Золотой ключикНачну с примера, потом уже перейду к основной мысли. Все помнят культовую детскую кинокартину «Приключения Буратино»? Вот это и есть пример. Смотрел в глубоком детстве и совсем не врубался: зачем у этого дяди черным усы нарисованы и зачем у этой тети рыжая лисья накидка? И так далее, и так далее. А оно, оказывается, вона в чем дело: дядя по замыслу режиссера – кот, а тетя – лиса. Но с чего бы меня, ребенка, должны колыхать фантазии режиссера? Я, ребенок, воспринимаю буквально: дядя с усами, значит дядя с усами, а никакой ни кот, и баста. И все это очень так хорошо переносится на читателя с автором. В видении автора все чин по чину – и кот стопроцентный, и лиса, а у читателя иная картинка, с кривляющимися мужиком и бабой, что распевают песенки про небо голубое. Причем автору молодому и невдомек, что проблема есть, тупо ее не видит. Лишь набив скилл, начинаешь просекать: ага, вот здесь у меня совсем не под читателя заточено, срочно в тигль, на переплавку. А порой сколько не переплавляй, не переплавляется ни фига. И здесь вопрос: где бы найти такой золотой ключик, чтобы читатель видел то же, что и автор? А за ним еще один, не менее занимательный: не убьет ли такой ключик само понятие литературы? © Copyright: Арыкъ, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
