Перегорела настольная лампа. Пошла в "Кастораму" , там таких нет. В других специализированных магазинах тоже нет. Поехала в другой конец города. Встретила Машу Типографскую, которую не видела уже лет 15. Она не подошла, а прямо-таки бросилась ко мне. От объятий я увернулась, слишком жарко, удивилась такому радушию. Начала говорить с Машей, испытала шок. Она пересказала мне несколько страниц моей рукописи, которую я нкому не давала читать. Причем говорила с искренним состраданием ко мне, якобы пережившей кошмар.
- Машенька, почему ты решила, что этот детективный кошмар произошел со мной?
- А разве ты не о себе писала7
-Нет. Где ты это прочла?
Света ксерокопию дала, а ей Лена, а ей Таня...
Мне стало неуютно. Я была абсолютно уверена, что если я нахожусь в своей квартире, то никто не заглядывает через плечо. Невольно вспомнилась аналогичная ситуацию в газете "Вечерний Ростов".
Я работала заместителем ответственного секретаря. Ответственным секретарем был тогда Борис Петрович Агуренко. Он многому меня научил, царство ему небесное. У меня был свой кабинет. Однажды я написала эссе на социальную тему от первого лица. Так бывает, придет мысль и пишется быстро. Сунула страничку в стол и забыла о ней. Газета в этот день вышла с моим эссе на первой полосе ( 10 июня 1993 г. № 110). Все ведь знали, что я живу с мамой, что детей у меня нет. В эссе взывала о помощи женщина, воспитывающая одна двоих детей. Прочитали, поверили, начали деньги собирать, чтобы помочь мне двоих детей накормить. Пришлось всех разочаровать. Эффект был подобен взорвавшейся бомбе.
Эссе находилось в моем столе на работе, а сейчас - несколько страниц рукописи находились в верхнем ящике моего письменного стола у меня дома. Откуда у Лены, Маши, Тани ксерокопия7
Хочется поработать спокойно в тишине и уединении, чтоб никто в замочную скважину не подглядывал. Сначала напишу, потом издателя найду, если очень сильно повезет, а потом читайте. Только не надо ассоциировать образы, созданные мной, с личностью автора.
