Наверное не ошибусь, если назову роман Орхана Памука "Дом тишины" полицентричным: каждый из его героев говорит от первого лица, каждый по-своему самоценен и по-своему видит мир. Классически исследуется история турецкого семейства на протяжении трёх поколений. Сюжет внешне прост: внуки и внучка приезжают из Стамбула навестить девяностолетнюю бабушку, Госпожу Фатьму, обитающую в старом доме, где прошло их детство, со слугой карликом - незаконным сыном мужа Фатьтмы от другой женщины Реджепом. Действие происходит в конце семидесятых или в начале востмидесятых годах в пригороде Стамбула на берегу Мраморного моря. Страну слегка лихорадит политикой - коммунисты анархисты и националисты в непримиримых противоречиях и вместе с тем течёт обычная жизнь: люди работают, отдыхают на море, развлекаются, страдают от любви или социального статуса и т.д. Каждая глава - что-то типа внутреннего монолога очередного персонажа: престарелой Госпожи, историка Фарука, студента Метина, девушки Гюльнар, задетой идеями коммунизма, бездельника Хасана, которого используют националисты, фашиста, как выкрикнет Гюльнар, её сводного племянника. Каждый как-бы расссказывает о себе и этот приудливый монолог находится часто на грани сознания и подсознания, приобретая свойства сюрреализма, сна.
Образ Селяхетдина, покойного мужа Фатьмы и основателя этого семейства даётся через её воспоминания, критический взгляд традиционалистки на человека, которым завладел ШШайтан. Селяхетдин очарован западной культурой и литературой, считая свой народ отсталым и тёмным: он не верит в Аллаха, считает, что всё объясняет наука, испытывает комплекс неполноценности восточного человека и своей нации. Всю жизнь он посвятил сверхценной идее - написанию энциклопедии, которая бы могла объяснить соотечественникам мир с позиции науки а не религии и тем самым цивилизовать их: мы отстаём на 500 лет и должны их нагнать, говорит он дрожащей от ужаса и отвращения Фатьме. Его фигура сродни европейским титанам века просвещения, в самой Европе уже ставшими архаичными - Дидро, Руссо, Вольтеру. Его гигантский труд остаётся никому не нужным и не законченным. Его внук Фарук, историк по образованию, кажется унаследовал главные черты деда, но в то же время у него свой путь познания мира: если для Селяхетдина всё имеет причину, то для Фарука история представляется как скопление, туманность не связанных собой событий искуственно подогнанных под лекалу единства. Он работает в архиве маленького городка и разбирает документы 16 века - бесконечные соседские проблемы - споры, суды и тяжбы по наследованию участков земли, хищения и т.д. Истинная история, представляется ему не цепочкой идеализированных образов и выдуманных о них историй, а бытовая ткань жизни... Откуда такой взгляд? Откуда ни слова упоминания о народах живших на этой земле до прихода турок - греков и других... Возможно от подсознательного ощущения жестокости большой османской империи основанной исключительно на насилии - завоеваниях и рабах. Единственное достижение номадических племён, полезное человечеству по мнению Тойнби - приручение диких животных, частности лошадей. Эту систему приручения турки перенесли на человека, создавая корпус янычар из безжалостно отобранных у христианских семей малолетних детей, подвергаемых в дальнейшем специальной муштре. И Фарук пытается писать свою историю, испытывая внутреннюю неудовлетворённость, дисгармонию и всё чаще прибегая к ракэ (в Болгарии эту виноградную водку называют ракией). Уже давно лошадей заменили машины и запад по прежнему кажется многим туркам идеалом: Метин мечтает уехать из "этой страны дураков" в Америку учиться, сделать открытие, например изобрести ракеты, с помощью которых будет возможно окончательно сломить греков (!) - единственное упоминание о них и ни слова о Ромейской (названной позже Византийской) империи существовавшей тысячу лет на этой земле до прихода турок.
Совсем и ной тип психологии автор открывает в Хасане: это тип заведомо криминальный - фантазии величия непомерной гордыни, презрение к окружающим в сочетании с ленью и глупостью, отвращение к учёбе и работе создают прекрасную почву для его криминальных дел - присосаться к националистам, дающим возможность приобретения лёгких денег путём угроз и шантажа мелких торговцев, воровству и, в конечном счёте, убийства.
Итак жизни Саляхетдина, Фарука, Метина и Хасана имеют сверхценные идеи и все они обречены на поражение.
