С. Пархоменко 31. 07. 2020

знаете, я хочу сломать план передачи, который был подготовлен сегодня. Я когда сидел здесь последние несколько минут, слушал новости вместе с вами. А там история про журналиста Давида Френкеля, которому на глазах у всей страны — потому что ролик этот был выложен в социальные сети, и миллионы людей его видели — полицейский сломал ему руку, когда он, выполняя свой журналистский долг. Он вообще работает на «Медиазону» в основном. Явился на избирательный участок для того, чтобы запечатлеть там развитие конфликта, который возник там между наблюдателями и членами избирательной комиссии.

Ему сломали руку демонстративно, намеренно абсолютно тренированным, что называется, движением, садистски. Теперь, разумеется, выяснилось, что он сам в этом виноват.

Но меня в этой истории интересуют даже не эти полицейские, которые сломали ему руку. Я некоторое время тому назад — может быть, вы помните, когда было это всенародное голосование 1 июля и несколько дней да того — написал у себя в Фейсбуке и здесь говорил об этом на «Эхе Москвы» в своей программе «Суть событий», правда, я тогда вел ее не из студии, а удаленное, о том, что есть люди, которые руками осуществляют избирательные фальсификации и разного рода нарушения, подтасовки, всякое жульничество, а потом сами это прикрывают.

И это не какие-то специально обученные офицеры спецслужб, не какие-то жандармы, не какие-то солдаты охранки или что-нибудь вроде этого, и не какие-нибудь привилегированные служащие администрации президента Путина, а это обыкновенные люди, чаще всего учителя или сотрудники ЖКХ разного рода.

Есть масса народу, которые на меня обижаются по этому поводу, говорят: «Почему вы все время говорите об учителях? Учителя совсем не все такие, есть порядочные люди». Да, учителя не все такие, среди них есть порядочные люди. Но, к сожалению, огромная масса сотрудников российских школ являются той армией, тем, собственно, мясом, которое осуществляет эти избирательные нарушения и, я бы сказал, избирательные репрессии.

По существу всё это лишение нас с вами одного из важнейших гражданских и вообще жизненных прав — права выбора. Это тоже такая форма политических репрессий. Мы просто привыкли, что по ходу их особо кровь не льется и никто не погибает. Но иногда, как мы видим, людей калечат. Например, намеренно, на глазах у всех ломают руки.

Я тогда, некоторое время тому назад говорил об одном конкретном случае в Петербурге тоже, кстати. Вот Френкель в Петербурге был и тот случай тоже в Петербурге. Это участок №10 у школе имени Лорис-Меликова, где совершенно конкретные люди абсолютно в наглую фальсифицировали выборы. Там они поставили одинаковые галочки на многие десятки бюллетеней и вбросили потом эти бюллетени в урну. Были свидетели этому. Всё это было совершенно очевидно. Всё это было сделано абсолютно откровенно.

Я назвал этих людей, о которых идет речь. Среди них был один не сотрудник этой школы, а водитель частной службы скорой помощи. На меня потом в Фейсбуке с бешеной силой набросился директор этой частной службы скорой помощи, довольной известный в Петербурге врач, совершенно свихнувшийся, абсолютно потерявший человек разум со страху. Как-то кинулся на меня с проклятиями, какими-то оскорблениями, чудовищными воплями. Неделю фонтанировал там дерьмом.

Зовут его Лев Авербах. Его многие знают в Петербурге. Ну, испугался человек, обделался. Человек мечтал, что его не тронут в результате всей этой истории. Но его, как мы знаем, все равно тронули. Там случилась какая-то Instant karma's его этой самой службы. Ну, он повел себя подло — и он был наказан за это.

А вот теперь вам другая история, не связанная с скорой помощью, врачом Авербахом и всяким прочим. Выясняется, что в этой истории с Френкелем есть живые люди, которые сегодня сделали всю эту историю, люди, которые лжесвидетельствовали для того, чтобы отмазать этих полицейских, а переложить вину на этого несчастного Френкеля.

