Сосновгеология погибает

Сосновгеология погибает, точнее предприятие губят. Экспедиция, открывшая множество месторождений урана в России и в Монголии, как будто никому не нужна. Ядерный меч России не нужен? Ядерное топливо не нужно? Геологи Сосновской экспедиции обладали огромным опытом, кроме урана они занимались и другими рудными телами – редкими и драгоценными металлами, золотом, вольфрамом, магнезитом. Геологи СССР работали в Народной Республики Болгарии, отыскивая уран для наших атомных бомб и топливо для Козлодуйской АЭС. Болгария уничтожила свою атомную энергетику, а радиоактивные стоки остались, теперь их никто не очищает, и они постепенно загрязняют уникальную природу. В России уран из Краснокаменска продавали за рубеж, в США. А самим, что ничего не нужно? Кроме российских АЭС на российском атомном топливе работают АЭС Украины. Сейчас Украине своё топливо предложили США, возможно, это топливо из краснокаменского урана? Неизвестно. Известно, что это американское топливо не совсем подходит для реакторов, изготовленных в СССР, что может привести к аварии, крупнее Чернобыльской, если конечно не заменить реакторы, на те, что изготовлены в США. Но это всё далеко и глобально, России пока хватает запасов уже разведанных месторождений.
А ничего нового уже не нужно? Никакие открытия не нужны? Запасов всех полезных ископаемых на долгие годы хватит? А вдруг не хватит?
В поисках урана геологи Сосновской экспедиции открыли небывалый, неведомый ранее чароит, решающую роль в этом открытии сыграли супруги Роговы. Тогда Советское Государство не торопилось оформить открытие, поделочный камень казался мелочью, по сравнению с мирным и военным атомом. Изделия из чароита продавались, открытие не оформлялось. Один американский учёный приобрел красивую вазочку, исследовал и принялся оформлять открытие на себя. Думаете анекдот? Эта история описана в книге Веры Парфентьевны Роговой «Чароит – сиреневый камень Сибири» Тогда она успела, доказала, что открытие сделано в СССР. А теперь Государство, наверное, не успеет, пока история банкротства Сосновской экспедиции станет известна, имущество будет продано, последние старые геологи уйдут, архив уничтожат, бесценный опыт бесследно исчезнет, учеников не останется.
Лишь одна маленькая иркутская газета «Копейка» бьёт тревогу. Но кто голос маленькой, местной газеты услышит? Статью из « Копейки» привожу здесь, целиком:

«Уран почти не виден»Копейка, № 15 от 20 апреля 2016 года Владимир Медведев

От предприятия, которое обеспечило минерально-сырьевой фундамент ядерного щита и атомной энергетики, скоро останется только вывеска
Завтра снова в дорогу. В Америку
— У меня тут, извините, непорядок, — приглашает в зал Виктор Иванович.
Некогда ему блеск наводить. За последнюю неделю Пулин собрал десять коробок старья. Что-то отдал родственникам, но большую часть нажитого, включая пожелтевшие бумаги и фотокарточки, отправил на помойку:
— Все с собой не увезешь.
Через несколько дней он улетит из Иркутска. Говорит, что навсегда. Говорит, что проведет пару недель у старшей дочери во Владимирской области, дождется там визы в Америку. А потом — к младшей, которая живет на окраине Бостона. Там лауреат Государственной премии Виктор Иванович Пулин намерен завершить свой жизненный путь.
Есть на том континенте у него еще сын. Тот живет «где-то под Монреалем». Он прилетит в Иркутск через два дня — поможет в хлопотах, которые обыкновенно сопровождают всякий отъезд.
Государственную премию в 1981-м старший геолог западной части Стрельцовского рудного поля Сосновской ордена Ленина Краснознаменной экспедиции (Сосновгеологии) Пулин получил за то, что изрядно пополнил счет Советского Союза в части богатейших урановых месторождений. Как писали тогда — за создание сырьевой базы ядерного щита.
А теперь, получается, едет в страну, из которой ждали ядерного копья.
