Собака в фонтане

Едва мы успели добежать до остановки, как полил дождь стеной. Я пыталась отдышаться и закрыла глаза. Под веками проступили пятна красного и бежевого, вероятно от только что увиденных ковров. Они проветривались на широком балконе дома, который мы миновали по дороге. Ковры наверняка не успели убрать. Вот и ещё одно "но" — погода. Стоп-стоп. Достаточно нам горячего спора перед поездкой.

Я открыла глаза. Дождь так же внезапно кончился, как и начался. Со двора напротив вышел камышовый кот. Проскользнул в щель, оставленную между кованой калиткой и каменной оградой. Другой стороной калитка примыкала к стене большого трёхэтажного дома. Двор за оградой поднимался вверх террасами, запущенный, заросший зеленью. Кот прошёлся по мокрому асфальту, блестящему на солнце, в одну сторону, потом в другую. Я прищурила глаза и смотрела на кота. Сквозь прищур всё казалось немного другим. Мимо на приличной скорости ехали машины, и мне захотелось шугануть кота, но он выглядел очень уверенным, не подступишься. Видно было, что он владеет ситуацией, куда уж мне...

Кот, прогулявшись, невозмутимо прошествовал в свой двор, может даже закрыл за собой дверь большого трёхэтажного дома. Автобуса всё не было. А я думала – не дам изгадить себе день. Митя искал что-то в смартфоне, недовольно хмурился. Я прищурилась сильнее и представила себя котом, закрывающим за собой изнутри дверь большого трёхэтажного дома. Я поднялась по лестнице наверх, где на подоконнике у большущего окна стояли очень плотно горшки с пыльными комнатными растениями. Я выглянула, нет, я ведь кот, я выглянул на улицу и увидел мокрую дорогу, мокрую остановку, двух молодых людей. Низенькая девушка Лиза с короткой стрижкой под мальчишку в белой тонкой рубахе и кремовых брюках, прищурившись, смотрела прямо на меня, а мужчина с бородой, высокий и красивый, глядел в смартфон.

– Ищешь расписание?

– Мм...

Весь в себе. А меня тут вообще как будто нет. Стоп, стоп, окоротила я себя. Я не дам испоганить себе настроение! И тут, как бы в награду мне за эту мысль, из-за поворота вырулил автобус. Он был набит под завязку. Мы еле втиснулись, но чудом для меня нашлось место. Митя прошёл вперёд, передал за проезд. А я смотрела в окно на море. Оно виднелось по правую руку, показалось за деревьями, как только кончились дома. Вдруг на голом засохшем дереве у обочины я увидела большую серую птицу.

– Митя! – воскликнула я. Он обернулся, а заодно с ним и все попутчики, человек тридцать сидевших и стоявших впереди. Я покраснела до ушей и почти шёпотом сказала:

– Нет, ничего...

От стыда я готова была провалиться сквозь землю. Но это было, конечно, невозможно. Я закрыла глаза и заставила себя думать про птицу. Может, это был фазан? Водятся ли здесь фазаны? Если бы я была фазаном, я водилась бы. Здесь так хорошо! Море лазурное, фиги и кипарисы. Ах! Я перелетала бы с фиги на кипарис и обратно. У меня были бы такие большие бархатистые серые крылья и чёрные бусины-глаза. Я приоткрыла один глаз. Потом второй.

Мы ехали мимо посёлков, отелей и дачек, мимо магазинчиков и кафешек. На одной двери висел листок с надписью: "Требуется кассир". И я представила себе, как я выхожу из автобуса, иду в магазин, говорю: "Здравствуйте, я хотела бы работать кассиром". Как сняла бы комнату, как зимой пошёл бы мокрый снег и падал на беспокойную морскую воду. Я ведь никогда не была на море зимой. И стал бы дуть ветер. Сильный ветер. Такой сильный, что хлопали бы двери, ставни, вылетевшие из урн газеты носились бы по улицам, как сумасшедшие. А на море поднялся бы шторм, и волны бушевали высокие и страшные. И в наш магазин вошёл бы красивый мужчина в светлой куртке и сказал бы... стоп, а как же Митя? Где был бы Митя тогда? Причём здесь какой-то мужчина в светлой куртке? У этого мужчины вообще-то прокуренные пальцы и тёмные зубы. И он к тому же бабник. По глазам видно.