Вот есть конкретный человек совершенно, ее зовут Москалева Кристина Олеговна, учитель иностранного языка гимназии 190. Она в своих показаниях сообщила, что она не видела, как Френкель падал, как ему ломали руку, но она точно знает, что он не выполнял законные требования полиции.

Есть человек по имени Алексей Петрович Дейчук, учитель истории и обществознания гимназии №190 той же самой. Дело происходило в этой самой гимназии. Большинство людей в этой избирательной комиссии были учителями этой самой гимназии 190.

Этот самый Дейчук, победитель конкурса по патриотическому воспитанию «Растим патриотов России», лауреат всяких конкурсов по правовому просвещению и образованию детей и подростков сообщает в своих показаниях, что «Френкель начал падать вместе с сотрудником полиции, схватив одного из сотрудников и начал кричать, что ему сломали руку».

Но мы же видели это видео. Вот когда человек пишет это, он думает, что все ослепли кругом или он просто думает, что, поскольку он в этой ситуации выступает на стороне начальства, но ему за вранье ничего не будет. «Сообщаю, — пишет этот самый Дейчук, — что сотрудники полиции не крутили данном гражданину руки». А мы видели, как они сломали ему руку. И он видел, и все видели, кто смотрел это видео.

Есть еще Ирина Сергеевна Петрицкая, заведующая библиотекой гимназии 190. Награждена знаком «За гуманизацию и образование», автор статей «Толерантность и доброта», а также «Роль чтения научно-популярной литературы». Она сообщает, что «журналист начал вести себя неадекватно и выкрикивал какие-то лозунги».

Вообще-то, когда его ломали руку, он выкрикивал. Мы даже слышали, что он выкрикивал, когда ему ломали руку. Это были не лозунги. Ему руку в этот момент ломали.

Еще есть Валентина Ландышко — не знаю, к сожалению, отчества, и не знаю, где ударение — может быть, Ла;ндыжко, может быть Ландышко;, — документовед гимназии №190. Я не знаю, что такое документовед, но формально ее должность такая: документовед. Сообщила, что «он осуществил вмешательство в работу комиссию», этот самый Френкель в тот момент, когда ему ломали руку.

Вот ни один из этих людей не является держимордой. Ни один из этих людей, насколько я знаю, не имеет воинского звания, хотя кто его знает, что у них там, в их скрытой от внешних глаз биографии. Но так, на первый взгляд не имеет. Ни один из этих людей не является сатрапом, ни один из этих людей не является полицаем. Ни один из этих людей не является карателем, ни один из этих людей не является сотрудником какой-нибудь администрации или спецслужбы, я надеюсь, или еще чего-нибудь такого.

Это просто школьные учителя или иные сотрудники гимназии №190 — какой-то документовед, библиотекарь и так далее, — это они сломали руку журналисту Давиду Френкелю. Без них рука журналиста Давида Френкеля не была бы сломана, потому что полиция не посмела бы вести себя так нагло, подло и жестоко.

И я больше скажу: благодаря им еще много рук, ног, хорошей, спин будет сломано, еще много людей будет покалечено, потому что полиция на этом опыте, благодаря этим людям — я еще раз повторю их имена — Москалева Кристина Олеговна, Дейчук Алексей Петрович, Ирина Сергеевна Петрицкая и Валентина Ландышко, кто бы ни был ее папа, — вот благодаря этим людям полиция убедилась, что ломать руки можно, и ничего за это не будет: учителя прикроют.

Я бы хотел, чтобы те, кто оказался рядом с этими людьми, отдают своих детей учиться в эту гимназию, живет рядом с этими людьми, кто ест с этими людьми рядом за столом, кто случайно встретит их на улице, сказали бы этим людям, что они наделали, и спросил бы у этих людей то же самое, что в свое время я предлагал спросить у тех, кто устраивал эти самые фальсификации, упоминание о которых привело в такое бешенство доктора Авербаха, заставало его вести себя как обезумевшая горилла, орать на меня неделю и валить на меня какие-то чудовищные, отвратительные оскорбления, которые в личных сообщениях, которые я никому даже не покажу. Так вот я тогда предлагал спросить и сейчас предлагаю задать один просто вопрос: «Вы что ж, суки, делаете?! Как же вам, сукам, не стыдно? Носит же вас, подлых сук, земля!»

А теперь давайте к программе по намеченному мной раньше плану. Тут в предыдущей передаче Ксения Ларина сообщала, что, наверное, я подхвачу тему всеобщего безумия и как-то ее художественно разовью. Да, давайте я подхвачу тему всеобщего безумия, начиная с моего хорошего знакомого, даже друга, Виталия Шклярова.

Я вот только что узнал о том, что белорусские СМИ сообщают о том, что он оставлен под арестом на 2 месяца, что он обвиняется в том, что он с известным белорусским блогером, который уже находится под арестом уже довольно давно, Сергеем Тихановским пытался каким-то образом воспрепятствовать выборам, нарушить общественный порядок и всякое такое. Я очень за него беспокоюсь, потому что в Беларуси есть настоящая охранка, что называется, настоящие такие, советские органы, живое, здоровое КГБ, как бы оно там не называлось. И неприятности у него могут быть большие.

С.Пархоменко: Полиция убедилась, что ломать руки можно, и ничего за это не будет: учителя прикроют

Дело в том, скажу я вам, что последние несколько месяцев случилась очень неприятная для российского руководства ситуация с Белоруссией, каковая Белоруссия оказалась некоторым мостом между Европой, вообще, всем окружающим миром и Россией.
И люди прилетали через Минск, улетали через Минск. И вообще, было такое ощущение, что есть Россия, изолированная на острове от всего остального мира, и есть маленькая к ней тропиночка — это Белоруссия. Это очень неприятная ситуация. И Путину бы очень не хотелось, чтобы Белоруссия закрепилась в этом положении уже теперь не в связи с коронавирусом, а фактически, политически. Это надо предотвратить. Для этого Лукашенко должен пролить как можно больше крови.

Теперь Хабаровск. Меня все время просят поговорить про Хабаровск, хотя скажу вам откровенно, по меньшей мере, поскольку я там не был, то нет никакой эксклюзивной здесь информации. Я слежу, разумеется, подробно за событиями там и вижу, что они пока развиваются ровно в том направлении, которое я и предсказывал: власти ждут затухания протеста там и постепенно начинают, так сказать, подсобирать сеть.

Вот сегодня рано утром по московскому времени был арестован, задержан во всяком случае, а дальше и арестован — по-моему, он получил 7 суток — блогер Алексей Романов, человек, который создал там видеоблог, пользующийся очень большой популярностью. Масса народу, сотни тысяч людей его смотрели. И он очень подробно рассказывал о развитии протестов там, в Хабаровске. Ему, что называется, пришили «нарушение порядка организации или проведения» — так, как будто он был организатором или как будто бы это он проводил собрание, демонстрацию, шествие или пикетирование — это статья 20.2 Кодекса об административных правонарушения.

Это абсолютная выдумка, конечно. Это, что называется, заведомо неправосудное обвинение и заведомо неправосудное решение суда. Он обыкновенный участник этих событий, обыкновенный гражданин, вышедший на улицу в соответствии с правом, предоставленным ему Конституцией Российской Федерации. Что он достаточно талантлив, достаточно умен и достаточно умел, чтобы свои впечатления от этого своего выхода сообщить значительному количеству людей — ну, что называется, завидуйте ему. Завидуйте молча.

Никакой вины в том, что он хорошо, красочно рассказывает о том, что увидел и оперативно, умело показывает то, что увидел — он, кстати, профессиональный телеведущий, работал в Хабаровске, потом через некоторое время уехал о туда и жил в Грузии, как я понимаю. Вполне, возможно, кстати, что именно его имел в виду исполняющий обязанности главноначальника там, когда говорил о том, что «тут есть какие-то грузинские иностранцы». Может, он его имел в виду? Да нет, он такой же ровно хабаровский человек, гораздо более хабаровский человек, чем Дегтярев. Это Дегтярев понаехал, а блогер Алексей Романов жил там всегда.

