Рецензии на произведение «Maestro»
На странице отображаются все рецензии к этому произведению в обратном порядке, с 2 по 1
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Рецензия на «Maestro» (Илья Войтовецкий)
Уважаемый Илья (простите, не знаю отчества),
Ваша история - не просто захватывающая, щемящая. В ней много человеческой нежности. Даже трудно передать словами, какие сильные и яркие эмоции вызвала у меня Ваша история.
И написана она действительно блестяще. Читала - и будто слушала музыку, так отчетливо она передана Вами.
Вдохновения Вам и читателей!
Кашева Елена Владимировна 17.09.2006 15:13 • Заявить о нарушении
Уважаемый Илья (простите, не знаю отчества),
Ваша история - не просто захватывающая, щемящая. В ней много человеческой нежности. Даже трудно передать словами, какие сильные и яркие эмоции вызвала у меня Ваша история.
И написана она действительно блестяще. Читала - и будто слушала музыку, так отчетливо она передана Вами.
Вдохновения Вам и читателей!
Кашева Елена Владимировна 17.09.2006 15:13 • Заявить о нарушении
Дорогая Елена Владимировна! Спасибо, спасибо – за внимание и тепло. Хоть мы, авторы, и кокетничаем (совсем чуть-чуть), что пишем для себя, а не для читателя (и это правда!), но после написания так приятно, когда получаешь от читателя (а тем более — от читательницы!) вот такое признание в любви. Сразу появляется желание писать ещё (конечно же, исключительно для себя...)
Всего Вам самого-самого доброго.
Илья Войтовецкий 17.09.2006 20:12 Заявить о нарушении
Всего Вам самого-самого доброго.
Илья Войтовецкий 17.09.2006 20:12 Заявить о нарушении
Рецензия на «Maestro» (Илья Войтовецкий)
История, Илья, потрясающая, как и многие у вас. Сколько таких историй сгинуло, исчезло, растворилось в топке прошлого века, в двух странах - в Германии и России?..
Есть какие-то едва уловимые переплетения с сюжетом фильма "Пианист".
Понимаю, что история эта мемуарная, но мне кажется, что сильнее она бы выстрелила без авторских экскурсов в школу, семью, институт и т.д. Хочется быстрее пробежать эти экскурсы и вернуться к, собственно, истории Карла Фридмана - удивительной и почти типичной для второй мировой войны. Понимаете, когда вы пишете о себе, сразу возникает ощущение мемуарности. Когда о Фридмане, об оркестре, о немецком и русском лагерях - ощущение, что читаешь по-настоящему художественный текст, написанный на документальной основе. Всё это моё ИМХО, разумеется.
Илья, а почему Рахманинов отказался, а Фридман согласился? Точнее, почему отказался Рахманинов, я понимаю. А вот почему согласился Фридман?.. - романтизм? честолюбие?
Есть у меня и ещё одна рекомендация(простите за нахальство)), касаемо текста. Но о ней лучше по мылу, дабы не будить спящего зверя)
с огромным уважением к автору - собирателю необыкновенных историй!)
Ольга Чука 17.09.2006 11:13 • Заявить о нарушении
История, Илья, потрясающая, как и многие у вас. Сколько таких историй сгинуло, исчезло, растворилось в топке прошлого века, в двух странах - в Германии и России?..
Есть какие-то едва уловимые переплетения с сюжетом фильма "Пианист".
Понимаю, что история эта мемуарная, но мне кажется, что сильнее она бы выстрелила без авторских экскурсов в школу, семью, институт и т.д. Хочется быстрее пробежать эти экскурсы и вернуться к, собственно, истории Карла Фридмана - удивительной и почти типичной для второй мировой войны. Понимаете, когда вы пишете о себе, сразу возникает ощущение мемуарности. Когда о Фридмане, об оркестре, о немецком и русском лагерях - ощущение, что читаешь по-настоящему художественный текст, написанный на документальной основе. Всё это моё ИМХО, разумеется.
Илья, а почему Рахманинов отказался, а Фридман согласился? Точнее, почему отказался Рахманинов, я понимаю. А вот почему согласился Фридман?.. - романтизм? честолюбие?
Есть у меня и ещё одна рекомендация(простите за нахальство)), касаемо текста. Но о ней лучше по мылу, дабы не будить спящего зверя)
с огромным уважением к автору - собирателю необыкновенных историй!)
