Армейские будни. Сборы.Военная история с Кириллом Шишкиным. Снова вернусь к весьма памятным событиям (думаю у всех такие эпизоды в жизни памятные), а конкретно, военным сборам после окончания военной кафедры. И подумалось, что даже хочется посочувствовать тем офицерам, которые с нами имели дело. Не хотелось бы оказаться на их месте. Они ведь привыкли иметь дело с 18-летними мальчишками, которые попадают в непривычную обстановку. И с одной стороны офицеры, которые имеют опыт работы с таким молодняком, а с другой старослужащие, у которых ещё более эффективные меры давления. И солдату никуда не деться, ибо даже без нарушения Устава и всяких писанных законов, ему в армии могут устроить такую жизнь, что… лучше не пугать матерей потенциальных призывников лишний раз. И совсем другое дело прибывшие на сборы студенты. Во-первых, это люди в возрасте выше двадцати лет, то есть кое-что в жизни уже повидавшие. Плюс образованные. И офицеры, пытающиеся ими командовать лишь по принципу «Я начальник, ты дурак», ни малейшего впечатления не производят. Не собираюсь обобщать в целом про нашу армию (тем более я про советскую именно), но ведь недостатки обычно видны больше, чем достоинства. И не секрет, что в армии хватало людей, мягко говоря, не сильно умных. Во всяком случае, за три года на нашей военной кафедре, мы быстро убедились, что все анекдоты про военных не выдуманы, а взяты с конкретных случаев, и главный персонаж всех анекдотов (не буду называть уж его фамилию) — реальный майор, который вёл строевые занятия. Чтобы уж совсем не уходить в негатив, скажу, что пришлось иметь дело и с весьма достойными, знающими своё дело офицерами, коих тоже хватало. Так вот, прибывшие на сборы студенты, после обучения на военной кафедре, уже не впадали в ступор от любого полковника, не говоря уж про прапорщиков. И запросто могли послать. И ничего с ними не поделать. Ибо, как я уже написал выше, солдату можно устроить небо с овчинку, а студент, хоть трава не расти, а условного 27-го числа отправится домой и навсегда всё забудет. И никак на нём не отыграться. Но в нашем случае дело оказалось ещё более чреватое для офицеров, нами пытавшихся руководить. В армии же большое значение имеет дедовщина, пусть и не в самых ужасных формах. Эта система, в частности, позволяет приструнять особо ретивых молодых солдат. Но так получилось, что в нашем потоке, был очень интересный состав студентов. Хоть и была у нас сугубо научную специальность с углублённым курсом математики, физики, и страшный сапромат для нас был чем-то вроде таблицы умножения, да и учились шесть лет, но в нашей группе оказалась почти половины производственников. Тех, кто на шахте уже работал и в армии отслужил. А что такое отслуживший в армии человек? Он прошел все стадии от «салаги» и стал «дембелем». И навсегда в этом статусе остался. Так вот наше начальство на сборах получило ещё в нашей батарее половину бывших «дембелей», которые бывшими не бывают. Теоретически офицеры сразу пытались использовать стандартный механизм, чтобы служившие стали учить жизни тех, кто не служил. Но этот номер не прошёл. Ибо специальность у нас была сугубо научная, случайно в неё попавшим бывшим шахтёрам учиться было тяжко, а посему отношения сложились вполне себе равноправные и портить их служившие не стали бы под страхом расстрела. Хотя, должен признать, на других факультетах имела место настоящая дедовщина. Но это их беда. Посему руководство нашими сборами очень быстро поняло, что пытаться давить на нас бесполезно, пугать чем-то невозможно, а посему лучше оставить в покое и делать лишь то, что действительно необходимо. Тем более, что из пушек стрелять нам нравилось и мы охотно учились военному ремеслу. Настолько хорошо, что даже на учениях, часть наших курсантов переодели и использовали вместо солдат. О чём я уже как-то писал. Благодаря тому, что у нас была эта самая, опытная прослойка «дембелей», наше общение с армией прошло гораздо легче. Самым ярким событием можно счесть наш бунт по поводу питания. В армии, конечно, кормёжка не как у мамы, но даже сложными условиями лагерной жизни не объяснить, зачем рыбные консервы пихать в перловку. Ответ офицеров, что и они сами точно также питаются (и это было правдой) на нас, по понятным из изложенного выше причинам, впечатления не произвёл. В результате, в один прекрасный день, несколько сот человек выстроились перед столовой, выставив перед собой баки с пищей. Поскольку отказ в приёме пищи — самое большое ЧП, командование тут же вступило в переговоры. Поняв, что все их попытки доказать, что положенные по норме яйца, масло и пр. в походных условиях негде хранить, уходят в пустоту, они быстро сдались. И через полчаса на столах было масло и рацион приведён в максимально возможное в полевых условиях состояние. Кстати, никаких репрессий за данную акцию не было. Скорее нас наоборот ещё больше зауважали. И в этом заслуга наших опытных служивых, которые хорошо знали, что допустимо в армии, а что нет. Но представляю, каково было армейским офицером иметь дело с таким сложным контингентом, как мы. Впрочем, им явно было чем заняться, и они сильно не донимали нас вопросами, напрямую не связанные с боевой учёбой. К взаимному удовольствию. На этом свои воспоминания пока закончу. И предложу вам совсем не в тему, свою статью: Как в СССР помогли создать самые удачные образцы вооружения Вермахта Кстати, не забудьте подписаться на мой канал. Реклама Ответить Ответить Ответить
© Copyright: Александр Анатольевич Звягин, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