Да, власти ждут — и местные и власти федерального округа во главе с Трутневым, который важнейшая фигура там (о нем мало говорят, но на самом деле он в значительной степени дергает там за ниточки и этого самого Дегтярева и всех тех, кого сейчас начнут туда присылать вслед за Дегтяревым, чтобы постепенно заменить, вытеснить местную компанию правящую) — так вот именно они ждут, что протест выдохнется.

Но штука заключается в том, что впереди выборы, и, в том числе, и там тоже. И там впереди муниципальные выборы. И, на самом деле, конечно, предстоит очень важный переход от уличного протеста, заведомо неорганизованного — вот в Еврейской автономной области, например, предстоят выборы главы области, и это важное очень событие, которое будет там совсем поблизости, — так вот предстоит переход от уличного протеста к протесту избирательному. Да-да, я не оговорился, действительно, избирательная кампания в России теперь, когда государство постепенно уничтожает, демонтирует институт выборов и, превращая в пародию процедуру выборов в России, государство, по существу, превращает выборы в форму протеста, выталкивает их на это самое протестное поле с той только разницей, что такая форма протеста, выборная, неизбежно приводит к появлению фигур людей с именами, с лицами, лидеров.

Вот сейчас можно организовывать и можно будет сколько-то времени организовывать, пока проживет эта энергия, продержится, уличные события сетевым образом, распределенным образом методом народной стройки.

Напомню, например, москвичам 2010 год, «Синие ведерки», когда по всему городу ездили эти караваны автомобилей с синими ведерками. И было огромное движение этих «Синих ведерок», у которого не было никакого лидера. Я помню, что поскольку я писал довольно много про это, то мне довольно много звонили какие-то люди, какие-то коллеги российские и зарубежные журналисты и спрашивали: «Скажите, мы знаем, чтобы собирается оттуда туда-то ехать какая-то очередная процессия с синими ведерками. А как можно на нее аккредитоваться? Кто организатор? Как можно поговорить с организаторами?» Я им говорил: «Никак нельзя аккредитоваться, никак нельзя поговорить с организатором, потому что нет организатора. Это организованно вот таким распределенным образом».

И сейчас Хабаровский протест существует практически без организаторов, а таким, сетевым порядок организуется и управляется. Но так не может быть на выборах. На выборах появятся люди, появится то очень важное, чего сейчас не хватает в Хабаровске, и появятся реальные требования, прежде всего, экономического характера, которые заставят людей относиться серьезнее, не только ждать очередного факт выхода на улицу: Сейчас мы еще выйдем, посмотрим друг на друга и посчитаемся.

Но за этим начнут появляться какие-то реальные требования, которые могут быть выполнены или не выполнены. А когда они не выполнены, появляется реальный виновный в том, что они не выполнены. Так, собственно, развивается протест.

Я бы хотел поговорить еще на одну тему. Там неподалеку. Если мы заговорили с вами об экономических всяких обстоятельствах, которые рано или поздно должны проявиться в хабаровском протесте и вообще в хабаровской ситуации, то я бы хотел напомнить вам об одном важном событии, которое произошло сегодня 31 июля. В Российской Федерации подписан президентом Путиным закон о праве семьи Ротенбергов уничтожать озеро Байкал.

Он так не называется. Они все-таки стыдятся это называть так. Все-таки им иногда кажется, что это не совсем хорошо, поэтому он называется законом… что-то такое — «о внесении изменений в отдельные законодательные акты, касающиеся модернизации и расширения магистральной инфраструктуры…» — что-то такое.

О чем идет речь? Речь идет о том, что сегодня подписан закон, в котором могут быть выведены из статуса охраняемых колоссальные территории, в частности, вокруг Байкала, которые отдаются под стройку и расширение БАМа и Транссибирской магистрали. В частности, этот закон разрешает сплошную вырубку лесов. Это огромная катастрофа для огромного куска территории Российской Федерации. И не только.

Вот некоторое время тому назад, когда только этот закон был на этапе принятия, большая группа природоохранных организаций, например, Всемирный фонд дикой природы, колоссальная организация, имеющая глобальный характер, обратилась к спикеру Совета Федерации Валентине Матвиенко с просьбой не принимать этот закон. Абсолютно понятен смысл этого обращения. Валентина Матвиенко тут ничего не решает, от Валентины Матвиенко ничего не зависит. Валентине Матвиенко спустили этот закон — она должна в указанные сроки обеспечить механическое голосование по его поводу. Но это был способ сообщить о том, что, собственно, происходит.