Ольга Чука 17.09.2006 11:13 • Заявить о нарушении
Оль, спасибо и за посещение, и за отзыв.
Мемуарные вставки именно для этого – для достоверности, для документальности. Я подолгу, до опубликования, обкатывал этот рассказ на моих встречах с читателями, рассказывал. И почувствовал, что без мемуарных вставок люди воспринимают сюжет как очень фантастический вымысел, не понимая, что жизнь порой дарит такие судьбы, такие выкрутасы, какие никакой фантаст не придумает. А тут правда всё (почти всё), вплоть до встречи с братом в Хайфе летом 1972 года.
Теперь о "почти". Вот в чём оно заключается. После инфаркта и выхода из больницы Фурман (настоящая фамилия Matstro) прожил ещё много лет, он умер в 1990 году в возрасте 90 лет (Фурман был ровесником века, родился в 1900-ом). Он ослеп, был беспомощным, но, по рассказам, продолжал играть и покорять слушателей. В 1972 году, когда я встретился в Израиле с Давидом Фурманом, его копейский брат был жив, но я объяснил Давиду, что они никогда не смогут переписываться, потому что его брата немедленно уничтожат, умертвят, и я в данном случае верю слову чекистов, они бы его сдержали.
Этот рассказ я почти двадцать лет носил в себе и написал (и опубликовал) лишь тогда, когда приехавшая в Израиль из Копейска женщина, врач Соня Боркина, учившаяся фортепианной игре у Фурмана, рассказала мне о его смерти. До этого я опасался за его жизнь и не решался переложить историю на бумагу.
Убил же я героя моего рассказа по той причине, что дальше, оставь я его живым, пришлось бы затянуть сюжет, и он сразу стал бы скучным – так мне, автору, тогда показалось.
Илья Войтовецкий 17.09.2006 12:13 Заявить о нарушении
Мемуарные вставки именно для этого – для достоверности, для документальности. Я подолгу, до опубликования, обкатывал этот рассказ на моих встречах с читателями, рассказывал. И почувствовал, что без мемуарных вставок люди воспринимают сюжет как очень фантастический вымысел, не понимая, что жизнь порой дарит такие судьбы, такие выкрутасы, какие никакой фантаст не придумает. А тут правда всё (почти всё), вплоть до встречи с братом в Хайфе летом 1972 года.
Теперь о "почти". Вот в чём оно заключается. После инфаркта и выхода из больницы Фурман (настоящая фамилия Matstro) прожил ещё много лет, он умер в 1990 году в возрасте 90 лет (Фурман был ровесником века, родился в 1900-ом). Он ослеп, был беспомощным, но, по рассказам, продолжал играть и покорять слушателей. В 1972 году, когда я встретился в Израиле с Давидом Фурманом, его копейский брат был жив, но я объяснил Давиду, что они никогда не смогут переписываться, потому что его брата немедленно уничтожат, умертвят, и я в данном случае верю слову чекистов, они бы его сдержали.
Этот рассказ я почти двадцать лет носил в себе и написал (и опубликовал) лишь тогда, когда приехавшая в Израиль из Копейска женщина, врач Соня Боркина, учившаяся фортепианной игре у Фурмана, рассказала мне о его смерти. До этого я опасался за его жизнь и не решался переложить историю на бумагу.
Убил же я героя моего рассказа по той причине, что дальше, оставь я его живым, пришлось бы затянуть сюжет, и он сразу стал бы скучным – так мне, автору, тогда показалось.
Илья Войтовецкий 17.09.2006 12:13 Заявить о нарушении
Оль, и ещё один довод в пользу "мемуарности".
"Maestro" – не отдельный изолированный сюжет, а звено в цепочке сюжетов, составляющих мою уже довольно долгую жизнь, в которой немало встреч и событий, подобных описанному в "Maestro". Ведь я родился в первой половине прошлого века! Пережил Вторую мировую войну, участвовал в Войне Судного дня (на ней у меня произошла умопомрачительная встреча, о ней я поведал в рассказе "Вечный Судный день"), один из моих школьных товарищей, Славка Никитин, стал Генеральным директором закрытой зоны "Челябинск-40", с Борькой Ельцыным я учился в институте, а разговаривал по телефону с ним, с Президентом России, из Израиля, из кабинета моего близкого друга Александра Евгеньевича Бовина (о нём тоже есть очерк на моём сайте, в "Дневниках"). Я целый месяц прожил в Москве в гостинице "Южная", по соседству с курсантом-египтянином Хусни, который стал Президентом Египта Мубараком. Мне довелось пожать руку Фиделю Кастро. Мой собутыльник Лёвка Воронин стал заместителем Председателя Совета министров СССР Коли Рыжкова, тоже моего институтского однокашника. В 1957 году меня исключили из комсомола за антисоветизм (рассказ "Персональное дело"). И пр.
