Мария Петровых.
Это самое любимое у неё, где она окунает перо во Вселенную.
Муза.
Когда я ошибкой перо окуну,
Минуя чернильницу, рядом, в луну, -
В ползучее озеро чёрных ночей,
В заросший мечтой соловьиный ручей, -
Иные созвучья стремятся с пера,
На них изумлённый налёт серебра,
Они словно птицы, мне страшно их брать,
Но строки, теснясь, заполняют тетрадь.
Встречаю тебя, одичалая ночь,
И участь у нас, и начало точь-в-точь -
Мы обе темны для неверящих глаз,
Одна и бессмертна отчизна у нас.
Я помню, как день тебя превозмогал,
Ты помнишь, как я откололась от скал,
Ты вечно сбиваешься с млечных дорог,
Ты любишь скрываться в расселинах строк.
Исчадье мечты, черновик соловья,
Читатель единственный, муза моя,
Тебя провожу, не поблагодарив,
Но с пеной восторга, бегущей от рифм.
1930
Сон.
Кате
Да, всё реже и уже с трудом
Я припоминаю старый дом
И шиповником заросший сад -
Сон, что снился много лет назад.
А ведь стоит только повернуть,
Только превозмочь привычный путь -
И дорога наша вновь легка,
Невесомы наши облака…
Побежим с тобой вперегонки
По крутому берегу реки.
Дом встречает окнами в упор.
Полутёмный манит коридор…
Дай мне руки, трепетанье рук…
О, какая родина вокруг!
В нашу детскую не смеет злость.
Меж игрушек солнце обжилось.
Днём - зайчата скачут по стенам,
Ночью - карлик торкается к нам, -
Это солнце из-за тёмных гор,
Чтобы месяцу наперекор.
В спальне - строгий воздух тишины,
Сумрак, превращающийся в сны,
Блеклые обои, как тогда,
И в графине мёртвая вода.
Грустно здесь, закроем эту дверь,
За живой водой пойдём теперь.
В кухню принесём ведро невзгод
На расправу под водопровод,
В дно ударит, обожжёт края
Трезвая, упрямая струя,
А вокруг, в ответ на светлый плеск -
Алюминиевый лютый блеск.
В зал - он весь неверию ответ,
Здесь корректно радостен паркет,
Здесь внезапные, из-за угла,
Подтверждающие зеркала.
Поглядись, а я пока пойду
На секретный разговор в саду.
Преклоню колени у скамьи:
Ветры, покровители мои!
Долго вы дремали по углам,
Равнодушно обвевали хлам.
О, воспряньте, авторы тревог,
Дряхлые блюстители дорог,
Вздуйтесь гневом, взвейтесь на дыбы,
Дряхлые блюстители судьбы!..
Допотопный топот мне вослед
Пышет ликованьем бывших лет.
Это ветры! Судорга погонь
Иль пощёчин сладостный огонь.
На балконе смех порхает твой.
Ты зачем качаешь головой?
Думаешь, наверно, что, любя,
Утешаю сказками тебя.
Детство что! И начинаешь ты
Милые, печальные мечты.
Мы с тобою настрадались всласть.
Видно, молодость не удалась,
Если в 22 и 25
Стали мы о старости мечтать.
В тёмной глубине зрачков твоих
Горечи хватает на двоих,
Но засмейся, вспомни старый сад…
Это было жизнь тому назад.
1930
***
Стихов ты хочешь? Вот тебе -
Прислушайся всерьёз,
Как шепелявит оттепель
И как молчит мороз.
Как воробьи, чирикая,
Кропят следками снег
И как метель великая
Храпит в сугробном сне.
Белы надбровья веточек,
Как затвердевший свет…
Февраль маячит светочем
Предчувствий и примет.
Февраль! Скрещенье участей,
Каких разлук и встреч!
Что б ни было - отмучайся,
Но жизнь сумей сберечь.
Что б ни было - храни себя.
Мы здесь, а там - ни зги.
Моим зрачком пронизывай,
Моим пыланьем жги,
Живи двойною силою,
Безумствуй за двоих.
Целуй другую милую
Всем жаром губ моих.
1935
Черта горизонта
Вот так и бывает: живёшь - не живёшь,
А годы уходят, друзья умирают,
И вдруг убедишься, что мир непохож
На прежний, и сердце твоё догорает.
Вначале черта горизонта резка -
Прямая черта между жизнью и смертью,
А нынче так низко плывут облака,
И в этом, быть может, судьбы милосердье.
Тот возраст, который с собою принёс
Утраты, прощанья, - наверное, он-то
И застил туманом непролитых слёз
Прямую и резкую грань горизонта.
Так много любимых покинуло свет,
Но с ними беседуешь ты, как бывало,
Совсем забывая, что их уже нет…
Черта горизонта в тумане пропала.
Тем проще, тем легче её перейти, -
Там эти же рощи и озими эти ж…
Ты просто её не заметишь в пути,
В беседе с ушедшим - её не заметишь.
1957
***
После долгих лет разлуки
В летний лес вхожу с тревогой.
Тот же гул тысячезвукий,
Тот же хвойный сумрак строгий,
Тот же трепет и мерцанье,
Те же тени и просветы,
Те же птичьи восклицанья
И вопросы и ответы.
Глубока была отвычка,
Но невольно сердце вняло,
Как кому-то где-то птичка
Что-то звонко объясняла.
Здравствуй, лес! К тебе пришла я
С безутешною утратой.
О, любовь моя былая,
Приголубь меня, порадуй!
1967
Другие статьи в литературном дневнике:
