямо как переваляшки...

Пьер хмыкает и тоже взлетает ввысь синей ночной тенью. Не такой огромной, как у нас троих, но всё же... А, полетав немного, легко спрыгивает из воздуха котиком.

И мы радуемся, так радуемся, что мы есть, что мы рядом, что мы такие бесконечно необычные... Все! Все шестеро!

Вскоре превращения стали, как само собой разумеющееся.
Ведь каждый вечер, как только Мишель зависала на ночь под звёздами, наши тени летали под сенью лесов, мы проникали в замки, хижины, подвалы И спасали кого-нибудь, спасали...
Иногда мы разлетались в разные стороны. И с разных сторон приводили людей. А однажды обнаружили целый тёмный городок с множеством пленников. И простояли, вернее, провисели там, в вышине, трое суток, освобождая и освобождая. И Мишель неизменно снижаясь, сама открывала двери, принимая освобождённый люд.

Однажды меня чуть не поймали в липучие серые паутинные сети, но я, маленькой кошкой, выскользнула из-под сетей в последний миг, когда паутинки почти накрыли меня. Успокаивая друзей, уже готовых к атаке, своим неповрёждённым видом.
Нас так это возмутило, что мы сами напали на серые тени, похожие на призрачных необъятных пауков, хватая их огненными руками. Паутинные тени покрылись по краям жёлтым пламенем, переходящим в синее. И - сгорели! Хлопаясь, как новогодние хлопушки и брызжа синими брызгами. 

За это время пленники - семья с двумя ребятишками, успели убежать в указанном нами направлении.

И вот в нашей кибитке набилось очень много народа. Очень! Но никто не возмущался, все стойко терпели тесноту, сами устанавливая очерёдность посещения необходимого и распределения еды, которая никогда не заканчивалась.

- Вам не кажется, - как-то утром, за завтраком, хохотнул Серж, - что Мишель наша стала раздутая какая-то?

- Да, вот смотришь на неё обычным взглядом, кивнул Аль, - она, как всегда, но когда одним глазом, вокруг неё возникают нереальные, прозрачные контуры...

А мне пришла мысль, вроде бы ниоткуда, - подпространственный карман...

- Ну делааа, - протянули мы хором, вместе с кляксами и котом, - и дружно расхохотались.

 - Одно мы целое, одно мы целое -
   Партнёры дерзкие или блаженные,
   Освобождённых, вот, спасаем пленников,
    В пылу везения, как жизнь бесценную.

Тут же сочинили наши поэтические кляксики. И руки сами собой потянулись обнять, потискать и от души расцеловать их...

- А главное - точность высказывания, - мякнул наш учёный, каждую свободную минутку успевающий ещё и книжки читать, кот, - и дерзкие, и блаженные. Мы. И спасаем, мяурр.