Много пассажиров вышло на остановке, и Митя наконец сел. Я была рада. Довольно на него дуться. В конце концов, он так хотел поехать, ну почему бы и нет? Я, по всей видимости, – довольно капризная жена. Чуть что, качаю права. Вот та дама, что сидит сейчас рядом с Митей, не капризная. Усталая едет, с работы. Это мы прохлаждаемся. А она с пакетами, закупилась к ужину. Интересно кто у неё – сын, дочка, муж, собака, кошка? Вполне возможно, что частный дом, там ещё в саду поливать до чёрта. Женщина беспокойно заёрзала, быстро обернулась. Почувствовала мой взгляд и мои мысли. Глаза серые, губы тонкие, стерва, похоже. Может у неё и нет мужа.

И тут я поняла, что мы встали в гигантской пробке. Моря в этом месте из окна не было видно, слева вплотную к дороге подступала серая скала, поросшая скупой растительностью. Так пишут в книжках – скупая растительность. Как, скажите на миласть, растительность может быть скупой? У неё же нет богатств, материальных накоплений. Асфальт и обочины уже совершенно высохли. И листья на деревьях тоже. Мне был виден кусочек чистого неба. Дождя словно бы и не было вовсе. Пробка уходила далеко в перспективу шоссе, вперёд и влево. Тут надо было бы как мантру повторять снова и снова: "Я не дам себе испортить..." Но на меня лавиной нахлынула обида. Мысли заметались в голове: "У нас всего неделя здесь... на пляже сейчас так... в парке сейчас так... какой же он упрямый..." Но тут Митя обернулся и ободряюще улыбнулся мне. Я так люблю его улыбку. Когда его глаза становятся лукаво-ласковыми, а губы расплываются и становятся добрыми. Так и хочется обнять Митю, поцеловать. Я улыбнулась тоже. Гнев и обиду как рукой сняло.

Мы простояли в пробке довольно долго, около получаса. Сначала я считала машины на трассе. Потом считала только красные машины, потом только белые, чёрные... Потом стала разглядывать попутчиков. Правда они были всё неинтересные. Один только был колоритный мужик, большой и басовитый. Рассказывал соседке про какую-то поездку. А я примеряла к нему одну жизнь, другую, третью... за пятнадцать минут он побывал и моряком, и пожарным, и многодетным директором рынка, увлекающимся резьбой по дереву.

Когда мы наконец приехали и дошли до набережной, даже Митя немного скис. Мне так хотелось после изощрённой пытки в душном автобусе сесть где-нибудь на прохладной веранде у моря с чашечкой кофе, да и от пирожного я не отказалась бы. Но где там! Всё было наводнено толпами отдыхающих. У входов в кафешки стояли группки желающих занять столик. Мы продефилировали мимо пляжа, мимо эстрады, где что-то затевалось, мимо рыночка и ларьков. Потом обратно, мимо ларьков, эстрады, пляжа... Митя увлечённо щёлкал фотоаппаратом. А я одиноко озиралась. Всё это явно не стоило потраченных усилий. Как сдержать досаду, как не начать капризничать снова?

После очередного нашего дефиле на эстраде начался концерт. Ребята пели всё подряд, начиная с Led Zeppelin кончая Антоновым. И хорошо пели. Толпа восторженно подпевала, прыгала в такт музыке, приплясывала. Я заразилась общим весельем, забыла свою досаду.

На шестой песне Митя подёргал за рукав:

– Лиска, на фуникулёр не успеем.

У меня заныло сердце. Я ужасно боюсь высоты. Но он ведь так хотел. Ему ведь тоже жалко испортить день.

