Писательская находка

Жил-был в деревне "Заря капитализма" дед Ананий Кондратьевич Мордофиля. Прежде деревня эта называлась "Заря коммунизма", но в 90-е, после отмены советской власти, название резко поменяли. Накрылись медным тазом и колхозы, и совхозы, как хошь, так и выживай. Приуныла деревня.

И тогда придумал дед Мордофиля народ развлекать.

Этот дед был из династии сидельцев. Сидел его дед Никодим - за убийство, сидел папаша Кондратий - за мужеложство, сидел и он сам - за воровство.

А как "откинулся", на старости лет решил писателем стать. К тому времени всепроникающий Интернет дополз и до их дальней деревни под Крыжополем. Ожил народ: кто в порносайты забрался, кто - в знакомства полез, кто в соцсетях завис. Ну, а самые продвинутые на всякие литературно-художественные платформы попёрли.

Там и начал Мордофиля народ табунить, учить, как нужно не любить Родину, против ненавистной советской власти настраивать. Её уж нет давно, а ему всё противно. Вот сочиняет дед небылицы - про плохую Российскую империю и её дикий народ, а никто из местных читать не хочет. Чужие тоже почему-то не приходят, как он их ни приглашает.

Публикует, публикует, а всё коту под хвост. Только один деревенский подхалим Потатуй напишет два слова: "Понравилось!" или "Класс!" Вот и всё. А Мордофиле же всеобщего признания охота!

Однажды его осенило: можно привлекать деревенских по-другому. Обрадовался, потёр руки и целый день писал письма односельчанам: "Дорогой друг! Предлагаю здоровый бартер: ты меня читаешь, а я тебе наливаю".

Предложение Мордофили приняли с воодушевлением, и пошли отзывы, один другого приторнее! А к вечеру у калитки Анания уже стояла очередь из страждущих. Дед и впрямь не обманул: сверившись со списком, наливал по стакашку домашнего самогона каждому рецензенту. Слава о нём пошла по всей округе: "Кондратьич даром наливает!"

Но Мордофиле этого мало, он начал приставать к односельчанам: расскажи, мол, что в главе 12-бис, в третьем абзаце сказано? Прямо пытка изуверская! Народ, ясен пень, смущался, путался в показаниях, отвечал сбивчиво, без огонька.

Как-то знатному алконавту Гришке Захухре надоел этот допрос с пристрастием, и он прямо при всех встал в позу Ленина на броневике, протянул вперёд руку и громогласно изрёк:

- Да у тебя, Ананий Кондратьевич, и самогон - г...о, и писанину твою даже за поллитру читать неохота! Тра-та-та, мать! Такая мутота, такой поклёп, такое враньё! Тра-та-та, мать! Пойду лучше Карла Маркса почитаю!