Теперь я готовлю книгу, в которую войдёт, конечно, и "Maestro". Книга присутствует на сайте http://www.ortiland.net/books_ilia/book001/book001.htm и ещё пишется. В ней мало вымысла и много "мемуарности", уж не взыщите...
Илья Войтовецкий 17.09.2006 12:41 Заявить о нарушении
"Maestro" – не отдельный изолированный сюжет, а звено в цепочке сюжетов, составляющих мою уже довольно долгую жизнь, в которой немало встреч и событий, подобных описанному в "Maestro". Ведь я родился в первой половине прошлого века! Пережил Вторую мировую войну, участвовал в Войне Судного дня (на ней у меня произошла умопомрачительная встреча, о ней я поведал в рассказе "Вечный Судный день"), один из моих школьных товарищей, Славка Никитин, стал Генеральным директором закрытой зоны "Челябинск-40", с Борькой Ельцыным я учился в институте, а разговаривал по телефону с ним, с Президентом России, из Израиля, из кабинета моего близкого друга Александра Евгеньевича Бовина (о нём тоже есть очерк на моём сайте, в "Дневниках"). Я целый месяц прожил в Москве в гостинице "Южная", по соседству с курсантом-египтянином Хусни, который стал Президентом Египта Мубараком. Мне довелось пожать руку Фиделю Кастро. Мой собутыльник Лёвка Воронин стал заместителем Председателя Совета министров СССР Коли Рыжкова, тоже моего институтского однокашника. В 1957 году меня исключили из комсомола за антисоветизм (рассказ "Персональное дело"). И пр.
Теперь я готовлю книгу, в которую войдёт, конечно, и "Maestro". Книга присутствует на сайте http://www.ortiland.net/books_ilia/book001/book001.htm и ещё пишется. В ней мало вымысла и много "мемуарности", уж не взыщите...
Илья Войтовецкий 17.09.2006 12:41 Заявить о нарушении
Ну, Илья, вы и даёте!))) "с Борькой Ельциным" - эт харашооо))
- а кто у нас муж?
- волшебник
- предупреждать надо!
:)))
Я, наверное, недовыразилась) Мне очень нравится ваше мемуарное - самое по себе, отдельно. Историю же Маэстро можно было бы выделить в отдельный, самодостаточный рассказ. Когда автор уходит в собственные воспоминания о людях (учителях, например), которые не имеют отношения к истории Фурмана, такое ощущение, что попадаешь в совершенно другой рассказ - не худший, а просто другой. Или, например, забавная сценка разговора с родителями о певице. Сцена очень хороша, но не даёт никакой дополнительной краски для раскрытия темы, образа главного героя. Герой же здесь не автор, герой - Маэстро.
Не знаю, Илья, всё это, конечно, моё ИМХО. Я так чувствую) А потому и хочется, чтобы рассказ стал ещё лучше, ещё цельнее. С моей точки зрения ;)
Ольга Чука 17.09.2006 22:49 Заявить о нарушении
- а кто у нас муж?
- волшебник
- предупреждать надо!
:)))
Я, наверное, недовыразилась) Мне очень нравится ваше мемуарное - самое по себе, отдельно. Историю же Маэстро можно было бы выделить в отдельный, самодостаточный рассказ. Когда автор уходит в собственные воспоминания о людях (учителях, например), которые не имеют отношения к истории Фурмана, такое ощущение, что попадаешь в совершенно другой рассказ - не худший, а просто другой. Или, например, забавная сценка разговора с родителями о певице. Сцена очень хороша, но не даёт никакой дополнительной краски для раскрытия темы, образа главного героя. Герой же здесь не автор, герой - Маэстро.
Не знаю, Илья, всё это, конечно, моё ИМХО. Я так чувствую) А потому и хочется, чтобы рассказ стал ещё лучше, ещё цельнее. С моей точки зрения ;)
Ольга Чука 17.09.2006 22:49 Заявить о нарушении