Рецензии на произведение «Пьеса - короче не бывает»

Я уже уточнял: эта пьеса - это лишь до всех возможных пределов сокращённое, очень краткое содержание второй главы романа "Ты не была в Париже", и, частично, четвёртой главы.
Мне же - гораздо больше нравится кульминация и конец романа : одиннадцатая , двенадцатая , тринадцатая глава.
http://proza.ru/2021/07/21/224 про мой роман, про мой сюжет - "Ты не была в Париже"

Принц Андромеды   07.10.2021 05:30   Заявить о нарушении

посмотрю обязательно. со временем.

Пол Грабовски   07.10.2021 21:55   Заявить о нарушении

Спасибо за отзыв, Таня. Мне - больше нравится кульминация и конец романа "Ты не была в Париже": одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая глава.
А эта пьеса - лишь до всех возможных пределов сокращённое, очень краткое содержание его второй главы, и, частично, четвёртой.

Принц Андромеды   02.09.2021 12:03   Заявить о нарушении

Спасибо за отзыв, Виктор. Эта коротенькая пьеса - представляет собой очень упрощённый пересказ эпизода (или других подобных эпизодов) из более крупного произведения: романа "Ты не была в Париже" (вторая глава):
http://proza.ru/2020/12/04/1553
...Впрочем, поклонение этого хоть и не обладавшего силой и авторитетом, но размышлявшего на различные темы молодого человека перед чужеземцами Максвеллом и Кирхгофом за деньги у учившихся в вузах детей банкиров и директоров длилось не слишком долго – вслед за государственными один за другим закрывались, лопаясь, как мыльные пузыри, и частные вузы, ещё совсем недавно такие престижные, и теперь осталась, кажется, одна только академия международного или какого там ещё менеджмента. Студентов, да ещё таких, которые не имели желание учить предметы сами, но имели чем заплатить, становилось всё меньше и меньше, кто мог, тот уехал учиться за границу, большинство пацанов и молодых девиц подались в торговцы, киллеры и путаны, потому что это было выгодней, чем учёба или какая-нибудь нудная почти неоплачиваемая работа, те же, кто всё-таки учился в этом городе – предпочитали платить, если у них были на это деньги, сразу своим преподавателям за зачёты, контрольные и экзамены, минуя сомнительных посредников, и к тому же недавно ему отключили телефон за неуплату. Не говоря уже о том, что даже в таком интеллигентном деле, как выполнение расчёток для студентов, появилась своя конкуренция, и довольно жёсткая, и это дело стало рискованным. А теперь вот и книги, на которые он возлагал такие надежды, никто не хотел у него купить. Вероятнее всего, ему придётся устроиться куда-нибудь курьером или грузчиком, если возьмут. Он остановился в задумчивости возле какого-то ларька, слушая звучавшую из колонок «JVC» мелодию некогда популярной, теперь забытой «Феличиты», которую почему-то вдруг вздумалось поставить торговцу. Мимо молодого человека проходили разнообразные люди, совершенно его не замечая. Это были слесари в промасленных спецовках с полуразвалившихся заводов, растасканными всеми, кому не лень, в том числе даже и новыми иностранными владельцами, заразившимися, судя по всему, русской бесхозяйственностью. Это были каменщики, немолодые женщины-маляры в перепачканных робах, вкалывающие на стройке каких-то особняков, возводимых натовскими шишками или местными крутыми. Это были люди поинтеллигентней из каких-то дышащих на ладан или уже окочурившихся НИИ, тоже небогато одетые. Они всё время, без умолку говорили между собой, в основном о каких-то своих проблемах, говорили как умели, зачастую через мат-перемат, не языком кандидатов или докторов филологических наук, но тем не менее находили в ответ понимание и сочувствие собеседника. Мало кому из них были по карману товары даже на рынке, не говоря уже о дорогих супермаркетах города, но у них было другое богатство – дружба, человеческое общение, а они его даже и не ценили. Это было странно: многие из окружающих были беднее его, даже значительно беднее, это было видно и по их одежде – и тем не менее они играючи находили себе где-то друзей и женщин для времяпровождения, а может быть, даже и любовь. Непонятно было, как добиться этого за деньги – точнее, непонятно было, где и как их взять в таком количестве, но как добиться этого без денег, было ещё непонятней. У молодого человека друзей не было. Пожалуй, не было даже знакомых. Ни в школе, ни в институте, ни на прежней работе, откуда его недавно уволили. Так получилось. Слишком тонка и непонятна для окружавшей его толстокожей толпы была его душа.
Он вслушивался в мелодию «Феличиты», хоть и итальянскую – итальянцы тоже имелись среди натовцев-«миротворцев» – но такую необычно трогательную