Мы взяли билеты туда-обратно. Когда запрыгивала в кабинку, я была уверена, что меня разорвут напополам – одна половина останется в руках дежурного на станции, другая у Мити внутри. Ладно, подумала я, так даже лучше, внутри буду бесстрашная я, снаружи трусиха. Но не тут-то было, Митя ловко затащил меня в кабину целиком, вместе с трусливой половиной, и защёлкнул дверцу замком. Это клетка, мелькнуло в голове, клетка, висящая на волоске над бездной. Её мотало и болтало, она скрипела, стонала и трещала. Особенно страшно было, когда Митя крутился туда-сюда, фотографируя дивные окресности. Я же вцепилась в железо ограждения кабинки и, сглатывая, сдерживала тошноту. Тело моё охватывали волны страха, от которых раз от раза тошнота становилась всё сильнее.

Когда мы вышли наверху, я не верила своему счастью. Радостный Митя, улыбаясь, нежно взял меня за руку, потянул на ту сторону станции. Я резко тормознула, упёрлась ступнями в асфальт дорожки. Испуганно затрясла головой.

– Я боюсь. Я не поеду. Езжай один.

– Да ты что! А как же ты доедешь?

– На такси.

– Ну, вызывай, – сказал Митя металлическим неживым голосом, – Я с тобой тогда.

В такси я тихо плакала. Я знала, как он расстроен. Я понимала, какой ужасный, загубленный день у нас обоих. Наш спор перед поездкой, этот ливень, этот автобус, эта набережная, этот садистский фуникулёр. И какой Митя невнимательный, он даже не заметил, как я испугана, какие у меня мокрые и холодные руки. Какая я несчастная. Какой же он чёрствый, примитивный, упрямый. Вообще, наш брак трещит по швам. Это не то, что я хотела, надо скорее что-то решать. Жизнь-то одна! Мимо нас проносилось чёрное неуютное побережье, временами слепя огнями фар и фонарей.

Мы вышли в нашем городке, неподалёку от кафе с фонтаном, где иногда ужинали. Я незаметно промокнула слёзы. Как хорошо, что было темно, фонари светили в спину, а моё лицо быстро придёт в норму на вечернем ветерке.

Когда мы проходили мимо кафе, то увидели, что в бассейне фонтана в воде стоит собака. Вокруг собралась толпа детей и взрослых. Мы тоже замерли.

– Ух ты, а ведь, когда пёсель вынырнет, он так всех обдаст! – в восхищении заметила я.

– Да-а, – протянул Митя, – Намечается бобик-шоу!

– Подождём?

– Давай!

Мы стояли и стояли. Собака была серая классическая дворняжка. Видимо, по характеру – меланхолик. Она пила воду, задумчиво оглядывалась, шагала по кругу, как часовая стрелка, тикающая в обратную сторону. Она шла по самые плечи в воде, то быстрее, то медленнее. Хвост её возвышался упрямым полукренделем над водой. Людям надоедало смотреть на неё, одни уходили, останавливались другие. А мы стояли и стояли. Казалось, вечность проходит. И это было хорошо. Мне хотелось, чтобы время остановилось. Все неприятности, что были до этого нелепого момента как будто по волшебству исчезли.

Я почувствовала, как Митя сделал полшага ко мне, приблизился вплотную, крепко обнял и прошептал мне щекотно на ушко тем особенным шёпотом:

– Пойдём, тоже купнёмся!

Мы спустились рука об руку по тёмной лестнице к морю, разделись и долго купались голышом в тёплой воде, плавали наперегонки, целовались и обнимались. Вдалеке, то ли корабликами по линии горизонта, то ли тёмными облаками на тёмном небе, мимо нас проплывали: красивая серая птица, кот – хозяин большого трёхэтажного дома, красные и чёрные машины, бабник в светлой куртке, душный автобус, басовитый моряк, страшный качающийся фуникулёр, слепящие фары, собака в фонтане.