***"То, что якобы война учит людей ненавидеть – ложь. Солдаты на фронте с оружием в руках – каким бы страшным не было это оружие – не ненавидели друг друга. Они выполняли свой долг и приказы ответственных лидеров своих государств. Ненависть, что отравляла человечество, наподобие выдуманных историй о жестокости немецких солдат, не распространялась теми, кто стоял против них по ту сторону линии окопов. Эта ядовитая клевета возникла не на передовой, где царила смерть и та же опасность создавала невидимую связь между всеми воинами, независимо от униформы. Немецкий солдат горд видеть в своем прежнем враге на передовой своего честного и беспристрастного судью. Когда кто-то каждый день заглядывал смерти в глаза, все внешние вещи таяли и становились незначительными, а все ничего не стоящие вещи просто исчезали. Только естественные, настоящие и мужские вещи сохраняли свою ценность. Ненависть, которую другие распространяли заграницей, не находила себе места в сердце солдата просто потому, что он ее не чувствовал. Он видел, как те, что по другую сторону фронта, страдали от той же трагедии, и выполняли такой же долг, и умирали такой же смертью – потому что были зеркальными отражениями его самого. Невозможно ненавидеть свое отражение в зеркале, так как придется ненавидеть самого себя. Лучшим средством проверки характера человека есть линия фронта. Голод и жажда, дождь и мороз, страдания и опасность, ранения и смерть срывают маски и ставят человека перед вызовом: «Покажи, кто ты есть!». Перед этим безжалостным прожектором ничего не скроется и мысли человека неизбежно возвращаются к главному. Нет ни единого способа уклониться от того, чтобы спросить себя: «Почему?». И тогда воин Мировой войны видел над собой силы, определяющие его судьбу – жизнь и смерть – не принимая в ней участия. Он осознавал, что воин по ту сторону линии фронта, которого он должен был убивать по закону самосохранения, был ничем иным, как орудием в руках сил, которые невозможно охватить. Он признавал, что может убить воина на той стороне не один раз – но война будет продолжаться. Задумываясь и ища истинные причины войны, он постепенно понимал, что неся в поте и крови весь груз страшной трагедии на себе, он является всего-навсего пешкой. Воин осознавал горькую правду: Именно солдат марширует и дерется, убивает и оказывается убитым. Так было определено от начала времен, и так будет всегда. Война подчиняется собственным законам. Они жесткие и безжалостные, и должны быть такими, чтобы война не стала постоянной. Естественным долгом воина является воевать так жестко и безжалостно, как только можно, что является также и самым гуманным вариантом, потому что чем быстрее закончится война, тем быстрее наступит мир. Пролитая таким образом кровь не клеймит чести воина. Воин не может влиять на причины войны. Разрешение споров между двумя нациями силой оружия является последним средством политиков, и до сих пор политику делал кто угодно, но не воин, который вынужден платить последнюю цену собственной кровью. Рядом с воином на поле боя не стояли ни политики, ни интеллектуальные или материальные сторонники идеалов и интересов, ради которых были оголены мечи. Они сидели дома, в парламентах или в удобных креслах министров и президентов. Они дергали за веревки, двигали фигурки, делали расчеты и занимались бизнесом. В их сердцах не было ничего, кроме холода, а дело умирать за политические и деловые интересы они оставили воину. Против этого воин восстал. Воинственный дух является состоянием мысли, который никоим образом не должен привязываться к применению оружия. Потому что воинственный дух требует бороться за дело до последнего. Если бы политики, биржевые дельцы, капитаны индустрии, нефтяные «генералы» и «адмиралы» торгового флота, все те, за чьи интересы шли бои на полях Мировой войны, сами отправились на фронт и доказали, что являются достаточно мужественными, чтобы рисковать своими жизнями ради своего же дела – это было бы по-воински. Но тот факт, что они этого не сделали, заставив мир страдать в неописуемой беде на протяжении четырех с половиной лет, пока они сидели в мирном уюте своих залов для заседаний и советов директоров, позволив миллионам людей умереть, дал воину моральное право требовать: Именно воин должен решать, какой должна быть политика, если уж ему приходится сражаться и умирать ради хорошей и плохой политики. Если бы политику поручили воинам, убежденным в том, что их ошибки отразятся в первую очередь на них самих, человечество смогло бы избежать много бед, поскольку им руководили бы с гораздо большим чувством ответственности. Мы все помним, как на протяжении долгих лет велась агитация за войну. Результатом стало отравление международного общественного мнения, а последствием – как признал один из ведущих мировых политиков – то, что нации загремели в водоворот Мировой войны. За войну агитировали не воины – последние знали слишком хорошо, что им придется ставить на кон собственные жизни. Каждая война, даже успешная, требует чудовищных жертв, и те люди, которым придется на эти жертвы пойти, не станут разбрасываться направо и налево словами. Те, кто достойно воевал, могут достойно договариваться." © Copyright: Гарбер, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