Когда он на время преддипломной практики 1963 года впервые приехал к берегам Аргуни, ситуация была, можно сказать, прямо противоположная:
— Был там у нас Константин Степанович Метцгер — начальник 324-й партии. Мужик умный. Хоть и немец, а в разведку ходил во время войны за нас, а не за немцев.
Почему уезжает?
— И возраст, конечно. И понятно уже стало, что с «Сосной» будет. Выделение средств из госбюджета практически иссякло. Сейчас уволят потихоньку весь состав, а потом начнется продажа всего, что имеется, — зданий, оборудования. Останется народу мало. Кто дивиденды-то будет получать? Те, кто пришел сейчас. Им уже геология не нужна. Да и геофизика тоже.
«Сосна» и сосновичи
Изначальный статус будущего производственного объединения «Сосновгеология» — Сосновская экспедиция 1-го Главного геологического управления. На «Сосне», которая в ноябре 2017 года отметит свое 70-летие, 82 месторождения урана и крупная моноцитоносная Алданская провинция (россыпи) с ториевым и редкоземельным оруднением. Руды первого уранового месторождения — Мраморного — использовались для реализации атомного проекта в 1949—1950 годах.
Всего достоверные запасы урана, выявленные и разведанные Сосновгеологией, по данным МАГАТЭ, составляют 12% от мировых. Ну а помимо радиоактивных руд сосновичи открыли 53 месторождения других полезных ископаемых — золота, полиметаллов, олова, молибдена, железа, редких металлов, флюорита, каменных и бурых углей, поделочных и драгоценных камней.
Семь лауреатов Ленинской премии, восемь — Государственной, 14 кавалеров ордена Ленина (из них только упомянутый выше Константин Степанович Метцгер получил его за боевые заслуги, все остальные — за геологоразведку), 68 — Трудового Красного Знамени, 4 — Октябрьской революции, 3 — ордена Дружбы Народов, 71 — ордена «Знак Почета», 36 — ордена Трудовой Славы II и III степени.
За двумя вывесками
Сегодня при входе в здание на улице Гоголя соседствуют две вывески: федерального государственного унитарного предприятия «Урангеологоразведка» и его Байкальского филиала — Сосновгеологии.
ФГУГП, которое для краткости чаще называют Урангео, было учреждено в 2001 году из осколков 1-го Главного геологоразведочного управления.
— Учредительные документы от Сосновской экспедиции, — рассказывает главный геофизик Байкальского филиала «Сосновгеология» ФГУГП «Урангео» Сергей Никулин, — подписал единолично генеральный директор Владимир Попов.
В начале 90-х в «Сосне» поняли, что государству стало не до них. Пристали тут, понимаешь, со своим ураном, ядерный щит из запасников холодной войны им подавай! Многие специалисты высочайшего уровня разбрелись тогда кто куда — в другие базировавшиеся в Иркутске геологические организации, в коммерцию. Поэтому немудрено, что сбор под государственной вывеской остатков 1-го главка создал у них иллюзию: Москва взялась за ум.
— Но уже по результатам проверки Урангео в 2010 году зафиксировано более 600 миллионов рублей нецелевого использования средств его директором В.Г.Дегтяренко. Дело передали в следственные органы, которые благополучно спустили его на тормозах и ни копейки похищенного Урангео не вернули.
Когда Владимир Георгиевич Попов, возглавлявший Сосновгеологию в самые трудные годы (1992—2008), скончался и на его место поставили Александра Кокарева, всплыла на поверхность ситуация с выполнением государственных контрактов. Из всех филиалов к их выполнению привлекали практически одну «Сосну», но деньги шли через Урангео — и финансирование постоянно задерживалось.
К концу 2011-го задолженность Урангео перед «Сосной» достигла 110 млн руб. Под угрозу было поставлено выполнение госконтрактов, обычным делом стали задержки выплат зарплаты.