63 национальных парка России, по существу, оказываются под угрозой, под ударом того, что произвольным образом, что называется, по первому требованию будут изъяты охраняемые территории из них, и уничтожено то биологическое разнообразие, которое на этих территориях находится.

А по первому требованию — кого? Вот тут выясняется, что в Российской Федерации некоторое время тому назад принято решение о программе строительства дорожных инфраструктурных проектов общей стоимость 6 триллионов рублей. Самый дорогой из них стоит 4,8 триллиона рублей. Это план, который до сих пор существовал до сих пор в нацпроекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги».

Но кроме того там очень много железнодорожного строительства. И под это железнодорожное строительство создается сейчас — об этом подробно писали хорошие, знающие, профессиональные медиа, в частности, Forbes совсем недавно — создается некое совместное предприятие под названием «Нацпроектстрой». В него войдет, с одной стороны, ВЭБ.РФ — это такая государственная корпорация, государственный инвестиционный банк, которым управляет сейчас Игорь Шувалов, любитель собак породы корги, как вы помните, а также квартир в высотном здании на Котельнической набережной, а на самом деле один из крупнейших окологосударственных, пригосударственных олигархов. Глава наблюдательного совета там Михаил Мишустин. А главный партнер этой компании — это «Стройпроект-Холдинг» Аркадия Ротенберга и другие компании, принадлежащие семье Ротенбергов, например, «ТЭК Мосэнерго», который принадлежит сына Аркадия Ротенберга Игорю.

Вот они вместе создают этот «Нацпроектстрой». Договорились они об этом, по всей видимости, во время Санкт-Петербургского экономического форума. Так принято считать, что они в этот момент договорились. На самом деле никто в точности не знает, когда, в каком буккере и в присутствии кого из людей из путинского окружения они принимали это решение. Они создают этот самый «Нацпроектстрой». И для них принят этот закон. Это закон о том, что они имеют право вырубать байкальские леса для того, чтобы освоить эти деньги, которые они получили из государственного бюджета под эту стройку. Разумеется, речь не идет ни о каких конкурсах, речь не идет ни о какой конкуренции; речь не идет ни о какой борьбе за оптимизацию в расходовании этих средств и в выработке этих лесов.

Ведь зачем человечество придумало вообще конкуренцию и конкурс как факт, чтобы было какое-то количество противодействующих друг другу, соперничающих друг с другом структур — коммерческих ли, государственных ли, каких-то гибридных, российских, зарубежных, отечественных, международных, мультинациональных, каких-нибудь, — которые могли бы предъявить свой план действий, который создавал бы меньший ущерб для окружающего мира, наносил бы меньше вреда людям вокруг, природе вокруг, вообще, жизнью вокруг, и, с другой стороны, с большей эффективностью расходовал бы те средства, которые выделяются из государственного бюджета, которые не принадлежат Путину, не принадлежат Мишустину, не принадлежат правительству Российской Федерации, не принадлежат никакому так называемого Российскому государству.

С.Пархоменко: Деньги будут отданы без конкуренции семье Ротенбергов за то, что семья близка к Путину

Они принадлежат нам. Не существует никаких государственных денег нигде и никогда, их нет в природе, их не бывает — государственных денег. Деньги производятся на свет людьми. Деньги принадлежат людям. Деньги собирают и складывают в разные кучки, в том числе, в государственную казну люди, налогоплательщики. Иногда непосредственно сами, иногда, объединяясь в разные компании, корпорации и так далее, но все равно люди.

Эти деньги будут отданы без какой бы то ни было конкуренции, без намека на конкуренцию семье Ротенбергов за то, что эта семья близка к Путину, за то, что это люди, которые сопровождают Путина всю жизнь, за то, что это люди, которые вместе с ним учились дзюдо, когда Путин был подростком и больше ни за что; за то, что они строили дачи в одном кооперативе, за то, что они жили в одном дворе, ходили в один зал и так далее — вот за это они получают эти триллионы и Байкал вместе со лесами в придачу, о чем президент Путин подписывает закон. Подписал сегодня.

