Если, Вы когда-нибудь окажитесь в Варшаве, и в воскресное утро будете проходить мимо то ли бледно зеленого, то ли бледно желтого, в общем бледного, как мое лицо, дома в р-не Mokot;w , то увидите на четвертом этаже приоткрытое окно и странный силуэт, завернутый в бело-коричневое одеяло. Это хорошо, что с такого расстояния не будет видно моих выспавшихся, но все же уставших глаз, или немытых волос, собранных в пучок аля классический Варшавяк. В руке Я буду нагло держать сигарету, по моим подсчетам ее можно выкурить за две песни, но я все равно выбрасываю ее раньше. Я буду смотреть на глупых голубей и умных воронов. Одни будут серые, как пепел после костра, а другие – черные, как уголь из шахт. Я буду думать «о вечном».
Правда, не знаю, что может быть вечным: асфальт, уложенный немцами или произведения Шекспира, а может быть философия Сократа и только купленный BMW, который, резко делая разворот, стирает резину об асфальт, уложенный немцами, те же, явно не почитывали в перерыве укладки Шекспира.
И все же, что такое это «вечное»? Может быть, это все и ничего одновременно? Или это все то, что последствием некоего катализатора превращается в ничего. Или это ничего, из которого можно сотворить все, что придет в голову.
Выкурив около 75%,Я задумалась, почему, исключая родителей и дедушку, я люблю, по-настоящему люблю, только двоих человек. Мне 19 лет и Я люблю двух девушек. Звучит как приговор, однако. Но по крайней мере, это любовь, которая прощает расстояние в около 1500км, любовь, которая прощает недопонимание, длившееся 3 месяца, любовь, которая простила гордыню и объединила секреты. Я действительно люблю совершенно двух разных девушек, карьеристку и танцора. Да, что со мной не так? С одной сладко сплю, разделяю завтрак и ужин. С другой раз в неделю списываюсь\созваниваюсь , рассказываю, что происходит, пока она сгорает на работе. В свою очередь выслушиваю ее, и понимаю, что мир настолько несовершенен , когда она далеко. Идеальные дни – это , когда мы играли в вип руме наилучшей кальяной в городе в Мортал Комбат, о да, это нечто. Оставляли там по несколько бутылок текилы, но при этом сохраняли честь.
А теперь Я вдохновляюсь, туша сигарету и закрывая окно. Теплый какао, ммм… такой роскоши не могла позволить себе несколько лет. А теперь не могу позволить роскошь находится рядом с любимой на кухне, традиционно опустошая чашку чая примерно в 23:36 , при этом обсуждать проблемы, ее и мои. Огромный плюс, что мы обитаем в совершенно разных окружениях и никогда не пересекаемся с теми, о которых рассказываем друг другу. Это как исповедь, которая ежедневно была доступна на моей кухне с ней в компании.
Хорошо, что каждый, почти каждый, вечер Я засыпаю с абсолютно другой, но абсолютно любимой. Я обожаю ее грубость и хамство, но тем временем ненавижу, когда интимность этого сумасшествия разделяют другие люди. Я хочу, чтобы только моя. Я хочу, чтобы только для меня. Разделяя утро, идти в зал. Убивать энергию, и возрождать талант, идею быть лучше. И плевать на всех остальных, потому что есть Я, потому что танцую с Ней. Я получаю несоизмеримое удовольствие, когда открываю ей пошлые мысли. Когда она их дополняет, я сожалею, что нет рядом того, на ком можно провести этот эксперимент.
Существует либо мир, либо Я. И пока мир наблюдает за моим существованием, я выбрасываю окурок, закрываю окно, и начинаю наблюдать за тем, как существует мир без меня.
