В семидесятых по городу ходил интересный троллейбус - под номером один, по маршруту "Вокзал - ЦПК и О".
Специально для проживающих зарубежно, ЦПК и О - это центральный парк культуры и отдыха имени первого героя-космонавта Юрия Алексеевича Гагарина.
Ладно, поехали дальше.
Троллейбус водила чудесная женщина, чуть полноватая, но точно герой труда - классическая тетка с халой. Алые занавесочки с золотыми кисточками, будто со знамени из красного уголка, чехлы на сидениях - тоже красненьки, чистота и наглядная агитация по бортам. Чтоб не растекаться - транспортное средство образцовой культуры и быта.
По пути следования она подробно рассказывала о достопримечательностях и достижениях города трудовой славы. Правда тогда Селеби не был утвержден в этом статусе официально - только недавно, буквально третьего июля сего года стало известно о присвоении Челябинску звания "Город трудовой доблести", в честь чего установят памятную стелу - обязательно красивую и, надеюсь, поучительную. По-моему, уже конкурс объявили.
- Посмотрите, пожалуйста, направо, перед вами памятник вождю первого в мире государства рабочих и крестьян Владимиру Ильичу Ленину, общая высота памятника семнадцать метров, скульпторы композиции Головницкий и Зайков...
После рассказа о монументе вождю, строительстве уникальной Публичной Библиотеки и памятнику революционному Орленку, который внесен в специальный реестр Юнески, героиня труда награждала терпеливых пассажиров художественным сюрпризом - стихами знаменитой челябинской поэтессы, которые читала по-комсомольски методично - четко, с ярким гражданским пафосом и высоким чувством, не забывая вкраплять туда нотки человеческой теплоты, а местами, уютно-житейской причастности.
Много мест в России удивительных,
Но с тобой мы связаны судьбой.
Город металлургов и строителей,
Мой Челябинск, я горжусь тобой!
Я причастна к шуму заводскому,
К тишине аллеек молодых.
Целый город у меня знакомых,
Целый город у меня родных...
Я люблю пройти проспектом Ленина,
У «Орленка» молча постоять.
Подрастет другое поколение –
Тоже будет строить и мечтать.
Радуюсь приветствию Любому
Земляков-челябинцев своих,
Целый город у меня знакомых,
Целый город у меня родных!
Собственно, куплетов было больше, помню, заканчивалась ода словами ... хоть поэтами ты не изнежен о тебе невольно запоешь, ты хорош зеленый и заснеженный, праздничный и будничный хорош - дальше шла торжественная кульминация - ты меня встречаешь по родному, хорошо на улицах твоих, целый город у меня знакомых, целый город у меня родных, после чего пассажиры облегченно вздыхали, а двери открывались - аккурат на остановке "Пединститут", возле которого установлен памятник пролетарскому поэту Максиму Горькому - автору донной литературы, великому сыну великой матери.
Замечательность этого сооружения заключалась в том, что на самом деле их было два, может больше, возможно целая серия, разбросанная по городам и весям необъятной родины, но в Челябинск завезли два. Видимо, недостатки планирования сработали в лишний плюс, а может, межведомственная разобщенность, вряд-ли, диверсия, не суть - один установили у Педагогического, а второй у черта на рогах - в каком-то из сонных дворов далекого Северо-Запада.
Алексей Максимыч был схвачен в момент глубокой задумчивости - подозреваю, в момент погружения в четырнадцатый том Клима Самгина, в самую сердцевину сути - на самый пик острия, туда, где герой осознает либо блаженную восточною оторванность, либо ту самую хайдеггеровскую опустошенность. Только на сей раз горьковская мысль случилась отдельно от шляпы, которою авторы всунули писателю в руку - длинный плащ, усищи, задумчивость и шляпа в руке, главное, спиной ко входу - мол плевать на вопросы языкознания, улица Ленина-Спартака поважнее будет.
Челябинский Пединститут знаменит и многими, и многим, но для меня лично, факультетом "Иняз".
Специально для иностранцев, Иняз - это факультет иностранных языков, на котором процветали здоровые сексуальные традиции - очень здоровые, прям, пышущие здоровьем, если не сказать, огнедышащие.
И это не удивительно - западное разложение отражалось в первую голову в языке, который, поддаваясь тлетворному влиянию, ежедневно глотали наши неокрепшие девушки и юноши - чего греха таить. Несмотря на пагубный авангард и вообще, музыку толстых, инязовские красотки пользовались особым почетом и уважением в неустойчивой, а порой, откровенно классово чуждой молодежной среде. Короче, факультет был и Меткой, и Меккой, и Белкой, и Стрелкой, особенно общага - место встречи, которое не удавалось изменить десятилетиями.
Сами понимаете, культура, особенно пролетарская, на месте не сидит. Рано поздно появилась, оформилась и овладела умами славная примета - Горький наденет шляпу, если с иняза выйдет хоть одна девственница. До сих пор с непокрытой стоит.