— В этой ситуации, — продолжает главный геофизик Сергей Никулин, — наш коллектив поднял вопрос о выделении из Урангео в самостоятельное предприятие. Есть протокол совещания в Роснедрах от 23 ноября 2011 года, где прописаны выделение «Сосны» и необходимость возврата денежных средств. Вместо этого руководитель ФГУГП «Урангео» А.С.Попов начал оценку имущества, что, по мнению коллектива, указывало на его стремление к банкротству предприятия. Вместо возврата «Сосне» 110 миллионов он еще сотни миллионов сумел вывести.
Ему выразили недоверие. Вместо него поставили Николая Дундукова. Хотя никто из сосновичей за эту кандидатуру, так сказать, не ратовал. Он был начальником участка договорных работ, занимался бурением мелких скважин, преимущественно под воду.
— По факту снятия А.С.Попова, — отмечает Сергей Никулин, — должна была быть проверка деятельности Урангео, но акта ни я, ни мои коллеги не видели. Фигурирует только на словах сумма в 300—400 миллионов долгов и растрат. Будучи в Москве весной 2013 года, я зашел к знакомому работнику Роснедр и увидел там благополучно здравствующего, работающего в аппарате Попова. Мое возмущение просто не имело границ: после того как он чуть не обанкротил Урангео, его еще не выгнали из МПР!
Тогда Никулин, связавшись по Интернету с заслуженным геологом России Юрием Леонидовичем Бастриковым, составили обращение в Следственный комитет России о ситуации с разграблением и попыткой банкротства Урангео. Под обращением подписалась и ныне покойная лауреат Ленинской премии, заслуженный геолог России Лидия Петровна Ищукова.
И снова мимо:
— Как сказали мне в приватной беседе в прокуратуре, без команды «Фас!» у нас никем не занимаются.
О творческом обогащении наследия
Ну а каковы же результаты трех с половиной лет работы Дундукова, который, скорее всего, в книге к 70-летию «Сосны» напишет про творческое обогащение наследия?
— После его назначения и перевода офиса Урангео из Москвы в Иркутск, в здание «Сосны», — отмечает Никулин, — оно сумело остаться на плаву и рассчитаться с кредиторами за разворованные деньги. Но какую цену за это заплатила «Сосна»? Была высокорентабельной организацией — теперь на грани убыточности.
Ситуацию после «подселения» Урангео ведущие геофизики поисково-ревизионной партии Александр Клинов и Павел Максимов сравнивают с историей про две избушки, зайца и лису, только в сказке выселение произошло как бы одномоментно, а в Иркутске этот процесс идет четвертый год. Кокарев, который сделал Дундукова своим фаворитом, до конца 2015-го был начальником Байкальского филиала «Сосновгеология» с приставкой «и. о.», а в последние месяцы его вообще тут не видят. Бухгалтерии, банковского счета и прочих признаков предприятия у «Сосны» нет. Нет теперь и директора. У других филиалов (в Новосибирске, Екатеринбурге, Санкт-Петербурге), чей вклад в общее дело поисков урана несопоставимо меньше, директора есть, а у «Сосны» — нет.
— Оптимизация, говорите? — переспрашивает Клинов. — Да ладно бы, если бы они только подмяли «Сосну», взяли руководство в свои руки. Но не справляются. Руководителей стало много, они приезжают в поле и дают команды, которые противоречат друг другу. И нам, исполнителям, надо выполнять и те и другие распоряжения. В результате выполняется избыточный объем работ, который не финансируется. А что такое «больше за те же деньги» в геологии? Это низкие зарплаты, низкое качество работы, низкая рентабельность — потому что переделки по одной работе приходится выполнять за счет платы за другую. Кстати, работаем мы на аппаратуре 70—80-х годов прошлого века.
На премию генеральному — всем миром
По-разному жили в последние годы работники «Сосны». Например, дочь генерального директора, начальник общего отдела Урангео Анна Николаевна Дундукова и сестра его жены, гидрогеолог участка договорных работ Светлана Жигалова зарегистрировали в феврале 2014 года ООО «Сосновгеологоразведка». В качестве основного вида деятельности указано бурение скважин. Оно бы и ладно: возможно, что на основной работе в госпредприятии они не могут в полной мере реализовать свои способности. Но только тут же возникает вопрос: с какими кадрами и какими буровыми они собирались выполнять те буровые работы?