для музыки, исполняемой с помощью электронной аппаратуры, зовущую куда-то в загадочную неизвестность. Внезапно рядом с ним остановилась какая-то девушка интеллигентного вида, непохожая ни на тех двух развязных девиц, что сходили с ума по своему Кэролайну, с которыми ему в тот, совсем сегодня некстати вспомнившийся день, пришлось общаться; ни на девушек, которых он видел ещё раньше. Неуверенно посмотрев на её бледное лицо, на короткие рыжие волосы, на её скромное платье и туфельки с не слишком высокими каблуками, молодой человек отметил про себя, что она одета далеко не так вызывающе, как обычно одеваются современные девушки (удивительно, кстати, на какие средства, не у всех же женихи работают в фирмах – ведь сейчас всё так дорого?) Трудно сказать, кем она работала, но непохоже было, чтоб представителем американского обслуживающего персонала. Может, простым бухгалтером, может, даже не в очень крутой фирме, может – медсестрой. Ему показалось, что она с ним одних взглядов, что она с ним душевно близка, если любит ту же музыку, что и он, и поэтому она должна его понять – не то что те две дуры, вздумавшие над ним издеваться. Причём под мышкой у неё, заметил молодой человек, была какая-то книга, серьёзная книга, не в разухабистой цветной, а в строгой коричневой обложке – явно не детектив, не дамский роман. Какая умная девушка, это видно по её лицу, с ней можно поговорить… ну, о философии; про инопланетян, родных ему – чуть позже, её надо к этому подготовить; вначале просто об астрономии, да-да – нельзя упускать такую девушку! Для начала, чтобы завязать разговор, с ней можно поговорить о солнечных затмениях, о чёрных дырах и т.п. – а потом... Может, ему даже повезёт и знакомство перерастёт во что-то более серьёзное. По каким-то едва уловимым чертам, отнюдь не по отсутствию обручального кольца на её белой, гладкой руке, молодой человек понял, что она – незамужняя.
-Девушка, простите – нельзя ли с вами познакомиться? – несказанно волнуясь и сам от себя не ожидая, вдруг спросил он, взглянув ей прямо в лицо.
Он очень пожалел, что так сказал. Девушка посмотрела на него с таким презрительным высокомерием, с каким не смотрели даже древнеримские матроны на поверженных гладиаторов в Колизее благодаря тому, что «Феличиту» тогда ещё не сочинили. И немедленно ушла прочь.
«Феличита» оборвалась на полуноте. Слегка вздрогнув, молодой человек некоторое время ошарашенно смотрел то вслед уходящей девушке, то на чёрную иностранную громкоговорящую коробку, из которой загремело что-то чересчур модное и ему непонятное. Уйти так, не извинившись, не сказав что-то хотя бы для приличия, было всё равно что плюнуть в душу. Он не мог понять, отчего она так моментально ушла – неуверенность, что ли, почувствовала в нём, голос, что ли, был опять у него дрожащим? Да каким же он должен быть, этот голос?! И что плохого в том, что он не так физически силён и коммуникабелен, как герои некоторых кинофильмов, неужели это достаточная причина для такого хамства? Хамства, которое одной отдельно взятой девушке он, может быть, и простил бы, но что же делать, когда это хамство повторяется неоднократно, столько раз?! Очень скоро окончилась и модная музыка – хозяин ларька принялся сворачивать свой товар, так же как и другие торговцы. Вроде бы ещё не вечерело, было совсем светло. Но тем не менее нашумевшийся, наторговавшийся, накриминалившийся за день рынок затихал. Устали эти люди от самих себя, может быть, а возможно, вышло новое распоряжение миротворческо-оккупационной администрации о более раннем закрытии торговли в городе в рамках усиления мер по борьбе с терроризмом. Молодой человек шёл дальше, слегка помахивая сумкой. На вид ему можно было дать возраст, скажем так, двадцать пять или несколько больше. Он не обращал почти никакого внимания ни на видневшихся ещё кое-где и отгонявших беспризорников от своего товара торговцев, собирающихся вот-вот сложить непроданный товар в сумки, отвезти их на тележках в металлические контейнеры и тоже уйти; ни на их матрёшки, секонд-хэндовские джинсы и рубашки, лазерные диски, смартфоны, крем «Nivea» и мыло «Duru»; ни на привезённые с юга или из заморских стран финики, апельсины, ананасы, ни на местные яблоки, тыквы, жареные пирожки, ни на ещё разглядывавших этот товар запоздалых покупателей, ни на бродячих собак, вилявших хвостами и искавших объедки среди мусора, разбросанного на асфальте. В голове у него крутились какие-то фразы из прочитанных им книг. Ничего не продав, он и не собирался ничего покупать.
… открытая вселенная будет расширяться вечно. Звёзды постепенно постареют и, превратившись с течением времени в красных гигантов, либо взорвутся, либо медленно сколлапсируют и умрут. Некоторые из них, прежде чем погаснуть, столкнутся с другими звёздами. Примерно через 10 в степени 18 лет большинство галактик будет состоять из массивных чёрных дыр – этих катастрофических сингулярностей, сгустков гравитации настолько мощных, что из них не может вырваться наружу даже луч света, окружённых роем белых карликов, нейтронных звёзд, планет и различных частиц. Дальнейшие события вытекают из современной единой теории поля. Из этой теории следует, что протон распадается примерно за 10 в степени 31 лет. Значит, в конце концов всё, что состоит во вселенной из протонов и нейтронов, распадётся на электроны, позитроны, нейтрино и фотоны. По мере расширения вселенной температура станет ниже, чем на поверхности чёрных дыр – и те тоже начнут распадаться, испаряться, медленно уменьшаясь в размерах; на это потребуется примерно 10 в степени 100 лет. Затем вселенную заполнят электроны и позитроны, которые, вращаясь друг вокруг друга, образуют огромные атомы. Но постепенно электроны и позитроны, двигаясь по спирали, столкнутся и аннигилируют, в результате чего останутся только фотоны. Во вселенной не будет ничего, кроме излучения, кроме лучей света...

Принц Андромеды   17.08.2021 05:48   Заявить о нарушении