Давайте относиться к этому как-то осознанно, давайте отдавать себе в этом отчет. Вот так это устроено в сегодняшней России. И это очень важный сюжет, по-моему. Вот за этим нужны были поправки, и за этим нужно было обнуление; за этим нужно было обнуление, что Путин будет сидеть на этом стуле всегда. Потому что такой закон невозможно, когда за него завтра придется отвечать тем, кто его написал, тем, кто за него проголосовал; тем, кто его поддержал; тем, кто его подписал; и тем, кто его исполняет. Эти люди должны быть уверены в том, что они не понесут за это ответственности, грубо говоря, что им ничего за это никогда не будет. Залог этого для них — пребывание Путина на этом стуле.

Что мы, собственно, и наблюдаем в этой вакханалии, которая происходит с выборами. Второй раз посрамлены те, кто говорили: «Нет-нет, послушайте, так не может быть, они не могут применить эти, вновь написанные правила к выборам, которые уже давно объявлены. Ну, так же не может быть. Уже во многих регионах заканчивается процедура выдвижения кандидатов, сбор подписей и всё остальное. Ну, не может же это быть, чтобы они по ходу дела радикально поменяли правила избирательной компании и применили их сразу таким образом. Так не бывает. У нас же президент — легист, он же юрист. Он не допустит. Он любит, когда всё по букве закона, аккуратненько».

Нет, ребята, вас надули второй раз. Первый раз — с голосованием 1 июля со всенародной поддержкой поправки в Конституцию, а второй раз — вот, собственно, с 13 сентября 2020 года. Предстоит колоссальное количество выборов. Региональные выборы, выборы губернаторов — 18 штук: Севастополь, Иркутская область, Еврейская автономная, Пермский край, Чувашия, Калужская, Архангельская, Коми, Камчатский, Брянская область, Татарстан, Краснодарский край, Ленинградская область, Костромская область, Смоленская область, Пензенская, Тамбовская, Ростовская. Парламенты субъектов Федерации: Коми (то есть Коми и то и другое. В том самом Коми, где Шиес,

И всё это выборы этого года, и всё это выборы по этой трехдневной процедуре с еженощным добросом, еженощным пересчетом, еженощной подменой этой картонной коробки, вы которой лежат собранные за день бюллетени и с побоищем с наблюдателями каждый раз и с «Умным голосованием, которое будет опираться на последний день. Я думаю, что тактика будет именно такая: Не дайте им выбросить и подменить ваши бюллетени ночью с 1-го на 2-й день, со 2-го на 3-й день, а придите только в 3-й, потому что после 3-го дня будет только подсчет.

И по существу все это в форме легального протеста. По существу всё это кампании, в каждой из которых люди смогут выразить свое отношение к тому, что происходило на протяжении последних месяцев, когда их оставили один на один без помощи, без поддержки лицом к лицу с эпидемией и оставляют до сих пор. Когда позволили развалиться колоссальному количеству малого и среднего бизнеса, поддерживая вручную точечно своих друзей по спортзалу дзюдо или чем они там занимались в этом конкретном случае, эти своих больших и маленьких Ротенбергов по всей стране.

Вот обо всем этом население будет разговаривать с властью во всех этих субъектах Федерации в сентябре этого года в условиях, когда власть сказала: «Мы вас сломаем. Мы выборов вам не дадим. Мы эти выборы пересчитаем так, как нам нужно. У нас есть на это три дня и три ночи. Мы создали для этого все условия. Вы нас не остановите. Ну, посмотрим, что на это могут ответить люди, которым такой подход не понравиться.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 27.08.2020. А. Невзоров 26 августа 2020 года
• 17.08.2020. Вероника Тушнова
• 15.08.2020. Д. Быков Один 14. 08. 2020
• 14.08.2020. Марина Цветаева
• 01.08.2020. С. Пархоменко 31. 07. 2020