В это же время многие работники геолого-физической службы постоянно находились в отпусках без содержания или на неполной рабочей неделе. Им предлагали потерпеть, ссылались на трудности, на кризисные времена. Зарплаты ведущих инженеров — в районе 35—40 тысяч. У техников еще меньше — намного меньше. У Михаила Зотова, с которым удалось обстоятельно поговорить на эту тему, выходит в районе 15 тысяч. Ровно столько же он платит за аренду однокомнатной квартиры, которую снял поблизости от работы, чтобы добираться до нее пешком и не тратить денег на общественный транспорт.
На что живет, чем спасается отец полуторагодовалой дочки?
— Полевыми работами и калымом по выходным. Друг у меня в строительной сфере, и, когда ему помощь нужна, я с удовольствием откликаюсь: стелим теплые полы.
В общем, они терпели маленькие зарплаты, неполные рабочие недели и отпуска без содержания только потому, что любят свое занятие. И терпели бы, поди, еще. Но в конце ноября прошлого года выплыли наружу такие вещи, которые указывали на то, что выгодоприобретателем их самоотверженного отношения к делу было вовсе не дело, а интересы весьма узкой группы лиц.
— Кто-то из геологов, — рисует картину тех дней Сергей Никулин, — обнаружил в одном из обменников сервера папку «Канцелярия» с приказами Урангео.
Из заявления группы работников БФ «Сосновгеология» ФГУГП «Урангео» на имя руководителя Следственного отдела Следственного комитета по Свердловскому округу г. Иркутска майору юстиции Н.А.Букановича:
«Приказами № 51 от 17.04.2015 г. и № 89/1 от 27.07.2015 г., подписанными генеральным директором ФГУГП «Урангео» Дундуковым Н.Н., осуществлено премирование по итогам 2014 г. и 1-го полугодия 2015 г. собственно генерального директора в суммах 1500 тыс. руб. и 925 тыс. руб. соответственно и заместителя генерального директора — главного бухгалтера Кремневой Н.А. в суммах 360 тыс. руб. и 800 тыс. руб. соответственно. Всего указанные руководители самовольно (в соответствии со ст. 191 ТК РФ премия назначается руководителем, применительно к данному случаю — учредителем ФГУГП «Урангео», каковым являются Роснедра) начислили себе по двум отмеченным приказам премиальные суммы в размере 3585 тыс. руб. Тем самым организации нанесен материальный ущерб…»
Между обнаружением приказов и подачей заявления за 32 подписями прошло около двух месяцев — время потребовалось для того, чтобы удостовериться в подлинности приказов, обратиться за поддержкой в местное отделение ОНФ, переслать документы из ОНФ в Следственный отдел и собрать подписи.
После подачи заявления (22 января) тоже прошло больше трех месяцев. Кроме Сергея Никулина, который указан в нем в качестве контактного лица, никого из геологической службы на дачу показаний в Следственный отдел не вызывали.
Чем дело кончится?
Вернемся на минуту в квартиру лауреата Государственной премии Виктора Пулина.
Спрашиваю его: что бы он посоветовал технику Михаилу Зотову, который любит свою работу, но получает столько, что хватает только на аренду однокомнатной квартиры?
— А ничего я ему не могу посоветовать.
Изрядно сказано. Но едва ли это мнение лауреата добавляет оптимизма тем, кто хочет сохранить Сосновгеологию.
Сейчас коллектив геологов БФ «Сосновгеология» ведет борьбу за свое будущее. Возможно, они проиграют. Но отговаривать их от попытки смыть всю эту муть, которая прилипла к имени «Сосны», поздно.
Владимир Медведев

Другие статьи в литературном дневнике:

• 25.04.2016. Сосновгеология погибает