После долгого перерыва вновь помещаю здесь отрывок новой повести. Сам я этим не очень удовлетворен - публиковаться раз в полгода, не заканчивать старое, снова помещать что-то новое... Но о планомерной, систематической работе теперь не может быть и речи - поэтому хорошо, если удается опубликовать хоть что-то.
Предыдущие полгода я был занят написанием большой публицистической работы, которую пока еще не закончил, и которую здесь не помещаю. Что же касается "художественных" планов, то здесь дело обстоит так. Большую работу "Записки о церковной современности" я решил не продолжать, из-за ее несколько двойственного характера. С одной стороны, она должна быть законченным произведением, состоящим из определенных глав и частей - а с другой, представляет собой просто описание моей собственной жизни. Она оказалась как бы "на грани" художественности и публицистичности. Я все же считаю, что нормальное состояние автора - это _создавать_ определенный сюжет, _строить_ определенную форму, вкладывая в них те мысли, которые он сам хочет - а не просто описывать свою собственную жизнь. В последнем случае происходит уклонение в область "мемуарности". При этом исчезает, собственно, само _творчество_. Человек не _создает_ новое произведение - а просто следует за событиями своей жизни, и при этом дает им то толкование, которое ему самому удобно или выгодно.
Есть здесь и другие трудности. Человек слишком явно ставит в центр изображения _самого себя_. Конечно, каждому из нас есть много что рассказать о самом себе - и все же это несколько самоуверенно. Я хочу зафиксировать и изобразить, каким я был в определенный период моей жизни, как относился к определенным окружающим явлениям и окружающим меня людям - но где гарантия, что эти мои взгляды и оценки окружающих явлений и людей в скором времени не изменятся? Какой же в этом смысл - только ли зафиксировать, как я относился к этому _сейчас_? Может быть, в этом и есть смысл - но в таком случае автор в какой-то степени отнимает у себя возможность _дальнейшего развития_. А если он, как и любой нормальный человек, будет развиваться - то какую же ценность для него будет иметь то, что он когда-то зафиксировал свои взгляды и оценки окружающей действительности, которые он теперь уже считает не правильными?..
Здесь есть и еще одна сложность. В таких сочинениях "мемуарного" характера непременно будут фигурировать другие люди и отношение автора к ним. И с этим самая большая проблема, поскольку человек - это вообще такое существо, которое не подвластно никакой оценке. Все наши "оценки" других людей неизбежно частны и ограничены, они не выражают сути того, кого мы оцениваем. А если, к тому же, эти люди еще живы? Если нам еще, возможно, долгие годы с ними общаться? Какую же пользу принесет то, что наши частные и ограниченные оценки уже зафиксированы на бумаге, уже приняли (хотя, конечно, лишь относительно, иллюзорно) вид чего-то незыблемого и прочного?..
Короче, есть определенные проблемы вообще с жанром "мемуарной" литературы. Причина, вообще, в том, что реальная жизнь - это нечто подвижное и текучее, и то же можно сказать о реальном человеке. И подведение итогов этой жизни - не наше дело, это происходит "выше", и только после ее окончания. Любые попытки сделать это "заранее" в какой-то мере неестественны. Человек берет на себя несвойственные ему функции. И для него самого то, что он выразил, через несколько лет окажется неточным и сомнительным. И он сам не будет понимать, зачем он это сделал, и сыграет ли это какую-то добрую роль в его жизни. (Так и я, после перенесенной летом серьезной болезни, на многое в жизни смотрю иначе. И эти "Записки о церковной современности", над которыми я перед этим увлеченно работал несколько месяцев, мне просто не хочется продолжать. Ну и пусть - останутся просто "для разминки", для того, чтобы "расписаться" перед другими, более скромными и серьезными работами. А подобные грандиозные "подведения итогов собственной жизни" можно лишь, в крайнем случае, писать "от избытка сил" - а лучше вообще не писать!)
Вот так, видимо, обстоит дело с жанром "мемуарной" литературы. Ему свойственна некоторая двойственность, некоторая неопределенность замысла. Различные "уловки" здесь не помогают - писать, в основном, не о себе, а об окружающей жизни, стараться не оценивать окружающих людей, замечать не только свои успехи, но и недостатки - все равно отовсюду "торчит" самоуверенное "я" автора, судящего и оценивающего окружающую жизнь. Видимо, это вообще свойство литературы, посвященной изображению реальной окружающей жизни. С этим вообще нужно быть осторожнее. Во всяком случае, не задумывать грандиозных картин современной жизни "на фоне" собственной судьбы - быть может, ограничиваться небольшими статьями на конкретные темы или воспоминаниями о конкретных людях.
Совсем другое дело - собственно художественное творчество. Здесь автор сам творит свой мир, который лишь опосредованно связан с окружающей жизнью. Конечно, он берет материал из окружающей жизни, и насыщает его родившимися в этой же жизни мыслями - но при этом не изображает никаких конкретных явлений и конкретных людей. Он в каком-то смысле отрешился от жизни, "поднялся" над жизнью. Вообще, это ставит вопрос - а что же такое, в сущности, художественное творчество? Как мы узнаем, не встречая в нем никаких конкретных явлений и людей, что это, тем не менее, связано с жизнью? Но, тем не менее, писатель действительно строит в нем свою реальность - и в этом смысле оказывается в каком-то смысле независимым от жизни.
И вот это, мне кажется, в гораздо большей степени соответствует самой сути творческой способности человека. Человек именно и должен, на материале этой реально существующей жизни, не копировать эту жизнь, а создавать что-то новое. Именно так я и старался поступать в прошлые годы, с тех пор, как начал совершать сознательные скромные попытки творчества. Роман "Откровенный разговор с Богом", повесть "Старый дом", неоконченный роман "Под Небесами" (который все же, надеюсь, когда-нибудь будет закончен) - материал всего этого взят из реальной жизни, но я в каждом случае старался создать особый мир, максимально подходящий для выражения владевшей мной идеи. Даже публицистическая повесть "Церковь. Заметки начинающего", хотя, кажется, и представляет собой просто описание реальной жизни - но я все старался ее построить именно в виде повести, чтобы создать законченную картину.
И вот этот подход я считаю более правильным. Постараться снова очистить свое сознание так, чтобы оно могло "подняться над жизнью" и создавать законченные картины. А пока - новая повесть "Одна жизнь". Вернее, это наиболее старое из моих сочинений - по крайней мере, первое более-менее стройное и законченное. При первом взгляде тоже может показаться, что оно написано "на материале жизни", и даже в какой-то степени "копирует" эту жизнь. И, тем не менее, это именно повесть - в ней есть свой замысел, свой сюжет, своя структура. Можно сказать, что в ней тоже создается свой, особый мир. Правда, поскольку это мое первое сочинение, то мир этот "вырастает" из реальных впечатлений, и очень похож на настоящий. Повесть эта сравнительно небольшая - в ней всего 4 сравнительно небольшие части. Очень неплохо было бы, мне кажется, сейчас ее заново обработать, сделать более стройной, и опубликовать. Подробнее об этой повести, ее замысле и истории ее написания - в следующей публикации "дневника".
